Пророки и кликуши
Сразу к делу. Поводом для написания этих заметок послужила реплика журналиста Михаила Гундарина в его версии итогов литературного года (2013). Вот что он пишет.
«Журнал «Алтай», на мой взгляд, вступил в фазу литературной агонии. Совсем не могу его читать. Столько помещено туда глупостей, амбиций, пафоса и попыток обмануть читателей, что всей редколлегии пришлось, верно, усесться сверху, чтобы этот чемодан закрылся. Такое ощущение, что «Алтай» встал в оппозицию не только здравому смыслу, но и даже Управлению по культуре. В работе которого все же были интересные и обнадеживающие моменты. Но не в «Алтае». Издающемся – уж не знаю, зачем напоминаю это – на бюджетные средства.»
Далее автор помещает в своей заметке обрывок оборота титула журнала. Разумеется, с умыслом.
Надо полагать, по мнению автора вот эти, указанные здесь люди, и творят «глупости, амбиции, пафос и обман». А зачем же ещё надо было предъявить состав редколлегии и «авторов» в этаком усечённом виде? Речи президента на Валдае и патриарха на Всемирном русском соборе в полном объёме до журнала «Алтай» практически нигде не были напечатаны. И следует заметить, никто из сотрудников журнала не собирался прикрывать срамные места звучными именами. Просто сказанное одним и продолженное другим вполне соответствует направленности журнала, духу его. Смеем надеяться, и некоторой части читателей.
Во все времена (чрезмерных строгостей или отсутствия оных) грань между информацией и доносом была и остаётся очень тонкой. По какую сторону этой грани изречённая оценка: «Алтай» встал в оппозицию не только здравому смыслу, но и даже Управлению по культуре»? Про бюджетные деньги, на которые издаётся журнал «Алтай» и приезжают писатели, чтобы поговорить о постылых обозревателю « духовности и патриотизме», Михаил Гундарин говорит без устали при любом удобном случае. Что ж плохого, рачительный наблюдатель и соблюдатель бюджета – вот все бы так!
А теперь о «глупостях». Из Путина: «Практика показала, что новая национальная идея не рождается и не развивается по рыночным правилам. Самоустранение государства, общества не сработало, так же как и механическое копирование чужого опыта…». Из патриарха Кирилла: «Сегодня отрицание ценностей стало одним из самых опасных проявлений сил духовного разрушения. В этой ситуации защита ценностей – это защита нашего духовного суверенитета».
О духовности. По Ожегову, она (духовность) – свойство души, состоящее в преобладании духовных, нравственных и интеллектуальных интересов над материальными. Н.Бердяев, рассуждая о духовности, говорит, что
«… человек должен принять на себя ответственность не только за свою судьбу и судьбу своих ближних, но и за судьбу своего народа, человечества и мира. Он не может выделить себя из своего народа и мира и гордо пребывать на духовных вершинах». У того же Бердяева находим: «Поражает недуховный характер так называемой духовной жизни в официальных церквах и вероисповеданиях. Вырабатывается условная, знаковая, риторическая духовность, которая внушила отвращение к христианству…» Допускаю, как раз такую «духовность» имел в виду М.Гундарин, когда писал о бесполезной трате денег на устройство пленума Союза писателей России. Но имел ли он на это право, не присутствуя на пленуме, не изучив материалы его? Во все времена подобное действие журналиста определялось однозначно – оговорить. И целью здесь выступает отнюдь не забота о государственном кармане. Себя показать – куда важнее.
Обратимся к тому самому журналу «Алтай» №1. Поэт Людмила Свирская попала в огрызок страницы, представленной М.Гундариным. Читаем.
Непроходящую тоску
Глотая, как росинку мака,
Служу родному языку –
Без раболепия. Однако –
Благоговея. Не с пустым
Я сердцем здесь, в чужом столетье,
Вовеки Пушкина с Толстым
Поставив выше всех на свете.
Мне чудятся волшебным сном
Чужой тональности аккорды…
С детьми на языке родном
Я говорю светло и гордо.
Тяну за ниточку строку,
Чтоб размотать мой сон вчерашний…
Служу родному языку
Под вавилон… под пражской башней.
Может, и надо иной раз для проверки себя или в себе чего-то уехать подальше от родины – как это случилось с Людмилой Свирской… Впрочем, жизнь – это жизнь, а стихи – это стихи.
А вот ещё один автор номера, сорокалетний поэт Алексей Шорохов. Из его подборки.
В плену случайного родства,
В пустыне ежедневных дел
Свои полки, душа, расставь
Поближе к правде и беде.
Свои пути, душа, воспой!
Среди унынья и тщеты
Такой безрадостной тропой
К своей судьбе восходишь ты.
Ещё горьки часы и дни,
Ещё далёк предел земной,
Ещё не пролегли огни
Между тобой, душа, и мной.
Ещё не всё погребено,
Ещё и время можно вспять…
Пред той последней глубиной –
Последняя, быть может, пядь.
Давно известно: нет ничего проще обхихикать святое, близкое и дорогое сердцу. Оно ведь после смехоты вроде и не таким святым кажется, и не дорогим, и не близким… Но это – подчеркну - кажущаяся победа, господа юмористы, это победа, если она и случается, - над слабыми. Торжествуйте, коль подобный успех вас устраивает! Но далеко не у всех подгибаются коленки пред вашими бумажными мечами и стрелами. Автору этих строк
27- го января нынешнего года исполнилось сто лет! Анатолий Шестаков.
Читайте!
Я ко всему привык за эти годы:
Сносить усталость, по ночам не спать,
Терпеть невзгоды от дурной погоды,
Окопы в стылой сырости копать,
Ценить глоток воды, щепоть махорки,
В тяжёлых буднях дружбу проверять.
Просоленную потом гимнастёрку
Добротно, по-солдатски простирать.
Привычно слушать злобный высвист пули,
Ползти в снегу в лютующий мороз,
Лежать в засаде, мокнуть в карауле,
Идти в атаку, поднимаясь в рост…
Всесилию учусь, страдая и любя…
Нет сил привыкнуть к жизни без тебя!
Это чьими там задами собрались вы упихивать столь страстное, неповторимое по силе и одухотворённости признание в любви в придуманные вами же чемоданы? Не иначе как вашими рыхлыми, огузшими в бесконечных бдениях над поиском лёгких материалов и одежд из них – чтобы ваша ноша не была отягощена настоящими чувствами? Нет, ваши точно не годятся!
Можно отдельно говорить и о других публикациях, например, о замечательном эссе, посвященном Михаилу Лермонтову, о дневниковых заметках известного российского писателя, педагога, просветителя, общественного деятеля Адриана Топорова, чья жизнь была крепко связана с Алтаем. Заметки публикуются впервые, и это может составить гордость для любого издания.
Но подробнее остановлюсь на статье замечательного публициста, литературоведа и культуролога Нины Ягодинцевой. По иронии судьбы статья называется «Перепутье современной литературы» - прямо-таки в тему. Предваряя выдержки из названной статьи, напомню, что журналист Михаил Гундарин чаще является народу – с экрана телевизора, с электронных страниц информационных порталов, в отчётах о литературных событиях – как писатель. И почему нет, пишет же, в творческом союзе состоит, а что чаще других упоминается во всяких эфирах – кто и кому мешает! Итак, к статье Нины Ягодинцевой.
«Вакуум, образовавшийся на месте литературы, стремительно и целенаправленно заполняется: поток неструктурированной информации, в которой орудует неприкрытая эмоциональная манипуляция. В современной литературе целый комплекс проблем. Во-первых, она разделена на тех, кто обслуживает идеологию глобального потребления и тех, кто продолжает на свой страх и риск свободный поиск истины. Первые имеют пиар, тиражи, громкие премии, мелькают на телеэкране в качестве экспертов по разным вопросам и публично называются писателями . Вторые мучительно ищут социальные ниши, позволяющие им заниматься творчеством, напрасно надеются на понимание спонсоров и власти, издаются в полном молчании критики и писателями называют себя сами. Но именно они создают сегодня литературу, которая завтра станет совокупным опытом поколения перемен… Следующее за нами (Нина относит себя к поколению, кому за пятьдесят – прим. авт. статьи) литературное поколение формируется в крайне неблагоприятных условиях. Слишком привлекательно выглядят многочисленные литературные тусовки и фестивали – можно кочевать по ним бесконечно, не слишком заботясь о смысле происходящего. Слишком активно «либералы» развращают вседозволенностью тем и средств выражения, слишком много пресловутой «свободы слова» - и нет абсолютно никакой ответственности. Слишком размыты критерии, и под понятие «литература» можно подвести любой размазанный по странице текст. Слишком гламурно выглядят те, кого сегодня с экрана телевизора называют писателями…»
И это всё из того же журнала «Алтай» №1, и это тоже, надо полагать, входит в список, составленный М.Гундариным, список из глупостей, амбиций, пафоса, попыток обмануть читателей. А что же тогда то, другое, по ту сторону «чемоданного» пространства? Об этом принято умалчивать. Хотя нет. Вот вам информация: вопреки всей непроходимой скуки Шукшинских чтений, о чём тоже поведал М.Гундарин в своём «отчёте», явился талантливый, искромётный Игорь Белов. Правда, ни слова о том, что сей калининградский гость искромётно сорвал программу чтений, уехав в ему одному ведомые пространства, как ни слова и о том, что приезжал этот метатель искр на те же бюджетные деньги. Теперь он мечет искры в открытом пространстве фейсбука, умоляя знакомых и вообще кого-нибудь написать ему послание, не то он, оставленный в одиночестве (надо полагать, своей польской подругой) сопьётся совсем или ещё того хуже. Вот ведь жалость-то какая! Не по-мужски? Ну, что вы, о чём это вы! Мужские поступки – это одно, а новая (искромётная) поэзия – совсем даже другое.
Несколько добрых слов М.Гундарин высказал в адрес молодого литератора Константина Гришина. Увы, при всём уважении к Гришину, его подвижничеству в деле освоения вновь и вновь поступающих к читателю текстов, стоит заметить, что реплика в его адрес далёко не дружеская. Комплиментарная - да, но и только. А по-дружески Константину старший товарищ по цеху указал бы некоторые важные аспекты литдеятелдьности, о чём сказал, к примеру, литкритик Алексей Татаринов. И сказанное в том числе о нынешних недугах Константина Гришина.
«Вся проблема обостряется ещё и тем, что постепенно уходит жанр полновесной развёрнутой литературно-критической статьи, созданной на грани литературоведения и критики. Уходит не потому, что больше некому писать подобные статьи, а в силу того, что всё меньше людей, готовых их воспринимать. Вместо неё наиболее востребованы рецензии, обзоры, причём, многие из которых сейчас пишут профессиональные журналисты, профессионально подходящие к прочтению произведения, то есть, в лучшем случае, по диагонали. Тому же потоку, конвейеру, который воздействует на писателя, поддаётся и критик. Сейчас он уже не может себе позволить писать пространные статьи о современной литературе. Во-первых, интерес к сугубо литературным и внутрицеховым темам сейчас минимален. А во-вторых, такое высказывание рискует потерять свою актуальность. Критик поддаётся журналистским соблазнам: быть первым и замечать текст, когда разговоры о нём являются актуальными, когда он представляет из себя информационный повод. Поэтому критик уходит в сетевую журналистику, газетные жанры, всё для того, чтобы как можно оперативнее актуализировать своё высказывание о художественном произведении. Погоня за новизной глушит основательность, вживание в текст, развёртывание его смыслов…»
Никто не говорит, что журнал «Алтай» являет собой совершенство среди многих и многих толстых литературно-публицистических изданий. Есть в журнале более удачные публикации, есть – менее. Но давайте посмотрим, насколько удаётся журналу держаться главной своей задачи, цели, направления – приверженности к традиционному нашему реализму. Здесь есть, о чём говорить, спорить, искать пути в освоении новых выразительных средств. В одной из публикаций постоянный автор журнала «Алтай» председатель творческого объединения критиков и литературоведов Московской писательской организации Владимир Куницын написал:
«Поскольку литература в России изначально была повенчана с общественной, реальной действительностью, перемены последних десятилетий коснулись её напрямую. И неудивительно, что вслед за политическим переворотом была совершена попытка переворота эстетического. Главную идею его можно свести к следующему. Литература – не учитель жизни, не общественное дело, не пророческая миссия, не идеология и самосознание нации, не ратник в извечном противостоянии добра злу, а только искусство и текст… И авангард, и модернизм, и постмодернизм, и еже с ними осознанно или стихийно движутся в одном направлении – размыть, перепутать, смешать и уничтожить границы, разделяющие добро и зло. Утвердить нравственный релятивизма и обдать кислотой иронии все без исключения ценности, а особенно из категории вечных… Шутовство, пародирование, самовлюблённое кривляние поверх трагической почвы жизни, абсолютное отсутствие сострадания и боли вне себя любимого. Всё это признаки, отводящие эту литературу от русской реалистической традиции, как бы широко мы её сегодня ни понимали. Учитывая все формальные новшества нынешнего времени в искусстве и совсем не пугаясь их, я определяю для себя реализм очень просто: там, где присутствует душа, сердце, сострадание и боль художника, вызывающие ответную сердечную вспышку – реализм. И правда. Всё остальное от лукавого, кем бы он ни прикидывался.»
Вот с этим, может быть, и труднее всего согласиться нынешним критикам журнала.
А сейчас выскажу, на взгляд рачителей бюджета абсолютно крамольную вещь. Вот за это сегодня государство (бюджет) и платит! Пусть не всегда за итог – за старание. Ещё разок обратимся к статье Нины Ягодинцевой из первого номера журнала «Алтай».
«Глобальная идеология предложила молодому поколению кумиров и научила подражать им, жить их жизнью, развенчивать и унижать их и создавать новых… Но если молодым предоставить действительную свободу выбора – они ринутся в реальную собственную жизнь… Всё, о чём было уже сказано, - дела государственного масштаба, имеющие прямое отношение к будущему страны, и потому работа по сохранению, развитию и пропаганде литературы должна стать приоритетной для государства…»
Что поддерживать, что пропагандировать, какую литературу - пока что государство (бюджет, управление, прочие механизмы) делает выбор такой, а не какой иной. Что будет завтра? Может быть, вы предложите что-то лучшее.
Михаил Гундарин взял на себя роль пророка: « … журнал «Алтай вступил в фазу агонии». Так, наверно, имеет смысл говорить, имея в руках что-то лучшее (пускай это будет журнал «Ликбез» - докажите!). Один из пророков Исайя обличал лицемерие, когда человек чтит Бога языком, а не сердцем. Наш бог – литература, не так ли, Михаил Гундарин? Так явите сердце, в конце-то концов! Язык уже поистрепался!
А то и много для иного – пророк, больше подойдёт, скажем, кликуша. В словаре Ушакова читаем, что же это такое. Кликуша – истерически несдержанный, страстный и бестактный политикан.
Иван Образцов
