1. Не жду в ответ с любовью взгляда,
в лицо тебе бросая взгляд:
мне даже Родина не рада, когда я ей бываю рад.
Прости, хорошая, за то что
тебе я так не подхожу.
Мне самому бывает тошно, когда я в зеркало гляжу.
Как в домино, нет хода – Рыба! –
ты все сама должна решить:
в лицо не плюнешь – и спасибо, не отвернёшься –
будем жить!
2. Жить? от тебя во всем зависеть?
как в детстве давнем ревновать?
то в пляс пускаться в полный присед,
то плачем звать к себе в кровать?
Плачь, громче плачь!.. Молчу и медлю.
Мне мыслить дар напрасный дан,
как в яме с оркестровой медью
бу-бу башкою в барабан.
И впрямь заучено с пелёнок: мир этот холоден и пуст.
Ты беззащитен, как ребёнок,
зависящий от чьих-то чувств.
В том мире, чуждом и жестоком,
где всякая невнятна речь,
лишь только звуком, криком-током
дано сочувствие привлечь.
* * *
А утром снег припорошил
в Садгороде мой тихий дворик...
Тот снег – ещё в минувший вторник –
Росгидромет наворожил.
Читаю каждый звук с листа
волшебной музыки... но... ты ли?
любовь? Любовь! Как снег чиста,
пока на нём не наследили!
Как это странно, что – зима!
Не ждал, не верил. Жил вслепую.
И мысли гнал... Пришла сама –
как снег на голову седую!
Сказать не успеваю "стоп!",
миг ослепления внезапен.
Тяну билет, входя в озноб:
да, или нет? Опять экзамен!
Опять я школьник. Ученик.
Опять слова делю на слоги...
И до утра горит ночник
моей тревоги.
3. Быть с нею права не имею, и права – отказаться чтоб,
так от желания немею с макушки и до пальцев стоп.
Она – волнующе другая... А та, которой рядом нет,
как лампочка, перегорая,
в пустой прихожей гасит свет.
Пространство, время – что для них мы?
О, если долго вглубь смотреть,
то можно вдруг расслышать рифмы
в словах «любовь» и «смерть»!
________________
Затрепещу, чтоб засветилась, красивая такая... Эх,
что это, коль не Божья милость,
когда отказываться – грех?!
4. Детей имеют жёны. Бабы. А музы – не имеют их.
Умножь как женщина хотя бы
мерцание стихов моих!
Оставь не прах на этом свете,
защитников на Высший суд,
стихи, что будут нам как дети и перед Богом нас спасут.
Чем жили и чего хотели. Все, что не высказано вслух...
Не часть меня в белковом теле,
а чистый, абсолютный дух!
Важны не мелкие детали,
а суть, что мировому злу
любовью противостояли,
крылом – к крылу.
5. Почки раскрыться готовы,
но не раскрылись... Зато
в розовом склон у подковы садгородского плато!
Там, на уступе скалистом,
дикий зацвёл абрикос,
в чистом пространстве, безлистном,
в стыках дубов и берёз.
Стала на сад ты похожа. Странной петляю тропой...
Странно стихи эти,
кожа
розовым дышат... Тобой!
Завтра слезами умоюсь. Перекрещусь, отпущу.
Всюду висящая морось будет цепляться к плащу.
Буду, тобою забытый, с места срываться, бежать,
будто старик от обиды мелко губами дрожать...
Завтра. Сегодня – фиеста!.. Губы касаются вскользь,
чувствуя щёку
телесно,
точно в пушке абрикос.
6. Жена, мирившаяся с гейшей,
меч обнажает для атаки:
на запах нежности нежнейшей натасканы ее собаки.
Я делаю не из гордыни лица холодным выраженье,
ведь наша связь с тобой отныне
на нелегальном положенье!
Отныне в духе киноленты,
где звука нет, а жесты резки,
живем, как тайные агенты, шифруя даже SMS-ки.
7. Читать жене такое – стыд:
проваливаюсь в многоточья...
а верилось, что Бог простит,
судить отдав ей полномочья!
Прости мне, Господи: дурак!..
Держу отныне хвост селёдкой:
коль грешен, лью лекарство врак,
а нет – по морде сковородкой!
Удар, еще! – под ржавый киль:
не все поэмы судоходны!
И боцман валится, как куль,
на приготовленные сходни.
И ощущаю я – о, черт! – как режет слух стальная фуга,
во тьму швыряя через борт... В ночь,
без спасательного круга!
8. ИСК
Я не готов к такому иску: не много ли хотят с меня?
Всё, зажигалка божью искру не высекает... нет огня!
Пришла, пришла моя погибель...
Стоим, и каждый – на своём!
А жить счастливыми могли бы... а почему-то не живём!
9. ПРИГОВОР
Я ухожу... Тугой затвор замка
ключ досылает, как патрон в патронник...
И холодно спине от сквозняка:
я чувствую спиной, что я – покойник!
Все кончено. Бессмысленно кричать:
мгновенье после
под лопаткой слева
распишутся
и шлепнут мне печать...
Без сожаленья. Без любви и гнева.
10. Живу в сомнении жестоком:
а нужен ли тебе поэт? –
но в дверь стучу условным стуком
и с нетерпением жду ответ.
Ты не способна к лицемерью,
чувств не умеешь ты скрывать...
Я слышу за железной дверью,
как выдохнет тебя кровать,
как легок шелест ножек бОсых...
– Ты?! – изумленно скрипнет шкаф,
и взвизгнет ключ в замке, как песик,
за своего меня признав!
11. Любовь таким как ты нужна...
любовь – как солнце для растений:
ты так чувствительно нежна,
что вянешь от малейшей тени!
Таких как ты, чей голос слаб,
страшит настойчивость мужская,
и я учусь касаньем лап
ласкать, когтей не выпуская.
Под лягушачий хор в ночи, как пса,
возьмешь меня за холку.
Прикажешь шепотом: «Молчи!» – и я,
как верный пес, умолкну.
Мы будем слушать этот хор –
ор полигамно-земноводный...
Там, что ни особь, то – партнер.
По цвету доллара – свободный!
Как голос чувств твоих высок!
Как небо звездное бескрайне!..
Я ощущаю твой восторг,
передающийся мне втайне...
Ты одинока и нежна. Блистательна и незамужна...
О, ты такою мне нужна,
и быть другой тебе не нужно!
