– Тебе что взять – пиво или кофе? – спросил он
– Как всегда, – она пожала плечами, – а кофе потом на остановке выпьем. Капучино в «Сладкоежке».
– Пьяница, – усмехнулся он.
– Сам такой, – пробормотала она, впрочем, безо всякой обиды.
Они знали друг друга лет пять. И их общение было таким же неровным, как кардиограмма сердечника, больного аритмией. Всплески активности, когда они проводили много времени вместе, сменялись месяцами полного забвения. У него была собственная теория на этот счет, почерпнутая из какой-то научно-популярной передачи. О притяжении людей с разными генотипами. Дескать, природа предусмотрела такой фокус, чтобы рождалось здоровое потомство. И чем сильнее разнятся люди, тем больше их на подсознательном уровне влечет друг к другу.
Слащавое слово «друзья» не нравилось им обоим. Чтобы стать любовниками, нужно было перейти вполне понятную черту в отношениях. Значит, ближе всего было словосочетание – «коллеги по работе». Странные коллеги, которые почему-то периодически пьют вместе пиво и болтают на разные темы...
– Кстати, я тут недавно смотрел на каком-то кабельном канале типа «Энимал плэнет» фильм о насекомых. Знаешь, они отличаются удивительными повадками. Представь, есть такой вид паучихи, она ловит здоровую упитанную муху, прикрепляет к ее брюшку яйца и отпускает на свободу. Потом, соответственно, муха садится на теплый бок коровы. И под действием благоприятных условий – влага и тепло – яйца отлипают от мушенции, падают на корову, оттуда выкукливаются (или что они делают?) личинки и залезают под кожу несчастного жвачного, где спокойно доживают до полного созревания. Все! Процесс воспроизводства завершен.
– А что в это время делает паук?
– Бухает, наверное, чем ему еще заниматься? Он уже все что нужно для продолжения рода сделал. А, вот еще прикол про муху! Ты думаешь, зачем она, когда сидит, трет лапку об лапку?
– Фу. Ты специально готовился? Всякую гадость смотрел? И думать я не хочу про муху. У меня весь аппетит пропал. Пойдем отсюда.
– Да ладно, забей! Пойду, возьму нам пиво с крылышками-гриль. Официантку здесь можно до вечера ждать.
…Он вернулся через несколько минут. Как всегда сдержанный и спокойный. Очень сосредоточенно несущий перед собой поднос. Это все из-за плохого зрения, поняла она.
И внезапно спросила:
– Слушай, а что ты подумал, когда я тебе позвонила первый раз?
– Самый-самый первый? Я подумал, что тебе десять лет.
– Нет, я серьезно!
– Я тоже. Ты свой голос слышала? Интересно, когда ты по телефону разговариваешь с незнакомыми людьми, они случайно не просят пригласить кого-нибудь постарше?
– Куда уж старше!
Он улыбнулся и потер кончик носа. Она возмущенно замолчала. Последнее время ей казалось, что Малафеев постоянно намекает на ее возраст. Семь лет, которые пролегли между ними – воспринимались как пропасть. А она – акробат, отчаянно гуляющий по тонкому тросу без страховки.
– Согласись, все-таки ты никогда бы не осмелился позвонить незнакомому человеку, чтобы договориться вместе с ним поехать в Москву! – из какого-то упрямства продолжила она начатую тему.
– Ну конечно, вы же у нас великолепная Вероника Александровна, звезда отечественной журналистики, куда нам, простым смертным, до вашей светлости!
– Егор, ну зачем ты!
– А ты?
Сегодня земля вращалась как-то не так. Быстрей, что ли?! Вероника реально чувствовала неустойчивость почвы под ногами.
– Просто вспомнила, как мы делали заказной материал для Газпрома. В «Губернской газете» они оплатили полосу… Мне сказали, что из нашего города едет еще какой-то журналист. Он недавно работает в «Вестнике». Егор Малафеев. Тебя никто не знал. Пришлось искать телефон через приемную редакции.
– Зачем ты все это мне рассказываешь? Или тут где-то установлена скрытая камера?
– Очень остроумно! Может, мне просто приятно вспомнить? Помнишь, в поезде нам попалась очень интересная парочка – он итальянец, она – русская…
– Не помню, я лег спать. Это ты там болтала до утра…
– А потом в Москве ты все-время напевал мне на ухо «Фредерико Феллини» БИ-2! Это отвлекало от созерцания красот за окном. А эта журналистка, не помню уже, откуда она была, сказала напоследок: «Береги его!». Это про тебя, между прочим! Почему она решила, что именно я должна тебя беречь?
– Деревня! Во-первых, я пел тебе «Амстердам» группы «Крематорий». Вот дурак, зачем я это делал? Ведь ты все равно ничего не помнишь.
– Всё я помню. У нас с тобой у единственных в этом журналистском сборище были обручальные кольца. Вот они все и решили, что мы женаты.
– Мое кольцо уже потеряно. Безвозвратно, увы. Зато ты, дорогой мой оплот нравственности, крепко держишься на плаву. Выпьем же за это, старушка дряхлая моя!
– Ну вот, ты опять мне хамишь! Как мальчишка, ей богу. У меня сын так делает.
– Уж не решила ты меня случайно тоже усыновить? Это было бы прикольно.
– Очень сильно в этом сомневаюсь.
– Ну и правильно. Это единственно, что ты сказала верное за сегодняшний вечер.
– Если бы ты знал, как я устала с тобой пикироваться!
– Вот и не пикируйся! Смирись, гордая женщина, я явно умней.
Они снова помолчали.
– Как у тебя дома?– спросила она.
– Все так же, – Егор отвернулся к окну, – бывшая настраивает ребенка против меня, все усложняется тем, что жить пока приходится в одной квартире. Нет, я все понимаю, я ее не устраивал, она решила развестись, но откуда столько ненависти?
– Ну, с этим как раз все просто. Ты разрушил ее иллюзию, убил мечту «жить долго и счастливо». Испоганил облик порядочной женщины.
– Уж эти мне порядочные женщины…
– Непорядочные тебе, конечно, ближе!
– Естественно! С ними хоть есть о чем поговорить! Правда, последнее время попадаются девушки, у которых на лбу написано: хочу замуж! Представь, я одной назначил свидание, а она спрашивает: с какой целью? Что отвечать? Пишу: цель – через десять минут поцеловаться, через полчаса – заняться сексом. Так она пропала куда-то, видимо, решила, что напоролась на сексуального маньяка.
– Непросто тебе!
– Ты про секс? Умоляю, переспать – не проблема. На сайте знакомств знаешь, сколько обитает одиноких женщин! Что ты смеешься, мне, между прочим, многие говорили, что я чертовски привлекателен. Но не хочется делать это просто так. Должны быть какие-то точки соприкосновения.
– Кстати, про точки…Ты знаешь, я недавно попала в идиотскую ситуацию.
– Ничего нового. Подожди, сейчас на звонок отвечу.
Вероника повертела в руке куриное крылышко. Есть не хотелось. Егор разговаривал по телефону и смеялся, называя свою собеседницу Ольгой Витальевной. «Власова», – поняла она, коммерческий директор их издательского дома.
– Ну, что ты там рассказывала? – Малафеев все еще улыбался после приятного разговора.
Это неожиданно задело Веронику:
– Что же хотела Ольга Витальевна?
– Она классная, – вздохнул Егор, – да неважно, вопрос был по работе.
– Странно, что ты называешь ее по имени-отчеству, а ведь она на пару лет всего меня старше.
– Ну, хочешь, я тебя тоже буду называть по имени-отчеству! Вероника Александровна, я вас сегодня не узнаю! Уж не ревнуете ли вы меня случайно?
– Вот еще! – Ника презрительно зашипела. А потом для большей убедительности презрительно дернула плечом.
На секунду ей показалось, что в глазах Егора мелькнуло что-то, словно какая-то затаенная боль. Но он тут же улыбнулся. И наваждение прошло.
– Здравствуй, моя иллюзия! Мой маленький Наполеон, – прошептала Вероника.
И опять на какую-то долю мгновения, точно тень, прошла по его лицу.
– Классно мы тогда пели в переходе, правда? – добавила она.
– Мы? – хмыкнул Егор.
– Ну ты, ты! Я просто рядом сидела. Ты классно поешь. Я тебе об этом говорила? Ну, что ты трясешь головой, как застоявшейся в конюшне мерин, вовсе и не сто раз! Может, раз или два. Ну ладно, три! Слушай, если нас завтра турнут из нашего замечательного медиа-холдинга, ты сможешь зарабатывать хорошие деньги в караоке-баре! И меня точно прокормишь.
– Никогда не пел под караоке. По-моему, это какая-то шняга! Тем более что у тебя есть муж, и это его священная обязанность – кормить тебя!
Вероника пропустила последнюю фразу мимо ушей. Отреагировала на первую:
– Все же лучше, чем писать про партийные слеты, прославлять чиновников и пиарить каких-нибудь отмороженных патриотов!
– Это да! Ну, так что с тобой случилось?
– Ты помнишь Панина? Это такой маленький кругленький журналист из «Красной звезды», мы даже как-то столкнулись с ним в кофейне?
– Ну!
– Так вот, несмотря на свой непрезентабельный вид, он умудряется заводить романы с женщинами.
– Ты хочешь рассказать, как этот пухлый красавчик соблазнил тебя и бросил? Уволь от этой кошмарной истории.
– Нет, просто мы однажды случайно оказались в пиццерии втроем – он, я и его любовница Ирочка.
– А его жену ты знаешь?
– Конечно, нет. С какой стати?
– Действительно! С женой ты незнакома, зато знаешь любовницу! Весело!
– Дальше будет веселей. Только не перебивай, пожалуйста. Мне и так не по себе.
– Охотно верю.
– Егор!
– Молчу, молчу. Только дай мне перевести дух перед тем, как я узнаю, что вы втроем занялись сексом прямо за столиком.
– Опять?! Короче, у Ирочки был день рождения. И она очень хотела поехать в кафе «Елки-палки», это в лесопарковой зоне, там еще дискотека и живая музыка под открытым небом.
– Сюжет становится все интересней и интересней. Так ты часто бываешь в этих «Палках»?
– Никогда я там раньше не была. Еще помню, таксист хихикал всю дорогу, говорил, что туда девушки сами едут, а назад – уже с мужчинами!
– Прекрасное местечко! Адресок не подскажешь?
– Мы, конечно, ответили, что с нами такое не случится. И взяли на всякий случай сотовый телефон водителя, чтобы сразу ему позвонить, а не через фирму, когда домой соберемся. Короче, приезжаем. Там, конечно, красиво, – столики, звездное небо, разноцветные огни мигают. Панин заказывает выпивку, закуску, всячески развлекает Ирочку…
– А ее можно только водкой развлечь?
– Не перебивай! И оказывается, что за соседним столиком сидит знакомая девушка, мы раньше с ней вместе работали. Часа через два мы подсели к ним…
– Девушка, значит, не одна сидела?
– Нет, с мужем. И к этому же столику еще двое подошли. Один представился так противно – чиновником Андрюшей, другой – директором какой-то строительной фирмы. В этот день как раз профессиональный праздник строителей отмечали. Эти господа оказались друзьями мужа моей бывшей коллеги. Панин к тому времени уже накушался, дай Боже. Ирочка стала бросать призывные взгляды на чиновника Андрюшу.
– А ты? Тоже бросала взгляды? Видимо, вы все там изрядно приняли на грудь.
– Ничего я не бросала. Ты ж знаешь мое отношение к чиновничьей братии! Просто хотелось продолжения праздника. Поэтому мы вызвали таксиста, и все загрузились в машину. Ты бы видел, с каким видом он хмыкнул, увидев нашу веселую компанию!
– Жаль, что он не поспорил с вами на деньги! Мужик бы уже озолотился!
– Малафеев, ты будешь слушать или нет? Пьяного Панина высадили возле его дома. И решили продолжить веселье у чиновника Андрюши.
– Короче, пожалуйста, ты же знаешь, у меня больное сердце.
– Уже почти все. Мы приехали к нему домой. Я стала разговаривать со вторым, который директор. Вдруг вижу, из ванной выходит Ирочка в одном полотенце и ложится на диван. И буквально следом за ней появляется совершенно голый чиновник Андрюша. И они начинают заниматься сексом!
– При вас?
– В том–то и дело! Я протрезвела в ту же секунду. Выскочила на улицу и быстрей дунула домой. Повезло, что сразу такси поймала.
– Ну, секс – это хорошо. Чего ты так испугалась?
– Не знаю, что тут хорошего – наблюдать за двумя не очень красивыми и толстыми людьми! Такое сомнительное удовольствие, на любителя.
– Согласен, не немецкое порно! Ты хотела поделиться, снять грех с души? Ладно, иди, детка, и больше не греши!
– Мне до сих пор не по себе. Слушай, ведь так живут многие, нормально себя чувствуют… Ирочка, перед тем, как окончательно уйти в нирвану, рассказала, что ее муж несколько лет назад объявил, что у него есть любимая женщина. Но развода не захотел. И вот теперь они так и существуют: муж приходит с работы, ест приготовленный Ирочкой ужин и отправляется ночевать к любимой. А Ирочка, таким образом, ему мстит.
– А уйти от него не проще?
– Говорит, некуда.
– Так Ирочка не только своему благоверному рога наставляет, но еще и этому, как его, Панину?
– Выходит, так.
– Да, нормально. А от меня чего ты хочешь?
– Не знаю. Скажи что-нибудь, а то я до сих пор чувствую себя как-то паршиво.
– Не бери в голову! Все пройдет. Ты же знаешь, из меня никудышний утешитель… дам бальзаковского возраста.
– Опять шутишь!
Неожиданно закончилось пиво.
– Взять еще или не стоит? – спросил Егор, – ты, когда напиваешься, становишься опасной.
– Это для кого, интересно?
– Для себя, любимой! Тебя несет куда-то не туда.
– Я снова пришлю тебе ночью эсэмэску, в которой буду требовать разнузданного секса? – виновато и тихо спросила Вероника.
– Согласись, странный поступок для такой высокоморальной женщины! Я, как вспомню, как ты от меня шарахнулась, когда я хотел тебя, заметь, только поцеловать, а не склонить к грязному сожительству, так у меня мороз по коже. Хотя… Всплывший внезапно чиновник Андрюша говорит о твоем стремительном развитии в этом направлении.
– Ох, – простонала Ника, – ты долго будешь это вспоминать? Я просто растерялась. Ну, не была готова, что ли…
– К Андрюше и я бы был не готов. Ко всему остальному – можно было и подготовиться, за столько лет-то? Я пел ей, как болван. Для создания романтической обстановки затащил на старое кладбище. Даже покурили с тобой... Нет, я еще не отошел от застарелой психологической травмы! Увольте меня от этих крепостей добродетели, они мне не по зубам. Хотя… может, позвать чиновника Андрюшу для разминки?
– Егор!
– Что? Я уже тридцать три года, как Егор.
«А я сорок, как Вероника, – хотелось сказать ей. – Ты этого все-равно не поймешь. Сорок – это уже пятый десяток. Это значит перейти на другую сторону горизонта. Увидеть свое лицо в зеркале таким, каким оно станет через два десятка лет. Но и с этим можно жить. Человек ко всему привыкает. Мне просто надо что-то делать со своей головой. В последнее время она отказывается подчиняться. Я хочу тебя до такой степени, что просыпаюсь по ночам и не могу заснуть до утра. Твой голос преследует меня днем. Прости меня. Я слишком поздно поняла, что ты мне нужен. Мы живем в разных временных измерениях. Ты давно пережил свое глупое увлечение, я только встала на этот путь. Уже ничего нельзя изменить. Просто, наверное, нужно время, чтобы это прошло. Дай мне это время…».
– …Меня долго не было? Ты не успела соскучиться?
Перед Вероникой стоял Егор.
– Представляешь, там пиво чешское закончилось. И еще у них гриль сломался. И очередь какая-то дурацкая образовалась. Пойдем куда-нибудь в другое место?
– Пять минут, – сказала она, – тебя не было всего пять минут. Знаешь, наверное, сегодня просто не наш день. Давай лучше по домам? Да и поздно уже.
– Точно, – обрадовался Егор, – мне звонила Ольга Витальевна, надо к утру один материал написать. Не хотелось бы делать это на пьяную голову. Ну что, пойдем? А ты чего такая задумчивая?
Она растерянно улыбнулась. Перед ее мысленным взором проходили последние кадры неснятого кино, несостоявшегося разговора, неслучившейся жизни. Краски на глазах выцветали и растворялись. А в воздухе вибрировал звук, похожий на тот, который издает лопнувшая гитарная струна… Верь мне, Джозефина, и все будет так…
– Да, пора, – взмахнула Вероника волосами, словно стряхивая с себя что-то невидимое, – ты знаешь, эти ожидания в кафе мне никогда не нравились.
