* * *
Коль скоро мы ждали гостей, коль скоро до нашего дома
охапку несли новостей, – наш дом убаюкала дрема.
Не спорились, вяли дела. Мы медлили, точно улитки.
Ленивая дрема вползла в глаза рукава и напитки.
Но гости несли нам с утра, пока мы баюкали сына,
хрустальные крылья двора и снег поразительно синий.
То утро в плаще голубом вершило стремленье к трамплину, –
к вершинам стремление, – лбом расклинило воздуха льдину.
Сквозь яркую призму узнать Заречного парка приделы
так утро хотело, что к нам в назначенный час не успело.
Лазурное утро, – уснул наш сын перламутроволицый.
Мы, стол отрицая и стул, в постели смежали ресницы.
И падали руки. Сквозь тонкие веки
мы медленно впали в прозрачные реки.
В серебряной лупы нестойком овале
мы видели: рыбы бесшумно вплывали
в домашние шлейфы кофейного пара,
качались на сваях и мимо гитары,
вдоль книжного шкафа знакомого дома
в окно уходили, скользя невесомо.
Зашторенный мир, бытовые предметы
нетвердо струили свои силуэты.
Коль скоро мы медлили так – забыли, что было в начале.
Не бросив сухой кавардак коричневых веточек чая,
сварливый не влив кипяток в стеклянного чайника синус.
И утро, ступив на порог – замяло и скомкало синий.
Серебряный сник по углам. И в нем растворились виденья.
В два цвета бесцветная мгла легла на момент совпаденья.
Столкнулись два света в сей час, разбилась прекрасная праздность
о синего праздника часть. И близость разбилась о разность.
* * *
…внизу, у липовых подножий,
тебе заметен кубик дома.
И, вглядываясь через крышу,
ты слышишь, как младенец дышит,
и, лежа в позе эмбриона,
предчувствуешь мороз по коже.
Предчувствуя весь мир открытым.
Земли лоскутной покрывало,
сворачиваясь узелочком,
в твоем глазу метнулось точкой
и сфокусировалось малым.
Ты у окна, тебя избыток
тепла приводит в изумленье.
И глаз ложится по порядку
по краю старого буфета,
на сетку вязаной салфетки,
на дымковскую на лошадку,
сквозь подоконные растенья
ты видишь детскую кроватку.
И платье каждого предмета
тобой надето без усилий.
Одной щекою в холод синий
впадая в небо или в Лету, –
к настольной лампе и тетрадке
другой щекою прислониться.
На створке форточки качаясь,
ты четче знаешь по ночам:
вот мы затепливаем чайник,
вот зябко крыльям и плечам,
вот сквозь тебя течет граница.
