Родился в 1989 году в Москве. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького (2011). Соис-катель кафедры новейшей русской литературы. Публиковался со стихами в журналах «Дети Ра», «Зинзивер», «Футурум-Арт», «Юность», «Новая Юность», в «Литературной газете», различных коллективных альманахах и сборниках, с крити-ческими статьями и рецензиями – в журналах «Знамя», «Интерпо-эзия», «Дети Ра», «Волга», «День и ночь». Стихи вошли в лонг-лист «Илья-премии» (2009), премии «Де-бют» (2012), критика – в шорт-лист Волошинского конкурса (2011).
Из цикла «Трамвайные голоса»
II
Ах, иссяканье творческого импульса!
Ухабы, кочки, боже помоги,
пускай обоз немножечко продвинется.
Сегодня мы с хозяином враги.
Рули-рули, заедем за окраину,
ну, повернули, – щука, лебедь, рак.
И я грублю хозяину, хозяину,
все это пустячок, такой пустяк.
Ах, нету ямщичка, моя повозочка,
помощничка бы, дядечку с кнутом.
И я грублю, как ломовая козочка,
на ломаном, козлином, на родном.
Вот умничка, а выйдет с маслом Аннушка –
я отцеплю вагончик, ай-лю-лю,
достану ножик, а пока по камушкам
come on, везу-везу, грублю-грублю.
IV
Экзамен проваливший центровой
куда-нибудь но только не домой
сойдешь на кольцевой на дождевой
и кто-то осторожный за тобой
ты перекуришь в арке под дождем
сквозь пустоту опишешь дальний круг
ускоришь бег рванешь через забор
и кто-то осторожный за тобой
и кто-то нехороший за тобой
он горько рассмеется над тобой
закроешь дверцу скроешься сбежишь
он тут же зарыдает о тебе
V
Сбегутся бегуны и летчики слетятся
все ждущие пройдут невыразимый путь
я к твоему плечу не в силах оторваться
когда-нибудь склонюсь когда когда-нибудь
я кровь и боль и стыд от рук твоих отмою
и посажу к ногам терновые кусты
я светом осиян и солью неземною
зачем не слышишь ты опять не слышишь ты
а всем кто не прошел дресс-код в моем ковчеге
я молча прикажу беречь твой чуткий сон
смотри как в темноте скворчонок и кочевник
стучат колеса глухо
качается вагон
качается вагон
кончается вагон
***
Чай, заварка, вскипающий чайник.
В тишине – стук да стук рафинада.
Внешне – правильно, четко, печально.
Четко, грустно и правильно – с виду.
Четко, грустно… Не надо, не надо,
я устал от вечернего быта,
от квартирного тесного ада.
Что-то сбилось. Идет, как не надо.
Этот чай нагревается долго,
остывает устало и душно,
сахар крошится больно и колко.
Хватит, господи, больше не нужно.
Сколько их, ритуалов несчетных,
никакого на смену, на смену.
Взять бы чашку за пухлые щечки –
и об стену, об стену, об стену.
Пусть летит, замирая на взрыве,
чтоб отчаянно взвизгнуть – и смолкнуть.
Это, господи, жизнь в перспективе,
распластавшая крылья-осколки.
Не достигшая радужной цели,
не сумевшая сбыться, смириться.
Жизнь, которая так хотела
всего лишь летать, как птица.
И глядит в темноту на последнем свету,
не умея ни плакать, ни злиться.
***
В никуда ниоткуда несется листок,
щедро траченный молью, посыпанный солью.
Это я к вам пишу, совершенный никто,
человек из подполья.
Выползаю из принтера горным ручьем:
как ты в царстве своем, кто с тобой, что почем.
Завершаю – с любовью и болью.
Отвечает княжна: я уже не княжна,
я хочу быть больна – и отныне больна,
и нелепа для всех, и богата.
Шутовской колпачок, на глазу гнойничок:
всем дарю свой обол, золотой пятачок,
всех зову в золотые палаты.
Светит яркое солнце в палаты мои,
всюду белые стены да слуги мои,
каждый – с личной несмоченной ранкой.
Дарят олухи слезоньки-слезы свои,
заедаем ночами спитые чаи
прошлогодней нечестной баранкой.
А в награду за сушки, за грешный базар –
получаю от них тайнослышанья дар:
вот, подвинулась к Богу поближе, –
завтра будет потоп, а сегодня пожар,
послезавтра – поход неразумных хазар.
Я и слышу все это, и вижу.
Так что мимо ступай, да подальше ягдташ.
На барометре этом – Великая Блажь.
Не пиши мне, забудь и запомни:
сплошь беда и зима – от письма моего.
Не дари мне упреков. Не жди ничего.
Хорошо, хорошо, хорошо мне.
***
Платону Беседину
(по прочтении его «Книги Греха»; написано вместо рецензии на книгу)
Человек рождается живет
получает в плюшевый живот
напрягает плюшевые уши
чтобы тише сделаться и глуше
где его удача и почет
кто его оценит и прочтет
кто его полюбит и услышит
надо глуше сделаться и тише
не просить у жизни ничего
и не ждать волхвов на рождество
в божьей руце в пламенном грехе
все равно что ангел что скинхед
в детском мире в пламенном углу
кто-то стонет глуше тише лу-
кто-то вторит глуше тише ти-
грусть наводят желтые вожди
пиджаки малиновы у них
и чаи жасминовы у них
а вокруг младенческого лона
вещий знак небывшая корона
