Политические структуры государства Израиль. Фрагменты новой книги0

(продолжение. Начало в №10/2013 и сл.)

III.2. Экономика

В отличие от других западных стран, экономические споры не вызывают в Израиле аналогичной поляризации. Это, впрочем, не означает, что их вообще нет.

III.2.1. Социализм с израильским лицом

Когда Государство Израиль появилось на карте, повсеместно принятой идеологией в стране была безусловная вера в социализм. У этого явления были, разумеется, историко-идеологические причины (о них мы будем говорить в главе «Исторические корни»), но были также и причины объективного порядка. Когда в 20-е годы началась массовая алия в Землю Израиля, кооператив представлялся наиболее естественной формой экономического развития, способной предоставить достаточное количество рабочих мест и защитить работников от превратностей рынка и враждебности арабских соседей. Моральная ситуация была несхожа с чувствами американских пионеров на Западе: до Европы куда ближе, физических трудностей куда больше; при этом с точки зрения сионистской идеологии алия каждого еврея есть благо, следовательно, еврей, который не нашел рабочее место или оказался социально незащищен на Родной Земле, – национальное несчастье. Свободный рынок выглядел в таких условиях опасным; кроме того, надо помнить о том, что большинство польских евреев (как и вообще восточноевропейской интеллигенции) было настроено тогда про-социалистически и сознательно искало социалистическое решение проблемы.

До создания социалистического государства в том смысле, каким был СССР, дело не дошло, несмотря на почти тотальную любовь к Советскому Союзу, обилие портретов Сталина и наличие трудов Ленина в каждой библиотеке. Однако в результате сложилось нечто особенное – израильский социализм.

Израильский социализм представлял собой (и представляет, хотя и в меньших масштабах) систему кооперативных и государственных предприятий, чья «непрогораемость» защищена (или была защищена) законом или государственной практикой. Наиболее известными из них в мире стали киббуцы, и поэтому о них мы расскажем несколько подробнее.

Киббуц – это израильский сельскохозяйственный кооператив. Первый такой кооператив, Дгания, появился в 1909 г.; однако расцвет киббуцного движения начался в 20-е годы (Эйн Харод, Тель Йосеф). В годы британского мандата некоторые киббуцы возводились буквально за одну ночь разработанной операцией «Хома у-Мигдал» («Забор и башня»[1]); они сыграли важнейшую роль в борьбе за землю, в создании израильского сельского хозяйства, в формировании облика израильского еврея. Когда Государство Израиль было провозглашено, – киббуцники были его элитой (в частности, первый премьер-министр страны Д. Бен-Гурион был членом киббуца Сде-Бокер).

По своим социально-экономическим взглядам основатели киббуцев были не просто социалистами, но фанатичными коммунистами. В киббуце не существовало внутренних денежных расчетов; царило полное равенство на работе между членами киббуца (председатель киббуца выходил, согласно графику, в свою очередь на дойку коров, ночную стражу, уборку навоза и т. д.), в том числе – равенство между полами: женщины и мужчины трудились наравне. Одежду и другие предметы личного обихода получали со склада; ели в общей столовой; что касается подрастающего поколения, – системе их воспитания позавидовали бы классики утопического социализма.

Сегодняшняя ирония при описании киббуцных порядков показалась бы многим из них неуместной. Полная демократия во внутренней жизни, ощущение созидания и первопроходства, сознание того, что «мы это делаем впервые» и что «мы вершим новую судьбу еврейского народа», социально-экономическая защищенность, здоровая близость к природе и, наконец, та слава, та легендарность, которые окутывали понятие «киббуцник» в Эрец-Исраэль в те годы, являлись серьезной компенсацией отказа от личной собственности и тому подобных мелочей.

Подытоживая, можно сказать, что вряд ли еще где-то в мире был настолько реализован замысел «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Однако не все обстояло так просто со второй частью формулы. Для обеспечения потребностей каждого члена киббуца требовались средства, и средства немалые. В течение длительного периода средства обеспечивались, с одной стороны, трудовым энтузиазмом киббуцников, а с другой, – их же сильным политическим лобби: в Кнессете первого созыва, например, 20 депутатов (!) были членами киббуцев. Чтобы еще больше усилить эффект от этой цифры (шестая часть Кнессета!), уточним: все эти депутаты принадлежали к социалистическим партиям, а также к «а-Поэль а-Мизрахи» и ПАИ; другими словами – к правящей коалиции, в которой киббуцники составляли уже почти четверть, а в правительстве – почти треть! И хотя в дальнейшем парламентское представительство киббуцев неуклонно падало, до 1977 г. оставалось достаточно рычагов, чтобы обеспечить, например, благосклонное отношение государственной компании «Агрэско», обладающей монополией на экспорт сельскохозяйственной продукции, к первоочередности сотрудничества с киббуцными хозяйствами.

Другая форма кооператива, также возникшая в первой четверти ХХ века в Эрец-Исраэль, – это мошавы. Мошав отличается от киббуца отсутствием «внутреннего социализма»: речь идет не о коммуне, а об объединении частных хозяйств с целью организации общего сбыта, с той или иной степенью общности инфраструктуры. Если киббуцы были детищем социалистических партий (а также «а-Поэль а-Мизрахи»), то среди мошавов наблюдается больший плюрализм: есть много кооперативов, основанных ревизионистами (мошавы «Херут-Бейтар») и даже либералами.

«Гистадрут», будучи профсоюзом, создал огромную сеть собственных предприятий. В нее вошли такие гиганты отечественной индустрии, как концерны «Кур», «Тадиран», «Солел Бонэ», крупнейший израильский банк «А-Поалим», крупнейшая в стране больничная касса «Клалит» и другие, для управления которыми «Гистадрут» основал суперконцерн «Хеврат а-Овдим» («Товарищество рабочих»).

Наконец, в стране существует целый ряд кооперативов, обладающих традиционно сложившейся монополией в определенном секторе. Например, все автобусные перевозки в Израиле осуществляются кооперативом «Эгед» – за исключением района Большого Тель-Авива, где эта же монополия принадлежит другому кооперативу – «Дан».

Что касается государственных предприятий, то практически все они появились в условиях предоставленной монополии (или, по крайней мере, узаконенного преимущественного статуса). Поскольку государство является владельцем более 90% свободной земли, рычаги здесь практически неограничены. Государственными являются: авиакомпания «Эль-Аль» и пароходное сообщение («Цим»), вся горнодобывающая и нефтяная промышленность, водоснабжение и электроснабжение, военные разработки и связь, добыча меди и авиастроение, многие статьи экспорта-импорта и многое, многое другое. К этому списку надо добавить также государственные компании социального значения, предназначенные для трудоустройства инвалидов и т. д. С 1958 г. при Министерстве главы правительства существует Управление государственными предприятиями («Ршут а-Хаварот а-Мемшалтийот»), руководитель которого назначается непосредственно премьер-министром. На 1.4.2011 его генеральный директор – Дорон Коген.

III.2.2. Капитализм с израильским лицом

До 1977 г. статус трех секторов экономики располагался в израильском сознании примерно так, как мы и указали, а точнее, так, как они складывались исторически. Пришедшее к власти национал-либеральное правительство Ликуда во главе с М. Бегином взяло, в соответствии со своей программой, крутой курс на либерализацию экономики – «экономический переворот», лицом которого был министр финансов Симха Эрлих. Первоначальные результаты этого переворота были ошеломляющими – например, инфляция в 400% в год. Многие готовы были тогда поверить, что Израилю вообще противопоказан капитализм, и в подтверждение этого тезиса приводились следующие доводы:

израильское общество столь разнородно, что свободный рынок неминуемо приведет к экономическому прозябанию целых слоев населения;

Израиль находится в обстановке враждебного окружения, и поэтому только сильный указующий перст государственной руки сможет направить экономическую стихию так, чтобы не пострадали интересы безопасности;

перед Израилем, в отличие от других стран Запада, стоят задачи национальные: например, абсорбция новых репатриантов, и др. Только социалистическая экономика сможет выполнить эти задачи.

Наиболее поразительно то, что самыми рьяными сторонниками либерализации экономики в Израиле оказались именно те, кто по логике критиков капитализма должен был пострадать от такового: многие восточные евреи, воспользовавшись экономическими переменами после 1977 г., основали свои небольшие предприятия, и некоторые из них превратились в «акул» израильского бизнеса; новые репатрианты из СССР-СНГ также оказались в большинстве своем в лагере противников социалистической модели экономики. В то же время среди сторонников социализма в Израиле – немало бизнесменов (в основном – связанных тесными экономическими отношениями с кооперативами или государственными предприятиями).

Сегодня некоторые из вышеприведенных анти-капиталистических доводов вызывают разве что улыбку, а спор – откровенным анахронизмом. Хотя израильская экономика и остается (и, судя по всему, еще надолго останется) смешанной (трехсекторной), однако позиции кооперативного и государственного секторов уже не те, что были ранее, – и, рискнем высказать прогноз, никогда уже такими не будут. Наиболее серьезные, на наш взгляд, изменения в израильской экономике, подтверждающие этот тезис, произошли в 90-х гг.:

Идеологический кризис в киббуцном движении плюс неудачи в попытках киббуцев активно играть на бирже изменили киббуцы как изнутри (появились деньги во внутренних расчетах, отменены обязательные трапезы в киббуцной столовой и т. д.), так и снаружи: сегодня они должны доказывать свою рентабельность не идеологически, а экономически.

Кризис в «Гистадруте» привел к постепенной потере профсоюзами эксклюзивного контроля над предприятиями «Хеврат а-Овдим», а то и к их продаже. Особенно это усилилось после избрания в 1994 г. (хотя и всего на год) нового руководителя израильских профсоюзов – Хаима Рамона, тогда – одного из лидеров Рабочей Партии.

Застопорившийся было в середине 80-х гг. процесс приватизации государственных предприятий и ликвидации монопольных прав возобновился и набрал обороты. Особый вклад в этот процесс внесло правительство Б. Нетаньягу (1996-1999 гг.), прозванное новым лидером «Гистадрута», Амиром Перецом (сегодня член Кнессета от Аводы) «ультракапиталистическим». В качестве иллюстрации приведем пример: когда в 1996 г. на пост руководителя Управления государственных компаний была назначена Ципи Ливни (сегодня – лидер Кадима), на вопрос журналистов, о чем была ее первая беседа с премьер-министром, она ответила: «Я представила график приватизации».

III.2.3. Итого

Взгляд на израильскую экономику 1.4.2011:

Снижение инфляции до минимальных темпов, либерализация валютных операций и земельного законодательства, невиданный взлет израильского хай-тека (поставляющего в отдельные годы в израильскую казну более 40% от всего экспорта), наконец – почти безболезненное (по сравнению с другими западными странами) преодоление международного экономического кризиса 2008 г. В стране вслух обсуждается концепция «постиндустриального рынка», согласно которой Израиль, не обладающий собственными полезными ископаемыми и не имеющий перспектив экстенсивного развития, должен совершить прыжок в «рынок будущего», когда главными отраслями экономики будут предприятия хай-тека, почти ничего, кроме мозгов, не требующие. Даже социалистическая партия Авода не предлагает вернуться к экономическому управлению, существовавшему до 1977 г.

Можно ли, в таком случае, перефразировать Ф. Фукуяму, говорить о «конце экономической истории» в Израиле? По-видимому, сведения о естественной смерти экономических споров в Стране несколько преувеличены.

Прежде всего, в стране постоянно слышны следующие «теоретические возражения». Большинство населения в Израиле, как и в других странах мира, не станет биохимиками или электрооптиками; такое интенсивное развитие усилит социальное неравенство и социальные противоречия. И вообще, где гарантия, что свободный рынок не приведет к еще большим кризисам? Ведь такое уже бывало в других странах; разница же состоит в том, что в израильском случае последствия таких кризисов (ввиду миниатюрности размеров и географической удаленности от естественных рынков) могут быть катастрофическими.

Разумеется, за этими доводами стоят не только анализ, но и эмоции, и воспитание. Израильская элита воспитывалась в социалистическом духе; слова «тэтчеризм» или «рейганизм» являются в Израиле немногим менее бранными выражениями, чем в СССР начала 80-х гг. XX-го века[2]. В СМИ Израиля и в стенах академии симпатии к социализму общеприняты (и даже считаются зачастую признаками хорошего тона).

Однако есть и объективные конфликтные точки, вызывающие острые экономических споры в Израиле. Приведем некоторые из них:

Стоимость жилья в Израиле растет с галопирующей скоростью. С одной стороны, это подстегивается израильской практикой покупки квартиры или дома (напомним, что нормальной практикой во многих странах является многолетняя аренда жилья), с другой – ростом населения, обгоняющем гражданское строительство. При этом растет и цена аренды, хотя и не с такой скоростью. Критики свободного рынка полагают, что в израильских условиях рынок просто не сможет решить эту проблему без государственной регуляции.

Налоговая система в Израиле формально не тяжелее, чем в других развитых странах. Однако – только формально: огромная система косвенных налогов приводит, например, к неоправданно высоким ценам на автомобили. Сторонники либерализации экономики считают, что налоги должны быть урезаны. Противники полагают, что эти меры будут полезны только «сильным» слоям населения, а слабые только потеряют. Они также предлагают отмену налоговых льгот для крупных производителей и т.п.

Национальное страхование («Битуах Леуми») также превратилось в Израиле в разновидность налога. Сегодня за неуплату в «Битуах Леуми» гражданин Израиля может увидеть быть наказан блокированием его банковского счета, зарплаты, временной конфискации машины и т.д. – словом, как неплательщик налогов. Оправдана ли эта ситуация? Ведь любое страхование должно именно страховать гражданина – а не угрожать ему.

«Денежные пособия» - к таковым относятся все виды денежной помощи Государства малоимущим, а также инвалидам и т.д. Начиная с 90-х гг., правительство последовательно сокращает их размер – полагая, что эти шаги подстегивают искать работу. Есть, действительно, много примеров, когда понижение пособия привело человека к новой жизни[3]. Трудно, однако, определить, насколько эти примеры значимы статистически.

Одна из разновидностей пособий – это «Кицбеот йеладим» - пособия на детей. Изначально закон о таком пособии (принят в 1959 г.) говорил о выплатах за каждого ребенка, начиная с 4-го, до достижения 14-летнего возраста. Затем возраст поднялся до 18, а пособия начали платить за каждого ребенка, но не пропорционально: в 1975 г. была установлена сложная система баллов, по которой пособие на третьего ребенка было вдвое большим, чем на первого или второго. В течение десятилетий ситуация менялась в ту или иную сторону[4] – причем не только в зависимости от экономической ситуации. Противники существующей системы утверждают, что она... дискриминирует детей большинства населения, предоставляя непропорционально высокие пособия двум многодетным секторам: арабскому[5] и харедимному[6], зачастую живущим в основном на эти пособия. Сторонники же «кицбеот йеладим» полагают эту критику расистской.

Государственные служащие в Израиле достаточно многочисленны. Их зарплаты ниже, чем параллельные им в частном секторе, что приводит к забастовкам, требующим улучшения условий труда. В то же время государственные служащие обладают более высоким (по сравнению с частным сектором) уровнем социальной защищенности, и либералы полагают, что это и есть плата за относительно низкую зарплату. Особого подхода требуют особые государственные служащие – учителя государственных школ и врачи.

Зарплата высших руководителей на государственных предприятиях превосходит в десятки раз зарплату «простых служащих». Наиболее яростные социалисты, критикуя эту ситуацию, не останавливаются на границе государственного сектора: например, Шели Йехимович (Авода) предлагает законодательно ограничить отношение зарплат в одной компании.

Наконец, исключительно острый спор возник, когда около Хайфы в Средиземном море были обнаружены месторождения газа – см. «Обнаружение газа в Средиземном море» в Приложении «События, повлиявшие на политическую историю Израиля».

После выхода фракции Ацмаут наиболее последовательные социалисты в израильской политике – это большинство фракции Авода, а также Мерец и Компартии. В определенных ситуациях их поддерживают харедимные партии и отдельные парламентарии от Кадима (в основном – бывшие члены Аводы).

III.3. Государство и религия

Отношение государства и религии в Израиле не похожи на существующие ни в одной другой стране западного мира. Ситуация, в общем, может быть охарактеризована следующими основными моментами:

Израиль не является религиозным государством в том смысле, какой применим, например, к большинству мусульманских стран; основные законы страны, обязательные к исполнению всеми гражданами, устанавливаются не религиозными авторитетами, а демократически избранным парламентом.

В Израиле религия не отделена от государства - так, как это произошло в подавляющем большинстве стран Запада.

Повседневная жизнь Израиля в значительной степени связана с законами иудаизма (например, отсутствие общественного транспорта в субботу), при этом иногда речь идёт о сложившейся практике, не подкрепленной законодательно.

Что же касается внешних признаков государственной власти, то таковые в Израиле куда меньше напоминают о религии, чем, скажем, в США, где президент страны приносит клятву на Библии, сессии Конгресса начинаются молитвой, на банкнотах государственной валюты красуется напоминание «IN GOD WE TRUST» и т.д.

Часть религиозного еврейского населения страны являются не просто патриотами, а крайними патриотами Израиля - и, в частности, рассматривают службу в израильской армии как важнейшую религиозную обязанность; другая же часть, также состоящая из религиозных евреев, отказывается служить в израильской армии и даже сомневается в легитимности самого существования Государства Израиль - также по религиозным причинам.

Координата «Государство и Религия» в Израиле, таким образом, даже не дихотомна, как это принято думать, а скорее поливерсальна. Для того, чтобы разобраться в ней, обратимся к корням.

III.3.1. Еврейское государство или государство евреев?

Название книги основоположника сионизма Теодора Герцля «Дас Юденштадт» справедливо переводится с немецкого как «Еврейское государство». В то же время нет никакого сомнения в том, что Герцль имел в виду «государство евреев». За этой внешне семантической разницей стоит реальная дилемма.

На момент рождения сионистского движения с точки зрения общемировых критериев трудно было назвать евреев народом. В самом деле, они не только проживали тогда в десятках стран на территории пяти континентов, но и говорили на разных языках, обладали разной ментальностью, представляли разные политические интересы и т. д. Единственным фактором, объединявшим евреев от Бухары до Лондонского Сити и от Атласских гор до биржи в Нью-Йорке, была еврейская религия - или, как принято называть её в европейских языках, иудаизм. С различными вариациями и учётом местного колорита, одну и ту самую религию исповедовали все общины, очень похоже отмечали одни и те же праздники и молились в синагогах по очень похожим молитвенникам. Следовательно, логически естественно было бы потребовать, чтобы и создаваемое государство носило бы те же общие для всего народа черты; иными словами, оно будет не только «государством евреев» - по национальному составу большинства населения страны, но и «еврейским государством» - по духу, характеру, внешним признакам и законам.

Проблема такого подхода, однако, состояла в том, что уже тогда значительная часть евреев не были религиозными в ортодоксальном смысле этого слова. Более того - среди руководства сионистского движения нерелигиозная часть была в большинстве; сам Теодор Герцль ни в коем смысле не был ортодоксальным евреем. Для сионистов герцлианского периода фактором, объединяющим весь еврейский народ, являлось скорее ощущение общей исторической судьбы, нежели религиозные обряды. Поэтому они не видели необходимости в подчёркивании еврейского характера будущего государства и предпочитали говорить о «государстве евреев» - так же, как Франция является страной французов.

Однако и такой поход трудно было назвать внутренне непротиворечивым. Франция - это страна, где и так живут французы; не надо ни призывать мировое сообщество вернуть эту землю французскому народу, ни - что ещё более важно - призывать самих французов вернуться в страну предков. Более того - само понятие «страны предков» основано исключительно на религиозных источниках, а не каком-то абстрактном «чувстве общей судьбы» - ведь именно благодаря Библии евреи считают и ощущают эту Землю своей! И, наконец, - продолжали противники секуляризации ещё не родившегося государства, - большинство сионистских лидеров - это ещё не большинство всего народа. Речь идёт, в конце концов, об узкой эмансипированной прослойке (конец XIX-го - начало XX-го вв.), практически все они родились в религиозных семьях, и этот факт - всё, что до сих пор держит их в еврействе. Большинство же евреев - религиозны, а в Земле Израиля они составляли (на тот момент) почти 100%! Спросите их, каким они хотят видеть своё государство - и получите однозначный ответ: еврейским во всех смыслах этого слова.

А на это им возражали секуляристы: сионизм - это не религиозное, а национальное движение, как и другие европейские национальные движения, явившиеся на смену религиозной самоидентификации. Если мы, евреи, хотим не опоздать на корабль истории, мы должны срочно обзавестись билетами нового типа - национального, а не религиозного. В конце концов, факт: две тысячи лет религиозных мечтаний не воссоздали Израиль, а сионизм за несколько лет смог создать новую ситуацию в еврейской истории. Так что пусть тот, кто пожелает, останется религиозным, но государство это будет еврейским только по национальным признакам - большинство населения, государственный язык и т. д.

А на это им возражали...

Было бы легкомысленно утверждать, что жизнь разрешила этот спор в пользу одной из сторон - религиозные и светские евреи продолжали ехать в подмандатную Эрец-Исраэль. Снисходительное отношение к «средневековым фанатикам» и скорбь по поводу «отступников» развивались параллельно - и зачастую в экстремистском направлении. Спор этот остался бы одним из глубочайших идеологических конфликтов современности, в минимальной степени влияющих на повседневную жизнь рядового гражданина, если бы не сам характер еврейской религии - универсальный, всеобъемлющий и всеопределяющий - от философских глубин до ежеминутной повседневности. Инструмент, которым регулирует иудаизм повседневную жизнь, называется галаха.

III.3.2. Что такое «галаха»

В цели настоящей работы не входит, разумеется, изложение основ иудаизма[7], и тем более - анализ его основных понятий. Однако сама концепция «галахи» более чем существенна не только в описании еврейского религиозного мировоззрения, но и для понимания восприятия политических конфликтов в Израиле и для описания их адекватным языком. Поэтому мы ограничимся здесь краткой, но необходимой информацией, несколько отличающейся по характеру от остального содержания книги.

Слово «галаха» переводится обычно как «закон» и обозначает «еврейский религиозный закон». Речь идёт, однако, не о списке запрещений и разрешений, а об огромном океане указаний, относящихся ко всем без исключения сторонам человеческой жизни: к еде и одежде, работе и благотворительности, молитве и музицированию, обучению детей и сексу, отношениям с соседями и государством, ведению бизнеса и войны, устройству суда и жилища. Далёкому от еврейского ортодоксального образа жизни немыслимо даже пытаться оценить размеры этого мира – но если учесть, что речь идёт о юридической (по форме) и почти математической (по характеру построения) системе, создававшейся на протяжении тысячелетий и выдержавшей испытании временем и пространством (причём ТАКИМ временем и ТАКИМ пространством!), доказавшей свою универсальность и жизнеспособность в столь разных условиях (от Римской империи[8] и Багдадского халифата через средневековье и польские местечки до нового времени и Израиля конца 20-го столетия), то можно составить впечатление хотя бы о масштабности этого явления, не пытаясь сравнивать его с возможными мировыми аналогами.

Система эта нестатична, так как сама жизнь требует от раввинского мира постоянно вырабатывать отношение к тому, что не существовало ещё 50-100 лет назад: телевизоры, компьютеры, клонирование[9]. Однако система эта столь структурна в своей логике, что позволяет вырабатывать изнутри ответы на новые и новые вопросы.

Система эта и является тем критерием, который определяет ортодоксального еврея. Несмотря на того, что по многим вопросам галахи существуют разные точки зрения авторитетов, можно определить ортодоксального еврея как признающего главенство галахи в повседневной жизни. Несмотря на то, что данное выше описание может создать у читателя представление чего-то связывающего по рукам и ногам и не оставляющего места для творческой мысли, - факт состоит в том, что сегодня, как и в прошлые поколения, миллионы евреев, в том числе принадлежащие к мировой интеллектуальной элите, считают для себя истинно духовной только жизнь в рамках мира галахи. И, наконец, что наиболее существенно для описываемого нами вопроса, - значительная часть еврейского населения Израиля (а в годы, предшествующие ему создания, - еврейского населения Эрец-Исраэль), - считали недопустимым не только для себя, но и для государства существование, противоречащее галахе в ряде вопросов.

III.3.3. Узловые проблемы перед созданием Государства

Наиболее критическими вопросами во взаимоотношениях государства и религии в будущем государстве считались тогда следующие:

Конституция будущего Государства: будет ли она основана на законах галахи или хотя бы не противоречить им?

будут ли работать государственные учреждения в Субботу и еврейские праздники (галаха запрещает любую работу в субботу и праздники, включая использование электроприборов, письмо, поездки и пр., - если только речь не идёт о работе, необходимой для спасения человеческой жизни)?

будет ли производиться регистрация браков И РАЗВОДОВ (актов гражданского состояния) только в соответствии с галахой?

соблюдение кашрута (законы галахи в опросах питания) в государственных учреждениях;

работа общественного транспорта по субботам;

школьное образование: будет ли общегосударственное образование обязательным для всего населения Израиля? насколько самостоятельным будет религиозное образование?

будет ли обязательна служба в армии для студентов йешив (религиозных училищ) - когда таковая отменена практически во всех странах свободного мира?

Разная судьба была уготована этим вопросам; кроме того, сама жизнь добавила к этому списку новые. Однако в общих чертах вот уже чуть более 50 лет в Израиле сохраняется, с небольшими отклонениями, статус-кво по вопросам государства и религии - в основном так, как он был сформулирован в 1947 году.

III.3.4. Статус-кво

Статус-кво не был сформулирован в виде законодательного акта. 19 июня 1947 г. руководство Сохнута[10] передало руководству Агудат-Исраэль (см. следующий параграф) письмо, под которым подписались Давид Бен-Гурион, раввин Йегуда-Лейб Маймон и Ицхак Гринбойм (как представители 3-х основных сил в правлении Сохнута: социалисты, национально-религиозные и либералы). Целью письма было убедить Агудат-Исраэль поддержать (перед мировым форумом) создание еврейского государства в Эрец-Исраэль и в качестве разъяснения сообщалось, что в этом государстве будут законодательно выполнены следующие принципы:

Суббота - официальный день отдыха

Кашрут во всех государственных учреждениях

Браки и разводы - в соответствии с галахой.

Автономия частно-религиозного сектора в школьном образовании (то есть школ Агудат-Исраэль)

Как видно из приведённого списка, изначальный статус-кво ответил на большинство критических вопросов, но не на все - в частности, вопрос о Конституции остался открытым (и остаётся до сих пор). Само название «статус-кво» проистекало из того факта, что эта часть письма не содержала ничего принципиально нового, а лишь вкратце резюмировала достигнутое к этому моменту взаимопонимание между составными частями руководства Сохнута и Сионистского движения по вопросам религиозно-статуторного характера. Так, например, декларации о кашруте и о субботе были, по существу, «расширением мандата» предыдущих решений выборных органов, а автономия школ Агудат-Исраэль, в определённом смысле, принимала де-юре уже существующее де-факто. И даже внешне наиболее критическое новшество - бракоразводное решение - было фактически отражением существовавшего консенсуса.

В течение первых лет существования Государства Израиль статус-кво был частично расширен и формализован - решениями Временного Совета и затем - первого правительства:

Суббота и еврейские праздники - обязательные выходные дни в Государстве Израиль.

Государство не вмешивается в религиозную жизнь граждан, но принимает на себя обязанность обеспечить религиозные потребности населения.

От военной службы освобождаются религиозные девушки.

От военной службы освобождаются студенты йешив (на время учёбы).

В армии создаётся Военный Раввинат.

Расширены полномочия еврейских религиозных судов - в вопросах брака, развода и погребения.

Создано Ведомство государственно-религиозного образования (тогда - ассоциированного с Мизрахи - см. следующий параграф) в Министерстве образования.

Как уже было отмечено выше, статус-кво действует, в общих чертах, и сегодня. За его границами остались и конституция, и общественный транспорт по субботам, и ряд других проблем. Статус-кво отражал консенсус - не только внутри религиозного лагеря (в него вошли те вопросы, по которым существовало полное согласие между Мизрахи и Агудат-Исраэль), но и практически во всём ишуве. Но было и другое соображение, столь быстро приведшее обе стороны к признанию статус-кво:

И социалисты во главе с Бен-Гурионом, и Агудат-Исраэль рассматривали друг друга как нонсенс еврейской истории - нонсенс, который должен исчезнуть на протяжении жизни нынешнего поколения. Так стоит ли, - спрашивали они себя, - ломать копья во имя уже бледнеющих призраков, которые вот-вот растворятся с первыми лучами нового еврейского восхода? Важнее не совершить шагов, которые приведут к физическому расколу еврейского народа на две нации.

Жизнь показала, что посылка была ложной, но вывод сработал.

Статус-кво продолжал работать до конца 80-х гг., когда появились первые трещине в его, казалось бы, гранитной стене. Во время правления Рабина-Переса (1992-96) правительством были предприняты многие шаги, сдвинувшие ситуацию влево от консенсуса. В связи с этим в 1996-м г. харедим (см. следующий параграф) начали ответную борьбу. Эта борьба, в свою очередь, привела к тому, что на выборах 1999 г. предвыборная пропаганда нескольких партий (Исраэль Ахат, Мерец, ИБА, Шинуй) сконцентрировалась вокруг харедимной угрозы, что в значительной степени предопределило результаты выборов. С тех пор маятник взаимных инициатив продолжает раскачиваться вокруг оси статус-кво.

Насколько же ситуация вышла за рамки восстановимости? Ещё в конце 1996 г. р. Меир Лау, а то время - Главный (ашкеназский) Раввин Израиля, призвал пересмотреть статус-кво во имя восстановления единства народа. Трудно сказать, что сегодня кто-либо предлагает взамен статус-кво нечто общеприемлемое.

III.3.5. Два религиозных подхода

Прежде чем мы перейдём от первых лет Государства к ситуации сегодняшней, необходимо объяснить некоторые уже использовавшиеся выше термины - и, что более существенно, отойти от представления о едином монолите религиозного подхода к решению проблем взаимоотношения государства и религии. Начнём с описания ситуации во времена становления сионистского движения.

С развитием сионизма ортодоксальное еврейство ничуть не менее - а пожалуй, даже более, чем светское - искало пути ответа на проблему совместимости религиозной концепции и национальных чаяний. Вопрос стоял, в сущности, так:

«Есть ли религиозное значение у идеи нерелигиозного еврейского государства и еврейского национального движения (сионизма) - или это всего лишь проекция модных европейских националистических, социалистических и либеральных веяний, искусственно занесенных в еврейский народ?»

С точки зрения еврейской ортодоксии, возможны были несколько ответов. Два главных из них привели к двум разным подходам и соответственно предопределили два различных политических пути - с начала века до сего дня.

Первый ответ: «Никакого религиозного значения у сионизма нет. Он может привести к чему-то плохому или к чему-то хорошему, но в целом его надо опасаться и вести с ним раздельное существование, ни в коем случае не признавая главенство его институций - ни в Эрец-Исраэль, ни во всём еврейском мире».

Эту точку зрения разделяло в начале века большинство религиозного еврейства. К этому времени оно оформилось организационно а международную структуру, которая называлась Агудат-Исраэль («Община Израиля»), - а затем и партию под таким именем[11]. На политической карте Агудат-Исраэль заняла нишу религиозных не-сионистов. Другое название, которым называли его сторонников - харедим (буквально «трепещущие», то есть «Б-гобоязненные»)[12].

Второй напрашивающийся ответ звучал так: «Да, у будущего еврейского Государства есть религиозное значение. Более того, создание такого Государства - необходимый шаг для обещанного пророками Библии освобождения еврейского народа и наступления мессианской эры. Поэтому обязанность религиозного еврея - активно участвовать в сионистском движении, исправлять его ошибки, чтобы помочь скорейшему созданию Государства». Такой подход - религиозный сионизм - зародился в ещё до создания официального сионизма, в работах раввина Калишера и др. В начале века он был организационно оформлен созданием Федерации МИЗРАХИ (аббревиатура а-Мерказ а-Рухани - «Духовный Центр»), с момента своего создания активно включившейся в деятельность сионистского движения и вошедшей в руководство Сохнута. Поэтому сторонников религиозного сионизма называли (и иногда называют) мизрахники (не путать со словом мизрахиим, то есть «восточные»). Сегодня в основном используют термин дати-леуми («национально-религиозный») по отношению к людям, партиям и идеологиям.

Как уже было отмечено выше, поначалу Агудат-Исраэль имела подавляющее численное и интеллектуальное преимущество по сравнению с Мизрахи - если производить счёт по всему религиозному еврейству в мире. Однако с развитием сионизма ситуация изменилась - особенно в Эрец-Исраэль, где Мизрахи к моменту провозглашения Израиля были уже куда более многочисленны. Особый вклад в идеологическое развитие религиозного сионизма как части еврейской ортодоксальной мысли внёс выдающийся еврейский мыслитель первой половины XX-го века р. Авраам-Ицхак а-Коэн Кук. Хотя формально он не принадлежал к Мизрахи (и даже участвовал в Конгрессах «Агудат-Исраэль»), он активно поддержал сионистское движение. Его избрание в 1921 г. на пост Главного (ашкеназского) Раввина Эрец-Исраэль символизировало изменение соотношений сил в ортодоксальной составляющей ишува - в пользу религиозных сионистов.

Отметим ещё одни момент, начавшийся почти с курьёза, но превратившийся в важнейшее внешнее отличие между Мизрахи и Агудат-Исраэль: форма головного убора. Обычай, принятый еврейской традицией, предписывает еврею (мужчине) постоянно носить головной убор (особенно при молитве). Таковым, в частности, является небольшая шапочка, называемая на иврите кипа. Среди харедим принято надевать чёрную матерчатую кипу (а поверх неё - чёрную же шляпу), в то время как среди религиозных сионистов распространилась вязаная круглая кипа (произвольного цвета). В связи с этим их (религиозных сионистов) зачастую называют в Израиле «кипот сругот» («вязаные кипы») или коротко сругим («вязаные»)..

III.3.5.1. Религиозные сионисты

Путь, проделанный движением Мизрахи, был длинным, но прямым: религиозные сионисты с самого начала были частью «сионистского консенсуса» (и поэтому частью зарождавшегося сионистского истеблишмента) и активно участвовали в жизни ишува. К созданию Государства они пришли двумя партиями: Мизрахи и А-Поэль а-Мизрахи, которые в 1955-56 прошли процесс слияния в одну партию - МАФДАЛ (см. параграф «Религиозный сионизм» в главе «Исторические корни» этого раздела), участвовавшую в большинстве правительств Израиля, кроме правительства Рабина-Переса (1992-96) и Ольмерта (2006-09)[13]. Несмотря на сотрясающие МАФДАЛ бури, периодические электоральные обвалы (1981, 1984, 1999) и появление время от времени «конкурентов» (Тхия, МАЦАД, Мораша, Меймад, Ткума, АХИ), эта партия – её фракция в Кнессете последнего созыва на 1.7.2010 называется «а-Баит а-Егуди»[14] («Еврейский дом») - и на сегодняшний день считается главной политической силой религиозных сионистов.

В поисках собственного пути, собственной идеологии и собственного места на политической карте Израиле религиозный сионизм должен быть если не бороться, то по крайней мере ответить на вызов с трёх сторон:

со стороны светского сионистского (тогда социалистического) руководства - как наиболее организованной и поначалу главной созидательной силой в строительстве Государства;

со стороны Агудат-Исраэль, имевшей свою разветвлённую систему религиозного образования, а также других институций повседневной религиозной жизни;

со стороны идеологического ядра правого лагеря - сторонников целостности Эрец-Исраэль.

К каким же решениям и к каким достижениям пришёл религиозный сионизм сегодня? Прежде всего - по многим вопросам он пошёл по пути максимализации придания государственного характера всем аспектам своей деятельности (чем и объясняется почти постоянное вхождение МАФДАЛ в правительственную коалицию):

в области школьного образования - почти все религиозные сионисты отправляют своих детей учиться в школы государственно-религиозного сектора (мамлахти-дати - см. параграф «Школьное образование»)

в вопросах РАВВИНСКИХ СУДОВ, выдачи раввинских степеней, кашрута и т.д. религиозные сионисты признают только государственную систему, связанную с Главным Раввинатом;

СЛУЖБА В АРМИИ: согласно всем без исключения исследованиям, юноши из среды религиозных сионистов являются группой с самой высокой мотивацией к военной службе; по некоторым данным, сегодня около 60% заканчивающих офицерские курсы с отличием, - носят вязаную кипу. До недавнего времени карьера таких офицеров обычно останавливалась невидимым барьеров перед генеральскими званиями, однако в последнее десятилетие этот лёд был сломан (в частности, носящий вязаную кипу генерал Яир Наве на 1.4.2011 – заместитель начальника Генерального Штаба, т.е. второе лицо в ЦАХАЛе).

Что касается девушек из семей кипот сругот (женщины кипу не носят), то, хотя закон разрешает им освободиться от армейской службы, многие из них не используют это право; остальные же идут в параллельную «гражданскую службу» (шерут леуми) - работа в больницах, детских садах и т. п.

сельскохозяйственные кооперативы (бывшие в своё время символом нового типа евреев в Эрец-Исраэль): в Израиля существуют сегодня 17 религиозных киббуцев (движения а-Поэль а-Мизрахи) и большое число мошавов.

Отметим ещё некоторые институции, созданные религиозными сионистами в Израиле:

Университет Бар-Илан, где наряду с получением «обычной» профессии студенты изучают также и еврейские дисциплины; сюда можно добавить также Высший Иерусалимский Технологический Колледж (Махон Лев), «Школу современного искусства и связи – МААЛЕ» и др. учебные заведения;

детское движение «Бней-Акива», на сегодня - самое массовое и самое активное в Израиле;

йешивот-эсдер - военные йешивы, давшие возможность юношам в вязаных кипах продолжать своё религиозное образование, находясь на военной службе;

«Мерказ а-Рав» и некоторые другие высшие йешивы, из стен которых вышли многие «звёзды» сегодняшней раввинской элиты.

Сегодня религиозные сионисты претендуют на то, чтобы считаться самой творческой частью израильского общества. «Кипот сругот» вошли самым прочным образом в науку, армию, адвокатуру, суд, медицину, бизнес, промышленность и общественную жизнь Израиля. Их число (и, как следствие, влияние) непропорционально велико среди университетских профессоров[15] (особенно на факультетах естественных наук, а также иудаики и юриспруденции) и офицеров ЦАХАЛ (бурный рост числа высших офицеров в кипах вызывает определённую тревогу у ряда левонастроенных политических деятелей в силу причин, о которых речь пойдёт дальше). Непропорционально велика была их роль, например, в помощи сионистскому подполью в СССР и в абсорбции новых репатриантов в начале 90-х гг. Но подлинно звёздный час для религиозного сионизма наступил после 1967 г. в связи с переходом под Израильский контроль Иудеи и Шомрона.

Для человека, воспитанного на Библии, слова «Иерусалим», «Хеврон», «Шхем», «Бейт-Лехем», «Элон-Море», «Бейт-Эль» и др. означают гораздо больше, чем географические названия. Для религиозных же сионистов, видевших религиозно-мистическое значение в самом факте израильского государственного суверенитета в Эрец-Исраэль, то был час исполнения мессианских пророчеств. И хотя изначально идея неделимой Земли Израиля (см. выше главу «Эрец Исраэль а-Шлема») имела сторонников во всех слоях израильского общества, - её реальными реализаторами стали, в первую очередь, именно сругим. Их молодые энтузиасты первыми создали еврейские поселения в Гуш-Эционе, в Мате-Биньямин, Западном Шомроне и Гуш-Катиф, города Кирьят-Арба и Эфрата (см. главу «Карта и эмоции»). Сегодня они составляют около 40% среди всего количества поселенцев за «Зелёной чертой», в том числе - практически всё население самых «крутых» (по степени напряжённости окружающей обстановки) поселений; им принадлежит большинство в Моэцет ЙЕША (Совет поселений) и в некоторых редакциях периодики правого направления.

Всё это, разумеется, отражает общее направление умов на улице Мизрахи, где ветры вправо дуют сильно и постоянно. Можно без преувеличения сказать, что без «кипот сругот» у правого движения в Израиля нет души. Однако это имеет и обратную сторону:

значительная часть левого лагеря в Израиле стала видеть именно в кипот сругот источник всех проблем (если не главного врага) на пути к «нормализации» Государства;

религиозные сионисты перестали считаться «центром» израильского общества и «мостом» между различными группами населения – образ, который был релевантен до середины 70-х гг.;

их считают ответственными за появление экстремистских течений в правом лагере (Ках);

особенно сильно вспыхнула антипатия к «сругим» после убийства Рабина (хотя Игаль Амир и носил чёрную кипу и даже учился в школе Агудат-Исраэль, но был студентом Бар-Иланского Университета и считался сионистом, а не хареди);

левая часть религиозных сионистов (объединившихся в движение Меймад) перестала поддерживать МАФДАЛ .

Добавим к этому ещё один факт: к списку достижений религиозных сионистов нельзя добавить СМИ. В редакциях ведущих ивритоязычных газет, а тем более на государственном радио и телевидении исключительно редко можно встретить журналиста в кипе (интересно, что абсолютно иная ситуация - в русскоязычных газетах Израиля). И хотя главная причина тому, несомненно, сложившийся политический микроклимат израильской журналистской элиты, - определённую роль играет здесь и сформировавшееся неприязненное отношение «кипот сругот» к миру СМИ. Аналогична ситуация и в израильском искусстве (см. параграф «СМИ и деятели искусства»).

III.3.5.2. Харедим

Хотя внешне харедим выглядят как однородная масса, - внутренние различия в их среде не только значительны, но и существенны для понимания политических тенденций.

Прежде всего, сильно отличаются харедим – сефарды и ашкеназы. Пожалуй, сефардско-ашкеназские различия в харедимной среде выше, чем где бы то ни было в израильском обществе. Однако если попытаться рассмотреть только харедим-ашкеназов (таковые, собственно, и были изначально «историческими» харедим), то здесь надо вспомнить о дополнительной линии раздела – на этот раз чисто религиозной, существующей в ортодоксальных ашкеназских общинах, начиная с 18-го века. По две стороны от этой линии находятся лагеря миснагдим, или литваков, и хасидов:

Движение хасидизма зародилось на Украине в начале XVIII-го века и происходит от слова хасид (благочестивый). Изначально речь шла о смещении акцентов в изучении духовного наследия и в стиле поведения - с одной стороны, «к простому народу», с другой стороны - к мистическому взгляду на мир. Со временем внутри хасидизма появились свои течения, названные по имени того места, где проживал их основатель. Число таких течений около 150[16], среди них известны хасиды гурские, вижницские, любавичские[17], сатмарские, бобовские, садигурские, бостонские[18], бельцские, карлин-столинские, карлин-пинские, браславские, буянские, надворновские и т. д. Руководство каждого из них называется хацер («двор»), во главе которого стоит Адмор (или Ребе), так что, например, во главе гурских хасидов стоит Гурский Адмор (Ребе ми-Гур) и его «двор». Подавляющее большинство хасидов являются харедим. Особую позицию на этой шкале занимают любавичские, брацлавские и некоторые другие хасиды.

Противников хасидизма называли миснагдим (то есть противоречащие). Они ратовали за сохранение и развитие традиционной еврейской учёности - без реверансов «в сторону простого народа» и без акцентирования внимания на мистику. Центром миснагдим была Литва. Сегодня в Израиле словом литваким называют всех ашкеназских харедим - не-хасидов (независимо от того, проживали ли их предки в Литве). Поначалу миснагдим видели в хасидах досадное недоразумение, затем – опасных раскольников и даже отступников; хасиды же отвечали, что литваки относятся к религиозным обязанностям механически, без личного эмоционального участия. Борьба, включавшая взаимные бойкоты и обращения к властям, особенно ожесточилась 200 лет назад, потом пошла на спад, и сегодня, несмотря на различия, лишена следов былой ожесточённости[19].

На сегодняшний день эти различия оформлено и формально-политически: партия Агудат-Исраэль считается выразителем интересов большинства хасидов, а Дегель а-Тора («Флаг Торы») - литваков[20]. И хотя внешне на сегодня это различие не столь существенно, так как обе партии участвуют в едином списке Ягадут а-Тора («Еврейство Торы»), за фасадом полной гармонии проходит ожесточённая борьба по представительству каждой из партий в общем списке на выборах в Кнессет, в муниципалитеты и т. д. При этом обе партии принципиально отказываются, чтобы их представители занимали министерские посты[21], чтобы не разделять ответственности за решения правительства[22].

Есть и другая неоднородность - политического характера:

С одной стороны, ещё в 1922 г. группа харедимных рабочих создала партию Поалей Агудат-Исраэль («рабочие Агудат-Исраэль»), или сокращённо ПАИ[23]. Партия эта, в отличие от Агудат-Исраэль, занялась и чисто практической деятельностью в Эрец-Исраэль (например, были созданы два киббуца[24], мошавы, детское движение «Эзра», открыта больничная касса и т. п.) и вообще проявила тенденции к сотрудничеству с сионистами[25] в рамках еврейского ишува. Хотя ПАИ существует формально и сегодня как часть харедимной политической силы (о её судьбе мы будет говорить в главе «Исторические корни»), подавляющее большинство тех, кто ассоциируется с ней, неотличимы сегодня от национально-религиозного (а не харедимного) лагеря, и даже детское движение «Эзра» перешло из-под крыши ПАИ вод опёку МАФДАЛ.

С другой стороны, когда в конце 40-х гг. руководство Агудат-Исраэль решило поддержать создание Государства Израиль, наиболее воинственные группы харедим («Нетурей Карта», «Толдот Аарон», а также сатмарские и брискские хасиды) заняли активную анти-сионистскую позицию, получившую название «а-Эда а-Харедит» («харедимная община»). С тех пор их точка зрения не изменилась: они не признали Государства, не участвуют в выборах[26] и т. д. Парадоксальным образом они зачастую смыкаются в своих взглядах с левыми экстремистами в Израиле, Мерец, коммунистами и даже с ООП и ХАМАСом[27].

Небольшие группы молодёжи из этой среды ответственны за наиболее воинственные (и, соответственно, наиболее известные) харедимные демонстрации протеста – в т.ч. с сжиганием автобусных станцией, мусорных баков, разбиванием витрин магазинов с нескромной рекламой и пр. За границей Израиля их единомышленники участвуют в наиболее одиозных антиизраильских акциях, включающих братание с Ахманиджадом и ХАМАСом, участие в конференции по отрицанию Катастрофы или просто демонстрации, где сжигают израильские флаги и скандируют «Смерть сионизму», разнообразя идишистким произношением арабский акцент. Отметим также, что, хотя речь идёт о единицах – СМИ, по законам жанра, демонстрируют их гораздо больше, чем «умеренных харедим». А вместе с явлениями, о которых мы будем говорить дальше (отношение к службе в армии, экономический сепаратизм, выборочное признание государственных механизмов и др.) это способствует сохранению отношения отчужденности, а иногда и враждебности, между харедимным и другими частями общества.

На более же глубоком уровне существует некоторое, трудно поддающееся численной оценке, направление в харедимном лагере (с которым вынуждены считаться и экстремистские круги): не столько правое, сколько анти-левое. Опросы показывают, что в том же 1996 г., независимо от распоряжения раввинов – значительное количество, если не большинство харедим голосовало бы на пост главы правительства за представителя правого лагеря. Отчасти это результат воспитания: те, кто с детского сада и школьной парты воспитываются на понятиях «народ Израиля» и «Земля Израиля» (хотя и вкладывают в эти понятия другое содержимое), предрасположены к диалогу именно с правым лагерем. Но есть и другие факторы.

Сегодня и в харедимной среде (но не в «а-Эда а-Харедит») происходят изменения. Значительная часть харедимной молодёжи «сионизируется» (появилось даже понятие хареди-леуми[28], то есть «национально-харедимный», по аналогии с дати-леуми - «национально-религиозный») и требует занять более активную позицию в политических вопросах. Достаточно посетить, например, отделения Ликуда в Бней-Браке или в Иерусалиме, чтобы убедиться: руководству Агудат-Исраэль будет крайне тяжело удержать в своих рамках (политических и практических) значительную часть своей активной молодёжи.

Оставим, однако, на время политические устремления части этой молодёжи и постараемся взглянуть на харедим снаружи. Основная часть этого социума выглядит на сегодня чем-то резко обособленным от остального Израиля. И хотя слово «выглядит» вызывает, возможно, прежде всего ассоциации с внешним видом - чёрными шляпами и другими внешними атрибутами,- реальная обособленность выглядит гораздо серьёзнее. Она начинается в харедимной школе, где ученики официально даже не готовятся к получению аттестат зрелости, проходит через армейскую и гражданскую службу – а точнее, неучастие в оных большинства харедимной молодёжи, и продолжается в экономической плоскости: например, в харедимном обществе распространено явление, когда основным доходом семьи являются государственные дотации на детей, а также когда мать семейства является единственным (или главным) работником в семье. Другое явление – это «экономический сепаратизм», т.е. широкая практика трудозанятости «внутри сектора» - естественно, без уведомления о том налогового управления.

Разумеется, ситуация в харедимном обществе нестатична. Из года в года всё больше харедим служат в армии, или получают высшее образование, но всё-таки речь идёт пока о периферийных явлениях харедимного общества. В разделе «Оценки, тенденции, перспективы» мы вернёмся к этим процессам.

III.3.6. Традиционалисты

До сих пор мы говорили только об ашкеназских харедим. Чтобы разобраться с их аналогом в сефардской среде, потребуется познакомиться с ещё одним понятием.

Всякое исследование «соотношения сил» или «удельного веса» религиозной части населения в Израиле наталкивается на следующую, в общем-то уникальную, преграду. Если в других странах более-менее легко определить религиозность человека по узкому спектру вопросов: «верите ли Вы в Б-га?» и «посещаете ли Вы молитву в ... (нужное подчеркнуть)» или, наконец, «религиозны ли Вы?», то в Израиле дело обстоит сложнее. Дело в том, что... в иудаизме отсутствует понятие «религиозный». Наиболее близкий термин, которым можно пользоваться в статистических опросах,- «шомер мицвот» - может быть приблизительно переведен как «хранящий заповеди», по сути означающий «признающий авторитет галахи». Поскольку пользоваться таким определением в опросах невозможно, его всё-таки заменяют самоопределениями дати (религиозный) и хареди. Однако израильская ситуация, как легко догадаться из сказанного выше об объёмности понятий мира галахи, не чёрно-белая: наряду с людьми, определяющие себя как дати, хареди и хилони (светский, секулярный[29]), огромная масса евреев-израильтян идентифицирует себя как «масорти» - традиционалист.

Традиционалистами называют себя люди, в той или иной степени ведущих традиционный еврейский образ жизни. Разумеется, трудно найти здесь точное определение грани, но, как правило, традиционализм может проявляться в разных внешних атрибутах, например:

соблюдение кашрута в собственном доме,

посещение синагоги по праздникам (или по субботам),

регулярные пожертвования в благотворительные фонды – «цдака»,

чтение субботнего благословения «Кидуш»

и др.

Следует отметить, что после Кидуша традиционалист вполне может включить телевизор (запрещённый в Субботу), утром отправиться в синагогу, а из неё поехать на футбольный матч или на пляж. Традиционалисты, как правило, отдают своих детей в религиозные школы (разных типов) и зачастую консультируются со знакомым раввином по вопросам, носящим личный характер. При этом они, как правило, не носят головного убора - что в Израиле является достаточно определяющим признаком «социальной религиозности».

Очень грубо можно определить соотношение трёх групп в Израиле (религиозные: традиционалисты: светские) как четверть: половина: четверть (более «жёсткие» опросы, сужающие рамки самоопределения традиционализма, доводят пропорцию до «треть: треть: треть»). Поэтому, с одной стороны, большинстве статистических опросов традиционалисты, попадая в одну графу с секулярными евреями Израиля, способствуют тому, что складывается картина безусловного светского большинства в Израиле; с другой же стороны, традиционалисты являются, как правило, сторонниками сохранения статус-кво (во взаимоотношениях государства и религии) и обеспечивают в тех же опросах статистическую победу религиозного подхода по многим вопросам (см. параграф «Израильтяне и религия»).

Что касается политических взглядов, то традиционалистов можно найти сегодня среди сторонников практически всех партий Израиля - за исключением арабских и левоэкстремистких, а также Мерец и Шинуй (хотя наверняка можно найти отдельных традиционалистов, проголосовавших и за эти партии).

В целом можно охарактеризовать (хотя и со значительными оговорками) традиционалистов как склоняющихся вправо. Например, в ЦК Ликуда они составляют около половины членов.

III.3.7. Восточный колорит

Приведенная выше «классификация» израильтян по отношению к религии имеет свою специфику, если говорить о сефардском еврействе. Причин тому несколько:

к моменту создания Государства Израиль ашкеназы составляли в нём подавляющее большинство;

сефардское еврейство, прибывшее в основном в 50-60-е годы, абсорбировалось в уже существующую систему;

большинство сефардов непосредственно перед репатриацией в Израиль проживало в странах исхода компактными и сплочёнными общинами, принадлежность к которым подразумевала, в частности, традиционный еврейский уклад и непререкаемое руководство местного духовного наставника.

В главе «Запад-Восток» мы ещё вернёмся к тому, как повлияли эти и другие моменты на формирование политических тенденций среди сефардов. Сейчас же мы отметим только религиозно-политический аспект этих тенденций. В целом его можно сформулировать таким образом: среди сефардов распределение «религиозности» носит гораздо более «центристский» характер. Более подробно:

среди сефардов гораздо выше процент традиционалистов;

граница между традиционалистами и религиозными зачастую довольно размыта;

даже светская часть сефардов выступает в основном за сохранение статус-кво и за еврейский характер Государства;

даже для значительной части нерелигиозных сефардов очень большое значение имеет мнение религиозных авторитетов.

В таких условиях естественной представлялась бы политическая идея партии традиционно-сефардской ориентации. Попытки создания такой партии предпринимались в Израиле неоднократно, однако только один раз они были действительно реализованы: в 1981 г. из МАФДАЛ вышла группа сефардов, провозгласившая создание новой партии: ТАМИ (Тнуат Масорет Исраэль – «Движение за израильскую традицию»), во главе которой стоял Аарон Абухацира. Партия эта просуществовала до 1988 г. и в конце концов вошла в Ликуд, хотя отдельные её члены вернулись в МАФДАЛ, а Эли Даян и Арье Бен-Элиэзер (Фуад) предпочли перейти в Аводу и даже вошли со временем в число лидеров этой партии.

Принципиально новым был подход, предложенный партией ШАС. Эта партия была организована в 1984 г. по инициативе именно ашкеназских раввинов - литваков (в первую очередь - р. Элиэзера Шаха, озабоченного доминирующим положением «хасидских дворов», главным образом – гурских хасидов в Агудат-Исраэль) и была определена как правая, сефардская и харедимная партия. Её духовным руководителем (как и ашкеназские раввины – действуя вне Кнессета) был провозглашён р. Овадия Йосеф, в прошлом – Главный сефардский раввин Израиля.

Предполагалось, что ШАС будет двигаться в фарватере ашкеназской «большой политики». Однако довольно быстро оказалось, что р. Йосеф не хочет довольствоваться ролью «сефардской тени» ашкеназских патронов. Вместо того, довольствоваться очерченными электоральными рамками и собирать голоса малочисленных сефардов-харедим, ШАС устремилась в бой за покорение голосов сефардов-традиционалистов, для которых авторитет р. Йосефа был не просто выше авторитета ашкеназских раввинов – он был «своим», хотя и где-то далеко наверху. Избиратели ШАС не хотели видеть свою партию сателлитом – они желали самостоятельности. Эту самостоятельность смог принести молодой политический лидер Арье Деръи. Он продемонстрировал, что может вести и абсолютно самостоятельную игру на высшем уровне, когда в 1990 г. привёл ШАС к поддержке правительственного кризиса, вызванного партией Авода, и помог свалить правительство Ликуда - вопреки мнению р. Шаха. После этого Деръи окончательно переориентировал ШАС на независимую политическую линию - в 1992 г. ШАС вошла (правда, лишь на год с небольшим) в правительство Рабина.

Важнейшим и успешным инструментом в борьбе ШАС за расширение своей электоральной базы была огромная социальная деятельность, проводимая партией по всей стране (школы, детские сады, помощь в трудообеспечении, уход за пожилыми и т. д.) И вопреки тем, кто предрекал ШАС быстрое увядание по причине отсутствия стабильного электората, партия добилась ошеломляющих результатов: на выборах в Кнессете 1996 и 99 гг. ШАС получила почти вдвое больше того, что предсказывали политические комментаторы, а затем стабилизировалась на уровне 11-12 мандатов.

Интересно, что при этом изменение электората не повлияло на характер партии, её стиль и стиль её лидеров. На сегодня можно сказать, что ШАС несомненно лидирует по дистанции между взглядами избирателей партии и взглядами их представителей в Кнессете: практически все члены Кнессета от ШАС выглядят (и ведут себя) как харедим, большинство же её избирателей - традиционалисты, но есть и кипот сругот, и даже и светские[30].

Можно ли определить партию ШАС как харедимную? Большинство израильтян не просто утвердительно ответит на этот вопрос, но даже не поймёт, зачем спрашивать очевидное. И хотя самоопределение партии подтверждает такой ответ – давайте вспомним происхождение термина «харедимный» и отметим два различия между ШАС и харедимным эталоном – фракцией Ягадут а-Тора:

Во-первых – военная служба: из 11 депутатов ШАС в Кнессете (на 1.4.2011) её проходили 8, примерно половина – в боевых частях. Для сравнения: из 5 депутатов от «Ягадут а-Тора» – в ЦАХАЛе служили двое, оба – не в боевых частях. И во-вторых: в отличие от своих ашкеназских вроде-бы-единомышленников, ШАС никогда не отказывалась от участия в правительстве.

III.3.8. Авторитеты

Для значительной части религиозного и традиционалистского населения Израиля большое значение в политическом мышлении имеет точка зрения религиозных авторитетов. Таковых можно разделить на следующие группы.

Среди ашкеназских харедимных раввинов – литваков (см. параграф «Харедим») важнейшее имя – р. Йосеф-Шолом Эльяшив[31]. Его мнение является автоматическим указанием для партии «Дегель а-Тора» (фракции в списке «Ягадут а-Тора»).

Главы основных хасидских «дворов» – адморы[32]. Наибольшее политическое влияние из них имеют: Адмор Гур (т.е. ребе гурских хасидов) р. Яков-Арье Алтер, Адмор Вижниц р. Исраэль Хагер, Адмор Садигор р. Авраам-Яаков Фридман – сторонники «Агудат-Исраэль» (и члены президиума руководства партии), а также Адмор Бельз р. Иссахар-Дов Роках, поддерживающий «Дегель а-Тора».

Особое место занимают бельцские хасиды, чей руководитель поддерживает Дегель а-Тора.

Чрезвычайно влиятельные в обществе любавичские хасиды (движение ХАБАД) официально не поддерживают никакой партии.

Среди антисионистских харедим (см. выше), живущих в Израиле, наиболее влиятелен р. Ицхак-Тувия Вайс, стоящий во главе Раввинского Суда «а-Эда а-Харедит».

Гораздо более эмоционально выглядит ситуация на сефардской улице, где мнение (и не только мнение) авторитетов действительно авторитетно иногда и для нерелигиозной части.

р. Овадия Йосеф, в прошлом – Главный (сефардский) Раввин Израиля, духовный лидер партии ШАС. Формально его мнение было всегда так же непререкаемо для ШАС, как и мнение р. Шаха – для литваков. Однако в реальности на р. Йосефа в прошлом всегда оказывала большое влияние точка зрения Арье Дери, а примерно с 2000 г. – Элия Ишая. Политические взгляды – центристские.

р. Баба Барух бен р. Баба Сали – столь длинное имя должно подчеркнуть принадлежность к известному сефардскому роду раввинов Абухацира. Определяет свои политические пристрастия (существенные для некоторой части сефардов, особенно живущих на юге Израиля) перед каждыми выборами заново.

Что касается религиозных сионистов, то для них понятие «авторитет» имеет гораздо менее определяющую роль: так, при голосовании в конце 1998 г. в ЦК МАФДАЛ о выходе из правительства Нетаньягу большинство проголосовало вопреки мнению, выраженному в письме 140 известных раввинов. По-видимому, здесь можно говорить скорее не об авторитетах, а о раввинах, к чьим мнениям прислушиваются многие. В течение долгого времени наиболее подходящими под это определение были бывшие главные раввины Израиля р. Авраам-Элькана-Кахана Шапира (умер в 2007 г.) и р. Мордехай Элиягу (2010)[33]. Сегодня можно выделить следующие имена:

р. Элиэзер Меламед – председатель Совета раввинов Иудеи и Шомрона;

р. Адин Эвен-Исраэль (Штейнальц) – см. Приложение «Общественные деятели».

Оба придерживаются правых взглядов.

III.3.9. Закон о возвращении

Одним из первых принципиальных законов, принятых Кнессетом (5.6.1950), был «Закон о возвращении», согласно которому каждый еврей имеет право на репатриацию в Израиль и получение израильского гражданства (с некоторыми минимальными ограничениями на случаи, которые могут представлять угрозу Израилю и т. п.) Отметим, что речь идёт об уникальном законе: Государство Израиль фактически заранее отказывается от своего естественного права решать, кому предоставлять гражданство (получение израильского гражданства для иностранца «обычным» путём, т. е. не в рамках Закона о возвращении, крайне затруднительно). Первый вопрос, который спрашивает любой юрист, ознакомившись с этим законом, должен звучать так: «а кого считает евреем израильский закон?»

Вопрос этот не праздный, и не задавался он при принятии закона по той простой причине, что в 1950-м году трудно было представить себе не-еврея, который потребует признать себя евреем ради сомнительного удовольствия стать гражданином крохотной бедной страны, находящейся в неравном военном конфликте, само выживание которой выглядит проблематичным. Однако времена меняются, Государство Израиль быстро развивалось и приобрело определённую привлекательность как ПМЖ. Тогда появилась необходимость ответить на незаданный в 1950-м году вопрос. Единственным источником ответа могла быть только галаха (см. параграф «Что такое галаха?»), которая по этому поводу гласит: евреем считается тот, чья мать - еврейка или тот, кто прошёл процедуру гиюра в соответствии с галахой. В 1970-71 гг. были приняты ряд поправок к Закону о возвращении, которые в общих чертах приняли галахическую точку зрения - но со следующими поправками:

Поправка номер 2 (19.3.70) определяет, что «еврей - это тот, чья мать - еврейка или прошедший гиюр[34]». В поправке не было сказано «гиюр в соответствии с галахой», что оставляет массу возможностей для неортодоксального толкования.

Та же поправка добавила к галахической формулировке «тот, кто не исповедует другой религии». Иначе говоря, израильский закон признаёт евреем и ортодоксального иудея, и полного атеиста, но отказывает в таком праве еврею крестившемуся (или, например, перешедшему в мусульманство). Отметим, что это довольно уникальный случай, когда израильский закон более строг, чем галаха.

Следующая поправка, напротив, расширила список тех, кто имеет право на «возвращение»: к таковым относятся дети и внуки евреев, а также их супруги. Подчеркнём: закон не считает этих людей евреями, но предоставляет им гражданство.

Трудно было переоценить принятие Закона о возвращении Кнессетом в первые годы после провозглашения Государства Израиль, однако ещё более трудно предвидеть, что именно этот закон станет в будущем предметом спора и нападок. Однако именно это и произошло.

С одной стороне, на крайне левом фланге Израиля модно считать Закон о возвращении расистским (хотя он и не противоречит формально резолюции ООН от 2.12.65 об искоренении всякой формы дискриминации, так как в этой резолюции признаётся право каждого государства решать, кому предоставляется его гражданство) анахронизмом и требуют его отмены или хотя бы ослабления (введение 5-летнего срока ожидания и т. п.). «Сегодня,- можно услышать от критиков,- евреи практически нигде не являются преследуемым меньшинством, и поэтому нет никакой логики и справедливости в автоматическом предоставлении им гражданства». Это - одна сторона проблемы, «атака слева».

Другая сторона появилась в связи с массовой репатриацией из бывшего СССР, начиная с конца 80-х. Не секрет, что в рамках этой волны Израиль прибыло огромное количество смешанных семей (т. е. таких, в которых только один из супругов - еврей). Однако менее известно о том, что во многих семьях ни один из супругов не является по галахе евреем, а только сыном или внуком такового[35]. По некоторым данным, можно предполагать, что число галахических евреев (в т. ч. таких, у кого только мать или бабушка по материнской линии - еврейка) среди новоприезжающих на конец первого десятилетия XXI-го века составляет около половины общего числа. Эта ситуация вызывает также атаку на Закон о возвращении, но уже «справа»: «Поправка, - говорят критики, в т. ч. большинство религиозных кругов,- была принята для того, чтобы помочь людям, которые преследовались или терпели неудобства в связи с тем, что они идентифицировались как евреи в стране исхода. Сегодня же речь идёт о беженцах - главным образом, экономических. Государство Израиль было создано не для них, а для решения еврейской проблемы»

III.3.10. Неортодоксы в Израиле

Начиная с конца XVIII-го века, в богатых еврейских общинах Германии появились группы, требовавшие пересмотра и реформы иудаизма - в особенности в его «ритуальной части». Движение было названо, естественно, реформистским иудаизмом[36]. Его основные положения были результатом воздействия, в основном, христианского окружения и во многом старались таковому подражать. Первая постоянная действующая реформистская синагога была открыта в 1819 г. в Гамбурге. Поначалу реформа касалась вопросов богослужения: язык молитвы (реформисты молились не на иврите, а на «языке страны», т.е., по-немецки), содержание молитвенника (были ликвидированы все «мессианские мотивы» - в частности, всякое упоминание о возвращении в Сион, и вообще вся «узко-национальная» тема подверглась внутренней цензуре), сопровождение общественной молитвы профессиональным хором и т.д. Однако к середине XIX-го века под руководством Авраама Гейгера в реформистской среде начался тотальный пересмотр отношения к заповедям иудаизма в свете гегелевской диалектики, приведший постепенно к почти полной отмене галахического базиса (см. выше «Что такое галаха») иудаизма. Приверженцы нового иудаизма распространились в первую очередь в немецко-язычных общинах Германии и Австро-Венгрии.

В те же годы часть примкнувших к новому течению евреев сочла, что, хотя, по их мнению, иудаизм действительно нуждается в совершенствовании и приспособлению к нуждам времени (чего, по их мнению, ортодоксия не может осуществить), однако реформисты ушли слишком далеко и превратили религию в необременительный клуб, и предложили создания некоего промежуточного движения. Эта идея была «теологически оформлена» Захарией Френкелем уже в 40-х и 50-х гг. XIX-го века, однако организационные рамки приобрела только в 1913 г. в США, когда Соломон Шехтер основал «консервативный иудаизм». Консерваторы, в отличие от реформистов, не отвергали понятие галахи, однако готовы были к достаточному вольному её толкованию и изменению.

В течение XX-го века две мировые войны и ливневые потоки еврейской миграции привели к тому, что реформисты и консерваторы сегодня являются, прежде всего, явлением американской еврейской жизни. Причин тому несколько.

Прежде всего, сегодня в США человеку из приличного общества очень трудно не ответить на вопрос: «к какой конфессии Вы принадлежите?» Принадлежность к ортодоксальной синагоге налагает на еврея слишком серьёзные обязанности - во всяком случае, превосходящие убеждения среднего американца еврейского происхождения, а переход на посещение таковым церкви не только, как правило, вызывает чувство душевного дискомфорта (и подсознательную мысль о национальном ренегатстве), но и, скорее всего, будет негативно расценён окружением - в том числе не-еврейским. Дополнительную проблему создают смешанные браки, дети которых вряд ли будут чувствовать себя уютно в ортодоксальной еврейской среде.

Не-ортодоксальные (реформистские и консервативные) воспринимаются такими американцами еврейского происхождения как приемлемое решение. В меньших размерах, но аналогична картина в Англии, Канаде, Швейцарии и некоторых других странах.

В Израиле же ситуация совершенно иная. Лозунг реформистов «быть евреем дома и человеком на улице» теряет свой смысл, когда на улице практически все - евреи. Еврей, находясь в Израиле, не страдает от комплексов национального меньшинства, и не считает нужным проверять, «как смотрят на меня окружающие», - что, как правило, выбивает почву из-под ног реформистской или консервативной деятельности среди религиозных евреев в Израиле.

Если же израильский еврей нерелигиозен, неортодоксальный иудаизм может предложить ему ещё менее - по причинам необязательности для израильтян (в отличие от США), «вхождения в конфессию». В сущности, эта конфессия у них уже есть - если процитировать Бен-Гуриона, «Синагога, в которую я не хожу, - ортодоксальная».

Таким образом, почти единственной естественной базой для не-ортодоксов в Израиле остаются евреи, прибывшие из других стран, где они принадлежали к реформистской или консервативной общине - прежде всего это относится, разумеется, к выходцам из США (хотя больше половины репатриантов из США и вообще из стран Запада, кроме Латинской Америки, согласно статистике, являются ортодоксальными евреями). В прошлом эта база была скорее виртуальной: дело в том, что почти с самого зарождения реформистский иудаизм относился резко отрицательно к сионизму. Это произошло не в силу чьей-то прихоти или личных антипатий, а по причинам сугубо идеологическим: реформисты, как указывалось ранее, хотели более всего быть похожими на окружающее население – в Германии, например, они провозглашали себя «немцами Моисеевой веры». Из реформистских молитвенников с энергией, достойной инквизиторскому пылу, скрупулёзно вымарывались упоминания про Иерусалим, Сион, Эрец-Исраэль и т.п. «Надежда на национальное возвращение [в Эрец-Исраэль – З.Г.] противоречит нашим чувствам по отношению к нашей Родине – Германии» - гласила резолюция, принятая на реформистском конгрессе в 1845 г. Справедливости ради надо сказать, что подобную оценке у реформистов получили не только сионизм, но и вообще любые еврейские национальные идеи,- ибо «Мы более не считаем себя нацией, а только религиозной общиной» (резолюция 1885 г.) и «Мы осуждаем любое употребление понятия еврей кроме как в религиозном контексте» (1917).

Однако со временем реформистский иудаизм всё менее рассматривал себя в яростно-религиозном контексте, и соответственно снизился пыл анти-национальной и анти-сионисткой риторики, а после образования Государства Израиль говорить о «вредной мечте» стало и вовсе бессмысленно. В 1975 г. реформисты присоединились к Всемирной Сионистской Федерации; через год аналогичный шаг сделали консерваторы. Ручеёк алии из США дал толчок развитию не-ортодоксальной деятельности в Израиле.

На 1.4.2011 в Израиле зарегистрировано около 80 не-ортодоксальных общин и около 20 не-ортодоксальных синагог (то есть примерно в 1000 раз меньше, чем ортодоксальных). Как правило, консерваторы и реформисты в Израиле склоняются в своих политических симпатиях влево.

Однако, несмотря на свою малочисленность, не-ортодоксы в Израиле не забывают о том, что представляют в еврейском государстве значительную часть мирового еврейства, в частности - большинство евреев США. Поэтому они требуют, согласно их формулировке, «отменить монополию ортодоксального Раввината» и уравнять своих раввинов в правах с ортодоксальными в следующих вопросах:

Гиюр (обращение в еврейство). Реформисты и консерваторы требуют, чтобы гиюр, произведённый под руководством реформистского или консервативного раввина, признавался законным в Израиле (и, как следствие, предоставлял бы прошедшему такой гиюр право на израильское гражданство)[37].

Местные религиозные советы. Они формируются, как отмечалось выше (см. параграф «Местные религиозные советы» главы «Государственные религиозные структуры» в разделе «Институты и инструменты власти»), с участием муниципалитета, чей политический состав может заставить ввести в религиозный совет неортодоксальных или просто нерелигиозных представителей (кстати, религиозные партии не возражают против избрания светских членов совета, но категорически против участия в них реформистов).

Регистрация брака и развода. Реформисты и консерваторы требуют признания законными процедуры брака и развода, совершаемые их раввинами.

Суть возражений ортодоксального большинства состоит в том, что реформисты и консерваторы исповедуют, по существу, другие религии и имеют не больше прав вмешиваться во «внутренние еврейские дела», чем, скажем, христиане[38].

Логично было бы предположить, что нерелигиозные партии не захотят вмешиваться в религиозный по своей форме и сути конфликт. Однако это не так: значительная часть активно нерелигиозных политиков в Израиле видят в не-ортодоксах своих естественных союзниках, а в их борьбе - возможность открытия дополнительного фронта. Поэтому обсуждения законопроектов о гиюре или закона о религиозных советах превратились в жаркие политические баталии (наиболее удивительным была, пожалуй, мобилизация левыми партиями ... арабских депутатов Кнессета для голосования о законности неортодоксального перехода в еврейства). С точки же зрения израильской «улицы», проблемы не-ортодоксов вызывают интерес только в связи с общим контекстом дискуссий о «защите свобод личности».

Насколько известно, сегодня (на 1.4.2011) никто из известных политических деятелей в Израиле официально не причисляет себя к не-ортодоксальному иудаизму[39].

Во избежание недоразумений, распространённых «на русской улице», следует подчеркнуть ещё раз: нельзя путать не-ортодоксальные движения с национально-религиозным лагерем (сругим) в Израиле: последние принадлежат, разумеется, к ортодоксальному иудаизму.

III.3.11. Точки конфликта

Выше (см. параграф «Узловые проблемы перед созданием Государства») мы описали спектр конфликтов в отношениях государства и религии более 50-ти лет назад. Подытожим вышесказанное: как же выглядит этот список сегодня?

Служба в армии: подавляющее большинство харедим не проходят военную службу ни в каком виде. То, что началось при Д. Бен-Гурионе как отсрочка для нескольких сот учеников йешив, достигло через 50 лет размеров в 18-20 тысяч человек, что является гигантской цифрой для столь маленькой страны, как Израиль. При этом харедим не принимают даже идею шерут леуми – гражданской службы как замены военной (о понятиях йешивот эсдер и шерут леуми см. в параграфе «Религиозные сионисты» этой главы).

«Кого считать евреем?» - см. предыдущий параграф.

Гражданские браки и разводы - сегодня в Израиле таковых нет, но, например, гражданский брак, заключённый за границей (кроме однополых), признаётся в Израиле (при условии, что никто из супругов не состоит в другом браке). Проблема особенно остра для израильтян, не являющихся евреями по галахе (в частности, значительной части новых репатриантов), которые просто не могут совершить бракосочетание в Раввинате[40].

ШКОЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ – система харедимных школ финансово поддерживается государством, однако не допускает государственного контроля за педагогическим содержанием учебного процесса.

Харедимное общество обвиняется также в «экономическом сепаратизме» и даже в «экономическом паразитизме».

Общественный транспорт по субботам и праздникам - религиозные круги не возражают против открытия частных компаний, организующих действие общественного транспорта по субботам, но против того, чтобы таковой действовал в государственных компаниях или под государственной монополией, так как в таком случае его деятельность частично оплачивается из выплаты налогов.

Финансирование религиозных (харедимных) организаций - многие считают, что таковое превысило «удельный вес» харедим в обществе. Харедим же на это отвечают, что, например, государственные расходы на непосещаемые харедимным населением балет, кино и т. п. оплачиваются из общегосударственного бюджета (т. е. в частности - из тех же налогов) и этот фактор должен быть учтён.

Признание со стороны харедим полномочий Верховного Суда - и ответное требование харедим о невмешательстве Верховного Суда в религиозные вопросы.

Явно правая ориентация большей части кипот сругот вызывает обвинение в фанатизме со стороны левых. Со своей стороны, религиозные сионисты утверждают, что так называемый «фанатизм» - это борьба против тенденции потери Государством Израиль национальной мотивации и национального характера.

Неравенство в статусе для консервативного и реформистского иудаизма - по существу периферийная проблема, но иногда приводящая к серьёзным конфликтам - в основном, во взаимоотношениях с еврейством Запада.

Теоретически каждая из этих точек отсчёта может послужить не только темой спора, но и правительственного кризиса в Израиле.

III.3.11. Израильтяне и религия

Мы начали с утверждения, что Израиль не является религиозным обществом. Это верно, но несомненно также, что отношение многих израильтян к еврейской религии носит далеко не спокойно-академический характер и не поддается холодному анализу. Неоднократные попытки «навести порядок» в этом вопросе наталкиваются, как мы уже указывали, на сложность определения, что же считать религиозностью. Самый «простой» вопрос «Верите ли Вы в Бога?» только затемняет картину. Его место заменяют вопросы вроде «Считаете ли Вы, что в Израиле религия должна быть отделена от Государства?» или «Считаете ли Вы, что роль религии в Израиле должна быть выше?» (при этом немалочисленны респонденты, отвечающие утвердительно на оба вопроса), а также ещё большая конкретика: «Поститесь ли Вы в Судный День?», «Как часто посещаете синагогу» и т.п.

Из многочисленных исследований на эту тему представляются наиболее интересными данные Института Гуттмана[41]. Напомним, что в отчетах Института Гуттмана (и других исследованиях) речь идет об израильтянах, относящих себя к еврейскому населению страны (т.е. включая, например, тех, кто, не являясь этническим евреем, прибыл в Израиль в рамках Закона о возвращении как член семьи и т. д.).

Данные эти помогают создать некоторое представление о реальных границах существующего в Израиле консенсуса по отношению к еврейской религии и ее месту в общественной жизни. Для полноты анализа, однако, необходимо напомнить об очень многих репатриантах из бывшего СССР, для которых картина, разумеется, совершенно иная (хотя бы ввиду их низкого, в среднем, уровня знаний по еврейской традиции).
Примечания

[1] С 1936 г. мандатные власти неохотно давали разрешение на строительство новых еврейских населенных пунктов. С другой стороны, британский закон не позволял создавать уже существующий населенный пункт. Шломо Гур (Грезовский) выдвинул идею, что максимум того, что можно построить за ночь, чтобы предъявить как свершившийся факт, и минимум того, что сочтут англичане «населенным пунктом» - это нечто, гороженное заборов, за которым что-то высится. Всего в операциях «Хома у-Мигдал» в 1936-39 гг. были созданы 53 населенных пункта, из них 30 – кибуцев.

[2] Особым израильским изобретением является также выражение «капитализм хазири», т.е. «свинский капитализм».

[3] Особенно это заметно в харедимном секторе.

[4] Например, отмена выплат на первого ребенка, уравнение всех детей в размере выплат и снова перераспределение. На 1.4.2011 ситуация еще более сложная, т.к. должна учитывать еще и год рождения ребенка...

[5] В первую очередь это относится к бедуинам Негева, где нередка ситуация, когда один шейх получает пособие на несколько десятков детей (от нескольких жен).

[6] Вопрос о пособиях на детей (точнее, о непропорциональной системе пособий) регулярно является предметов переговоров при составлении правительственной коалиции и выработке государственного бюджета.

[7] Для желающих бегло ознакомиться с таковыми можно было бы порекомендовать, по определённым причинам, книгу З. Гейзеля «Еврейская традиция» - Иерусалим, изд-во «Маханаим», 2002 г.

[8] Галаха, разумеется, существовала и до Римской империи. Однако начиная с римского периода – примерно со 2-го века до н.э. – мы можем проследить её развитие письменно.

[9] Да и само создание Государства Израиля является беспрецедентным новшеством...

[10] Напомним, что на тот момент ещё не существовала Государства Израиль – и, следовательно, израильского правительства. Руководство Сохнута воспринималось на тот момент как наиболее признанное сионистское руководство в ишуве.

[11] Точнее, партии, а чаще – организации в разных странах с идентичным названием. В некоторых местах использовалось также , вместо Агудат-Исраэль или наряду с ним, название Ахдут-Исраэль (в ашкеназском произношении – Ахдус-Исроэл) – «Единство Израиля».

[12] В русскоязычной литературе часто используется выражение «ультраортодоксы», вызывающее по ассоциации школьный анекдот про «очень равные треугольники». Несмотря на очевидное неудобство, мы будем продолжать использовать термины харедим и сругим (см. далее).

[13] В некоторых правительствах они участвовали часть каденции.

[14] Вопрос о том, является ли «а-Баит а-Йегуди» новой партией или парламентской фракцией партии МАФДАЛ, является сегодня (!.7.2010) предметом спора активистов и депутатов. «В народе», однако, эта проблема представляется в лучшем случае как казуистическая.

[15] Один из неофициальных идеологических лидеров «кипот сругот» - математик, лауреат Нобелевской премии по экономики проф. Исраэль Уман.

[16] Точное число трудноопределимо, т.к. некоторые хасидские дворы постепенно исчезают.

[17] Они же – хаббадники, по названию движения ХАБАД.

[18] Одно из немногих нарушений восточноевропейского приоритета в географии хасидизма. Связано с именем р. Пинхаса-Давида Горовица, переехавшего в Бостон в 1914 г. Другое известное исключение – хасидская группа «Толдос Аарон», возникшая уже в Израиле.

[19] За редкими исключениями – ничего не мешает, скажем, хасиду молиться в синагоге литваков, и наоборот, хотя каждый предпочтёт, по возможности, «своих». Это явление является общим для всего ортодоксального еврейства, поэтому можно утверждать, что ошибаются те, кто, например, называют хасидские группы «сектами» - речь идёт о направлениях внутри одной религии.

[20] При этом один из политических лидеров Агудат-Исраэль М. Поруш – литвак, а бельцские хасиды поддерживают Дегель а-Тора.

[21] Представитель Агудат-Исраэль р. Ицхак-Меир Левин был министром социального обеспечения в первых правительствах Израиля с момента образования Израиля до своей отставки в 1952 г.

[22] На пост заместителя министра, обладающего практически министерскими полномочиями, но не голосующим в правительстве, запрет не распространяется.

[23] Иногда используется и аббревиатура ПАГИ.

[24] Киббуцы Шаалабим и Хафец-Хаим существуют и сегодня. Интересно, что организационно они не относятся к а-Кибуц а-Дати - объединению религиозных кибуцев, исторически связанного с движением Мизрахи, и всегда сохраняли связи – организационные и экономические – с левыми социалистическими кибуцами.

[25] Особенно (тогда) – сионистами-социалистами.

[26] Существует даже организация сатмарских хасидов «Комитет по бойкоту выборов, предлагающая всем желающим гражданам Израиля за денежное вознаграждение оставить «в Комитете» на день выборов своё удостоверение личности (без которого невозможно проголосовать)

[27] Тем удивительнее было постановление раввинского суда сатмарских хасидов в 1996 г., призывавшее не голосовать за партии, баллотирующиеся в Кнессет, но... проголосовать за Б. Нетаньягу на пост премьер-министра! Это было результатом беспрецедентного давления со стороны лидера литваков в те дни, р. Элиэзера Шаха, с которым даже сатмарские лидеры не желали ссориться.

[28] Сокращённо – хардаль, что означает на иврите «горчица».

[29] При этом часть «светского» населения утвердительно отвечает на вопрос: «Верите ли Вы в Б-га?», поскольку «светскость» определяет не убеждения, а образ жизни.

[30] То же самое верно и по отношению к политическим взглядам: электорат ШАСа гораздо правее большинства её лидеров.

[31] Его предшественником был р. Элизер-Менахем-Ман Шах, умерший в 2001 г. и бывший на протяжении десятилетий непререкаемым духовным и политическим лидером литваков.

[32] Это слово является аббревиатурой «адонену, морену ве-рабену» - «наш господин, учитель и рав».

[33] К мнению р. Мордехая Элиягу прислушивались столь многие, что доходило до курьезов: на выборах 1999 г. целых три (!) партии – «а-Ихуд а-Леуми», МАФДАЛ и «Ягадут а-Тора» утверждали, что р. Элиягу поддерживает именно их!

[34] Гиюр – это религиозная процедура перехода в еврейство. Поскольку в иудаизме нет разницы между религиозным и национальным поянтием «еврей», прошедший шиюбр является евреем «во всех смыслах».

Для привыкшим к другим религиозным системам необходимо следующее пояснение. В иудаизме нет миссионерства, и галаха строжайше запрещает агитацию за гиюр. Более того: по галахе, человека, захотевшего «стать евреем», следует отговаривать от этого шага, и объяснить, что, с точки зрения иудаизма, нееврею гораздо легче стать праведником. Ортодоксальный гиюр (т.е. по галахе) занимает, как правило, несколько лет учёбы и требует экзамена в раввинском суде. Неортодоксальные группы (см. следующий параграф) предлагают «облегчённый вариант», который, с точки зрения галахи, гиюром не является.

[35] Кроме того, постепенно участились случаи получения израильского гражданства по поддельным документам, однако по очевидным причинам их число трудно оценить.

[36] Начиная с XX-го века используется также термин «прогрессивный иудаизм».

[37] Формально для того, чтобы гиюр был признан МВД Израиля, имя раввина должно присутствовать в особом списке, утверждённом Главным Раввинатом Израиля. Этот список периодически уточняется в результате консультаций израильского Раввината (ортодоксального в свете описанных выше причин) с раввинатами (признаваемыми Раввинатом Израиля - ортодоксальными) других стран.

[38] Теоретически и христиане еврейского происхождения могут проводить свои «обращения в еврейство» и требовать выдавать прошедшим такое обращение израильское гражданство. Такой сценарий звучит гротескно, однако никто не может поручиться, что такое требование не выдвинут однажды немногочисленные, но весьма шумные «мессианские евреи» (христианская секта, формально не принадлежащая ни к одному из традиционных направлений христианства и претендующая на роль «истинного» синтеза между двумя великим религиями; практически все участники секты – евреи). До сих пор мессианские евреи были почти незаметны в Израиле, однако в последние годы они развернули активную миссионерскую деятельность среди выходцев из СНГ).

[39] В прошлом причислял себя к консервативному иудаизму Юрий Штерн (НДИ).

[40] Раввинат совершает бракосочетание, только если оба супруга – евреи (при этом их религиозность не имеет значения). Соответственно для брака в церкви или мечети необходимо, чтобы жених и невеста принадлежали к соответствующей конфессии. Если же репатриант, например, из Молдовы не является евреем, но при этом не принадлежит к другой конфессии,- ближайшим к его дому местом, где он может зарегистрировать брак, является остров Кипр.

Эта проблема существовала и до начала массовой алии из СССР, но тогда не воспринималась как острая.

[41] Louis Guttman Israel Institute of Applied Social Research.

Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #3(173) январь 2014 berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=173

Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2014/Zametki/Nomer3/Gejzel1.php