ЖУРАВЛИ ЛЕТАТЬ НЕ ПЕРЕСТАЛИ
* * *
Вот и осень собственной персоной
Серебром явилась на траве.
Мысль о смерти мухой полусонной
Целый день летает в голове.
Позднее восходит вяло утро,
Скоро-скоро полетит уже и снег.
Осенью не знаю, почему-то
Забываешь, что бессмертен человек.
Просьба
Когда полетите на Марс,
Прошу убедительно вас:
Оставьте меня в ивняке
С последней кукушкой в руке.
* * *
Может быть, народ нечестно
крестится?
Может, стал он дольше виноват?
Но вела на небо раньше лестница,
А теперь висит простой канат.
Поэт
Он думал: «Все, мой ум повержен,
И никому не нужен я»,
Но оказалось – он подвержен
Иным законам бытия.
И он нисколько не больной,
Он, как бы вам сказать, иной.
Вступил он с миром в поединок.
Иной, быть может, значит: инок?
* * *
«Ну жил. Ну умер. Ну воскрес.
Допустим, в рай попал, не мимо.
Тоска!» – мне шепчет старый бес,
Когда-то бывший херувимом.
Я не ловлюсь на старый трюк,
На древнюю уловку,
Не забиваю в балку крюк,
И не ищу веревку.
* * *
Луна на ущербе и жизнь на ущербе.
Пойду расскажу свои беды все вербе.
Своими ветвями обнимет мне плечи,
Глядишь, и немножечко станет полегче
Обоим: и вербе дуплистой, и мне...
А может, и даже ущербной луне.
* * *
Мир славит вора и лжеца,
Сын поднял руку на отца,
Безумно тварь хулит Творца –
Так что же тьма, если не это?
А мы, безумцы, ждем конца
Несуществующего света.
* * *
Я весной пишу об осени,
А зимою – о весне,
В бороде белея проседью,
Пребываю на земле.
Пребывание бесцельное
Или с целью? Не пойму.
Настроение весеннее
Чуждо сердцу моему.
Чтобы с радостью исконною
Жить, а не существовать,
Обнести что-ль дом иконою?
Да поможет Божья Мать.
* * *
Нес душу ангел света
Сквозь звездный хоровод,
Хотя, возможно, это
Вел борт ночной пилот.
Я точного ответа
Не знаю на вопрос,
Но хочется, чтоб это
Был все же ангел света
И душу чтоб донес.
* * *
Для чего Христос родился?
Чтобы нас с тобой спасти,
В Царство Божие ввести,
Чтоб в пути никто не сбился.
Но на деле... Но на деле
Что-то мы, брат, проглядели,
И невиданную силу
Набирает сатана.
Чтобы сжить ее со свету,
Со счетов ее списать,
По Новейшему Завету
Надо нам Христа спасать
В каждом сердце и душе!..
Но не поздно ли уже?
* * *
Я мог бы дать обет молчания
На годы многие вперёд
Не будь на грани одичания
Мой обездоленный народ.
Когда же столько судеб смолото,
И столько жизней сметено,
Тогда молчание – не золото,
Сродни предательству оно.
* * *
Я руку на сердце кладу:
Была моя дорога
Совсем не той, какой иду.
С судьбою был я не в ладу,
Пока не встретил Бога.
Ночные акварели
1.
Не люблю я спать, ведь ночью
Жизнь уходит тоже прочь.
Прочь куда? Узнать бы точно.
Но не спрашивать же дочь,
Да она и не ответит.
Месяц прямо в душу светит,
Ничего не освещая,
Ничего не обещая...
2.
Нет сплоченней в мире пары.
Полночь дивно хороша,
Но «Пойдем смотреть кошмары» –
Строго молвит мне душа.
3.
Ночь пока что не окрепла.
Ухожу вздремнуть слегка.
Остается горстка пепла.
Сигаретного... пока.
4. Полнолуние
Вот сижу я на крыльце,
Даже не обидно,
Что улыбки на лице
Собственном не видно.
5.
«Ночь тиха, пустыня внемлет Богу»
М. Лермонтов
Ночь уходит понемногу,
Повевает ветерок.
Внемлет ли, не знаю, Богу
Наш районный городок.
6.
Звезда светилась над пригорком,
Отрадно думалось о горьком
Существовании моем.
Звезда ушла за окаём,
И стало на душе темнее,
Хотелось быть бы поумнее
И поталантливее, но
Что не дано, то не дано.
7.
Ночная метель.
Не ветер стлался по стерне,
Не в окна било снегом,
То Бог молился обо мне,
Чтоб стал я человеком.
* * *
«Все заборы в России упали»
Ю.П. Кузнецов.
В полусне ли, после сна ли
Ощущаю бодрость.
Все запреты нынче сняли
На любую подлость.
Вверх и вниз бросаю взоры,
Туфель просит каши.
Боже, встали все заборы!
Но уже – не наши.
Призрак
Я его узнаю’ со спины,
Кровь на пальцах худых – его признак.
Ходит призрак гражданской войны
По России. Пока только призрак.
Друзьям детства
А мы воруем груши
В саду у бабы Вали
О том, что губим души,
Мы думаем едва ли.
Да мы и не губили
Своих чистейших душ,
Мы ангелами были,
И нам хотелось груш.
Я вспоминаю часто
И сад, и груши те.
А годы дальше мчатся
К могильной темноте.
Не ангелы уже мы,
А многих вовсе нет...
И бьёт в глаза скаженный,
Слепящий детства свет.
Кавказ
Где чары южной ночи синей?
Лишь звёзд, как выстрелов, не счесть.
Тут начинается Россия.
Или кончается? Бог весть.
* * *
П. Шафоростову
Мы тогда летать умели,
И ходили по воде.
Неужели, в самом деле,
Мы теперь уже не те?
На плечах теперь уносят
Нас туда по одному,
Где никто у нас не спросит:
Как летали? Почему?
Там известны все ответы,
Там такой слепящий свет,
Что не видно даже, где ты,
Время наших детских лет.
Впереди ли, позади ли,
В глубине ли, в вышине,
Те, кто нас опередили
В снах моих расскажут мне.
* * *
Журавли летать не перестали –
Мы их перестали замечать.
Отчего же мы такими стали?
Может, лучше и не отвечать...
Каждого грызёт своя ошибка,
Каждый носит в туфле своем гвоздь.
Где души отрадная улыбка –
Редкий и незваный нынче гость?
Всех нас годы страшные застали,
Ходим под ухмылкой князя тьмы...
Журавли летать не перестали –
Замечать их перестали мы.
Наваждение
Намедни Муза прилетала,
Я был не в духе, то есть пьян.
Она вздохнула и достала
Еще один больной стакан.
Чем все закончилось – известно.
Писать об этом мне в стихах,
Пожалуй, будет неуместно.
О, как погрязли мы в грехах!
О, как нас тянет оголтело
К тому, чего не любит Бог...
Под утро Муза улетела,
Я ж головы поднять не мог.
А совесть тихо мне шептала:
«А Муза ль это прилетала?»
* * *
Когда хочу я все забыть,
Твои слова, о Боже,
Мне не дают ни есть, ни пить:
«Поэтом можешь ты не быть, –
Сказал Ты, – если сможешь».
* * *
Погребальный свершая обряд
Об усопшем, у нас говорят:
«Все. Отмучился. Пусть отдыхает».
И к застолью толпа поспешает.
О наследстве уж шепчутся дети,
Всем уже наливают по третьей.
...Разругались вовсю уже дети,
Наливают уже по шестой,
И мне хочется крикнуть им: «Стой!»...
Есть ли повесть печальней на свете?
Полустансы
Вернуть бы мне былые годы,
Ходил бы только в «Соки-воды»,
Для танков сталь бы я варил,
И, может, даже б не курил.
А в настоящем? В настоящем
Сижу, лицо свое клонящим
Над краткой строчкой непослушной,
Быть может, никому не нужной.
Сижу, как бомж на полустанке.
Какая сталь?! Какие танки?!
Какие, к черту, «Соки-воды»?!
Все – суррогат, вплоть до свободы!
Воспоминание из юности
Это было в каком-то году,
Это было в каком-то чаду,
На экране какие-то вспышки,
Мы с Натальей в последнем ряду
Целовались в засос, до задышки.
Помню я был как будто нетрезв,
После этого фильма шального.
Остальное забыл наотрез.
Да и не было-то остального...
Мы расстались навек, навсегда.
Никогда не встречались мы больше.
Ну и боль же!..
* * *
Мне жена пальто купила –
Значит, осень наступила.
Это верная примета,
Посмотри в окно: не лето.
Соловей свое отщелкал,
Небо, солнце – все не то.
И идет по парку щеголь –
Это я иду в пальто,
Что нигде ещё ни разу
(Не отбросишь эту фразу)
Вермутом не залито...
* * *
А он всё ближе, страшный день.
Нам со стола метнут окуски,
Как будто псам. И даже тень
На землю ляжет не по-русски...
Не умирай, моя страна,
Под злобный хохот иноверца!
Не умирай! Ну хочешь, на!
Возьми моё седое сердце.
Старуха
Кожа рук темней ковриги.
В нитку стёртое кольцо.
Как страница старой книги,
Пожелтевшее лицо.
«Есть ли дети, внуки?» – «Что вы? –
Потемнела морщью лба, –
Я из девок – да во вдовы.
Вот и вся моя судьба».
* * *
Не борода, а лопата,
Глянешь и скажешь: бандит.
Что от меня ему надо?
Что он за мною следит?
Грязный, худой, как все бомжи,
Вот отошёл он к стене.
Вот возвратился. О Боже!
Вот он подходит ко мне.
Густо дохнув самосадом,
Шепчет испуганно: «Слышь,
Что от меня тебе надо?
Что ты за мною следишь?»
Взял я в буфете закуски,
Водка была, как вода.
Выпили вместе за русских
И разошлись навсегда.
* * *
О юных совсем наркоманах,
О пьяницах наших в летах,
О душах пустых и карманах
Пишу я и чувствую страх,
И жадно тяну сигарету...
И тайно завидую Фету.
Из детства
Воды и солнца тут без меры,
А сколько песен под баян
Здесь спето нами, пионерами –
Детьми рабочих и крестьян.
Поём о Родине могучей,
О добрых, доблестных делах.
И развевается над кручей
Родной с рожденья красный флаг.
В жару лежим ничком под тентом,
Бросаем камешки в овраг,
И точно знаем: президентом
Быть может враг, и только враг.
* * *
Сколько помню, он такой:
Редкая бородка,
Грязный, серенький, сухой.
Лёгкая походка.
Допотопный армячок.
Детская улыбка.
– Здравствуй, Ваня-дурачок.
Как дела?
– Не шибко.
– Издеваются ли, бьют?
Что тому виною?
– Больно много подают...
Как перед войною.
В степи
Прикрылась дымкой даль простора,
В речушке морщится вода,
Белеет «кашка» от позора,
Краснеют маки от стыда,
Глядят испуганно ромашки,
И даже ветер тёплый зол
За иностранную рубашку,
В которой я сюда пришёл.
Доброе сердце
Я думал в юные года,
Что сердце доброе – награда.
Как ошибался я тогда!
Ну ладно. Всё-так жить надо.
«Да, надо жить», – жизнь говорит.
Но в мире злобы и разврата
Как оно всё-таки болит,
Как оно бьётся виновато.
Комбайнёр
В пыльной куртке из холстины,
В сапогах и пыльной кепке
Мягко прыгнул из кабины
Человек – большой и крепкий.
И тряпицею в мазуте
Человек свои ручищи
Тёр, не зная, что по сути,
Нету рук на свете чище.
* * *
Наконец я дождался
вечерней поры,
Зазвенели, столпившись вокруг,
комары
И впиваются с жадностью
в тело моё –
Хоть кому-то полезно моё бытиё.
Русское поле
Я под небом твоим тусклым
Понял это не вчера:
Чтоб тебе остаться русским,
Куликовым стать пора.
А иначе тебя сгорбит,
Стиснет страшная беда,
Станешь ты курганом скорби
Аж до Страшного суда.
Будет летними ночами
Золотая сниться рожь.
Деревяными крестами
До вершины зарастёшь...
Из прошлого
Мы шли послушно к торжеству
Идей марксизма, пели оды,
Но кабанов все эти годы
Всегда кололи к Рождеству.
* * *
Памяти В. Шаповалова
Что вы сделали с Родиной,
Не вернувшись с войны?..
У могилы Володиной
Кустик цвета вины...
Стихли ветры афганские,
Жизнь смертельно мудра...
Над страной уркаганские
Нынче дуют ветра...
Над дорогой непройденной
Диск печальный луны.
Что вы сделали с Родиной,
Не вернувшись с войны?..
К народу своему
Давайте ждать не Разина,
Отец ли сыну тать?
Не хватит крови разве нам?
Христа давайте ждать.
Тужурка-то засалена,
А риза-то чиста.
Давайте ждать не Сталина,
Давайте ждать Христа.
А по всему – по этому
Послушайте поэта вы,
Он ведь один из вас.
Послушайте... Хоть раз...
