СВЕТ
Когда настанет ночь, в которой нет покоя,
Лишь россыпи огней, далеких, как всегда,
За пламенем свечи – рождественская хвоя,
И звон колоколов, и первая звезда.
Негаснущей звезды сиянье одиноко,
Невольно за нее охватывает страх.
Что стоит в эту ночь предвиденье пророка
О времени благом, о вышних в небесах?
И город не узнать, и мир неузнаваем…
Задернуть бы окно, не думать ни о чем,
Не помнить ничего. А ночь уже за краем,
И свет издалека, и ангел за плечом.
* * *
Холодок от нашей невстречи,
Примиряющий холодок,
И теченье спокойной речи,
Точно выученный урок.
Продолжается год от года,
И никто здесь не виноват,
И твоя, и моя свобода,
Тишина, немота, закат.
* * *
Когда звезда в оконной раме
Повиснет в вечности над нами,
И больше нет нигде огней,
То неизвестно, где мы сами –
Звезде, конечно же, видней.
А целый мир – куда он делся?
Зато мы наблюдаем действо –
Клубится тьма со всех сторон,
Ни доброты нет, ни злодейства –
Наш мир еще не сотворен.
НА ВЕТРУ
На ветру деревья гнутся,
Сыпет дождь со всех сторон.
Все никак не соберутся
Стаи зябнущих ворон.
Видно, во как неохота
Покидать родной чердак,
Нынче главная забота –
Согреваться кое-как.
Да, своя довлеет дневи
Злоба, и не разберешь,
Что там деется на небе,
От чего бросает в дрожь,
Кто там воет благим матом…
Закрывай покрепче дверь!
С Новым годом! Да куда там –
Что уж нового теперь.
СЛОВА
На полках – непрочитанные книги,
Неузнанные мысли и слова,
Сплотились в ряд, как будто бы вериги,
Тяжелые, носимые едва.
Слова, слова, ничто уже не ново,
Чем дальше в лес, тем глуше и темней…
Тем радостней, когда услышишь Слово:
Иди за Мной. И нет его ясней.
Так ночью, проблуждав по бездорожью,
Пойдешь за путеводною звездой
Не соблазняясь изощренной ложью
И книжною премудростью земной.
ГОРОД. НОЧЬ
Взгляд на одиночество в пустом,
Неживом и полуосвещенном,
Сумрачном кафе, что за углом
Притаилось призраком бессонным,
Ничего не скажет. Ничего
Мы увидеть там бы не сумели,
Может, лишь ночное торжество
Пустоты почти что на пределе.
Эти стены разве что Ван Гог
Смог изобразить бы на картине,
Той, где одиночество и Бог…
Лишнее: Его там нет в помине.
ОСЕНЬ (из Р.-М. Рильке)
Ну, листопад! Как будто опадают
осенние сады в далеких небесах;
и вот листва летит неведомо куда,
как падает во тьме ночной звезда,
как шар земной летит куда не знает.
Мы все в полете – падаем, летим,
Вот взмах руки – он выглядит паденьем…
Но есть Единый, чьим благословеньем
наш путь от века бережно храним.
* * *
Постоянно следуя за мною,
Идеально круглая луна,
Все плывет излучиной речною,
И дорожка лунная видна.
Ах, луна, – банальней не бывает!
Ну, да ей совсем не до того.
Пусть она растет и убывает,
Лишь бы не менялось ничего.
Ненавижу пафос разрушенья,
Буйство черни, крики – перемен!
Революционное кипенье,
А в конце, конечно, прах и тлен.
Мне луна банальная милее,
Мне завидна рыцарская роль –
Врангелевский Крым или Вандея…
Мертв король? Да здравствует король!
ВЕНЕЦИЯ
Посмотреть наверх, где сияет ярко,
Как последний довод, неоспорим,
Византийский купол Святого Марка,
Примиряя в небе Царьград и Рим.
Перейти пьяцетту, и дальше – прямо,
Разобраться в путанице мостов,
Где со всех сторон окружает драма
Веницейской жизни былых веков.
У воды, в кафе, за стаканом кьянти
Просидеть до вечера час-другой
И представить жизнь в ином варианте –
С италийским небом над головой.
РЫЦАРЬ
Рыцарь выехал из замка рано утром. Стоял густой туман, и замок был виден не весь – только основания стен и башен, да еще деревянный подъемный мост надо рвом. Рыцарь спешил по делу в город и надеялся вернуться в замок еще вечером того же дня.
Он возвращался, когда уже темнело, и не узнал замка. Не было островерхой черепичной крыши, от башен остались руины, да и от стен – тоже. Только мост еще стоял. Туман, что ли, рассеявшись, все унес, подумал рыцарь, но почему никого нет вокруг? Неужели сотни лет прошли? Не может быть, я ведь ехал быстро, я так спешил…
