Юность вождя
Пролог
Италия — старая страна. Два тысячелетия назад Рим правил миром. Времена эти давно прошли, но страна глубоко встроена в современный мир и помимо памяти о Римской Империи и попорченными прошедшими веками руин Колизея. Если вы любите музыку, то знаете, что постановки итальянских опер украшают программы лучших театров мира.
Скажем, "Принцесса Турандот" Пуччини могут поставить где-нибудь в Пекине.
Италия настолько переполнена бесценными картинами, что на них не хватит никаких музеев, имена Рафаэля и Микеланджело уж который век звучат не как имена, а как нарицательные обозначения гениальных художников — и вот только в мире политики наблюдается некая странная аномалия. Если проехать Италию с самого севера и до самого юга, вы найдете сколько угодно памятников выдающимся людям страны — но, скорее всего, никто из них политикой не занимался.
Единственным исключением, пожалуй, стал бы Гарибальди.
Наверное, нет в Италии ни одного хоть сколько-нибудь крупного поселения, в котором не было бы улицы Гарибальди. А если не улицы, то площади, или моста, или какой-нибудь галереи ...
Что поистине уникально, так это то, что "правило Гарибальди" распространяется на все регионы Италии — а их сейчас ровно двадцать числом, и друг от друга они отличаются так, что уроженец Калабрии совсем не обязательно понимает, допустим, венецианца.
Объединение страны в единое политическое целое случилось не вдруг, и королевство Италия возникло сравнительно недавно, в 1861 году. Процесс носил звучное наименование — Рисорджименто (итал. il risorgimento — возрождение, обновление) — и как-то так получилось, что главным героем Рисорджименто оказался Джузеппе Гарибальди.
В Италии он затмил всех прочих политических деятелей своего времени, имена Виктора Эммануила II, короля Сардинии и Пьемонта, и его хитроумного министра Кавура для широкой публики мало что значат — хотя их вклад в общее дело был более чем весомым.
И если так обстоит дело в Италии, то уж про иностранцев и говорить нечего — Гарибальди в их глазах не просто стоит на первом месте, а вообще является единственным отцом объединенной Италии. Подвиги его — настоящие и выдуманные — превозносились сверх всякой меры, писать о нем полагалось не иначе как с благоговейным придыханием, и это правило касалось не только описания военной или политической деятельности великого героя, но даже такого вроде бы тривиального дела, как женитьба.
Согласно легенде, Гарибальди углядел свою суженую в подзорную трубу с борта корабля — и едва спустившись на берег, сделал ей предложение.
Вот как это было описано в биографии Гарибальди[1], вышедшей в Санкт-Петербурге в 1892 году:
“…он подошел к ней и сказал: "Дева, ты будешь моею женой". В тот же вечер Анита оставила родительский дом и навсегда связала судьбу свою с судьбой Гарибальди. После нескольких лет свободной любви они были обвенчаны…”.
Если внести в это пламенное повествование долю холодного реализма, то окажется, что покинуть родительский дом Анита никак не могла, потому что с 14 лет была замужем за местным сапожником.
Но все остальное, в общем, соответствует действительности — супруги действительно долго жили вместе, и Анита была своему мужу верной подругой, и родила ему четверых детей. Она умерла во время пятой беременности, и он очень по ней горевал.
Но жизнь не стоит на месте — и в период между 1859 и 1860 годами, в самый разгар борьбы за объединение Италии, Гарибальди в течение восьми месяцев успел обзавестись ребенком от связи с простой крестьянкой, сделать предложение некоей баронессе, которая ему отказала, влюбился в другую аристократку, на этот раз графиню — и в итоге женился на барышне, не достигшей еще и 18 лет, дочери маркизы. С которой он, впрочем, моментально развелся, обнаружив, что она уже беременна от какого-то другого своего воздыхателя[2]. Что и говорить — легенды полны упрощений.
А жизнь, как всегда, оказалась куда красочней и интересней…
Примем это утверждение как тезис, добавим, что Джузеппе Гарибальди его сторонники называли "дуче", что по-итальянски значит "вождь", и сообщим, что 2-го июня 1882 года он умер в своем доме на острове Капрера.
А примерно через год, 29-го июля 1883 года, на хуторе Варано ди Коста, расположенном рядом с деревенькой Довиа округа Предаппио, в семье кузнеца Алессандро Муссолини родился мальчик.
На следующий день его окрестили и нарекли Бенито…
***
I
По обычаю того времени ребенку принято было давать не одно имя, а целую цепочку — считалось, что покровительство сразу нескольких святых даст новорожденному больше шансов к успеху. Традиция не была нарушена, и полное имя мальчика было Бенито Амилькаре Андреа Муссолини — вот только к святым это не имело никакого отношения. Алессандро Муссолини был убежденным безбожником, попов полагал обманщиками простого народа, и сына нарек в честь революционеров. Амилькаро Чиприани был как бы соратником Гарибальди, Андреа Коста — известным местным социалистом, — а имя Бенито было добавлено в честь Бенито Хуареса, президента революционной Мексики.
Известен он был тем, что в 1867 году не поколебался расстрелять своего предшественника, Максимилиана I Габсбурга, при французской поддержке три года продержавшегося на призрачном престоле Мексиканской Империи.
Расстрел коронованной особы в те времена был делом неслыханным — но Алессандро Муссолини был решительным человеком, ценил твердость и непреклонность, и желал, чтобы эти качества перешли к его сыну.
Мальчик, надо сказать, не обманул его ожиданий — на 11-ом году жизни его исключили из школы за то, что он перочинным ножом пырнул своего товарища. Ну, удар пришелся в руку, все обошлось небольшой царапиной — но монахи-преподаватели школы решили, что с них довольно.
В новой школе дела пошли получше.
Муссолини любил подчеркивать свои интеллектуальные достижения, и в автобиографии пишет, что был первым учеником в своем классе. Примем это заявление с долей здорового скептицизма. Не то чтобы школьные успехи так уж важны для блестящего будущего — Черчилль, как известно, был заядлым двоечником.
Но короткие полстроки — "...был первым учеником..." — в автобиографии Муссолини все-таки кое о чем говорят. Во-первых, это неправда, он стоял где-то в середине списка по общей успеваемости, и учителя ничего особенного от него не ожидали, во-вторых, хромал он не где-нибудь, а именно в нехитрой школьной математике.
С риторикой у него выходило гораздо лучше.
Ну, скорее всего, школа вообще не слишком занимала Бенито Муссолини. Где-то лет с 15 он носил в кармане кастет, драки затевал при любом намеке на обиду, или и вовсе без причины, с 17 лет каждое воскресенье посещал бордель в городе Форли, и имел обыкновение время от времени объявлять какую-нибудь девушку своей "невестой". Из этого заявления он выводил право на, так сказать, супружеские вольности, отказа не терпел — и к делу переходил немедленно, не теряя времени на ухаживания.
В 1901 году Муссолини окончил среднюю школу. По тем временам в Италии это означало, что после нетрудного экзамена выпускник мог получить право на преподавание в начальных классах. Бенито так и сделал.
Он стал учителем.
II
В Италии как-то принято присваивать пышные титулы, и при этом вроде бы за самые скромные достижения. Скажем, 18-летний Бенито Муссолини в 1901 году стал именоваться "профессором" — словечко “professore” служило обозначением для скромного учителя начальной школы — и даже не в связи с его родом занятий, а уже как что-то, присущее его личности. Муссолини и в дальнейшем любил обозначать себя "профессором" — но на практике он стал учителем начальной школы в самом глухом захолустье, какое только можно себе представить.
Из местечка Гуалтьери (Gualtieri), где он учительствовал, уездный городишко Форли выглядел блестящей столицей. Но по сравнению с Болоньей, служившей центром "губернии", Форли был едва различим на карте — в то время как сама Болонья, сосредоточение аграрных интересов, выглядела скромной "золушкой" на фоне Милана, финансовой столицы Италии, или Турина, промышленной столицы — про Рим уж и не говоря.
Если попробовать спроецировать всю картину на карту Российской Империи в том виде, в котором она существовала все в том же 1901 году, Бенито Муссолини был учителем начальной школы в селе, административно входившим в какой-нибудь невеликий уезд, расположенный, допустим, в Саратовской губернии.
Учителем, кстати, он оказался плохим.
Причин на то было несколько.
Во-первых, профессор Муссолини слишком много времени проводил в местном трактире под названием "Пивное заведение — Братство" — “Osteria della fratellanza”. Там не только пили, но и играли в карты — и родителям учеников профессора это не понравилось.
Во-вторых, Бенито завел роман с местной женщиной, муж которой отбывал службу в армии.
В-третьих, программа, по которой он обучал детишек, даже в коммуне[3], управляемой социалистами, показалась народу слишком радикальной. Дело в том, что к 18 годам Муссолини, вдобавок к кастету, обзавелся еще и медальоном с портретом Карла Маркса[4] — и взгляды свои выражал очень свободно.
Это сильно повредило ему на выборах секретаря коммуны Предаппио — он получил четыре голоса выборщиков из 14 возможных — а тут еще и совет граждан Гуалтьери не возобновил его годовой контракт на место преподавателя.
B общем, юный учитель решил, что ему надо посмотреть мир и поискать себе горизонты пошире.
Как он говорил впоследствии: “…итальянцы всегда искали приложение своему гению повсюду…”, — где только могли этот гений приложить. В мае 1901 года Бенито Муссолини выправил себе паспорт, сообщил в письме к приятелю, что “…покидает родину Данте для того, чтобы поглядеть на родину Вильгельма Телля…”, намекнул, что делает это из-за страстной любви к этой женщине, которая отвечает на его чувство, но не может стать вполне его, ибо она замужем — и купил самый дешевый билет на самый медленный поезд, какой только шел в Швейцарию.
Свой 19-й день рожденья он собирался встречать заграницей, и причиной тому была не столько роковая страсть — чего не брякнешь по этому поводу в столь юные годы — а грядущий призыв.
Служить в армии Бенито категорически не хотел.
III
Муссолини в пору своего успеха любил говорить, что поднялся с самых низов. Это, положим, было некоторым преувеличением — его семейство, как-никак, владело небольшим земельным участком. Так что у детей имелась и крыша над головой, и ежедневный обед, и возможность оставаться в школе вплоть до 18 лет.
Но в Швейцарии он действительно хлебнул лиха.
Начать с того, что денег у Муссолини не было совсем — он уехал на то, что дала ему его мягкосердечная матушка. Ее возможности были ограничены жалованьем учительницы в начальной школе — и она отдала старшему сыну сумму, равную своему небогатому месячному содержанию.
Далее — у Бенито Муссолини не было никакой рабочей специальности.
Это в Италии он был "professore", а вот в Швейцарии моментально превратился в то, что сейчас на современном русском определяется как "гастарбайтер" — да еще и без языка, связей и профессии.
Ну, и дела его пошли более или менее предсказуемым образом.
Для начала Муссолини пристроился рабочим-подсобником на строительстве шоколадной фабрики — и вылетел оттуда чуть ли не на следующий день.
Начальство нашло, что он мало того, что ничего не умеет, так еще и не старается ... И в общем-то, по-видимому, не слишком ошибалось — Бенито Муссолини попробовал и другие занятия, вроде службы на подхвате в лавке мясника, помощника каменщика на какой-то стройке, грузчика в винном магазине — откуда его выгнали, обвинив в излишнем пристрастии к продаваемому товару[5] — так нигде надолго он и не задержался.
Он побирался, отнимал еду у таких же бродяг, как и сам, ютился в ночлежках и по крайней мере один раз переночевал в упаковочной коробке, которую пристроил под мостом в Лозанне. Это известно из полицейского протокола: через несколько недель после прибытия в Швейцарию Муссолини арестовали за бродяжничество и выслали обратно в Италию.
Ну, европейские границы в те золотые времена были вполне проницаемы. Так что высылка цели не достигла — Муссолини вернулся в Швейцарию чуть ли не на следующий день. Обратно его тянула не нищета, а некоторые неожиданно образовавшиеся возможности.
У Бенито Муссолини обнаружился дар слова.
Он чуть ли не через месяц стал писать статьи в местную социалистическую газету, выходившую на итальянском — и их охотно печатали. Денег это не приносило, за публикации платили сущие гроши — но кое-какую известность автор статей все-таки приобрел, и вскоре стал секретарем местного отделения профсоюза строителей. Что тоже мало помогло его бюджету, но определенно усилило чувство собственной значительности.
К его словам стали прислушиваться.
В какой-то степени это было закономерно. В Италии имелось 74 дипломированных юриста на 10 тысяч населения, в то время как в Германии юристов на те же 10 тысяч населения было всего 12.
При этом в Германии царил идеальный порядок.
Италия же управлялась хуже некуда — и была наполнена образованными молодыми людьми, именовавшими себя пролетариатом умственного труда и не находившими себе применения. Бенито Муссолини, пожалуй, примыкал к этой группе — конечно, к ее самому низшему слою. До молодых адвокатов, поучившихся в университетах городов вроде Болоньи, ему было далеко. Но его преимуществом была способность говорить с неграмотными итальянскими рабочими на понятном им языке.
Говорил же он сильно, зло, и всякие там компромиссы отрицал на корню.
Он определял себя как "авторитарного коммуниста", требовал не просто забастовок, а "...активной борьбы с угнетением...", и в итоге, после пары арестов, в июле 1903 года был снова выслан в Италию, на этот раз не как бродяга, а как злостный агитатор.
Нечего и говорить, что он моментально вернулся. Но на этот раз дело потребовало некоторых хлопот. Его паспорт истекал в январе 1904, а поскольку в Италии он подлежал призыву, которого старался избежать, то выправить новый оказалось невозможно — прошение о выдаче нового паспорта ставило Бенито Муссолини в поле зрения властей.
Проблема была решена путем небольшой подчистки — паспорт бып "подправлен", и январь 1904 стал январем 1905.
Муссолини вернулся в Швейцарию.
IV
К этому времени у него уже появились связи в рядах социалистов и при этом — социалистов всех возможных оттенков. Муссолини, например, одно время утверждал, что встречался с российским марксистом, известным как Владимир Ленин — и тот был восхищен боевым духом и энергией молодого итальянского товарища. Впрочем, в другие времена Муссолини отрицал сам факт такой встречи — да и непонятно, как бы они объяснялись друг с другом? Будущий вождь итальянского народа к 1904 уже немного подправил свой французский, но говорить на нем на отвлеченные темы безусловно не мог.
Однако, оставляя в стороне проблематичный факт встречи с видным российским марксистом, нельзя не признать, что с другим российским марксистом — хоть и не таким видным, как Ленин - Муссолини все-таки познакомился.
Звали этого марксиста Анжелика Исааковна Балабанова.
Она родилась в Чернигове, в 1878, и была самой младшей из детей в богатой еврейской семье. Нечего и говорить, что родители избаловали ее до невозможности и решительно ни в чем не отказывали. В итоге барышня в 1897 году уехала из России в Брюссель, учиться — и получила там докторат по философии и литературе. На этом она не остановилась, а занялась изучением экономики, сначала в Лейпциге, а потом в Риме.
И так заинтересовалась социалистическими идеями, что вступила сначала в Союз русских социал-демократов за рубежом, а потом и в Итальянскую социалистическую партию. По поручению партии Анжелика Балабанова занималась лекторской работой среди итальянских рабочих в Швейцарии — и вот тут-то и ее пути и пересеклись с дорожкой, по которой шел Бенито Муссолини.
На этом твердые факты у нас кончаются, и начинается серая зона домыслов и сплетен.
Если поискать информацию по русским сайтам в Сети, то непременно наткнешься на заголовок вроде такого — "Анжелика Балабанова — русская подруга Муссолини". Иногда в качестве усиливающего эффект варианта используется не слово "подруга", а уж сразу "жена".
Если глянуть в автобиографию Муссолини, в тот ее раздел, в котором он освещает 1901-1904 годы, то никакой Анжелики Балабановой там нет и в помине. Вообще-то, там много чего нет — скажем, нет ни слова о ночевке под мостом. Зато сказано о суровой школе тяжелого физического труда — оказывается, Бенито Муссолини работал в Швейцарии с истинным мастерством, и не кем-нибудь, а каменщиком.
Это дает представление о том, как пишутся автобиографии — не правда ли?
Hy, поскольку в жизнеописании Муссолини, сделанном им самим, имеются зияющие дыры, то мы попробуем зайти с другого конца и посмотрим, что пишет на эту тему сама Анжелика Балабанова. Так вот — она факта знакомства не скрывает, но саму мысль о романтической связи отвергает с негодованием, и говорит, что Бенито Муссолини был слишком глуп и неотесан, и что по вопросам философии она натаскивала его буквально как спаниеля натаскивают на утиную охоту.
Скажем, она говорила ему: "Фихте".
И он должен был немедленно ответить: "...тезис, антитезис, синтез...".
На условный сигнал "Маркс" следовал автоматический ответ: "...нужда, труд, классовая борьба..." — ну и так далее.
Примем сказанное ею с долей скепсиса. Муссолини в Швейцарии действительно занимался — известно, например, что он посещал открытые лекции в университете Лозанны. Уж что он там понял — это вопрос совершенно отдельный. То, что выпускник средней школы из итальянского захолустья не мог тягаться в знаниях с Анжеликой Балабановой, доктором философии, получившей свой диплом в Брюссельском Университете — это ясно само собой.
Но отчаянная ярость и ненависть, с которыми она впоследствии говорила о Муссолини, не обязательно объясняются только идеологическими разногласиями. Да, Бенито Муссолини в свои молодые годы носил рванье, брился один-два раза в неделю, и не мылся вообще никогда — но напор огромной энергии, шедший от него, ощущали не только горничные, но и образованные дамы, вроде свободно говорившей на всех главных европейских языках мадемуазель Балабановой. В конце концов, в 1904 году ей было 26 лет, она была всего на 5 лет старше своего подопечного, и ничто человеческое не было ей чуждо...
Так что есть немалый шанс, что они с Муссолини все-таки были близки.
И не очень понятно, что могло бы случиться в отношениях этой пары в дальнейшем, но тут случилась перемена обстоятельств — в Италии была объявлена амнистия тем, кто уклонился от призыва. Для Бенито Муссолини, заочно осужденного как раз за уклонение от военной службы, представился шанс поставить свою судьбу на какие-то законные рельсы.
Он вернулся на родину.
**
Примечания:
[1] Дж. Гарибальди, его жизнь и роль в объединении Италии, биографический очерк, А.И. Цомакион, С-Петербург, 1892.
[2] The Pursuit of Italy, by David Gilmour, Farrar, Straus and Giroux, New York, 2011, page 221.
[3] Коммуна — в Италии административная единица третьего уровня. Состоит обычно из главного города, дающего коммуне название, и прилегающих территорий.
[4] Mussolini, by R.J.B. Bosworth, Arnold Publishers, London, 2002, page 53.
[5] Mussolini, by Denis Mack Smith, Vintage Books, New York, 1983, page 6.
Напечатано в журнале «Семь искусств» #9-10(46) июнь 2013
7iskusstv.com/nomer.php?srce=46
Адрес оригинальной публикации — 7iskusstv.com/2013/Nomer9-10/Tenenbaum1.php
