(окончание. Начало в №1/2013 и сл.)
Осуждение Пуанкаре
Не то в 1926, не то в 1927 году (в начале его), в Киеве слушалось дело нескольких (довольно многих) ученых – профессоров, которых не помню в чем именно обвиняли, и которых всех приговорили к смертной казни.
В 1927 г. органам ОГПУ было дано предписание усилить репрессии за халатность, за непринятие мер охраны и противопожарной безопасности на производстве. При этом небрежность как должностных, так и всех прочих лиц, в результате халатности которых “имелись разрушения, взрывы, пожары и прочие “вредительские акты”, приравнивалась к государственному преступлению. ОГПУ предоставлялось право рассматривать во внесудебном порядке, вплоть до применения высшей меры наказания, дела по диверсиям, поджогам, порче машинных установок и т.п., совершенных как “со злым умыслом” так и “без умысла”. Таким образом “халатность” и “небрежность” возводились в ранг государственного преступления. Тогда же появились рекомендации, ориентировавшие судебно-прокурорские органы на упрощенное понимание составов контрреволюционных преступлений. В частности XVIII пленум Верховного Суда СССР 2 января 1928 г. принял постановление “О прямом и косвенном умысле при контрреволюционном преступлении”, разъяснявшее, что под указанными действиями следует понимать и такие, когда совершивший их и не ставил контрреволюционной цели. Такая трактовка умысла, в частности во вредительстве и диверсии, ориентировала судебную практику на возможность привлечения к ответственности лиц при недоказанности факта, что виновные действовали с контрреволюционной цель. Т.Н. Осташко. Прим. К.К.
Всполошился весь мир. Отовсюду шли телеграммы-протесты с просьбой о помиловании, и среди воззваний было и обращение президента Франции Пуанкаре – брата знаменитого математика.
Раймон Пуанкаре не был в то время президентом. Три раза был премьер-министром Франции (в том числе два раза после ухода с президентского поста; 1912–1913, 1922-1924, 1926-1929). С 1909 член Французской академии (занял там место через год после избрания туда его двоюродного брата, великого математика Анри Пуанкаре. Википедия. Прим. К.К.
Обращение Пуанкаре почему-то особенно возмутило СССР, и во всех учреждениях прошли собрания, на которых выражалось возмущение наглым вмешательством Пуанкаре. Прошло такое собрание и в коллегии защитников (так тогда называли адвокатов).
Вопрос о моменте возникновения советских адвокатских органов в литературе определяется по-разному. В ряде работ это связано с принятием в СССР Положения об адвокатуре 26 мая 1922 года. В действительности первые адвокатские органы были основаны вместе с созданием нового советского суда. Они реформировывались, видоизменялись, совершенствовались, но это не значит, что их совсем не существовало. В 1922 году адвокатура была преобразована на новых началах. Декрет о суде № 1 от 24 ноября 1917 года, упраздняя наряду со старым судом институты присяжной и частной адвокатуры, не учредил новых советских органов защиты. Статья 3 Декрета гласила: "В роли обвинителей и защитников допускаются все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами". Первые адвокатские органы были созданы в СССР Декретом о суде № 2 от 7 марта 1918 года. В специальной части Декрета, названной: "Об обвинении и защите", говорилось: "Судебное следствие происходит с участием обвинения и защиты". Согласно Декрету при Советах рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов стали создаваться комиссии людей, посвятивших себя правозаступничеству как в форме общественного обвинения, так и в форме общественной защиты. Состояли эти комиссии из людей, которые выбирались и отзывались Советом, только они имели право выступать в судах за плату. Если обвиняемый не пользовался своим правом приглашать защитника, то суд, по его ходатайству, назначал ему защитника из коллегии правозащитников. Декрет не исчерпал всех вопросов организации указанных коллегий, его дополнила практика. В июле 1918 года 2-й Всероссийский съезд областных и губернских комиссаров юстиции принял Инструкцию к Декрету о суде № 2. Инструкция предусматривала, что правозаступники в губернии составляют общегубернскую коллегию, которая выбирает губернский Совет, переизбирающийся через 6 месяцев. Коллегии имели право контролировать действия правозаступников, рассматривать жалобы на них и давать представления об исключении из коллегий недостойных членов. Съезд принял типовое "Положение о коллегии правозаступников". Положение давало Советам дисциплинарную власть в отношении членов коллегий, накладывало на них обязанность выработки таксы за оплату услуг и распределения членов коллегии для выступления в судах. С 1918 по 1922 год институт адвокатуры на Украине не существовал. И только 2 октября 1922 года ВЦИК УССР утвердил "Положение об адвокатуре".
В 1920-1924 гг. на территории Харьковской губернии работало 113 защитников. 20-40 гг. были периодом жестокой внутренней борьбы с классовыми врагами рабоче-крестьянского государства. Поэтому о правах и свободах человека, а тем более их соблюдении, в то время вообще не говорили. Основная масса дел "врагов народа" рассматривалась специальными внесудебными образованиями без участия защиты и обвинения. Мера наказания, как правило, была одна – расстрел или 10 лет без права переписки, что было равнозначно. История Харьковской адвокатуры. Официальный сайт. Прим.К.К.
Все проголосовали за отпор Пуанкаре и за его осуждение, а Витя и Борис Павлович Куликов (я уже о нем упоминала) воздержались от голосования. Когда председатель собрания, почти лишившийся дара речи от подобной беспрецедентной выходки двух адвокатов, спросил у них, в чем дело? – они объяснили, что являются принципиальными противниками смертной казни как вида наказания, и потому не могли голосовать «за», а только воздержались от голосования. Борису Павловичу повезло – в 1928 году он умер, а весь ужас травли выпал на Витю. То, что его травили за мужественный поступок, все-таки не так бессмысленно, как страдать ни за что. В этом есть высокий героизм и принцип. Прим. К.К. Вскоре во всесоюзном юридическом журнале появилась статья, в которой клеймили «Куликовщину и Эривмановщину», а потом, спустя два года началось и кое-что похуже.
Чистка на работе
Примерно с конца 1928 или начала 1929 года начались неприятности у меня. В Юротделе Гороткомхоза, в котором я работала, появились два негодяя, законченных мерзавца и невежды, которые занимались только травлей, шпионажем, доносами и тому подобными гнусностями. Возможно, они для этого и были наняты. Прим. К.К.
Авербах и Браславский. Последний был ко всему моим студентом в Институте. И вот они взялись за меня. Накапливали материалы. Материалов было много.
Однажды в стенгазете появилась отвратительная карикатура на меня, как я опоздала на работу и при ней статья, столь же омерзительная. Эти два молодца спросили у меня, читала ли я это? Я ответила, что всякой мерзости не читаю. Однако, откуда же известно, что статья омерзительная? Прим. К.К. Ага! Стенгазета – мерзость! Отец рассказывал, как ему грозило исключение или суд за опоздание в институт году в 30ом. Пришлось с помощью отца получить справку о болезни. Прим. К.К.
Шла кампания за укрепление жилтоварищества – на Украине – «жилкоопов». Было у нас в доме, где мы жили, собрание, и я высказалась против, исходя из того, что при укрупнении наш маленький домик останется без ремонта. Ага! Защищает домовладельца. Дом наш был национализирован в 1917 году и поэтому домовладельцем было государство.
Я – против украинизации. Я перешла в конце 1929 года на работу в Госплан, а в начале 1930 года в Госплане была чистка аппарата.
Мне были предъявлены эти три обвинения. О первых двух я дала объяснения, а что касается украинизации – я очень бойко заговорила с председателем по-украински, зная, что он москвич и языка не знает.
Меня вычистили по второй категории без права работать в государственных организациях. К этому времени папа жил уже в Харькове (об этом дальше). Он пошел в ЦК, и меня немедленно восстановили на работе.
Чистка была распространена также на беспартийных служащих советских учреждений. Инструкция наркомата рабоче-крестьянской инспекции делила всех «вычищенных» из советского аппарата на три категории. Вычищенные «по первой категории» лишались всех прав на пособие, пенсию, работу, выселялись из квартир. «Вторая категория» давала возможность получить работу в учреждениях другого типа или в другой местности. «Третью категорию» снижали в должности. Основания для «чистки» были крайне широки и расплывчаты (чистили «от элементов разложившихся, извращающих советские законы, сращивающихся с кулаком и нэпманом… от растратчиков, взяточников, саботажников, вредителей, лентяев…»). Однако, эта чистка имела скрытый антисемитский характер, так как многие вычищенные из советских учреждений были евреями по национальности. Паника, охватившая в связи с чисткой советский аппарат, юмористически изображена в романе И.Ильфа и Е.Петрова «Золотой теленок». Википедия. Прим. К.К.
Поездка деда в Швейцарию. Знакомство с Эйнштейном
В 1928 году Соломон Маркович и Елена Марковна ездили в Швейцарию. В Цюрихе, где моя бабушка Елена Абрамовна окончила медицинский факультет, жила то ли ее сестра, то ли сестра Елены Марковны (они были кузинами, прим. К.К.). Она была замужем за швейцарцем, и у них была дочь - школьница. В доме был бережливый «протестантский» уклад, но к приезду родственников был куплен хороший и, видимо, более дорогой белый хлеб. Дочь, придя из школы, удивилась: «Почему белый хлеб? Ведь сегодня не воскресенье».
Фамилию родственников я не знаю. У моей двоюродной сестры Нины Гинзбург сохранялось их письмо. Она переслала его моему брату, и там оно потерялось. Соседями их были Эйштейны, и мой дед с ними познакомился. Эйнштейн попросил моего деда найти кого-то в России. По этому поводу они потом переписывались. Возможно, он пытался разыскать Александра Александровича Фридмана, сделавшему работу по теории относительности. Фридман умер в 1925 году, но Эйнштейн мог этого не знать. Это подсказал мне физик Владимир Кресин.
Елена Марковна привезла своему сыну, Сереже, замечательную матросскую курточку с золотыми пуговицами с якорями. Она была мне подарена дядей Сережей, когда я с родителями в 1950 году путешествовала на пароходе по Оке. Курточка сделала меня очень популярной, капитан пригласил меня в рубку, и дал мне подержаться за штурвал. Прим. К.К.
Переезд отца в Харьков. Поступление брата в ВУЗ
Весной 1930 года (когда была эта чистка) папа со всей своей семьей переехал в Харьков, так как был избран на должность заведующего кафедрой в Мединституте и попутно на такую же должность в Институте Усовершенствования врачей. Переезд был делом нелегким – ведь везли все вещи, сложенные, правда, в идеальном порядке. Отец рассказывал мне, что Соломон Маркович всегда укладывал чемоданы для путешествия. Прим. К.К. Переезжали из нашей большой квартиры всего в три комнаты пятикомнатной квартиры. (Заведующий кафедрой – в коммунальной квартире? Прим. К.К.) Кое-как разместились. У Соломона Марковича в Харикове уже не было частной практики, так что приемная в доме ему была не нужна. В Днепропетровске кроме всех работ была огромная частная практика. Прим. К.К.
Соломон Маркович и Сережа Люльки - сын Елены Марковны
Сережа пошел еще в школу (Юра был уже женат и жил где-то в другом городе.). Шуре нужно было поступать в вуз, и тут мы разошлись: папа и я – с одной стороны, Шура – с другой. К этому времени Шура был уже всецело увлечен физикой, понимал ее перспективы, мы же с папой ничего не понимали и были убеждены, что это значит в будущем – учитель физики в школе. И это при том, что Соломон Маркович был знаком с Эйнштейном. Прим. К.К. И мы начали сопротивляться Шуриному желанию стать физиком. Но Шура был непоколебим. И, как это ни странно, не мог в дальнейшем, по крайней мере мне, простить моего сопротивления – напоминал мне даже.
Соломон Маркович с дочерьми. Слева Лена, справа Валя
Мой отец учился у домашнего учителя – Лазаря Орлова. Видимо, это был талантливый педагог, потому что мой отец был энциклопедически образован. Один, последний, год он ходил в школу, для получения официального диплома. В 16 лет поступил на физико-механический факультет. В 19 лет закончил его и в 20 лет уже преподавал в Харьковском Университете. В его первом выпуске учился Илья Михайлович Лифшиц, папа говорил, что это был самый талантливый студент за все годы его преподавания.
В мое время, после войны, отец преподавал в Московском Инженерно-Физическом Институте и очень хвалил своих китайских студентов. Но с годами студентов стали отбирать не по способностям, а по анкете, и они становились все хуже и хуже. И в какой-то день отец пришел и с огорчением сказал: «Сегодня китайцу поставил двойку». Все кончается, и даже китайцы, несмотря на их количество.
Александр Компанеец (слева), время поступления в ВУЗ
Когда отец был студентом, в институте узнали, что он хорошо рисует, и стали поручать всякую оформительскую работу. Делать он ее не хотел и халтурил. Однажды на стене появился лозунг «Убрать грязные тряпки со стен института». Это о его плакатах. После этого ему больше не поручали рисовать. Зарабатывал он тем, что рисовал для своего отца медицинские плакаты и пособия для студентов. Видимо, там он старался.
Действительно, Соломон Маркович не хотел, чтобы он учился физике и настаивал, чтобы он пошел в радиотехнический ВУЗ. И это после того, как его родители хотели из него сделать раввина! Мой отец просто содрогался от мысли, что он мог пойти в радиоинженеры. Может быть поэтому он меня и брата просил включить телевизор или магнитофон. Сам не умел, к технике у него душа не лежала. Прим. К.К.
Первый арест Вити Эривмана
В отпуск я поехала в Крым. В 1930 году. Прим. К.К. Тут начинается новый этап в моей жизни.
Поехала я с Веней Черкасом и Даней Богорадом в Чукурлар под Ялтой. Чукурлар – субтропический парк, где находятся санатории. Прим. К.К. Жили мы хорошо, от Крыма получали большое удовольствие. К этому лету в Крыму по-видимому, относился рассказ тети Лены о веселой компании на пляже, в числе их была сестра имажиниста Кусикова. Она имела привычку раздеваться догола. Прим. К.К. Поехали через три недели домой. Приехали, Витя, несмотря на посланную телеграмму, меня не встретил. Я удивилась и решила, что он сидит в суде на каком-нибудь процессе и не может меня встретить, поехала домой. Мне открыла Ефросинья Яковлевна. Я спрашиваю: «А где же Витя?» – «Как, ты ничего не знаешь?» – «Нет». «Витя арестован».
Оказалось, что мне давали одну телеграмму за другой до востребования – так как я получала почту, а телеграммы до востребования лежали не на почте, а на телеграфе, куда я, естественно, не ходила, так как не ждала телеграмм. Наутро я была у генерального прокурора Украины – Железногорского, отлично знавшего Витю и меня.
Генеральный прокурор УССР Григорий Абрамович Железногорский-Айзенберг – непосредственный начальник Волкова – был расстрелян в ночь с 22 на 23 сентября 1938 года в подвале киевской тюрьмы. Его обвинили в связи с польской разведкой и в подготовке террористического акта против товарища Сталина. В 1957 году Железногорского реабилитировал Верховный Суд СССР, но… в 1989-м коллегия суда пересмотрела свое решение, и казненному прокурору было отказано в посмертной реабилитации. Вновь открывшиеся факты свидетельствовали о том, что он, являясь членом особого совещания при коллегии ГПУ, ускоренно форсировал создание мобильных военных трибуналов («двоек» и «троек»), которые и создали основной массив «расстрельных» приговоров невинным людям. Сергей Гаврилов. Интернет. Прим. К.К.
Он меня тотчас принял, ничего не знал об аресте Вити и сказал мне: «Это ужасное недоразумение. Идите домой и успокойтесь. Завтра Виктор Романович будет дома». Но назавтра Витя домой не пришел. Послезавтра я была снова у Железногорского. Его секретарь мне сказала, что дело ведет прокурор Крайний. Я поняла, что все пропало. Лев Крайний был известен как зверь. (В 1937 году и Железногорский и Крайний были арестованы и погибли в тюрьме. Прим. Е.К.)
О «почищенных», ликвидированных усилиями «товарища» Сталина чекистах мы, в сущности, ничего не знаем, кроме данных из их «объективок». До сих пор невозможно точно сказать, что они на самом деле собой представляли: как формировалось их мировоззрение, какой характер носили их отношения, что они читали, каковы были принятые ими нормы человеческих взаимоотношений. Прокурор по спецделам Прокуратуры УССР Бенцион Шрифтов-Шрифтелик вспоминал, что Крайний, Кацнельсон и Александровский (Юкельзон) до революции жили в Ровно и были знакомы между собой. А. Броневой прибавляет к этому списку еще Кардашa-Гринфельда. Социальный портрет чекистов. С.И. Белоконь. Прим. К.К.
Был такой анекдот. Встречаются две женщины – русская и иностранка. Русская спрашивает: «Что у вас носят?» Иностранка рассказывает про моды и спрашивает: «А у вас что носят?» – «У нас передачи». И я начала носить передачи. Сперва Витя сидел в тюрьме НКВД – почти рядом с нашим домом. Был еще век либерализма – на бланке, где перечислялось переданное внизу арестованный ставил свою подпись, а в день моего рождения Витя написал «целую». День рождения Елены Соломоновны 16-го октября. Прим. К.К. И этот бланк с подписью возвращался посылающему. Потом все это отменили.
Потом Витю перевели в тюрьму, и я носила передачи на другой конец города. Витю, как он мне потом рассказывал, обвиняли в том, что он масон. В это невозможно поверить, но это так.
В начале XIX века в Россию, вслед за масонством из Франции проникает эзотерическое христианское учение Мартинизм, тесно связанное с либеральным масонством и масонской эзотерикой. Его приносит в Россию доктор Жерар Анкосс Папюс, заинтересовав мистической стороной дела Николая Николаевича Младшего, и других членов царской семьи. Посвящение и хартии на работу Мартинистских Лож получают многие оккультные деятели того времени, также состоящие в масонских ложах Великого Востока Франции, такие как Григорий Оттонович Мебес, Шмаков, Владимир Алексеевич, Валентин Томберг, и других. Масонские, Мартинистские и розенкрейцерские Ордена и кружки просуществовали до 1933 года, но в итоге все они были уничтожены советской властью. Википедия.
Вероятно шла борьба с масонами и Виктора Романовича пристегнули к этому делу.
Эривман Виктор Романович
Родился в 1899 г., Харьковская обл., г.Харьков; еврей; образование высшее экономическое; экономист, Облкомхоз. Проживал: Кустанайская обл. г. Кустанай.
Арестован 10 августа 1951 г. УМГБ по Кустанайской обл.
Приговорен: Кустанайский облсуд 16 февраля 1952 г., обв.: 58-10 УК РСФСР.
Приговор: 10 лет ИТЛ Реабилитирован в 1993 г. Генпрокуратура РК Закон РК от 14.04.1993.
Источник: Сведения ДКНБ РК по Кустанайской обл.
Сведения о втором аресте, о первом аресте сведений нет. Прим. К.К.
Кроме того, думаю и уверена в этом, вспоминали «воздержание» при голосовании за смертную казнь, прим. К.К. Я ходила к Крайнему, простаивала там часами и слышала одно: «Следствие ведется».
В декабре, Крайний мне сказал: «Высылка в Казахстан на 5 лет по этапу». Я говорю Крайнему: «Вы знаете Виктора Романовича – если ему дать в руки приговор к расстрелу – он привезет его по назначению и его расстреляют». «Да», – ответил мне Крайний, – «это правда, но этап – это дополнительное наказание». И Витя уехал. Он потом мне сказал, что лучше год сидеть в тюрьме, чем месяц идти по этапу.
Везли их в так называемых «Столыпинских» вагонах, где окна есть только со стороны коридора. В купе же окон нет. Есть двухэтажные сплошные нары. Темно, грязь, вонь, дышать нечем. Везли их с уголовными, конвой был груб. На переходе пешком до этапной тюрьмы полагался отдых. Если в этот момент партия останавливалась у луж, в грязи, где попало, конвой командовал «садись», и нужно было садиться в лужи и в грязь.
Уплотнение
Тем временем, пока Витя сидел в тюрьме, у нас в квартире произошло вот что: однажды я вернулась домой, и Ефросинья Яковлевна мне сообщила, что в мою комнату (рядом с Витиным кабинетом) вселили 10 человек босяков, оборванцев и проституток. Разрушили какие-то землянки, где они ютились, и расселили обитателей. К счастью, все вещи из моей комнаты вынесли предварительно. Только в молодости можно пережить такое. Ночью к проституткам являлись мужчины и по ошибке попадали ко мне в кабинет. Утром двое из босяков бросали в графин что-то красное, доливали из крана водой и шли на базар торговать эти. Другие изображали слепых и хромых. Все спали вповалку на голом полу. А уборная? А умывальник? (правда, они не мылись).
Ленин в своей статье «Удержат ли большевики государственную власть?» так описывал порядок уплотнений.
Пролетарскому государству надо принудительно вселить крайне нуждающуюся семью в квартиру богатого человека. Наш отряд рабочей милиции состоит, допустим, из 15 человек: два матроса, два солдата, два сознательных рабочих (из которых пусть только один является членом нашей партии или сочувствующим ей), затем 1 интеллигент и 8 человек из трудящейся бедноты, непременно не менее 5 женщин, прислуги, чернорабочих и т. п. Отряд является в квартиру богатого, осматривает ее, находит 5 комнат на двоих мужчин и двух женщин.– «Вы потеснитесь, граждане, в двух комнатах на эту зиму, а две комнаты приготовьте для поселения в них двух семей из подвала. На время, пока мы при помощи инженеров (вы, кажется, инженер?) не построим хороших квартир для всех, вам обязательно потесниться. Ваш телефон будет служить на 10 семей. Это сэкономит часов 100 работы, беготни по лавчонкам и т. п. Затем в вашей семье двое незанятых полурабочих, способных выполнить легкий труд: гражданка 55 лет и гражданин 14 лет. Они будут дежурить ежедневно по 3 часа, чтобы наблюдать за правильным распределением продуктов для 10 семей и вести необходимые для этого записи. Гражданин студент, который находится в нашем отряде, напишет сейчас в двух экземплярах текст этого государственного приказа, а вы будете любезны выдать нам расписку, что обязуетесь в точности выполнить его». Прим. К.К.
Я помчалась к городскому прокурору, моему приятелю, Михаилу Исааковичу Брону, прокурор Харьковской области 1934–1939. Прим. К.К., рассказала об этом ужасе, и он тут же позвонил начальнику милиции нашего района и велел их сегодня же убрать. Я побежала к начальнику милиции. Он сказал: «Пусть товарищ Брон скажет, куда их убрать, и я уберу их немедленно. А мне некуда». И я помчалась к Брону. Он повторил свой приказ, сказав, что найти куда – это дело милиции. В милиции сказали, что некуда. Знакомые юристы очень высокой квалификации мне говорили: «Елена Соломоновна, не Вам же мы должны объяснять, что это безнадежно. Можно было не допустить вселения, но раз вселили – выселить их невозможно». Но я знала, что для меня и для Ефросиньи Яковлевны это вопрос жизни – с ними жить мы не могли, и я начала каждый день ходить к начальнику милиции, при чем я просто открывала дверь в его кабинет и говорила: «Ну?» При всей этой беготне по учреждениям, которая уже описывается не в первый раз, непонятно, когда люди работали. Прим. К.К. Через несколько дней он вызвал своего помощника и закричал: «Сию минуту выселить, и чтобы я этой женщины больше не видел!!» И их тут же выселили. От моего приятеля, известнейшего юриста, я получила огромную корзину живых цветов. Потом я несколько часов подряд обливала все стены и пол крутым кипятком – прямо лила из огромного кипящего ведра кружкой, все ошпарила, убрала и въехала в свою комнату.
Ссылка Вити в Алма-Ату
Перед отправкой Вити, мне и Ефросиньи Яковлевне дали свидание с ним. Солдатик, который его конвоировал, намеренно отошел далеко в сторону, мы тихонько могли говорить обо всем, о чем хотели, и я даже сунула ему деньги и фотографию (повторяю, был век либерализма и «шмонов» не устраивали). Перед тем, как нам уйти, солдатик сказал: «Вы там ни о чем таком не говорите». Выполнил свой долг.
Это было в январе. Мы передали Вите чемодан, набитый едой и бельем так, что он едва мог его тащить. В вагоне блатные, урки, вырезали отверстие в чемодане и вытащили все, что там было. Наутро Витя пожаловался начальству, что его обворовали, начальство с ним обошло всех урок и отобрали Витины вещи. (Либерализм непозволительный! Потом урки занимали привилегированное положение).
О власти блатных в лагерях см. Солженицына, Шаламова и др. лагерную литературу. Блатные по своей идеологии были ближе советской власти, чем политические. Хотя название политические, надо взять в кавычки. Никаких реальных политических преступлений, арестованные и осужденные в 30-е годы не совершили. Они просто попали в мясорубку. Возможно, в этом и была их слабость, никаких политических идей и опыта они не имели, и им нечего было противопоставить власти блатных. У блатных был закон, и они выполняли его букву. Ни в одном другом учреждении, да и во всем государстве закона не было. Была власть страха и беззакония. Прим. К.К.
Поездка в Алма-Ату
Зима прошла, и весной я поехала в Алма-Ату к Вите. Жил он там, как мне писал, в маленькой гостинице на 10–12 номеров и занимал отдельную комнату. Тогда только что построили Турксиб, и путь от Москвы (потому что поездка начиналась не от Харькова, а от Москвы) занимала 6–7 дней. Теперь едут на Тамбов, Орск, Уральск – по югу Казахстана через Байконур и за два с половиной дня доезжают до Алма-Аты, а тогда дорога шла значительно севернее – через Актюбинск, Эмбу, Челкар. Поезд до самого города не доходил – там пересаживались на какие-то линейки и въезжали в город черными от туч пыли, через которые ехали. В городе не было водопровода, и воду возили бочками в дома или брали из арыков, которые текли с гор по всему городу, увенчанные ближе к горам «головным» арыком. В 1967 в арыках еще была вода, а в 97-м, во время моего последнего путешествия, они были сухими. Прим. К.К. В арыках мыли грязную посуду, стирали белье, пользовались как уборной. Не было ни одной мощеной улицы. Не было никакого городского транспорта. Ездили верхом на ишаках и даже коровах. Я видела казашек, сидевших верхом на корове, а сзади нее куча детей. Впрочем, в городе было очень мало казахов (они тогда были кочевниками), это, в целом, был русский город – крепость Верный, но тогда уже Алма-Ата – отец яблок. Действительно там были замечательные яблоки сорта апорт, но они вывелись, исчезли. А название города приобрело еще более казахский акцент – Алма-Аты. Прим. К.К. В городе была одна баня, и в очередь, чтобы помыться – записывались за два месяца вперед. На рынке сидели 3-4 торговки – одна, две курицы и еще что-нибудь.
Но в этом городе был университет! Кто и когда его открыл, я не знаю и не знаю, какие там были факультеты и кто преподавал. Университеты Казахстана – высшие учебные заведения Казахстана. Первый казахстанский университет был основан в Алма-Ате в 1928 году под названием «Казахский государственный университет» сейчас КазНПУ имени Абая. Прим. К.К.
Знаю, что одновременно с Витей в Алма-Ату был сослан известнейший историк Евгений Викторович Тарле, ударение на первом слоге. Прим. К.К. Когда он пришел в Университет, в надежде получить работу, то обратился к ректору и сказал: «Я – Тарле». Ректор ответил: «В первый раз слышу». И никакой работы Тарле в Университете не получил.
Когда Тарле прибыл в Алма-Ату, первым секретарем Казахстанского крайкома ВКП(б) был Ф.И.Голощекин, прекрасно помнивший своего учителя по Петербургскому университету и относившийся к нему с большим уважением. Он помог Тарле получить должность профессора в местном университете. Рассказывая в письме к Л.Г. Дейчу о своей жизни в Алма-Ате, Тарле писал: «Тут с момента моего приезда состою штатным профессором Государственного университета Казахстана, читаю "Историю империализма в Западной Европе" на целых 7 отделениях. Мне заказана (заключен формальный контракт!) книга здешним Госиздатом (со специального одобрения крайкома партии) – о завоевании Средней Азии в XIX веке – словом, Вы видите, что в тот бред, о котором я говорю выше (обвинение в контрреволюционной деятельности. – Авт.), уже и теперь не верят. И все-таки я сижу здесь, хотя мне нужно лечь на операцию у моего уролога проф. Гораша в Ленинграде. И когда я поеду отсюда и поеду ли – не известно». Так что работу Тарле получил «по блату». Тарле был сослан в Алта-Ату в 1931 году. Прим. К.К.
Странно, что я никак не могу вспомнить – работал ли где-нибудь Витя. Совершенно забыла. Вероятно, где-то работал, но с другой стороны, где? Думаю, что нет. Это было совсем не просто, ссыльному найти работу.
За несколько лет до ссылки Вити на город обрушился сель, и на улицах посреди дороги лежали валуны, величиной с маленькую избушку.
В городе было две гостиницы – побольше и поменьше. Обе «Джетсу», что значит «Семиречье». Семиречье – «Джетысу» относится к истории шелкового пути, который проходил по отрогам Тянь-Шаня. Прим. К.К. Витя жил в меньшей. Был собор – деревянный, очень большой и высокий – самое высокое деревянное здание в Европе. Азии? Собор – второе по высоте деревянное здание в мире, к тому же оказалось сейсмически устойчивым. Прим. К.К. Вокруг собора – парк, а в соборе краеведческий музей. Теперь он возвращен православной церкви. Прим. К.К. Витя жил рядом с этим парком. По городу ходили важные верблюды.
Было несколько ссыльных семейств и еще больше ссыльных одиночек. Очень мы с Витей сблизились с двумя из них – Владимиром Григорьевичем Шмерлингом и еще одним (я даже снята с ним на одной фотографии), но не могу вспомнить, как его звали.
Владимир Григорьевич Шмерлинг (12 ноября 1909, Козлов, Тамбовская губ. – 1992, Москва) – русский советский писатель.
Окончил Высшие государственные литературные курсы (1930). Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями. Член Союза писателей СССР (1935). Шмерлинги были еврейской семьей из Витебска, отец держал аптеку. Прим. К.К.
Из-за разбросанных в огромном количестве валунов, из-за рытвин и ухабов и, кроме того, полнейшего отсутствия уличного освещения – по улицам по вечерам и ночью ходили с зажженными ручными фонарями – и у Вити был такой фонарь. Это хождение с фонарями, описано у Евгения Шварц в «Телефонной книжке», во время эвакуации. Прим. К.К.
В журнале «Новый мир» №№ 7 и 8 за 1964 год напечатана повесть Домбровского «Хранитель древностей» – это об Алма-Ате и соборе примерно того времени, чуть позже, может быть. Домбровский находился в Алма-Ате три раза, был сослан туда в 1933, потом в 43 и жил в 55, пока ему не разрешили вернуться в Москву. Домбровского я встретила в гостях у Чудаковых в мае 1975 года. Это был довольно красивый человек, но сильно испитой и истерзанный. С ним была гораздо более молодая жена, судя по виду, привезенная им из «мест не столь отдаленных». Прим. К.К.
Что и где мы ели – совершенно забыла. Не помню ни одной столовой, но где-то все же ели! Часто мы со Шмерлингом и вторым (знакомым) сидели на каменном крыльце «Джетсу» и болтали или гуляли. Два раза в месяц (или раз в неделю) Витя ходил далеко (за головной арык) регистрироваться в КГБ. До 1941 года НКВД. Прим. К.К. Я ходила с ним.
Так «тихо и мирно» текли наши дни. Однажды я со «вторым» знакомым и Шмерлингом отправилась на базарную площадь к фотографу. И он снял меня верхом на верблюде и на осле, а «второй» стоит рядом как проводник. Фото у меня есть. Прошел месяц. Уезжая, я взяла слово со Шмерлинга, что если Витя заболеет, он вызовет меня телеграммой. Почему взяла слово? Разве это не само собой разумелось. Прим. К.К. Пока я была в Алма-Ате я получила туда сообщение, что уволена из Госплана «по сокращению штатов».
Не успела я вернуться домой, как получила от Шмерлинга эту зловещую телеграмму. Надо было ехать и не одной, а с Ефросиньей Яковлевной. Что делать? Как ей сказать, что Витя болен, да еще брюшным тифом, при одном наименовании которого, она содрогалась. Лидочка ведь умерла от брюшного тифа! Я решила сказать ей на месте, а пока ехать как будто в гости. Когда мы приехали в его номер, она спросила: «Где же Витя?» То есть, видимо, он где-то работал. Прим.К.К. Я ответила: «На службе. Пойдем к нему». Уже по дороге я сказала, что он в больнице, и что у него брюшной тиф. С несчастной Ефросиньей Яковлевной творилось нечто ужасное. Мы подошли к окну той палаты, где лежал Витя – мы увидели его, и он нас. Он был очень грустным (потом мне сказал, что не надеялся выздороветь).
Мы зашли на обратном пути к Кузнецовым – чудесной семье из Харькова, близко от больницы, и она (жена) предложила нам готовить для Вити у них на кухне, на что мы, конечно, согласились. И вот чуть свет я мчалась на базар, чтобы достать одну из нескольких кур, привозимых на базар, и мы готовили бульон и литую котлету и относили каждый день Вите. Готовила Ефросинья Яковлевна, она, по воспоминаниям родственников, очень хорошо готовила. Елена Соломоновна была не большой мастерицей готовить. Прим. К.К. И он стал поправляться, и не помню точно когда, мы перевезли его в гостиницу.
Когда Витя уже начал выходить, я уехала в Харьков, а Ефросинья Яковлевна осталась.
Мы с Витей разошлись, хотя оба продолжали крепко любить друг друга – навсегда. «Тихо – мирно», и разошлись? Загадочно. Никогда не слышала этому объяснения. Был только один разговор с Еленой Соломоновной, который проливает свет на их отношения с мужем. Она сказала, что Виктор Романович ей всегда изменял, но она совершенно на это не обращала внимания. Знаю от отца, что Виктор Романович был не способен материально о ней заботиться. Когда она приехала с ним к родителям в 19-ом году, то была просто черная от голода. Поэтому она и осталась жить в доме родителей. Дома с мужем ей просто нечего было есть. А может быть обидчивый и довольно бестактный характер Елены Соломоновны дал себя знать. При этом рационально, она была направлена на деланье добра, в ее понимании. В одиннадцать лет я написала первую акварель из окна. Мой отец был очень доволен и показал Елене Соломоновне. «Ну, она не Рембрандт», – сказала она, вместо того, чтобы вежливо похвалить. Прим. К.К.
Перевод Вити в Саратов
Вскоре я начала хлопотать у Железногорского о переводе Вити в Европейскую часть России. Когда я спросила у Железногорского, чем это мотивировать – он сказал: «Напишите, что ему там морально тяжело» (либерализм!), и Витя переехал в Саратов вместе с Ефросиньей Яковлевной и одной из наших двух собак. У нас их было две: такса Ася – необычайного ума, черная с подпалинами и английский бульдог Рэджи – тигровый добродушный пес. К Вите уехал бульдог, Ася осталась со мной.
Спустя какое-то время я получила из Саратова очень странную непонятную телеграмму: «Пока здоров писал». Я ничего не понимала. Я его о здоровье не спрашивала и почему «пока», и почему о здоровье телеграмма? Из Витиного письма все выяснилось. Владимир Григорьевич Шмерлинг кончил срок и тоже приехал на жительстве в Саратов и поселился у двух старичков. В другой из комнат в их же домике жил какой-то нацмен, врач-бактериолог. Врач этот заболел. Его навещали коллеги-врачи, диагноз был не ясен. Бактериолог молчал. Когда ему стало плохо, он сознался, что разбил пробирку с бактериями чумы – к этому времени он лежал уже в больнице и там это все рассказал.
Чума́ (лат. pestis – зараза) – острое природно-очаговое инфекционное заболевание группы карантинных инфекций, протекающее с исключительно тяжёлым общим состоянием, лихорадкой, поражением лимфоузлов, лёгких и других внутренних органов, часто с развитием сепсиса. Заболевание характеризуется высокой летальностью и крайне высокой заразностью.
Возбудителем является чумная палочка (лат. Yersinia pestis), открытая в 1894 году одновременно двумя учёными: французом Александром Йерсеном и японцем Китазато Сибасабуро.
Инкубационный период длится от нескольких часов до 3-6 дней. Наиболее распространённые формы чумы – бубонная и лёгочная. Смертность при бубонной форме чумы достигала 95 %, при лёгочной – 98-99 %. В настоящее время при правильном лечении смертность составляет 5-10 %.
Известные эпидемии чумы, унёсшие миллионы жизней, оставили глубокий след в истории человечества. Прим. К.К.
Умерли: он сам, навещавшие его врачи, оба хозяева, извозчик, на котором его везли в больницу и несколько человек из персонала больницы. Шмерлинга и еще многих посадили в карантин (он не заболел), а Витя бывал у Шмерлинга во время болезни бактериолога. Вот почему была эта телеграмма. Дом сожгли, а район оцепили. Вскоре я опять была у Железногорского. Я знала, что он прекрасно относится к Вите, как, впрочем, все, с кем бы он ни соприкасался.
Вот подтверждение этого: когда он в 1930 году шел по этапу – «политические» его избрали старостой группы (как всегда и все избирали, достаточно было посмотреть в его глаза), с ними ехали несколько старых священников (церковные дела).
В 1930-е годы участились аресты священнослужителей и верующих по обвинению в антисоветской деятельности, терроризме, шпионаже в пользу иностранных государств. Прим. К.К.
Витя устроил их поудобнее, у печки, на нарах. Когда этих священников на следующий день уводили: один из них – старик – поцеловал Вите руку.
Я не знаю человека равнодушного к чистой душе Вити. Железногорский до Витиного ареста, когда мы где-нибудь встречались, говорил мне: «Посмотрите на глаза Виктора Романовича – ведь это сияние его светлой души». Тут интересен вопрос, не что говорится, а кто говорит. Железногорский был страшный человек – «душегуб», о чем см. примечание выше. Прим. К.К. Железногорский сократил срок ссылки, и через 3 года Витя уже был освобожден. Он обменял Саратов на Ленинград и прожил там до 1949 года, за исключением лет войны, которую он всю был в армии. В Ленинград я ездила каждый год на каникулы и жила в той комнате, где жили Витя и Ефросинья Яковлевна. Она умерла в Ленинграде во время блокады. Прим. К.К.
Переезд брата в Днепропетровск. Смерть Елены Марковны
В семье папы все шло так: Сережа кончил школу и поступил в авиационный институт примерно в 1934. Перед этим он должен был год проучиться на рабфаке, как тогда было положено. В 1925/26 уч.г. около 40 % мест при приёме в вузы было занято выпускниками рабфаков. В 1930 году в РСФСР было 117 рабфаков (69 дневных, 48 вечерних) с 44930 студентами. К 1932/33 уч.г. в СССР работало уже более 1000 рабфаков, где обучалось около 350 тысяч человек.
Многие рабфаки создавались при отраслевых вузах, что позволяло использовать в учебной работе оборудование, лаборатории и кабинеты и укрепляло связь рабфаков с высшей школой. С годами всё большее значение получали вечерние рабфаки, «где студенты не отрываются от производства, от рабочей среды, оставаясь связанными с производственной, общественно-политической, профессиональной жизнью своего завода, фабрики. Это преимущество вечерних рабфаков делает их более доступными для рабочих и обеспечивает дальнейшее развитие их, тогда как дневные рабфаки утрачивают своё значение по мере того, как дети рабочих и крестьян получают в 7-9-летних школах образование, достаточное для поступления в вузы». В конце концов, к середине 1930-х годов, благодаря развитию системы общего и специального среднего образования в СССР необходимость в рабфаках стала отпадать, и они были упразднены. Wikipedia. В начале 30 годов это снимало недостаток нерабочего происхождения и обеспечивало попадание в 40% рабфаковцев. Прим. К.К.
Шура окончил свой институт молниеносно – я точно не помню, но мне думается, что года за два с половиной или три. Кончив институт весной, Шура сказал папе, что хочет поехать в Днепропетровск, чтобы немного отдохнуть и уехал. Папа на улице встретил Берту Евзоровну, мать Жени Лифшица, физиков Евгения Михайловича Лифшица и Ильи Михайловича Лифшица, с которыми мой отец дружил. Прим. К.К., и она спросила у папы: «Ну, как Шура, устроился в Днепропетровске?» «То есть как устроился?», - ответил папа. «Он ведь поехал туда отдохнуть». «Нет, Вы ошибаетесь, Шура уехал туда работать».
Перед этим мой отец уже работал в УФТИ в отделе Ландау, но в доме отца тяжело жилось, и он решил уехать. В 1935 он вернулся в УФТИ, к этому времени в УФТИ началась бойня.
По инициативе академика Абрама Фёдоровича Иоффе в 1928 году в Харькове был основан Украинский физико-технический институт (УФТИ). Первоочередные задачи, поставленные перед УФТИ, заключались в проведении исследований в ядерной физике и физике твёрдого тела.
На протяжении 30-х годов институт добился значительных успехов. 10 октября 1932 года в институте впервые в СССР расщепили ядро атома. Расщепление ядра атома лития провели Антон Вальтер, Георгий Латышев, Александр Лейпунский и Кирилл Синельников. В дальнейшем в УФТИ получили жидкий водород и жидкий гелий, построили первую радиолокационную установку, институт также является первопроходцем советской высоковакуумной техники, развившейся в промышленную вакуумную металлургию. В институте в 1935 году прошла выездная сессия Академии наук СССР, где академиком Сергеем Вавиловым было высказано мнение о том, что учёные института делают более четверти всей физики в СССР.
В 1937-38 годах во время «Большого террора» первый директор института И.В. Обреимов, второй директор А.И. Лейпунский и многие сотрудники института были арестованы.
В 1940 году сотрудники УФТИ Фридрих Ланге, Владимир Шпинель и Виктор Маслов подали заявки на изобретение атомной бомбы, а также методов наработки урана-235: «Об использовании урана как взрывчатого и ядовитого вещества», «Способ приготовления урановой смеси, обогащенной ураном с массовым числом 235. Многомерная центрифуга» и «Термоциркуляционная центрифуга». Впервые была предложена ставшая впоследствии общепринятой схема взрыва с использованием обычной взрывчатки для создания критической массы с последующим инициированием цепной реакции. Также в промышленности начал применяться центробежный способ разделения изотопов урана. Wikipedia. Прим. К.К.
Папа, конечно, все понял. Он поехал в Днепропетровск, и Шура сказал ему, что работает в Университете, а жил Шура в том доме, где была моя гимназия. Дом Мизко на Екатерининском проспекте, о котором говорилось выше. Прим. К.К. Папа купил Шуре кое-что из вещей, необходимых в хозяйстве. И вернулся в Харьков в очень грустном настроении, понимая все, что произошло.
Быт у моего отца в комнате был очень простой, вместо стола посреди комнаты стоял чемодан. Прим. К.К.
Через два, три года заболела Елена Марковна, с операцией тянули года полтора, а когда прооперировали, было поздно. Профессор Бельц, Адам Бельц – известный врач- хирург. Прим. К.К., оперировавший Елену Марковну, как-то позвонил папе и сказал, что у Елены Марковны поражена печень. Первично у нее был рак груди. Прим. К.К. Она довольно долго болела, перенося все на ногах.
В 1938 году папа мне позвонил и сказал, что должен ехать в Москву на съезд, что Елена Марковна в неважном состоянии, и он поедет лишь в том случае, если на время его отсутствия (3-4 дня), я переберусь к ним. К этому времени папа уже был заслуженным профессором, что по РСФСРовским правилам, называлось заслуженный деятель науки.
Заслуженный деятель науки и техники РСФСР – почётное звание Российской Советской Федеративной Социалистической Республики.
Присваивалось с 1931 года Президиумом Верховного Совета РСФСР за особые заслуги в области науки и техники с вручением гражданину почётной грамоты и нагрудного знака. Wikipedia. Прим.К.К.
Я, конечно, согласилась. Прямо с работы, а я тогда заведовала юрчастью Госбанка, я пошла к папе – это было в двух шагах. Папа и его помощник профессор Тихомиров, С.А. Тихомиров, в 1930 году доцент и ассистент С.М. Компанейца. Прим. К.К., в это время как раз собирались на вокзал. Мы вечером поужинали и Елена Марковна прилегла в кровать, а Сережа, которому все разрешалось, прямо над ее головой включил радио, которое долго орало что-то неприятное. Потом Сережа ушел в свою комнату спать, и мы улеглись, Елена Марковна на кровать, а я на диване, который стоял у подножья кровати.
Елена Марковна, уже в темноте, мне рассказывала о своей юности в Гуляй-Поле. Прошел, вероятно, час, она все говорила. Потом замолчала, но я почувствовала, что она не спит. Я ее спросила: «Елена Марковна, Вы не спите?» – «Нет, я умираю». Я вскочила, зажгла свет – она повторила: «Я умираю», и стала умирать и минут через десять умерла. Я пошла к Сереже, разбудила его и сказала, что Елена Марковна умерла. «Как – уже?», – спросил он, пошел в кабинет и там плакал. Это была глубокая ночь. Я знала, что в Москве папа должен остановиться у профессора Фельдмана. (Профессор Фельдман потом сидел по делу врачей. Е.К.)
Б. Старо-Екатерининская больница преобразована ныне в лор-клинику Центрального института для усовершенствования врачей и Московского областного клинического института. Профессором по кафедре лор и директором лор-клиники этих институтов в 1931 г. избран А. И. Фельдман. В лор-клинике, заведываемой А. И. Фельдманом, ведется большая работа: а) лечебная, б) научная, в) педагогическая, для чего при клинике создан музей, имеются распилы, муляжи, таблицы и т. д., и г) санитарно-просветительная. А. И. Фельдман в 1899 г. поступил на медицинский факультет Харьковского ун-та, откуда вскоре был уволен за участие в революционном движении. После ссылки он в 1909 г. закончил медицинский факультет в Лозанне и там же специализировался по лор. В 1910 г. вернулся в Россию, поселился в Москве и поступил экстерном в Старо-Екатерининскую больницу; в 1914 г. избран лор-ординатором Морозовской, ныне образцовой детской больницы, где прослужил до 1918 г., одновременно заведуя специальным ушным госпиталем на 500 мест. В 1918 г. перешел в лор-отделение больницы имени Достоевского, одновременно работая в Красной армии, а в 1921 г. лор-ординатором в Старо-Екатерининскую больницу. В 1928 г. избран приват-доцентом 1 МГУ, а в 1931 г. – профессором Центрального института для усовершенствования врачей. А. И. Фельдману, кроме диссертации, принадлежит свыше 30 работ, в том числе посвященная лор-заболеваниям глава в учебнике по изучению раннего детского возраста. Wikipedia.
Дело врачей (Дело врачей-отравителей, в материалах следствия Дело о сионистском заговоре в МГБ) – уголовное дело против группы видных советских врачей, обвиняемых в заговоре и убийстве ряда советских лидеров. Истоки кампании относятся к 1948 году, когда врач Лидия Тимашук обратила внимание компетентных органов на странности в лечении Жданова, приведшие к смерти пациента.
В тексте официального сообщения об аресте, опубликованного в январе 1953 года, было объявлено, что «большинство участников террористической группы (Вовси М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М., Этингер Я. Г. и другие) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт“, созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах». Wikipedia. Прим. К.К.
Я позвонила им, сказала, что произошло, велела не говорить папе ни слова, пока не кончится конференция, конференция важнее, чем смерть жены! Прим. К.К., а потом проследить, чтобы папа ни на минуту лишнюю не задерживался в Москве. Шуре я тоже дала знать телеграммой, и он немедленно приехал. Я сделала все приготовления, и мы стали ждать папу. Наконец, через три дня, позвонил Фельдман и сказал, что папа завтра утром будет. Я условилась с Шурой, что на вокзал поеду одна, и все скажу, когда будем подъезжать к дому. Но Шура не выдержал и приехал на вокзал, и когда папа его увидел, он все понял. Что за секрет от него, как врач, он понимал к чему идет дело. Прим. К.К. Я не могла оставить папу одного и жила с ним. Шура немедленно почти распрощался с Днепропетровском и вернулся в Харьков. Живя в Днепропетровске, он защитил кандидатскую диссертацию и вернулся в УФТИ. Прим. К.К. Он, бедняга, повторял: «Это был самый счастливый день моей жизни, когда ее вынесли». Шура снова стал жить в Харькове.
Приезд жены брата
Приехали Валя с Ниночкой. Однажды летом мы все сидели в столовой, было часов 6 вечера. Пришел Шура и сказал, что на лестнице стоит его невеста (или даже жена – я точно не помню) и стесняется зайти в квартиру – никакие уговоры на нее не действуют. Они были знакомы много лет. В летнем лагере в Люстдорфе мой отец, четырнадцати лет, познакомился с сестрой моей матери, Люсей, поехал в Москву и в доме познакомился с моей матерью. Она приезжала к нему в Днепропетровск. Есть их совместная фотография 1937 года. Мои родители долго не оформляли свой брак, как тогда было принято среди интеллигенции, и только перед моим рождением в 1946 году в связи со Сталинским указом официально расписались. Вот этот указ конца 1944 года.
Статья 19. Установить, что только зарегистрированный брак порождает права и обязанности супругов…
Статья 20. Отменить право обращения матери в суд с иском об установлении отцовства и о взыскании алиментов по содержанию ребенка, родившегося от лица, с которым она не состоит в зарегистрированном браке.
Статья 21. Установить, что при регистрации в отделах ЗАГС рождения ребенка от матери, не состоящей в зарегистрированном браке, ребенок записывается на фамилию матери с присвоением ему отчества по указанию матери.
Статья 22. Производить в паспортах обязательную запись зарегистрированного брака с указанием фамилии, имени, отчества и года рождения супруга, места и времени регистрации брака.
Страшный удар по правам женщин и детей, особенно в условиях послевоенной нехватки мужчин. Прим. К.К.
Тогда на лестницу спустился папа и привел Таню. Пришла молоденькая, хорошенькая блондинка, которая нам всем понравилась очень. Она еще училась в ЦАГИ и была москвичкой. Скоро ее застенчивость прошла, она с нами освоилась, и, я помню, стала хлопотать на кухне. На ней был синий в цветочек или каком-то узоре сарафан с голой спинкой, а перед собран на толстый шнурок, который держался вокруг шеи.
Она приезжала потом из Москвы зимой в авиационной шинели с голубыми петлицами, и мы ее провожали на поезд.
Основатель ЦАГИ – профессор Императорского технического училища и Московского государственного университета Николай Егорович Жуковский – обладал очень глубокими познаниями в высшей математике и инженерных науках. Неудивительно, что вокруг этого человека сплотился коллектив студентов, одержимых идеей практического воздухоплавания. Его теоретические работы в области авиации, практический опыт создания аэродинамических труб в МГУ, ИМТУ и Кучино и проводившиеся в этих лабораториях исследования послужили фундаментом для развития авиационной науки в России.
В 1918 г. студенты и ученики Н.Е. Жуковского сумели убедить своего учителя обратиться к новым властям с предложением о создании в Советской России комплексного научного центра. Инициатива профессора Жуковского была поддержана руководителем Научно-технического отдела Высшего совета народного хозяйства Н.П. Горбуновым, и 1 декабря 1918 г. Центральный аэрогидродинамический институт (сокращенно – ЦАГИ) начал работу. После смерти Н.Е. Жуковского в 1921 г. ЦАГИ возглавил его соратник – С. А. Чаплыгин, видный ученый в области механики, внесший важнейший вклад в формирование научного облика института.
В тридцатые годы институт был связан с военной промышленностью и студенты и немногочисленные студентки обязаны были ходить в военной форме. В январе 1938 года моя бабушка, Т.И. Шаталова- Рабинович была арестована и расстреляна. Моя мать сняла у себя в комнате, в общежитии института, портрет Ягоды со стены. Ситуация накалилась, ее хотели исключить из Комсомола. Тут, к счастью, Ягоду расстреляли. Прим. К.К.
Адвокат Лева Гринфельд, член Харьковской адвокатской коллегии 1923-1941, прим. К.К. тоже кого-то провожал, увидел Таню и на следующий день подбежал ко мне в суде и закричал: «Кто это очарование, которое вы вчера провожали?» И я говорю: «Это жена моего брата!» Потом, когда Таня кончила институт, они с Шурой поселились во дворе УФТИ (а двор был, насколько я помню, зеленый и тенистый). Там они жили до войны, а после войны вернулись туда и жили там до переезда в Москву. Они переехали в Москву в начале 1946 года. В доме УФТИ мы всегда останавливались летом в 50-х годах у физика Вени Германа (Вениамин Леонтьевич Герман (1914-1964) – известный физик. Окончил за два года (1934-1936 гг.) Харьковский университет по специальности теоретическая физика), прелестного человека, друга моих родителей. Дядя Веня, как мы его с братом называли, был необычайно хлебосольным, добрым и веселым человеком и обожал нас – детей. Мы жили у него как дома, нас кормили-поили, а дядя Веня играл с моей мамой в слова (из букв большего слова составляются меньшие), мечтал выиграть у нее, но это было невозможно. Она была абсолютным чемпионом этой игры.
Мы ходили в гости к старым друзьям родителей: Ахиезерам, Лифшицам, Корсунским, Пивоварам, Слуцкиным (сам Слуцкин уже умер, были вдова и сын, Алик). Про Лёлю Лифшица мой отец говорил, что он всегда ест как будто последний раз в жизни. Родители любили там гостить, но не жалели о переезде в Москву. Мама не любила Харьков, она была москвичкой, а для отца переезд был правильным решением по работе. Харьковский уклад казался мне милым, но чуть провинциальным. Все делалось медленно и со многими разговорами. В Москве все быстрее, надо бежать, а то «поезд уйдет». Прим. К.К.
Съезд отоларингологов в Харькове
В это же лето в Харькове по инициативе папы был созван первый съезд отоларингологов Украины, превратившийся фактически во всесоюзный съезд.
Соломон Маркович Компанеец
Украинское научное медицинское общество врачей-оториноларингологов объединяет в своих рядах около четырех тысяч врачей. Общество имеет свою многолетнюю историю. В 1935 году по инициативе профессора О.М. Пучковского было организовано Украинское оториноларингологическое общество, был разработан Устав, согласно которому правление должно было быть избрано только съездом. Временным Правлением руководил проф. А.М. Пучковский, а после его казни в 1938 году – профессор С.М. Компаниец. По некоторым сведениям А.М. Пучковский был арестован в 1937 году и через месяц расстрелян. На І съезде отоларингологов Украины, который состоялся в г. Харькове в 1938 году, председателем Общества и был избран профессор С.М. Компаниец.
Съехались, вероятно, несколько сот делегатов, в том числе виднейшие из них: Воячек, см. прим. выше Ундриц (Ленинград), Вильгельм Фомич Ундриц родился 8 (21) сентября 1891 года в Куресаре, на острове Саарема в Эстонской ССР, в семье учителя. Медицинское образование получил в Военно-медицинской академии, где его врачебное мышление складывалось под влиянием таких корифеев мировой науки, как И.П. Павлов, В.М. Бехтерев, С.П. Федоров, В.А.Оппель, Н.П. Симановский и др.
По окончании в 1914 году Военно-медицинской академии он до 1917 года в качестве врача находился на фронтах Первой мировой войны. С 1918 по 1940 годы В.Ф.Ундриц работал на кафедре, руководимой В.И.Воячеком, последовательно занимая должности ординатора, младшего ассистента, старшего преподавателя и профессора – заместителя начальника кафедры. Свержевский, Преображенский (Москва) и многие, многие другие.
Кафедра ЛОР-болезней лечебного факультета существует с 1919 года. Создателем и первым руководителем кафедры был Л. И. Свержевский – крупный ученый и общественный деятель. Последователем Л. И. Свержевского был академик БМАН лауреат Ленинской премии Б. С. Преображенский, один из наиболее крупных организаторов оториноларингологической науки и специализированной помощи в стране. Речь идет о больнице имени Н.И. Пирогова в Москве. В общем, собрались все звезды отоларингологии. Прим. К.К.
Было очень много хлопот, так как у нас в доме непрерывно обедали и ужинали наиболее выдающиеся гости. Без всякого преувеличения: папа был героем съезда. Когда он появлялся на эстраде, (а тем более на трибуне), съезд, стоя приветствовал его. Много хорошего и почетного было сказано о нем тогда.
Съезд закончился грандиозным банкетом, на котором тоже особенно торжественно чествовали папу, отмечая его выдающиеся заслуги перед ларингологией.
Все это незаслуженно поблекло в конце сороковых и уже до конца советской власти в связи с антисемитизмом и делом еврейских врачей. Прим. К.К.
Защита кандидатской диссертации
В 1939 году я как-то нашла среди моих бумаг диплом об окончании аспирантуры. К этому времени я была заведующая юрчастью Госбанка и проводила семинарские занятия в трех вузах, изучавших курс гражданского права. В числе этих трех вузов была и Военно-хозяйственная Академия им. Молотова.
В 1935 году создана в Харькове, получила название Военно-хозяйственной академии РККА, в 1939 году присвоено имя В. М. Молотова. В 1940 году реорганизована в Интендантскую академию.
Осенью 1941 года, с началом войны была эвакуирована в Ташкент. Прим. К.К.
Попутно сразу скажу, что заниматься со слушателями этого вуза было одно удовольствие – дисциплина приучила слушателей учиться хорошо. Сравнительно незадолго до этого были учреждены ученые степени кандидата и доктора наук, и я решила, что мне для этого нужно написать только диссертацию – экзаменов сдавать не нужно – есть законченная аспирантура.
Об истории ученых степеней см. примечание к главе «Лето 1925 года». Прим. К.К.
Я выбрала тему: «Расчетные и кредитные правоотношения Госбанка» и вновь, как при аспирантуре, без руководителя, на это раз даже формального, я начала писать работу, которая быстро продвинулась вперед. Папа сначала недоумевал: «При чем ты и диссертация?», а потом, убедившись, что дело идет, был очень доволен и горд.
Моя работа была представлена мною в Ленинградский Юридический институт, одобрена и защита была назначена сперва на 26 мая, а потом на 2 июня 1941 года! Прим. К.К., о чем меня известили телеграммой.
Четвертая жена отца, «Мусенька»
Так мы жили до того рокового дня, когда папа женился. О «ней» я не могу писать, я могу только проклинать ее и мысленно ругать ее всеми известными мне ругательствами – она уже издохла. Здесь я напишу немного только об обстоятельствах этой женитьбы и о ее последствиях.
Еще в доме дедушки в Кременчуге жила родственница–гимназистка, так называемая «Маня большая». Сестра Давида Лурье, мужа дочери Бети, у них была дочь, тоже Маня (маленькая). Прим. К.К. Она была дико влюблена в папу, папа в нее нет – и этого она не забывала и не прощала папе всю жизнь. Она была мерзкой бабой, менявшей любовников. Была замужем за профессором Харшаком и жила в Киеве.
С 1923 г. М. Я. Харшак состоит приват-доцентом, а с 1930 г. профессором по кафедре лор-болезней Киевского института для усовершенствования врачей. М. Я. Харшаку принадлежит 21 печатная работа: 1) „Первичный рак наружного слухового прохода" – ЖУНГБ, 1925 г., 2) „Вопрос об осложнениях в гортани при сыпном тифе" – РОРЛ, 1924 г., 3) „Мои впечатления от операции Wittmaack'a при озене" – „Врачебное Дело", 1923 г., 4) „Моя модификация операций Halle и Lautenschlaeger'a" – ЖУНГБ, 1928 г., 5) „Хронические стенозы гортани и их хирургическое лечение" – РОРЛ, 1930 г., 6) „Ранняя диагностика раков-гортани" и др. Сверх того, под непосредственным руководством М. Я. Харшака написано до 20 работ. Очевидно муж Мани, коллега С.М. Компанейца. Сама «Маня большая» была дантистом и самодеятельным скульптором. История ее вечной любви и ревности к моему деду кажется мне мифом, особенно трудно поверить в вечную любовь сексуально освобожденной женщины. В тексте фамилия Харшак написана ошибочно через «о». Прим. К.К.
Соломон Маркович и Мария Григорьевна. Из архива А. Богатырева
Всю жизнь она старалась делать папе всякие пакости и рекордом всех этих усилий было то, что она подсунула папе в качестве жены совершенно неописуемую базарную торговку с толстым задом. Пакости в тексте не упомянуты, а если она их уже делала, почему он ей доверил найти себе жену. В этом году меня нашел внук «Мусеньки», живущий в Киеве, Александр Богатырев. Он любезно прислал мне сведения о бабушке и фотографии моего деда с ней. Цитирую его письмо:
«Здравствуй Катя.
Мария Григорьевна (Муся, Маня), девичья фамилия Севериновская всю жизнь прожила в Киеве, за исключением Харькова и эвакуации. О Мане Харшак слышу впервые. Бабушка специально не рассказывала о своей жизни. Да и жили мы в другом городе (Донецке). Знаю, что замужем она была 3 раза. Первый муж, отец моей матери, Самуил Маркович Вайсберг был врачом. Умер на рабочем месте от сыпного тифа в 1919 г. Второй – уролог проф. Ратнер».
Мой дед помог Марии Григорьевне поступить учиться в мединститут, который она кончила во время войны в эвакуации или сразу после войны, получив специальность врача. За это и она и семья были благодарны. Она некоторое время работала врачом в Киеве и получала пенсию 50 рублей в месяц за моего деда и скидку 50% за коммунальные услуги. Шикарную квартиру деда в Харькове она обменяла на комнату в коммунальной квартире в Киеве. Это произошло в 53 году, видимо, даже быть вдовой знаменитого врача-еврея было небезопасно в то время. Елена Соломоновна считала, что Мария Григорьевна изменяла моему деду с каким-то его ассистентом, и это одна из причин ненависти к ней. Мой отец, говорил о «Мусеньке» со смехом, она была не очень культурная и местечковая. Прим. К.К.
Курзал в Евпатории. Первый справа Соломон Маркович, вторая Мария Григорьевна. Из архива Александра Богатырева – внука Марии Григорьевны
В результате ее поведения как торговки и жадной идиотки, она лишила папу покоя и необходимого и привычного режима, и не выдержав всего того, что она учиняла, папа через два года умер в 68 лет. Она решила перетащить его в Киев (ей нужна была столица!) Папа был избран в Киевский медицинский институт и должен был там прочесть курс за 10-12 дней, и он читал там ежедневно по 6-9 часов, чего не мог бы ни один молодой лектор, а дочь стервы - идиотка, как и мать спрашивала папу: «Разве это трудно?» Не удивительно, что после этого и многого подобного, папино старое больное сердце не выдержало. Переехать в Киев папа не успел – умер. Мой отец говорил с шутливой наставительностью: «Главное – это умереть вовремя. Мой отец умер вовремя». Действительно, Соломон Маркович умер за месяц до начала войны и последовавшего за ней антисемитизма и дела врачей. Прим. К.К.
Смерть отца
Было 24 мая 1941 года. С утра я принимала экзамены в Военно-Хозяйственной Академии и, кончив экзамены часов в 6, хотела зайти к папе – это было рядом, за углом. Дело в том, что стерва не пускала очень долго меня в дом, а потом уже папа добился, что я могла приходить. Была суббота. Я решила – завтра воскресенье, лучше зайду завтра. Папа, как всегда в последнее время, болел сердцем и не ходил в клинику. Пошла домой и решила выкупаться. Я за два года до этого дня твердо знала, что папа умрет, когда я буду сидеть в ванне, и я не успею быстро добежать до него. Поэтому я принимала только душ, мылась под душем, считая, что так я скорее добегу. И сейчас стала под душ, вытерлась и вышла из ванной. В эту минуту раздался телефонный звонок – меня срочно вызывали к папе – ему плохо. Было на улице уже темно – это я помню. И я, в халате, с полотенцем на голове, бежала два квартала. И когда прибежала и вошла в спальню, папа лежал в кровати, врачи что-то вливали ему в рот – жидкость выливалась, папа не глотал – он уже был мертв.
Вскоре прибежали Шура и Таня. Им незадолго перед тем поставили телефон, и мой отец сказал, что это для звонка о смерти Соломона Марковича, так и случилось. Его смерть уже какое-то время ожидалась. Прим. К.К. Мы с Шурой вошли в спальню – и Шура сразу выскочил, не мог смотреть на мертвого папу. Надо было позвонить в Киев Вале. Меня соединили. Я веселым голосом стала с ней болтать (?!), а потом спросила, дома ли Иоганн Ефимович? «Дома». «Попроси его к телефону». Ему я сказала: «Молчите. Не подавайте реплик. Только что умер папа. Выезжайте немедленно». Мы получили телеграмму: «выезжаем семьдесят восьмым двадцать пятого». Двадцать шестого утром они приехали. Шура и Таня ушли к себе домой, и там у Шуры был сильный нервный припадок. Я осталась, конечно, не ложась. Ночью, часу в третьем, раздался звонок. Я открыла. Стоял интеллигентный мужчина. Он спросил: «Это правда?» – «Да». Он вошел в спальню, стал перед кроватью, где лежал папа, на колени, поцеловал папе руку и зарыдал. Кто он – я не знаю. Он ушел.
Похороны
Назавтра привезли гроб, и положили в него папу. Это было страшно, я не смотрела, только бегала по кабинету. Туфли до этого я надела ему сама – никогда не забуду, что каждая нога весила пуд, когда я надевала на нее туфлю. Часа в три дня папу перевезли в здание Мединститута и поставили в актовом зале. Я была все время до последнего вечера с ним. Утром я проснулась чуть свет и побежала в мединститут. Когда я пришла, около гроба было уже два врача, один их них профессор-патологоанатом Синельников.
Родился Рафаил Давыдович Синельников в Бердянске, в семье служащего. Окончил гимназию в 1918 г. В том же году поступил в Харьковский университет. С 1919 г. он работал на кафедре анатомии препаратором, затем инструктором. В 1924 г., после окончания университета, был зачислен на должность ассистента кафедры анатомии Alma mater. Ученик академика В. П. Воробьева. В 1931–1937 годы он – доцент анатомии I-го Харьковского медицинского института и одновременно заведовал кафедрой анатомии во II Харьковском медицинском институте. С 1937 года, после смерти В.П. Воробьева, Р.Д. Синельников – заведующий кафедрой анатомии I Харьковского медицинского института. Исполнял обязанности заведующего кафедрой анатомии Харьковского медицинского института до 1971 г. С 1931 по 1941 гг. работал в Украинском институте экспериментальной медицины. С 1924 г. по ноябрь 1945 г. Рафаил Давыдович Синельников был ассистентом в лаборатории при Мавзолее В. И. Ленина. В период Великой Отечественной войны, он вместе с Б. И. Збарским сохранял тело В. И. Ленина. Wikipedia. Прим. К.К.
Оказалось, что началось разложение и необходимо вскрытие. Мне стало безумно жаль папу и обидно за него. Дело в том, что за несколько лет до этого дня мы с ним шли как-то из клиники по Сумской, и папа мне сказал: «Леночка, когда я умру, не допускай, чтобы меня вскрывали – если бы ты видела, какая это гадость!» Но тут не позволить вскрытия я не могла – оно было совершенно необходимо. Я могла только страдать за папу.
После вскрытия (На вскрытии было обнаружено множество инфарктов, которые папа перенес на ногах. Это тоже сделала она. Е.К.) гроб поставили на место в зале, а я побежала домой, зная, что должна приехать Валя. Ей сказали о смерти папы наутро после моего звонка, и она расцарапала себе ногтями все лицо. Когда я вошла, ни Валя, ни Иоганн Ефимович меня не узнали, так я изменилась за эти два дня. Они сначала не обратили на меня внимания, и только, когда я заговорила, они поняли, что это я. Приехал и дядя Сима из Ленинграда – его вызвала стерва в своих гнусных видах.
У гроба все время шли люди. Похороны были назначены на 27-е – кремация. 27-го с утра приток людей был громадный, я была как в тумане. Помню только Славика Копняева. Копняевы, Елена и Слава были друзьями Елена Соломоновны. Я их встречала в Москве. Единственный сын их погиб на фронте, а до этого мальчишкой посидел за хранение оружия – пистолета, который он нашел где-то. Прим. К.К. Пришли Валя с Иоганном Ефимовичем и Ниночкой, о них см. главу выше. Прим. К.К. Все время сменялся караул, то врачи, то студенты, то военный факультет, играла музыка что-то прекрасное – я не знаю что, и никогда больше этого не слыхала – я бы узнала, обычно на похоронах играют: Чайковского, Моцарта, Шопена, Верди, Альбинони. Прим. К.К. и несли колоссальные венки один за другим.
В три часа двинулись в Крематорий. По дороге начался короткий, но сокрушительный ливень с грозой. Гроб закрыли. Люди шли под ливнем. Незадолго до Крематория ливень и гроза прекратились. В Крематорий все не вместились – Валю с Иоганном не хотели впустить, пока она не сказала, что это ее отец. Были речи и клятвы учеников и местных, и приехавших. Как я уже писала, еще в моем детстве все врачи знали, кто такой С.М. Компанеец. Прим. К.К. Все кончилось.
Через два дня урну с прахом перенесли в клинику, в папин кабинет и поставили под его большим портретом на специальном постаменте для вечного там пребывания. Я получила телеграммы из Ленинграда от всех родственников.
Защита диссертации
На второе июня была назначена моя защита. В память папы я поехала. Со мной поехали Валя, Ниночка и Шура. Второго июня в Ленинграде шел густой снег, и статуя Петра, которую было хорошо видно из Меншиковского Дворца, где я защищала, была вся покрыты снегом.
Меншиковский дворец – построенный для приближенного императора Петра Первого, первого губернатора Санкт-Петербурга Александра Даниловича Меншикова дворец в стиле Петровского барокко, первое каменное здание Санкт-Петербурга. Проект воплощён в жизнь стараниями приглашённых зодчих Джиованни Мария Фонтана и Готфрид Иоганн Шеделя. В советское время во дворце располагалось Военно-политическое училище им. Энгельса. Дворец находится на Университетской набережной. Прим. К.К.
На защите были Валя, Шура и Витя. Я прошла единогласно и получила свидетельство о защите. Я и Шура уехали, а Валя и Ниночка еще остались у Вити. Я почему-то волновалась, дала телеграмму с запросом о Валином отъезде, и получила от Вити ответ: «Все в порядке Валя уезжает вторник». На самой деле, отъезд был проблематичным делом, на вокзалах была давка за билетами, и только с помощью Вити, билеты купили. Прим. К.К. Мы не знали тогда, как важен был своевременный отъезд Вали.
Начало войны
22 июня 1941 года, через двадцать дней после моей защиты и через месяц после смерти папы, забежала соседка с криком «война!!».
Что такое война, и какой это ни с чем не сравнимый ужас – я описывать не буду. Это все знают, да я, собственно, самой войны и не видела, пережила лишь несколько бомбежек Харькова. Это тоже очень страшно. Но вот призвали Шуру. Мы все его провожали. Он стоял у решетки забора и просунул нам в решетку руку. Я повторяла только одно: «пиши». Рядом стоял не очень молодой мужчина. Он мне сказал: «Вот, как в бой пойдем – тут и отпишем». Шура уехал, а вечером ко мне в первый раз в жизни вызывали скорую помощь – мне нечем было дышать.
Что такое немцы, я знала. Еще когда мы заключили позорный пакт с Гитлером, и «совместно пролитая кровь спаяла нас навеки», как сказал Молотов (Представляя Рибентропу Берию, Сталин сказал, «Наш Гимлер!»)
Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. (нем. Deutsch-sowjetischer Nichtangriffspakt; также известен как пакт Молотова – Риббентропа) – межправительственное соглашение, подписанное 23 августа 1939 года главами ведомств по иностранным делам Германии и Советского Союза. Со стороны СССР договор был подписан наркомом по иностранным делам В. М. Молотовым, со стороны Германии – министром иностранных дел И. фон Риббентропом.
Стороны соглашения обязывались воздерживаться от нападения друг на друга и соблюдать нейтралитет в случае, если одна из них становилась объектом военных действий третьей стороны. Участники соглашения также отказывались от участия в группировке держав, «прямо или косвенно направленной против другой стороны». Предусматривался взаимный обмен информацией о вопросах, затрагивающих интересы сторон.
К договору прилагался секретный дополнительный протокол о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе на случай «территориально-политического переустройства». Протокол предусматривал включение Латвии, Эстонии, Финляндии, восточных «областей, входящих в состав Польского государства» и Бессарабии в сферу интересов СССР, Литву и запад Польши – в сферу интересов Германии.
Договор был подписан после периода охлаждения политических и экономических советско-германских отношений, вызванного приходом А. Гитлера к власти, и вооружённых конфликтов, в которых СССР противостоял гитлеровской коалиции: Германии и Италии в Испании (см.: Гражданская война в Испании), Японии на Дальнем Востоке (см.: Хасанские бои, Бои на Халхин-Голе). Договор стал политической неожиданностью для третьих стран. Слухи о существовании дополнительных секретных договорённостей появились вскоре после подписания договора. Текст протокола был опубликован в 1948 г. по фотокопиям, и в 1993 г. – по вновь найденным подлинникам.
1 сентября 1939 года Германия начала вторжение в Польшу, а 17 сентября 1939 года на территорию Польши вошли советские войска. Территориальный раздел Польши между СССР и Германией был завершён 28 сентября 1939 года подписанием договора о дружбе и границе. Позже к СССР были присоединены страны Прибалтики, Бессарабия и Северная Буковина, а также часть Финляндии.
После нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года договор, так же как и все остальные советско-германские договоры, утратил силу. В 1989 году Съезд народных депутатов СССР осудил секретный дополнительный протокол к договору и признал его недействительным с момента подписания. Wikipedia. Прим. К.К.
Мы повели совместно с фашистами, как союзниками, войну в Польше. Там был как врач, папин ассистент – еврей. Он рассказал папе, а папа мне следующее: когда мы с немцами заняли Перемышль на границе с СССР, немцы начали истреблять евреев, и тогда кто помоложе, кто мог, бросились в неширокую реку и пустились вплавь к нашему берегу, и мы всех их, плывущих к нам за спасением – расстреляли из пулеметов. Этот врач сам это все видел.
В 1918–1939 Перемышль в составе Польши, в 1939–1941 после пакта Молотова-Риббентропа в основном в составе УССР (небольшая часть города в составе немецкого Генерал-губернаторства), в 1941–1944 оккупирован Германией, в 1945 целиком возвращён СССР в состав Польши.
В будничной жизни города до Второй мировой войны большую роль играли украинцы и евреи. Большинство евреев города погибло в ходе холокоста, а украинцев насильно выселили в рамках операции «Висла» (1947). Wikipedia. Прим. К.К.
А ведь очень многие евреи не верили тому, что Гитлер делал с евреями, (до пакта мы об этом писали, после пакта, Гитлер стал нашим лучшим другом.) Так было до июня 1941 года. Сталин верил только Гитлеру. Может дело не в доверии, а в том, что человеконенавистническая политика Гитлера ему импонировала. Сталин верил в «окончательное решение» еврейского вопроса, и еще многих других наций. Прим. К.К. Был беспрецедентный случай: посол Германии (но отнюдь не фашист) граф Шелленберг (Шелленберг был повешен с другими заговорщиками при попытке свержения Гитлера, кажется в 1943 году. Е.К.) предупредил Молотова, что 22 июня начнется война, и Сталин этому не поверил.
В самом деле послом был Шуленбург. Фридрих-Вернер Эрдманн Маттиас Иоганн Бернхард Эрих граф фон дер Шуленбург (нем. Friedrich-Werner Erdmann Matthias Johann Bernhard Erich Graf von der Schulenburg; 20 ноября 1875, Кемберг – 10 ноября 1944, Берлин) – немецкий дипломат, посол Германии в СССР (1934-1941). Участник заговора против Адольфа Гитлера. Выступал против войны с Советским Союзом, в 1941 году прилагал усилия для того, чтобы её предотвратить. Доносил в Берлин, что Советский Союз имеет сильную армию и огромные индустриальные ресурсы. В мае 1941 года трижды встречался с находившимся в Москве советским полпредом в Берлине Владимиром Деканозовым. Существует распространённая версия, что в ходе первой встречи, состоявшейся 5 мая, Шуленбург прямо предупредил своего собеседника о грядущей войне и даже назвал её дату. Так, в публикации историка Г. Куманёва «22-го; на рассвете…» («Правда», 22 июня 1989) приводится следующая фраза Шуленбурга со ссылкой на члена Политбюро ЦК ВКП(б) Анастаса Микояна:
Господин посол, может, этого ещё не было в истории дипломатии, поскольку я собираюсь вам сообщить государственную тайну номер один: передайте господину Молотову, а он, надеюсь, проинформирует господина Сталина, что Гитлер принял решение 22 июня начать войну против СССР. Вы спросите, почему я это делаю? Я воспитан в духе Бисмарка, а он всегда был противником войны с Россией…
Микоян не был участником этой встречи, и информацию о ней мог получить от Сталина, который, по его словам, заявил на заседании Политбюро: «Будем считать, что дезинформация пошла уже на уровне послов». В опубликованном тексте мемуаров Микояна изложение этой истории выглядит иначе: «Шуленбург довёл до сведения Деканозова, что в ближайшее время Гитлер может напасть на СССР, и просил передать об этом Сталину». Таким образом, дата начала войны (которая в начале мая ещё не была определена) названа не была. Прим. К.К.
Немцы дошли до Волги, на войне погибло 20 миллионов человек – только из-за преступной невежественности и сумасшедшей политики величайшего преступника мира – Сталина. Цифра 20 миллионов получилась от сложения всех погибших в это время, в том числе, убитых в Сталинских лагерях. Долгое время до 90-ых годов КГБ выдавало подложные справки о смерти, указав датой время войны, даже, если люди погибли задолго до войны. Так о моей бабушке по матери – Т.И. Шаталовой-Рабинович, расстрелянной в начале 1938 года, мы получил справку о смерти, датированную 1942 годом.
Современная статистика дает еще большую цифру: 34 476 700. В Германии за это же время потери составили 6,5 миллионов. Это что-то говорит о том, как велась война Советской стороной – мостили дороги трупами. Прим. К.К.
Захоронение урны
Стало ясно, что папина урна, в случае занятия Харькова будет уничтожена, и поэтому мы с профессором Сергеем Николаевичем Тихомировым решили ее замуровать в подвале клиники. Дом, в котором помещалась клиника был XVIII века, стены были огромной толщины, подвалы, как в крепости. И вот Иван Никитич Сулименко – служитель клиники, выдолбил в стене подвала нишу, туда поставили урну с прахом и замуровали, а чтобы не было видно, штукатурку этого места как-то сравняли с остальной штукатуркой.
Об Иване Никитиче папа говорил, что по его представлению в центре земного шара находится ушная клиника, а все остальное не имеет никакого значения.
Сама капсула с прахом была вставлена в урну – вазу персидскую древнюю, из Эрмитажа, которую я купила у Эллочкиного знакомого в Ленинграде. Анжелла Лурье, двоюродная сестра. Прим.К.К. Не нашла сведений о коллекции персидских ваз в Эрмитаже, но, конечно, много трофеев привозили из турецких и персидских походов. Интересно, что вещи из Эрмитажа распродавались в 1941 году. Прим. К.К.
Начало войны. Демобилизация и эвакуация
Как известно, в ночь на 22 июня бомбили ряд городов, в том числе Киев, и Валя с Ниночкой приехали в Харьков, а Иоганн Ефимович приехал через месяц. Был собран эшелон и Валя, Нина, Иоганн и Таня уехали в Ташкент, а я присоединилась к ним, т.е. приехала в Ташкент только в самом начале ноября. Моя мать – Таня, мне рассказывала, что папу демобилизовали, и она сидела в квартире одна. Иоганн Ефимович заехал за ней на машине скорой помощи и сказал: «Ничего не собирайте – поедем». Так она уехала без вещей. Добирались до Ташкента несколько месяцев, это эвакуировали военный госпиталь. Женщина с двумя детьми по дороге умерла от заражения крови. Пассажиры говорили: «Возьмите детей, у Вас своих нет». Прим. К.К. В это время в Ташкенте был уже Шура. Не точно, он добрался туда позднее. Прим. К.К. Случилось это так. По своему образованию (Я забыла написать, что когда Шура по окончании института уехал работать Днепропетровск – он там защитил вскоре кандидатскую диссертацию и был кандидатом физико-математических наук. Е.К.) он был офицером. Но о военном деле не имел ни малейшего представления.
Когда он прибыл под Полтаву и представился генералу, тот крепко выразился, сказал, что такие офицеры ему не нужны и отослал его назад в Харьков для нового назначения. Шура вернулся, когда я еще была в Харькове. И мы с ним вместе пошли в военкомат, и Шура получил назначение под Орел. Там повторилось то же самое. Генерал выразился еще крепче, кроме невоенной выправки и страшной худобы в те годы, отец еще был слеп на один глаз от родовой травмы. Та же грубость описана у Е.М. Мелетинского в воспоминаниях «Моя война». «Полковник авиации, просматривая мое дело, натолкнулся на запись в моем военном билете «кроме авиации…» и резко выругался: «На кой ты нам нужен, если тебя нельзя послать, куда надо?!» Я был выставлен за дверь, так же как и примерно половина курсантов. Прим. К.К. но, когда Шура снова приехал в Харьковский военкомат для третьего назначения, город был уже совершенно пуст, не было ни военкомата, ни УФТИ, (ни меня) и Шура, зная, что Таня в Ташкенте, пустился туда дачными поездами, доезжая из города в город. Что творилось на Украине в 41 году лучше всего написано в той же книге Мелетинского «Моя война». Это самое честное, без мифологизации, описание войны, которое мне довелось читать. Армия отступала, по тем же дорогам бежали все, а немцы наступали по пятам, иногда и обгоняя. Конечно, для еврея быть схваченным немцами было смертным приговором. Прочитав эту книгу, нельзя понять, как выиграли войну. Мой отец говорил, что Гитлер сделал одну гигантскую ошибку – он не распустил колхозы. А то бы выиграл войну. Прим. К.К.
Он чуть не умер с голода: его потом подобрали добрые люди в какой-то эшелон и из жалости его кое-как кормили.
Это были высланные в Казахстан немцы, мой отец говорил по-немецки, как на родном языке, и они отнеслись к нему с сочувствием.
1941, 31 августа. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О немцах, проживающих на территории Украинской СССР. Оно предписывало всех немцев-мужчин в возрасте от 16 до 60 лет мобилизовать в строительные батальоны и направить в лагеря на Урал и в Казахстан... свыше 18,6 тыс. человек были мобилизованы. Остальных мобилизовать не удалось из-за быстрого продвижения на восток германских войск. Мобилизованные немцы Украины составили первый контингент трудовой армии. Интернет. Своим процветанием Украина много обязана немцам-колонистам. Начиная с 18 века земля заселялась лучшими из лучших. Существовал специальный отбор людей, которым давали земли на Украине. Прим. К.К.
Так он с величайшими мытарствами добрался до Ташкента, адрес Тани он знал, и поселился с ней. Отец не знал точно, где она, и когда, наконец, нашел, от радости напился в первый и последний раз в жизни. Прим. К.К.
Докторская диссертация брата
Он начал работать там в Академии Наук, что давало броню. Но почти никакого заработка – платили талонами на еду. Мать получала больше, она работала на авиационном заводе. Все годы в Ташкенте они голодали. Прим. К.К. Там он написал докторскую диссертацию, но о защите не могло быть и речи, потому что ее не на чем было напечатать – бумаги не было, а о «купить» не могло быть и речи. И тут на помощь пришла я – я дала Шуре всю нужную бумагу. Сделано это было так: я работала в то время в Узбекбрляшу, т.е. по-нашему в Центросоюзе. На моем столе лежало большое количество пачек почтовой бумаги. И вот Таня, с огромным пустым портфелем пришла ко мне в перерыве, когда все сотрудники из комнаты ушли, и мы набили портфель этими пачками бумаги, и Таня это все унесла. Так была напечатана Шурина диссертация.
Исследования по многократному рассеянию быстрых электронов в конденсированных средах послужили основой докторской диссертации, которую Александр Соломонович защитил в 29 лет. Успехи физических наук. Памяти А.С. Компанейца. Прим. К.К.
В УФТИ был тогда и Фриц (профессор Ланге – антифашист). Наверное, невозможно сказать, кто именно изобрел атомную бомбу. После открытия реакции деления ядра урана с последующим излучением нескольких вторичных нейтронов, физикам во многих лабораториях мира стало ясно, что в уране возможна цепная реакция с выделением огромного количества энергии. Но факт остается фактом – в СССР в 1940 году харьковские ученые, сотрудники УФТИ, официально подали заявки на изобретение этой бомбы и получили авторские свидетельства. Следовательно, формально они и являются изобретателями.
Очень долго их имена были спрятаны в спецхранилищах, но сейчас они стали известны. Это руководитель лаборатории ударных напряжений Украинского физико-технического института 37-летний Фридрих Ланге и научные сотрудники этого же института 28-летний Владимир Шпинель и 26-летний Виктор Маслов.
Фриц Фрицевич Ланге и его жена Роза Соломоновна после войны жили в Москве, и мои родители с ними дружили. Мы бывали у них, и они у нас. Сестра Розы Соломоновны – Берта Соломоновна была замужем за еврейским поэтом – Львом Квитко, погибшим в тюрьме во времена гонений на еврейских писателей и поэтов. Когда мои родители переехали в Москву в марте 46 года, отец работал с Фрицем Фрицевичем где-то на Соколе, то ли на объекте, то ли в шарашке. Жили вместе в доме барачного типа за колючей проволокой. В 47-ом мой отец перешел работать в Институт Химфизики, и мы переехали на Воробьевское шоссе. Фриц Фрицевич так и не научился говорить по-русски. В начале 60-х ему наобещали золотые горы в ГДР, и они уехали. Ни места, кажется директора института, ни дома его матери, он не получил. Там жили жильцы, которых оказалось невозможно выселить. Мои родители ездили к ним в гости в ГДР. Роза Соломоновна как-то мне рассказывала, что она знала моего деда. Она научила меня, как можно ровно разорвать лист ватмановской бумаги, если по краю твердо провести ногтем. Прим. К.К.
Он говорил: «Шура живет маленькой комнате с один маленький свинец». Шура ему говорил: «Свинец – это по-немецки». Жил Шура с поросенком. Это у Ланге в Уфе, куда он приехал защищать докторскую диссертацию. Прим. К.К.
Когда наша армия вторично освободила Харьков, Шура и Таня уехали в Харьков в УФТИ.
Харьков был оккупирован 24 октября 1941 года силами 6-й армии вермахта под командованием Вальтера фон Рейхенау. Город был сдан почти без боя из-за предшествующей катастрофы под Киевом. Бои шли в центре, на улице Университетской. Основная точка обороны – Центральный Дом Красной Армии на Университетской площади. Оборона так же держалась и на Холодной Горе.
В январе 1942 РККА предприняла наступление южнее города, в районе Изюма. С изюмского плацдарма командование Юго-Западного фронта намеревалось осуществить Харьковскую операцию по окружению и дальнейшему уничтожению противостоящей 6-й армии. Эта операция, начатая 12 мая 1942 года, завершилась катастрофой: в окружение и плен попали значительные силы наступавших советских войск.
В феврале 1943 в процессе развития наступления Советской Армии, начатого после Сталинградской битвы, Харьков был освобожден силами Воронежского фронта под командованием генерала Ф. И. Голикова. Однако контрнаступление немецких войск в марте 1943 года привело к повторной сдаче города (15 марта) группе, состоящей из первой и второй дивизий СС под командованием генерала П. Хауссера.
Во второй половине марта, после вторичной оккупации Харькова немецкими войсками, туда прибыла команда палачей под названием «ЭК-5». В первые же дни эта команда арестовала 2.500 советских граждан и расстреляла их в селе Куряж (в 12 километрах от Харькова). Эта же команда расстреляла в лесопарке около 3.000 советских граждан, среди которых было много женщин и детей. В августе текущего года, за несколько дней до своего бегства из Харькова, гитлеровцы увезли 500 жителей в село Куряж и зверски убили их.
В августе 1943 город был окончательно освобождён в ходе Харьковско-Белгородской операции действиями 69-й армии Воронежского фронта, 57-й армии Юго-Западного фронта и 7-й гвардейской армии Степного фронта. День освобождения Харькова, 23 августа, с тех пор становится городским праздником, в 1980-х годах названным Днём города.
В 1944 году в Ташкенте людям, имеющим степень стали выдавать академический паек. К этому времени я от жестокого голода дошла до дистрофии второй степени с язвами на ногах.
Еще раз о заслугах отца
Здесь я хочу на время прервать последовательность моего рассказа и рассказать об увековечении памяти папы.
Вот папин некролог:
27 мая 1941 года
Некролог
С.М. Компанеец
24 мая, вечером, работая над окончанием корректуры учебника по болезням уха, горла и носа, скоропостижно скончался заслуженный профессор Соломон Маркович Компанеец. Ушел из жизни всесторонне образованный ученый, выдающийся специалист по отоларингологии, далеко известный не только у нас в Союзе, но и за пределами нашей страны.
Его перу принадлежат 124 научных работ по болезням уха, горла и носа. Особенно много он сделал по выявлению болезненных процессов, протекающих в таком сложном органе, как орган слуха с вестибулярным аппаратом. Однако, проф. Компанеец не замыкался только в теорию, а разрабатывал диагностику и терапию избранной им специальности.
Покойный вел большую работу как педагог-профессор клиники 1-го Харьковского медицинского института и Украинского института усовершенствования врачей. Лекции его посещались не только студентами, но и врачами. Он написал целую серию учебников, как для студентов, так и для врачей. По этим учебникам училось не одно поколение студентов советских медицинских вузов. Многие его ученики занимают ныне кафедры в высших учебных заведениях, руководят отделениями на периферии.
Профессор Компанеец основал и редактировал много лет вплоть до последней минуты своей жизни «Журнал ушных, носовых и горловых болезней». Этот журнал имеет распространение по всему СССР, а также за границей.
Лемберикман. Сухарев, Гаспарян, Черников, Лисс, Федоровский, Воробьевский, Трамбицкий, Тихомиров, Ратнер, Натанзон, Цукерман, Фришман и другие.
Многолетние сотрудники клиники, Фришман и Цукерман, работали в ней с 1922 года. Проф. Трамбицкий и Компанеец совместно написали монографию «Експертиза вушних захворувань». Прим. К.К.
Сразу после его смерти было вынесено постановление об увековечении памяти папы. Война все приостановила. После войны был съезд ларингологов (и на обороте его постановление). Нет, сначала на обороте другое.
«Медицинский работник»
с 1919 -1936 год журнал, в нем был опубликован в 1925 году Булгаков, «Записки юного врача». С 1938 – 1962 газета. Прим. К.К.
28 мая 1941 года N 43
Памяти проф. С.М. Компанейца.
Советская наука и общественность понесла тяжелую утрату. 24 мая в Харькове скончался один из крупнейших советских ученых, заслуженный профессор С.М. Компанеец.
Он вел большую педагогическую, организационную и общественную работу. В 1920 году организовал клинику болезней уха, носа и горла в Днепропетровске и руководил ею до 1930 года, когда был избран на кафедру в 1-й Харьковский Медицинский институт. В Харькове С.М.Компанеец был научным руководителем Украинского отоларингологического института. Проф. С.М. Компанеец был крупным ученым. Его хорошо знали в СССР и заграницей. Им написано 120 научных работ, в числе которых учебники по своей специальности. С.М. Компанеец организатор и бессменный редактор журнала по ушным, носовым и горловым болезням. Он организовал Украинское отоларингологическое научное общество, председателем которого был до своей кончины.
Исключительно высокая эрудиция, необычайная энергия и трудолюбие всегда вызывали огромное уважение всех соприкасавшихся с С.М. Компанейцем. Его полноценная, целиком посвященная развитию Советской Науки жизнь будет служить примером для медицинских работников.
Митерев, Колесников, Миловидов, Казанцева, Кафтанов, Терентьев, Агроскин, Шабанов, Руфанов, Александровский, Кочергин, Карайстян, Бурденко, Лихачев, Преображенский, Трутнев, Темкин, Фельдман, Бокштейн, Бекрицкий, Вольфкович, Цыпкин.
Феликс Моисеевич Бокштейн был двоюродным дедом моего первого мужа Иосифа Бакштейна. В 1971 году мы были в гостях у его сына, профессора математики, Мары (Меера) Бокштейна, и он сразу сказал, что его отец был знаком с моим дедом и ездил на конгресс в Харьков. Жена его была двоюродная сестра Иосифа – Фрида Бокштейн, врач, очаровательная женщина. За обедом произошло замечательное событие. Мара, который был необычайно образован, и кроме всего прочего знал иврит и арабский, стал читать наизусть стихи Бялика: «Что такое любовь?». Он прочел две страницы и остановился, забыл третью. По случайности, я знала это стихотворение, я вступила и прочла третью страницу. Это произвело на всех ошеломительное впечатление. Не могла не рассказать об этом звездном моменте своей жизни – «15-ти минутах славы». Прим. К.К.
Это объявление о смерти папы в Москве.
Здесь речь идет и о Киеве, куда он летом 1941 года собирался переезжать, по требованию «ее». Жены, Марии Григорьевны. Киев стал столицей Украины в 1934 году, возможно, в связи с централизацией все переезжало в Киев, как это после войны стало с Москвой. Прим. К.К.
Наркомздрав СССР и Всесоюзное отоларингологическое общество с прискорбием извещают о кончине заведующего кафедрами Киевского Института Усовершенствования врачей, стоматологического института и 1-го Харьковского медицинского института, председателя Украинского отоларингологического общества – заслуженного профессора Соломона Марковича Компанейца, последовавшей в г. Харькове 24 мая сего года и выражают соболезнование семье покойного.
Из письма Министра Здравоохранения Украины, которое приводится дальше, виден ход дела об увековечении памяти папы.
Вот это письмо:
В Совет Министров Украинской Советской Социалистической Республики.
24 мая 1941 года в городе Харькове скончался один из основоположников советской отоларингологии заслуженный профессор С.М. Компанеец.
Непосредственно после его смерти Ученый Совет Харьковского мединститута направил в Наркомздрав Украины ходатайство об увековечении его памяти, но обстоятельства военного времени помешали осуществлению этого.
Перу заслуженного профессора С.М. Компанейца принадлежит 130 научных работ, отец мне говорил, что одна из его работ была посвящена болезни библейского Иова, где доказывалось, что его болезнь не была проказой. Прим. К.К., широко известных как в нашем Советском Союзе, так и за его пределами.
Среди этих работ имеется ряд учебников, по которым обучаются тысячи студентов и капитальное руководство по ушным, горловым и носовым болезням для врачей–ларингологов, единственное в нашем Союзе.
Заслуженный профессор С.М. Компанеец в 1923 году основал и в течение почти 20 лет был ответственным редактором «Журнала ушных, носовых и горловых болезней» – Всесоюзного органа советской ларингологии.
Он организовал Украинское отоларингологическое общество, председателем которого был до дня свой кончины. Он организовал отоларингологическую клинику в Днепропетровском медицинском институте, как говорилось выше, подарил им свое оборудование, то есть на собственные средства. Прим. К.К., а с 1930 года заведовал клиниками Харьковского мединститута и Харьковского института усовершенствования врачей, а также был научным руководителем Украинского института Уха, носа и горла.
Он до своей кончины состоял председателем ларингологической комиссии ученого медицинского Совета и председателем склеромного комитета Наркомздрава УССР;председателем правления Украинского и членом правления Всесоюзного общества отоларингологов.
Склерома – хроническое инфекционное заболевание, поражающее слизистую оболочку дыхательных путей. Возбудитель склеромы – палочка Фриша-Волковича. Пути и способы заражения не установлены. Эндемические очаги есть во многих странах мира, в СНГ находятся в Западной Украине и Белоруссии. Wikipedia. Прим. К.К.
Заслуженный профессор С.М. Компанеец создал свою школу, и множество его учеников руководят теперь кафедрами в медицинских вузах нашей страны и ведут большую научно-исследовательскую работу.
Исходя из того, что своей выдающейся плодотворной научной, педагогической и общественной деятельностью заслуженный профессор С.М. Компанеец на протяжении 23 лет способствовал огромному расцвету советской отоларингологической науки, одним из основоположников которой он является, Министерство здравоохранения УССР ходатайствует перед советом Министров УССР об увековечении памяти заслуженного профессора С.М. Компанейца путем:
I) присвоения его имени созданной им клинике в г. Днепропетровске;
II) путем учреждения стипендий его имени для двух аспирантов ларингологов и для двух студентов Харьковского Медицинского института.
Министр здравоохранения (Л.И. Медведь).
Институт экогигиены и токсикологии им. Л.И. Медведя МЗ Украины. Основан в
1964 году известным ученым, академиком Львом Ивановичем Медведем.
Институт является ведущим научно-исследовательским учреждением по
вопросам гигиены, токсикологии, профессиональной и экологически
зависимой патологии. Общество Токсикологов Украины основано
в ноябре 1999 г. с целью развития всех отраслей отечественной
токсикологической науки, с сентября 2000 г. входит в EUROTOX.
О папе сказано: «Большая медицинская энциклопедия» изд. 2-ое, том 13, 759 – Компанеец;
«Большая Советская энциклопедия» – том Союз Советских социалистических республик», стр. 1418.
Письмо Министра здравоохранения УССР тов. Л.И. Медведя было направлено в Совет Министров УССР в 1948 году (точно не помню). Ответа не последовало.
Я была в Министерстве здравоохранения УССР через несколько месяцев после этого ходатайства Министерства. Меня сразу и очень любезно принял министр и сказал мне: «Мы сейчас ничего не можем сделать по делу Вашего отца. Если бы ко мне пришел кто-нибудь из спецчасти, я бы ему объяснил почему, а Вам я этого сказать не могу».
В феврале 1967 года я была в Киеве и возобновила свои хлопоты об этом деле. Меня принял новый министр товарищ Шупик. Я подала ему заявление с приложением всех документов. В октябре 1967 года, через 9 месяцев, я получила ответ. Вот он:
11 Октября 1967 года.
Номер 19230
Люберцы, 4
Московской области, поселок ВУГИ
дом 17, кв. 11
Компанеец Е.С.
Уважаемая Елена Соломоновна!
Министерство здравоохранения УССР тщательно рассмотрело Ваше письмо с просьбой об увековечении памяти Вашего отца, профессора Компанеец С.М. Научная и педагогическая деятельность проф. Компанеец С.М. нашли отражение в истории Днепропетровского мединститута, а также в музее трудовой славы Института.
Что касается других вопросов, которые Вы подымаете в письме, то Министерство здравоохранения УССР не имеет возможности положительно их решить.
Зам. министра
Здравоохранения УССР И. Шумада
Так окончилось это дело. Папа на 2-м съезде отоларингологов в Киеве в 1948 году был назван корифеем советской науки.
Понятная ситуации: неправильная фамилии и национальность. Как мы видим, память Льва Ивановича Медведя увековечена. За время моей работы над комментариями я убедилась, что украинская история сегодня находится в полном разводе с еврейской, польской, немецкой, русской. Это делает ее глубоко провинциальной, стирает следы глубокой, интересной и трагической истории этой страны. Вот сегодняшний пример национализма: улицы Киева переименовываются, и в названиях запрещено не только Октябрьский и Советский, но даже Московский. Прим. К.К.
Переезд в Киев
После войны я попала на 10 лет в Киев, Елена Соломоновна повторяла, что в Киеве живут самые противные украинцы, самые противные русские и самые противные евреи. Мой опыт в Киеве, в 68 году, когда я там была на летней практике, что антисемитизм был лютый. На улице, прямо в лицо, могли назвать жидовкой. Прим. К.К. Министерство высшего образования направило меня на работу в Киевский Финансово-Экономический институт, где я читала одна на обоих факультетах курс основ Советского права, будучи подчиненной только директору и не входя ни в какую кафедру. Кроме того, я была ученым секретарем Совета. Каждый день, кроме воскресенья, четыре часа лекций – весь год.
Первым долгом я поехала в Харьков. Мы размуровали стену в подвале клиники и захоронили урну папы на немецком кладбище в одной ограде с Еленой Марковной. Когда мы с родителями бывали в Харькове, в 50-ых годах, то непременно ходили на могилу. На подходе к кладбищу было очень страшно: стояла толпа инвалидов-нищих, они кричали, вопили и взывали подать им что-нибудь. Видимо, социального обеспечения для инвалидов не было никакого. Прим. К.К. Капсулу с прахом пришлось вынуть из урны. Мне сказали, что «любители» немедленно выкопают урну, а прах выбросят. Урна у меня. Потом она будет у тебя, Дима, смотри, береги ее. О могиле папы все эти долгие годы заботился, убирал и красил Лева Полунов. Муж сестры Абрама Львовича Цукерника, кажется, Анны Львовны, живший в Харькове. Прим. К.К. Теперь его нет уже. Дима, хоть когда-нибудь позаботься, приведи в порядок могилу твоего дедушки. Это твой долг. Найди способ сделать это.
В Киеве я четыре года была депутатом Городского Совета. Киевский городской совет – представительный орган местного самоуправления, который представляет территориальную громаду города Киева и осуществляет от ее имени и в ее интересах функции и полномочия местного самоуправления, определенные Конституцией Украины. Это современное описание киевского горсовета. Во главе совета стоит мэр города, депутаты избираются местными выборами. Какая реально была власть у городского совета в Советское время? Наверно, почти никакая. Прим. К.К. Расскажу несколько случаев из моего депутатства.
1. Я работала в секции охраны памятников старины. Со мной работало еще два депутата. Знаменитый, прекрасный артист Амвросий Максимилианович Бучма и известный писатель Петро Панч. Бучма Амвросий Максимилианович (1891–1957), актёр, режиссёр, народный артист СССР (1944). На сцене с 1905. В 1922–26 и в 1930–1936 работал в театре «Березiль» (Харьков), где большое влияние на его творчество оказал реж. Л. Курбас. С 1936 в Украинском театре им. И. Франко (Киев). Обладал блестящей актёрской техникой, великолепной пластикой движения. Исполнял как драм., так и острохарактерные роли. В классику отеч. кино вошли его роли в ф. «Ночной извозчик», «Непокорённые» и др. Государственная премия СССР (1941, 1949). Петро Панч (псевдоним П. Панченко) [1891–] – украинский советский писатель. Род. в Балках Харьковской губ., сын крестьянина, учился в Полтавском землемерном училище, а затем в одесском Сергиевском артиллерийском училище [1916]. Служил в старой армии артиллерийским офицером, после революции – в Красной армии командиром. Состоял членом лит-ых организаций: "Плуг" [с 1922], "ВАПЛІТЕ" [1925–1927], "Пролитфронт" [1930], "ВУСПП" [1931], украинского "ЛОКАФ". В настоящее время член Оргкомитета Всеукраинского союза советских писателей и Оргкомитета Всесоюзного совета советских писателей. Прим. К.К.
Однажды нас послали на обследование состояния Выдубецкого монастыря. Это один из наиболее древних и почитаемых монастырей Киева. Расположен он на горе над Днепром. Название ведет вот откуда. Когда, после крещения Руси, Перуна – его статую – сбросили в Днепр, народ, который верил языческим богам, стоя на берегу, кричал Перуну: «Выдыбай, Боже!», то есть выплывай. Вот на том месте, где будто бы «выдыбнул» Перун, и был построен Выдубецкий монастырь в конце XI века.
Правильно говорить Выдубицкий монастырь. Считается, что монастырь и его окрестность Выдубичи ведут своё название от древней легенды о Владимире-Крестителе и поверженном языческом боге Перуне. Она повествует о том, как князь Владимир Святославич в тот день, когда решил окрестить Русь, повелел сбросить всех деревянных идолов Перуна и других богов в Днепр. Преданные древней вере миряне бежали вдоль реки и призывали богов показаться и выплыть, крича «Перуне, выдубай!». Место, в котором идолы, наконец, выплыли на берег, назвали Выдубичами. Так повествует легенда. Сомнение вызывает то, каким образом тяжеленный идол Перуна с железным шлемом на голове и золотыми усами (так гласит летопись) мог проплыть от устья Почайны через днепровские пороги более 10 км и выплыть. Другая версия происхождения названия – от переправы. Доподлинно известно, что ещё до Крещения Руси в районе монастыря существовала переправа через Днепр. Миряне переправлялись на «дубах» – лодках, выдолбленных из цельных стволов дуба. Здесь же, в Выдубицком урочище, находилась большая дубрава. Название Выдубичам также мог дать существовавший до Крещения Руси подземный монастырь на территории Зверинецких пещер, который после официального принятия христианства «выдыбал» из-под земли и занял территорию языческого капища на берегу у переправы, которая потом стала паромной. По преданию, в Зверинецких пещерах могла храниться легендарная «Библиотека Ярослава Мудрого». Wikipedia. Прим. К.К.
Одним из игуменов этого монастыря был монах Сильвестр, который в начале XII века переработал известную «Повесть временных лет». Выдубицкий монастырь был вотчинным монастырем Мономаховичей. В первые 120 лет своего существования монастырь быстро становится центром светской жизни Киева. Здесь князья устраивают переговоры, собирают рать и молятся перед походами. В монастыре живут и работают многие учёные монахи. Среди них были Сильвестр и Моисей, сделавшие значительный вклад в написание «Повести временных лет». Монастырь пережил нашествия Батыя и Андрея Боголюбского, горел несколько раз. После XIII века монастырь утратил былое величие и обрел его заново только в XVII–XVIII веках, когда стал застраиваться на деньги военачальников и меценатов. После секуляризации жизнь в монастыре практически остановилась, и монастырь превратился в некрополь для выдающихся личностей. Wikipedia. Прим. К.К.
У монастыря были обширные вотчины. В XVII веке там была построена Георгиевская церковь. С конца XVII века монастырь обзаводится несколькими замечательными каменными строениями: здесь возводят пятикупольную Георгиевскую церковь в стиле казацкого барокко, Спасскую церковь и трапезную на деньги стародубского полковника Миклашевского (1696-1701). Колокольня, сооружённая на деньги гетмана Данилы Апостола, была возведена в 1727-1733 и надстроена в 1827-1831. Первоначально она проектировалась как надбрамная, но при достройке верхнего яруса покосилась и дала огромную трещину, так что нижний ярус пришлось заложить кирпичом, а ворота сделали рядом. Большинство строений монастыря отреставрированы в 1981-1985 под началом общества охраны памятников, но некоторые реставрационные работы проводятся и сейчас, уже на средства самого монастыря. Wikipedia. Прим. К.К.
На кладбище монастыря могила известного русского педагога Ушинского. Константин Дмитриевич Ушинский (19 февраля (2 марта) 1824, Тула –22 декабря 1870 (3 января 1871), Одесса) – российский педагог украинского происхождения, основоположник научной педагогики в России. Wikipedia. Прим. К.К. Выдубицкий монастырь со всеми своими строениями и площадью земель был в 40-ых годах сдан в аренду Украинской Академии наук для устройства там нового ботанического сада с обязательством привести в порядок и поддерживать в порядке территорию монастыря. Национальный ботанический сад в Киеве занимает территорию площадью до 130 га на правом берегу реки Днепр непосредственно в черте города Киева. В ботсаду произрастает более 10 тысяч сортов, видов и форм растений самого разного качества: декоративные, овощные, кормовые, пряноароматические, лекарственные и пр., собранные со всех уголков мира.
Мы втроем получили задание проверить, как выполнено это обязательство. Когда мы приехали в монастырь на машине Бучмы, нас встретил директор ботанического сада, академик, Н.Н. Гришко, 1901, Полтава – 1964. Ученый в области генетики и селекции растений, академик Академии наук УССР (1939), доктор сельскохозяйственных наук (1936), профессор (1937), основатель Национального ботанического сада НАН Украины. Wikipedia. Прим. К.К., и увидав высоких гостей, бросился к ним в объятия, начал лобызаться, усадил в своем кабинете, «вони погали розмову» начал разговор, прим. К.К., которой не было конца. Прошел час – мои друзья ни с места. Тогда я напомнила, для чего мы приехали, и пришлось пойти на «обследование». То, что мы увидели, не поддается описанию. Они не только ничего не улучшили, но продолжали усердно разрушать то, что еще уцелело. Когда мы, поахав, вернулись в кабинет академика, нам в машину внесли шесть больших горшков камелий неописуемой красоты по два горшка на рыло. Мои товарищи ничуть не смутились. Сначала отвезли домой Петра Панча, и он забрал свои два горшка, а потом поехали дальше и, Бучма спросил у меня «Голубонька, як же Ви понесете цей горшок до дому?» На это я ему ответила, что считаю недопустимой эту взятку и не собираюсь брать цветы. И он спокойно взял себе четыре горшка, а я написала акт, в котором не утаила ничего из обнаруженного нами.
Меня послали обследовать музей русского искусства – В экспозиции музея представлены работы таких известных авторов как Шишкин, Репин, Васнецов, Врубель, Рерих, Кончаловский. Киевский музей русского искусства был основан в 1922 году. Основой музейной коллекции послужили национализированные после революции 1917 года художественные ценности. В основном это была коллекция семьи Терещенко – крупнейших промышленников, меценатов, благотворителей. Прим. К.К., уже одну без спутников. Как известно в те годы «Мир искусства» был объявлен исчадием ада, проклят и все роскошные его полотна запихнули в запасники. Мир искусства – художественное объединение, сформировавшееся в России в конце 1890-х. Под тем же названием выходил журнал, издававшийся с 1898 г. членами группы.
Основателями «Мира искусств» стали петербургский художник А. Н. Бенуа и театральный деятель С. П. Дягилев.
Громко о себе заявило, организовав «Выставку русских и финляндских художников» в 1898 году, в Музее центрального училища техники рисования барона А.Л. Штиглица. Из Мира искусства в коллекции есть Рерих. Из этого времени представлен Врубель и Коровин. Прим. К.К. Я притворилась, ничего не знающей об этом, и спрашиваю у директора, который меня водил по музею: «А где у Вас «Мир искусства?» Он мне отвечает: «Помилуйте, это все мир искусства».
По странной ассоциации это напоминает мне одну историю. У моих подруг в Москве – сестер Гараниных была старая бабушка, Мария Васильевна, очень интересная, здравого ума женщина. В семидесятых она болела и лежала, и, когда сестры шли в магазин за продуктами, они спрашивали, «Бабушка, что тебе купить?» «Линя». «Бабушка, да он уже давно исчез». «Ну, тогда, язя». «Да его, бабушка, нет в магазине». «Ну, тогда, сига». Прим. К.К.
Это к депутатству не относится, а к мракобесию. Я печатала в издательстве какую-то свою работу, и у меня из рукописи вычеркнули все знаки «тире». Я спросила, что это значит? (Был 1948 год). Мне показали циркуляр, в котором было сказано, что знак тире разрешается ставить только Горькому в его произведениях. Честное слово – это правда!
Тире́ (фр. tiret, от tirer – растягивать) – один из знаков препинания, применяемый во многих языках. В русскую письменность тире ввёл писатель и историк Н. М. Карамзин. Первоначально знак назывался «черта», а не словом «тире».
Общепризнанно, что тире было излюбленным знаком М. Горького. Это доказывается в первую очередь частотностью употребления данного знака в текстах разных жанров, написанных в разные периоды творчества писателя. Wikipedia. Прим. К.К.
Киевский Финансово–Экономический институт
В 1948 году я начала в Киеве писать свою докторскую диссертацию. Пока директором нашего института был, ставший впоследствии министром финансов СССР, Василий Федорович Гарбузов – в Институте была вполне приличная обстановка. Василий Фёдорович Гарбузов (20 июня (3 июля) 1911 года – 12 ноября 1985 года) – министр финансов СССР с 1960 по 1985 год. Депутат Верховного Совета СССР 5–11 созывов. Член ЦК КПСС (1961–1985). Гарбузов говорил: «Мне евреи не конкуренты. Во-первых, я сам не менее способный, чем они, во-вторых – меня воспитал мой отчим, дядя Яша, еврей».
Елена Соломоновна Компанеец – 1949
У нас и при нем были преподаватели-негодяи, но он их держал в узде. И на вступительных экзаменах все шло нормально – всем, в том числе и евреям, ставили такие отметки, какие они заслуживала. Но вот, однажды, Гарбузова вызвали в ЦК и сказали ему: «Ты что, обстановки не знаешь? У тебя на экзаменах евреи получают пятерки. Чтобы этого больше не было». Гарбузов прибежал в институт, как разъяренный тигр. Вызвал обоих деканов факультетов, секретаря приемной комиссии и потребовал, чтобы ему принесли все дела поступающих евреев. «Вы не смотрите на фамилии», кричал он, «вы смотрите в анкеты». Отобрал все дела евреев и сказал: «Чтобы на следующих экзаменах они получили двойки!» Вот и все.
Когда Гарбузов перешел сперва в Киеве председателем Госплана, а затем в Москву заместителем Министра финансов СССР, наш институт превратился в гнездо черносотенцев, и там не было только еврейских погромов с резней – все остальное было. В один день уволили из 12-ти 9 евреев- преподавателей, а трех, в том числе меня, оставили. Двое были доносчиками и потому их оставили, а я претерпела все формы травли и унижения. Изобретательству черной сотни мог бы позавидовать сам Пуришкевич, который возглавлял в свое время «Союз русского народа». См. примечание выше.
Травля Абрама Львовича
Я хочу рассказать только об одном издевательстве – над Абрамом Львовичем, Цукерником, вторым мужем Елены Соломоновны, прим. К.К., которое было учинено над ним после того, как он три года был без работы, будучи нагло уволен из института. Его уволили из-за «отсутствия нагрузки» (он один читал весь курс) и тут же немедленно приняли на его место двух преподавателей. Так вот – ему сказали в высокой инстанции, что он с осени получит место в Сельскохозяйственной академии.
Национальный университет биоресурсов и природопользования (сокр. НУБиП, ранее – Национальный аграрный университет; Украинский государственный аграрный университет; Украинская сельскохозяйственная академия) – украинское государственное высшее учебное заведение, расположенное в Киеве. Прим. К.К.
Руководитель кафедры звонил по два раза в неделю, приглашал на заседания кафедры, обсуждал планы лекций и говорил, что Абрам Львович уже их преподаватель. Так продолжалось месяца 2–3. Взял у Абрама Львовича заявление о приеме и все документы и сказал, что передал их дирекции. Потом – замолчал. Прошло недели три. Абрам Львович пошел к нему домой. Тот извинился, сослался на занятость, сказал, что вечером уезжает в Крым на каникулы, что все согласовано и чтобы завтра Абрам Львович поехал в Академию для оформления на работу. Назавтра мы поехали вместе, Абрам Львович упрекнул меня, зачем я поехала – ведь он останется и приступит к оформлению, а что я буду делать? И он ушел. Прошло не более десяти минут – он вышел, и на нем лица не было. В Академии ему сказали, что в первый раз о нем слышат, что не понимают, чего он хочет и зачем явился. Вот и все.
Речь идет о начале 50-ых годов и антисемитской кампании. «Борьба с космополитизмом» – идеологическая кампания, проводившаяся в СССР в 1948-1953 годах, и направленная против отдельной прослойки советской интеллигенции, рассматривавшейся в качестве носительницы скептических и прозападных тенденций.
Исследователи, описывающие данную кампанию, считают её антисемитской по характер. Действительно, кампания сопровождалась обвинениями советских евреев в «безродном космополитизме» и враждебности к патриотическим чувствам советских граждан, а также их увольнениями со многих постов и должностей и арестами. Сопровождалась также борьбой за русские (российские) и советские приоритеты в области науки и изобретений, критикой ряда научных направлений, административными мерами против лиц, заподозренных в космополитизме и «низкопоклонстве перед Западом». Wikipedia. Прим. К.К.
С 1955 года (после четырех лет без работы), мы переехали в ВУГИ, Научно-исследовательский угольный институт Донбасса создан в г. Харькове постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 10 октября 1927 г. В 1929 г. переименован во Всесоюзный научно-исследовательский угольный институт (ВУГИ). Прекратил свое существование в период Великой Отечественной войны. Решением Государственного Комитета Обороны от 26 октября 1943 г. ВУГИ вновь организован в г. Москве, а в 1945 г. переведен в с. Панки Люберецкого р-на Московской обл. Постановлением Совета Министров СССР от 28 января 1959 г. ВУГИ объединен с ИГД Академии наук СССР. Прим. К.К., а с 1959 года я живу здесь в полном одиночестве. Фонд №3 «Государственное областное учреждение "Государственный архив Пермской области" /г.Пермь/»
Опись №3, Дело №497 «Цукерник Абрам Львович». Личные дела читателей архива. Единственное найденное мною в интернете упоминание Абрама Львовича. Когда и почему он работал в этом архиве, не удалось установить. В 1959 году его, наконец, допустили к защите диссертации, не помню какой, кандидатской или докторской, но он умер от инфаркта за несколько минут до защиты. Годы мучений не прошли даром. Абрам Львович был горбатым, но весьма жовильным человеком. Моя мать рассказала мне, что до войны в Харькове, он пришел к ней в гости, когда отца не было в городе. Чтобы ухаживать за ней, он принес большую коробку шоколадных конфет. А когда ухаживание не увенчалось успехом, он ушел, забрав конфеты. Еврейская фамилия с польской основой, образована от названия профессии Цукерни "торговец сладостями" (польск. cukiernik). Прим. К.К.
Докторская диссертация
В 1953 году я закончила свою диссертацию и в 1954 году представила ее к защите в Всесоюзный Институт Юридических наук, где работала Екатерина Абрамовна Флейшиц. О Е.А. Флейшиц много написано выше.
30 декабря 1936 г. решением СНК. СССР он (институт) преобразуется во Всесоюзный институт юридических наук (ВИЮН), подчиненный НКЮ СССР. Первоочередная задача, поставленная перед институтом на новом этапе - создание для высших учебных заведений учебников по всем правовым дисциплинам. Для ее выполнения образуются авторские коллективы крупных ученых. Институт успешно выполнил задание, подготовив учебники по таким основным дисциплинам, как гражданское и уголовное право, гражданский и уголовный процесс, а в течение 1937–1952 гг. основную массу учебников, по которым обучалось большинство работающих сейчас юристов. Некоторые из них переведены и изданы в зарубежных социалистических странах. Прим. К.К.
До этого ко мне в этом же институте очень любезно относились. Я напечатала на машинке проект автореферата. Проект был одобрен. Потом меня вызвал директор и сказал, что так как здесь работает Екатерина Абрамовна, а она моя родственница – неудобно, чтобы я там защищала, и диссертацию мне вернули. Шла борьба с «семейственностью» на работе. Прим. К.К. Сколько я не пыталась узнать у Екатерины Абрамовны, в чем дело – она молчала и ничего не говорила.
Через полтора года Екатерина Абрамовна издала книгу на тему моей диссертации, в которой были даже текстуальные заимствования из моей диссертации. Так как моя работа более года лежала в ВИЮНе, она имела полную возможность с ней «ознакомиться» до того хорошо, что быстро написала свою книгу и в рассеянности забыла, хотя бы перередактировать мой текст. Очевидно это книга «Расчетные и кредитные правоотношения». Москва, 1956 год. Прим. К.К.
Характерная деталь: была какая-то конференция в ВИЮНе. Там мне сказали, что вышла в свет книга Екатерины Абрамовны. В перерыве я поехала в магазин и купила эту книгу, положив ее в портфель. После перерыва я видела, как Екатерина Абрамовна дарит эту книгу сослуживцам и другим. Мне не дарит, и не говорит, что книга издана. В эту ночь я ночевала у нее дома – она ни слова не сказала о книге, а книга лежала в моем портфеле. После этого наши отношения испортились, и хотя потом как бы возобновились, но чисто формально. Друг у друга мы не бывали с тех пор.
Страшное моральное перерождения первой в России женщины юриста в преступницу. Мой отец ее иначе как мерзавкой не называл. Прим. К.К.
Путешествия
Когда мы с Шурой в 1964 году путешествовали по Якутии, нас интересовало происхождение названия реки «Лена». И вот раз я стою на палубе, рядом со мной стоит якут средних лет. Он протягивает вперед руку и говорит: «А там уже Ледовитый Океан». Тогда я спрашиваю у него: «Почему эту реку зовут Лена». «О, это я Вам объясню. Я, знаете, историк и сейчас еду на конгресс Историков». («Очевидно конгресс созывается на льдине в океане», подумала я.) «Так вот, продолжал он, это название существует с незапамятных времен, еще с тех времен, когда здесь жил Ленин. Он сказал: «Пусть река будет Лена, а я буду Ленин!» Пример не исторического, а мифологического сознания. «Незапамятные времена» – типичный зачин мифа или сказки. Лена (эвенк. Елю Эне, якут. Өлүөнэ, бурят. Зүлхэ) – крупнейшая река Северо-Восточной Сибири, впадает в Море Лаптевых. Десятая в мире по длине река, протекает по территории Иркутской области и Якутии, некоторые из её притоков относятся к Забайкальскому, Красноярскому, Хабаровскому краям и к республике Бурятия. Лена – самая крупная из российских рек, чей бассейн целиком лежит в пределах страны. Замерзает в обратном вскрытию порядке – от низовий к верховьям. Название, вероятно, значит Большая Река. Ленин отбывал ссылку в Шушенском на реке Шуш, притоке Енисея. Wikipedia. Прим. К.К.
В 1967 году я была в Польше, и в Кракове нам показали древнейший Ягеллонский Университет (14-го века). Там есть комната, вся снизу доверху увешенная портретами ректоров этого университета от его основания до наших дней. Я ездила в группе преподавателей Московского Университета. И вот, эти преподаватели – историки, задают доценту университета, показывавшему нам его, – вопрос: «А что – эти ректоры были древними римлянами?» Доцент вытаращил глаза и ничего не ответил. По крайней мере эти историки знали, что ректор – это латинское слово. Грамота об основании университета была издана 12 мая 1364 г. Казимиром III. Было создано одиннадцать кафедр, в том числе восемь правоведческих, две медицинские и одна – свободных искусств. На создание кафедры богословия тогда еще не было получено разрешения папы. Главой университета, призванным заботиться о ее деятельности и дальнейшем развитии, стал канцлер королевства. Были начаты организационные и строительные работы. Однако они приостановились после смерти короля, а период правления Людовика Венгерского оказался для развития университета не самым благоприятным. Лишь в начале XV в., благодаря пожалованиям королевы Ядвиги и Владислава Ягелло, проект университета был воплощен в жизнь (чем и объясняется его название – Ягеллонский университет). Первоначально университет назывался Studium Generale, затем Краковской академией (польск. Akademia Krakowska), позднее Главной школой коронной (польск. Szkoła Główna Koronna). В XIX веке получил своё нынешнее название Ягеллонского, подчёркивающее связь с династией Ягеллонов.
Университет входит в ассоциацию университетов Европы Утрехтская сеть. Прим. К.К.
Нина Алексеевна Попова
Мне хочется сказать несколько слов о «деле врачей». Дело врачей (Дело врачей-отравителей, в материалах следствия Дело о сионистском заговоре в МГБ) – уголовное дело против группы видных советских врачей, обвиняемых в заговоре и убийстве ряда советских лидеров. Истоки кампании относятся к 1948 году, когда врач Лидия Тимашук обратила внимание компетентных органов на странности в лечении Жданова, приведшие к смерти пациента. Прим. К.К. Когда о нем объявили в газетах, там были перечислены только еврейские фамилии. На самом деле там сидели и русские врачи, и среди них – Нина Алексеевна Попова, моя приятельница.
Она упомянута мной выше, я ходила к ней в гости. «Описанный выше эпизод произошел в 1955 году, чуть больше чем через год после того, как академика А.М. Гринштейна, третьего в списке знаменитого "дела врачей убийц", реабилитировали. Он был не только руководителем моей первой, кандидатской, диссертации, но и другом до конца его жизни, благо жили мы рядом. Мало кто знает, что его жена, профессор-невропатолог Нина Алексеевна Попова, сразу после ареста Александра Михайловича обратилась в КГБ, заявив о его невиновности: "Если считаете, что он враг, сажайте и меня!" И её тут же арестовали». К.Г. Уманский. «Заболевания вегетативной нервной системы.» Прим. К.К.
Вот что она мне рассказала: их рассадили в одиночки и заковали в кандалы. Так как они понимали, что их ждет только смертная казнь – они, чтобы избежать пыток, во всем сознались. Явно другая версия, чем у Уманского. Прим. К.К. Прошло некоторое время, и, однажды, ее вызвали к следователю. В кабинете, кроме следователя, сидел очень крупный военный, бывший пациент Поповой. Он встал и сказал: «Дорогая Нина Алексеевна, здравствуйте!» – и пожал ее руку. Ей предложили поговорить по телефону с ее мужем, который сидел по этому же делу.
Она ничего не понимала. К вечеру ее из камеры вызвали с вещами. Она решила, что ночью будет расстрел. Отвезли ее в Лефортовскую тюрьму. У входа офицер спросил ее: «Вам что – нехорошо?» Она попросила стакан воды. Ее завели в камеру, она легла и, как ни странно, заснула. Проснулась и увидела, что уже светло. Значит, сегодня казни не будет… А через несколько часов ее с мужем отвезли домой и там в подъезде, пока искали управдома, чтобы открыть квартиру, им сказали, что Сталин умер. В 1953 году неврологическое отделение МОНИКИ возглавила профессор Нина Алексеевна Попова. В тематику научных исследований входили проблемы вегетативной патологии, нейроинфекций, сосудистых заболеваний мозга, церебральных опухолей. Она была лечащим врачом Сергея Прокофьева, и при мне рассказывала, что в последние годы он был нервно и психически тяжело больным человеком. Как известно, Прокофьев умер в один день со Сталиным, не успел порадоваться. В период с июля 1951 по ноябрь 1952 года были арестованы 9 врачей, лечивших высшее партийное руководство, 6 из них были евреями. 13 января 1953 г. в СССР во всех газетах было опубликовано сообщение об их аресте. Они обвинялись в том, что они «злодейски подрывали здоровье больных», ставили неправильные диагнозы, неправильным лечением губили пациентов. После этого по всей стране начались массовые увольнения евреев с работы, прежде всего из медицинских учреждений. Однако подготовка к судебному процессу по «делу врачей» прекратилась после смерти Сталина в марте 1953 г. и 4 апреля 1953 г. появилось сообщение МВД СССР, о том, что «в результате проверки выяснилось, что врачи были арестованы неправильно, без каких-либо законных оснований», а показания врачей были получены при помощи «недопустимых приемов следствия». Прим. К.К.
Еще о Викторе Романовиче Эривмане
Остается сказать немногое: о Вите и о Шуре. Я спрашиваю и у Тани, и у Димы – докудова мне писать? Ничего определенного они мне не ответили. Дима сказал: «Пиши до тех пор, пока тебе будет интересно». Но незачем писать о том, что Таня и Дима знают лучше меня. Так что дело идет к концу.
Приблизительно в 1948 году Витя переехал со Старо-Невского 3 кв. 5 на улицу Пестеля (б. Пантелеймоновскую) 8/36, кв. 2б угол Гагаринской, в очень хорошую комнату с балконом. А в 1949 году стал звать меня в Лахденпохья – в ту часть Финляндии, которая отошла к нам в 1940 году, когда Финляндия «напала» на нас. Лахденпо́хья (фин. Lahdenpohja) – город (с 1945) в Карелии, административный центр Лахденпохского района Карелии. Входит в Лахденпохское городское поселение.
Расположен на берегу Якимварского залива Ладожского озера на реке Аура-йоки. Население 8,2 тыс. чел. (2009).
До 1924 года населённый пункт назывался Си́еклахти (фин. – Сито-залив) и входил в состав посёлка Яккима. В 1924 г. выделен в самостоятельный посёлок Лахденпохья. В его названии выделяют фин. lahti – «залив» и карельск. pohja – «дальний угол, конец залива, бухта», что в характеризует реальное расположение селения в глубине залива Ладожского озера (конец или дальний угол залива). Wikipedia. Даже и теперь нет объяснения, как эта территория оказалась в составе России.
Советско-финская война 1939-1940 годов (фин. talvisota – Зимняя война) – вооружённый конфликт между СССР и Финляндией в период с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года. Война завершилась подписанием Московского мирного договора. В составе СССР оказалось 11 % территории Финляндии со вторым по величине городом Выборгом. 430 тысяч жителей потеряли свои дома и переселились в глубь Финляндии, создав ряд социальных проблем.
По мнению ряда зарубежных историков – наступательная операция СССР против Финляндии во время Второй мировой войны. В советской и российской историографии эта война рассматривается как отдельный двусторонний локальный конфликт, не являющийся частью Второй мировой войны, так же как и необъявленная война на Халхин-Голе. Объявление войны привело к тому, что в декабре 1939 года СССР был объявлен военным агрессором и исключён из Лиги Наций Прим. К.К.
Я поехала в Лахденпохья – там, как и на всей бывшей финской территории – финны не оставили даже кошек – все увезли с собой. Но дома остались и осталась великолепная природа – север – на берегу Ладожского озера.
Там Витя рассказал мне, что с ним делали в КГБ целую зиму. Его вызывали и заставляли сделаться сексотом. Осведомитель – человек, тайно сотрудничающий с правоохранительными органами или с органами безопасности и передающий им нужную информацию о деятельности лиц, представляющих оперативный интерес. Синонимом является слово «информатор». В демократических странах роль информатора, как правило, ограничивается помощью государству в раскрытии уголовных преступлений, а в странах с авторитарным и тоталитарным режимом осведомители используются также для получения информации о деятельности членов оппозиции или диссидентов. Wikipedia. Так же стукач, доносчик, сексот. Говорили, что им доплачивали 33 рубля в память о 33 серебренниках Иуды. Прим. К.К. Он наотрез отказался. Его отпустили, взяв подписку о неразглашении. «А что сказать на службе, что не был целый день?», – «Что хотите». Скоро вызвали второй раз с тем же результатом. Потом, третий раз, он отказался, сказав, что вот существуют бойни скота. Это необходимо, но он там работать не мог бы. Тогда ему сказали, что если он не согласится – его вышлют из Ленинграда и лишат всего. Он сказал, что не сомневается в том, что они могут с ним сделать все что угодно, но согласиться на их требование не может. Его отпустили. Прошел срок нашего пребывания. Назавтра нам нужно было уезжать. Перед чаем была почта. Витя сказал, что нам ничего нет. Вдруг я увидела что-то на рояле. Это была телеграмма Вите со службы «Выезжайте немедленно – много работы». Это было очень странно и очень тревожно: ведь на службе знали, что отпуск кончился, и он едет на работу. Мы поняли, что это плохой показатель. Назавтра, часа в три мы были уже в Ленинграде. Витя звонил начальству – начальники отвечали, что не знают в чем дело. Да, телеграмма была срочная. Мы гнали от себя плохие мысли. Наутро Витя сказал, что часам к 12-ти вернется, и мы поедем кататься по Неве на пароходике. «Подумай, – сказал уходя Витя, – дают срочную телеграмму, как разбрасываются деньгами».
В первом часу раздался звонок. Я открыла дверь. Стоял Витя, двое мужчин, еще, кажется, кто-то. Я говорю: «Витя, извинись, у нас не прибрано». – «Это теперь не имеет значения», ответил Витя. Это были проклятые кагебешники – и означало это арест Вити.
Я очень кричала, и эта сволочь сказала, что удалит меня, если я не перестану. Витя все время успокаивал меня. Обыск длился 20-30 минут «для вида». Его увели навеки. Комнату опечатали, а я свои вещи вынесла в коридор. Это было 19 июля 1949 года.
Это был страшный для Ленинграда 1949 года, когда разбушевавшийся Джугашвили Сталин, прим. К.К., лютовал как зверь. В доме предварительного заключения, где сидел Витя, при мне молодая красивая дама сказала другой: «Перестаньте плакать, все равно никаких слез не хватит». «Разве какой-нибудь Гурвич или Юзовский могут правильно представить себе национальный русский характер?», – писала газета «Правда» 2 февраля 1949 года. Сотни евреев- интеллигентов были арестованы в Москве и Ленинграде в первые месяцы 1949 года. «Черная книга коммунизма», справочник. Арестованы были все партийные деятели Ленинграда, но в основном аресты носили антисемитский характер. Прим. К.К.
Ленинградцев косили толпами. В январе Витю выслали на 5 лет в Кустанай. Сначала его не трогали, а потом разыграли «Кустанайский спектакль». Вызвали двух ссыльных женщин (у одной из них дочь – школьница) и заставили дать показания против Вити. Мать школьницы после дачи «показаний» прибежала к Вите и, рыдая, просила прошения. Витя, разумеется сказал ей, что нисколько на нее не в обиде – понимает, что ей некуда было деваться. Показала она следующее: давно, еще до войны, я с Витей и нашим бульдогом, были у моего отца в Харькове. Там ждали гостей, и был накрыт стол. Вдруг бульдог вскочил на стол и стал что-то есть с блюда. Тогда все убрали, побежали в магазин и заново накрыли на стол. «А вот здесь, добавил будто бы Витя, «вновь все купить было бы нельзя». Описанные события произошли уже в ссылке, в Кустанае. История с бульдогом звучит как правда, действительно, бульдог был, да и все остальное нельзя было придумать. Прим. К.К.
Его арестовали, судили и дали десять лет лагерей строгого режима.
Это было в 1952 году. Десять лет за одну, якобы произнесенную фразу!
В лагере Витя в 1954 году заболел (рак) и умер. Я получила письма от абсолютно интеллигентного фельдшера и санитара о смерти Вити. Они прилагаются в копиях.
25/IX – 54 год.
Многоуважаемая Елена Соломоновна! После долгих колебаний решил написать Вам, считая своим нравственным долгом поставить Вас в известность о состоянии здоровья Вашего супруга. Я фельдшер того отделения больницы, где в данное время лежит Ваш супруг после операции. Мы с ним хорошо познакомились в больнице еще до операции, провели много задушевных разговоров, так что я в курсе многих сторон его личной жизни, в курсе Ваших с ним взаимоотношений. Получая теперь Ваши письма, полные такой горячей любви и благородства к Вашему супругу, и читая ему эти письма, я и решил написать Вам, без ведома Вашего супруга.
Вы, как высококультурный человек, должны, конечно, обладать и большой духовной стойкостью, которая так необходима нам для переживания несчастий, посылаемых нам судьбой в эти тяжелые годы. Должен Вам сообщить, что состояние здоровья Вашего супруга после операции тяжелое, и Вы должны психологически себя подготовить с любому исходу его болезни. Но в утешение Вам должен сказать, что у него здесь имеются друзья, которые делают все возможное, чтобы облегчить ему эти тяжелые дни и поправить его здоровье. В медикаментах он не нуждается, так как все необходимое мы имеем, а, кроме того у него имеются присланные Вами стрептомицин и пенициллин. Полагаю, что для улучшения его душевного состояния хорошо было бы, если бы Вы прислали ему фотокарточку, чтобы он постоянно видел перед собою родное лицо.
Иннокентий Николаевич Пасынков.
Горбунов. Он спас мне жизнь. Воспоминания И.Н. Пасынкова.
Новая встреча с интересным собеседником Иннокентием Николаевичем Пасынковым, 1918 года рождения, г. Москва (Записано с его слов). Существует много других очень интересных воспоминаний Н.И. Пасынкова.
Приступая к данному очерку, вынужден снова пропустить через себя страшные годы пребывания в одном из советских лагерей (период с 1948 по 1950 г.г.), входящих в состав Красноярского исправительного трудового лагеря МВД СССР (Краслаг). Управление лагеря находилось на ст. Решеты Красноярской железной дороги. В лагере содержалось около двух десятков тысяч людей.
В Краслаге все заключенные подразделялись на две группы: "бытовики" и "политические". Такое перемешивание различных по психологии, уровню развития, образованию и нравственности людей являлось, безусловно, одним из методов причинить больше страданий "врагам народа", то есть, политическим заключенным.
Итак, вернемся в 1948 г. – глухая Красноярская тайга и разбросанные в ее глубине лагеря. Меня, как долгосрочника (20 лет лагерей) привезли в лагерный пункт ЛП-2 ОЛП-10 (отделение лагерных пунктов, т.е. центр группы лагерей разбросанных в этом уголке Сибири). На ОЛП располагалось начальство и штаб по охране заключенных. Здесь находились различные постройки: бараки для сна, с многоярусными нарами, кухня, хлеборезка, баня и дезкамера (для пропарки белья сухим паром, пока люди мылись) и другие сооружения. Большинство заключенных, до 80% – "бытовики", т.е. осужденные за бытовые преступления, в том числе за убийство, грабеж, изнасилование, воровство. Другие – меньшинство – "политические".
Я попал в бригаду Шорина Анатолия – "блатного". Лагерная каста лагеря состояла из "честных блатных урок". Высшая власть для них является воровская сходка. Где разбирались все инциденты, намечался план действий и поведения в связи с обстановкой. Урки были весьма квалифицированные люди, умные и ловкие, со своим понятием о совести, чести и приличии поведения. На воле они систематически занимались воровством. Удел блатных – разъезжать по стране и "держать сидки". Эта каста жила по воровскому закону. Воровской закон нигде не писан и обусловливал права, обязанности и поведение. Вот некоторые положения этого закона: урки и блатные в среде заключенных неприкосновенны, и лишь сходка может вынести соответствующее решение их поступков, свобода убеждения и право голоса независимо от возраста, карточный долг – долг чести, обязанность всемерно поддерживать друг друга в заключении и на свободе, работать по возможности и желанию (рекомендовано быть бригадиром, а если бригадир не из их числа, то заставлять его подчинятся своим требованиям).
Полным хозяином бригады был, конечно, бригадир Шорин Анатолий, который творил, что хотел. От его воли зависело благополучие заключенного. Например, после возвращение с тяжелой дневной работы заключенным полагалось выдавать, так называемый "вечерний хлеб" – часть дневного пайка, примерно в 100–150 граммов. Эта унизительная процедура повторялась каждодневно и происходила так: помощник бригадира выносил на большом деревянном подносе нарезанные кусочки хлеба, уставшие люди выстраивались вдоль стены и дожидались своей очереди. Бригадир, сидя на кровати, называл фамилии заключенных, кому полагалась, на его взгляд, выдать хлеб. При этом бригадир говорил: "выдать хлеб Иванову, он сегодня хорошо работал". Таким образом, примерно половина работников оставалась без вечернего хлеба, который доставался бригадиру и его друзьям. Тяжелая работа и плохое питание обессиливали заключенных, и люди были вынуждены заискиваться перед бригадиром, в буквальном смысле, спасая свою жизнь. В большинстве заключенные Краслага были заняты на лесозаготовительных работах в необъятных лесах Красноярского края. Лесозаготовки имели свое приближение к рекам (60%) и железной дороге(40%). В Краслаге имелся свой деревообрабатывающий лесозавод и три переносных лесозавода, а так же шпалорезные установки.
В ЛП был небольшая медицинская амбулатория, заведовал которой фельдшер Семенов Николай Яковлевич. Это был красивый, складный мужчина, приблизительно сорока лет. Он имел авторитет среди блатных заключенных и жил в маленькой комнатке при амбулатории. Мне приходилось бывать у него по разным причинам, связанным с травмами, полученными на лесозаготовке, простудными заболеваниями и т.д. Среди пациентов Семенова было немало заключенных с резаными и колотыми ранами от жестоких драк между заключенными, тяжелыми ушибами, полученных на работах, расстройства кишечника, так как пищевая гигиена часто не соблюдалась и т. п.
Работа зеков летом и зимой заключалась в лесоповале и в "трепевке" – обрубке сучьев и перевозе спиленных деревьев в определенные места (склады) по разбитым лесным дорогам. В летнее время нас мучил гнус, полчища которого кружили в тайге и от которого не помогал ни накомарник, ни сваренная самими же нами из подручного материала мазь. Порой лицо искусанного человека превращалась в отекшую кровавую поверхность с узким разрезом глаз. Такие "прививки" ядом таежной мошки иногда полностью выводили заключенного из строя. И тогда несчастному человеку давалось освобождение от работы на несколько дней. Зимой подстерегала другая беда – простуда и отморожение конечностей или лица.
Помимо лесозаготовок приходилось работать на сенокосе, что для меня было дело незнакомым и нелегким. При всем этом обувь была некачественная, из грубого материала, слегка напоминавшего кожу – такие "полуботинки" мы называли "ЧТЗ" (Челябинский тракторный завод). Портянок выдавалось недостаточно и плохого качества, поэтому ноги часто кровоточили от потертостей. Мозоли на руках и ногах не проходили никогда. Вот и меня подстерегла беда. От потертости кожи ноги образовалась рана. Она загноилась, и инфекция попала в глубокие ткани с образованием большого карбункула, представляющего огненно красную опухоль. Боль нестерпимая. Невозможно ходить. Образовалось весьма опасное кожное заболевание с вероятностью заражения крови. Дней пять я мучился, лежал в бараке, имея освобождения от работы. И все закончилось бы плачевно, если бы Николай Яковлевич не сделал мне операцию под местной анестезией. Операция прошла нелегко, но нога была спасена. Подобные мучения от разных болезней и травм испытывало большинство политзаключенных, так как администрация относилась к ним как к "врагам народа". Вот такая удача выпала на меня, и я остался жив.
Имея высшее образование по Харбину, я прилично знал английский и японский языки. Николай Яковлевич заинтересовался моей судьбой, по воле ее очутившимся в детском возрасте на чужбине, и, узнав, что я владею английским языком, предложил давать ему уроки. Накормил картошкой, которой досыта я никогда в лагере не ел и предложил остаться у него в амбулатории в качестве помощника. Семенов Н.Я. взялся договориться с бригадиром Шориным о моем новом положении. Все это было для меня спасением от неминуемой гибели на непосильной работе и при очень плохом питании. Таким образом, я в течение двух с лишним лет работал "лекпомом". Спас свою жизнь, благодаря доброму сердцу совсем чужого мне человека Николая Яковлевича Семенова. В Краслаге я пробыл до 1950 года. В 1948 году были организованы Особые лагеря для содержания "особо опасных" заключенных. К этой категории относились осужденные за шпионаж, диверсии, террор, участие в оппозиционных политических партиях, а так же лица, осужденные по подобным обвинениям в период 1937–1938 г.г. и успевшие выйти на свободу. Согласно принятым в 1948 году новым сталинским постановлением их следовало направить вновь в заключение. Особые лагеря были ликвидированы лишь после смерти вождя всех народов.
Вот и я, невольный эмигрант, в детском возрасте попавший с родителями в Маньчжурию, очутился в "Озерлаге" (особый закрытый лагерь в Иркутской области), но это уже другая история.
Николай Яковлевич Семенов имел срок наказания в пять лет, и освободился еще в то время, когда я находился в лагере. Вместо Семенова Н.Я. был назначен врач со зловещей фамилией Могильный, который оставил меня работать у себя в качестве помощника – "лекпома". Однако, я проработал у него короткое время ввиду того, что был отправлен в Озерлаг.
Семенов Н.Я. освободился из лагеря в летнее время и мы, его друзья, провожали этого доброго человека до самой вахты. О дальнейшей жизни Николая Яковлевича мне неизвестно. Уже после своего освобождения я много раз пытался разыскать его, но все заканчивалось неудачно. Писал запросы в различные организации. Позже через архив Краслага узнал, что Семенов Н.Я. отбыл из лагеря по месту постоянного жительства в Кировоградскую область (Украина). Обращался и в администрацию Кировоградской области, в областную газету, адресный стол с просьбой помочь найти этого человека, но все безрезультатно. Николай Яковлевич был лет на пять старше меня, и вполне возможно его уже нет в живых. Но ведь есть боковые ветви его рода, а может дети и внуки. Прошу откликнуться всех, кто знал этого благородного, доброго человека и кому известна его дальнейшая судьба.
И.Н. Пасынков
Вот какой человек оказался рядом с Виктором Романовичем перед смертью! Прим. К.К.
6/XI. 1954
Многоуважаемая Елена Соломоновна. Не знаю, получили ли Вы мое письмо от сентября, в котором я подготавливал Вас к трагическому событию Вашей жизни – смерти Вашего супруга В.Р. Эривмана. Ваш супруг поступил к нам в конце июля сего года с подозрением на рак желудка. Тщательные клинические лабораторные и неоднократные рентгенологические данные подтвердили диагноз. Ему была предложена операция, на которую он согласился после месячных колебаний. Была проведена серьезная подготовка, и 12/X он был оперирован под общим наркозом опытным хирургом при ассистенте-профессоре. На операционном столе был диагностирован неоперабельный рак с метастазами. Операция была проведена по последнему слову оперативной техники. Ваш супруг неуклонно приближался к смерти, и наша задача была по возможности облегчить его страдания наркотиками. До дня смерти он был в сознании, догадывался о раке. Именно в послеоперационном периоде он получал от Вас полные тревоги письма, которые я читал ему. Я часто беседовал с ним, он мне рассказывал о Ленинграде, о Вас, которых он так любил. 11/X с утра он потерял сознание, а в 18:30 скончался. В страданиях Ваш супруг проявил себя терпеливым, спокойным, мужественным человеком. Пусть это будет для Вас последним утешением и гордостью о любимом человеке. Да будет земля ему пухом.
Пасынков.
18 декабря 1954 года.
Многоуважаемая Елена Соломоновна,
Получив Ваше письмо от 6/XII –я был очень озадачен тем, как ответить на Ваш вопрос. Я понимаю, какое большое значение для Вас имеет сознание того, прощены Вы или нет Вашим супругом, которого Вы так любили и которого уже нет в живых. К великому сожалению я не могу ответить Вам на этот вопрос. Он не посвящал меня именно в эту сторону вопроса. Скажу только одно, что он всегда с особой теплотой и задушевностью говорил о Вас, и самый тон его, самая «душа его речи», когда он говорил о Вас, позволяют мне сделать вывод, что в сердце его не оставалось не только злобы или неприязни, но, даже какой-либо тени, относительно Вас. Так что пусть Ваша совесть будет спокойна. Повторяю еще раз, что пусть Ваша совесть будет спокойна. Желаю Вам душевной бодрости и сил и энергии в Вашей дальнейшей жизни.
Уважающий Вас И.Пасынков
На следующих страницах письма санитара-латыша. Он плохо пишет по-русски, но я сохраню его письма в том виде, как их получила. Его зовут Иван Иванович Целов. Орфографию частично исправила.
Во время геноцида 30-х годов по всей стране было уничтожено около 70 тысяч латышей, то есть больше, чем третья часть. Абсолютно все школы закрыты, учителя арестованы, в Н.Буланке в том числе. Прим. К.К.
Очень извините, что я вас беспокою, но все-таки хочу сообщить о Вашем хорошем друге. Он лежит у меня палате. Теперь могу вам рассказать подробно о его болезни и вам скрывать не хочу, но только ему не надо писать. Мы 10 сентября сделали операцию, но ничего не пришлось делать, только открыли, и посмотрели, и закрыли. Ему рак печени и также кишки. Тоже все одних комках. Как покушает, так сейчас рвота. Но так я вам все написал. Посылки вы не трудитесь больше посылать. Я полне верен, и это есть остануться. Он получил 4 письма и 2 бандероли и так они лежат. Считать он не может. Я пишьма просчитал ему, он сам не может. Он вам писал открутку. Там вам будет все видно о его здоровьи. Но я думаю больше он вам не напишет. Наши врачи и то говорили после операции если выдержут три недели и то хорошо. Но с этим я заканчиваю письмо. Только неволнуйтесь. Я работаю как санитар операционном отделении и за ним ухаживаю. После я вам сабчу все, что будет с ним пока досвидания. 20 сентября 1954 года.
16.X.54
Добрый день много много уважаемая Еленочка!! Очень большой спасибо за ваша письмо, которое вы писали 5/X, а я получил 15/X. Но теперь я вам Еленочка все подробно напишу. Только прошу не надо так много волноваться, лучше берегите свое здоровье. Я вас уже писал о его смертности, но знаю получили или нет, он умер 12/X. Ето было вторник после обеда 6 часов 30 минут, но так спокойно, что и непошевелился. Еленочка, я все время бил с ним, а етот день я утром спросил сделать какао или кампот, но сказал он только сегодня ничего нехачу. Я переменил его постельни принадлежности, он никогда не мочился под себя, а этот день был мокрый и я уже видал, что глаза стали как стикляни, но при хорошем сознании был до 10 часов, а тогда стал бродить но меня спросил пус я все время стоял около ево, но так я и сделал. Тот день я из палата невышел пока он умер. Только стал бродить сказал раза 2 Еленочка или по ближе ко мне. Я говору Еленочки нету здесь, то только посмотрел на мена и повернулся набок и больше ничего несказал. И так через 2 часа спокойно перестал дышать и сетим только закончилос еэво жизни, но он был так высокши, что только кости и кожа. Он перед операци тоже ничего некушал, только говорил, что еэво лечить бес полезно, он сам чувствал и знал что у еэво рак, я сколько раз с ним говорил, он мне не разу сказал, что он умирот. Я все время говорил, что будет хорошо, что многих таких вылечили, и ему будут хорошо, но саравно он неверил, он все время только мечтал как умрот, рассказал меня все о своем жизни, как жил Лениграде. Мы сним очень хорошо дружили, пока до операци я через знакомих доставал свежи яйчки и все что он толко хотел, раза два покушал и больше нехател и немог, как толко покушал, так сразу рвота, но и он сторался некушать чтоб нервало. И так он беднинки закончл своео жизни. Севодни 16/X числа субота час дна отправили еэво труп на кладбишча; ето от нас метров 5 сот. Места очень хорошо, там наша братва много много лежать. Уто судьба наша такая, Еленочка. Только берегите себя. Сейчас он бил очень доволни вами и вашей сердци сколько раз вы еэму помогали. Сколько раз он говорил, что незнают как вам отблагадарить за ваша старани, но толко сожеланием непришлось свами повидаться, но ничего несделаешь. Я, Еленочка сижу уже 25 год. Жена умерши. Дети погибли Смоленск как немцы бамбандировали и так мена все жизни тоже пропала. Только извените Еленочка, что я плохо пишу по руски. Я не руски и мена трудно писать на руском языке. Если я мог вам написать на латвийском языке, тогда всо било лучше. Но я думаю расберете как нибудь.
До я еэво забил номер биркий похоронен 239,5. И так я вам после еэво похоронй сижу и пишу писмо хоть мена самому ету минуту совсем настроение плохая как провожаю таких хороших людей на всегда. Ну так дорогая Еленочка. Я думаю я вам всо хорошово и плохова написал. Сейчас нужно всо по маленком забивать, еэво больше невидать и неподнять пус спакойно и чеслива отдихат еэму. Да есчо Еленочка ви сичас можете потребовать еэво весчи и держать как дорогой память. Еэму осталос ложка серебрени столови и чайная тоже и так адежде тоже. Я думаю вам все вишлут они хорошо знает что вы слали посалки. Это все записано что било при ем. После еэво сметри я всо здал канкорки и там все лежать так вы полне можете потребовать. Но так много много уважаемая Еленочка сейчас заканчиваю писмо. Пожелаю от сердца всево хорошаво долнейшей ваша жизни. Я думаю ваша друг хоть пахаронили но на меня необидился никогда и мена сердца рада что я помогал до последний минути еэму. После операци он пролежал месяц и 2 дна и кончил жизни. Досвидани много уважаемая Еленочка. Больше писать нечего. Если вам что непонятно напишите я по возможности всо напишу.
Почтением Целов.
Смерть брата
Было раннее утро 21 августа 1974 года. Я убирала в ночной рубашке книги в шкафу. Раздался звонок. Я решила не открывать. Повторили вторично. Я накинула халат и пошла открывать дверь.
Александр Соломонович Компанеец
«Кто там?» – «Сережа». Сережа в будний день так рано! Сергей Евгеньевич Люльки – сводный брат Елены Соломоновны и моего отца. Прим. К.К.
Я открыла дверь, там была и Сережина Лена. Новик Елена Сергеевна, Кандидат исторических наук (1984), доктор филологических наук (1996), ведущий научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований РГГУ. Дочь дяди Сережи – моя кузина. Прим. К.К.
Они вошли. «Что случилось? – молчат – потом «Несчастье!»
- «С Шурой? – «Да»,
«Умер?» - молчат. Я страшно закричала. Все остальное вы знаете.
Памяти Александра Соломоновича Компанейца
Советская наука понесла тяжелую утрату. 19 августа 1974 г. безвременно скончался выдающийся физик-теоретик, доктор физико-математических наук, профессор Александр Соломонович Компанеец. А.С. Компанеец внес крупный вклад в развитие ряда важнейших областей физики. Его работы широко известны в научном мире.
Велики его заслуги и в деле подготовки научных кадров в нашей стране.
А.С. Компанеец родился 4 января 1914 г. В г. Днепропетровске (Екатеринославе) в семье известного врача. Интерес к науке проявился у него очень рано. Двадцати лет он окончил физико-механический факультет Харьковского механико-машиностроительного института. Еще студентом он приступил под руководством Л.Д. Ландау к активной исследовательской работе в области теоретической физики, одним из первых окунувшись в атмосферу творческого подъема и острых дружеских дискуссии по квантовой теории твердого тела, квантовой электродинамике, ядерной физике. Даже в группе, состоявшей из 10–12 ярких индивидуальностей во главе с неповторимым Ландау, Александр Соломонович выделялся своим «лица необщим выраженьем», более глубоким знанием математики, особой критичностью, стремлением к строгости.
Подобно своему учителю Александр Соломонович принадлежал к тем редким физикам-теоретикам, которые успешно сочетают глубину научного исследования с большим разнообразием тематики. Диапазон его работ весьма широк – от механики до химической кинетики и биофизики. Эта универсальность поразительная в наш век узкой специализации, в научном творчестве А.С. Компанейца сочеталась с оригинальностью постановки задач и умением схватывать главное. Его работы отличались исключительной четкостью, остротой мысли и фундаментальностью получаемых результатов. Глубина и строгость его теоретического метода всегда были направлены на получение живого и ясного результата.
Самые первые работы А.С. Компанейца относятся к физике твердого тела, в частности к теории электропроводности полупроводников и металлов. Эти результаты пошли в его кандидатскую диссертацию 1936 г. Одновременно в соавторстве с Л.Д. Ландау выходит монография «Электропроводность металлов».
Исследования по многократному рассеянию быстрых электронов в конденсированных средах послужили основой докторской диссертации, которую Александр Соломонович защитил в 29 лет.
С 1946 г. до последнего дня жизни А.С. Компанеец работал в Институте химической физики АН СССР. На эти годы пришлось решение грандиозной задачи освоения атомной энергии во всех ее аспектах и измерениях. Потребовалась разработка вопросов ядерной физики, гидродинамики взрыва, тепловых явлений при высоких температурах – вопросов, многие из которых раньше находились на далекой периферии интересов теоретической физики в целом. Дарование, талант А.С. Компапейца, вместе с закалкой, полученной в годы работы с Л.Д. Ландау в Харькове, позволили ему занять выдающееся место в разработке этих проблем и сделать ценный вклад в области новой техники.
Упомянем некоторые из тех проблем новой техники, в решение которых А.С. Компанеец внес фундаментальный вклад:
– установление равновесия между веществом и излучением;
– нелинейная автомодельная тепловая волна от мгновенного точечного источника, лучистый перенос энергии, радиоизлучение сильного взрыва, сильный взрыв в неоднородной атмосфере с ее прорывом, ударные волны в пластичных средах и другие проблемы сильного взрыва;
– теория ускорителей: сильноточные ускорители, теории группирователя, теория резонаторов.
Время показало, что значение многих результатов его работ выходит далеко за узкие рамки первоначальных конкретных приложений. Ярким примером является замечательная работа 1949 г. «Об установлении теплового равновесия между квантами и электронами», опубликованная в ЖЭТФ 31, 876 (1956), которая и по дате выполнения и по дате публикации опередила аналогичные американские, английские и французские работы. Впервые прояснился вопрос об особенностях установления равновесия в разреженной плазме, где рассеяние фотонов происходит чаще, чем рождение новых фотонов. В течение последних 10 лет эта работа находит необычайно плодотворное применение в астрофизике, в теории горячей Вселенной и в теории рентгеновских источников. Уравнение Компанейца, описывающее изменение спектра излучения при рассеянии, лежит в основе большого числа теоретических работ последнего времени.
Физик-теоретик высокой математической культуры, А.С. Компанеец известен широкому кругу ученых у нас в стране и за рубежом. Его труды по общей теории относительности, квантовой теории ядра, атомов и молекул, учебники по теоретической физике и популярные книги получили повсеместное признание.
Уникальная эрудиция и тонкое физическое чутье позволили Александру Соломоновичу успешно работать в областях, весьма далеких от «классических» областей теоретической физики. Примером могут служить последние работы A.С. Компанейца по теории распространения импульсов по нервному волокну, просто и ясно объяснившие многие экспериментальные факты на основе известных физико-химических свойств нерва.
За сорок лет научной деятельности А.С. Компанеец воспитал десятки учеников – кандидатов и докторов наук, которые успешно работают в различных областях теоретической физики. Благотворное влияние он оказал на самые широкие круги научной молодежи. В течение многих лет Александр Соломонович вел педагогическую работу на кафедре теоретической физики МИФИ. Многие выпускники помнят его блестящие курсы по различным разделам теоретической физики; его превосходный учебник «Теоретическая физика» пользуется большой популярностью у нас и за рубежом. Не менее широкое признание получила и монография «Теория детонации», написанная совместно с Я.Б. Зельдовичем на основе курса лекций в МИФИ.
Ученики А.С. Компанейца многим обязаны своему учителю, щедрость которого на перспективные темы и красивые постановки задач только подчеркивалась его безжалостным сарказмом в отношении исканий легких путей в науке. Он был непримирим к любому виду фальши, к тем, кто искажает истину, и к тем, кто мирится с искажением истины. Его бескомпромиссность в научных дискуссиях и честность интеллекта благотворно влияли на формирование нового поколения ученых. Свои высокие качества он умел прививать своим ученикам и сотрудникам. Многим из них долго еще будет помогать ощущение, что они смотрят его глазами на свою научную деятельность, на физику вообще. Известна готовность и умение Александра Соломоновича давать консультации по самым различным физическим и математическим вопросам. Его критика не отличалась мягкостью по форме, но была неизменно принципиальной и благожелательной по существу, вскрывала объективную ценность обсуждаемой работы.
Значительна была и общественная деятельность A.С. Компанейца. При содействии общества «Знание» он прочел множество научных лекций, рассчитанных на самую разнообразную аудиторию в различных городах страны. Стремясь довести идеи современной науки до молодежи, удаленной от культурных центров, Александр Соломонович написал серию блестящих научно-популярных книг.
А.С. Компанеец был человеком огромной доброты, ярких эмоций, редкого обаяния. Он выделялся прямотой и цельностью, чистотой и порядочностью в отношениях с людьми. На обращение к нему за советом и помощью он всегда отвечал вниманием и чуткостью. Он как никто был способен заражать своим азартом, его юмор был неповторим, общение с ним оставляло незабываемое впечатление.
Познания А. С. Компанейца были глубоки не только в естественных науках, но и в литературе, искусстве, истории; он свободно владел несколькими иностранными языками. Его редкий литературный талант отразился в научных, популярных и полемических выступлениях.
Нам, которым выпало счастье близко знать А. С. Компанейца, любившего жизнь во всех ее проявлениях, трудно примириться с мыслью о том, что больше никогда не услышим мы от нашего любимого коллеги и учителя ни веского научного аргумента, ни новой острой шутки.
Светлый образ Александра Соломоновича Компанейца навсегда сохранится в наших сердцах.
В.И. Гольданский, Я.Б. Зельдович, М.А. Кожушпер, Б.II. Кондратьев, И.М. Лифшиц, Б.В. Новожилов, П. И. Семенов, И.Д. Соколов, В.Л. Тальрозе, Ю.Б. Xаритон
Мой отец умер, плавая в море в Паланге 19 августа 1974 года. Он был не только серьезным, но и веселым человеком. Сочетание редкое. Прим. К.К.
23 февраля 1982 года. Лена. (Елена Соломоновна)
11 июня 2011 года. Катя Компанеец.
Лос-Анджелес.
Напечатано в альманахе «Еврейская старина» #4(79) 2013 berkovich-zametki.com/Starina0.php?srce=79
Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2013/Starina/Nomer4/Kompaneec1.php
