Надо ли добиваться возрождения в СССР еврейской культуры, фактически полностью уничтоженной за десятилетия советской власти? Или «культурный уклон» приведет лишь к распылению сил и ослабит борьбу за свободную эмиграцию евреев из империи зла? Между лидерами и активистами сионистского движения 1970-х годов существовали принципиальные разногласия по этому поводу
Одна группа («политики») считала, считала, что нереально добиться заметных успехов в приобщении советских евреев к национальной культуре в условиях тоталитарного строя, озабоченного созданием на своей территории новой безликой исторической общности, именуемой «советский народ». Другая группа («культурники») была убеждена в том, что пробуждение национального самосознания «советских граждан еврейской национальности» станет, напротив, двигателем алии, и поэтому предпринимаемые усилия отнюдь не напрасны.
Идея провести в Москве международный симпозиум, посвященный развитию в СССР еврейской культуры, принадлежала «культурникам» Владимиру Престину, Вениамину Файну, Илье Эссасу и Семену Кушниру. Собравшись весной 1976 года на съемной квартире в центре столицы, они решили, что, если мероприятие хорошо подготовить, обеспечить достойный уровень зарубежного представительства, есть шанс подвигнуть власти предержащие к тому, чтобы избавить евреев, желающих оставаться евреями, от страха быть заподозренными в покушении на государственную безопасность. А заодно и определиться самим, что следует предпринимать в первую очередь для возрождения запретной культуры в Советском Союзе. Комитет по подготовке симпозиума возглавил профессор Вениамин Файн, который работал тогда в Институте физики твердого тела в подмосковной Черноголовке и имел опыт организации научных конференций.
Организаторы несостоявшегося симпозиума по проблемам еврейской культуры в СССР
Павел Абрамович, Вениамин Файн и Владимир Престин
Приглашение к участию
В Советском Союзе проживает третья по численности (после США и Израиля) еврейская община. Но печальное развитие событий привело к тому, что евреи в Советском Союзе лишены возможности приобщения к своему культурному наследию и традициям. Такая ситуация выглядит контрастом на фоне возрождения и расцвета еврейства во всем мире. Теперь евреев объединяет не только иудаизм, традиции, общие идеалы, общность истории и происхождения, но и возродившееся еврейское государство.
Процесс национального возрождения захватывает также широкие круги евреев в Советском Союзе. Тысячи евреев решают вопрос своего национального будущего, избрав путь возвращения на родину предков. Другим элементом возрождения является все возрастающая потребность советских евреев в приобщении к культуре и традициям своего народа. Задача сохранения советского еврейства, задача спасения его от полного духовного уничтожения - благородное дело, в котором должен принимать участие каждый, кто хочет остаться евреем. Конкретные пути для достижения этой цели могут быть выработаны в результате творческой работы тех, кто примет на себя эту миссию.
Для обсуждения этих вопросов мы решили созвать в Москве с 19 по 21 декабря 1976 г. симпозиум, посвященный состоянию и возможным путям развития еврейской культуры в СССР. Ниже приводится примерный перечень проблем, которые предлагается рассмотреть на симпозиуме. Доклады будут приниматься до 15 ноября 1976 г. Полный текст доклада, напечатанный на машинке (через два интервала), должен быть представлен в двух экземплярах. Наряду с этим не позднее 1 октября 1976 года должны быть представлены тезисы докладов.
Примерная тематика докладов:
· Характеристика национального самосознания евреев, проживающих в СССР;
· Социальная, этническая, демографическая и языковая характеристика советского еврейства;
· Роль религии в жизни советского еврейства;
· Проблема сохранения традиционных еврейских институтов;
· Состояние еврейской духовной культуры (литература, искусство, музыка);
· Опыт еврейской национально-общественной жизни в социалистических странах;
· Мировое развитие еврейской культуры на современном этапе в условиях диаспоры;
· Формы функционирования еврейской культуры в СССР;
· Возможные механизмы передачи и сохранения еврейского национального наследия, роль семьи как хранительницы культурных традиций;
· Принципы и методы массового приобщения к национальным ценностям в условиях отсутствия национальной среды;
· Действенность и полезность традиционных элементов еврейской культуры в условиях современного советского общества;
· Библия и Талмуд и их роль в духовном обогащении советского еврейства;
· Советские евреи как часть мирового еврейства;
· Духовное и культурное влияние на советское еврейство Израиля и западных еврейских общин;
· Язык как элемент еврейской культуры;
· Международные и советские документы о правах национальных меньшинств и национальной культуре.
Оргкомитет симпозиума:
Павел Абрамович, Марк Азбель, Иосиф Асс, Вениамин Богомольный, Виктор Браиловский, Леонид Вольвовский (зам. председателя), Феликс Кандель, Владимир Лазарис, Евгений Либерман, Аркадий Май, Владимир Престин, Вениамин Файн (председатель), Илья Эссас
В дальнейшем состав подготовительного комитета был расширен. В него вошли также москвич Иосиф Бегун, рижане Валерий Каминский, Борис Френкель, Аркадий Цинобер и Герман Шапиро, ленинградцы Евгений Абезгауз и Александр Багуславский, киевляне Владимир Кислик и Александр Мизрухин. Евреев Вильнюса в оргкомитете представляли Наум Саланский и Владимир Дрот, евреев Таллинна – Бенор Гурфель, Минска – Илья Гольдин, Винницы – Михаил Магер и Борис Дехович, Кишинева – Петр Ройтберг, евреев Тбилиси – братья Григорий и Исай Гольдштейн. «За кулисами» активно действовал Миха Членов, научный сотрудник Института этнографии АН СССР.
Заседание организационного комитета симпозиума. Слева направо: Ларса Виленская, Семен Кушнир, Владимир Кислик, Рива Фельдман, Владимир Лазарис, Илья Гольдин. Москва, 1976 год
Подготовка к симпозиуму по еврейской культуре в СССР велась совершенно открыто. Приведенные выше приглашения были направлены в ЦК КПСС и профильные советские министерства и ведомства, научные учреждения и общественные организации, в редакции центральных газет, на радио и телевидение. Дату открытия благоразумно решили перенести с 19 на 21 декабря, чтобы она не совпала с 70-летним юбилеем «дорогого Леонида Ильича», ибо такое совпадение могло быть неправильно понято. В приглашениях, разосланных в различные организации, содержались также вопросы соответствующей тематики. Дескать, если не удостоите личным присутствием, то хотя бы пришлите официальный ответ. Вот некоторые из этих вопросов и немногие ответы на них, которые поступили в адрес оргкомитета.
Институт конкретных социальных исследований АН СССР. Вопрос: «Проводит ли институт опросы или какую-либо другую деятельность по изучению проблем еврейской национальной жизни в Советском Союзе?» Ответ: «Такая деятельность не проводилась и не предусмотрена».
Институт военной истории Министерства обороны СССР.
Вопрос: «Изучается ли вклад, который внес еврейский народ в борьбу с фашистской Германией?»
Ответ: «Подобная работа не ведется»
Отдел народного образования Еврейской автономной области.
Вопрос: «Почему в автономной области нет учебников еврейского языка? Почему в школах не преподается еврейский язык?»
Ответ - не получен.
Институт языкознания АН СССР.
Вопрос: «Издаются ли в СССР публикации по языку иврит?»
Ответ - не получен.
Советский комитет по культурным связям с соотечественниками за рубежом.
Вопрос: «Считает ли комитет евреев, эмигрировавших в Израиль из СССР, соотечественниками за рубежом?»
Ответ - не получен.
Институт востоковедения АН СССР.
Вопрос: «Почему в СССР нет публикаций по истории и культуре государства Израиль?»
Ответ - не получен.
Центральное радиовещание СССР.
Вопрос: «Почему по советскому радио не звучат еврейские песни?»
Ответ - не получен.
Приглашения к участию в симпозиуме получили видные зарубежные ученые и деятели культуры, авторитетные раввины диаспоры. В их числе - лауреат Нобелевской премии писатель Эли Визель, вице-президент израильской Академии наук профессор Гершом Шолем, известный историк доктор Салу Барон, главный раввин Дании Бент Мельхиор, рав Эрвин Гринберг и другие. Информацию о предстоящем мероприятии передали «Голос Америки», Би-Би-Си, «Голос Израиля.
В городах со значительным еврейским населением был распространен вопросник, предназначенный «для выявления установок, точек зрения, устремлений советских евреев по ряду вопросов, касающихся еврейского самосознания». Дабы отвести возможные обвинения в «происках сионистов», его составители сочли необходимым подчеркнуть, что анкетирование преследует исключительно научные цели и предполагает полную анонимность опрашиваемых. Советским евреям предлагалось, в частности, ответить на следующие вопросы:
Если бы в процессе вашей профессиональной деятельности вы испытали бы дискриминацию, основанную на вашей национальности, какова была бы ваша реакция на этот факт? Варианты ответов. Хотел бы, чтобы об этом никто не знал. Хотел бы обсудить этот факт среди близких и знакомых. Хотел бы, чтобы об этом стало известно возможно большему числу людей в СССР. Хотел бы, чтобы о подобных фактах знали и писали за рубежом. Мне это безразлично.
Считаете ли вы желательным упразднение графы «национальность» в советском паспорте? (нет, да).
Если графа «национальность» останется в советском паспорте, то приветствовали бы вы порядок, при котором еврей мог бы записать себе любую национальность? (нет, да).
Хотели бы вы, чтобы ваши дети были записаны в паспорте русскими, евреями, другими, или это вам безразлично?
Как бы вы отнеслись к тому, что кто-либо из ваших ближайших родственников вступил или намерен вступить в брак с человеком другой национальности? Варианты ответов. Возражал бы. Национальность в браке не имеет значения, если муж (жена) будут соблюдать традиции и образ жизни евреев. Предпочел бы, чтобы это был еврей (еврейка), но возражать бы не стал. Считаю, что национальность в браке не имеет значения.
Знаете ли вы какой-нибудь из еврейских языков? Варианты ответов: иврит, идиш, горско-еврейский или бухарско-еврейский, караимский или крымчакский, другие языки, не знаю ни одного.
Хотите ли вы, чтобы ваши дети (внуки) знали еврейский язык? (нет, да).
Знакомы ли вы с историей евреев? (нет, да, поверхностно).
Считаете ли вы желательным издание в СССР русскоязычной периодической прессы, освещающей еврейскую тематику? (нет, да, мне безразлично).
Купите ли вы книгу об истории евреев, если она появится в книжных магазинах? (нет, да).
Как вы относитесь к иудаизму? Варианты ответов. Не знаю, что это такое. Считаю, что надо активно бороться против. Иудаизм мне безразличен. Колеблюсь. Не верую, но испытываю уважение к верующим. Верую.
Если бы у вас была возможность и не было бы никаких препятствующих факторов, стали бы вы ходить в синагогу? (нет, да иногда).
Как вы относитесь к еврейским праздникам? Варианты ответов. Не отмечаю ни один из них. Отмечаю некоторые. Регулярно отмечаю все еврейские праздники в соответствии с традицией.
Ваш родственник, друг, знакомый уехал в Израиль. Если бы вам не пришлось бояться этого, хотели бы вы с ним переписываться? (нет, да).
Каково ваше отношение к отъезду евреев в Израиль? Варианты ответов: Воспринимаю это как способ приобщения к еврейской жизни и сохранения национальной идентичности. Как способ избавиться от дискриминации по национальному признаку. Как способ улучшить свое материальное положение. Осуждаю таких людей.
Чувствуете ли вы, что вас что-то связывает с евреями других стран? (нет, да).
Что, по-вашему, объединяет евреев? Варианты ответов. Общность происхождения и исторических судеб. Общность угнетений и дискриминации. Общая религия в настоящем или прошлом. Высокий интеллектуальный уровень. Другие факторы. Ничего не объединяет.
Считаете ли вы желательным, чтобы евреи и дальше продолжали существовать в СССР в качестве отдельной национальности среди других народов? (нет, да, мне это безразлично).
Как вы представляете себе будущее евреев в СССР? Варианты ответов. Меньшая часть уедет, остальные ассимилируются. Меньшая часть уедет, оставшиеся продолжат быть евреями. 3. Большая часть уедет, остальные ассимилируются. Большая часть уедет, оставшиеся продолжат быть евреями.
По просьбе Михи Членова опросный лист на условиях анонимности составил один из его коллег, профессиональный социолог. Активисты опросили в разных городах СССР более полутора тысяч человек, собрав уникальный статистический материал, характеризующий уровень национального самосознания евреев, живущих в стране «развитого социализма». И хотя с точки зрения современной социологической науки проведенное анкетирование вряд ли можно назвать вполне репрезентативным, его результаты могли послужить отправной точкой для серьезного обсуждения темы.
К ноябрю 1976 года у оргкомитета было 77 докладов, предназначенных для обсуждения на симпозиуме. Примерно половину из них предоставили зарубежные авторы, что вполне соответствовало международному статусу мероприятия. Было подготовлено обращение к советским евреям, разъясняющее задачи и цели симпозиума.
Обращение к евреям СССР
Дорогие соотечественники!
(...) За последние несколько лет более ста тысяч евреев покинули Советский Союз и присоединились к большинству нашего народа, живущему в Израиле, США и других странах. Их жизнь и жизнь их детей будет протекать в одном русле с жизнью мирового еврейства, и они разделят его судьбу какой бы она ни была.
Вместе с тем опыт последних лет указывает на то, что большая часть советских евреев продолжает и будет продолжать оставаться в Советском Союзе еще длительное время, если только какие-либо непредвиденные события не положат конец еврейскому присутствию в СССР. Каждый из нас, естественно, озабочен своей судьбой и судьбой своих детей. Но если трезво взглянуть на вещи, то перед нами всего лишь две возможности: или продолжать быть евреями со всеми вытекающими отсюда последствиями, или перестать ими быть, раствориться в окружающих нас народах, ассимилироваться.
Ассимиляция, на первый взгляд, разрешает многие практические проблемы, стоящие перед многострадальным русским евреем. Каалось бы, люди, говорящие на русском языке, воспитанные в рамках русской культуры, русской манеры мыслить и действовать, перестанут, наконец, быть чужеродным телом, отказавшись от малоизвестного и малопонятного им самим наследия далеких отцов. Однако этот путь не так прост. Та ассимиляция, которой мы все подвергались и подвергаемся вот уже в течение нескольких десятилетий, является прежде всего ассимиляцией духовной. Она отнимает у нас национальные ценности, но не сопровождается ассимиляцией фактической, то есть потерей национального самосознания, и, что еще важнее, утерей сознания нашего еврейства другими.
Прошедшая история показала со всей очевидностью, что ассимиляция есть процесс двусторонний, что мало одного желания народа слиться с другим народом, нужна еще и готовность другого народа пойти на это. Мы же, как и многие ассимилированные евреи других стран, все больше и больше лишаемся того, что составляет нашу самобытность, но тем самым нисколько не приближаемся к тому, чтобы нас перестали считать теми, кто мы есть по рождению. (...) Пример шести миллионов жертв Катастрофы показал, что даже самая основательная и глубинная ассимиляция, подобная той, которой подверглись к началу века наши соотечественники в странах Западной Европы, не спасла их от физического истребления, как только появился маньяк, возжелавший этого.
Путь ассимиляции сегодня - это путь дальнейших мучений и унижений, которому не видно конца и результатом которого может стать только окончательное истощение духовных сил нашего народа, его духовная деградация. Остается другой путь - продолжать быть евреями. Многие поколения наших предков жили в разных странах, говорили на разных языках, занимались разными профессиями, но в одном они были всегда едины, непреклонны и бескомпромиссны - в вопросе о том, быть или не быть евреями. Можно сказать, что идея национального сохранения - одна из центральных идей еврейской культуры. И этот импульс к национальной жизни, эту бесконечную цепь жертв и героических страданий, поиск своего слова и места в мире - все это наши предки передали нам, нескольким поколениям, оказавшимся не очень достойными этого великого дара.
И вот теперь мы оказались в исключительно трудном положении. Мы почти ничего не знаем о том, кто мы, но мы чувствуем это. Мы не знаем, что такое еврей, но знаем, что мы — евреи. Это и много, и мало. (...) Наш путь - сохранить то немногое, что у нас осталось от еврейского наследия, развивать и приумножать его. Ибо альтернатива, стоящая перед нами, самая жесткая и самая неприятная: или нормальное существование в качестве народа, или шизофреническое состояние чужих среди своих, чужих среди чужих и чужих друг другу. (...)
Мы, группа евреев, собравшихся для того, чтобы обсудить судьбы еврейской культуры в СССР, призываем отцов и матерей семейств, всех соотечественников вместе с нами задуматься над нашей судьбой, активно стремиться к возрождению национальной жизни, искать пути приобщения к еврейскому народу, к его богатой культуре, к его славной истории, передавать эти знания детям и внукам.
Подготовка к симпозиуму близилась к завершению, а его организаторы так и не получили ответа на главный вопрос: каково отношение к их начинанию советских официальных органов? Учреждения и организации, получившие приглашения, хранили глухое молчание. Члены оргкомитета, разумеется, не были столь наивны, чтобы надеяться на то, что идея проведения в Москве симпозиума по еврейской культуре будет встречена на ура. Или хотя бы на то, что власти не станут чинить препятствий. Однако никаких внятных сигналов сверху не поступало.
17 ноября на частной квартире состоялась посвященная предстоящему симпозиуму пресс-конференция, на которую были приглашены корреспонденты газет «Советская культура» и «Литературная газета», единственного в СССР еврейского журнала на языке идиш «Советиш геймланд», а также аккредитованные в Москве представители зарубежных средств массовой информации. Советские журналисты приглашение дружно проигнорировали.
Из выступления на пресс-конференции председателя оргкомитета симпозиума Вениамина Файна
Хорошо известно, что еврейская культура и еврейская национальная жизнь в СССР сегодня практически не существуют. Гораздо меньше известны другие факты, которые отражают растущий в Советском Союзе интерес и стремление евреев к знакомству с еврейской культурой, историей, традициями и религией. Причем речь здесь идет не о сравнительно небольшой группе «отказников», а о широких слоях советского еврейства...
Это происходит, с одной стороны, в условиях интенсивной антисионистской пропаганды и при полном отсутствии публикаций с положительной информацией о евреях – с другой. Древняя еврейская история полностью исчезла из школьных учебников. В результате образовался синдром еврейского страха: человеку представляется опасным любое открытое проявление своей еврейской принадлежности. Этот синдром еврейского страха тщательно культивировался режимом на протяжении многих лет. И то, что евреи, несмотря на этот страх, стремятся к своей культуре, лишь показывает всю глубину их чувств.
Идея симпозиума зародилась на этой волне интереса к подлинной еврейской культуре и традиции, с желанием преодолеть этот синдром страха. Мы надеемся, что симпозиум привлечет внимание к этой проблеме широких общественных кругов в СССР и на Западе, где наша инициатива вызвала самую положительную реакцию. Ученые Израиля организовали комитет в поддержку симпозиума под председательством профессора Дворецкого, президента Израильской академии наук. В комитет вошли видный археолог профессор Мазар, декан факультета изучения еврейства при Иерусалимском университете профессор Урбах и другие известные деятели науки и культуры. О согласии принять участие в работе симпозиума заявили американский еврейский писатель Эли Визель, юрист Телфорд Тэйлор, выступавший в свое время обвинителем от США на Нюрнбергском процессе, еврейский историк Эттингер, социолог профессор Чарльз Либман... Однако об отношении к симпозиуму советских официальных органов мы пока не можем сказать ничего определенного.
Из заявления для печати члена оргкомитета Павла Абрамовича
Тема моего заявления касается вопросов обучения и преподавания языка иврит в СССР, языка, который евреи пронесли через всю свою многотысячелетнюю историю и блистательно возродили в наше время в качестве средства общения в условиях современной цивилизации. Официально признанным языком советских евреев является не иврит, а один из так называемых разговорных еврейских языков - идиш. Очевидно, именно вследствие этого на изучение иврита в СССР наложен фактический запрет. Такой вывод можно сделать на основании отрицательных ответов советским евреям на их просьбы разрешить частное преподавание иврита. Следует отметить, что частное преподавание любых других иностранных языков и языков народов СССР широко распространено и не встречает противодействия.
Несмотря на трудные условия еврейского национального существования в СССР, за последние годы резко возросло стремление советских евреев изучать иврит. Однако сложный сам по себе путь самообразования затруднен рядом факторов. Среди них - отсутствие доступных самоучителей, учебников, словарей и другой специальной литературы. Единственный иврит-русский словарь Ф. Л. Шапиро, изданный в 1963 году, стал библиографической редкостью. В СССР не издано ни одного учебника, практической грамматики, нет русско-ивритского словаря. Другим препятствующим фактором является систематическое глушение зарубежных языковых радиопередач по ивриту.
Уже более пяти лет в Москве, Ленинграде, Киеве, Кишиневе, Вильнюсе существуют «ульпаны» - кружки, где преподавание иврита ведется частным образом. Однако их деятельность встречает открытое противодействие со стороны государственных органов и сопровождается периодически возобновляемыми клеветническими кампаниями в прессе. До сих пор ни один преподаватель ульпана не смог официально зарегистрировать свою преподавательскую деятельность.
Мы считаем возмутительной дискриминацию иврита и его преподавания. Иврит в настоящее время является единственным фактически запрещенным языком в Советском Союзе. Мы глубоко убеждены, что для этого нет никаких ни моральных, ни законных оснований, так как равенство языков всех народов СССР подтверждается Конституцией СССР и международными (Хельсинкская декларация) правовыми актами.
Пресс-конференция организаторов симпозиума по еврейской культуре в СССР.
Москва, ноябрь 1976 год.
Спустя неделю после этой пресс-конференции власти предержащие, наконец, нарушили состояние неопределенности. И нарушили самым недвусмысленным образом. По Москве прокатилась волна обысков в домах членов оргкомитета симпозиума. Во избежание лишнего шума обыски производились ночью, чего не было со сталинских времен. Изымалась любая еврейская литература, но основное внимание было уделено материалам симпозиума, включая заполненные анкеты социологического опроса.
Личные свидетельства
Иосиф Бегун (Москва): «Поздно вечером на улице ко мне подошел незнакомый человек и спросил: «Вы Бегун?». Получив положительный ответ, он предложил мне сесть в подъехавшую машину, на которой меня доставили в отделение милиции, где продержали до часа ночи. Затем приехала бригада следователей и меня отвезли домой. Дверь комнаты была взломана, очевидно, кто-то побывал здесь еще днем. Обыск проходил с 1.30 ночи до десяти утра. Взяли около ста наименований литературы: все связанное с симпозиумом, весь архив по еврейским вопросам, несколько экземпляров журнала «Тарбут» («Культура») и два выпуска журнала «Евреи в СССР», все выпуски «Библиотеки «Алия». Следователь Пантюхин не вникал особенно в содержание. Достаточно было обнаружить изображение магендовида на обложке книги о еврейском сопротивлении в годы Второй мировой войны, как эту книгу тут же присовокупили к изъятому».
Лариса Виленская (Москва): «23 ноября в 18.30 я была задержана в метро на станции «Площадь Революции» вместе с Вениамином Файном и его женой Сусанной Рожанской. Нас привезли в 46-е отделение милиции, где продержали более трех часов (Файна отдельно, меня вместе с Рожанской) без объяснения причин задержания и предъявления обвинений. Затем каждой из нас показали ордер на обыск и увезли на квартиру. Обыск моей квартиры проводили старший следователь прокуратуры Мысловский, два сотрудника КГБ с участием двух понятых с 22.30 до 1.30 ночи. Было изъято 52 наименования «вещественных доказательств». В том числе - тезисы и доклады симпозиума, журнал «Евреи в СССР», ряд машинописных материалов, записная книжка, списки адресов зарубежных ученых, пишущая машинка. Материалы симпозиума без пересчета и осмотра были вложены в большой конверт и опечатаны. В ордере было написано, что обыск проводится с целью изъятия материалов, содержащих «заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй». Я заявила следователю, что изъятые материалы, не содержат никаких «измышлений», и согласилась подписать протокол обыска только после того как он внес в протокол это мое заявление».
Владимир Престин (Москва): «Обыск проводил старший следователь прокуратуры Кудрявцев. Он пришел к нам в половине десятого вечера. Я его не впустил: «Поздно, приходите завтра утром». Но около двенадцати ночи на балкон с крыши спустился крепкий молодой человек, оказавшийся впоследствии «понятым», разбил стекло и вошел в комнату. Он ногой выбил входную дверь и начался обыск. Кроме материалов симпозиума забрали «Всеобщую историю евреев» Дубнова, рукописную биографию автора иврит-русского словаря Ф.Л. Шапиро, фотографии друзей, личные письма. Обыск закончился в 4.30 утра».
24 ноября в советской печати было опубликовано «Сообщение ТАСС» о том, что, вопреки появившейся в западной прессе информации, обыски, проведенные в ряде квартир в Москве, проводились в строгом соответствии с законом. Изъятые материалы свидетельствуют о связях лиц, у которых они были изъяты, с сионистскими центрами и направлены на разжигание национальной розни в Советском Союзе.
Заявление для печати
В связи с сообщением ТАСС от 24 ноября оргкомитет симпозиума «Еврейская культура в СССР», который должен состояться 21-23 декабря 1976 г., уполномочен заявить следующее.
23-25 ноября на квартирах организаторов симпозиума В.Файна, Л.Вольвовского, П.Абрамовича, И.Бегуна, В.Богомольного, Л.Виленской, В.Лазариса, В.Престина и И.Эссаса сотрудниками КГБ и прокуратуры были проведены ночные обыски. Характер этих обысков не оставляет сомнения, что они, во-первых, были направлены против симпозиума (изымались все материалы симпозиума - доклады, тезисы, программы, результаты социологического опроса и др.) и, во-вторых, были направлены против еврейской культуры вообще. Изымались также все материалы, имеющие какое-либо отношение к еврейской культуре (учебники иврита, книги на еврейские темы, молитвенники, музыкальные записи и др.). Изымались копии советских документов, научные статьи, магнитофоны, пишущие машинки. Обыски проводились в грубой форме, с нарушением закона, с нецензурной бранью, с угрозами и запугиванием. За многими организаторами симпозиума продолжается слежка сотрудниками КГБ.
Эти обыски представляют собой, на наш взгляд, заранее запланированную и тщательно продуманную акцию властей с целью сорвать проведение симпозиума и надолго отбить у евреев желание приобщиться к своей культуре. Это - традиционная политика советских властей по подавлению еврейской культуры в СССР. Мы обращаем внимание мировой общественности на то, что эта политика не изменилась и сегодня, когда Советский Союз в своих международных обязательствах перед всем миром декларирует, что СССР гарантирует право национальных меньшинств на приобщение к своей культуре, религии и языку.
Оргкомитет симпозиума. Москва, 26 ноября 1976 г.
Одновременно с началом обысков был дан старт массированной пропагандистской кампании. После многих лет молчания советская пресса опубликовала ряд статей, посвященных «еврейскому вопросу» вообще и еврейской культуре в частности. Приведем заголовки некоторых из них: «Формула предательства» («Известия», 22 ноября), «Союз равных», интервью председателя Совета национальностей Верховного Совета СССР В.П.Рубена («Литературная газета», 1 декабря), «В строю едином», интервью главного редактора журнала «Советиш геймланд» Арона Вергелиса («Вечерняя Москва», 7 декабря), «У клеветы короткие ноги» («Вечерняя Москва», 11 декабря), «Нерушимая сила советской культуры» («Известия» 24 декабря).
В начале декабря рассыльный вручил Вениамину Файну открытку с приглашение на встречу с заместителем министра культуры СССР В.И. Поповым. Такие же приглашения получили члены оргкомитета Леонид Вольвовский, Владимир Престин, Павел Абрамович и Владимир Лазарис.
Запись беседы с заместителем министра культуры СССР
Попов начал с заявления о том, что министерство культуры получило приглашение на участие в симпозиуме, но не может принять его по «принципиальным соображениям». А именно - из-за несогласия с подходом организаторов к еврейской проблеме, который «в корне противоречит ленинской культурной и национальной политике». По мнению замминистра, советским евреям созданы все необходимые условиях для культурного развития. Об этом свидетельствует широкое участие евреев в культурной жизни страны. «Мы гордимся, - сказал замминистра, - многими славные имена граждан еврейской национальности, особенно в музыке, в театре, кинематографии. Вы же подходите не с национальных, а с националистических позиций и требуете исключительности в развитии еврейской культуры. Наше министерство является головной организацией в сфере культуры, и наш ответ – это ответ всех организаций, занимающихся культурной деятельностью в СССР».
Я покривил бы душой и был бы не прав, сказал Попов далее, если бы не предупредил вас, что формы, методы и характер действий оргкомитета противоречит правилам проведения подобных мероприятий. Такие мероприятия требуют согласования, право на их проведение предоставляется только зарегистрированным общественным организациям. В данном случае вы вступаете в противоречие с существующим порядком. Поэтому я считаю необходимым откровенно заявить вам, что идеологическая концепция и характер ваших действий убеждают нас, что речь идет о действиях «провокационного характера».
В. Файн: - Мне непонятно, на каком основании вы сделали столь далеко идущие выводы. Из нашего приглашения видно, что мы намерены обсудить широкий круг вопросов, относящихся к развитию еврейской культуры в СССР. Например, в Советском Союзе есть небольшой процент евреев, говорящих на языке идиш, но у них нет возможности изучать этот язык.
В. Попов: - Почему нет? В Еврейской автономной области используется этот язык, там есть школы...
В. Файн: - У нас имеется справка областного отдела народного образования о том, что в области с 1948 года нет школ с преподаванием на языке идиш, нет учебников и пособий.
В. Попов: - Я не знал об этом...
В. Файн: - Нам хотелось бы также узнать, какие вы видите перспективы развития русскоязычной еврейской культуры, учитывая, что русский язык - основной язык советских евреев.
В. Попов: - Вы оцениваете состояние еврейской культуры как печальное. Мы с этим не согласны.
В. Файн: - Национальная история - важный элемент культуры любого народа. Так же, как личность человека разрушается, если он теряет память, так и народ или этнос разрушается, не имея возможности ознакомиться со своей историей. Но мы не знаем ни одной книги по еврейской истории на русском языке, кроме дореволюционных изданий.
П. Абрамович: - Я хотел бы добавить, что и те редкие дореволюционные издания по еврейской истории, которые есть, опасно держать дома. В частности, в ходе недавно проведенного обыска у меня была изъята «Всеобщая история евреев» Дубнова, изданная в 1909 году.
В. Попов: - Обыски – это не тема для министерства культуры... У нас есть определенные планы, независимые от вашей затеи с симпозиумом. Например, мы хотим возродить ленинградский еврейский ансамбль. Существуют планы по созданию еврейского народного театра. Можно также ставить в существующих русских театрах еврейские пьесы. Но разве для вас недостаточна советская драматургия, созданная еврейскими авторами? Вот, кстати, молодой драматург Гельман из Ленинграда. Он - стопроцентный еврей, и его волнуют проблемы советской действительности.
В. Лазарис: - Мы говорим о разных вещах. Вы - о вкладе евреев в русскую культуру, а мы - о возможности развития собственно еврейской культуры.
В. Файн: - Я могу сообщить еще один интересный факт. За годы советской власти из школьных учебников истории исчезла древняя история евреев. Единственное упоминание о евреях имеется в учебнике для пятого класса в главе «Возникновение христианства». Там сказано, что евреи одними из первых, наряду с римлянами, греками и сирийцами, приняли христианство. Так что, когда мы говорим о печальном развитии событий, мы имеем на то основания...
В. Попов: - Вот мы уже провели небольшой симпозиум... По затронутым вопросам могу сказать, что мы стоим на разных идеологических позициях и у нас есть коренные противоречия.
Вечером московское радио сообщило, что заместитель министра культуры Попов принял группу лиц, называющих себя организаторами конференции под названием «Симпозиум по еврейской культуре». Замминистра разъяснил им, что эта затея представляет собой провокацию и заговор международного сионизма, отметил, что деятельность такого рода недопустима в цивилизованном государстве, мы не можем ее позволить.
Члены оргкомитета симпозиума (слева направо)
Владимир Престин, Владимир Дрот, Петр Ройтберг, Йосиф Бегун
Обыски, между тем, продолжались. Из Москвы они перекинулись в Ленинград, Киев, Минск, Кишинев, Вильнюс, Горький. Членов оргкомитета и активистов, собиравшихся выступить на симпозиуме с докладами и сообщениями, с пристрастием допрашивали следователи прокуратуры и КГБ. За многими была установлена слежка. В десятках еврейских квартир умолкли домашние телефоны.
Александр Богуславский (Ленинград): «14 декабря 1976 года участковый милиционер вручил мне повестку - вызов в прокуратуру в качестве свидетеля. На вопрос, по какому делу меня вызывают, он ответил: «Не знаю». 16 декабря в 10 часов утра начался допрос, который вел старший следователь Муравьев. Он сказал: «Вы вызваны на допрос по делу о симпозиуме по вопросам еврейской культуры. Это дело ведет московская прокуратура, я действую по ее поручению». Во время допроса, который длился примерно час, я отвечал, что какие-либо преступления в связи с этим симпозиумом мне неизвестны».
Исидор Ляст (Уфа): «17 декабря 1976 года я был вызван на допрос в качестве свидетеля в Башкирскую республиканскую прокуратуру. Следователь Бурханов объявил, что я привлечен в качестве свидетеля по делу, возбужденному Московской прокуратурой. Он сообщил, что в Москве при обысках обнаружены доклады, подготовленные рядом лиц еврейской национальности, которые они намеревались зачитать на симпозиуме по проблемам еврейской культуры в СССР. В ходе допроса мне были заданы вопросы о составе оргкомитета симпозиума, о связях с зарубежными сионистскими организациями, об известных мне фактах передачи вредной для СССР информации представителям западной печати и другие. Мне также был задан вопросов, являюсь ли я автором доклада «Исследование демографических особенностей еврейского населения СССР». На этот вопрос и на другие вопросы, касающиеся лично меня, я отвечать отказался, сославшись, что меня вызвали в качестве свидетеля, но не обвиняемого. При этом следователь заявил, что надо мной висит реальная угроза стать обвиняемым. Допрос продолжался около трех часов. Потом меня вызывали в прокуратуру еще дважды – 20 и 22 декабря».
Из книги Вениамина Файна «Вера и разум»
«Меня вызвали на допрос в прокуратуру 14 декабря. Дело происходило так. Я вхожу и сразу же заявляю, что в соответствии с действующим законодательством требую, чтобы допрос производился в письменном виде. Следователь не возражает. Он записывает свой вопрос и передает протокол мне. Я, не спеша, обдумываю ответ, в котором не должно содержаться никакой информации, которая может его интересовать... Первые вопросы касались самиздатского журнала «Тарбут», где я был одним из редакторов. Потом он спросил меня про симпозиум, а я письменно спросил его, какой именно симпозиум он имеет в виду. Следователь растерянно посмотрел на меня. Никаких других симпозиумов, кроме нашего, бедняга не знал и вообще, видимо, услышал это слово впервые в связи с нами.
Затем он написал: «Где вы достали изъятый у вас при обыске доклад Мартина Бубера, подготовленный для симпозиума?» Мартин Бубер умер в 1965 году и никак не мог бы быть докладчиком на нашем симпозиуме, но следователю незачем это знать. Я подумал и написал: «На этот вопрос я отвечать не буду». Парень в большом затруднении. Он смотрит на меня и спрашивает вслух: «Почему?» Я отвечаю: «Будьте добры задать вопрос в письменном виде». Следователь вынужден выполнить эту просьбу. Я пишу: «Ответ на этот вопрос не относится к данному следствию».
Последовал обмен еще несколькими вопросами и ответами в том же роде. В пять пополудни, когда допрос закончился, в комнату вошел другой следователь – Жданов. С ним - сотрудник КГБ и двое понятых. Они предъявили мне ордер на личный обыск, но и тут не нашли ничего для себя интересного. Вернувшись домой, я узнал от Шошаны об обыске в нашей съемной московской квартире. Это был уже третий по счету обыск за последнее время».
В обстановке преследований и угроз, когда стало ясно, что «партия и правительство» делают все, чтобы не допустить открытого разговора о состоянии еврейской культуры в Советском Союзе, организаторам симпозиума ничего другого не оставалось, как обратится за поддержкой к общественным деятелям и политикам западных стран.
Из обращения к еврейским общинам мира
(...) Обыски в еврейских домах СССР были направлены против евреев, открыто объявивших более полугода назад о своих намерениях обсудить на симпозиуме в декабре этого года состояние и перспективы еврейской культурной жизни в СССР. Обыски проводили сотрудники КГБ и прокуратуры. Как правило, ночью, добросовестно и старательно. Изымались все материалы симпозиума, учебники иврита, книги по еврейской истории, молитвенники, записи еврейской музыки. Удар был нацелен на еврейское духовное возрождение в СССР... Сегодня в Советском Союзе идет сражение за право евреев говорить на своем родном языке, за право помнить своих праотцев, за право быть евреем. Мы призываем вас к активной защите этих прав. Сейчас равнодушие и скептицизм - это оружие против культурного возрождения более чем двухмиллионного еврейства СССР. Проведение симпозиума под угрозой. Мы призываем вас к действию.
В. Файн, Л. Вольвовский, В. Престин, П. Абрамович, Е. Либерман, Л. Виленская, И. Бегун, И. Асс, В. Богомольный, Ф. Кандель... - всего 93 подписи евреев из Москвы, Минска, Тбилиси, Таллинна, Тирасполя, Винницы, Вильнюса, Кишинева и Риги
Письма аналогичного содержания были направлены президенту США Джеральду Форду и членам Конгресса США, участникам Международного семинара по защите прав национальных меньшинств, в Международную комиссию по проверке выполнения Хельсинкских соглашений. В ответ власти прибегли к более решительным мерам. Слежку за членами оргкомитета перевели на круглосуточный режим. Утром 21 декабря все они, а также многие авторы докладов, были помещены под домашний арест.
Активные участники подготовки симпозиума по проблемам еврейской культуры в СССР
Миха Членов и Феликс Кандель
Личные свидетельства
Леонид Ковнер (Горький): «Вечером я поехал на вокзал и купил билет на московский поезд. Перед отправлением поезда в вагон вбежали двое в штатском, подхватили меня под руки и повели в линейный отдел милиции. Дежурный капитан Зыков объявил, что меня подозревают в краже кошелька с деньгами и учинил личный обыск. На ночь меня оставили в отделении, а утром поместили в камеру предварительного заключения. Я объявил голодовку в знак протеста против оскорбительного подозрения в воровстве и незаконного ареста. 18 декабря меня выпустили из КПЗ и потребовали дать подписку о невыезде. С 18 по 25 декабря за мной велась круглосуточная слежка сотрудниками КГБ».
Аркадий Май (Москва): «10 декабря меня вызвали в КГБ и потребовали отказаться от участия в симпозиуме по проблемам еврейской культуры в СССР. 17 декабря в квартире был отключен телефон. 21 декабря в 8.45 я вышел из дома, но был остановлен милиционером и тремя штатскими, которые отконвоировали меня в опорный пункт милиции. Там меня продержали 14 часов без объяснения причин. Поздно вечером двое в штатском отвели меня домой и предупредили, чтобы я в ближайшие дни никуда не выходил, иначе опять буду препровожден в милицию. С 21 по 24 декабря у дома дежурили две автомашины с людьми в штатском. 24 декабря в 23.00 один из них явился ко мне на квартиру вместе с милиционером и объявил, что домашний арест снят».
Циля Райтбурд-Менджерицкая (Москва): «Утром 21 декабря я находилась в доме старшей дочери в ожидании звонка от младшей Галины. Галя в то утро отправилась к месту сбора оставшихся на свободе участников симпозиума. Телефон молчал, но где-то к полудню в дверь постучали, вошли трое в штатском и предъявили ордер на обыск. Обыск продолжался долго в присутствии моих маленьких внуков, однако никаких «улик» найдено не было. Затем меня посадили в машину и отвезли домой, где обыск был продолжен. Здесь был собран богатый «урожай» из подготовительных материалов симпозиума, журналов «Евреи в СССР», книг и машинописных материалов по еврейской истории и культуре. Вечером того же дня выяснилось, что Галю арестовали и продержали более 12 часов в милиции».
Наум Мейман (Москва): «21 декабря, в день, на который было назначено открытие симпозиума, к 10 часам утра я пришел к синагоге на улице Архипова. Там уже собралось 50-60 человек, среди был академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Стало известно, что все члены оргкомитета симпозиума и многие докладчики арестованы, а подготовленные доклады конфискованы. Наташа Розенштейн, жена одного из арестованных членов оргкомитета, предложила собраться в их квартире, чтобы обсудить ситуацию... Оказалось, что семь докладов удалось спасти от конфискации. Вместо сорванного властями симпозиума мы решили провести однодневный семинар и заслушать эти доклады. Руководить семинаром поручили мне. Через некоторое время в квартиру стала ломиться милиция. Наташа отказалась их впустить. У милиционеров, видимо, не было приказа взламывать дверь, и они сняли осаду. Участники семинара направили в ЦК КПСС письмо с требованием немедленного освобождения всех арестованных участников несостоявшегося симпозиума, прекращения незаконных обысков и других репрессий, возвращения владельцам всех конфискованных материалов, касающихся еврейской культуры, истории и языка».
С протестами против срыва симпозиума выступили многие деятели науки и культуры свободного мира. В Гарвардском университете был организован «симпозиум в изгнании», где профессора прочли конспекты своих докладов, подготовленных для Москвы. Подобные конференции состоялась в Йельском университете и ряде других вузов США. В Израиле состоялся симпозиум солидарности на тему «Борьба советских евреев за возрождение еврейской культуры», в котором приняли участие президент государства Эфраим Кацир, члены национальной Академии наук, видные общественные деятели. Писатель Эли Визель назвал духовное пробуждение советских евреев мессианским чудом, которое власти СССР рассматривают как угрозу для своего существования.
Из газеты «Нью-Йорк таймс» за 24 декабря 1976 года
«Лихорадочная реакция на неофициальный симпозиум по еврейской культуре на этой неделе в Москве была бы весьма комична, если бы дело не обстояло так серьезно. Временами казалось, что все военные силы Кремля, за исключением атомного оружия, были брошены на то, чтобы отразить эту чудовищную угрозу советской власти. Толпы полицейских и агентов секретных служб брали под арест одних «заговорщиков», других заставляли не выходить из дома, угрожая в противном случае тюрьмой. Иностранцам, подозреваемым в намерении участвовать в симпозиуме, отказывали во въездных визах, говорили, что в гостиницах нет свободных номеров. В квартирах шли обыски, в московском аэропорту бдительно следили, чтобы прибывающие не провезли контрабандой подрывные материалы на иврите... И возникает вопрос: почему столь скромная попытка воспользоваться свободой слова, гарантированной Конституцией СССР, вызвала такую панику в Кремле?»
В день, когда вышел этот номер газеты, члены оргкомитета и другие участники несостоявшегося симпозиума были освобождены из-под домашнего ареста. Но преследования активистов еврейского возрождения в СССР продолжались. До развала советской империи оставалось еще пятнадцать лет...
(Подготовлено по материалам еврейского самиздата и книги В. Файна «Вера и разум»)
Публикуемые в этой рубрике материалы предоставлены израильской ассоциацией «Запомним и сохраним». http://www.soviet-jews-exodus.com Исполнительный директор Аба Таратута
