Поэт. Родился в 16 января 1947 г. в Уфе. Детство поэта прошло в городе Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области. С 1957 г. жил в Кишинёве, где впоследствии вошёл в круг литераторов, связанных с литературной студией Рудольфа Ольшевского «Орбита», часто бывал в Одессе. Окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте имени М. Горького (семинар А. П. Межирова). В 1987 г. переехал в Москву. Лауреат премии «Артиада народов России» за сборник стихотворений «Челоконь». В 2000 г. номинировался на премию «Антибукер-2000». Ушёл из жизни 14 октября 2004 г.
ВОСПОМИНАНИЯ О БУГАЗЕ
1. Рыбацкий посёлок
Неповоротлив,
беден,
слаб
на берег выброшенный краб.
Заря удачливой кигиткой
с тяжёлой рыбиной живой
приподнималась над водой.
Фосфоресцирующей ниткой
светился край береговой.
А там, над крепостью старинной,
горела поздняя звезда
и пропадала навсегда
из клюва выпавшей ставридой.
И гасла синяя вода.
Но люди брали за основу
границу моря и земли,
в воде по щиколотку шли,
и понимали с полуслова,
и снасти грузные несли.
Я шёл за ними: отрывалась
от прибережия коса,
и постепенно открывались
вода,
и твердь,
и небеса;
лежало девять мокрых лодок
вдоль берега – наискосок,
и были вдавлены по локоть
их вёсла –
в щебень и песок.
2. Случайные дары
Не в силах высвободить лап
прибоем выброшенный краб.
(Слепа тропа его негладкая
на обездоленной земле,
и неожиданная сладкая
борьба мучительная краткая
с другими крабами в котле!
Не спорьте, будьте осторожнее
отныне, милые дружки…)
И неоправданно тяжки,
как будто слёзы замороженные,
медуз прозрачные мешки.
И, точно кошельки разрозненные
с зелёной тиною морской,
валялись мидии, – разбросанные
по-царски щедрою рукой!
3. Ночные купальщики
Транзистор у чужой палатки
зарыт в песок, забыт давно.
Бугаз. Пиратские повадки,
на розлив шабское вино,
и нет отбоя от компаний,
и всем свобода дорога!
Любители ночных купаний
плывут, раздевшись догола,
а с берега по-человечьи
им рукавами машут вещи…
– Пойми, в пяти шагах Одесса,
тебя оставят нагишом!
–Да, да, конечно…
И пловцом
в запрограммированный с детства,
осуществляющийся сон!
4. Путешествие в глубину, крабы
Ото всех на свете отдалённый,
ввинчиваясь в утреннюю глубь,
чувствую густой воды солёный
привкус каждой трещинкою губ.
При моём вторженье покидает
краб своё случайное жильё,
и вода упруго огибает
тело раскалённое моё.
Женщиною в час прикосновенья,
в мире,
поделённом на двоих,
понимает все мои движенья,
принимает облик мой на миг.
Море, обнимающее сушу,
море, понимающее всех,
ты моё дыхание, как душу
грешную выталкиваешь вверх.
Небеса смыкаются, как клещи,
остужают странным холодком,
и остры оранжевые клешни
под увеличительным стеклом
голубой воды,
а здесь, на жёлтом,
золотом, рассыпчатом песке,
смотрит обвинением тяжёлым
каждый глаз на хрупком лепестке.
И за то, что Бог не пощадил их
в день созданья, –
боком на меня
двигается – Богом на шарнирах! –
каждая отдельная клешня.
5. Прожектор
Чёрный берег и дамба.
А за тысячу вёрст,
как паяльная лампа
под сиянием звёзд,
встал прожектор и лодки
осветил, а затем
наши плечи и локти
ярким светом задел.
Замечателен тем он,
что останется след –
бесконечная темень
и спрессованный свет!
6. Воспоминание
Рассыпан деревьев ряд
вдоль берега – так внутри
аквариума горят
зелёные фонари.
Бесшумно вплывают в них
прозрачные стайки птиц,
размытые тени их
касаются наших лиц,
вплывают под потолки
и там замирают вдруг,
и крылышки-плавники
касаются наших рук.
Я знаю, мы – острова,
и с нами в одном кругу
потерянные слова
и лодки на берегу.
Все шорохи унесло
прибоем, оставив нам
единственное весло
и море – напополам…
О, кто ты, когда следишь
за стайками рыбоптиц,
и, в сон уходя, летишь
над волнами черепиц?
И как отличаешь ложь
от истины? (третий день
на улице снегодождь,
апрельская дребедень),
а город наш – исполин –
состарился и погас.
О, каторга наших спин,
мучение наших глаз!
Прости же мне этот сон
и то, что я в темноте
невидим и невесом,
как эти слова и те.
И угольной чернотой
накатывает прибой,
смывая хмельной волной
не сказанное тобой,
но это – как черновик,
оставленный на песке,
как самый высокий крик
у ветра на языке…
7. Послесловие
Мы в море с тобой уплывали,
качалась луна в стороне
шаландою, полной кефали –
с морскою звездою на дне,
дурачились, мир открывали
и губы мочили в вине,
как если б тщета и печали
забыли дорогу ко мне,
как если б мгновения эти
я в будущем мог воскресить,
назначить свиданье в сонете,
в рыбацкой хибаре гостить,
чтоб после любви – на рассвете –
в ознобное море входить!..
1977-1978
