Приручение любви
Я сердце, как птенца, приворожил,
Сесть на ладонь ко мне его заставил,
Чтоб пело сердце, полно свежих сил,
на радость нам, не зная жизни
правил.
Любимой сердце,
как простой птенец,
Приручено, покорно и смиренно,
А я… я плачу, как старик-скупец,
Вновь вспоминая то, что незабвенно:
Свободу сердца, синеву, полет,
Простор небес, где пролетали птицы,
Рождая песни ночи напролет,
Чтоб утром вдалеке
от взоров скрыться.
Устало сердце петь изо всех сил,
И я к нему склоняюсь
ближе, ближе…
Я сердце, как птенца, приворожил,
Ладонь раскрыл:
Лети, птенец! Лети же!...
Письмо в детство
Юлии Петровой
Не помню я, детство, какое ты было.
Курчавое? Рыжее? Светловолосое?
Ты было полно звезд серебряной
пылью,
Ты было полно
глаз пытливых вопросами?
Не помню… Ушло ты.
Но много осталось:
Земля, что огромней
влюбленного сердца,
Простор небосвода, любовь,
ласка, жалость,
И посох поэзии, чтоб опереться.
И счастье осталось,
светлее созвездий,
И горе осталось, затменья мрачнее,
И жажда быть с кем-то
в скитаниях вместе,
Кому-то доверить
быть страстью своею.
С тех пор много было,
и много узнал я, –
Обман, безнадежность,
тревогу и злобу,
Но святость твою
сохранил я в печали
И буду хранить до кончины, до гроба.
И, как бы ни били мне душу
волненья,
И, как бы судьба
ни была к нам сурова, –
Осталось терпенье, простое терпенье,
Мужское, без звука, без стона,
без слова.
