(продолжение. Начало в №10/2013 и сл.)
II.6. Судебно-юридическая система
В силу очевидных исторических причин израильская юриспруденция гетерогенна. В отсутствии писаной конституции юридическая практика основывается не на одном, а на четырёх источниках, каждый из которых появлялся не в вакууме:
а) собственно «израильское право» (мишпат исраэли): законы, установленные Кнессетом, а также постановления Верховного Суда, распоряжения муниципалитетов и т. д.;
б) «английское право» (мишпат англи), действовавшее в Эрец-Исраэль во время британского мандата – в тех случаях, когда соответствующий закон не был отменён или заменён Кнессетом;
в) «оттоманское право» (мишпат отомани), то есть система законов Оттоманской империи: напомним (см. главу «Средние века» раздела «Краткий исторический очерк»), что Оттоманская империя правила в Эрец-Исраэль с XVI-го по начало XX-го вв., так что оттоманские законы выполняли ту же функцию по отношению к британским, что последние – по отношению к законам, принятым Кнессетом;
г) «еврейское право» (мишпат иври), сформулированное в еврейском религиозном законодательстве и комментируемое в Талмуде[1] и респонсах[2] - не является частью законов Государства Израиль, но используется в еврейских религиозных судах[3].
Нельзя сказать, чтобы зоны действия этих систем были строго разграничены, хотя и можно отметить, например, что в вопросах личного статуса еврейское право применяется чаще других, а оттоманские законы наиболее существенны при определение споров о владении земельными участками.
II.5.1. Система судов
Судебная система в Израиле также неоднородна - есть разные судебные инстанции. Каждый суд можно отнести к одной из двух групп:
1) Обычные суды (на иврите их названия начинаются со слов «бейт мишпат») - занимаются как гражданскими, так и уголовными делами в случаях, если таковые не подлежат юрисдикции одного из специальных судов; к обычным судам относятся:
• Бейт мишпат а-Шалом (букв. «Мировой суд») занимается имущественными исками, чья стоимость не превосходит определённой суммы; земельными вопросами; уголовными делами, срок наказания по которым не превосходит трёх лет;
• Бейт мишпат мехози (окружной суд) занимается более тяжёлыми (чем Бейт мишпат а-Шалом) вопросами и рассматривает апелляции на решения Бейт мишпат а-Шалом.
• Бейт а-мишпат а-Эльйон (Верховный суд), он же БАГАЦ – см. следующий параграф.
2) Специальные суды (их названия на иврите начинаются с «бейт дин»):
• Бейт дин ла-авода - суд по трудовым конфликтам;
• Бейт дин цваи - военный суд;
• Бейт дин рабани - еврейский религиозный суд[4];
• религиозные суды разных религиозных общин, представленных в Израиле[5];
• некоторые другие специальные суды.
Эта система, с одной стороны, в большинстве своих черт имеет британское происхождение - хотя и, разумеется, в израильском исполнении, а с другой - отражает сложную религиозно-этническую специфику Израиля. Нет также сомнения, что еврейское право (и его прецедентное построение) оказывают сильное влияние на израильских судей. Так, например, хотя израильский закон формально предусматривает смертельную казнь, однако отрицательное отношение к ней иудаизма привело к тому, что на практике смертный приговор был приведен в исполнение лишь дважды: в 1962 г. был казнён А. Эйхман, ответственный за уничтожение 6 миллионов евреев в нацистской Германии, а во время Войны за Независимость - майор М. Турянский за предательство и шпионаж в пользу врага (см. Приложение 4).
Передаёт дела в суд государственная прокуратура (Праклитут а-Медина, действующая в рамках Министерства юстиции; во главе Госпрокуратуры стоит Государственный прокурор («праклит а-медина»), на 1.4.2011 эту должность занимает Моше Ладор. Прокуратура в Израиле разделена на 8 районов, во главе каждого – районный прокурор (праклит а-махоз).
Выше прокуратуры по иерархии стоит юридический советник правительства (см. далее).
II.6.2. Верховный Суд
Верховный суд Израиля (Бейт а-мишпат а-Эльйон) выполняет две функции:
• рассматривает апелляции на решения окружных судов;
• рассматривает конфликты между гражданами страны и властью - в этом случае он называется Бейт а-мишпат а-Гавоа ле-Цедек (аббревиатура БАГАЦ[6]).
Президент Верховного Суда – «Неси Бейт а-мишпат а-Эльйон» (с 14.9.2006 - судья Дорит Бейниш[7]) стоит во главе судебной пирамиды; обычно выбирается по принципу старшинства стажа[8].
Ранее Президентами Верховного суда Израиля были:
• С 14.09.1948 – Моше ЗМОРА.
• С 1.08.1954 – Ицхак ОЛЬШАН (Ольшанский).
• С 18.03.1965 – Шимон АГРАНАТ.
• С 8.09.1976 – Йоэль ЗУСМАН.
• С 5.03.1980 – Моше ЛАНДОЙ.
• С 30.4.1982 – Ицхак КАГАН.
• С 27.11.1983 – Меир ШАМГАР (Штернберг).
• С 13.08.1995 – Аарон БАРАК (Брик).
В Верховном суде - 15 Верховного Судей[9] («а-Шофет а-Эльйон»). Они не обязаны быть до избрания судьями – так, например, в нынешнем (на 1.4.2011) составе Верховного Суда двое сменили при избрании на судейскую мантию адвокатский галстук, и даже его президент Д. Бейниш пришла в Верховный Суд из Госпрокуратуры, не будучи до этого судьёй. В 1994 г. предыдущий президент БАГАЦа Аарон Барак приложил большие, хотя и безрезультатные, усилия, для того, чтобы уговорить стать Верховным судьей р. Шломо Диковского – видного члена Религиозного Суда Тель-Авива, несмотря на то, что р. Диковский не имел формального юридического образования, однако в том же 1994 г. тот же А.Барак торпедировал назначение в БАГАЦ проф. Рут Габизон[10], ненамного более далёкой от судебного мира.
Глава БАГАЦа и юридический советник правительства обладают колоссальной властью в Израиле, независящей от Кнессета и правительства. В последнее время, особенно в связи с деятельностью предыдущего Президента Верховного суда А. Барака, судебная власть в Израиле подвергалась неоднократно критике за т.н. «судебный активизм» - вторжение, по мнению некоторых, в области, находящиеся вне её компетенции и за нарушение, таким образом, принципа разделения власти на законодательную, исполнительную и судебную.
Подробнее мы вернёмся к этому вопросу в главе «Политика и правоохранительные инстанции» раздела «Координаты политической дисперсии в Израиле».
II.6.3. А судьи кто?
Другой деликатный вопрос – выборы судей, особенно выборы в Верховный Суд и выборы его Президента. Процесс выборов судей в Израиле не похож на аналогичные процессы в других странах.
С 1952 г. существует специальная «Комиссия по выбору судей». В эту комиссию входят 9 человек, а именно:
· 2 министра (в т.ч. министр юстиции – председатель комиссии, второй назначается правительством),
· 3 Верховных судьи (в т.ч. Президент Верховного суда, остальные два выбираются, как правило, по стажу),
· 2 члена Кнессета (выбираемых тайным голосованием в Кнессете – один от коалиции, один от оппозиции),
· 2 члена адвокатской коллегии (выбираются также «изнутри»).
При этом члены Верховного Суда вырабатывают обычно единую точку по поводу каждого кандидата ещё до заседания комиссии, так что если им удаётся создать «коалицию», например, с представителями правительства или адвокатов – «свой» кандидат проходит автоматически. Протоколы заседания Комиссии не предназначены для публикации. Уже отсюда легко понять, какое поле существует для критики принятой в Израиле системы.
Особенный интерес для общества представляют, естественно, выборы в БАГАЦ – в случае освобождения вакантных мест. Выборы эти осуществляются той же комиссией. В прошлом Хаим Коген, Моше Шамгар, Аарон Барак, Цви Замир были признанными судебными авторитетами, занимавшими в прошлом посты юридических советников правительства и областных судей, так что их переход в БАГАЦ рассматривался как естественное развитие юридической карьеры. Возможно, и сами верховные судьи не воспринимались тогда как небожители – в 1969 г. член Верховного Суда Биньямин Галеви ушел со своего поста, чтобы баллотироваться в Кнессет от ГАХАЛ (впоследствии Ликуд), и был избран. С течением времени, однако, статус Верховного Судьи стал всё более престижным, а выборы судей – соответственно, всё более напоминающими все другие выборы. С одной лишь разницей: Кнессет или муниципалитет не могут себя переизбирать.
Существуют отдельные комиссии для выборов судей в религиозных судах: еврейских[11], мусульманских[12] и друзских. С 1985 г. во главе системы таких судов стоит Президент шариатского апелляционного суда д-р кади Ахмет Натур[13]. После того как в 1993 г. умер Верховный судья друзской общины шейх Амин Тариф – не прекращаются споры вокруг избрания нового Главного друзского судьи[14]. Основные кандидаты – судьи ш. Мувафак Тариф, ш. Наим Камаль Гано и ш. Хатам Халеби. Главы судов христианских общин назначаются или избираются внутри соответствующей Церкви без вмешательства государства[15].
II.6.4. Юридический советник правительства
Юридический советник правительства (а-йоэц а-мишпати ле-мемшала) назначается премьер-министром по рекомендации специальной юридической комиссии. Хотя его статус не определён формальным законом – эта должность является одной из наиболее важных в стране.
Функция его – двойная. С одной стороны, юридический советник правительства
· советует правительству в юридических вопросах;
· представляет правительство и другие высшие государственные структуры[16] в суде;
· советует при выработке правительственных законодательных инициатив;
· составляет для министров (прежде всего – для министра юстиции) документы о содержании и выполнении конкретных законов;
· представляет правительство и государство в поданных в БАГАЦ исках административного, трудового и гражданского характера;
С другой стороны, тот же юридический советник
· является высшей инстанцией для Государственной прокуратуры,
· принимает решение об открытии полицейского расследования против премьер-министра, Президента страны, судей и т.д.,
· может приостановить действия государственных структур (если эти действия представляются ему не соответствующими закону) до решения суда.
Эта двойственность является не только большой нагрузкой – она может привести к естественным противоречиям интересов в работе юридического советника. Противоречия эти приводят зачастую к конфликту между правительством и его советником, так что периодически возникают требования разделить полномочия юридического советника «между адвокатом и прокурором». Подробнее об этом – см. в соответствующей главе «Координаты политической дисперсии» данной книги.
На 1.4.2011 юридический советник правительства – адвокат Йегуда Вайнштейн. В прошлом на этой должности находились:
1948-1950: Яков-Шимшон ШАПИРА (впоследствии министр юстиции).
1950-1960: Хаим КОГЕН (впоследствии министр юстиции).
1960-1963: Гидеон ХАУЗНЕР (впоследствии министр без портфеля).
1963-1968: Моше БЕН-ЗЕЭВ (впоследствии окружной судья).
1968-1975: Меир ШАМГАР (впоследствии – Президент Верховного Суда).
1975-1978: Аарон БАРАК (впоследствии – Президент Верховного Суда).
1978-1986: Ицхак ЗАМИР (впоследствии – Верховный судья).
1986-1993: Йосеф ХАРИШ.
1993-1997: Михаэль БЕН-ЯИР (впоследствии – окружной судья).
1997 (два дня[17]): Рони БАР-ОН (впоследствии – министр, в т.ч. министр финансов).
1997-2004: Эльяким РУБИНШТЕЙН (впоследствии – Верховный судья).
2004-2010: Мени МАЗУЗ.
2010-...: Йегуда ВАЙНШТЕЙН.
II.7. Государственные религиозные структуры
Израиль не является религиозным государством, однако в силу известных исторических и национальных причин взаимоотношения государственных структур и религии, особенно иудаизма, в Израиле носит особый характер.
Следующие официальные инстанции в Израиле связаны с взаимоотношениями государства и религии:
• Министерство по делам религий;
• Верховный Раввинат и местные раввинаты;
• Религиозные суды (о них см. в предыдущей главе);
• Местные религиозные советы.
Министерство по делам религий является обычным министерством (во главе которого часто находились совершенно светские люди), занимающимся обеспечением религиозных потребностей населения страны всех основных вероисповеданий. В его функции входят: охрана и содержание святых мест, помощь (планировкой и финансовой поддержкой) строительства и содержания синагог, церквей, мечетей и т. д., назначение местных религиозных советов и обеспечение их бюджетом, контроль над соблюдением кашрута (требований иудаизма в вопросах питания) в государственных учреждениях, предоставление молитвенных принадлежностей малоимущим, помощь организациям, занимающимся религиозным просвещением, образованием и исследованиями, и др.
В 2003 г. Министерство по делам религий было расформировано (с 1.1.2004); предполагалось, что его функции будут переданы другим министерствам, однако в 2008 г. министерство было восстановлено под названием «Министерство по религиозным службам».
Заметим ещё раз: это Министерство (как и прочие министерства) является не религиозной, а административной инстанцией. Оно не принимает решений по религиозным вопросам и не вмешивается в них - ни на местном, ни на общеизраильском уровне. Для этого существуют Раввинат и религиозные советы.
II.7.1. Верховный Раввинат
Само название «Верховный Раввинат Израиля» (а-Рабанут а-Рашит ле-Исраэль) может вызвать недоумение у всякого, кто знаком с миром иудаизма: в отличие, скажем, от католичества или православия, у евреев, вообще говоря, не существует раввинской иерархии; термин же «Верховный Раввинат» неизбежно вызывает представление о пирамидальной структуре с дисциплиной и отчётностью. Тем не менее, Верховный Раввинат существует, и с точки зрения Государства – обладает двойной функцией:
• представлять перед Государством израильских раввинов,
• вырабатывать общую для раввинов точку зрения в вопросах, разрешение которых необходимо для Государства.
Из это следует, что Верховный Раввинат является по определению учреждением религиозным. С точки зрения правительства – если возникают вопросы во взаимоотношениях Государства и раввинов – есть адрес в раввинском мире, через который можно вести диалог вместо того, чтобы общаться с каждым раввином отдельно. При таком видении Верховный Раввинат Израиля не отличается, скажем, от соответствующих учреждений в других странах. Кроме того, неявно подразумевается, что он представляет ВСЕХ израильских раввинов – или хотя бы их значительное большинство, заинтересованное в постоянном контакте с Государством.
Однако, когда Верховный Раввинат был создан в 1921 г. при британском мандате (и с точки зрения мандатных властей был главной организацией, представлявшей евреев Эрец-Исраэль) – он был задуман как нечто большее. Его создатель (и первый Верховный Раввин) р. Авраам-Ицхак Кук рассматривал его не как представительство раввинов перед властями (тогда – британскими), а как центр возрождения еврейской духовной жизни. В его видении Верховный Раввинат должен ответить на те вопросы, которые не рассматривались раввинами на протяжении веков, и установить общенациональные духовные приоритеты. Для этого он может опираться не на всех и даже не на большинство раввинов – а только на тех, кто разделяют эту точку зрения. И при таком подходе Верховный Раввинат - учреждение религиозное, но не в том смысле, как для чиновников Министерства по делам религий.
Описанная выше парадигма – больше чем конфликт определений, и мы ещё вернёмся к ней в главе «Государство и религия» раздела «Координаты политической дисперсии». Пока что отмети, что сегодня было бы преувеличением сказать, что все без исключения в Израиле принимают роль и положение Верховного Раввината. С одной стороны, «справа» его авторитет не признают антисионистские (наиболее крайние харедимные) раввины, считая Раввинат инструментом в руках нерелигиозной власти; с другой стороны, неортодоксальные течения, не будучи представлены в Раввинате, атакуют его «слева».
Управляет Верховным Раввинатом Совет из 14-ти раввинов, а во главе его - два Верховных Раввина: Ашкеназский и Сефардский (см. главу «Алия» раздела «Краткий исторический очерк», а также «Восточный колорит» в главе «Государство и религия» раздела «Координаты политической дисперсии в Израиле»); тем самым сильно снижена возможная острота проблем, возникающих из-за нетождественности обычаев разных общин.
Верховные Раввины и 10 из 14 членов Совета (остальные 4 - раввины четырёх главных городов Израиля) выбираются выборным собранием, состоящим из 80 крупных раввинов (раввинов больших городов и израильской армии, глав религиозных судов и религиозных советов, признанных авторитетов и др.) и 70-ти представителей общественности (еврейских граждан Израиля): Верховные раввины - раз в 10 лет, а избираемые члены Совета - раз в 5 лет.
На 1.7.10 Верховный Ашкеназский раввин - р. Йона-Йехиэль МАЦГЕР, Верховный Сефардский раввин - р. Шломо-Моше АМАР.
Полный список Верховных раввинов Израиля содержится в Приложении 9.4. Большинство из занимавших этот пост относятся к элите раввинского мира.
В каждом городе (и в каждой муниципальной единице - см. «Муниципалитеты») также избирается свой главный раввин (в некоторых населённых пунктах - два, ашкеназский и сефардский).
Статус Верховного Раввина чем-то близок к статусу Президента: имея мало полномочий (впрочем, несколько ниже мы уточним это положение), носящий этот титул обладает моральным авторитетом; одной из главных его функций, записанных в законе, является «приближение народа к еврейским ценностям». Как и Президенту страны, Верховному Раввину (а также раввину города - см. далее) запрещено заниматься политической деятельностью. Как и некоторые Президенты, некоторые Верховные раввины не всегда скрупулёзно удерживались в рамках этих требований, тем более после ухода с поста: раввин Овадия Йосеф стал духовным лидером партии ШАС, а раввины Авраам Шапира и Мордехай Элиягу были весьма авторитетны для МАФДАЛ и некоторых других партий. В 2007 г. обсуждалась инициатива выдвинуть р. Меира Лау на пост Президента страны.
Раввинат публикует ответы на запросы, касающиеся религиозной жизни в Государстве. Эти постановления формально никого не обязывают, однако для всех израильских евреев, придерживающихся традиции (причём не только религиозных), весьма существенны. Более того: можно сказать, что именно те израильтяне, кто не считает себя религиозными, но стремятся в какой-либо степени поддерживать ту или иную сторону традиционного образа жизни, и являются основными «клиентами» Раввината (как Верховного, так и местных). Сегодня мнение Раввината является решающим, в частности, в следующих вопросах:
• в определении еврейства и перехода в еврейство;
• в вопросах брака, развода, похорон и т. д.;
• в вопросах кашрута;
• в выдаче разрешений раввинам заседать в религиозном суде, быть раввином общины и т. д. (Раввинат не назначает их, а только определяет годность раввинов[18] к таким должностям).
Не надо преуменьшать практического значения этих полномочий: например, тематика кашрута имеет огромное экономическое значение.
II.7.2. Местные религиозные советы
Местные религиозные советы не являются религиозным учреждением; их задача - обеспечить нормальное функционирование религиозных служб данного города (или другой муниципальной единицы). По самому своему статусу местный религиозный совет (моаца датит) связана с министерством по делам религий. Министр (по делам религий) принимает решение об открытии новых религиозных советов и их численности, проводит (вместе с местными муниципалитетом и раввинатом) их формирование раз в 4 года, и контролирует их деятельность. Основная часть бюджета министерства по делам религий на местные нужды поступает через местные религиозные советы, распределяется и контролируется ими, составляя треть их бюджета; остальные две трети поступают из муниципалитета. Таким образом (особенно если учесть, что процент израильтян, нуждающихся в тех или иных религиозных службах, - почти 100%), местные религиозные советы играют важную политическую роль «на местах».
Поэтому на практике местные религиозные советы формируются партиями. Члены совета не обязаны быть раввинами: в них заседают и женщины, и неортодоксальные, и вовсе светские евреи; однако во главе религиозного совета стоит религиозный человек (что необходимо с технической точки зрения, так как он должен разбираться в необходимых вопросах и вести диалог с Раввинатом «без переводчика»).
Около десяти-пятнадцати лет назад некоторые политики выступали против самого существования местных религиозных советов, полагая, что их функции вполне могли бы выполнять соответствующие отделы муниципалитетов. Неудачный эксперимент по упразднению министерства по делам религий сделал эту критику нерелевантной.
II.7.3. Другие религии
Около 20% населения Израиля определяют себя как принадлежащими к нееврейским религиозным конфессиям[19]. Если религиозные убеждения человека являются его личным делам, то принадлежность к конфессии подразумевает некоторую коллективность и, соответственно, необходимость в коллективном диалоге с Государством. Если с правительственной стороны адресом является по-прежнему Министерство по делам религиозных служб – понятно, что адресом со стороны нееврейских конфессий не может выступать Верховный Раввинат.
Самая большая из «малых» конфессия – мусульмане (около 16% населения страны), практически все – сунниты. Почти одновременно с созданием Верховного Раввината – в 1922 г. британские мандатные власти собрали Верховный Исламский Совет. Однако первый же глава Совета, хадж Мухаммад-Амин эль-Хусейни, пытался использовать его для чисто политических целей, организовал погромы против евреев (и своих соперников), затем поддержал нацистов и сбежал из страны. В 1948 г. Совет был официально упразднён и с тех пор не воссоздан – даже среди суннитов. Сегодня мусульман в Израиле представляет система шариатских судов.
Большое количество христиан Израиля (около 3%) представлено, прежде всего, католиками и православными, затем - большинством известных в мире конфессиями, а также некоторыми, не известными нигде, кроме Израиля. Поэтому не существует какого-либо единого христианского совета, и каждую из Церквей в контактах с Государством Израиль представляет её глава.
Друзы (около полутора процентов населения Страны) – одновременно и религия (как отдельная религиозная община они официально признаны только в Израиле) и национальность. «Официальными представителями» этой общины являются наиболее уважаемые друзские шейхи.
II.8. Муниципалитеты
Муниципальная система Израиля - одноуровневая. Вся страна (за некоторыми описанными ниже исключениями) поделена на территории, имеющими юридическое подчинение тому или иному муниципалитету. Не существует промежуточных делений на кантоны, области, штаты, районы и т. п.
Общее число муниципалитетов в Израиле - около 250. Они делятся на 3 вида:
• городской совет (на иврите – «моаца иронит») - для управления населённым пунктом, признанным как город Кнессетом или министром внутренних дел;
• местный совет («моаца мекомит») - для управления небольшим населённым пунктом, не получившим в Кнессете статус города, но получившим право на независимое муниципальное самоуправление;
• районный совет («моаца эзорит») - для управления группой близко расположенных населённых пунктов, ни один из которых не получил самостоятельного муниципального статуса.
На 1.7.2010 МВД Израиля признаёт: 75 городов, 127 местных советов и 53 - районных.
Вопрос статуса имеет большое значение, так как определяет:
• уровень прав муниципалитета,
• размер и состав муниципалитета,
• финансовые отчисления от государства.
Как правило, «границей», то есть минимальным числом жителей для получения населённым пунктом статуса "города" является 15,000. Однако численность сама по себе недостаточна: необходимо формальное решение Кнессета. С другой стороны, министр внутренних дел может предоставить статус города и населённому пункту с меньшим населением (но не меньшим, чем 5000 жителей).
Местный совет, как правило, действует в населённом пункте, где проживает по крайней мере 500 семей (или заселены 500 единиц жилья). Однако и здесь требуется формальное решение - на этот раз министра внутренних дел.
Городские и местные советы объединены в организации «Центр местной власти», представляющей общие муниципальные интересы в контактах с правительством, Кнессетом и т.д., а также владеющей некоторой экономической собственностью[20]. Председатель Центра местной власти избирается каждые 5 лет. На 1.7.2010 председатель – Шломо Бухбут (Маалот-Таршиха).
Районные советы объединяют, как правило, географически компактную группу небольших населённых пунктов (зачастую - сельскохозяйственного характера). В этом случае в каждом из населённых пунктов данного муниципалитета действует дополнительная структура - местный комитет.
Районные советы объединены в свою организацию – «Центр районных советов».
Работа муниципалитета сосредоточена в ряде комиссий, главной из которых является финансовая. Муниципалитет может принимать "местные законы", действующие на его территории; к их числу относятся: установление размера и порядка выплаты муниципальных налогов, штрафов, выдачи разрешения на открытие дела, системы образования, транспорта и т. д. Все эти «законы» требуют утверждения министром внутренних дел.
Как мы видим, МВД имеет большие возможности для влияния на муниципальную деятельность. Для управления ею весь Израиль разделён на 6 регионов: Иерусалимский, Тель-Авивский, Хайфский, Центральный, Северный и Южный. Никакие другие министерства не обязаны использовать это деление и оно имеет значение только для МВД.
II.8.1. Муниципальные выборы
При создании нового местного или районного (но не городского) совета, как правило, не проводятся выборы: совет и его глава временно назначаются министром внутренних дел (по рекомендации местных представителей); такой совет называется «названный» (моаца круа). По истечении некоторого срока МВД назначает дату проведения первых выборов.
Выборы во все муниципальные советы проводятся раз в 5 лет; в 90% советов выборы проводятся одновременно, в один день (в октябре). Голосование двойное: каждый выбирает:
1) кандидата в мэры;
2) список в муниципалитет.
Если число кандидатов в мэры - более двух, и ни один из них не набрал 40% голосов, назначается 2-ой тур голосования - только для выборов мэра, на который допускаются двое из кандидатов, набравшие наибольшее число голосов.
Списки в муниципалитет не обязаны быть связаны с какой-либо партией. Действуют также соглашения «о передаче остатков голосования», как и на выборах в Кнессет.
Кандидаты обязаны проживать на территории данного муниципалитета (но не обязаны владеть жильём - достаточно арендовать квартиру).
Размер (число членов) муниципалитета определяется для городского и местного совета таким образом:
• при численности населения до 5000 человек - 9 членов муниципалитета;
• при численности населения до 25000 человек - 9-15 членов муниципалитета;
• при численности населения до 100000 человек - 15-21 членов муниципалитета;
• при численности населения более 100000 человек - 21-31 членов муниципалитета.
Уточнение в рамках вышеприведенной «вилки» - прерогатива МВД, но при этом число членов муниципалитета обязано быть нечётным. Самый большой муниципалитет – в Иерусалиме (31).
Районные же советы собираются из представителей отдельных населённых пунктов, внутри которых голосуют за местный список. Существуют нормы на численность представительства населённого пункта в местном совете при утверждении МВД.
В отличие от депутатов Кнессета, члены совета не получают зарплату за свой статус. Исключение составляют: мэр («рош а-моаца»), его первый заместитель («мемале мэком рош а-моаца») и члены совета, выполняющие в нём дополнительную функцию (что должно быть оговорено советом и утверждено МВД).
И ещё одно отличие от Кнессета: в муниципалитетах не бывает «правительственных кризисов»: избранный мэр остаётся на своём посту до конца срока - разумеется, кроме особых ситуаций[21].
II.8.2. Муниципалы и большая политика
Несмотря на зависимость от МВД и ограниченные возможности влиять на пополнение бюджета (муниципальный налог - арнона), местная власть предоставляет большие возможности мэру, так как ему предоставлены широкие полномочия как в маневрировании при использовании бюджетных средств, так и в персональных назначениях. Зачастую пост мэра даже в небольшом городе представляет собой наиболее удобный трамплин для дальнейшей политической карьеры. При этом надо учесть следующее:
В отличие от выборов в Кнессет - ни кандидат в мэры, ни список в муниципалитет формально не должны представлять конкретную партию. Однако в реальности до недавнего времени практически все кандидаты были связаны с одной из двух крупнейших партий Израиля - Ликуд и Авода. Партийная принадлежность мэра не всегда коррелировала с политическими симпатиями большинства жителей данного города: так, например, в безусловно «правом» Иерусалиме в течение огромного срока - более 20 лет - мэром оставался Тедди Колек (Авода), а в «левом» Тель-Авиве - Шломо Лахат, за ним – Рони Мило (оба - Ликуд), ликудник Цви Бар возглавлял муниципалитет «левого» Рамат-Гана, его сопартиец Эли Ландау – не менее левой Герцлии, а Яков Тернер (Авода) - Беэр-Шевы, где большинство симпатий всегда на стороне Ликуда, и т. д. И партии (особенно крупные) вкладывают много сил в избирательную кампанию и в «чужих» городах, т.к. возможная победа в них позволяет производить политические назначения, связанные с муниципалитетом, и тем самым поддерживать систему своих представителей в механизме реальной власти на местах - что, как правило, оправдывается и в общегосударственном «зачёте» (т. е. на общеизраильских выборах в Кнессет и т. п.)
В том, что касается этих партий, муниципальные выборы в Израиле служили существенной индикацией общей политической ситуации в стране, однако «с запаздывающей реакцией». До конца 80-х гг. большинство мэров были представителями партии Авода; выборы 1988 г. дали перевес Ликуду. В 1993 г. Ликуд, находясь в оппозиции, удержал большинство муниципальных позиций (и сумел победить, что было очень существенно, в Иерусалиме многолетнего мэра от Аводы Тедди Колека), но в 1998 г. оппозиционная Авода вернула себе большинство, а на выборах 2008 г. закрепилась как муниципальная сила партия Кадима. Остальные партии, даже если широко представлены в муниципалитетах, не имеют сравнимого представительства на уровне мэров.
Появление третьего (пока) игрока на не является единственной новым фактором муниципальной политики за последние 10 лет в Израиле. Следующую тенденцию несложно увидеть, если сравнить список мэров 20 самых крупных городов страны на 1.7.2010 и 1.9.1999 (последний взят из предыдущей редакции настоящей книги):
Город
1.7.2010
1.9.1999
Иерусалим
Нир Баркат (---)
Эхуд Ольмерт (Ликуд)
Тель-Авив - Яффо
Рон Хульдаи (---)
Рон Хульдаи (Авода)
Хайфа
Йона Яхав (Кадима)
Амрам Мицна (Авода)
Беэр-Шева
Рафаэль Данилович (---)
Яков Тернер (Авода)
Ашдод
Йехиэль Ласри (---)
Цви Цилькер (Ликуд)
Ашкелон
Бени Вакнин (Ликуд)
Бени Вакнин (Ликуд)
Бат-Ям
Шломо Лахиани (---)
Йегошуа Саги (Ликуд)
Герцлия
Яэль Герман (Мерец)
Яэль Герман (Мерец)
Кфар-Сава
Йегуда Бен Хамо (---)
Ицхак Вельд (Авода)
Нацерет (Назарет)
Рамиз Джарайси (РАКАХ)
Рамиз Джарайси (РАКАХ)
Нацрат-Иллит
Шимон Гафсу (Ликуд)[22]
Менахем Ариав (Авода)
Нетания
Мирьям Файерберг (---)
Мирьям Файерберг (Ликуд)
Петах-Тиква
Ицхак Охайон (Авода)
Гиора Лев (Ликуд)
Раанана
Нахум Хофри (---)
Зеэв Бельский (Ликуд)
Рамат-Ган
Цви Бар (---)
Цви Бар (Ликуд)
Реховот
Рахамим Малул (Ликуд)
Шуки Форер (Ликуд)
Ришон-ле-Цион
Дов Цур (---)
Меир Ницан (Авода)
Тверия
Овад Зохар (---)
Бени Кириати (Ликуд)
Ум-эль-Фахм
Халед Агбария (Исламское движение)
Раид Салах (Исламское движение)
Холон
Моти Сасон (Авода)
Моти Сасон (Авода)
Как мы видим, более чем у половины мэров вместо названия партии, от имени которой они были избраны в муниципалитет, указано (---), т.е. «независимый кандидат». При этом формулировка «партии, от имени которой они были выбраны» вместо «партийной принадлежности» неслучайна: многие из мэров состоят в партиях, однако предпочли баллотироваться как мэры... независимо! Надо отметить, что при этом значительное большинство членов муниципалитетов по-прежнему избирается по партийным спискам, однако и здесь местные списки приобретают иногда совершенно неожиданные очертания: например, на выборах 2008 г. в Тель-Авиве второе место на выборах мэра занял коммунист Дов Ханин, а в его списке вторым номером был представитель Ликуда[23].
И еще одна тенденция.
До последнего десятилетия среди депутатов Кнессета было много бывших мэров, в основном – небольших городов, особенно т.н. «городов развития». В таком городе малоизвестный (на общеизраильском уровне) политик мэр мог показать себя, установить связи, построить свою команду для будущих политических баталий. Кроме того – когда приходило время общегосударственных политических баталий, эти мэры могли обеспечить своей партии готовую местную структуру. Этот путь оказался успешным для Ликуда: в начале 70-х гг. партия поддержала нескольких местных лидеров сефардского происхождения на местных выборах в городах развития, первым из которых был Меир Шитрит в Явне (предварительно предложивший баллотироваться от партии Авода, но получивший высокомерный отказ от местного отделения, вследствие чего его «открыл» тогдашний руководитель муниципального штаба Ликуда И. Шамир). Уже из кресла мэра М. Шитрит попал в Кнессет, за ним последовали последовали Давид Маген и Зеэв Бойм (Кирьят-Гат), Давид Реэм (Кирьят-Ата), Йоси Гольдберг (Метула), Шаул Амор (Мигдал а-Эмек), Рон Нахман (Ариэль), Моше Кацав (Кирьят-Малахи), Йегуда Ланкри (Шломи), Овадия Эли (Афула). Но и Авода привлекала в Кнессет лидеров из городов развития: Авраам (Байга) Шохат (Арад), Амир Перец (Сдерот), Шломо Бухбут (Маалот), Йоси Вануну (Кирьят-Малахи), Рафи Элул (Мазкерет Батья) [24].
А вот если просмотреть состав Кнессета на 1.7.2010 г. – кроме нескольких из вышеперечисленных имён, только Шай Хермеш (Кадима) был главой муниципалитета (районный совет Шаар а-Негев).
О возможных причинах и следствиях этого явления мы порассуждаем в главе «Третий этап израильского парламентаризма» раздела «Оценки, тенденции, перспективы».
Отметим, для полноты картины, что в израильской политике существует и обратный путь, когда крупный политик уходил из Кнессета и избирался мэром большого города с тем, чтобы затем, после одной-двух каденций, попытаться штурмовать более престижные высоты. Наиболее крупное достижение на этом пути – разумеется, принадлежит бывшему мэру Иерусалима Э. Ольмерт, ставшему премьер-министром страны.
III. Координаты политической дисперсии
Понятия «правых» и «левых», как они сложились в европейском парламентаризме, широко используются и в израильской общественно-политической терминологии. Однако если в большинстве других стран эти понятия связаны с каким-либо конкретным (максимум - двумя) фактором политической жизни - в Израиле таких факторов множество, и соответственно вырастает число «координат», по которым можно «измерить» правизну-левизну партий, движений и политических деятелей. К числу таких «координат» в первую очередь относятся:
1) вопросы безопасности и отношений с арабскими соседями;
2) взаимоотношения государства и религии;
3) национальный характер государства;
4) отношения между этническими и субэтническими группами населения;
5) экономическая политика;
6) социальные отношения;
7) конституционные вопросы;
8) функционирование судебной системы и правоохранительных органов;
9) коррупция.
Такая пестрота затрудняет как вписывание политических сил (партий и лидеров) в привычную схему «правые-левые» по европейским понятиям, так и просто определение характера этих сил - не говоря уж о влиянии традиционно сложившихся в израильской политической истории отношений (см. главу «Исторические корни» данного раздела).
Нельзя также преуменьшать значение ни одной из вышеуказанных координат: весьма условно, но можно всё-таки сказать, что первая (см. список выше) из них была решающей на большинстве выборов, начиная с 70-х гг.; при этом, например:
• выборы 1977 и 1981 гг. в значительной степени прошли под влиянием факторов 5 и 6,
• выборы 1984 и 1992 гг. - фактора 3,
• выборы 1999 г. - факторов 4 и особенно 2;
• выборы 2009 г. – фактора 9;
• на выборах 2001[25] и 2003 доминирование фактора 1 было абсолютным;
До 2006 г. (в выборах в Кнессете впервые участвует Кадима) можно видеть также определённую связь между успехами Ликуда и предвыборным вниманием к вопросам безопасности, с одной стороны, и успехами Аводы и вниманием к социальным вопросам, с другой (хотя в 1977 г. социальный фактор как раз усилил позиции Ликуда).
Разберём отдельно эти компоненты.
III.1. Безопасность и границы
Самым главным из «горизонтальных» критериев (правые-левые) для израильской политики, является критерий внешнеполитический или, как его принято называть в Израиле, «проблемы внешние и оборонные». Но уже само название «внешнеполитический» несколько условно для Израиля, где «внешняя» политика начинается даже не на границе страны, а гораздо раньше - и ближе...
Было бы поэтому правильнее называть этот критерий не «внешнеполитическим», а «граничным», ибо речь идёт о том, где, собственно, пройдут границы Израиля и что произойдёт в непосредственной близости от них - по обе стороны. Такое определение имеет массу преимуществ, и прежде всего - даёт возможность быстро расставить точки над «i» в проблеме «правые-левые»: надо предложить каждому политику провести будущую границу Израиля. Чем правее она проходит, тем и он «правее», а чем левее пройдёт граница - тем, соответственно, «левее» и начертивший её политик.
Чтобы всё-таки разобраться в ситуации более серьёзно, обратимся (как всегда в таких случаях в Израиле) к истории - довольно недавней.
III.1.1. Ситуация до 1967 года
Водоразделом во внешнеполитической истории Израиля является Шестидневная война 1967 года. Сейчас даже трудно представить себе, о чём, собственно можно было спорить до того, как «территории» оказались под контролем Израиля, и как можно было тогда делить политиков на левых и правых?
Геополитическое наследство резолюций ООН и Войны за Независимость было для Израиля таким: под контролем Государства Израиль находилась примерно половина западной (то есть расположенной к западу от реки Иордан) части Эрец-Исраэль (составлявшей, напомним, около 20% от изначальной территории мандата - на 80% было создано государство Трансиордания). В том числе - почти вся территория, предусмотренная ноябрьской 1947 г. резолюцией ООН (за исключением небольшой полоски земли в районе озера Кинерет, оккупированной Сирией). Кроме того, в составе Израиле оказались:
• Западная часть Иерусалима (напомним, что резолюция ООН предлагала интернационализацию, то есть оставление под международным контролем, Иерусалима);
• Яффо - по преимуществу арабский пригород Тель-Авива (по плану ООН должен был остаться арабским анклавом, связанным с будущим арабским государством);
• на севере - арабская часть (примерно треть) Галилеи;
• на юге - Беэр-Шева и её окрестности;
• на юго-западе - полоса Ашдод - Ашкелон;
• в центре - район Лод - Рамле.
Значительная часть арабов бежала с этих мест в ходе войны; оставшиеся стали израильскими гражданами.
Что же произошло с остальной, большей частью территории, предназначенной той же резолюцией для арабского государства?
Ту его часть, что примыкала к р. Иордан (впоследствии называемой «Западный Берег реки Иордан» в русских публикациях и «West Bank» - в англоязычных), включая восточную часть Иерусалима, оккупировала Трансиордания; примыкавшие к Синайскому полуострову города Газа, Рафиах, Хан-Юнис и их окрестности (впоследствии эти земли стали называть «сектор Газа») - занял Египет.
Судьба каждого из трёх «кусков» (израильского, иорданского, египетского) была особой:
Израиль не стал разбираться с формальными тонкостями статуса находящейся под его контролем земли в зависимости от её расположения на карте - всем оставшимся на территории Израиля арабам (около 160 тысяч) было предоставлено израильское гражданство, и уже на выборах в 1-ый Кнессет в 1949 г. участвовали арабские партии (около 80% израильских арабов, обладавшим правом голоса, воспользовались им). В Беэр-Шеве, Ашдоде, Лоде, по всей Галилее началось массовое гражданское строительство, промышленное и сельскохозяйственное развитие; большая алия дополнила дело демографически - и уже через несколько лет карта ООН выглядела как оторванная от реальности.
Египет формально не аннексировал Газу - и, соответственно, не дал гражданство арабам Газы. Их въезд в Египет был исключительно затруднён, развитие района было практически нулевым.
Трансиордания, с одной стороны, построила и сохранила лагеря беженцев для бежавших из Израиля арабов и увековечила их существование; с другой стороны, аннексировала предназначенную для арабского государства территорию (с этого момента государство и сменило название «Трансиордания», то есть «Заиорданье», на просто «Иордания») и ввела на ней законы и порядки, действующие восточнее Иордана. Кстати, только два государства в мире - Великобритания и почему-то Пакистан - признали эту аннексию законной.
Этот акт, впрочем, Иордания произвела не сразу, а только в октябре 1950 г. (т. е. спустя почти полтора года после окончания войны). Власть в Иордании принадлежала бедуинской семье, и перспектива «поглотить» большое небедуинское население содержала в себе несомненный риск для правящего меньшинства.
Не проявляло излишнего энтузиазма от перспективы стать подданными Хашимитского Королевства и само арабское население - по «параллельным» причинам. Интересно, что на переговоры 1949 г. на Родосе (закончившиеся подписанием соглашений о прекращении военных действий) прибыла и арабская палестинская делегация, однако в глазах всех арабских делегаций она не представляла никакого интереса, и единственной, кто согласился с ней встречаться, была... делегация Израиля. Палестинские арабы предложили программу создания арабской автономии на Западном Берегу Иордана - в рамках Израиля.
Тщательно взвесив ситуацию, Израиль отказался от столь заманчивого предложения. Причин тому было две.
Во-первых, принять предложение означало вступить в конфликт с претендующий на тот же район Иорданией. Иордания же была на тот момент не только единственным в глазах Израиля возможным серьёзным партнёром для переговоров, но и той арабской стороной, с которой необходимо было договориться, участие которой в войне против Израиле объяснялось случайным стечением обстоятельств, с которой существовали общие интересы и которая - единственная в арабском мире - пыталась понять и интересы Израиля.
Но была и вторая причина - прямо противоположная первой. Война за Независимость закончилась не на международно признанных границах (таковых просто не было), а на линии прекращения огня, через несколько лет названной «Зелёная линия» (по контрасту между озеленённой израильской частью и пустынной - арабской). К этой линии никто в Израиле не испытывал особых чувств, зато многие очень даже испытывали - к тому, что находилось за Зелёной чертой.
А находились за ней Хеврон, Бейт-Лехем (Вифлеем), Йерихо (Йерихон), Шило, Бейт-Эль, Шхем и Старый Город (т. е. историческая часть) Иерусалима - словом, все те места, которые для любого еврея и символизировали Эрец-Исраэль. И если арабы не идентифицировали этот район иначе как Западный берег Иордана, для евреев это были два древнейших еврейских района - Иудея (Йегуда) и Самария (Шомрон). При голосовании в ООН евреи были готовы, стиснув зубы, отказаться - хотя бы временно - от притязаний на эти земли, однако, с еврейской точки зрения, арабы сделали свой выбор - единодушно проголосовав против резолюции о разделе Палестины и открыв войну против Израиля. Поэтому многие в Израиле говорили (или думали) так: нет ничего существенного - ни с политической (как мы уже отмечали выше, установление власти Трансиордании в Иудее и Шомроне не получило международного признания), ни с моральной (речь в конце-концов идёт только о случайной линии прекращения огня), ни тем более с исторической точки зрения - в Зелёной линии; следует подождать развития событий в самой Иордании: если это государство окажется неустойчивым и не сможет удержать власть в Иудее и Самарии, - Израиль войдёт туда и вернёт себе исторические наследство.
Несмотря на полную противоположность, оба соображения были действенны, однако со временем второе начало превалировать - с момента убийства иорданского короля Абдаллы в июле 1951 г. Узнав об убийстве и опасаясь захвата власти в Иордании противниками королевской семьи, Д. Бен-Гурион, до этого неустанно искавший способ сближения с Иорданией, теперь немедленно отдал приказ израильской армии быть готовой занять Иудею и Самарию.
Во всяком случае тема Иудеи и Самарии до 1967 г. в Израиле выглядела несколько абстрактной. С одной стороны, никакая из политических сил сионистского консенсуса не собиралась добровольно отказаться от земли, которую весь Израиль считал своей, если с другой (арабской) стороны ничего взамен не предлагается. С другой стороны, никто не призывал и к священной войне за освобождение этой земли (даже считая её своей). Поэтому политическое творчество носило скорее характер теоретических дискуссий о будущем гармоничном и толерантном развитии Ближнего Востока.
Полезно отметить, что среди моделей мирного решения проблемы абсолютно не рассматривалась идея территориальных уступок со стороны Израиля. И это - несмотря не только на то, именно эту модель пытались навязать Израилю в конце 50-х - начале 60-х американские посредники. Так, например, государственный секретарь Алан Даллес гарантировал Давиду Бен-Гуриону немедленное достижение мира, если Израиль согласиться уступить некоторые территории в Негеве и Галилее. Сегодня мы можем сказать: «Разумеется, Бен-Гурион отказался». Бен-Гурион действительно отказался, однако слово «разумеется» выглядит несколько смелым сегодня, учитывая опыт более поздних арабо-израильских переговоров.
Среди предлагаемых же в этот период моделей можно упомянуть, например, предложение группы «Миштар хадаш» (в составе которой было много интеллектуалов, принадлежащих, в основном, к правому лагерю) о создании совместной федерации Израиля с Иорданией, а рамках которой будет вновь объединена Эрец-Исраэль.
Тем временем основные политические силы в Израиле предпочитали не предлагать минимально конкретизированные модели, но при этом, как уже упоминалось, ни в коем случае не принимать утрату Иудеи и Самарии - как нечто данное. Это относилось и к правящей партии МАПАЙ[26], и к главной силе оппозиции - партии Херут[27], чей официальный гимн гласил тогда «Два берега у Иордана - и оба наши» (т.к. Херут не признавал законным и отдачу Восточной Эрец-Исраэль Хашимитской династии, т. е. создание Трансиордании). Даже в левосоциалистической и просоветской МАПАМ[28] об Иудее и Самарии говорили как о части Родины, находящейся под оккупацией.
Можно резюмировать отношение большей части израильского истеблишмента до 1967 г. к территориальной проблеме в двух словах: «не актуально». А применительно к нашей тематике - не служит критерием принципиального отличия между политическими партиями.
III.1.2. Результаты Шестидневной войны
В 1967 г. произошло то, что трудно было себе представить: за 6 дней израильская армия разгромила превосходящие её в живой силе и технике войска Египта, Сирии и Иордании. А ведь ещё за несколько дней до начала военных действий весь еврейский мир охватило уныние, и международные филантропические организации уже подыскивали, где строить лагеря для еврейских беженцев. Что уж говорить об арабских странах, которые не просто были уверены в победе - египетский лидер Гамаль-Абдэль Насер сформулировал задачу войны короткой формулой: «Сбросить евреев в море!» - и ответом ему был мощный рёв энтузиазма арабской нации.
ПОСЛЕ войны были написаны тонны литературы, объяснявшей победу Израиля более наглядно и очевидно, чем школьник доказывает теорему Пифагора. Однако ДО войны Израиль пытался всеми силами приостановить развитие военного сюжета. После того как гарантии, данные Израилю после Синайской войны 1967 г., оказались не более чем красивыми словами (даже правительство США не подтвердило своих обязательств), израильское правительство пыталось по старой памяти достичь взаимопонимания через... советского посла (по воспоминаниям премьер-министра Леви Эшкола, на вопрос «Что же нам теперь делать?» посол великой державы хладнокровно посоветовал по-русски: «Молитесь!»), хотя не так уж трудно было представить себе, в какой степени СССР стоит за арабскими приготовлениями.
Через неделю Израиль проснулся большой (по местным масштабам, огромной) страной. Израильские войска на востоке освободили весь Иерусалим, всю Иудею и Самарию и вышли к реке Иордан. На севере - заняли Голанские высоты. На юге - не только выбили египетскую армию из Газы, но и заняли весь огромный (в несколько раз превосходящий Израиль по площади) Синайский полуостров.
Психологическому воздействию результатов войны на Израиль трудно найти аналогию. Слова об исполнении библейских пророчеств звучали тогда как банальная констатация факта, и даже самые закоренелые атеисты не рвались с ними спорить. Эйфория, охватившая Израиль в те дни, не поддаётся описанию. Но одновременно с эйфорией появился вопрос: а что делать дальше?
Многие израильтяне считали, что после столь сокрушительного поражения арабы согласятся, наконец, на мир с Израилем, и были готовы к самым широким ответным жестам (о чём недвусмысленно заявил на весь мир премьер-министр Л. Эшкол сразу в день окончания войны). Однако эти иллюзии вскоре рассеялись: в августе того же 1967 г. конференция арабских государств в Хартуме сформулировала «ответ сионизму» в виде трёх «нет»:
• не признавать Израиль;
• не вести с ним переговоры;
• не подписывать мира.
В этот период политическая карта Израиля и получила новую, впоследствии самую важную, координату политической дисперсии: координату территориальную.
III.1.3. Направления и факторы
Все решения, предлагавшиеся с тех пор, можно разделить на два подхода:
1) Неделимость территории Израиля после Шестидневной войны;
2) Территориальный компромисс.
Следующие факторы определяли отношение политических сил и израильского общества к этим подходам:
• безопасность;
• фактор национально-исторический;
• статус Иерусалима;
• политический диалог с арабским миром;
• положение Израиля на международной арене и в глазах мирового общественного мнения;
• террор;
• поселения;
• демография;
• экология.
Несмотря на первостепенную важность фактора безопасности, хоть сколько-нибудь серьёзное рассмотрение его далеко выходит за рамки данного исследования. Поэтому мы не будем анализировать этот фактор, а только упомянем по ходу повествования некоторые из его главных моментов - в той степени, которая необходима, чтобы осветить влияние проблем безопасности на политические процессы в Израиле; остальные факторы также будут рассмотрены далеко не полностью - насколько позволит место и в соответствии с целями нашей тематики.
III.1.3.1. «Эрец Исраэль а-шлема»
Сразу после Шестидневной войны многие из общественных деятелей Израиля, в меньшей степени - политиков, заявили вслух то, о чём думали многие израильтяне: земля эта - наша, и мы не должны никому её отдавать. В короткой формулировке эта идеология получила название «Эрец Исраэль а-шлема», т. е. «Целостная (неделимая) Земля Израиля».
Идеология эта получила и организационные рамки, когда было создано общественно-политическое движение «Тнуа ле-Эрец Исраэль а-шлема» («Движение за Неделимый Израиль»), однако не стоит переоценивать значение этих рамок: они играли заведомо меньшую роль, чем идеология. Сам факт, например, поддержки «Эрец Исраэль а-шлема» большинством известных израильских писателей старшего поколения (Нобелевский лауреат Шай-Йосеф Агнон, национальные поэты Натан Альтерман и Ури-Цви Гринберг, Йегуда Бурла, Моше Шамир, символ «гражданской лирики» Наоми Шемер и др.) имел куда больший моральный и пропагандистский эффект, чем любые собрания. А когда в центральной газете появлялись объявления на целую страницу, подписанные, вместе с уже упомянутыми писателями, крупнейшими учёными, генералами, адвокатами, раввинами, политиками и т. д. (всего более 70 широкоизвестных имён общественных и политических деятелей),- речь шла о гораздо большем, чем ещё одном общественно-политическом движении: о национальной идеологии.
Можно выделить следующие подходы, объединившие под этим лозунгом совершенно разных людей:
• С национально-исторической точки зрения речь о земле, само название которой говорит еврею куда больше, чем Тель-Авив. В самом деле: само название «Иудея» (Йегуда) означает просто «страна евреев» (напомним, что на иврите «еврей» - это «йегуди»); может ли кто-нибудь представить себе, чтобы француз был готов отдать - даже во имя мира!- часть Франции, датчанин - часть Дании, и т. д.? Большинство географических имён, известных каждому читавшему Библию - Шхем, Хеврон, Самария (Шомрон), Шило, Бейт-Эль, Бейт-Лехем[29], Текоа, горы Гризим и Юваль, не говоря уж об окрестностях Иерусалима - словом, всё то, что объединяется в сознании как «библейская земля» и, в конечном счёте, как «Родина еврейского народа», - находится в ЙЕША (широко распространённая аббревиатура от «Йегуда, Шомрон ве-Аза» - Иудея, Шомрон и Газа). Что уж говорить об Иерусалиме, бывшим уже 3000 лет назад еврейской столицей!
• С близкой к ней религиозной точки зрения: эта земля обещана еврейскому народу Б-гом. Отдать её - грех.
• С военно-политической точки зрения: «мы этой войны не желали, арабы хотели нас уничтожить,- но мы победили, и не мы должны отдавать территорию». До этого в мировой истории не случалось такого, чтобы территориальных уступок требовали от победителя, а не от побеждённых: например, после Второй Мировой войны СССР счёл Калининград исконно русским городом (лишь по историческому казусу сотни лет именовавшемуся Кёнигсбергом), а Померанию и Силезию - родиной поляков. Примеры Судетской области, Эльзаса и Лотарингии (мы ещё упомянем эту историческую параллель) и т. д. (не говоря уж о «мелочах» вроде Курильских островов) также должны поставить в недоумение каждого, ищущего для Израиля исторические прецеденты территориальных компромиссов.
• С юридической точки зрения: до 1948 г. ЙЕША никогда не была частью какого-либо арабского государства. Напротив, это - часть той подмандатной территории Палестины (бывшей провинции Оттоманской империи), которая в 1924 г. была передана Великобритании Лигой Наций по решению конференции Сан-Ремо 1920 г. с включением как преамбулы Декларации Бальфура 1918 г., с недвусмысленным обещанием (и задачей) создания Еврейского Национального Дома в Палестине. Впоследствии ООН акцептировала в своём уставе решения Лиги Наций по мандатным территориям как обязательные – разумеется, без упоминания о какой-то «черте». Правда, в 1947 г. ООН приняла резолюцию о разделе Эрец-Исраэль на два государства - еврейское и арабское, но, во-первых, речь шла о резолюции рекомендательной[30], а во-вторых - сами арабы проголосовали против, то есть не приняли раздела, так что теперь не могут ссылаться на эту резолюцию[31]. Что же касается периода 1951-67 гг., когда эта территория была аннексирована Иорданией, - за исключением Англии и Пакистана, ни одно государство в мире не признало эту аннексию законной. Граница этой территория - «Зелёная линия» - просто линия прекращения огня в 1949 г., не имеющая никакого законного статуса. Иными словами, с юридической точки зрения права Израиля на эти земли выглядят предпочтительнее (вопрос о Голанах и Синае рассматривался особо, и мы об этом упомянём позже).
• С точки зрения безопасности: речь идёт о территории, использовавшейся для непрекращающихся провокаций против Израиля - и, в конечном счёте, агрессии. Передача такой территории врагу есть поощрение агрессии будущей. Напротив, удержание этой территории - необходимый залог безопасности Израиля. Сюда же примыкают доводы стратегические, которые наиболее ярко выразил Аба Эвен, министр иностранных дел Израиля в 1967, назвавший «Зелёную линию», внутри которой Израиль выглядит труднозащищаемой полосой в несколько километров шириной[32] - «границами Освенцима».
• С точки зрения будущего еврейского народа: Израиль уже принял огромную алию, и в будущем собирается принять большую алию - прежде всего из СССР. Если вернуться к границам 1967 г., через одно поколение встанет проблема чрезмерной плотности населения в Израиле.
Надо сказать, что «эмоциональные», идеологические соображения явно были более значимы для сторонников неделимости Земли Израиля, чем оборонные или демографические. Ведь речь шла о поколении, создавшем государство Израиль из ничего, а точнее - из сионистских идеалов. Вне зависимости от того, в рамках какого молодёжного движения - социалистического «а-Шомер а-Цаир», националистического «Бейтара» или национально-религиозного «Бней-Акива», - Земля Израиля, Эрец-Исраэль была для них понятием сущностным.
Понятно, что при такой пестроте аргументов и взглядов трудно говорить о единой конкретной программе. Кроме распространения израильского суверенитета на ЙЕША с предоставлением полноценного израильского гражданства арабским жителям этих территорий (в дополнение к уже существующим арабским гражданам Израиля), существовали и существуют другие предложения, которые мы разберем в следующих главах.
Интересно отметить, что в первом президиуме Движения большинство принадлежало выходцам из социалистического лагеря (легендарный деятель кибуцного движения и член Кнессета Ицхак Табенкин, писатель Моше Шамир, создатель Моссада Исер Гарель, и др.), хотя были и многие известные правые деятели. Несмотря на представительность, Движение не пошло на, казалось бы, очевидный шаг: участвовать в выборах в Кнессет как единый список. Главным образом это было сделано потому, что идея неделимости Земли Израиля практически находилась тогда в консенсусе (даже если не выраженном формально) настроений израильского общества, и поэтому руководители Движения полагали, что правильнее будет действовать в рамках существующих партий, чтобы вместе реализовать этот консенсус в широкую платформу израильской политической системы. Не последнюю роль, впрочем, в отказе от выставления единого списка на выборах в Кнессет сыграли и старые партийные разногласия.
На выборах 1969 г. идею Эрец Исраэль а-шлема «в чистом виде» представлял только небольшой список Кэн («Да»), во главе которого стоял выдающиёся израильский публицист и философ Исраэль Эльдад[33]; список не прошёл электорального барьера. Большинство руководителей «Тнуа ле-Эрец Исраэль а-шлема» призвали не голосовать за список правящего блока Маарах (поскольку его руководитель, премьер-министр Леви Эшкол, сразу после войны выразил готовность к территориальным уступкам); некоторые были избраны в Кнессет по различным спискам: Исер Гарель - от «Решима Мамлахтит», р. Моще-Цви Нерия и профессор Авнер Шаки - от МАФДАЛ, Биньямин Халеви - от либерально-национального блока ГАХАЛ (столь скромное представительство в ГАХАЛ объяснялось в первую очередь традиционной неприязнью сионистов-социалистов к правым и либералам).
К выборам 1973 г. политическая ситуация поляризировалась: с одной стороны, партия Авода приняла резолюцию о необходимости территориального компромисса. С другой стороны, движение Херут приняло и записало в свою программу решение (хотя и несколько расплывчатое), что ЙЕША принадлежит еврейскому народу и при соответствующих обстоятельствах будет включена в состав Государства Израиль. В этих условиях понятия «левые» и «правые» приняли довольно чёткие если и не очертания, то во всяком случае направления. Фракция членов партии Авода, состоявшая из социалистов - сторонников «Эрец Исраэль а-шлема», окончательно порвала с левым лагерем[34], и вступила в Ликуд (в общем списке их представлял генерал запаса Авраам Яфе); а вместе с ней - Решима Мамлахтит.
А что же с самим движением Херут, ядром Ликуда? Большинство его лидеров, рядовых членов, сторонников были безусловно против идеи территориального компромисса,- ведь они воспитывались на ревизионистской теории Зеэва Жаботинского, отвергавшего саму идею раздела Эрец-Исраэль и считавшего незаконным даже создание Трансиордании. Однако это не распространялось на Синайский полуостров - ведь про Синай у Жаботинского ничего не было сказано; сторонники же «Тнуа ле-Эрец Исраэль а-шлема» рассматривали и Синай как часть Эрец-Исраэль и не допускали здесь компромиссов.
Третьей группой, боровшейся за сохранение целостности Эрец-Исраэль, были национально-религиозные сионисты, последователи основателя религиозного сионизма и создателя Верховного Раввината р. Авраама-Ицхака Кука, сплотившиеся вокруг его сына, р. Цви-Йегуды Кука. Созданное им движение «Гуш Эмуним» («Блок верных») внесло новый аспект в деятельность «Тнуа ле-Эрец Исраэль а-шлема»: они полагали, что мало говорить о неделимости Земли, надо её заселять, и приступили к активным решительным действиям (см. далее «Поселения»), зачастую противоречащим мнению и решениям правительства. Тем самым религиозные сионисты не только активно сотрудничать со светскими в рамках одного движения, но и – впервые! - фактически повели последних за собой.
Кризис политического симбиоза сторонников Неделимой Страны Израиля с Ликудом наступил, когда премьер-министр (и лидер Ликуда) Менахем Бегин подписал соглашения в Кэмп-Дэвиде, по которым Синайский полуостров был передан Египту в обмен на мирное соглашение с этой страной, а построенные в нём еврейские поселения - разрушены. Моше Шамир и Геула Коэн вышли из Ликуда и в 1979 г. создали партию Тхия. Правда, М. Бегин никогда и не заявлял, что для него Синай - часть Земли Израиля, и полагал, что его план автономии (см. дальше) в конце концов приведёт к распространению израильского суверенитета на всю Эрец-Исраэль, но политическая динамика запущенных им процессов оказалась сильнее. Впоследствии позиции сторонников неделимости Эрец-Исраэль среди членов Ликуда постепенно ослаблялись[35], но после раскола 2005 г. и образования партии Кадима они вновь усилились.
Соглашения Осло и Итнаткут не похоронили, как ожидалось, идею Неделимости. В Кнессете 18-го созыва (на 1.4.2011) сторонниками «Эрец Исраэль а-шлема» в Кнессете являются парламентарии во фракциях «а-Ихуд а-Леуми» («Национальное Единство») и «а-Байит а-Йегуди» («Еврейский Дом»), а также значительное число депутатов от Ликуда[36] и некоторые – от НДИ[37].
III.1.3.2. «Территории в обмен на мир»
Исповедовавшие противоположную точку зрения основывали свой подход на двух соображениях:
1. Присоединение ЙЕША - это присоединение более чем миллиона (на тот момент) арабов к Израилю; предоставление им полных гражданских прав уничтожит еврейский характер государства, а непредоставление их (означающее апартеид) или трансфер (т. е. выселения арабского населения ЙЕША) будут означать конец израильской демократии;
2. ЙЕША - это то, чем может оперировать Израиль на будущих переговорах с арабскими странами, предлагая им мир. Раньше у нас нечего было предложить арабам, а теперь появился прекрасный предмет для переговоров.
Второй аргумент породил концепцию, укладывающуюся также в короткую формулу «Штахим тмурат шалом» - «Мир за территории», то есть «ради установления мира Израиль готов отдать территории».
По крайней мере для значительной части сторонников «Штахим тмурат шалом» формула эта включала некоторую дозу лицемерия, так как они (сторонники) были бы готовы отдать «территории» и задаром, если не приплатив (о причинах такого отношения, чтобы не сказать - ненависти,- мы будем говорить несколько позже). Однако и в рамках короткой формулы оставалось неизвестным:
• какие именно территории отдать, а какие - оставить?
• что же произойдёт на той части земли, которую отдаст Израиль в случае принятия формулы «Мир за территории» - кому будет принадлежать там власть?
Наиболее признанным в левом лагере ответом на эти вопросы была «программа Алона», предложенная в начале 70-х гг. Игалем Алоном, одним из лидеров партии Авода (министр иностранных дел в правительстве И. Рабина 1974-77). Её основные положения были таковы:
• В составе Израиле останутся: Иерусалим, Гуш-Эцион (часть Иудеи, примыкающая к Иерусалиму с юга) и Кирьят-Арба (впоследствии И. Алон поддержал еврейское заселение Хеврона), Иорданская долина и первый из расположенных к западу от неё горных хребтов.
• Израильская армия уйдёт из остальных, в первую очередь - густозаселённых районов ЙЕША; эти районы будут переданы Иордании и будут соединены с ней широким коридором в районе г. Иерихон;
• Газа будет соединена с переданными Иорданией районами автомобильным шоссе (и, следовательно, также фактически передана под иорданское управление);
• большая часть Голан останется под израильским контролем;
• практически весь Синайский полуостров, за исключением района Питхат-Рафиах и полосы Шарм-а-Шейх (Красное море) будет передан Египту;
• будут произведены некоторые незначительные изменения границы для нужд безопасности (например, в районе Латрун);
• территории, оставшиеся в Израиле, перейдут под израильскую юрисдикцию и будут заселены.
Как видно невооружённым взглядом, программа Алона оставляет много простора для воображения - насколько известно, И. Алон никогда не составлял для неё конкретной карты. Вопреки распространенному заблуждению – его программа никогда и не была формально включена в программу партии Авода (или какой-либо другой партии), но её основные положения были зафиксированы в программе деятельности израильского правительства (Г. Меир, а затем И. Рабина) 1973-77 гг.
Арабские государства отвергли «программу Алона», как отвергли бы любую израильскую программу в те годы. Однако она оставила свой след в израильском политическом мышлении, рядом сформулированных положений. Выделим их:
• Израиль не возвращается к границам, существовавшим до 1967 г. («Зелёная линия»);
• Иерусалим останется неделимым и израильским;
• большинство территорий будет отдано арабам; главными критериями для того, чтобы оставить тот или иной район, будут его значимость для нужд безопасности и отсутствие в нём арабского населения;
• территории, которые предполагается оставить «израильскими», следует предоставить для гражданского заселения и поощрять таковое;
• на отданных Израилем территориях будет установлена (или восстановлена) власть ближайшего арабского государства.
Эти пункты и являлись в течение почти двадцати лет (до переговоров в Осло) консенсусом для левоцентристского лагеря. Особо следует подчеркнуть последний: на вопрос «Чья власть будет на той части ЙЕША, которую отдаст Израиль?», программа Алона отвечает: иорданская. Этот ответ получил название «Иорданская опция».
Нельзя сказать, что весь левый лагерь согласился с иорданской опцией, да и с другими пунктами программы Алона. Более экстремистская его часть, впоследствии объединившаяся в движение «Шалом Ахшав» («Мир Сегодня»), настаивала на немедленных территориальных уступках со стороны Израиля с тем, чтобы:
• в конце концов Израиль ушёл с почти всей (или почти всей) территории ЙЕША;
• эти территории не передавать Иордании - на них должно быть установлено самоуправление местного населения, а спустя минимальный срок - независимое государство;
• Голаны отдать целиком Сирии, а Синай - Египту, договорившись о мерах по поддержанию безопасности;
• тем временем не создавать нигде еврейских поселений.
Принципы эти были поддержаны партиями МАПАМ и РАЦ[38], впоследствии - Мерец. Как можно видеть, программа Алона выглядела правой по сравнению с программой «Шалом Ахшав», но и последняя не была пределом: Компартия Израиля, движение ШЕЛИ, Прогрессивное Движение за мир и многочисленные арабские списки требовали возврата к границам, существовавшим до Шестидневной войны, включая раздел Иерусалима, и немедленного создания палестинского независимого государства со столицей в Восточном Иерусалиме.
Различия между левоцентристскими и левыми программами оставались существенными до 1993 г., когда соглашения Осло принесли, в частности, внутреннюю победу в партии Авода левому крылу, выросшему в «Шалом Ахшав» и продолжавшему солидаризироваться с ним. И хотя было трудно сказать, к каким конечным границам приведёт начавшийся в Осло процесс, - ещё труднее оказалось сказать, где же проходит внешнеполитическая граница между партиями Авода и Мерец, причём отнюдь не по причине поправения последней: примерно с 2000 г. Авода поддерживает
• создание палестинского государства на подавляющем большинстве территории ЙЕША;
• уход с Голан;
• раздел Иерусалима;
• замораживание всей правительственную деятельность в поселениях – в том числе в районах, включённых в план Алона.
С 2006 г. практически на этих же позициях находится партия Кадима, хотя и не все её депутаты в Кнессете согласны, например, с разделом Иерусалима или с прекращением поселенческой деятельности. Что же касается партии Ликуд (составляющей ядро правительственной коалиции в Кнессете 18-го созыва), то декларированные сторонники территориального компромисса составляют в ней «подавляющее меньшинство»[39]. Большинство же как депутатов, так и рядовых членов партии рассматривают заявление лидера партии, премьера Б. Нетаньягу о поддержке (в принципе) создания палестинского государства как теоретическое ввиду продолжающейся обструкции с арабской стороны (см. далее «Процесс Осло»).
III.1.3.3. Промежуточные варианты
Следует упомянуть по крайней мере о нескольких предложениях, занимавших промежуточное положение между планами Алона и «Эрец Исраэль а-Шлема».
Три «старые» идеи:
1. Совместное иордано-израильское управление Иудеей и Самарией, при котором вопросы безопасности решаются Израилем, а муниципальные – Иорданией; между двумя странами устанавливаются добрососедские отношения. Такое предложение рассматривалось всерьёз некоторыми умеренно-левыми политиками Израиля[40], но потеряло свою актуальность после того, как в 1988 г. король Иордании Хусейн объявил, что Иордания прерывает юридическую связь с Западным Берегом (хотя неясно, означает ли потерю арабскими жителями Иудеи и Самарии иорданского гражданства). Некоторые безрезультатно пытались оживить эту идею после установления дипломатических отношений между Израилем и Иорданией.
2. «Иорданская опция наоборот» представляющее сейчас минимальный практический интерес, было сформулировано в середине 70-х гг. Ариэлем Шароном: что происходит сегодня в Иордании? Там правит бедуинское меньшинство. Большинство же населения ни этнически, ни культурно, ни ментально не отличается от арабов Израиля - и, в частности, от жителей Иудеи и Самарии. Отношения между правительством Иордании и ООП, построившей в этой стране свою независимую военно-политическую систему, меньше всего можно было назвать братскими - в 1970 г. король Иордании буквально раздавил (танками) палестинские лагеря и выгнал руководство ООП со своей территории (вследствие чего оно перебралось в полуанархический Ливан, что в конечном счёте привело к Ливанской войне 1982 г.). Почему бы - спрашивали многие израильтяне, в т. ч. Шарон, в середине 70-х гг. - не помочь ООП взять власть в Иордании - и тем самым успокоиться, разделившись окончательно по две стороны Иордана?
3. Палестинская автономия в ЙЕША. Суть этого плана состояла в том, что ЙЕША остаётся под израильским контролем, но проживающие в ЙЕША арабы получат автономное самоуправление во всех вопросах, кроме обороны и внешних дел. Эта модель была принята М. Бегином во время переговоров в Кэмп-Дэвиде и получила название «плана автономии». В течение долгого периода значительная часть партий Авода и Ликуд поддерживала этот план. Более того, даже после начала процесса, начатого в Осло, архитектор переговоров с ООП Шимон Перес в своей книге «Новый Ближний Восток» категорически высказывался против создания независимого арабского государства в ЙЕША, утверждая (как и его оппоненты справа), что таковое будет представлять смертельную опасность для Израиля и для стабильности всего региона. В 1996-99 программу автономии (под названием «программа Алона плюс») предлагал как оперативную премьер-министр Биньямин Нетаньягу. Трудно сказать, насколько реальной выглядит сегодня её реализация.
Кроме этих, уже ставших «классикой», предложений – отметим и относительно новые:
4. «Одностороннее размежевание», вообще говоря, весьма условно может быть названо новым – она робко озвучивалась почти сразу после Шестидневной войны, однако до недавнего времени всерьёз не обсуждалось[41]. Исходя из ощущения, что нет надежды на мирное урегулирование в ближайшем будущем, «односторонцы» предлагали, чтобы а) Израиль в одностороннем порядке начертал приемлемую для себя границу, ликвидировав своё присутствие – военное и гражданское – за этой границей, б) предоставил арабское население в оставленных районах самому себе и в) «жёстко реагировал»[42] на любую антиизраильскую вооружённую акцию со стороны старо-новых соседей.
«Односторонняя» идея была реализована исполнением плана Итнаткут. Ниже мы обсудим результаты этого эксперимента.
5. В 2003 г. Авигдор Либерман предложил «обмен территориями» - та часть ЙЕША, в которой проживают израильтяне, вместе с необходимыми (для территориальной непрерывности и естественного развития) добавками будет присоединена к Израиля, а «взамен» Израиль передаст будущему арабскому государству (или любой другой формальной власти, которая будет признана) территорию т.н. «треугольника», заселённого израильскими арабами (которые будут гражданами нового государства, но потеряют гражданство израильское). При этом ни один человек – ни еврей, ни араб - не будет насильственно вынужден покинуть свой дом. Результат – почти мононациональные государства.
Несмотря на то, что эта программа была официально выдвинута как программа НДИ,- многие воспринимают её скорее как пропагандистское, нежели чем реальное предложение. Один из аспектов критики состоит в следующем: почти у каждого израильского араба есть родственники в Иерусалима, Хайфе, Нацерете, Яфо или в Негеве; любой житель треугольника сможет теоретически объявить, что он, собственно, живёт именно в этих местах – и, следовательно, сможет сохранить израильское гражданство – а также имущество (дом во «второй стране»)
6. «Тройственный обмен территориями» был сформулирован в 2005 г. профессором географии Йегошуа Бен-Арье, в прошлом – ректором Иерусалимского университета. Бен-Арье утверждал, что все предлагаемые решения территориальных компромиссов приведут к обострению проблемы Газы, а в недалёком будущем – к аналогичной проблеме в Иудее и Самарии. Поэтому, основываясь на исторических прецедентах, он предложил, чтобы Египет выделил на северо-западе Синайского полуострова территорию, вдвое превышающую по размерам Иудею и Самарию и примыкающую к сектору Газа. Эта территория, вместе с Газой, после развития (израильскими и международными усилиями)[43] будет объявлена независимым государством, где поселится большинство арабов ЙЕША. Взамен же на неразвитую пустыню на ничтожной (по сравнению с размерами Египта, а не Израиля) территории Египет получит от Израиля возможность провести прямую дорогу в Мекку через территорию Израиля (в Южном Негеве); во избежание возможных конфликтов прилежащая к ней переданная Египту полоса будет объявлена заповедной зоной под совместным контролем. Израиль при этом распространит свой суверенитет на территорию Иудеи и Самарии.
Несмотря на кажущийся утопизм, план Бен-Арье сопровождается подробными картами и цифрами. С другой стороны – он не отвечает, например, на вопрос: что произойдёт, если после принятия такого плана значительное число арабского населения Иудеи и Самарии предпочтёт не покидать свои дома, и по прошествии нескольких лет потребует отделиться от Израиля?
(продолжение следует)
Примечания
[1] Талмуд – общее название серий Мишна (примерно 200 г. до н.э - 200 г. н.э) и Гемара (разбор Мишны), содержащих мнения и рассуждения раввинов. Существует в 2-х редакциях – вавилонская и иерусалимская. Вавилонский Талмуд является основным объектом изучения в йешивах. Распространённое выражение «законы Талмуда» является, вообще, говоря, неграмотным: Талмуд – свод комментариев (а также исторических сведений, притч и т.д.), но никак не законов.
[2] Ответы на законодательные вопросы, публиковавшиеся раввинами примерно с 7-го века. Традиция составления и публикации сборников таких ответов (иногда – на задаваемые сами авторами вопросы) сохранилась до наших дней.
[3] Кроме того, в силу признания принципа прецедентности в израильском судопроизводстве, еврейское право широко используется некоторыми, в том числе абсолютно светскими судьями и адвокатами как источник прецедентов – правда, не все поддерживают эту тенденцию. Распространено также использование общих принципов мишпат иврит для обоснования общего подхода.
[4] Бейт дин рабани разбирает вопросы, связанные с личным статусом; при этом если, например, сама процедура развода выполняется в религиозном суде – вопрос об имущественных правах решает государственный суд. Во многих харедимных общинах предпочитают и имущественные вопросы решать в «своём» суде. Если решение не находится в противоречии с законами Государства – оно автоматически признаётся Государством, однако светские суды не будут рассматривать апелляцию на решение светского суда.
[5] К этим судам относится почти всё, сказанное выше о бейт-дин рабани.
[6] Эта аббревиатура используется чаще других для обозначения Верховного Суда – независимо от выполняемой функции.
[7] Первая женщина на посту Президента Верховного Суда Израиля.
[8] Существует также традиция назначать на этот пост предыдущего заместителя Президента Верховного Суда. В нынешнем (на 1.4.2011) составе это приводит к противоречию: заместитель Президента – Мирьям Наор, обладающая 5-м (не считая Президента) стажем в Верховном Суде, а самый большой стаж – у судьи Элиэзера Ривлина.
[9] Собственно, закон говорит «до 15», но, будучи однажды достигнутым, это число уже не уменьшается.
[10] См. «Рут Габизон» в Приложении 6.
[11] Судья в еврейском религиозном суде называется даян.
[12] Суды шариата в Израиле имеют иерархическую трёхуровневую структуру. Судья любого уровня имеет титул кади.
[13] Он также является профессором по мусульманскому праву в Тель-авивском университете.
[14] кади-мазхаб.
[15] Ряд традиционных Церквей, называемых «признанные», обладают официальным юридическим статусом – в частности, как независимая судебная система. Соответственно, решения зарегистрированных судов этих церквей имеют такой же статус, как и решение окружного суда. В список «признанных» церквей входят православные, католики, армяне, марониты и (с 1970 г.) англикане – всего десять общин.
[16] У которых, впрочем, может быть свой юридический советник.
[17] См. «Дело Бар-Она» в Приложении 4.
[18] В термине «раввин» заложена некоторая двойственность: с одной стороны, это – «степень»: обычно человек может называться раввином, если после обучения в йешиве успешно сдал экзамены (смиха). Раввинат не вмешивается в этот процесс и не пытается установить «общеизраильских экзаменов на звание раввина». С другой стороны – это может быть и должность: например, раввин города. В этом случае Раввинат должен определить, кто из кандидатов может претендовать на эту должность.
[19] Эта цифра появляется стабильно на протяжении последних лет в «Ежегоднике Статистического бюро Израиля».
[20] В частности, Центру местной власти принадлежит компания «Мифъал а-Паис», которой принадлежит государственная монополия на проведение лотерей (кроме спортивных); полученные деньги используются на строительство клубов, спортивных сооружений и т.п.
[21] Но даже в случае досрочного ухода мэра муниципалитет, как правило, передаёт бразды правления его заместителю.
[22] В таблице указано, от каких партий были избраны мэры. Ш. Гафсу в конце 2008 г. перешёл в НДИ.
[23] В результате большинство правых в городе (в т.ч. большинство ликудников) впервые в своей жизни голосовали за действующего мэра – Р. Хульдаи, представляющего партию Авода.
[24] У многих их них карьера не остановилась и на депутатском кресле: М. Кацав стал президентом страны, М. Шитрит занимал много постов, в т.ч. министра финансов, З. Бойм также занимал несколько министерских постов, О. Эли был зам. министра обороны, Ш. Амор – послом при Европейском Союзе, Й. Ланкри – послом во Франции, А. Перец – министром обороны, А. Шохат – финансов.
[25] премьер-министра.
[26] Прародительница сегодняшней партии Авода. Подробнее о партиях и их отношении к разным «координатам» мы будем говорить в главе «Исторические корни» данного раздела.
[27] Из которой впоследствии образовался Ликуд.
[28] Соответственно – главный прародитель партии Мерец.
[29] Вифлеем в традиционной русской транслитерации.
[30] В отличие от обязательного статуса решений по мандатным территориям.
[31] Теоретически арабские представители могли бы оспорить законность раздела Оттоманской империи державами, победившими в 1-й мировой войне, - но на основании этих же решений были созданы Иордания, Ирак, Сирия, Ливан, страны Северной Африки... маловероятно, чтобы в их интересах было снова оказаться частью Турции как наследника оттоманского престола.
[32] См. Карту 5 в Приложениях.
[33] Его биографию см. в Приложении 9.6.
[34] Группа активистов партии Авода, концентрировавшаяся вокруг министра Исраэля Галили и поддерживающая неделимость Страны, осталась «внутри», несмотря на официальную позицию партийного руководства.
[35] Однако, судя по результатам партийного референдума о плане Итнаткут (см.далее), они по-прежнему в большинстве.
[36] Если судить по декларациям – около 40%, включая министров Ю. Эдельштейна, Г. Эрдана и Б. Бегина; реальное число, возможно, несколько выше. Судя по опросам, за сторонниками «Неделимости» - явное большинство в ЦК партии.
[37] С уверенностью это можно сказать только о министре У. Ландау.
[38] Впоследствии вошедшими в Мерец.
[39] Собственно, последовательно таковым является только министр Д. Меридор.
[40] В середине 80-х гг. некоторые высказывания иорданского короля Хусейна были истолкованы как неявное согласие на этот план.
[41] В 1997 г. её вслух обсуждал идеологический лидер партии «Третий путь» Йегуда Гарель.
[42] Это выражение постоянно звучит в Израиле как сопровождение любых планов об уступках.
[43] Включая строительство морского порта, средств железнодорожного сообщения с Египтом и Израилем и сети автодорог, сельскохозяйственных теплиц и системы орошения и т.д.
Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #1(171) январь 2014 berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=171
Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2014/Zametki/Nomer1/Gejzel1.php
