После освобождения Прибалтийских республик Красной Армией летом 1944 г., недавние участники подполья в гетто Вильнюса, Каунаса, Ровно, бойцы партизанских отрядов занимались организацией репатриации евреев через Польшу и Румынию в Эрец-Исраэль. Один из наиболее известных бойцов, Абба Ковнер вспоминал впоследствии, как в марте 1945 года их потрясла встреча с еврейской общиной Румынии: бóльшая часть её уцелела и выглядела спокойной, будто в стране ничего чрезвычайного не происходило, будто прóпасть Холокоста «только случайно не поглотила и всю Румынию...»
Когда я читаю эти строки, невольно вспоминаю, как годом раньше собирали нас – сирот из многих лагерей и гетто Транснистрии, выходцев из Бессарабии и Северной Буковины - и вывозили в Румынию. Это было в феврале - начале марта 1944 года: мы оказались на свободе и чувствовали заботу добрых еврейских рук.
...Каким же образом удалось евреям в разгаре войны вырвать детей из гетто? «Случайно» ли выжили многие евреи Румынии? Какие у них были отношения с Транснистрией? Ответы на эти вопросы я искал в исторических и архивных источниках - и сейчас расскажу о найденных ответах, а попутно – поделюсь своими воспоминаниями о том времени.
...С давних пор многие румыны были исполнены антисемитских предрассудков. В конце 19-го, в начале и в 20-х годах ХХ века в Румынии прошло несколько еврейских погромов. В 1936 году был создан Совет евреев Румынии (СЕР) во главе с В.Фильдерманом. В 1939 году профашистское правительство Гога-Кузы (их последователей называли «кузистами») лишило евреев румынского гражданства и запретило им переход в христианство.
До начала июля 1941 года мы жили в Бессарабии (тогда Румыния) в селе, расположенном примерно посредине между городами («штетлами») Бельцы и Сороки. В первые школьные годы мне довелось, что называется, лицом к лицу столкнуться с антисемитизмом. Однажды, когда я был, кажется, во втором классе, к нам в класс вместо учителя пришёл какой-то молодой человек. Он стоял перед классом, кричал и угрожающе размахивал руками. В наступившей тишине слышны были лишь его крики и... мои всхлипывания. Я помнил, что в нашей семье говорили о «кузистах», и мне казалось, что, наверно, это он и есть «кузист», антисемит, и страшит он именно меня, хотя до меня доходил только его угрожающий голос, а не смысл слов.
...В конце июня 1940 года в Бессарабию и Северную Буковину пришла советская власть – и многие евреи из Румынии устремились туда в надежде обрести свободу и равноправие, но для них эти надежды не оправдались.
С 6 сентября 1940 года – начала диктатуры Иона Антонеску – разгул антисемитского террора в Румынии достиг наивысшего предела. В Бухаресте евреев грабили, забирали их фирмы, убивали. Некоторых евреев Румынии отправили в лагерь Тыргу-Жиу на юге страны. В конце июня 1941 года румынские и немецкие солдаты уничтожили в городе Яссы от 12 до 14 тысяч евреев. Наступавшие с начала июля 1941 г. на территорию СССР румынские войска истребляли евреев в Бессарабии, Буковине, в районе Дорохой на северо-востоке Румынии, в оккупированных ими районах Украины, заключали их в лагеря и гетто, сжигали евреев заживо, как, например, в пороховых складах в Одессе и в сёлах Дальник и Богдановка.
В нашем селе в первый день оккупации румынские солдаты убивали всех встречных евреев. Мы - отец, мать и я – ночевали во дворе на окраине села, а утром румынские солдаты забрали отца, других взрослых мужчин - и больше мы их не видели никогда. Собрав нас, евреев из разных сёл и местечек, солдаты гнали нас под конвоем, иногда били прикладом нашу маму Беллу, застрелили отставшего нашего дедушку Айзика Эрлиха – и пригнали нас в лагерь Вертужень на бессарабском берегу реки Днестр (Нистру по-румынски).
Румыны заставляли узников лагеря Вертужень надрываясь таскать камни из Днестра и ремонтировать дороги, мостить улицы плитами надгробий с еврейского кладбища. В августе 1941 года президент Федерации еврейских общин Румынии Вильгельм Фильдерман направил в помощь узникам лагеря собранные деньги, но военное командование конфисковало их, а люди в лагере умирали десятками в день.
В первых числах октября 1941 г началось изгнание евреев из Южной Буковины (из городов Сучава, Радауць, Кымпулунг, Дорна Ватра), Дорохоя, Кишинёва и других мест в «подаренную» Гитлером румынскому «фюреру» Иону Антонеску Транснистрию – территорию между Днестром и Южном Бугом, включающую в себя левобережный район Молдовы, Одесскую область, часть Николаевской и Винницкой областей. Уже было холодно, шли дожди, падал снег. Получив сигнал с просьбой о помощи из кишинёвского гетто, В. Фильдерман обратился к Антонеску и просил, чтобы маршал не позволил посылать людей – больных, женщин, детей, стариков – на смерть, смерть, смерть – только за то, что они евреи. В пространном ответном письме Антонеску не только не внял просьбе Фильдермана, но и обвинял евреев во враждебных действиях.
Был такой случай в гетто Кишинёва, когда адвокат Шапиро, проявив дерзость, бесстрашие, переодетый в офицерскую форму, выбрался из гетто, полетел самолётом в Бухарест, чтобы попытаться уберечь своих собратьев от депортации. Его план, к сожалению, оказался безуспешным. Останься он в столице – мог бы, наверно, сохранить свою жизнь. Но он вернулся в Кишинёв – и разделил участь тысяч других соплеменников.
14 октября 1941 года по просьбе Совета евреев Румынии (СЕР) и послов некоторых западных государств Антонеску издал указ о прекращении депортации, но фактически она продолжалась. В конце 1941 г. он распустил СЕР и основал Еврейский центр Румынии (ЕЦР) из послушных ему лиц. СЕР продолжал действовать в подполье под руководством Главного раввина Александра Шафрана.
...Из дому нас забрали в летней одежде, а из лагеря Вертюжень нас подняли в дорогу осенью. Шли мы всегда пешком, я натёр себе стопу, не мог ступать и плакал от боли. Сырым осенним вечером нас загнали на ночлег в какую-то конюшню. Кто-то привёл врача (или фельдшера), был он в немецкой военной униформе, это мне чётко запомнилось. На полу, при свете фонаря, оперировал он мою стопу, сделал перевязку – и я перестал плакать.
В пути мы иногда видели в сараях лежавших там наших бывших соседей, неподвижных, с остекленелыми глазами. Морозной ночью в лесу Косэуць на Днестре рядом со мною замёрзла семилетняя моя двоюродная сестричка. Прошли мы «ворота Транснистрии», далее через местечки Ямполь, Тульчин нас доставили, наконец, в гетто Бершадь. Там попали мы в пустой деревенский домик, возле него – высокий забор вокруг гетто. Все мы лежали на полу, укрывались одеждой, по ней серой массой ползали вши, рядом с нами умирали от тифа, дизентерии. В марте 1942 года на руках моего брата Лёвы, на глазах у меня умерла в мучениях наша мама. Помню, даже плакать я не мог – слёзы, видно, застыли. Летом скончалась и опухшая от голода и болезней наша старшая сестра Рухл, 28 лет.
...1942 год был для евреев Румынии поистине «чёрным» годом. В Транснистрию, в лагерь для каторжников Вапнярку, между Могилёвом и Бугом, стали депортировать из всей Румынии евреев, уклонявшихся от мобилизации в рабочие отряды на принудительные работы «для общего блага», а также евреев – коммунистов, промышленников и коммерсантов. Для придирок и обвинений в малейших нарушениях и экономических преступлениях годился любой предлог.
Единств. сохр. довоен. фото: сестра и двое братьев
Готовилась также депортация евреев в Польшу. В эти критические дни еврейские лидеры развернули отчаянную битву за спасение своего народа. Александр Шафран и лидеры местных общин обращались к тем румынам и иностранным представителям в стране, от кого можно было ожидать участия. Это были доктор Строеску – личный врач Антонеску; королева Елена и молодой король Михай; митрополит Балан, папский нунций Андреа Кассуло, посол Швейцарии Рене де Век. В результате активных действий и ходатайств, в конце лета 1942 г. переменчивый Антонеску, несмотря на давление немцев, отменил массовую депортацию в Польшу.
В декабре 1942 г., весной и летом 1943 г. еврейские комитеты посылали в лагеря и гетто Транснистрии вещи и продукты. Общины посылали в гетто также деньги, медикаменты. Деньги поступали и от американских евреев, от Джойнта, Всемирного Еврейского Агентства, от Папы Римского.
Моя рана на стопе долго не заживала, а на бедре образовался гнойный мешок, и потому нога не сгибалась и не разгибалась. Моего брата Лёву во время облавы забрали в концлагерь в город Николаев на строительство моста через Буг. Там он перенёс издевательства немцев и охранников-литовцев, но избежал расстрела и через несколько месяцев вернулся в Бершадь. Пока его не было, я оставался один, соседи в комнате помогали мне выжить. К сожалению, ни я, ни Лёва не помнили их имён. Всё труднее было мне ходить, и однажды весной Лёва взял меня на руки (вес у меня был небольшой) и принёс в больницу гетто, где шприцом удаляли гной из абсцесса. Так мне делали несколько раз, и я снова мог ходить. Потом я оказался в детдоме гетто, там были деревянные нары, солома и много клопов. Обычно кормили нас мамалыгой, но голодными мы были всегда.
...Лишь спустя годы я узнал, откуда в больнице гетто взялись шприцы, медикаменты, откуда в детдоме гетто были средства, чтобы содержать детей-сирот.
В материалах Одесского областного архива 1943-1944 гг. есть письма Еврейского Центра Румынии в Транснистрию. Например, в письме от 23 марта 1943 г. говорится об отправлении 7 февраля на станцию Балта вагона с инструментами, материалами, печками, кустарными изделиями, медикаментами, предметами санитарии - для евреев, депортированных в Балтский уезд, а также для распределения в гетто Бершади, Ободовки, Тибиловки, Верховки, Чичельника, Ольгополя. В частности, в письме указывалось: по 4 печки для Балты и Бершади, для Тибиловки и Чичельника, по 2 – для Ободовки и Ольгополя. В письме от 28.08.43 говорится о деньгах для еврейского комитета фермы Дубина, Ободовского района. В письмах от 2 сентября 1943, от 3 и 24 января 1944 г. адресатами ящиков с вещами являются еврейские комитеты других гетто. В архиве есть списки и квитанции на получение денег узниками гетто.
На снимке: единств. сохр. память о наших родителях – вышивка на перфорированном картоне, сделанная нашей мамой, когда она ещё была девушкой, т.е. примерно в 1910-1912 гг.
...В 1943 г. В. Фильдерман протестовал против распоряжений властей о проводимых ими непосильных сборах денег, равносильных конфискации собственности у евреев Румынии – и за это его выслали в гетто Могилёва. Когда появился приказ о переселении узников гетто Могилёва в лагерь Печору, он пытался остановить эту акцию. Он даже потребовал возвращения домой узников гетто. Чтобы получить согласие гестапо, он прибегнул к помощи одного румынского друга германского генерала.
Еврейские лидеры боролись за репатриацию нескольких категорий узников гетто, но в первую очередь – сирот. Вплоть до января 1944 года всячески оттягивалось осуществление намеченной программы репатриации. Наконец, шестого марта 1944 года большая группа сирот из гетто Транснистрии прибыла в Яссы. Несколько тысяч взрослых были возвращены из Балты и Вапнярки, но некоторых из них переправили в лагерь Тыргу-Жиу, других – в тюрьму Рыбницы, где они погибли. Выжившие «румыно-советские» евреи Бессарабии и Северной Буковины дождались «реабилитации» - румынские власти снова считали их «своими».
В феврале 1944 года нас, детей – уроженцев Бессарабии и Буковины, на санях вывезли из Бершади в Балту, а оттуда в товарных вагонах – в Румынию. Меня провожал Лёва, но он был старше и потому остался в Балте. Вывозили детей также из гетто Балты, Могилёва, Копайгорода и др. В городе Яссы нам создали прекрасные условия: в спальне – кровати с матрацами, простынями, подушками и наволочками, в столовой – столы, накрытые скатертями. Меня лечили сначала в больнице города Яссы. Помню, часто приходил к нам в палату сын главного врача – еврея. Потом меня одного автобусом перевезли в Бухарест, в больницу. Лечение, питание, условия в бухарестской больнице были очень хорошими. Помню, однажды я впервые в жизни поднимался на лифте, когда меня из больницы привели в городской кабинет на кардиограмму. Помню, как я держал в руках и читал описание кардиограммы в книжке большого формата в красивом переплёте. По результатам исследований мне назначили диету.
В конце августа 1944 года Красная Армия вошла в Бухарест. Спустя пять лет мой брат Лев Розенфельд рассказывал мне, что он был в составе тех самых танковых частей, которые проходили тогда через румынскую столицу...
Советское командование потребовало возвращения всех выходцев из советских территорий, и в конце 1944 г. нас вернули в Советский Союз...
Лев Розенфельд 1950 гг.
....Абба Ковнер, поэт, председатель Союза писателей, лауреат премии Израиля, автор книги «Миссия последних» - говорил о своём впечатлении, что еврейская румынская община жила «...рядом с могилами миллионов, рядом с Треблинкой и Майданеком на краю пропасти... как ни в чём ни бывало...» Он и его спутники – участники вооружённого сопротивления фашизму – пришли из Прибалтики, Украины, Польши, где уничтожали евреев. Естественно, их поразило относительное «благополучие» евреев Румынии. Он не мог знать тогда о том, что Холокост «поглотил» и Румынию. В годы Второй мировой войны и Холокоста румынские войска уничтожали, ввергали в пропасть евреев Бессарабии, Буковины, района Дорохоя, Транснистрии, часть евреев превратили в каторжников. Со временем румынские власти вынуждены были изменить свою позицию – и румыны же помогли сохранить жизни многих евреев.
И не случайно, а благодаря усилиям еврейских лидеров – прежде всего, главного раввина А. Шафрана и президента Федерации общин В. Фильдермана – благодаря помощи международных еврейских организаций - удалось предотвратить депортацию и гибель тысяч евреев, выхватить их перед самым «падением в пропасть».
Главный Раввин Александр Шафран.
Женева, апрель 2004 г. Фото автора
Еврейские общины Румынии посылали в гетто деньги, вещи, продукты питания, медикаменты, они же организовали вывоз из лагерей и гетто Транснистрии нескольких тысяч детей и взрослых. Из Румынии несколько судов с репатриантами отправилось в Эрец-Исраэль.
Это было многолетнее противостояние немногих против многих, упорное сопротивление ради выживания, это была самоотверженная борьба за спасение нашего народа. Многие из нас, бывших узников гетто Транснистрии, - может быть, не все ясно осознают это – обязаны жизнью не только немногим помогавшим нам местным жителям Бессарабии и Украины, не только освободившим нас весной 1944 г. воинам Красной Армии, но и – не в последнюю очередь! – еврейским общинам Румынии...
Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #11 - 12(170) ноябрь - декабрь 2013 berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=170
Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2013/Zametki/Nomer11 - 12/Rozenfeld1.php
