Часть первая
25 лет назад не стало Франца-Йозефа Штраусса
Пожалуй, не было больше в послевоенной Германии ни одного столь спорного и столь колоритного человека и политика, как Франц-Йозеф Штраусс. Никого так не любили, как его в его родной и боготворившей его Баварии, и никого так не ненавидели и не травили, как травили его левые и их СМИ во главе со "Шпигелем", хозяин и издатель которого Рудольф Аугштайн буквально сделал целью жизни свою идею-фикс - вытравить Штраусса из политики и не допустить его до поста канцлера, который Штраусс при его невероятно умной голове, блестящим способностям и харизме наверняка занял бы, не будь этой травли, а посильную помощь в этой травле оказывала гэдээровская Штази". Ведь Штраусс был, пожалуй, единственным по-настоящему правым немецким политиком, который гордился этим и ничуть не скрывал. Собственно, и в 20-30-40-е годы никаких правых в Германии не было, были только левые, ультралевые (коммунисты и нацисты) и центристы (предшественница ХДС/ХСС так и называлась: партия Центрум).
Штраусс родился в Мюнхене 6 сентября 1915 года. Отец его держал мясную лавку. Он был монархистом, ненавистником прусских порядков и сторонником отделения Баварии от Германии, членом Баварской партии. Отец всегда делился с семьей политическими новостями. После неудачного "пивного путча" много говорили о Гитлере, который стал главным объектом политической ненависти родителей Штрауса. Не испытывали они симпатий и к генералу Людендорфу, кумиру многих немцев и другому лидеру "пивного путча".
Как пишет о Штрауссе Б. В. Петелин за мясом и ливерной колбасой к Штрауссу-старшему нередко приходил Гиммлер и другие нацистские бонзы, благо их первая штаб-квартира располагалась напротив, в доме гитлеровского лейб-фотографа Хофмана, уговаривали мясника вступить в партию и обещали крупные заказы. Но Штраусс-старший был убежденным противником нацизма, как позже и его сын, и на уговоры не поддался. Одна женщина из штаб-квартиры НСДАП, которой отец Штраусса показался стойким и бравым мужчиной, сделала ему предложение вступить в НСДАП, на что тот с прямотой истинного баварца ответил, что "лучше подохнет с голоду на улице, чем вступит в эту партию". В 1964 г. Штраус в телеинтервью Г. Гаусу сказал, что его „отец всегда был врагом Гитлера и нацистского режима. И это повлияло на мои взгляды". При случае Штраус не раз приводил слова отца, сказанные сыну после прихода нацистов к власти: "То, что Гитлер стал рейхсканцлером, означает войну и конец Германии". Еще он вспоминал, как однажды любопытство взяло верх и вместе с мальчишками он зашел в фотомастерскую Хофмана, взял пачку листовок и пошел раздавать их прохожим, о чем немедленно сообщили отцу. Когда сестра Мария привела его домой, отец влепил "агитатору" крепкую оплеуху. Этот случай в советских пропагандистских брошюрах расписывался так: Штраус, сын богатого баварского мясника, с детских лет расклеивал с утра до вечера нацистские листовки, повсюду следовал за нацистами, даже когда "они шли убивать рабочих".
В гимназии Штраусс сидел за одной партой с Ханной Ленц, еврейкой по матери. "Когда нацисты пришли к власти, - вспоминала Ленц в документальном фильме о Штрауссе, - мой отец сказал: "Во всем Мюнхене мы можем рассчитывать только на пять человек". Одним из них был Штраусс. Он сказал мне: "Ханна, если кто-то тебя тронет, зови меня".
В 1935 г. Франц-Йозеф закончил гимназию. Его аттестат в тот год был лучшим по Баварии. По всем предметам были отличные оценки и только по физкультуре на бал ниже, при этом в пояснении к аттестату говорилось: большие способности, очень хорошо развит физически, опытный гимнаст и велосипедист, показал выдающиеся способности в стенографии. Отличные оценки были среди прочего по латинскому, греческому, английскому языкам.
По окончании гимназии Франц получил право обязательного зачисления в мюнхенский университет "Максимилианеум", куда поступали наиболее способные абитуриенты. Но автоматического зачисления не получилось. Преимущество получали члены "Гитлерюгенд" и других организаций НСДАП. Однако помог знакомый профессор и вопрос был улажен.
А вот в армию Франца-Йозефа в начале войны забрили. Ему довелось участвовать в походах вермахта на Западе - против Франции (после ее капитуляции Штраусс находился в составе частей, которые готовились к высадке на Британские острова) и на Востоке - против Советского Союза. Успехи Гитлера, как он сам заявлял, не повлияли на его взгляды, более того, уже в 1940г. Штраус считал войну проигранной, а фюрера мог назвать вслух преступником, однако всякую мысль о том, чтобы перейти на сторону противника решительно отвергал. Служба поначалу складывалась не так уж обременительно. В марте 1940 г. Штраусс сдает первый государственный экзамен в университете, в апреле 1941 г. - второй. В ноябре 1940г. Штраусс был произведен в унтер- офицеры, ему предоставили отпуск для завершения учебы, некоторое время он даже работал в университете в качестве ассистента, помогая вести семинары по древней истории и филологии. В начале 1941 г. 227-й зенитный дивизион, в составе которого находилась батарея Штраусса, был переброшен на Восток Польши, в район Перемышля, недалеко от советской границы. После переподготовки в офицерской школе близ Штеттина Штрауссу присвоили звание лейтенанта и назначили командиром взвода зенитно-артиллерийской батареи 289-го дивизиона. Он дошел до Сталинграда, откуда, незадолго до капитуляции армии Паулюса, был послан на родину для переподготовки, но по дороге его эшелон попал под бомбежку и несколько суток простоял в заснеженной степи. Свои валенки Штраусс отдал своему подчиненному, солдату, после чего попал на родину (в госпиталь) с тяжелым обморожением. После госпиталя, 10 марта 1943 г., Штраусс был дома, в Мюнхене. Сестра Мария вспоминала, что при встрече он сказал: "Теперь у нас даже рядовой солдат понимает, что эта война проиграна. Если Гитлер не прекратит воевать, то он преступник, причем еще больший, чем тот, каким я считал его раньше".
В России Штраусс стал свидетелем того, как зондеркоманды хватали и расстреливали евреев. Опубликованный позднее дневник молодого лейтенанта Штраусса этих дней полон ужаса и раскаяния. Не раз он рассказывал об этом и своим детям. "С бОльшим удовольствием я бы стрелял по эсэсовцам, а не по русским",- написал он в дневнике. Впрочем, позже он пишет, что не знал о многих преступлениях гитлеровского режима, концлагерях, Освенциме, Дахау - многое стало известно лишь в конце войны. Что ж, не он один так говорил: не знал, не видел, выполнял приказ. В военных преступлениях он обвинял тогда только эсесовцев. Во Львове видел он и многочисленные тела расстрелянных НКВД, что, вероятно, уберегло его и от другой политической крайности.
После госпиталя Штрауссу поручили вести последний набор из юнцов гитлерюгенда. Воспитатель из Штрауса получился плохой. В нацистской идеологии он был не силен и вместо надлежащей пропаганды рассказывал курсантам зенитной школы капитулянтские исторические сюжеты, в частности, о причинах поражения Германии в первой мировой войне. В августе 1943 года ему было присвоено звание обер-лейтенанта.
В 1945 году в Баварию вошли американские войска. Вести юнцов в бой против американцев обер-лейтенант Штраусс отказался. Он сам себе поставил штамп об увольнении из вермахта, сел на велосипед и покинул казарму в штатском костюме. Однако вскоре американцы арестовали его и около месяца продержали под арестом. Штраусс предложил им свою помощь - как переводчик и знаток советской военной авиации. Благодаря хорошему знанию английского и неподдельному отвращению к нацизму Штраусс сделал неплохую карьеру при оккупационных властях, будучи назначенным заместителем начальника окружного управления в Шонгау.
Как пишет тот же Петелин, весной 1946 г. он знакомится с И. Мюллером, являвшимся близким другом и сотрудником Канариса, который разворачивал кампанию по созданию в Баварии новой партии. К тому времени Штраусс пришел к выводу, что политическая система Веймарской республики не подходит для новой Германии. Из Кельна начали приходить сообщения о создании Христианско-демократического союза (ХДС). Но Мюллер хотел быть самостоятельной политической фигурой и не желал подчиняться Аденауэру. Благодаря связям с Мюллером Штраус был введен в состав руководства Христианско-социального союза, а затем попал в Экономический совет, который заседал тогда во Франкфурте-на-Майне. Так состоялся выход Штрауса на федеральную политическую арену.
В 1948 г. Экономический совет состоял из 104 членов. Баварию представляли 24 делегата. Самым молодым из них был Штраусс. Он оказался в центре событий, определивших судьбу Западной Германии. Штраусс безоговорочно принял сторону Эрхарда, выступившего против государственного регулирования экономики и предложившего концепцию социального рыночного хозяйства.
Выдвижение Штраусса на федеральную политическую сцену способствовало укреплению его позиций в ХСС: с 18 декабря 1948 г. он становится генеральным секретарем ХСС. В 1949 г. вместе с Эрхардом принимает участие в первых выборах в бундестаг. Штраус стал депутатом от Вайльхайма и оставался им до 1978 г., когда возглавил правительство Баварии.
На рендорфской конференции состоялись первые обстоятельные беседы Штраусса с Аденауэром. Нетрудно было предсказать, что их отношения будут складываться непросто. Аденауэр был опытным и осторожным политиком, он имел реальные шансы занять пост канцлера. Не случайно, что встреча проходила в домашней обстановке и хозяин, славившийся своим аскетизмом и бережливостью, распорядился подать к столу изысканные вина. По словам Бориса Петелина, Штраусс довольно пренебрежительно относился к манерам Аденауэра, видя в нем политика прошлого (в 1949 г. Аденауэру было уже 73 года, и, как он сам говорил, врачи считали, что он сможет быть канцлером не более двух лет, хотя в итоге он продержался на этом посту четырнадцать лет). Аденауэру не стоило большого труда разглядеть в молодом баварце энергичного, жаждущего самоутверждения политика. Позднее, в беседе с коллегами по партии, Аденауэр сказал: "Штраусс - человек энергичный, стремящийся вперед и вперед. Может случиться, что у нас будет много убитых. Возможно, что и я окажусь среди трупов". Этого, как известно, не случилось, но Аденауэр решил держать Штраусса около себя и приглядывать за ним. При распределении постов в правительстве ХСС не мог претендовать на многое: баварский союз имел 24 депутатских мандата против 52 у СвДП. Штрауссу было поручено возглавить комиссию бундестага по делам молодежи, что уже было для него успехом. Однако засиживаться на этом посту Штраусс вовсе не желал, и в первой же речи в бундестаге 21 июля 1950 г., выступая по вопросам молодежной политики, он привлек к себе внимание. Говоря о проблемах адаптации молодых переселенцев с Востока, он умело артикулировал их, проявив недюжинные ораторские способности. Свой ораторский талант Штраусс использовал и 7 февраля 1952г., когда в бундестаге состоялись дебаты по военным вопросам. Холодная война уже шла полным ходом, и Западной Германии надлежало внести свой вклад в оборонительную политику атлантического сообщества. Депутаты от СДПГ, апеллируя к недавнему прошлому, решительно отвергали всякое перевооружение, хотя внутри СДПГ было немало сторонников подобного начинания. Канцлер Аденауэр выступил вяло и неубедительно. Его речь Штраусс назвал "жалким лепетом", сопровождавшимся к тому же громовым хохотом оппозиции. Переломить ситуацию и спасти лицо правительства выпало Штрауссу. Речь получилась яркой, запоминающейся и продолжалась более часа. Штраусс заявил об ответственности депутатов бундестага за весь немецкий народ "по ту и по другую сторону железного занавеса". Речь сопровождалась возгласами одобрения со стороны депутатов от правящих партий и криками протеста социал-демократов, требовавших прекратить выступление, ибо "канцлер ему этого не поручал". Неудивительно, что после нашумевшего выступления Штраусс занял пост председателя комитета по вопросам Европейского оборонительного сообщества.
Главным событием 1953 года были выборы в бундестаг. На них партия Штраусса показала неплохой результат: на федеральном уровне - 8,8%, в Баварии - 47%. Баварская народная партия в бундестаг не попала. Штраусс мог рассчитывать на министерский пост. И эти надежды оправдались. Вначале Аденауэр предложил ему пост министра по вопросам семьи. Штраусс посчитал это чуть ли не оскорблением: он - боевой политик, а ему, к тому же тогда еще холостяку, предлагают какую-то женскую должность (впрочем, Аденауэр сделал это вполне сознательно, видя в Штрауссе соперника). Уже не являлось секретом то, что Штраусс тяготеет к внешней политике, вопросам безопасности и обороны. Но осторожный Аденауэр явно не желал видеть баварца на этих постах, считая, что тот не имеет пока достаточного опыта и слишком напорист. В итоге Штраусс все же вошел в правительственный кабинет, получив пост министра без портфеля. Но вскоре для Штраусса открылась новая вакансия. 20 октября 1955 г. он становится министром по атомным вопросам. Эта должность его обрадовала. К технике он всегда был неравнодушен, отрасль была новая и перспективная. Будучи убежденным консерватором, Штраусс часто повторял: "Быть консерватором — значит идти во главе технического прогресса" и взялся за дело с воодушевлением. Ему даже пришлось вступить в конфликт с Людвигом Эрхардтом, который отказывал в финансировании, так как новая отрасль не являлась "рыночной". Узость мышления "отца экономического чуда" и второго канцлера страны вполне понятна, как политик он заметно уступал Аденауэру и Штрауссу. Последний не без основания считается пионером атомной промышленности и энергетики в ФРГ. При содействии Штраусса Мюнхен стал своего рода столицей атомной промышленности (как и авиационной). Отстаивая интересы ядерной энергетики, Штраусс лично устанавливил связи с рядом известных специалистов из США и Франции и исходил из государственных интересов ФРГ: обладание собственным невоенным ядерным потенциалом укрепляло ее позиции в ЕС и в НАТО.
В должности министра по атомным вопросам Штраусс пробыл около года. В 1955 г. произошли значительные политические перемены: был отменен оккупационный статус, а 5 мая вступил в силу договор о присоединении Западной Германии к НАТО. Холодная война делала свое дело, и ФРГ переставала быть ее пассивным участником. Начавшийся процесс перевооружения следовало довести до создания собственных вооруженных сил. Именно к этому призывал Штраусс, поведя борьбу за кресло министра обороны. Эту должность с 1950 г. занимал Т. Бланк, пользовавшийся доверием канцлера. При нем появился трехлетний план по формированию 500-тысячной армии. План оказался весьма плохо продуманным. Штраусс, резко критикуя Бланка, доказывал, что речь идет о "бутафорской армии", не способной противостоять угрозе с Востока (в ГДР в это время создавалась Национальная народная армия). Летом 1956 г. проблему бундесвера Штраусс и руководство ХСС обсуждали с канцлером. Этот трудный разговор закончился тем, что Аденауэр сказал: "Господин Штраусс, я вас выслушал. Примите к сведению: пока я канцлер, вы никогда не станете министром обороны". Штраусс уехал в отпуск в Испанию. Однако от борьбы он не отказался. В тот момент он выполнял функции представителя ФРГ в НАТО и сумел в выгодном для себя свете подать ситуацию с бундесвером, естественно, виня во всем Бланка, не способного создать новую армию. Союзники, в свою очередь, "открыли глаза" Аденауэру на то, кто должен стать новым министром обороны ФРГ. В итоге канцлеру пришлось взять свои слова обратно. 16 октября 1956 г. Штраусс стал министром обороны.
Штраусс и Аденауэр
Штраусс без ложной скромности считал себя лучшим министром обороны. Объективно следует признать, что так оно и было. При Штраусе бундесвер стал самой боеспособной армией в Западной Европе. При нем ФРГ фактически получила доступ к ядерному оружию, контроль за которым осуществляли США, но ракетные установки находились в составе бундесвера и защищали страну от вторжения с востока. Заявляя о солидарности с НАТО, министр обороны явно тяготел к самостоятельной военной политике ФРГ, которая не должна была зависеть ни от одной страны мира. Аденауэр отнюдь не полностью разделял взгляды Штраусса по этому вопросу и не собирался идти до конца со своим министром обороны.
В 1957 г. произошли перемены и в личной жизни Штрауса. Он, любимец женщин, знакомится с Марианной Цвикнагль, дочерью известного баварского политика и владельца пивоварни в Ротте-на-Инне, которого он хорошо знал, но никак не предполагал, что может с ним породниться. Невеста была моложе Франца на пятнадцать лет. Штраус познакомился с ней в мюнхенском ресторане, когда пригласил девушку на танец. Кто-то из сидевших за столом сказал: "Какая прекрасная пара!". В феврале, в масленицу, они встретились вновь на карнавале. Франц собирался в праздничные дни ехать в Майнц или Кельн, но судьба распорядилась иначе. 4 июня 1957 г. состоялось их бракосочетание. На свадьбе самым почетным гостем был, конечно, Аденауэр. Марианна стала верной женой и спутницей Франца. Она получила хорошее образование, была дипломированной переводчицей с французского и английского языков. В 1984 году она погибла в автокатастрофе, что повергло Штраусса в тяжелую депрессию. В мае 1959 г. в семье родился первенец Макс-Йозеф, через два года второй сын Франц-Георг, а 2 июля 1962 г. родилась дочь, которую назвали Моникой, впоследствии ставшая видным баварским политиком. Семья была счастлива. Казалось, что в жизни Штрауссов наступил самый удачный период. 18 марта 1961 г. Штраус был избран председателем ХСС, за него проголосовали почти 95 % делегатов партийного съезда. Предшественник Штрауса Г. Зайдель оставил этот пост, будучи тяжело больным (он умер 5 августа 1961 г.).
Штраусс с женой Марианной (в центре)
Штраусс с детьми и внучкой
В 50-е годы началось интенсивное сотрудничество Штраусса с Израилем. Его закадычным другом (и отчасти собутыльником) стал Шимон Перес, тогдашний замминистра обороны (фактически исполнявший роль министра) и нынешний президент Израиля.
За 7 лет, с 1955 по 1962 годы, Штраусс в обход парламента и законов подарил (и отчасти продал) Израилю высокоценное оружие на сумму в сотни миллионов марок. Подаренное оружие объявили пропавшим, министерство обороны даже вынуждено было подать в суд само на себя по факту пропажи оружия и боеприпасов. У Штраусса, правда, имелось негласное одобрение Аденауэра (хотя и далеко не на все подаренное и проданное Израилю оружие), однако чуть позже он убедился, чего стоит негласное одобрение его соперника. Если бы об этом проведали левые, то это стало бы не только концом карьеры Штраусса, но и, вероятно, привело бы его за решетку за "растрату". Именно эту статью левые десятилетиями пытались вменить Штрауссу, но так и не смогли абсолютно ничего доказать, хотя у "Шпигеля" не выходило ни одного номера, в котором Штраусса бы не поносили последними словами и не вменяли ему в вину разнообразные проступки и преступления. При жизни Штрауса "Шпигель", еженедельный журнал, 29 раз выносил на обложку его портрет, чаще всего в окарикатуренном виде.
Досье Штраусса в "Шпигеле" до сих занимает целый шкаф, и доносчиков, разумеется, хватало. Но ни одно из обвинений доказать так и не удалось. А вот Израилю в Шестидневную войну это оружие очень помогло. Это были корабли, самолеты, вертолеты, танки, системы ПВО, чуть позднее - подводные лодки GAL, всего - десятки наименований (подробнее об этом - во второй части статьи). В саму Шестидневную войну Германия отправляла в Израиль грузовики и противогазы, через ее территорию шли и военные поставки Израилю от американцев. И все это началось еще в 1954 году, за 10 с лишним лет до установления официальных дипотношений с Израилем. Вся эта техника поступала не напрямую, а через Англию и Францию и соответственно камуфлировалась под британскую или французскую. Многие и по сей день в этом уверены. По настоянию Штраусса на вооружение бундесвера был взят израильский автомат "Узи".
В то же время Штраусс считал, что Германия должна быть сильной и уверенной в себе, ни от кого не зависящей и не мучимой чувством вины перед кем бы то ни было. Поэтому много говорить об Освенциме не стоит, считал он (и ему ничего не стоило, например, взять в референты министерства по направлению "ведение психологической войны" печально известного Эберхарда Тауберта, автора сценария нацисткого фильма "Вечный жид"). А искупать свою вину перед евреями она должна делами, а не словами - теми же военными поставками и контрибуциями.
Полной противоположностью ему в этом вопросе был канцлер Вилли Брандт, демонстративно опустившийся на колени в Освенциме, но отказавший Израилю в помощи в самую тяжелую минуту - в войну Судного дня.
В начале 60-х Штраусс был на подъеме, но в конце 1962 г. последовала катастрофа: в самый разгар холодной войны, во время Карибского кризиса, "Шпигель" опубликовал статью замредактора К. Алерса "Условно готовы к обороне" о военных учениях "Фаллекс-62", прошедших 20-28 сентября 1962 года, с обвинениями министра обороны Штраусса в том, что бундесвер не готов к отражению советской агрессии. Автор, разбирая ход учений, утверждал, что в случае войны ФРГ потерпит сокрушительное поражение, в течение первых дней могут погибнуть 10-15 млн. западногерманских граждан. В статье перечислялось множество уязвимых мест бундесвера с подробностями, которые могли знать только посвященные. Эту статью, разумеется, тщательно и не без радости изучали и в Советском Союзе и ГДР. Штраусс решил, что пора действовать, и обвинил журнал и его редакторов в измене. Причем факт измены действительно был налицо, не удалось лишь установить, кто именно выдал журналистам секретные сведения. Акцию обыска в редакции и ареста редакторов (Алерс был арестован в Испании, Аугштайн - в Германии) в устном разговоре со Штрауссом поддержал и Аденауэр, что доказано доподлинно. Однако когда пришла пора отвечать, Аденауэр отрицал, что знал о происходящем, и отдал своего министра обороны на съедение левым. Тем более, что ему и самому хотелось устранить более молодого и харизматичного соперника. Штраусс поступил куда благородней, не стал уличать Аденауэра во лжи и ушел в отставку. Аденауэру это не слишком помогло - вскоре он был смещен со своего поста Людвигом Эрхардтом.
"Шпигель" и Штази работали рука об руку. Так, "Шпигель" долгое время пытался доказать, что при покупке американских истребителей-бомбардировщиков F-104G-Starfighter Штраусс якобы получил взятку от фирмы "Локхид". Однако доказать это в суде не только не удалось, но, напротив, удалось доказать, что мнимые "улики" были фальшивкой. В частности, протоколы прослушки телефонных разговоров Штраусса, в которых он якобы признавался в уничтожении актов по делу "Локхида", были сфабрикованы в Штази. Два последующих дела против Штраусса, заведенные тем же "Шпигелем", - по делу строительной компании FIBAG и бронетранспортеров HS-30 - закончились с тем же результатом: Штраусс был полностью оправдан от обвинений во взяточничестве.
Тем не менее, после "Дела "Шпигеля" все были уверены, что на этом карьера Штраусса закончена. Однако это был "счет, выписанный без кельнера", как говорят немцы. В родной Баварии его уговорили возглавить ХСС и земельное правительство. В июле 1963 г. при переизбрании на пост председателя ХСС за Штрауса было подано 86,8 % голосов. Под руководством Штраусса Бавария стала с отрывом самой преуспевающей и экономически развитой землей Германии, с минимальной безработицей, страной лэптопа и кожанных штанов, как ее назвали чуть позже, во время правления бывшего секретаря Штраусса Штойбера. На выборах в бундестаг в 1965 г. ХСС получил на федеральном уровне 9,6%, СвДП - 9,5% (в Баварии ХСС получил- 55,6%, СвДП - 7,3%). Руководство СвДП выдвинуло ультиматум: Штраусс не должен больше входить в состав правительства. И Эрхардт уступил, после чего лишился поддержки и симпатий со стороны председателя ХСС, а вскоре - и поста канцлера.
В мае 1963 года, уже не будучи министром обороны, Штраусс посетил Израиль. Там его встретили протестующие демонстранты, и не подозревавшие, какую неоценимую роль сыграл Штраусс в их спасении, и злые газетные заголовки. На его защиту встали его друзья - Шимон Перес и Моше Даян. "Штраусс всегда очень действенно поддерживал нашу обороноспособность", - заявил Перес. "Мы очень обязаны господину Штрауссу", - вторил ему Моше Даян. - "Он всегда делал то, о чем мы его просили, когда он был министром, и его вклад в безопасность Израиля трудно переоценить".
А в 1966 году при образовании большой коалиции в Бонне (ХДС/ХСС-СДПГ) Штраусс стал министром финансов Германии и одним из столпов большой коалиции. Даже его соперник, будущий канцлер Вилли Брандт, писал, что он был хорошим министром финансов, провел важную финансовую реформу, сократил безработицу и резко увеличил доходную часть бюджета. В 1969 году к власти пришла новая, левая коалиция под руководством Вилли Брандта, и Штраусс стал самым яростным критиком сближения Германии с коммунистами и необоснованных уступок им, которые никогда не были взаимными и, возможно, были вызваны не только левизной и наивностью социал-демократов, но также шантажом со стороны Хонеккера и действиями агентов Штази в рядах социал-демократии. Новые "друзья" заставили Брандта забыть старых: в отличие от Штраусса, который помог Израилю оружием, когда это было невозможно даже по закону, Брандт предал Израиль в самый тяжелейший момент его истории, во время войны Судного дня, отказавшись не только помогать ему оружием, но и дать разрешение американцам грузить оружие для Израиля в портах Гамбурга и Бремерхафена.
В начале мая 1974 г. Брандт подал в отставку. Штраусс мог торжествовать: его заявления о причастности Москвы и Восточного Берлина к "новой восточной политике" после разоблачения Г. Гийома, гэдээровского шпиона, входившего в ближайшее окружение Брандта, получили убедительное подтверждение. Самый серьезный конкурент был повержен, а престижу СДПГ, как казалось, нанесен ощутимый урон. Штраусс всегда ревниво следил за успехами Брандта. Штрауссу было досадно, что ему, настоящему немецкому патриоту, обладавшему не меньшими политическими и прочими способностями, так и не удалось стать канцлером, а Брандту, отказавшемуся от Германии в 1933 г., удалось. В своих воспоминаниях оба политика обменялись характеристиками друг друга. По словам Штраусса, Брандт "имел определенную притягательную силу и очаровывал многих людей". Одно время он был "сторонником холодной войны" и, если не принимать "во внимание его личный стиль жизни", мог бы даже состоять в ХДС. В пылу полемики Штраусс часто не жалел для Брандта сочных эпитетов. Брандт в характеристике Штраусса более обстоятелен, признает в нем "талантливейшего представителя военного поколения", который в течение многих лет все время "спотыкался об им же созданные препятствия, в том числе и о свое неукротимое стремление к власти". Штраусса, по мнению Брандта, можно было "сравнить с автомобилем со слишком слабыми тормозами. Редкая смесь властителя с бунтарем... Без него германская политика была бы скучнее".
В 1980 Штраусс все же стал кандидатом в канцлеры от ХДС/ХСС и, несмотря на яростную травлю в прессе и на телевидении (Вилли Брандт и Гельмут Шмидт превзошли сами себя по части грязи, то и дело сравнивая Штраусса с Геббельсом и другими нацистами и нанося прочие удары ниже пояса), набрал 44,5% голосов, т.е. намного больше всех (а уж в родной Баварии Штраусс почти всегда набирал больше 50% мест в ландтаге и правил единолично). Но для канцлерства этого не хватило: СвДП тогда правила с СДПГ и только 2 года спустя изменила ей с Гельмутом Колем. Такова была подловатая ирония истории: тот самый Коль, которого Штраусс не любил и презирал, пришел к власти с теми самыми мандатами, что завоевал для него Штраусс. Причем в 1980 году руководство ХДС фактически самоустранилось от активной агитации за своего кандидата в канцлеры. Более того, Коль заранее предрекал Штрауссу поражение и явно желал такого исхода, чтобы раз и навсегда избавиться в большой политике от амбициозного баварца.
Штраусс (в центре) с Колем и тогдашним генсеком ХСС Штойбером
Левые нагнетали антиштрауссовскую истерию. Лозунги "Долой Штрауса!" стали самыми популярными в стране.
Казалось, против Штрауса выступили все: от коммунистов до беспартийных врачей и ученых. О своем неприятии Штрауса заявляли писатели, члены "Союза демократических ученых", многочисленные женские и молодежные организации, его травили газеты и телевидение. В таких условиях 44,5% голосов кажутся просто чудом.
Левая антиштрауссовская демонстрация 1980 г.
После прихода Коля к власти путем сговора с СвДП (до того 13 лет правившей с социал-демократами) Штраусс отказался идти в правительство Коля, предпочтя превратить Баварию в практически независимое государство и проводить свою собственную внешнюю политику, встречаясь с нерукопожатными Хонеккером, Чаушеску и Пиночетом. Последним актом этой политики стал визит в Москву к Горбачеву в декабре 1987 года, когда Коль еще сравнивал Горбачева с Геббельсом и даже не помышлял о дружбе с ним. Штраусс, не долго думая, посадил всю свою команду, включая будущих руководителей Германии Штойбера и Вайгеля, а также своего младшего сына, в самолет "Сессна" и сам повел этот самолет на Москву, где он попал в снежные заносы, но блеснул летным мастерством. Самолет удалось посадить, и лишь чудом вся верхушка ХСС не полегла на московском обледеневшем (не)летном поле (кстати, всего за полгода до этого на Красной площади на той же "Сессне" приземлился Маттиас Руст). И в этом - весь Штраусс: крупная фигура и матерый человечище, сейчас таких в Германии уже не делают. Пил за троих и не пьянел, как Бисмарк, мог перепить любого. Об этом и о необычайно светлой голове Штраусса рассказывал и Шимон Перес, которому довелось близко пообщаться со Штрауссом, в том числе и выпивать с ним. "Ничего у вас не получится с Вашей перестройкой, - сказал он Горбачеву, - начнете реформировать по-настоящему - только развалите страну“. И оказался прав, только сам об этом уже не узнал.
И все же летчицкие подвиги сыграли в судьбе Штраусса роковую роль. 26 сентября 1988 года он вел свой самолет из Болгарии, попал в переплет и подвергся кислородному голоданию при падении с 11-километровой высоты на трехкилометровую. Но при этом все же успел спасти самолет и команду и приземлиться в Мюнхене. Через пять дней он прибыл с пивного праздника Октоберфест (на котором традиционно не обошлось без возлияний) на охоту в восточной Баварии на вертолете. При выходе из вертолета он потерял сознание и частично захлебнулся в собственной рвоте, при этом сломал себе ребра, одно из которых проткнуло легкое, воздух попал в желудок, а врача поблизости не оказалось. Штраусс был прооперирован в больнице Регенсбурга, но никто, кроме личного врача Штраусса Валентина Агрирова, не знал, что Штраусс страдает латентным диабетом. Попытки дозвониться до Агрирова не увенчались успехом. 3 октября Франц-Йозеф Штраусс умер после операции, не приходя в сознание, от коллапса сердечно-сосудистой системы.
На похоронной процессии в Мюнхене, где шестерка лошадей везла лафет с гробом, присутствовало более ста тысяч человек. В отличие от Германии, в Баварии в тот день было всенародное горе. Отпевал его кардинал Ратцингер - будущий Папа Бенедикт XVI. "Ты стоял, как дуб, - сказал кардинал Ратцингер в траурной речи, - мощный, живой, несокрушимый. И упал ты тоже как дуб". Так кончилась эра Штраусса - последнего по-настоящему консервативного политика Германии.
Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #10(79) октябрь 2013 berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=79
Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2013/Zametki/Nomer10/OVeksler1.php
