* * *
Эта впавшая в детство старушка,
Увлеченная странной игрой,
Во дворе собирает игрушки
И украдкой уносит домой.
Вяжет им свитера и носочки,
По ночам над кроватью сидит,
И дрожит над пластмассовой дочкой,
Над резиновым сыном не спит.
И, довольствуясь скудною пищей,
На последнем витке бытия,
Она что-то отчаянно ищет,
Раздвоившись на мать и дитя.
Упивается в тихой квартире
Этим счастьем летучим, как дым.
И последние ценности в мире
Охраняет безумьем своим.
* * *
Дальше деда предки неизвестны,
Дед погиб на фронте молодым.
Я и брат, как будто в холод бездны,
В глубину истории глядим.
За окном слепая вьюга плачет,
Как на пьяной свадьбе инвалид.
Кто-то по дороге снежной скачет,
Кто-то за деревьями стоит.
Некого, мой брат, хватать за руки,
Незачем с мольбою падать ниц.
Смачные, наверно, самокрутки
Вышли из утерянных страниц.
