Пароход
Ларисе
Пароход будет плыть
долго-долго по Сухоне вниз.
Будем молча стоять мы,
на поручни облокотившись,
Но, взорвав тишину,
рухнет берега рыжий карниз
И погонит круги, с шумом
в светлую воду скатившись.
Так порою и жизнь,
прогибаясь
под чьей-то судьбой,
Обрывается разом,
беду разгоняя кругами.
Если жизни своей проиграю
по глупости бой,
То прошу: угости на поминках
друзей пирогами.
И прошу: поднеси на помин
беспокойной души
Не в хрустальных напёрстках,
а в русских стаканах
гранёных
Мужикам, что придут
проводить меня.
В нашей глуши
В поминальные дни
не бывало людей обделённых.
Пароход будет плыть
на закате июльского дня,
Упреждая гудками
идущее встречное судно,
А из солнца прольются
последние капли огня
На высокую церковь,
что верил увидеть подспудно.
Поплывёт над землёй
этот полуразрушенный храм
И напомнит опять
про творимое здесь
окаянство,
И, как гордость Руси,
как недавней истории срам,
Будет молча стоять,
озирая глухое пространство.
* * *
Не читается и не пишется,
Даже думать о чём-то лень.
Занавеска слегка колышется.
Всё одно мне: что ночь, что день.
Во спасение печка топится,
И мигают в ней угольки.
А в душе моей что-то копится,
Заполняя все уголки.
Терпеливо жду – пусть расселится...
Догорит в печи головня,
И печаль моя вновь рассеется,
Ни за что меня не виня.
Всё заходит вокруг да около,
Чувства новые забредут,
И взлетят слова ясным соколом,
И значение обретут...
* * *
Дождь идёт, а тянет на болото.
Снег идёт, а тянет на реку.
Н. Рубцов
Я и сам из этой же породы,
И, дождливой хмари вопреки,
Обойдя дома и огороды,
Набиваю тропку вдоль реки.
Одолев насилу – переправу,
Перелесков несколько – шутя,
Нахожу я рыжики по праву
И волнуюсь, словно бы дитя.
На коленях ползаю под елью,
Раздвигаю мокрую траву;
Называя действо канителью,
Аккуратно режу гриб, не рву.
И, набрав пудовую корзину,
На ремне её через плечо
Заведя, ещё «тяну резину»,
Дымом «Примы» пыхнув горячо.
И шагаю, мокрый и усталый,
Про себя ли, вслух ли сентябрю
«Я пока мужик ещё не старый,
Но грибник со стажем», –
говорю.
* * *
Очертания корпуса строги,
А луна – примостилась
на крыше.
Я ловлю промелькнувшие
строки
В голове или где-то повыше.
Потянувшись, собака зевнула,
Отряхнулась и спряталась
в будку.
Что ж ты, жизнь,
так меня обманула,
Превратив бытие моё в шутку?
Так давай же с тобой поиграем
В кошки-мышки,
а может быть – в прятки.
На краю я бывал, а за краем
Мне пока не знакомы порядки...
* * *
Мне некуда больше спешить.
(из старинного романса)
Как будто я этого стою:
Со мною прощаясь, ноябрь
Хрустит пересохшей листвою
И гонит озёрную рябь.
И лес, на ветру содрогаясь,
Последний роняет наряд;
На зов декабря откликаясь,
Рябины багрянцем горят.
Перину пуховую тучи,
Спеша, раздирает норд-ост.
Денёк – и пушинки, летучи,
Укроют и крыши, и мост.
А я, озирая пространство
И следуя в плен к декабрю,
«Спасибо, – шепчу, –
за убранство»,
«До встречи, ноябрь!» – говорю.
Судьба не представила шанса
С природой в гармонии жить,
И, словно герою романса,
Мне некуда больше спешить…
