...Откуда эти шаркающие звуки? Этот шёпот. В чём дело? Где он? Среди людей? Ну да, не духи же это расшептались! Почему не выгонят? Наконец-то он может себе позволить отдохнуть, отключиться от всего и всех – и пожалуйста.
...Ну всё... тишина.
...Странное чувство... никогда ещё ему не было так спокойно... почему вдруг?.. А ведь ещё только недавно – как он мучился, как задыхался, хрипел, как раскалывалась от боли голова! А сейчас – какая тишина! Почти как тогда в Потсдаме. Тогда он тоже вот так... отключился. А слышал всё – и ясность в голове была. Думать мог! Слышал шёпот врачей: " опасность клинической смерти! быстрее!" – и думал: "Идиоты! Не понимают, как ему хорошо! Какая к чёрту смерть!" Вот и сейчас... но врачей, как будто не слышно...
…Что это было тогда в Потсдаме, что всё слышало? И думать мог, думать! Что продолжало думать, слышать? Душа?
...Ну вот, снова это шарканье ног... Где он? Где, чёрт возьми?
...Наконец тишина – и музыка. Чайковский. Глубоко постиг человек жизнь – а ведь и до пятидесяти четырёх не дожил. Что за возраст для смерти? Он, Сталин, в пятьдесят четыре только страну строить начинал. Молодым себя чувствовал! Полным сил! А этот...
…Почему так громко играют? Звук как из трубы! Не то, что у его радиолы. ...Отличный звук у этой его радиолы. Черчилль подарил! Старая лиса Черчилль. Знал, что подарить. Умён был. Хитёр. А всё-таки его, Сталина, не перехитрил. Ума не хватило. Стратегического ума. У них у всех его не хватило. Того самого ума, которым он, Сталин, в избытке наделён. На десятерых хватит.
…Почему вдруг Черчилля вспомнил? Ах, да. Радиола...
…Эта музыка. Всегда слушал её в одиночестве. …“Одиночество – прибежище гения“. Хорошо сказано. Точно. Он, Сталин, любил одиночество. Ценил его и... боялся. Боялся? Чего боялся? Чего ему было бояться? Кого? ...Нет, бояться нужно. Всегда. Чем выше сидишь, тем больше. Впрочем, бояться – неверное слово, неточное. Опасаться – вот это точное слово. Опасаться.
…Сбиваешься, Коба! Почему сбился на другое? Старость, что ли? Думал о радиоле, и...
…Слушать бы эту музыку и слушать! Как тогда, в первые дни после войны, когда он мог позволить себе отвлечься, отгонял охрану в дальнюю комнату, включал радиолу, ставил пластинку, садился и слушал. Вот это место – оно всегда трогало особенно.
...Почему плакал? Грузию вспоминал? Но почему? Что общего? Хотя... эта печаль, глубина постижения жизни... Урмули… Цинцкаро... Гапринди, шаво мерцхало... Даигвианес... Да, тут что-то есть. Есть.
…Грузия. Которую не забывал. Которую любил. Да, любил! Как это у Лермонтова? - "Люблю Отчизну я, но странною любовью". Замечательно сказано. Точно. Как будто о нём, о Сталине. О его любви к Грузии. Ведь это он показал её тогда. Всей стране показал! Декада. Театральные спектакли. Оперы. Поэзия. Переходящий все границы восторг. ...Как давно это было, а он помнит всё. И как их принимал в Кремле, и как, сидя в его машине между двумя княжнами – остались, остались со своим княжеским сознанием, ничего не помогло! – улыбнулся себе: вот, Сосо, видишь чего достиг.
…Да, писал себя русским, да, говорил – родной язык. Так было нужно. А потом: кто из его челяди, русский по рождению, знал язык так, как знал он, Сталин? Но разве убил он в себе грузина? Кого призвал к себе на исповедь, перед кем исповедовался? Грузина призвал. Ему в грехах каялся. …Каялся. …Как эта его пианистка тогда ему написала? Бог милостив... простит... Его, Сталина, к покаянию призывала! Его!! Как будто забыла, кто перед ней! Но он сказал: Не трогать! Как тогда про этого... небожителя. Он так и распорядился тогда: "Не трогайте этого небожителя".
…Какое это всё же счастье – вот так лежать. Отдыхать. Давно не было такого. Может, вообще не было. …Кстати, где эта его челядь, эта каменная жопа Молотов, этот хитрый шут Мыкита? Где этот его компатриот в пенсне – единственный, кого он опасался? Куда они все подевались? ...Ах да, их не пускают к нему. Правильно не пускают! Товарищ Сталин отдыхает. Его нельзя беспокоить. Только один раз посмели его побеспокоить, разбудили. Когда началась война. …Идиот Гитлер! Какого чёрта начал эту войну? Ведь проиграл же её, просрал! Ему проиграл, Сталину! Как он сказал тогда об этом болване: "Как авантюрист поднялся он на историческую сцену и как авантюрист покинул её!"
…Но вот, сейчас оно идёт, это место... Тихо, в вышине начинают плакать скрипки... Этот тихий хор... Прощальный...
Почему в первый раз в мажоре? Ясно, почему: окидываешь взглядом мир, в котором ты был гостем. წუთისოფელი[1]. Какое точное слово! წუთისოფელი. Такое же точное, как გარდაიცვალა. გარდა - იცვალა[2]. Чёрт возьми, его соотечественники умели сказать точно – когда хотели. … Когда хотели. Когда не утопали в многословии. Вот чего он, Сталин, терпеть не мог, так это многословия!
...Опять сбиваешься, Коба! Что это с тобой сегодня? О чём я... Да, эта тема. Когда она во второй раз звучит, в миноре – ты уже уходишь навсегда... Мир плачет по тебе. …Как когда-нибудь мир будет плакать по нему, Сталину.
...Плакать? Почему – плакать? "მიწა თავისას მოითხოვს"[3]? ...Какого чёрта это пришло ему сейчас в голову? Умереть – он?!
На кого он оставит этот народ? Которому он дал Величие. Сознание, что он – самый могущественный. Что его будут бояться все! "Отсель грозить мы будем шведу". Верные слова! Велик был Пётр! Может, и был грузином по отцу, как этот самый… граф советского образца раскопал. Дурак! Мало того, что ерунду о нём, Сталине, писал, так нет, дальше покатил. უძვრებოდა![4] ...Граф советского образца! Как это его лакей говорил: "Граф отбыли на партсобрание". Ха-ха- ха! Граф! На партсобрание! Отбыли! ...Почему этого дурака вспомнил? …Да, Пётр! Огнём боярскую волю выжег! Сына не пожалел! А всё ж – недорубил Петруха! Ушёл, а потомки сразу на себя одеяло тянуть стали. Чехарда блядей! Ни власти, ни империи. Пока Екатерина не пришла. Эта – да! Великая была женщина. Самодержица. А всё же и она настоящую Империю построить не смогла. Передок подвёл! Баба, что тут скажешь!
Нет, никто из них не сумел эту страну Страной сделать. ...Ильич! Как же! Единственное, что после себя оставил – разруху и пятнадцать миллионов мёртвых крестьян. И этот НЭП. Который, не свернули бы его тогда, свернул бы нам всем шею... Нет, настоящую Страну построил он, Сталин! Кого ещё в истории называли Отец Народов? Великий Учитель? ...Как это они пели? "Спасибо, великий Учитель".
…И снова шёпот, снова шарканье ног! Опять люди вокруг? Кто пустил? Стоило ему отключиться, как всё вразнос пошло... Идиоты, убирайтесь прочь, не мешайте слушать музыку.
...Что-о? "Отец! На кого нас оставил?" Кто кого оставил, идиоты? Кто кого оставил! Нет, хватит отдыхать. Сейчас он встанет и... впрочем, это такое счастье – лежать, не двигаясь…
…Почему прервали музыку, болваны! Испортилось что-то? Вечно у них что-то портится. А может быть… вредительство? Здесь, рядом с ним? Здесь?!!
Ничего, он, Сталин, во всём разберётся. …Этот Игнатьев – мелкая душонка. Отца родного зарезать готов, только чтобы выслужиться. Лакей! Впрочем – разве один он? Но он ещё и дела не знает! Болван! Нет, надо его заменять! Но кем? Абакумов сидит. Правильно сидит! Этот... как его, который его заложил? Ах да, Рюмин! Нет, этот вообще костолом, да и мерзавец к тому же... Опять призывать эту кобру в пенснэ? Опять?! …Впрочем, подождём...
…До сих пор – тишина. Музыку так и не доиграли, негодяи. А он так любил этот финал! Последние такты. Уход. ...В никуда? Или... или... туда? В… чистилище?
Чистилище... ад – верил он в это? Верил, наверно! Иначе не звал бы священника. …კარგი გარეგნობა ჰქონდა ამ მღვდელს [5]! Красивый был! И – не боялся. Другие тряслись, хоть и виду не показывали. Один, болван, в костюме пришёл! Как он тогда этому дураку сказал: "Меня боишься, Его не боишься?" А вот этот – не трясся. Прямо в глаза смотрел. Защищённым, что ли, себя чувствовал? Проводником воли божьей? А другие, что – нет? …Четыре раза он, Сталин, на коленях стоял перед... перед кем? Перед Богом? Перед... нет, перед людьми – нет! Нет! Не в чем ему было перед людьми каяться! И перед своими – не в чем.
…Свои! Для скольких из этих своих он так и остался "სოსო, იმ კეკეს შვილი[6]"? Да, писали "диди белади[7]", кричали "Слава Сталину", может, и гордились, а думали... Кто называл его исчадьем ада? Губителем Грузии? Сатаной? Разве этот народ был государственным народом? Разве он мог стать ему опорой? Нет! Нет! Он, Сталин, был РУССКИМ Царём. …Как-то попросил артистов – не каких-нибудь заштатных актёришек, а больших, настоящих – спеть в его честь "Боже, Царя храни" – и что, не спели? Спели! Не из страха спели – из любви!
А эти, его компатриоты – спели бы? Нет! Предпочитали отделываться "Гапринди, шаво мерцхало[8]" – любимая, мол, песня Вождя. Стихи писали – да. Этого не отнимешь. Уже и в колыбели поэты. И он писал стихи. Какой-то идиот перевёл их на русский, другой захотел на Сталинскую премию представить. Вот была бы потеха – товарищ Сталин получает Сталинскую премию! Идиоты! Не сообразили: Он – выше всех премий. Выше всех званий. ...Генералиссимус – нужно было это ему, как же! Принял, потому что понял: народу нужно! Символу внешность нужна.
...Ну вот опять, опять это шарканье, кто-то взрыднул – когда же это кончится? Не дадут отдохнуть! Охрана совсем распустилась. Зря прогнал этого дурака Власика, зря. Всё же он охрану в узде держал...
И опять это "на кого нас оставил". Кто оставил? Кого оставил? Что, совсем с ума посходили? ...Чёрт возьми, эта возня не даёт ни на чём сосредоточиться, мысли текут, как и куда хотят. Гнать! Всех выгнать! Всех!! До единого человека!! Слышите Вы, мерзавцы!!! ...Никакого ответа. Погодите, Вы не знаете ещё товарища Сталина. Все пойдут под расстрел – и начальник охраны, и все его люди. Все!
Что-о-о? "Умер"? Кто – умер? Он – умер? И хозяевами страны станут они? Эта его челядь? Мыкита, о голову которого он как-то свою трубку выколачивал? Разъевшаяся жаба Маленков? Или эта фанатичная глиста в очках, этот Победоносцев с партбилетом в кармане?
Идиоты! Слепые котята! Что они могут без него? Эта страна выплюнет их, не прожевав! Ей нужен Вождь! Вождь! Символ могущества. Символ будущего. Символ страха. И он, Сталин, стал им! Един в трёх лицах. Как Тот, которому его заставляли поклоняться в семинарии.
...Един в трёх лицах – да! Бог-провидец. Бог карающий. И Бог...прощающий?
…А что – разве не было таких, которым он, Сталин, простил их прегрешения? Кому он простил бы, если бы они не продолжали сопротивляться ему? Не Сосо. Не Кобе. – Сталину!
...Разве не предлагал он этому болтуну, этому …Бухарчику: Уезжай! И что? Остался! Упрямец. Гордость помешала? Как же – теоретик партии! Что ж – полезай под нож.
...Ха-ха, неплохой каламбур получился. Жаль, что его уже никто не услышит. Хотя… почему не услышит? Кто-то говорил ему, что голос души человеческой и после смерти... Стоп, стоп! Какая смерть, о чём он говорит? Разве он – умер? Нет, идиоты, нет! Товарищ Сталин не может умереть. Он отдыхает. Именно! Давно пора! Атланты, что на своих плечах какой-нибудь там дом держат, и то устают. А у него на плечах вся страна – как же должен устать он!
...Ну наконец-то – музыка. Шопен. Траурный марш. Интересно, кто играет? Его пианистка? ...Нет, нет, не она. Её бы узнал сразу. Тогда кто? Гилельс? Как он его называл? "Моё рыжее золото". Да, кажется он.
...Чёрт вас побери, что вы делаете? Опять прервалась музыка. Что за прерывания? За такое дело на правительственном концерте всех бы в лагерь послали. А тут – музыка предназначена ему, Сталину – и такое?!
...Опять шёпот. …Что-o? "Светлана пришла"? Светлана?! Как – пришла? Ведь он запретил ей появляться без звонка, а о звонке ему ничего не докладывали. Чёрт знает что! Совсем распустилась!
Господи, как надоели ему эти её своды-разводы. Ни ума, ни серьёзности. Эх, не повезло ему с детьми, не повезло! Не улыбнулась судьба ему, მწარედ დასცინა ბედმა[9]. С семьёй не повезло. Со второй женой, с этой дурой, которая ничего не понимала, а потом пустила себе пулю в грудь. С детьми не повезло. Вася бесшабашным вырос, никогда не знаешь, что выкинет. Яков слабаком был, спасибо хоть, что отца не опозорил. Уже когда доложили, в плен попал, ясно было – не вернётся. Что было делать – лейтенанта на фельдмаршала менять? Пожертвовал сыном. Бросил в огонь войны. А что – других не бросал? Тысячами бросал. Десятками, сотнями тысяч. И своих не пожалел. Триста тысяч в землю легли – простят они ему? А русские не легли? И ничего. Простили. А эти? ...Да, не получилось с детьми. Почему так? Вот у Лаврентия – семья, сын. Был бы у него такой! Не повезло!
...Наконец опять музыка. Бетховен теперь. Великая музыка, конечно, но... что это за парад похоронных маршей? Надоело! Прекратите! Слышали вы, мерзавцы? Прекратите! Немедленно! ... Вот. Прекратили.
...Что... что это такое с ним? Его... поднимают? Зачем? Не хватало ещё, чтобы его качать начали! Ослы! Оставьте меня в покое! Оставьте меня в покое!
...Всё-таки подняли. Оставь... но почему его так качает? Почему так качает? …И опять, опять похоронный марш. Не надоело? Ему надо...
...Что за гул стоит вокруг? …Чей это голос? Никита? Что он там делает? – …Траурный митинг… – Какой траурный митинг, о чём он? Почему его, Сталина, в известность не поставили? Совсем взбесились? – …посвященный памяти …Иосифа Виссарионовича Сталина… – Что?! Какой памяти? Ты что, белены объелся, дурак? – …объявляю открытым. Слово предоставляется –
…Теперь голос Лаврентия? Это ещё откуда? Где он? …Что? – …Трудно выразить словами чувство великой скорби… – Какая скорбь, о чём он говорит? – Не стало Сталина. ...Ушёл от нас человек... – Как – ушёл? Куда ушёл, мерзавец ты? – …самый близкий и родной всем советским людям… – Сталин никуда не уходил! Уйдёшь – ты! Все вы уйдёте! Под нож уйдёте! Под топор палача!
…Что-о?! „Гроб с телом товарища Ста...“
Значит, правда. Правда. Его уже – нет. …Нет?! Как – нет? А кто же тогда слушал эти похоронные марши? Кто же всё это время думал, вспоминал? Его... душа? Душа...
Что она есть – душа? А есть ведь. Есть! Втайне от всех в это верил. Втайне от себя. И вот сейчас эта душа… прощается с… телом? С… миром? Миром, который, стоит пройти времени, забудет о нём? Забудет, чтобы дать дорогу швали, что ползала у его ног при жизни и сейчас, неся его гроб, уже втайне радуется? Радуется – зная, что миллионы людей, простых людей во всём мире оплакивают его уход? Радуется, чтобы отомстить ему. Чтобы надругаться над его памятью за страх, что ходил за ними по пятам все эти годы?!
Нет, мерзавцы, нет! Сталин не уйдёт от вас. И люди – тысячи и тысячи и тысячи – будут носить его портреты. И клясться его именем. И ожидать его нового прихода в этот мир. А пока – будут стоять в очереди, чтобы взглянуть на него. Не на эту высохшую куклу. На него, Сталина. Вождя. Отца. Учителя. Указателя Пути. Символа Величия.
...Но... почему ему вдруг стало так страшно? В чём дело, в чём? ...А, вот что! Да. Умер, не причастившись. Не раскаявшись. В грехе ушёл... "В аду, в геенне огненной гореть тебе, душегуб, за невинно пролитую кровь" – кто это ему сказал? – …Вся жизнь и деятельность Великого Сталина является вдохновляющим примером... – А это от бывшего друга – за час до расстрела писал: "По грудь в крови стоишь, Коба. Что Богу ответишь, когда твой час пробьёт? Чем расплатишься, Сатана ты в человеческом образе?" – …освобождения трудящихся от гнета и эксплуатации… – "И воззрел Господь на преступления его, и гневом исказился лик Господа" – … создал первое в мире социалистическое государство… – "И отвратил Господь свой лик от него, и проклял..." – Нет! Нет! Нет! В чём виновен он, в чём? Разве взял в этой жизни что-то для себя? Был в ней хоть раз счастлив? Прожил хоть день в беззаботности – как те, кому он был Вождём и Учителем и ещё бог знает кем? – …гениальный соратник Ленина, Сталин отстоял ленинизм от многочисленных… – Кровь проливал? А другие – нет? Александр – нет? Чингисхан – нет? Пётр Великий – нет? Французская революция – нет? Эта высохшая кукла, его предшественник – нет? Что сделал он, Сталин, такого, чего не знала эта страна, и дня не умевшая прожить без террора? Что? –…Мудрое руководство Великого Сталина обеспечило нашему народу… –
…А если... если правы… те? Если правы? Если прав был он, когда говорил себе – и в сорок восьмом, и ещё недавно говорил: остановись, Коба, подумай, что делаешь! Не этим – Ему вызов бросаешь. Ему, Коба. Ему!
...Свора крови требовала. Их крови. Ещё с войны требовала. Не спустил бы с цепи – разорвали бы. И его разорвали бы, и страну. …И вот теперь ушёл, не причастившись. Отомстила ему судьба, даже в этом последнем отказала. გამოთხოვებისას კიდევ ერთხელ დასცინა[10].
Богу покаяться не успел. Обратиться к Нему не успел. Может, услышал бы его Бог, и простил бы ему – кто знает? Но – поздно. Поздно. Всё.
Примечания
[1] Цутисопели (груз.) - бренный мир, букв. - мир, в который мы приходим на минуту
[2] Гарда ицвала (груз.) - букв. сменил оболочку. Умер
[3] Мица тависас моитховс (груз.) - Земля своё возьмёт
[4] Удзвребода (груз.) - букв. лез в…. Употребляется в значении "подхалимничал, лизоблюдствовал"
[5] Карги гарегноба хконда ам мг´вделс (груз.) - Красивую внешность имел этот священник
[6] Сосо, им Кекес швили (груз.) = Сосо, сын той самой Кеке
[7] (груз.) великий вождь
[8] (груз.) Лети, чёрная ласточка. (Проникновенная, лирически печальная, замечательная по мелодике грузинская песня. По преданию, любимая песня Сталина.)
[9] Мцаред дасцина бедма (груз.) горько насмеялась над ним судьба
[10] Гамотховебисас кидев эртхел дасцина. (груз.) На прощанье ещё раз насмеялась.
Напечатано в журнале «Семь искусств» #4(51)апрель-май2014
7iskusstv.com/nomer.php?srce=51
Адрес оригинальной публикации — 7iskusstv.com/2014/Nomer4/Boroda1.php
