Мартовская ида. Виртуальный роман, обернувшийся… чёрт знает чем0

Иды [лат. Idus] – в древнеримском календаре – день в середине месяца – 15-е число марта, мая, июля, октября и 13-е число остальных месяцев.

Словарь иностранных слов

Воссоздание подлинной истории не было первостепенной задачей этого сочинения. Его можно назвать фантазией о некоторых событиях и персонажах последних дней Римской республики… Кое-какие подробности этого рассказа, которые, скорее всего, могут показаться вымышленными, исторически верны… История с подмётными письмами против Цезаря, которые передавались по цепочке, была подсказана автору событиями наших дней… Все документы – плод авторского воображения, за исключением стихотворений Катулла и заключительного абзаца из «Жизнеописания двенадцати цезарей» Гая Светония Транквилла.

Торнтон Уайлдер. Мартовские иды (перевод Е. Голышевой)

Часть I. Полуведёрный Аполлон

Старая Русса – Ставрополь, 9 марта 2005 года
Тёзка мой… полуфамильный!
Серёга!
Года и годы обитания в этой растреклятой и распрекрасной паутине подарили мне массу встреч... Едва в журнале «Сетевая словесность» (а к нему я на ту пору стал присматриваться-принюхиваться!) появились твои стихи, как я… ну, ты в курсе… черканул пару строк… иначе и быть не могло… Ведь первая часть нашей общей фамилии тысячекратно растиражирована Сутулым предком (пра-пра-прадедом!). Что и привело к знакомству с тобой… Вскоре родилась идея второй – через дефиску! – производной для моей творческой фамилии, а твоя полная личная составная, каюсь, помогла познакомиться с женщиной, которая, которую, с которой… Извини, сформулировать вот так, на бегу, длиннющее придаточное предложение, не могу, а меня буквально сжигает главная, до сей минуты не озвученная просьба… С абзаца наберу тезу (не путай с дезой!), мой неродной, но сводный брат – мой Сутулов, ставший на старости лет ещё и Катериничем.
Если до 15 марта от меня не будет вестей, перешли, пожалуйста, прилагаемый файл «ANGEL» по адресу: osoba65@rambler.ru.
В подробности вдаваться не стану. Ну, а ты, конечно же, не будешь раскрывать упакованные тексты, помня о заповеди своей мамы: «чтение чужих писем – только с разрешения адресата». Об этом простом, но очень

СУТУЛОВ-КАТЕРИНИЧ Сергей Владимирович – поэт, главный редактор международного поэтического интернет-альманаха 45parallel.net. Автор 8 книг стихов и многочисленных публикаций в периодике. Член Союза российских писателей. Лауреат литературных конкурсов. Постоянный автор «Ковчега» с № XXII (1/2009). Живёт в Ставрополе.
© Сутулов-Катеринич С. В., 2014

важном нравственном правиле ты упоминал в одном из давних посланий.  Я не стал его комментировать тогда – ведь и моя мама, мама Анна, учила тому же…
Будь!
Не грусти и не печалься, ежели что…
Твой младший – толковый и бестолковый – собрат по разуму и ВГИКу,
Андрей Сутулов-Северный
P. S. Поклоны вашему южному Ставрополю – из моей северной Старой Руссы! Чёрт возьми, я так и не добрался до 45-й параллели, а ведь не столь давно, летом прошлого года, был со своей выставкой рядышком – в Пятигорске и Кисловодске…

Ставрополь – Старая Русса, 10 марта
Привет, Андрей!
Письмо твоё сумбурное получил – хотя не припомню, чтобы ты когда-нибудь изъяснялся по-иному. Пока понял только, что 15 марта для тебя наступает некое время «Ч» – как для любимого тобою и мной альтиста по фамилии Данилов…
Кстати, о фамилиях, урождённый Сутулов: помню, как ты маялся, выбирая между вариантами: Сутулов-Старорусский и Сутулов-Северный. Мне было легче: материнская часть срифмовалось с душевными и поэтическими устремлениями. Ну, а тебе пришлось следовать географическим маршрутом. И правильно, считаю, поступил, остановившись на более абстрактной приставочке. Старая Русса – красиво, а вот «Старорусский» отдаёт и шовинистическим, и водочным, прости меня грешного, душком-запашком. А в звучании «Се-верный» – особый алгоритм!
Объясни толком, что случилось-приключилось. Разумеется, файл не расковыривал, но вопросы зависают над… европейской частью родины – нашей с тобой матушки, блин! – куда от неё (энд из неё) деться?!
Вот тебе штришок к портрету Расеи. На днях был атакован некой дамой из Питера, готовой… идти со мной под венец. Текущую почту, естественно, не архивирую: ответил – и с плеч долой, в корзину! А там – автомат. Вправить ему мозги – плёвое дело: служивый удаляет шелуху после каждого входа-выхода. Виртуальные гвозди из башки нужно вытаскивать мгновенно – иначе с ума спрыгнешь! Анонимных страдалиц, как я убедился, до чёрта. Меня доставали экзальтированные поэтки из Керчи и Пярну, Красноярска и Петрозаводска, Луганска и Джамбула… Впрочем, географические метки, догадываюсь, зачастую условны, не говоря уже о псевдонимах. Все эти Анжелики, Элеоноры, Лолиты, Матильды, Изольды etc… – дешёвые миражи, плоды убогих фантазий бывших пэтэушниц. Потому и завёл два почтовых ящика: из «Сетевой словесности» народ попадает на «Яндекс», ну, а свой заповедный адрес даю не каждому виртуалу.
Между прочим, подвенечное письмецо через журнал послано. И, поскольку оно вынырнуло дней пять назад, из головы пока не выветрилось чудовищное, с моей колокольни, имечко: Аделаида. Да и логин… постой-ка, дай Бог памяти… Сдаётся, он на латинице выглядел вот каким макаром: osoba… Далее следовали цифры… Две? Или три? А после «собачки» – … mail? yandex? rambler? Ладно, вряд ли это принципиально. ПРОЕХАЛИ!
Вопрос в другом: твоя особь, часом, не из той же оперы? Всё-всё-всё: извини за неуклюжую шутку. Частная жизня, она же – частная шизня! И у каждого из пиитов причудлива…
Сергей В. Сутулов-Катеринич

Старая Русса – Ставрополь, 11 марта
Серж!
Не хотел колоться раньше времени. Но, уколовшись, решил пооткровенничать: «всё становится тайное явным»… Именно такой ритм, если помнишь, Андрей Вознесенский избрал для этой пронзительной мысли. Одно радует: морду ты мне вряд ли набьёшь – не достанешь! Я покину, мать её, Старую Руссу, а может, мать его, наш грёбаный мир!
Итак… Ты – из ВГИКа. Я – тож… Но почувствуй разницу: ты – сценарист, ёшкин кот, журналист, гадский пёс, поэт, угу… Поэт – не пальцем, а судьбой сделанный! А я? Гы: оператор, превратившийся в съёмщика физиономий в нашем занюханном городском фотоателье. А мечталось… А хотелось…
Конечно, – пейзажи. Конечно, – ню. Конечно, – портреты. И призы фестивалей. Разных. Крутых и не очень. И (увы? ура?) стишата. Дажеть – стихи. С твоей (королевской!) подачи в «Сетевой словесности» тиснутые. В той самой «Сетевой», где я тебя впервые встретил.
Однако:
твоих глав – до чёрта…   
моих – две, обкусанных…
Их не спасали любимые мной и толпой снимки а’ля Юрий Рост энд… Лев Шерстенников.
И я, и мы, Сутулов да Северный, стали завидовать тебе (белой!) и вам, Сутулов да Катеринич (чёрной!) завистью. Что привело к тому… прервусь на укольчик… что привело к тому… ну, прости сволоту… подтолкнуло к подмене лица, фамилии и… стихов… в одном конкретном, отдельно взятом случае…
Завтра доотвечу,
чело-человечек!
АС… (И – АСС!)

Ставрополь – Старая Русса, 11 марта
Андрей!
Удивлён. Мягко сказано. Потому что не верю. Разыгрываешь?! Ты прекрасно знаешь, что каждый из авторов «Сетевой» может отвечать корреспондентам только из личного окошка. Сутулов-Катеринич пароль к своей «Книге отзывов» никому не давал: единственным позолоченным зубом отвечаю. (Другие, которые вставные, – из металлопластика). Очнись! В очередной раз ненавязчиво интересуюсь: куда девались твои стихи и фотографии, с ноября, если память мне не изменяет, прошлого года уплывшие?! На какое издание, Андрюха Северный, ты нас, вгиковцев, променял?!
Веб-мастер «Сетевой» Георгий Жердев, он же – редактор раздела «Поэзия» на мои прямодушные вопросы о судьбе твоих стихов и снимков отшучивается: мол, у олимпийцев свои причуды и заморочки…
А я до си – вот так, навскидку – прекрасным рифмам АС радуюсь –  твоим, до поры до времени по журналу рассыпанным:
погрузили – по-грузински…
по-литовски – поллитровки…
голь карманная – карма рваная…
Сергей-Ка

Старая Русса – Ставрополь, 12 марта
Сергей!
Простофиля ты мой наивный!
Без укольчиков… коль, то – изволь!
Технология замены лица теоретически даже тебе, гуманитарию, должна быть известна. А мне, технарю, она – как сестрица родная! Фотошоп – а куды ж без него?! Раз за разом… неделя за неделей… письмо за письмом… Твой портрет постепенно замещался моим. Благо, общее сходство (поклон безымянному предку!) изначально имелось. Ну, а усы вновь отпустить – нехитрое дело: поросль под носом и во вгиковские времена носил, и попозжа. Так я и стал – для одной-единственной откликантки! – Сергеем…
На твои (почему, почему не на мои?!) вирши обратила внимание барышня, оставившая записку в «Книге отзывов». Не помнишь? Стёр? А я скопировал коротюсенькую реплику, заинтригованный подписью Ida, логином osoba65 и адресом обитания – Севастополь…

Севастополь, Севастополь – неприступный для врагов,
Севастополь, Севастополь – гордость русских моряков!

Я эту песню с трёх лет помнил. А потом в белопенном городе у Чёрного моря три года проматросил! Ну как тут искушения избежать?! Масла в огонь подлила и дата первой весточки от неё: 13 ноября – я ведь на свет Божий в этот день появился! (Только-только протрезвел – в «Сетевую» заглянул – и без водки пьян…)
Так вот: е – тот, который майл! – оказался подлинным. Ты, в свойственной тебе бесстрастно-деликатной манере отписался (я видел!), потом сжёг записочки – по кокетливой просьбе всё той же особы, а я (догадываешься?) закрутил роман. Виртуальный… Ответ на свой личный адресок получил 16 ноября прошлого года. Ага! К чему посредничество журнала? Команда «Написать письмо» отпадает, если есть личные почтовые ящички, не так ли?!
Ну, а Жора Жердев – молодчина: умеет хранить чужие тайны. Ведь именно он – на то и мастер, и редактор! – опусы и снимки Старорусского Сутулова удалил. Растворил в пространстве и во времени – по настоятельной просьбе автора. И случилось это 15 ноября. Вникни: за день до того, как я вклинился между комплиментами поклонницы в адрес Сутулова-Катеринича и твоими торопливыми экивоками! Я ведь в шахматы прилично играю – не на два, а на десяток ходов вперёд заглядываю! «Сотри случайные черты, и ты увидишь…» И она не увидела другое, то есть моё лицо. И она не прочла иные, то бишь мои вирши…
Ты и сейчас, и прежде допытывался: почему энд зачем Сутулов-Северный ушёл (по-англицки, однако)? А я, Серёж, лицедействовал, Катеринича цитируя:

Доступно пиво «Оболонь» –
Таранью лоб и зуб тараня,
Старайся память не поранить,
Полуведёрный Аполлон.

Стихов твоих у меня – вагон и маленькая тележка. Как у тебя – моих фотоновелл! Ещё раз спасибо – за электронную версию твоей полнометражной поэтической книжки, Сутулов-Южный. К тому же я, Сутулов-Северный, каждый день наведывался в «Сетевую»: а как же без этого?! Надобно ведь следить за курсом, которым ты следуешь, чтобы быть в курсе  пиитических новаций визави и эпистолярных подарков судьбы.
Прости свово полубрата окаянного!
Слышишь, прости, если сможешь…
А файлик (не очень тяжёл для столь ласкового словечка?!) отправь. «ANGEL» должен улететь пятнадцатого марта! С текстом, картинкой и звуком.
Ни раньше. Ни позже. Воспользуйся, пожалуйста, своим заповедным адресом. Чтобы наверняка по назначению дошёл!
Андрей S²

Ставрополь – Старая Русса, 12 марта
S²!
Сначала я утратил дар речи. Потом водочки дёрнул. И крепко. Похмелился. Не шибко помогло… Обидел ты меня… На жизнь. На всю, пожалуй. На всю – оставшуюся. Просьбу твою, однако, выполню. Куда деваться?! А с укольчиками всё же не на раз, а навсегда завязывай. И грибочков – по пелевинским рецептам! – не глотай.
Бывай!
Сергей С-К
P. S. Да, вспомнил: две, кажется, записки (весьма милых!) из Севастополя в моей Сетевой книжице отзывов были. Логин osoba? По-моему, один из самых банальных, по всей Сети клонированных! Отвечал я даме вежливо, искренне, но давным-давно контакт грохнул – по просьбе авторессы.

Старая Русса – Ставрополь, 13 марта
Серёга!
Так я и думал: не отпустишь ты мне грехи, охохошенки –  не отпустишь.
Но на душе – легче: исповедовался пред тобой.
Хотя за Господа Бога ты нигде не проканаешь!
Как и (что есть хорошо!) за попика эфэсбэшного.
Да, чуть не забыл!
Ежели после пятнадцатого не объявлюсь, файл «ANGEL», тебя уже хрен знает как доставший, можешь использовать по своему усмотрению. Без оглядки – на Эс-квадратку и его кандидатку!
Досылаю – на память и в полное твоё распоряжение! – ещё один интернет-раритет. Почитай на досуге – IDA_ALL называется.
И без грибочков дотумкал: я ведь кое для кого – S³!
P. S. А за подставу, старичок, я сполна расплатился! Душой – уже. Телом – возможно…
SSSR (при наличии фантазии – а она, сударь, у Вас буйная!)

Старая Русса – Ставрополь, 17 марта
Здравствуйте, Сергей!
Вас беспокоит подполковник в отставке, проживающий в городе Старая Русса, Филипп Семёнович Беленький. О роде моих прежних занятий Вы без труда можете судить по первым буквам имени, фамилии и отчества. Да-да, и КГБ, и ФСБ (вот она, ирония судьбы!) – мои конторы родные…
В компьютере Андрея Сутулова, известного многим в наших краях фотографа и поэта, писавшего стихи под двойной фамилией Сутулов-Северный, публиковавшегося в Интернете, а также журналах Санкт-Петербурга, Архангельска,  Мурманска, Перми, Новгорода, я обнаружил ваш электронный адрес. Там хранились:
папка «SUTULKA» – с объёмной подборкой ваших стихов разных лет
и серия снимков под шапкой «TRANSFORMATION».
Всего тридцать фотопортретов.
Бегло проглядев трансформированные снимки, подивился: из вашего лица, полагаю, Андрей слепил своё!
Вы спросите, а как я в его компьютер залез?! Преспокойно, без угрызений совести – нормальным, что называется, путём. По просьбе законной супруги Сутулова Вероники, ни бельмеса, замечу, в электронной дуристике не соображающей. Позвонила мне на рассвете шестнадцатого: ушёл, мол, вчера в своё фотоателье и не вернулся. В уютном офисе (избушке на курьих ножках), говорят, не появлялся. Один раз – в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое, по словам жены, встрепенулся телефон: заплетающимся языком Андрей просил прощения и призывал не поминать лихом…
Мы с ним приятельствовали. Он мне сколько фотоальбомов семейных заполнил! Бывало, выпивали. За стопари брались не частенько, но – регулярно. Одноклассники, чай. Вот я и посодействовал: сегодня наши менты заявление безутешной супружницы приняли. Без обычных в таких случаях проволочек.
Час назад довёл Веронику до дома. Она, как и вчера (чему я, увы, стал свидетелем), заливает горе известным русским способом. Мои уговоры оставить водку в покое не действуют. А мне на сутки в смену заступать – я шеф службы безопасности в одном из крупных частных банков. Вот сейчас письмо вам допишу, отправлю и побегу, перепоручив Веронику соседке. Хорошо, что дочки не видят мамку в таком состоянии! Эти милые двойняшки, Маринка и Катеринка, – студентки-второкурсницы. Из Новгорода приедут только после летней сессии… Илья, сын Андрея от первого брака, работает в Москве. Он перспективный молодой дипломат. Жил здесь же, в сутуловском доме, вместе с отцом и мачехой – первая жена Андрея, наша одноклассница Лиза, погибла в автокатастрофе, когда Ильюшке шёл пятый годик…
Да, в компьютере, заостряю Ваше внимание, других файлов, кроме тех, о которых уже сказал, нет. Теряюсь в догадках, где огромная коллекция работ Андрея? Где стихи, которые мне, грешному, и подшофе, и на трезвую голову, оченно нравились?..
Вы простите, Сергей, за столь неофициальный тон – нам, людям в погонах (и уже – без оных) в принципе, не свойственный. Но:
Официальной повестки Вам менты послать не могут – е-майл жителя далёкого Ставрополя (со стихами, но – без почтового адреса, отчества и других приватных данных) к делу, как говорится, не пришьешь;
доказательств (прямых или косвенных) Вашего знания причин исчезновения Андрея Сутулова нет и, наверное, не будет;
версий у меня – человека, без бахвальства, бывалого – честно скажу, на сегодня нет никаких…
Отзовитесь! Ведь не фантом же Вы, в конце концов.
Так. Чисто по-человечески.
С уважением, – Филипп Беленький.
P. S. Пароль к своему личному ящичку Андрюха мне не так давно сдал. (Его фулиганский е-майл: AS_FSB… ну и так далее Вам, уверен, хорошо известен!). В самом начале марта он проговорился о шифре-пароле – то ли ненароком, то ли – сознательно. И прокомментировал свой поступок так: «Дарю тебе, Филя, почтовый ключ – считай, и по старой дружбе, и по свежей пьяни. Авось пригодится!» В Северные омуты я, как Вы поняли, то и дело ныряю, но – пусто!

Ставрополь – Старая Русса, 23 марта
Извините, Филипп Семёнович, что не ответил сразу.
Интернет на службе и дома был временно недоступен – по техническим (в конторе) и по финансовым (долги мои тяжкие) причинам…
Я и сам терялся все эти мартовские дни в догадках. Сначала Андрей меня огорошил, потом – Вы, сообщив об исчезновении АС. Мотивы его поступков мне были неведомы до той поры, пока я не решился, с позволения изначального владельца, раскрыть файлы, присланные Андреем. Поскольку дело закрутилось всерьёз, придаю содержимое публичной огласке. Никакой правкой, естественно, не занимался – ну их к дьяволу, чужие страсти! Своих предостаточно…
Лишь единственную вольность позволил себе – подзаголовками разбил сию эпистолярную сагу на фрагменты. Может, кому-то из служивых чужие письма помогут напасть на след АС?! Потому что в данной истории я – не враг мента. Да простит мне подполковник Беленький, Старорусской поэзией обласканный (достаточно вольный каламбур, не имеющий, впрочем, прямого отношения ни к Вам, любезный Филипп Семёнович, ни к аббревиатуре, вдвойне выразительной). ФСБ, как говорится, и в Урюпинске – ФСБ!
NB (то бишь обратите особое внимание): тексты, подписанные латиницей – SERGEY, SERG, а порой и SSSR – точная примета авторства Андрея. Мой единственный логотип (табу, тавро, товарный знак) выглядит так: SV. О чём прекрасно знают мои друзья, читатели и многочисленные корреспонденты (мужского и женского рода-племени)… Последние два-три года иногда (шутки ради!) ставлю автограф, не лишённый логики: Сергей-Ка…
Письма, написанные Андреем, естественно, помечаются: «Старая Русса». Конечно же, до сего дня не теряю надежды: глядишь – рано или поздно! – Ваш (наш) бедовый обнаружится.
Постарайтесь, насколько сможете, успокоить жену Андрея Веронику.
К сожалению, ни с ней, ни с ним я не был знаком лично. Хотя виртуально с моим полуфамильным тёзкой общался довольно долго, а временами –  и очень активно…
С уважением и пожеланиями реальных успехов в сыскной (без иронии) деятельности, –
Сергей Сутулов-Катеринич 

Часть II. Страсти по Андрею

Севастополь – Ставрополь, 13 ноября 2004 года
Сергей!
Спасибо за Божественные стихи!
Они ни на какие другие не похожи.
Замечательно написано!
IDA, Севастополь (osoba65@rambler.ru)

Ставрополь – Севастополь, 13 ноября
Спасибо за ёмкий и неожиданный, честное слово, отзыв. В такие минуты думаешь: да Бог с ними, недругами, пусть себе брызжут слюной и краснеют – то ли от ненависти, то ли от зависти. Ведь Вы, извините, случайный в моей жизни человек, сумели почувствовать музыку стиха, преследующую меня с юных лет.
Приветы – морю и городу, в котором есть и реальные, и виртуальные знакомцы!
Сергей.
P. S. Кстати сказать, здесь, в «Сетевой», публикуются и стихи моего полуфамильца Андрея Сутулова-Северного. Он проживает в Старой Руссе. Полюбопытствуйте!

Севастополь – Ставрополь, 15 ноября
Здравствуйте, Сергей!
Прочла публичный ответ Поэта… Обязательно изучу все ваши главы в СЕТЕВОЙ (подружкой из Новосибирска рекомендованные) повнимательнее. Интернет, сами знаете, ни границ, ни расстояний не ведает. К сожалению, редко-редко могу общаться он-лайн – работа! Не скрою: вы меня заинтересовали. Пишите прямо в руки! Е-майл рискнула привести в приличном журнале, о чём пока нет повода сожалеть… О своём настоящем имени и городе обитания смогу рассказать только в личном письме. (Прошу мои записочки /и ваш ответ/ из Книги отзывов удалить!)
P. S. Ни стихов, ни портрета Андрея Сутулова не обнаружила: сайт ругается – ERROR…

Ставрополь – Севастополь, 15 ноября
Удалить – так удалить! Вечером или ночью – непременно… Будет время – напишу, но обещать не стану. А сейчас – некогда: начальник в рог трубит…
Сергей

Старая Русса – Севастополь, 16 ноября
IDA!
Честное слово: был искренне рад двум Вашим запискам на сайте. Согласен: общение он-лайн (всё та же причина – работа!) для меня не всегда удобно. Если Вас взаправду интересуют мои стихи, поэзия и проза моих реальных и виртуальных друзей и подруг, я также готов продолжить общение, но уже напрямую –  с помощью личных электронных адресов.
Мой (самый главный и самый тайный!) адрес – перед Вами, Ваш я знаю… А наши реплики в Книжке отзывов уже исчезли.
Жду...
Дарю один вечный текст (он, между прочим, в «Сетевой» живёт), но Вы, позвольте нагрубить, его ещё наверняка не читали.
Sergey

Вечное танго
        Vale! (лат.)

Как на сеновале
Пили «Цинандали» –
Шапки набекрень!
Вольно ворковали,
Важно толковали
Целый Божий день…

Как на сеновале
Карты тасовали:
Дама или туз?!
Как на карнавале,
Маски ликовали –
Каждый был безус…

Как на сеновале
Танго танцевали –
Старился восход.
Руки целовали.
Сердце предлагали.
Канул целый год.

Как на сеновале
Тайно ревновали:
Любит или нет?
Крестик надевали.
Щёки надували –
Каждый был поэт…

Как на сеновале
Рифмы смаковали,
Словно виноград.
Судьбы рисовали.
Клятвы раздавали –
Целый век назад.

Serg
P. S. И я что-то не могу выйти на странички Андрея… Надо бы как-нибудь ему написать… Но он такой чудак – мог перебраться в иные Литературные пенаты…

Севастополь – Старая Русса, 16 ноября
Помните, как Достоевский писал о Гане Иволгине и его сестре в «Идиоте» – о том, что они люди обыкновенные и, сознавая это, очень тяготятся своей обыкновенностью, так как желают иметь совершенно обратное качество – оригинальность. Вот так и я – всегда мечтала быть уникальной, но в чём моя уникальность, не могла понять.
Меня всегда окружали талантливые, творческие люди. Я выбирала их или они выбирали меня – трудно сказать. Может быть, роль Музы в том и состоит, чтобы, вдохновляя, оттенять талант.
К сожалению, сегодня слишком много работы, чтобы сосредоточиться на письме. Мне по душе Ваши стихи. Хотя, вряд ли Вы нуждаетесь в моих оценках.
Разрешите поинтересоваться, отчего Вы поначалу подписывались по-русски, а затем перешли на латиницу?!
IDA

Старая Русса – Севастополь, 19  ноября
У пиитов могут быть свои причуды?! Не столь уж важно: Сергей или Sergey – главное, чтобы имя было собственным. Вы согласны? Я не настолько наивен, чтобы поверить в соответствие Вашего псевдонима реальной записи в паспорте гражданки Российской Федерации (или же – ридной Украины?), с коей имею честь с некоторых пор переписываться. Не пора ли раскрыть карты? Вы, полагаю, не раз видели моё лицо. Я же вынужден общаться вслепую. Не хочу показаться навязчивым, однако осмелюсь попросить прислать мне Ваш портрет – что называется в любом формате: фото, графика, живопись… да хоть наскальный рисунок!
Как там наше русско-украинское море? Штормит?!
А в оценках нуждаюсь, потому что вечно сомневаюсь в себе!
С уважением и благодарностью за проявленное внимание, –
Sergey

Санкт-Петербург – Старая Русса, 21 ноября
Добрый день!
Признаюсь сразу (или ещё раз?):
чем больше читаю Ваши стихи, тем больше они мне нравятся. Иные просто ошарашивают!
В них есть состояние и выразительные краски.
«Ангел-подранок» в самое сердце ранил…
Кто я? М-м-м… Ну – почти коллега по перу (не по стихам, конечно).
Я – несостоявшийся журналист. Уж десять лет подвизаюсь в качестве театрального критика. И проживаю не в Севастополе (извините за виртуальную конспирацию!), а в Санкт-Петербурге…
Пока училась в родном Новосибирском университете (в том возрасте, когда уж пора детишек рожать!), причин не быть журналистом накопилось довольно много. Прежде всего, я была слишком замкнута и стеснительна. Хотя и мама, и отец прошли весь этот сложный, потом и слезами умытый путь: мать всю свою судьбу протрубила в областной газете, папа – военный обозреватель.
Я половину прошлой жизни доказывала родителям, что я хорошая девочка – только и всего. А в период юношеского максимализма решила: хватит! И уехала в Ленинград, пройдя страшный конкурс на место... будущей стюардессы в единственном на тот момент учебном заведении. Да-а-а… Полетала!!!
Потом – разное и всякое. Неинтересное. А о долготерпении бумаги можно говорить лишь в том контексте, что терпеть ей приходилось, приходилось. Как и мне. Как всем. Кроме упомянутых двух, у меня музыкальное и духовное образование. Так сказать, и «низушек», и «верхушек» понахваталась.
Ещё где-то завалялся заочный курс Московской педагогической академии (поначалу она привлекательно так называлась: «Лицей “Мамина школа”»), который, несмотря на весьма эмоциональные оценки преподавателей, так и  не перешёл плавно в следующий, – по причине срочных семейных катаклизмов.
В Ленинграде-Питере в меня влюбился джазмен, бард, живописец (гремучая смесь, согласитесь)… Да-а-а… Андрей, мой будущий муж, в течение семи (!) лет находил-разыскивал-преследовал меня повсюду, прощая мне и романы на небесах, и северные повести…
Мой отец, как и Ваш (сужу по балладе с прозрачным названием), тоже был коммунистом. Практически – истовым большевиком, с огромным партийным стажем. Он искренне верил в идеалы коммунизма и жил по уставу его строителей. За что мы, дети, его уважали... Но самое страшное было не в том, что он рассердился на меня, когда я подала заявление о выходе из комсомола – из-за настойчивого проявления вполне определённых знаков внимания ко мне со стороны секретаря крупного нашенского завода. И не в том, что он назвал меня слабым человеком, когда после крушения моей первой семьи я кинулась было в объятия церкви. (Он даже сказал тогда, что у него нет дочери. Я поняла его и простила.) Самым страшным оказалось посмотреть в глаза отцу, когда я увидела на нём православный крест...
Мама сказала позже, что папа вышел из партии.
Я так и не показала ему, что заметила крест. Не хотела ставить его в неловкое (!!!) положение. Но представляю себе, чего ему стоило так переменить свои убеждения, которыми он жил 40 лет!
А когда стало возможным свободно говорить о своих корнях, тоже оказалось, что и с маминой, и с папиной стороны были репрессированные, так или иначе. И я не думаю, что наша семья, – а нас довольно много, мы размножаемся! – когда-либо проголосует за коммунистов или вступит в их ряды. И не думаю, что наша семья – единственная в своём роде.
Так что, ничего у них не получится. Дважды в одну реку... Боюсь Вас утомить. Не втиснуть все свои впечатления-откровения в одно, пусть даже самое большое письмо!
Засим прощаюсь, прилагая, скажем так, живописный вариант портрета. У меня нет под рукой более-менее похожего на оригинал снимка – так что с документально-художественной фотографией давайте повременим. Ладно?
Стюардесса по имени Ада...

Старая Русса – Санкт-Петебург, 25 ноября
Здравствуйте, Ада-Ида!
Видите, сударыня, сколько дней потребовалось, чтобы переварить свежую информацию, а также Ваши предыдущие конспиративные посылы. Севастополь для меня – город особенный. В детстве родители туда не раз возили, а потом я служил там, на Краснознамённом Черноморском… С одной стороны, жаль, что Вы – неюжанка, с другой, хорошо, что – непарижанка! Впрочем, об историях, связанных и с моей, и с Вашей географией, у нас, надеюсь, найдётся добавленное время…
А пока искренне – иначе поэты не могут! – благодарю Вас за письмо (его доверительную тональность, в первую очередь) и присланный живописный образ. Представьте: я с юных лет знаком с ним – ведь Вы изволили подарить мне электронную версию портрета балерины Иды Рубинштейн. Автор сей нетленки, ясное море, – Валентин Серов! Не обижаюсь… Хотя подначка изрядная: мол, поглядим на гуся – мало ли кто из профанов (иванов, степанов, селифанов) умудряется приличные вирши клепать, а вот с общим кругозором у пиита как дела обстоят?
Что ж: в моей рабочей биографии – на уже хорошо известном Вам сайте – признаюсь, как на духу, абсолютных реалий не столь уж много. Но, пожалуй, поболе, чем у Иды-Ады…
Sergey
P. S. Надеюсь, что Муза Серова Вам проигрывает. Но – не в поддавки!

Санкт-Петербург – Старая Русса, 25 ноября
SERG!
Я, как декабрист по Герцену, – страшно далека от народа. Не в силу происхождения, а в силу судьбы своей. Виртуальное общение (в новом кругу избранных мною корреспондентов) немного расширяет сознание. Насколько продолжительной будет наша переписка – посмотрим! Во всяком случае, её начальная стадия внушает оптимизм. Мужики нынешние таковы: если один из ста угадает Иду кисти Валентина Серова, уже – хорошо!
Так и не нашла приличной цифровой фотографии – отправлю не очень удачную. Только что друзья по киношно-театральной тусовке прислали: Эрмитаж и… я – на съёмках нашумевшего фильма Александра Сокурова «Русский ковчег». Да-а-а: затесалась – репортаж для одного солидного журнала готовила. А там, в толпе, на заднем плане, мой Андрюха с саксофоном. Не помню, говорила ли я Вам, что сей великовозрастный оболтус, отец двоих наших пацанов (пяти и семи лет), когда-то вместе с БГ в «Аквариуме» лабал. Но, представьте, за годы и годы своих преследований-ухаживаний ни разу этим не хвастанул! А сразил меня однажды, в канун тридцатилетия, импровизом на саксе: он наиграл «Close your eyes and I kiss you...»  – понятно, что из репертуара «битлов».
Критикесса по имени Ида…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 30 ноября
Аида!
Большое спасибо за портрет в интерьерах Эрмитажа… Вам – наверное, и даже наверняка – тысячу раз говорили, что Вы удивительным образом похожи на Анну Ахматову. И дело, конечно, не в избранном ракурсе. Ведь и облик Музы Серова схож с ликом Анны Андреевны…
Вы даже не представляете себе, сколько пустых и подчас смазливых мартышек обитает в Сети… Я был неоднократно атакован и Эллочками-Людоедками, и даже сексуально сдвинутыми мальчиками. Такого рода общение настолько утомило, что я стал использовать кнопку «чёрный список», едва завидев незнакомый е-майл. А какие записи в Книге отзывов стёр! Не пересказать! Вот, правда, оставил диалог с… Ульяновым-Лениным. Чтобы не утруждать вас архивными изысканиями, прямо здесь привожу фрагменты:

21.10.04.
Ульянов-Ленин (брызжа слюной и краснея):
Изумительная, нечеловеческая поэзия!

21.10.04.
Sergey:
Владимир Ильич!
Настоятельно рекомендую Вам, батенька, ознакомиться с поэлладой Сергея В. Сутулова-Катеринича «Небо в разную погоду», представленной народу в его авторском разделе «Правдивый миф». Там и о Вас недвусмысленно сказано. Текст взбодрит, всенепременно! И Вы, слюною истекая, прямиком направитесь из Мавзолея в Санкт-Петербург. С броневичка-то и рявкните:
– За бугор трубадура! За бугор! В Сибирь-матушку, али –  на Соловки!..  – На том и успокоитесь. На том, Волковском...

22.10.04.
Владимир Ульянов-Ленин (shushenskoe@kreml.ru):
Cо'атник!
Это а'хиве'но, что для п'одвижения в массы 'еволюционной поэзии надо 'ешительнейшим об'азом наплевать на все бу'жуазные п'едставления о н'авственности и п'иличиях!
Но надо п'оявлять 'еволюционную изво'отливость и бдительность, а то ведь некие Кост'овы-Симоновы, п'остодушно и восто'женно нахваливая Ваши ви'ши, оставляют Ваш же, батенька, е-майл в об'атном ад'есе! Ведь п'очитав такое, в'аги и злопыхатели лишь об'адуются и начнут к'ичать:
– Это как же надо достать своих далёких от инте'нета 'одственников, знакомых и коллег, чтобы заставить их зайти в сеть, найти нужную ст'аницу на нужном сайте и оставить идейно п'авильную запись. П'едлагаю ог'аничиться студентами. Они пе'ед сессией все понимают с полуслова.
Немедленно сот'ите свой е-майл из записи, сделанной под 'еволюционным псевдонимом «Костровы-Симоновы»! И не надо отнекиваться, что все всё 'авно понимают, что Вы сами пишете себе восто'женные отзывы. Конспи'ация, батенька, п'ежде всего – конспи'ация!

23.10.04
Sergey:

(И Мартов – с марта! – виноват:
«Виват Ульянову!»
А венценосец – во сто крат – во сто крат...
Идите к дьяволу!)                 

Видимо, главный (и окончательный) диагноз, поставленный Вам, Владимир Ильич, звучал так: шизофрения. О нём, естественно, большевички умалчивали. И дети, и внуки оных... Я непременно напишу и Костровым, и Симоновым, что некто Ульянов-Ленин считает их, реальных жителей Киева, виртуальными привидениями. То-то посмеёмся!
Более на ваши послания, господин-товарищ-барин, не отвечаю.
Скучно-с...
(На тебе полынь, сгинь, чудо, сгинь!)
Остаётся добавить, Ида, что я – не из тех, кто ищет на этом сайте приключений, напротив: склонен к нормальным человеческим беседам. Возможно, Вы тоже из этого, тающего на глазах племени? Оригинальное, эксклюзивное общение, согласитесь, требует обоюдного желания и развивается в письмах и записках, содержание которых сам Господь не предугадает. Не так ли?! И каждое новое послание возникает лишь тогда, когда адресат заставляет свою душу трудиться… Подчёркиваю: в спутники жизни не гожусь. А вот в собеседники... Почему бы и нет?
И, наконец, – неизбежные в нашей ситуации вопросы:
Когда Вы родились?
Дата? И год?
(Прошу не представлять себя в ярком свете лампы, брызнувшей со стола следователя. Просто я так (ненавязчиво!) интересуюсь: а вдруг успею изготовить симпатичные поздравлялки – к какому-нибудь вашему личному симпатичному торжеству?! К примеру, по шаблону известного стишка: «в сорок пять, в сорок пять баба – ягодка опять!»)
Serg

Санкт-Петербург – Старая Русса, 2–3 декабря
Повеселилась я изрядно, Серёжа!
Экие уникальные экземпляры в Сети водятся: живёшь и не знаешь! Хоть Задорнову подобные перлы отсылай. Могу предположить, что за псевдонимом Ульянов-Ленин укрывалась либо современная Роза, та, которая Люксембург, либо – Клара, но – не Новикова, а – Цеткин. Возможно, дамочка обиделась на ваши убийственные реплики, ставшие реакцией на её достаточно неуклюжую фразу «нечеловеческая поэзия». Да уж… Я настолько нахохоталась, что захотелось… – на полном серьёзе! – представиться Вам:
Аделаида Виноградова, родилась 15 марта 1965 года, в Новосибирске. Ох, и поспешили Вы записать меня в старухи!
О своих образованиях и занятиях я уже упоминала, фотографию (подлинную!) отсылала. Таким образом, будем считать, что фэйс-контроль мною пройден. Верится: успешно! Что касается имени и фамилии, да и всего остального, – подтверждаю, что больше в моей анкете «сюрпризов» нет…
Проснулась сегодня и хватилась: я ведь не дописала Вам... Отчего-то не люблю вспоминать детство. Но Вы каким-то образом спровоцировали меня на эти воспоминания, и теперь в памяти всплывают забавные картинки и подробности… Думаю, если продолжать в том же духе, всё это может вылиться в нечто совершенно неожиданное. Дело в том, что я помню себя с менее чем двухлетнего возраста. Поэтому, пожалуй, не стану более рисковать. Ведь почему-то же загоняла я эти воспоминания вглубь вплоть до сего времени?
И все же, Серёжа, пара историй из детства. Когда я родилась, меня не ждали. УЗИ ещё не было; мой вес в итоге оказался 4200 граммов; а по всем предварительным признакам родители ожидали мальчика, посему имя неожиданной «принцессе» не приготовили.  Вот тут и началось!
Ночь, которая встретила меня первой (если не считать акушеров), говорят, оказалась очень светлой. И бабушка по отцу посчитала сей факт достаточным основанием,  чтобы назвать меня Светланой. Но дедушка сказал своё веское слово: «Анютка!» Не знаю почему. С весом в четыре с лишним кило я, скорее всего, больше походила на «Индюшечку», мне кажется. И вот тогда вступила в спор мамина половина семьи. Бабушка и прабабушка сговорились между собой, видимо (и справедливо), полагая, что таким образом их мнение должно взять верх над разными одиночными, и категорически заявили: «Леночка!» Ну, а дед не стал вмешиваться, понимая, что сей мощный конгломерат «усё равно сомнёть».
Таким образом, с пару месяцев у меня было несколько имён, потому что каждый из родственников стоял на своём и сдавать позиции не намеревался. Что, в конце концов, надоело моему папе. А уж он-то всегда был человеком решительным. Но в этот раз, надо сказать, проявил чудеса терпимости, раз ждал-таки пару месяцев, когда же уляжется всесемейный бабий бунт. И вот – надоело! Втихушку (!) отправившись в ЗАГС в нужный день (а именно в день, когда моя бабушка по матери была выходная: она работала там регистратором), папа, предварительно перелистав кучу справочников имён и знаменательных дат, предпринял с одной стороны – опрометчивый, с другой стороны – весьма показательный шаг. Спустя два месяца после моего рождения он единодержавно дал мне имя! Из Аделаиды, согласитесь, великое множество производных образуется… Громоздкое, конечно, имечко – с фамилией, тем паче, шибко ругается, но – куда от него деться?! Утешает, что Ида – точное отражение даты: середина марта, как никак…
Уф-ф-ф! Чегой-то понесло меня. Лучше я это «художество» отправлю прямо так, без редактуры, и передохну, с вашего позволения. Хотя бы для того, чтобы не заставлять вас долго ждать. И так злоупотребляю, извините. Тем более, муж скоро проснётся, а я тут «писательствую» вместо приготовления обеда.
Мартовская Ида
P. S. А теперь, сударь, ещё раз обратите внимание на мой е-майл: за особой (на латинице!) встык следуют две цифры «6» и «5». Теперь нетрудно сообразить, что я таким образом зашифровала год своего появления на свет!

Старая Русса – Санкт-Петербург, 7 декабря
Пардон, сударыня – за гипотетическую ошибочку! Дай Бог, чтобы Ваша личная сорокапятка постучала в двери вовремя (а ещё лучше – с запозданием!) Выражаю надежду, что Вы простите субъекту переписки суматошное (исключительно ввиду неосведомлённости!) опережение…
А далее решусь на комплимент. Уклюжий или неуклюжий – судить вам! Так вот: меня нисколько не утомили ваши занимательные рассказы, Ида! Запарка на службе мешает оперативной реакции на столь знаменательные признания. Что ж… Настал мой черёд.
В «Сетевой» я несколько преувеличил свой возраст – дабы от назойливых поклонниц отгородиться! Пора дать точные сведения: Сутулов, с Вами в переписке состоящий, родился 13 ноября 1955 года. (Именно в этот день вас угораздило прислать свой первый отзыв из… Севастополя! Вот ведь – ирония судьбы).
По всему выходит, что в недалёком, уже наступающем, мы с вами отметим (тьфу-тьфу!) весьма и весьма памятные юбилеи. Поэтому давайте заранее договоримся: что бы в дальнейшем меж нами ни случилось, я 15 марта подниму отдельный тост за Мартовскую Иду, а Вы 13 ноября – за Ноябрьского Ида (не путать с Аидом)! Причём вам, Северная, не грех добрым словом помянуть и Сергея, и… Андрея. Моё имя всю жизнь меня раздражает, а вот Андрей – эх-ма!...
И всё-таки: Sergey

Часть III. Сакральный символ

Санкт-Петербург – Старая Русса, 8 декабря
Прямо чувствую Вашу сильнейшую энергетику с требованием ответного письма! Иной раз мороз по коже – от наших непредсказуемых совпадений/знамений. Волею судьбы мы с Вами – идами крещённые. Не так ли, милый Андрей, то бишь Сергей?! И – с Днём рождения! – запоздало, но искренне: долгие лета – поэту! 
Задохнулась от Ваших стихов в «Сетевой»... комок в горле… щемит сердце… страшно захотелось перечитать «Мастера и Маргариту»… А тут ещё, без всяких усилий со стороны автора, махонький такой файлик… без названия… найденный мною с помощью Rambler’а. Не удержусь от полной цитаты:

Не знать о городе. Не помнить
Церквей, трамвайного кольца…
Закрытые глаза наполнить
Сияньем твоего лица.

Не слушать города. Не слышать
Его пропойц, убийц, калек…
И тихо улыбаться: свыше
Дарован серебристый смех.

Не стынуть в городе. Не мёрзнуть –
Ещё один прощальный круг…
Озноб пронзительный и звёздный –
Прикосновенье тёплых рук.

Не знать о городе. Не ведать,
Что жаден, жалок, нежен, груб…
Загадка? Проигрыш? Победа? –
Прикосновенье робких губ.

Не говорить о нём ни слова
Друзьям, жене. Но по ночам
Внимать сначала, вновь и снова
Твоим застенчивым речам.

Какое пронзительное стихотворение... на одном дыхании...
Из других ваших ритмов вот что часто повторяю:

Слово – не можешь?
Пусть – предисловье.
Веник положим
под изголовье.
Листья берёзы
хвори рассеют…
Это – серьёзно.
Это – Расея.

Потрясает!
И, поскольку мы всё-таки одной крови (из одного профессионального цеха), подпишусь так:
Журналистка по имени Лада

Старая Русса – Санкт-Петербург, 10 декабря
Ваши комплименты вгоняют в… ступор!!! Вы даже не представляете, как сильно краснеют уши и бьётся-бьётся загнанное сердце. Неловко, право слово, неловко… Очень прошу: прекратите нахваливать стихи мои! Да ещё (аки Шерлок Холмс-XXI) вычислять их в СЕТИ! Уже – перебор…
А вдруг я Вас разыгрываю? А что ежели вирши – не мои?!
Ладно… Проехали! Шутка Странника. Очарованного…
Я ведь из Сутуловского рода, разбросанного не только по России, но и по всему миру! Назову навскидку тех из родичей и однофамильцев, о существовании и житье-бытье которых знаю наверняка. Сутулов (Суздаль) – Сутулов (Семипалатинск) – Сутулов (Старая Русса) – Сутулов (Севастополь) – Сутулов (София) – Сутулов (Стокгольм) – Сутулов (Сантьяго)… Сплошные сакральные символы – фамилии и города на одну букву: S! Имена, конечно, разные: Сергеи, Андреи, Александры… В Севастополе, столь меня, лукавая Аида, заинтриговавшем, обитает двоюродный брат Серёга, родившийся, как и я, в 1955-м! С учётом некоторых изобретённых вторых фамилий кое-кто из Сутуловых имеет полное право на аббревиатуру SSSR!
Думаю, вам будет интересна и такая историческая аллюзия, почерпнутая мною из всё того же Интернета:

Сутулов Александр Михайлович (1880–1958) – генерал-лейтенант. Окончил Донской кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище. Долгие годы служил курсовым офицером в Новочеркасском, а затем в Николаевском кавалерийском училищах. Участник Первой мировой войны. Полковник. В Донской армии с мая 1918 года. Командир бригады, а затем дивизии. В 1919–1920 годах – командир 2-го Донского корпуса. Эвакуировался из Крыма с армией генерала Врангеля в ноябре 1920 года. Проживал в Югославии, а затем – на юге Франции. Скончался в Каннах 3 июля 1958 года».
(Николай Рутыч. Биографический справочник высших чинов
Добровольческой армии и Вооруженных Сил Юга России.
Материалы к истории Белого движения. Москва, 2002 год.)

Насколько я знаю, храбрый белый генерал Александр Сутулов – дед художника Александра Сутулова, ныне проживающего в Чили…
Извините за многословие. Но Вы – достойный собеседник, а я, ей-Богу, соскучился по человеческой речи в Инете! Ладно, хватит сутуловщины!
Давайте о нашей России. Любовь к ней у меня не показушная, иначе бы давным-давно мог укатить в Германию, Штаты, Израиль…
Любить Россию – это значит жить по совести, жить так, чтобы жене, детям и внукам в глаза не стыдно было смотреть – ни сегодня, ни перед уходом в мир иной. Извините за некую пафосность тона… Так вот: любить и в меру дарованного тебе родителями и Богом говорить – стихами (или фотографиями!), прозой (или кистью!) – о самых главных чувствах и мыслях современников. Ведь не я, такой-сякой-разэтакий, страдаю, люблю, ненавижу,  а мои ровесники, которые становятся героями тех или иных опусов, композиций, картин…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 12 декабря
Скажите, как Вам хватает душевных сил плакать за всю страну?
Если я хоть что-то понимаю в творчестве, то поэт – проводник. Обязательно нужно пропустить через себя то, что открывается в духе (это и есть «вдохновение»?) – причём, пропустить через многократно усиливающую эффект призму, чтобы дошло даже до «отмороженных» нынешним, более страшным, чем все предыдущие, ледниковым периодом! Не вымирайте уж, пожалуйста, сударь! 
Ада/Ида/Лада/Адель
      
Старая Русса – Санкт-Петербург, 14 декабря
Ида-Лида-Анна!
Последнее имя было одним из первых вариантов, примеряемых роднёй, не так ли?! Оставьте, пожалуйста, тексты С-К в покое! Отставьте – хотя бы на время…
В «Сетевой» есть немало очень интересных, с моей точки зрения, поэтов и прозаиков. Поищите в разделе «Авторы и публикации» творения Александра Кабанова, Ди Эфендиевой, Евгении Голосовой, Михаила Бару, Михаила Метса… Сей список мог бы увеличить, минимум, в три раза. Но вы постарайтесь рекомендованных обитателей журнала прочесть! Среди них, кстати, и люди из Питера (вашего города, Ида) мною названы…
Serg
P. S. Крайне обеспокоен шквалом газетного вранья об «Оранжевой революции» на Украине. Всё-всё-всё там не так, как пишут наши прикормленные «журналюги». По Интернету получаю письма от друзей, живущих в Киеве, Херсоне, Львове. Мне представляется, что нельзя относиться к стране, словно к девке из борделя! Нам же, россиянам, подлости государственных мужей и аукнутся! У кремлёвских карабасов неизлечимая болезнь: имперские амбиции… И уже вторичны их настоящие имена – Владимир, Иосиф, Никита, Леонид, Юрий, Михаил, Борис, Владимир…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 14 декабря
Да-а-а… Понимаю и разделяю ваше беспокойство: тревожит не сама революция на Украине, а плотная дымовая завеса вокруг события, которую продажные щелкопёры раздувают и раздувают…
В бытность свою курсантом ЛАТУГа летнюю практику отрабатывала в Донецком аэропорту. Бывала в Алма-Ате, Ташкенте, Риге, Вильнюсе, Тбилиси, Ереване. Повидала и Самарканд, Коканд, Хайдаркан…
Теперь это всё – заграница. А как стереть из памяти школьные праздники Дружбы народов, стенгазеты с гербом СССР – 15 витков на снопах колосьев, «Союз нерушимый»?..
По-моему, ещё не говорила Вам, Сергей, что и в краях Ваших (на сайте, в био, говорится о Кавказе Северном) в юности я тоже гостила. По путёвке, с мамой. Минводы, Ессентуки, Кисловодск, Нальчик – и Пятигорск, разумеется.
Остались воспоминания, как о тёплом благодатном крае. Красота!
Никогда не была за большим бугром (в прежнем, доперестроечном понимании), и никогда туда не тянуло. На мой взгляд, люди, которые уезжают навсегда, совершенно не осознают, на что обрекают себя.
Может, я глупая, может, – трусиха, но я не представляю себе, что я буду делать, оказавшись там – одна!!! Без всякого нашего хамства, с совершенно другим воспитанием, человек кардинально отличной культуры… Не-а. Не выживу. Скушают!
Здесь, по крайней мере, я научилась уже доходчиво объяснять, что именно я имею в виду. Пусть не всегда с первого раза...
Самое интересное, что в ответ на мои студенческие публикации в новосибирских газетах, где я развивала идеи о гримасах перестройки, утверждая, что мы теряем Родину, самый ярый коммуняка (!) нашего города обливал меня и мою позицию такой грязью!!! Но в поры оные я писала под псевдонимом. Слишком молода была ещё. Даже мама, восхищаясь тем, как «неизвестная» вела полемику, только пару лет спустя узнала, что это была я, её Деля-Геля…
А в моей жизни этот эпизод остался ещё одним постыдным поражением от Системы.
Ада

Старая Русса – Санкт-Петербург, 15 декабря
АВ!
Странно, но Ваше письмо натолкнуло меня на вопрос, который так или иначе связан с тем, что вы называете поражением, хотя, по мне, это – не понятая Вами (по молодости лет!) Победа…
Меня (точнее, мои стихи) не печатали на протяжении 20 лет. Более всего печалит, что опыты восьмидесятых-девяностых нынче воспринимаются «на ура»! многими издателями и редакторами. Но почему же раньше было столько зуботычин?
Вопрос, скорее, из разряда риторических.
Небольшой довесок – пара моих декабрьских автопортретов…
Sergey Размышляющий

Санкт-Петербург – Старая Русса, 15 декабря
Уважаемый (эпитет в контексте нашей переписки не совсем точный, но на иной я пока не решаюсь) господин Сутулов!
«Как известно, один пишет хорошо, потому что сложен, другой пишет хорошо, потому что прост и следует традициям Пушкина, Твардовского, Есенина». Наверняка не надо пояснять, Serg, к какой категории отнесла Вас я. Если честно, по прочтении нескольких Ваших строк, чувствуешь себя на уровне весьма известной героини Ильфа и Петрова. Умничать бесполезно и незачем. Сказать даже нечего! Ощущение такое, что всё, что могу сказать, Вы давно уже знаете. Зачем Вы афишируете то, что знаете? Не можете вместить?
Для меня называться достойным собеседником поэта, чьи стихи  (в «Сетевой», батенька, в «Сетевой») «кушаю» гораздо медленнее, чем когда бы то ни было ранее читанные, – это, скажу по большому секрету, сударь любезный, знак особого доверия…
А теперь, возможно, удивлю Вас, но на мой женский взгляд, многие Ваши письма-комментарии в журнале частенько зависают в пустоте, но отнюдь не из-за отсутствия любви к поэзии потенциальных корреспонденток. Думается, Вы, странно-отсранённый, изначально предъявляете непомерно высокие требования к дамам, желающим поговорить по душам. Да, Ваш слог, скорее всего, настораживает людей, не уделяющих должного внимания нашему великому и могучему. Ваша манера общения имеет окраску «руководства к действию» и одновременно достаточно категорична. Чего стоит недавняя отповедь мне: мол, не смей по СЕТИ рыскать!
Вы, господин Сутулов, действительно полагаете, что люди (хорошо, женщины) заходят на литературный сайт только лишь для того, чтобы, как это сейчас говорят, напрягаться? Или лишний раз не пройти тест на высокоинтеллектуальность? Или «заставлять душу» (по Заболоцкому) трудиться для Вас? Кстати, если Вам показалось, что в моих строках присутствует какая-то доля агрессивности, – напрасно, уверяю Вас. Это всего лишь дружеская услуга, взгляд посторонней женщины.
Такая прямота позволит мне остаться в рубрике поклонницы?!
И – ДА, И – ЛИДА, И – ГЕЛЯ!
P. S. Чертовски интересно, почему Вы не остались в кино?! Меня одно слово «ВГИК» завораживает! Это – ваш выбор, или в кино, как и в изобразительном искусстве, невозможно выжить, так как отсутствует и рынок искусства, и поддержка творческого союза? Спрашиваю потому, что люблю хорошее кино не меньше, чем ваши стихи.

Старая Русса – Санкт-Петербург, 16 декабря
И всё-таки: ИДА!
Как же здорово, что месяц назад мы избрали этот доверительный способ эпистолярного личного общения. Книга отзывов в «Сетевой» – и публична, и вторична! Не кокетничайте, пожалуйста, поскольку рубрика поклонницы в нашем с Вами случае не подходит: для меня важнее – друг!
Дале вынужден спросить: а Вам не боязно использовать в отзывах на мои земные опусы возвышенную лексику: божественные стихи, комок в горле, щемит сердце, пронзительное стихотворение, плакать на всю страну?! Кажется, Илье Сельвинскому принадлежат строки:

Ангел мой... Любовь моя тайная...
Снова слышу твои шаги.
Не ходи ко мне,
           золотая моя,
Сохрани себя, сбереги…

Может, это предостережение остановит лавины вашего пафоса, буквально поджаривающие уши и щёки скромного узника… объектива?! У Сельвинского (если это его стихи… его, наверное… всё же – его!) была замечательная концовка, но, я её, увы, запамятовал, а в Интернете сей текст почему-то отсутствует… (Желтовато-оранжевый шеститомник поэта у меня кто-то в годы бурной молодости увёл.) Однако и четверостишие выразительно, не правда ли?!
О кино думаю часто. В жанре документальном, поверьте, сделал немало. Если не считать всяких разных реклам, шабашек и обязаловок по службе (службам), не мене 30 полноценных фильмов получится. Жаль, многие остались в формате SVHS – стареют. Приходилось быть и сценаристом, и режиссёром, и оператором – в одном лице! И зрение угрохал на ночных монтажах…
Ну а художественные сценарии, увы, для тех, кто способен их пробивать в столицах. Да, Ваше сравнение верно: в кино, как и в живописи! А я к тому же очень поздно осознал, что даже не поэзия, а фотография – самое главное, извините за высокий штиль, в моей земной юдоли. Прилагаю дюжину пейзажей, портретов и работ в стиле «ню». Их автор – ваш покорный слуга…
Призы за некоторые снимки, появлявшиеся на российских и международных выставках, имеются. Перечислять не стану. Нескромно! Могу коротенько сказать о географии моих экспозиций двух-трёх последних лет: Суздаль – Вологда – Кострома (2001–2002), Псков – Великие Луки (2003, февраль – март), Ростов-на-Дону – Таганрог – Новочеркасск (2003, апрель – май), Краснодар – Волгоград – Астрахань (2003, июнь – июль), Архангельск – Мурманск (2003, сентябрь – октябрь), Новгород – Старая Русса (2004, январь – февраль), Пятигорск – Кисловодск (2004, июнь – июль), Белгород – Старый Оскол (2004, август – сентябрь), Санкт-Петербург (2004, октябрь – ноябрь)… 
Sergey Объективный

Санкт-Петербург – Старая Русса, 19 декабря
Вот какой, прямо скажу, неожиданной для меня стороной Вы раскрылись, Серж!
Композиции действительно удивляют: причудливая (а на поверку –  тонко продуманная!) игра светотеней, насыщенные (но – не пресыщенные!) краски, графическая завершённость чёрно-белых фотографий…
Показала ваши работы своему Андрею. Он пришёл в радостный восторг. А потом вперился взглядом, не предвещавшим ничего хорошего: «Чьи штуковины, Гелечка? Признавайся!» Я не говорила вам, что мой джазовый художник стал жутко ревнивым типом – причём, кажется, тотчас после того, как мы вышли из ЗАГСа.
Тиранящий талантище и талантливый тиранище!
Я стараюсь не давать ему повода/поводов для буйных страстей. Однако они его постоянно сжирают: театрально-живописная среда – гремучая смесь (плюс/минус); оранжерея для сплетен. Да-а-а-а-а!!! В итоге я отмахнулась: «Андре! Успокойся, Бога ради! Фотки из Интернета скачала. Об авторе понятия не имею…»
Хочется думать: вероятно… поверил. Во всяком случае, в ГЛУХОЙ ЗАПОЙ не ушёл… А ведь, извините за подробности, ныряние в бутылку – излюбленный способ защиты по Виноградову…
Спасибо за советы, связанные с авторами «Сетевой». Конечно, со всеми познакомиться не успела. Но потихоньку приобщаюсь… Из стихов, мною уже освоенных (и прочувствованных!), особое впечатление произвели ритмы Александра Кабанова, Ди Эфендиевой и Евгении Голосовой… Двигаюсь дальше, порою сбиваясь на имена, Вами не озвученные!
Гелла

Старая Русса – Санкт-Петербург, 21 декабря
ГЕЛЛА!
Производных от Вашего имени не счесть!
Понятна и Ваша привязанность к «Мастеру и Маргарите»…
Давненько на метле над Москвой или Питером кружились?!
Не сердитесь… Но Ваше имя и Ваш образ то и дело на метафоры провоцируют!
Сегодня решил расширить Ваши впечатления о моём внешнем облике. Снимки сделаны, представьте, недели за две до нашего знакомства. И самое удивительное (и обидное для меня – по достаточно прозрачным для Вас причинам!) – в Питере… В конце октября – начале ноября я – после долгого перерыва! – вырвался на брега Невы. Командировка, удачно приуроченная к выставке, однако! Соперничать с Пушкиным, Достоевским, Веллером и Бродским в описании чудного и чудного града не намерен. Поэтому свои ностальгические восторги опускаю…
Экспозицию помогал пробивать однокашник по ВГИКу – Рудольф Розенштайн. Мы с ним не виделись лет пять-шесть. Рудя окончил операторский факультет в том же году, что и я. Нынче очень активен: был вторым объективом у замечательных питерских режиссёров, чьи фамилии не хочется трепать.
И побродили, и погусарили мы, поэты по природе, славно! До гостиницы Рудик добраться не дал: умыкнул меня в тот же день, когда я ему с вокзала позвонил, и поселил на своей роскошной даче в районе Чёрной речки. В Питер и обратно мы на его «Вольво» путешествовали – электрички видели только издалека. А ведь в конце восьмидесятых – начале девяностых и на такси монет не было: в злополучных электричках во все доступные окрестности тогда ещё Ленинграда добирались. На пленэры, так сказать…
Ко всем его столичным наворотам я привыкал с трудом. Однако по сути своей Рудька ничуть не изменился: никаких комплексов насчёт «пятой графы» – большой и добродушный, открытый друзьям и просто хорошим людям остряк, балагур, пахарь!
Между прочим, его персональные фотовыставки нынче по Европам шастают. Рудька настоял, чтобы и я почаще в народ выходил – со своими экспериментами в сфере СВЕТОПИСИ. Он наслышан о моих профессиональных призах последних лет – искреннее и бурно радуется за друга.
Презентую (в смысле – дарю!) фотографии Вашего покорного слуги работы МАСТЕРА Р². Есть и средние, и крупные планы: у Русского музея… на Невском… в районе Грибоедовского канала… и – так дале…
Как говаривал в старину Василий, ещё не ставший Палычем, Аксёнов, жаль, что вас не было с нами…
Serg

Санкт-Петербург – Старая Русса, 22 декабря
И действительно – ЖАЛЬ…
Sergey!
Без Вас в мастерскую известного мне по многочисленным питерским байкам Рудика эР я, конечно, ни ногой. А ведь профессиональное (не забытое, представьте, не забытое!) журналистское любопытство так и раздирает. Говорят – редкий Мастер. Но в последние годы из-за какого-то дурацкого принцыпу в родном городе не выставляется. А за границы меня ни одно из изданий, с коими сотрудничаю, увы, пока не посылает. А… – ясно, куда пошлёт меня Андрюха, ежели я заикнусь о подобном путешествии – тем паче о его визуальных целях!
На снимках, присланных Вами, я и узнаю, и не узнаю человека, чей портрет пребывает в «Сетевой словесности»… Вы, как бы поточнее сказать… ну, моложе, что ли… ага – азартнее! Нет в образе Сергея, странствующего по Питеру, журнальной умиротворенности…
Вы, сударь, просили обходиться без комплиментов. Слушаю и повинуюсь! Да вот незадача: нашла в Интернете отзыв на Вашу «Азбуку» – другим, значится, можно?
Почти Ангел

Старая Русса – Санкт-Петербург, 23  декабря
Ида!
А что за материал? Рецензия? Если да, было бы любопытно. Откликов на этот сборник не встречал…
Serg…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 23 декабря
Скачала из газеты «Трибуна», с помощью программы «Акробат»… Уф-ф-ф-ф и намаялась… Ведь профан… Почти полный… Пришлось знакомым и весьма продвинутым электронщикам звонить… Прислать прямую ссылку?

Старая Русса – Санкт-Петербург, 23 декабря
Лучше – текст! У меня Акробата нет… Мой компьютер не столь ловок, как гимнаст Тибул…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 23 декабря
Ловите! Публикация от 20 октября. Сопроводительная цитата к файлу:

Емеля, на печи кочующий
Эта книга производит впечатление стартовавшей ракеты. Кажется, что из этих, написанных часто узеньким размером и потому вынужденно длинных, как ракета, стихов вырывается пламя. А космонавт-автор кричит: «Поехали!» и, преодолевая перегрузки, вырывается на околоземную орбиту.
Если у вас нет соответствующей подготовки, вы вряд ли выдержите полёт. Кругом ток, тумблеры, стрелки манометров, дёрнешь не за тот рычажок – и сдрейфишь, не дочитаешь книжку до конца, пересядешь в нечто удобное для прочтения – в одностишия Владимира Вишневского или школьный наив Ларисы Рубальской.
Название и лик книжной новинки, названной автором, Сергеем Сутуловым-Катериничем, «Азбука Морзе», – сходные. Звёздно-медовые вспышки на дегтярном фоне, а над сегментом земного шара – вытянутая маска-ракета. «И звезды дрожат, словно азбука Морзе».
…………………………………………………………………………………
Дальше прочтёте… Меня заинтриговала подпись:
Ярослав Тарбеев, Омск.
Заинтриговала – не в смысле безвестного для меня автора рецензии, а в плане обширной географии.
Уже и туда Очарованный странник добрался?
Ида

Старая Русса – Санкт-Петербург, 25 декабря
Ида!
Спасибо… Понятия не имею, каким образом сборник долетел аж до Омска, поэтому комментировать очередную историю с географией не–хочу–не–буду–не–буду–не–хочу! (По-моему, так, сплошным глагольным хохотом, замешанным на отрицательной частице, изъяснялся герой милого мультика, и нам, и нашим детям памятного.)
Должен, ёлки-моталки, заметить: везёт вам, сударыня, на позитив! А я тут намедни по знакомой фамилии кликнул и тут же на жёлтенькие клычки нарвался. Потому как из тихого омута виртуальный Бобёр вынырнул. Не верите? П-а-а-а-прошу п-а-а-а-знакомиться: некто Бобров решил замочить – и Вашего покорного слугу, и его соратников по одному весьма известному проекту. (Дело, оказывается, ещё в 2003-м было!) Свой объёмный манускрипт он озаглавил «Муза на распутье» и сопроводил его – ложной философии для?! – цитатой из Фёдора Тютчева. Сей «объективный критик» в Москве-матушке обитает и пытается судить о живой речи, давным-давно вырвавшейся из объятий Ожеговского словаря:

В сборнике «Приют неизвестных поэтов» пьют и надрываются очень много и даже – ширяются:
«Мы легко нарушаем границу обычной любви под воздействием опия…» (Валерий Прокошин).

Выпив невельской водки
с добавкой цикуты и Леты,
встречу гостя.
– Налить вам, Иосиф? –

понятно, что Геннадий Кононов обращается к Иосифу Бродскому, но неясно, почему именно к нему – человеку достаточно трезвому и расчётливому. Да и не он один апеллирует – впрямую или косвенно.
Ещё смешнее читать стихи преуспевающего тележурналиста Сергей Сутулова-Катернича, у которого мелькают, как в блатных песнях радио «Шансон»: мент, «Бутырка», «до фени-лампочки», но вдруг врывается такое признание:

В любом Отечестве изгой:
Табу, тавро, товарный знак.
Любимый инструмент – гобой.
Любимый профиль – Пастернак...

Во многих стихах антологии, слишком красиво изданной для изгоев, сквозит эта мода на изгойство под изысканный гобой, отверженность без самоотверженности, пьяная рисовка без похмелья, в стилистике Бродского или Пастернака…

И опять не стану растекаться мыслью по древу – разве что выдам пару реплик.
1. Я никогда не был тележурналистом, тем паче – преуспевающим.
2. Этому Бобру надо бы личной грамотёнкой озаботиться: фамилию просклонял (упустив, правда, буковку!), а о повороте имени начисто забыл – видимо, зело поспешал в кассу за очередным гонорариусом (ой да немалым, чуёт моё нестоличное сердце!).
И здесь, Ида, самое время вернуться к вопросу о сакральных символах. Вчера – через Интернет же! – я разыскал выпавшего из поля моего зрения Андрюху Сутулова-Северного. (На прямые послания С-К этот чёрт неласковый упорно не отвечает). Снял копию без акробатических этюдов. Вот она, корреспонденция с элементами интервью. Материал, предлагаемый Вашему вниманию (с несколько претенциозным, однако, заголовком) напечатан в еженедельнике «Сколы Старого Оскола». Это издание выходит, похоже, по субботам. Акцентирую Ваше внимание на дате: 25 сентября – то есть он почти совсем свежий!

Старорусский летописец

«Ритмы и рифмы Северного края» – так назвал свою выставку фотохудожник и поэт Андрей Сутулов-Северный. Храмы и колоколенки, юные рыбаки и древние старушки-монахини, берёзовые рощи и речные плёсы, Богом забытые деревеньки и ракеты на космодроме Плесецк… Вот далеко не полный перечень объектов и субъектов внимания мастера, живущего в Старой Руссе.
Наш город – шестой по счёту (в нынешнем году) на пути следования этой самобытной экспозиции, кстати сказать, далеко не первой в творческой биографии выпускника ВГИКа…
– Меня частенько путают с тёзкой, Андреем Северным, – с лукавой усмешкой в карих глазах рассказывает гость. – Но я ведь – прежде всего Сутулов! И учился в СССР! А известный урбанист Северный постигал технику фотографии в Дикинсон-колледже, расположенном в Штатах! Сейчас он работает как независимый фотограф в Москве. Сотрудничает с рядом ведущих изданий и агентств, то и дело продвигает на Запад репортажи о столичной жизни, в частности о гастролях Rolling Stones, Smashing Pumpkins, Nick Cave, Bony Tyler… В конце девяностых Андрей углубился в изучение мира «каменных джунглей», где в диком темпе сосуществуют люди, металл и бетон. Множество его снимков сделано в метро, автобусах, на вокзалах, на улицах – Северный исследует Нью-Йорк, Вашингтон, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Мадрид, Барселону, Рим, Париж, Лондон, Берлин, Мюнхен…
– Если тот Северный – урбанист, то вы, простите, кем себя ощущаете?
– На ум приходит единственное сравнение: летописец. Или так: я светописью фиксирую жизнь во всём многообразии её проявлений…
– А что вы можете сказать, Андрей Валентинович, о новинках вашего литературного творчества?
– Знаете, мне бы не хотелось, чтобы зрители фотовыставок путали Андрея Северного из Москвы и Андрея Сутулова-Северного из Старой Руссы. То же самое могу сказать и о читателях. Поэтов из сутуловского роду-племени предостаточно. Я – пас! В ноябре покинул все сайты: и фотовизуальные, и поэтические. Зачем сумятицу в СЕТИ творить?! А стихи? Пока не публикую никаких – ни новых, ни старых…
– Разрешите полюбопытствовать: на многих ранних авто-фотопортретах вы предстаёте с усами. А вот нынче «подковку» под носом сбрили. Смена имиджа или?..
– Ох, и дотошный же народ – барышни-журналисты! Однако я не «Король римейков» и обижаться на любые, подчас не совсем уместные вопросы не намерен. Отвечу так: в наступающем году «полтинник» грохнет – родня просила выглядеть посолиднее. Так что вполне вероятен возврат к образу а’ля Аксёнов! А среди моих полуфамильцев, намотайте это на свой корреспондентский ус, милая девушка, есть не только знаменитый фотограф Андрей Северный, но и великий астрофизик Северный Андрей!   
Встречу с гостем из Старой Руссы провела корреспондент ССО
Жанна Письменная

Я искренне рад – без каких-либо оговорок! Ну, а то, что Андрей не пишет – фиг с ним!  
Замечательная аббревиатура вновь и вновь приходит на ум! Если бы Сутулова из Старой Руссы звали Сергеем, то он мог бы с полным правом подписываться так:
SSSR!
Ежели помните, подобный пассаж был у меня в письме от 10 декабря.

Санкт-Петербург – Старая Русса, 27 декабря
С Наступающим, поэт, с Наступающим!
Загадайте желание – и…
Я, чуть-чуть размечтавшись, полагаю, что и Ваши сокровенные, и мои заповедные мысли совпадают. Но озвучивать их не стану. Сберегу до Нового года.
Закрученность предпраздничных дней (утренники моих Глеба да Бориски надо учитывать?!) позволяет сделать достаточно чёткий прогноз: я смогу возобновить общение в первых числах января…
Всего самого светлого!
Любви – земной и небесной!
Ида, мечтавшая стать Музой…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 30 декабря
ЛАДА ВАМ, ЛАДА!
Других стишков (собственного производства) сегодня не будет.
Вы проинтуичили моё предновогоднее пожелание, которое я мечтал проэлектронить на Невские просторы. Остаётся продублировать Ваши же слова – если позволите, то без кавычек, поскольку я их чуть-чуть подредактировал:
Уверен, и ваши сокровенные, и мои заповедные мысли совпадают. Но озвучивать их не стану. Сберегу до Нового года, потому что появилась надежда произнести их вполголоса… при личной встрече.
МИР – ВАШЕМУ ДОМУ!
Sergey, мечтавший родиться Андреем…

P. S. В «Сетевую» (не ко мне, не ко мне!) заглядываете? Привожу имена и фамилии ещё нескольких, радующих душу и прочищающих мозги авторов: Вика Измайлова, Валерий Прокошин, Олег Петров… Вот! Вспомнил: и Валеру Прокошина, и меня пытался куснуть тот самый.
P. P. S. Отважусь и на цитату, извлечённую из текстов Евгения Евтушенко:

Весенней ночью думай обо мне
и летней ночью думай обо мне,
осенней ночью думай обо мне
и зимней ночью думай обо мне.
Пусть я не там с тобой, а где-то вне,
такой далёкий, как в другой стране, –
на длинной и прохладной простыне
покойся, словно в море на спине,
отдавшись мягкой медленной волне,
со мной, как с морем, вся наедине…

Часть IV. «Жизнь моя, кинематограф…»

Санкт-Петербург – Старая Русса, 3 января, 2005
Sergey!
Или, если уж Вам так хочется, любезный, то: АНДРЕ-СЕРГИЙ!
Очнулись? Отоспались?
Уже довольно давно меня мучает невинный женский вопросик:
Вы, сударь, со всеми своими поклонницами столь подробно и доверительно общаетесь!
Выкроила минутку именно для этого…
Извините – спешу!
Мой Андрей на все сто оправдывает виноградную фамилию: опять Бахусу хвалы возносит! Дети – аж до Старого Нового – у бабушки, слава Богу. Я Вам, кажется, не сообщала, что перевезла стариков из Новосибирска в Питер ещё в 97-м. Нам удалось купить для них вполне приличную двухкомнатную на проспекте Ветеранов. От нашей обители до бабки с дедкой – пятнадцать минут пёхом. Красота! А моя нынешняя планида такова: беречь талант от винно-водочных пожаров! Уезжаем с благоверным за город – дня на три-четыре.
И всё равно: пишите!
Ида, гармонирующая с Ладой…
P. S. Ага! Андрей попросил подождать его полчасика – соблазнился на две лишних бутылки «Невского»… А у меня образовалось окошко, в котором замаячило ещё одно воспоминание, навеянное словосочетанием из Вашей автобиографии – Северный Кавказ.
В студенческие годы довелось мне оказаться (о чём я, вероятно, ещё не писала) в Чечне. Наш стройотряд базировался неподалёку от Аргуна. Разумеется, мы ничегошеньки не строили, а собирали урожаи. Особенно запомнились крутобокие ярко-красные и вкуснючие яблоки в огромных, прямо-таки бескрайних садах! А по выходным мы выбирались в Грозный, чтобы всласть наесться пирожных – в живописной кондитерской, расположенной в самом центре города. По вечерам объявлялись ухажёры, производившие впечатление очень спокойных и вежливых парней. Один из них, Ахмат, застенчиво брал меня за руку и приговаривал: «Вайнашки дома сидят, дома наши вайнашки сидят». И за этим действом… ничего не следовало! Что же с ним стало? На чьей стороне оказался этот красивый и воспитанный джигит? С болью думаю и о нём, и о чудовищной, насквозь лживой и продажной войне, длящейся уже больше десяти лет. Устала от вечного газетного вранья. Правда вот, фильмы о Чечне честные пошли – и «Кавказский пленник», и «Блокпост», и «Марш-бросок»…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 7 января
Ида! 
Новый год – новые проекты. Сразу в нескольких изданиях (не виртуальных, а типографских) вот-вот появятся мои стихи и фотографии. И то, и другое – солидными блоками. Вам – первой! – сообщу все координаты: потерпите чуток.
А теперь обращусь к Вашему вопросу о поклонницах…
Ладно, Лада, – как на духу. Соотношение один к ста вас устраивает? В той неформальной формуле, позволяющей извлечь (с помощью неквадратного корня!) из ста дам и барышень одну душу, максимум – две. Да-да, из ста корреспонденток, откликанток, адресаток, которые так или иначе заинтересовались моими виршами, фотографиями, другими шумными и тихими затеями. Итогом умозрительных, точнее, эмоционально-иррациональных вычислений становится то, что называется перепиской.
Мои виртуальные визави – потенциальные собеседницы – чаще всего (с места в карьер!) заводят разговоры на отнюдь не литературные темы. Стараюсь выбирать грамотные послания – в смысле орфографии и пунктуации. То бишь изначально веду достаточно жёсткий отсев... Результат всё равно плачевен. Хотя я всегда исхожу из посыла, что люди, решившиеся на публичные шаги, должны быть духовно развиты...
Итак, продолжу. В январские окна разбирал архивы. Наткнулся на достаточно любопытные файлы. Ещё в начале октября завершил бурную переписку с барышней, отрекомендовавшейся в своё время так: журналистка милостью Божьей. Она редактирует одну из бесчисленных многотиражек Газпромовской империи и постоянно пыталась обзывать меня не иначе как «дорогой коллега». Сия герла – из Орла! Чуть позже, примерно за месяц до нашего знаменательного знакомства, обменялся колкостями с типичной,  на мой взгляд, обитательницей ПАУТИНЫ, подчёркивавшей, что живёт в районе Полянки.
Обращаю ваше внимание: эти, особенно выдающиеся, архивные файлы развернул в послании, направляемом милой Иде, с единственной целью – в своём болевом ощущении и в утверждении о том, что Россия тупеет, не хочу выглядеть голословным. Проглядите – по диагонали: адресат разрешает прочесть чужие – пустые, безграмотно-чванливые (а подчас и весьма истеричные!) письма.
Орфография и пунктуация и в письме LS, и в записках NK, естественно, не мои.

К вопросу о сытом и голодной
27 сентября
Добрый день, дорогой коллега!
Что, тоже тяжело перейти на «ты»?
Если так – всегда можно сделать ход обратно!
И обижаться не надо: всё читано. После того, как я отправила предыдущее письмо, как раз и занялась чтением. Узнала факт, который меня задел, попал в больное место. Ты, оказывается, женат!!! Честнее было бы меня с самого начала предупредить. Тогда, скажу по-секрету, и переписки бы не было.
Мы в разных «весовых категориях», ещё, в эту же кучу, вспомню поговорку о сытом и голодном. Ну не понять им друг друга! Ненавижу женатых мужчин, потому что они женаты не на мне. И любовник-коллега по работе совсем доконал своими рассказами, как он любит свою крошечку-жену. Всегда говорю себе: не связывайся с бракованными – это приносит только боль и неприятности. Но от тоски и одиночества куда ни прыгнешь, когда слезешь со стены. Не родись красивой: все вокруг женаты (а от молоденьких мальчиков подташнивает) и, когда я слышу этот хор всеобщего счастья, покоя, пристроенности, наконец, самооценка ползёт вниз, и тогда вдруг вижу рядом с собой какого-нибудь самовлюблённого ублюдка. Какое там предложение руки и сердца!
Им тело и душу подавай, да ещё сделай вид, что ты глупее.
Подступает отчаяние, жизнь не сложилась, а времени женской привлекательности остаётся ой как мало. Тут чуть состаришься и выбросят на помойку. А юные девочки подрастают, всё новые и новые!!!
Хочется кричать: я  НОРМАЛЬНАЯ женщина, хочу быть любимой, хочу семью! Ну чем я хуже ваших жён? Почему у них всё так легко, как фраза из фильма «Девчата», героиня Овчинниковой говорит:
«…встретились – полюбили, комнату дадут – поженимся». 
Конечно, можно возразить, привести множество аргументов, что вот кому-то ещё хуже, только это уже «не катит».
А вообще, зачем тебе эта переписка?
Я как одна из твоих читательниц или подружка, раскрывающая душку?
Извини за резкость и эти глупые излияния – мне больно!
Может быть, прекратить писать? А умненьких-красивеньких, их ведь есть ещё…
ЛЕРА

2 октября
Здравствуй и прощай!
В твоей самой первой записочке прочёл: «Мне нравятся Ваши стихи! Очень! Хочу дружить и переписываться с Вами!» Я вскоре ответил в том смысле, что готов к такого рода общению, поскольку – волей-неволей! – человек публичный…
Никогда и ни от кого из своих многочисленных (остроумных, туповатых, восторженных) корреспонденток не скрывал, что женат. (Может, ещё нужно было каждой из дам сообщать о количестве браков?! И о причинах разводов?! Бред какой-то!)
Всегда с удовольствием упоминал и о детях, коими по праву горжусь.
Далее процитирую фрагмент своего письма, только что отправленного в город дальний, на Алтае:
«…вчера, смешно сказать, очередная истерика довольно давнего адресата. Смысл таков: боже мой, вы женаты, а мне любовник надоел – пора завершать переписку. И зачем же тогда Вы со мной общались?! И к чему мы перешли на ты?!»
А до того оная особа посылала письма, исполненные «глубоких» раздумий о Христе, Босхе и Тоске в провинции.
М-да…
Мой же изначальный посыл: «Переписка, дружба, общение» уже начисто забыт.
Не спешите обвинять меня в цинизме.
Напротив, я – очень искренний (не по годам!) человек.
И всегда готов общаться с искренними, без камня за пазухой, людьми.
А тут, полагаю, барышня весь свой интеллект угрохала на то, чтобы казаться умной, – с дальним прицелом…»
Повторяю, Лера, вся моя биография, как и у большинства, с позволения сказать, литераторов – в моих опусах. Либо – на строго документальной основе, либо – на художественно переосмысленном фактаже.
Засим, коллега, прощайте!
SERGEY

К вопросу о высшем гуманитарном…
07.10.04.
Подруга пасаветовала заглянуть сюда. Она живёт на Речном вокзале, а я – на Палянке! Стихи ваши пака не четала – карточка канчается… давайте пабалтаем! ну а разбагатев за стихи твои возмус…
NADIN

09.10.04.
Вы привели своё настоящее имя, Nadin? Что ж: попробуем пообщаться, хотя меня сильно смущают ваши ошибки (или, скажу мягче, – опечатки). Нет, всё-таки: явные ошибки! Для жительницы Белокаменной знание великого и могучего – на двоечку… Или Вы ужасно спешили?! Ситуация для меня неоднозначная: с одной стороны – гостья, с другой – Незнакомка, появившаяся в моём поле зрения внезапно, со странным именем и непонятными целями...
Увы, на Руси праздношатающихся и праздно болтающих – вагон и маленькая тележка. Особливо – девиц с московской (или питерской) пропиской и дипломами сомнительного происхождения, априори ищущих постели или алтаря. Они изначально считают себя выше провинциалов… Однако в духовном развитии этим самым провинциалам безнадёжно проигрывают…
Извините за невольную резкость, но Вы видите меня, а я ищу чёрную кошку в темнющей комнате…
SERGEY

10.10.04.
NADIN – это мое имя… А ситуация, конечно, всегда ниоднозначная. Если ваши сабеседницы не заводят разговоры на нилитературные темы, может у них просто другие интересы?! А может они зашли сюда случайно... а может им не камфортна ваша манера общения? (так, просто предположение) Те кто априоре алчет постели или алтаря, а, может и того и другого… вполне вазможно просто имеют смелость открыто заявить, что они хотят! не прячась за литературные образы...?! ...почему бы и нет!... «великого и могучего»... как мило и прекрасно!!! но... к виликому сажалению, это помимо всего прочего, еще и навык!, и хочется заметить, легко утрачеваемый без хотя бы эпезодических упражнений в эпестолярном жанре... по себе знаю... «Духовное развитие»... какая душищипательная тема! И судите вы, по-всей видимости, с высоты вашего пьедистала, надеюсь, сооруженного не только вами... я бы не была столь категорична... «ни судите да не судимы будете». «Московская прописка» – ерунда...
«Дипломы»… Образованных людей в России очень много!... И я искренне верю, что если бы россияне с меньшим принебрежением относились ко всему «российскому», жизнь была бы другой! Ведь люди, которые с уважением относятся к дому в котором живут, уважают прежде всего себя.
Так что я думаю, вы ошибаетесь…
NADIN

11.10.04.
Мне кажется, и Вы, и я несколько умозрительно рассуждаем об обитателях СЕТИ, поскольку общаемся с разными людьми. И по возрасту, и по интеллекту. Поэтому давайте оставим их всех в покое!
Почитайте стихи. Погостите на сайте всерьёз – узнаете немало подробностей из биографии человека, с которым решили поболтать… Тогда разговор может стать более предметным.
P. S. Не сердитесь, но Вы по-прежнему безбожно грешите – и по части правописания, и в плане пунктуации! Посмотрите повнимательней свои послания. Корявости, думаю, найдёте самостоятельно.
Sergey

12.10.04
добрый день!
к сожалению, я не располагаю достаточным свободным временем, чтобы с праникновением четать ваши послания. Ведь обсуждение вашего творчества и есть предмет вашего интереса ковсем девушкам и кмне, я так думаю.
Что касается меня... у меня высшее гуманитарное образование. В настоящее время увличена дизайном интерьеров и фотографией. И тоже планирую публиковать свои работы. Что касается литературного творчества... иногда тоже испытываю тягу, и слегка что-нибудь паписываю, впрочем, как и парисовываю...
Диалог у нас с вами не очен клеится... поэтому я с вами прощаюсь, и желаю огромных успехов, и огромных творческих успехов!!! и счастья…
NADIN

12.10.04
S A T O R
A R E P O
T E N E T
O P E R A
R O T A S
SERGEY

13.10.04
это о чём?
NADIN

13.10.04
Но ведь у Вас – высшее гуманитарное... Всего доброго!
SERGEY

14.10.04
в вас очень много комплексов по-поводу вашего гения и вам всего хорошего…
NADIN

Право слово: и грустно, и смешно! Не так ли, Лада?
Sergey Эпистолярный

Санкт-Петербург – Старая Русса, 9 января
Часть I. О БЕЛОМ
И Серж, и Андрэ – здравствуйте!
Безоговорочное ДА! – всем Вашим проектам и затеям, касающимся поэзии и фотографии. Постараюсь – через отлично отлаженные нынче поисковые системы! – выйти на публикации. Действительно: чертовски интересно…
Часть II. О ЧЁРНОМ
Меня, как и Вас, буквально наизнанку выворачивают грамматические ошибки! Вульгарные намёки и альковные подробности – моветон, который лично я ни обсуждать, ни комментировать не намерена…
Однако переадресовывать чужие ляпы и боли?! Извините, это – выше (или ниже?) моего понимания. В посланиях, попавших по Вашей, сударь, воле в мои руки, перечёркнутые надежды. А вдруг Nadin – талантливый художник?! Она ведь угодила в «литературный кружок» с подачи подруги и явно чувствовала себя в нём неуютно. Лера, насколько я поняла, была безумно влюблена в небожителя, который, по её разумению, не имеет права на земные радости: мол, поэту простится только роман с королевой. Обе корреспондентки – искренние натуры: их самолюбие не просто задето, но и растоптано Вами, поскольку они так и не дождались индивидуальных мотивов в строках бесстрастного инженера человеческих душ!
Се ля ви – творческие натуры эгоистичны. Эгоистичны до предела! Уж мне ли не знать: родимый гений глаза изрядно намозолил…
Чужие письма… Чужие письма… С грустью, быть может, Вам непонятной и Вами не понятой, напеваю:

Goodbye, my Love, goodbye…

Ида Январская, но – Мартовская

Старая Русса – Санкт-Петербург, 11 января
Аделаида!
Часть I. ЧЁРНО-БЕЛАЯ
Давным-давно замечательный поэт Юрий Левитанский выдохнул: «Жизнь моя, кинематограф, чёрно-белое кино!» Категоричность Ваших оценок, милая, удручает, но я попробую – нет, не оправдаться! – вернуться к доверительной интонации всей нашей переписки. Внимательно перечтите мой эмоциональный посыл (от 7 января!), аргументирующий безнравственный, с Вашей точки зрения, шаг: «Проглядите – по диагонали: адресат разрешает прочесть чужие – пустые, безграмотно-чванливые (а подчас и весьма истеричные!) письма».
Ваше прощание, несказанно огорчившее меня, к сожалению, алогично и, извините, оскорбительно, поскольку Вы либо забыли, либо сознательно искажаете главный, изначальный акцент во всей этой истории: из Питера поступил вопрос о поклонницах – ведь не сам же я его выдумал!
Постарайтесь, если сможете, простить старого дурака, стремившегося поделиться наболевшим и сокровенным с Женщиной, чей образ грезился столько лет, и Человеком, с которым хотелось бы общаться – и для того, чтобы дарить свой мир, и для того, чтобы стараться постичь Вселенную Прекрасной Души.
Часть II. РАЗНОЦВЕТНАЯ
Не прощаюсь, потому что надежда ещё теплится! Осмелюсь напомнить, что в первые дни нашего знакомства Вы тоже прибегли к приёму, вызывающему, мягко говоря, некоторое удивление: чужой портрет, чужое имя, чужой псевдоним.
Я же, если и лукавил, то – чуть-чуть. Сегодня решил отреагировать на пассажи, касающиеся… географии. Сознательно промолчал, когда вы начали перечислять города Северного Кавказа, стоявшие на той линии, которая два с лишним века играла роль Южного форпоста России. О «Георгиевском трактате» помните?! Вы слали письма, явно думая, что я проживаю, как и сказано в биографии на сайте «Сетевой», в славном Граде Креста, то бишь Ставрополе. Да, до некоторых пор я там обретался и не понаслышке знаю, чего стоят слова честного чечена и постыдная политика сортирной войны, проводившаяся и при президенте-дирижёре, и при президенте-форс-мажоре… А художественное (и документальное!) кино – пусть и самое болевое, честное, пронзительное ничегошеньки в головах кремлёвских воевод не изменит!
Вы сидите сейчас, надеюсь?! Приготовьтесь воспринять ошарашивающую новость. Минувшей осенью, аккурат перед знакомством с Вами, Питерская Лада, со всем семейством я перебрался в Господин Великий Новгород. Отсюда, как Вы понимаете, рукой подать до Старой Руссы, где обретался (обретается?!) мой, увы, запропавший, но промелькнувший в газетных хрониках полутёзка Андрюха Сутулов-Северный. Недалече отсель и до невских берегов, где проживает закадычный дружище Рудик Розенштайн. Всё вынашивал планы свидеться с Идой Виноградовой и при личной встрече поведать об этом географическом розыгрыше, а тут нате вам:

Goodbye, my Love, goodbye…

Умоляю: не рубите с плеча!
С уважением…
нет, и с этим, и с гораздо более значимыми чувствами, –
Sergey
P. S. Ровно через месяц – только сейчас узнал, что дали «Добро!» на очень любопытный проект, – уезжаю в командировку. Подписан договор на издание фотоальбома «Сказки Невского проспекта». Идея такова: стихи русских поэтов трёх веков сопровождаются постановочными и репортажными снимками. Издание спонсирует наша мэрия, меня утвердили главным фотохудожником. Так что в Санкт-Петербурге теперь буду бывать часто.
ЖДУ ВАС, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО, 11 ФЕВРАЛЯ, в 17.00, У ВХОДА В РУССКИЙ МУЗЕЙ. ВМЕСТЕ С АЛЕКСАНДРОМ СЕРГЕЕВИЧЕМ!..

Старая Русса – Санкт-Петербург, 19 января
Ида!
Вы я, вижу, твердокаменная натура!
Неужели все мосты сожжены?! Ведь предъявление мною чужих писем, по сути, Вами же было спровоцировано!
И вот ещё о чем, подумав, скажу: файлы с чужими письмами, отправленными Вам, мною были сознательно переименованы – подлинные имена героинь посланий я зашифровал. И сделал это, прежде всего, потому, чтобы никоим образом не навредить авторам. Правило, которое заведено было давным-давно в нашей, увы, умирающей Школе документалистики. (Имя своё, между прочим, тоже везде на латинице перебил… Для того, чтобы Вам, сударыня, сподручнее было!)
За восемь с половиной дней (чувствуете эмоциональный намёк на очень известный фильм?) успел обменяться мнениями по поводу чужих писем с женщиной, весьма далёкой от светских тусовок и прочей суеты столичной жизни. В порядке эксперимента я послал ей те же самые фрагменты из переписки с Лерой и Nadin – с тем же, по сути, предисловием.
Марина, назову её так, пишет мне уже давно и достаточно часто. Она живёт в Абакане – где, по Галичу, облака плывут, облака… Молодая женщина (ей, по-моему, тридцать три) очень много читает и преподаёт детишкам ту самую Великую литературу, которая, собственно говоря, и позволяет ещё воспринимать нашу растреклятую Рассею как Великую Россию.
Итак, цитаты, Ида… Можете, впрочем, не читать, воспользовавшись командой «delete»!

К вопросу о тайных целях
12.01.05
Спасибо, Марина, спасибо – за понимание ситуации с Вашими письмами. Вы очень верно подметили, что, вступив в переписку с поэтом (извините за громкий термин!) и фотографом (это тоже можно расценивать как женскую опрометчивость!), осознавали, что решились на публичный шаг.
Если фрагменты из Ваших посланий и появятся на свет Божий, то, конечно же, под вымышленным именем и, естественно, с другими географическими координатами, а также – в некой, доступной мне, литературной обработке.
Решусь на неуклюжий комплимент: фактура в Абаканских летописях настолько живописна, что грешен будет человек, сокрывший от мира эту духовную простоту и красоту!
Сегодня я весь день сосу валидол: кажется, потерял, не успев обрести, ту, которая могла стать единственной. И всё – из-за моей дурацкой искренности, окольцованной чужими глупостями. Я ведь Вам кое-что и раньше из избранной переписки с виртуальными подругами посылал. Прилагаю файлик и теперь… Он уже путешествовал по волнам эфира… Но тут возникла ситуация… Ну да ладно… Пауза…
Короче: одна замечательная особа сочла, что имеет дело с пошляком, посмевшим прислать на её суд эпистолярные отрывки из посланий сторонних адресатов. Пошляк – я, а Прекрасная дама с Невских берегов – Муза, которую я искал всю жизнь,  уже сказала: «Goodbye»!
SERGEY

15.01.05
Всегда – здравствуйте!
Неловко за долгое молчание. Куча школьных сочинений… Дополнительные нагрузки – коллега приболела! – в двух девятых классах. У меня были, если помните, десятые и одиннадцатые. А ещё наши с Олежкой песни – скоро-скоро очередной фестиваль. Мелодий – множество, а вот точные слова – на вес золота!..
NB-1! Никак не ожидала оправданий по поводу заимствования Вами моих текстов. Знаете, сударь, настолько уже прониклась к Вам доверием, исходя не только из контекста, но и из процесса переписки, что ни на йоту не переживала по поводу того, что стану частью чьего-то прообраза в Вашем творчестве. В каждом человеке много чего намешано – и плохого, и хорошего. Для художника ведь главное, чтобы был характер, так? Чтобы не безвкусно было для зрителя, читателя, слушателя? А из каких крупиц (из какого, по Ахматовой, сора) Мастер собирает картину – это его личное дело. Какое право имеем мы, простые смертные, выискивать там себя и... сравнивать??? Нет, просто Ваши робко-растерянные замечания в декабрьских, а теперь и январских посланиях – странны. Не зацикливайтесь на моём согласии и впредь, если Вам что-то будет нужно из того, как я расставляю буквы...
Рада, что не попала в разряд «самоуверенных тупых и безграмотных дур». Пока не попала! И не опасайтесь, что Вас могут посчитать пошляком или циником! Нет, просто Вы – весьма откровенный человек.
И почему же Вы удивляетесь «очередной истерике»?! Это разочарование – от того, что Вас воспринимали не так, как Вы себя подавали? Или от того, что Вы воспринимали эту даму не так, как она пыталась себя подать? Вот ведь как оно всё оборачивается! К примеру, меня только радовали Ваши сообщения о жене и аж трёх (!) детях.
Нам с Олежкой предстоит Вас скоро догнать. Тьфу-тьфу! Я ведь писала, что двое пацанов у меня – от первого брака. Что ничуть не смущает мово мужа! Ну, а сейчас ждём девчонку!
Вернёмся к письмам ЛЕРЫ и NADIN. Со второй мне всё ясно – высокомерная и безграмотная дура-дурёха. А ЛЕРА? Ну, по-моему, она ведь совершенно искренне истериковала! Ещё бы такой видный «жених» уплыл из-под носа. Или Вы опасаетесь, что у меня – с позапрошлого года! – роились в голове такие же тайные цели? Нет, не верю. Это – шутка!
NB-2! Вы, сударь, принципиально будете «присовокуплять» мне всяких «дур» – юных и не очень?  Нисколько не сомневаюсь в Вашей популярности среди женщин – записи в «Сетевой» красноречивы. А жуткая ревность меня снедает только из-за собственного супруга и то – редко. Возможно, Ваша Муза ревнива по природе своей – и без уз Гименея?! Но, полагаю, осознав алогичность своего поступка, ещё улыбнётся Вам. Мудрости ей наверняка не занимать, поскольку поэты (сужу по собственному барду!) – натуры противоречивые, с весьма вспыльчивыми характерами, но очень искренние и чистые по сути своей!
МАРИНА

Всё! Очередной эпистолярный экскурс окончен… Быть может,  размышления Абаканской подруги Новгородского пиита повлияют на Небесную Ладу?!
НАПОМИНАЮ: РУССКИЙ МУЗЕЙ, 11 ФЕВРАЛЯ… SK У ПАМЯТНИКА AC ЖДЁТ МУЗУ…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 22 января, 2005
Прекратите фиглярничать!
И Пушкина, ради Бога, оставьте в покое…
И не стыньте на февральских сквозняках – всё равно не приду!
Аделаида, Исчезающая из вида…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 27 января
Я БУДУ ЖДАТЬ!

Санкт-Петербург – Старая Русса, 31 января, 2005
Напрасная трата времени! ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК…

Часть V. Драматический матург

Старая Русса – Санкт-Петербург, 15 февраля
Милая АВ!
Ты просила тотчас сообщить о моём возвращении в город старый, в город древний… А что теперь может случиться?! Жив, курилка, как видишь…
Не могу до сих пор прийти в себя: неужели всё это было?! со мной?! с тобой?! с нами?!
Выплывающая из тумана женская фигурка… и твой наивный возглас: «Целых три часа ждёшь?!», и наш первый поцелуй – на глазах у… обалдевшего Пушкина…
Которые сутки в башке крутится мелодия, которую ты промурлыкала там, на даче у Рудика… а я её в ответ неумело промычал…
Лови, АВ, эти дивные строчки АВ:

Ты меня на рассвете разбудишь,
Проводить необутая выйдешь,
Ты меня никогда не забудешь,
Ты меня никогда не увидишь.

Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: «Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу».

Санкт-Петербург – Старая Русса, 15 февраля
И ты, милый, услышь в ответ – Аделаида Виноградова пытается тихо-тихо напеть романс Андрея Вознесенского:

…Эту воду в мурашках запруды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.

Не мигают, слезятся от ветра
безнадёжные карие вишни.
Возвращаться – плохая примета.
Я тебя никогда не увижу…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 15 февраля

…Даже если на землю вернёмся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминёмся.
Я тебя никогда не увижу.

И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 15 февраля

…И качнётся бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:
«Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу…»

Старая Русса – Санкт-Петербург, 16 февраля
Ида!
В полный рост замаячил известный русский вопрос: ЧТО ДЕЛАТЬ?
Вероника расспрашивает о поездке: мол, много ли успел, имея, конечно же, в виду проект «Сказки Невского проспекта», который я по широте душевной передоверил (при тебе, между прочим!) Рудику. Она и не подозревает о подарке моего лепшего друга, то бишь о ключах от дачи, которые он вручил нам со словами: «Я умираю от зависти, ребята, – какие же вы счастливые!»

Санкт-Петербург – Старая Русса, 16 февраля
А я действительно счастлива!
Поэтому не пытаюсь ответить на вопрос, КТО ВИНОВАТ!
Андрей мой, кажется, на все сто (даже с хвостиком!) уверовал, что я на три дня уезжала в Москву – брать интервью у Марка Захарова. Дети распрекрасно провели времечко у бабушки… А вот ЧТО ДЕЛАТЬ теперь мне (нам), я действительно не знаю…
Да, только сегодня дозвонилась до Рудика – передала ему ключи. Он тебе (и мне!) презентовал диск с фотографиями на хорошо известные Очарованному страннику темы: Русский музей, Чёрная речка, дача, Невский, «Юнона и Авось», День влюблённых…
Розенштайн – рассеяннейший из чудаков! – опять смешно оговорился: «Андрюхе, тьфу ты, ё-моё, Серёге, – отдельное мерси за сногсшибательный заказ на Сказочный фотоальбом. Бутылкой тут не отделаешься!»

Старая Русса – Санкт-Петербург, 16 февраля

Ну, что ты, в самом деле,
Аделаида-Геля?!
Андреи одолели?
Сергеи – на неделе?
Единственный из них –
И тот среди слоних! –
Мечтающий о встрече,
Мой чело-человечек!

И эта встреча, уверен, не за горами… Имеет право достаточно известный в профессиональных кругах фотохудожник из Новгорода (так и отрекомендуй своим друзьям, а главное – благоверному!) нежданно (для них и него) и долгожданно (для тебя!) нагрянуть на юбилей АВ?!
P. S. и пылал камин… и пахло сосновой смолой… и сверчок разучивал марш Мендельсона… и лучились твои карие вишни… виновато-счастливые… нет, сначала – счастливые, потом – виноватые… потому что наступал неизбежный рассвет…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 17 февраля
Сумасшедший!
Хотя… Желаннейший из гостей!
Аделаида Виноградова имеет честь пригласить Вас, сударь, на торжества по случаю тезоименитства… Ну, и так далее. Сегодня мой виноградный порадовал: он сумел договориться с Александром Кержаковым (самым модным нападающим питерского «Зенита», заделавшимся фирменным ресторатором), что 15 марта мой горький и чудесный СОРОКОВНИК мы будем отмечать в славных стенах кабака футболиста-чудака… (Так и слетают с языка рифмочки! И то сказать: с поэтом поведёшься – беды не оберёшься…)
Рудику я только сейчас звонила. Друг твой в восторге, поскольку, сам знаешь, он – большой гурман и, если не знаешь, – неистовый поклонник и АК, и «Зенита»! Р-КВАДРАТ тут же спросил, без обычной (и уже привычной для меня) именной оговорочки: «А Серёга будет?!» Теперь спешу его порадовать… А тебе открою милый сердцу секрет: среди приглашённых (два-три неопознанных объекта – не в счёт) ты – единственный Серёга!
Аделаида-Ада!

Старая Русса – Санкт-Петербург, 18 февраля
Пламенная Лада!
Рудик интересуется, глянулась ли мне фотосессия?! Я отшутился: «Спроси у Иды!» Хотя думаю, наш Ангел-хранитель себя превзошёл. Дай Бог, чтобы главный фотохудожник альбома «Сказки Невского проспекта» Рудольф Розенштайн сработал на том же уровне…
Так ему и передай!
Твой новгородский затворник

Санкт-Петербург – Старая Русса, 19 февраля
Милый! Аж боязно – так всё хорошо…
Кстати, ругай меня 21 февраля на чём свет стоит: Андрей Зинчук, один из немногих по-настоящему классных драматургов, за которым я охотилась несколько лет, согласился дать эксклюзивное интервью. На него произвела впечатление моя беседа с Александром Сокуровым, которую он прочёл на днях, хотя тот материал, как говорят в наших киношно-театральных кругах, уже с бородой…
Целую!
Извини, что пока – виртуально…
Твоя главная, надеюсь, буква А

Старая Русса – Санкт-Петербург, 19 февраля

Заглавная буква! ЗАГЛАВНАЯ!
Угаданная и славная…
Вы с Рудиком по Невскому тусуетесь,
А я по Идочке тоскую здесь!

Санкт-Петербург – Старая Русса, 20 февраля
И я, и я – в постоянных думках о тебе!
Забываюсь в домашних хлопотах – пацаны изрядно разболтались. Ну, а критикесса, она же – стюардесса энд одипломленная журналистка, естественно, мечтает о текстах, написанных благодаря Божьему провидению…
Вот Вам, новгородский угрюма, яркий образчик замечательной прозы – из романа, читанного-перечитанного мною до дыр – лет этак с восемнадцати и до сей, предосенней поры. Ты, надеюсь, без труда узнаешь кусочек из романа «Мартовские иды»:

Высокочтимому верховному понтифику.
Шестое донесение от сего числа.
Предсказание по жертвоприношениям в полдень.
Гусь: пятнистость сердца и печени; грыжа диафрагмы.
Второй гусь и петух: ничего примечательного.
Голубь: зловещие предзнаменования – почка смещена, печень увеличена и жёлтой окраски; в помёте – розовый кварц. Приказано произвести более подробное исследование.
Второй голубь: ничего из ряда вон выходящего.
Наблюдались полёты орла – в трёх милях к северу от горы Соракт на всём доступном обозрению пространстве над Тиволи. Птица проявляла какую-то неуверенность, приближаясь к городу.
Грома не было слышно со времени последнего сообщения двенадцать дней назад.
Долгой жизни и здравия верховному понтифику!
Ида Предвесенняя
P. S. Как хочется, чтобы ты был вечным, мой Верховный!

Старая Русса – Санкт-Петербург, 21 февраля
Адель!
Двенадцать дней назад я готов был броситься в Лету, наложив на себя руки! И отсрочил сию страшную, что ни говори, акцию до 11 февраля, загадав: если Ида не придёт, то… Ибо твоя негативная реакция на мой отсыл к чужим письмам казалась окончательной и бесповоротной!
Ночью перечитал всю объёмную виртуальную переписку между господином SK и госпожой AB. И, знаешь, подумал, что эпистолярный жанр – при всей его документальности (в нашем с тобой случае!) – всё-таки, прежде всего, сын литературы. А наша реальная встреча в Питере – дочь жизни…
Обнимаю!
Реально или виртуально – почувствуй сама!
Постарайся исключить из меню на 15 марта жареных голубей и фаршированных орлов!
Больше никаких неприкаянных примет не наблюдалось?

Санкт-Петербург – Старая Русса, 23 февраля
С праздником, мой праздничный!
И пусть сбудутся все твои начинания – продуманные и даже ещё не осознанные. Береги свой талант и нашу любовь! Остальное – приложится…
Позавчера ты, видать, здорово меня ругал, поскольку встреча с драматургом прошла на ура! Интереснейший собеседник. Поседевший питерский мальчишка – добрый и мудрый. Да, кстати, почему ты ни разу не хвастанул таким дивным знакомцем, более того – однокашником! Только про Рудика от тебя и слышала! А ведь Андрей Зинчук, автор множества пьес и чудесной книги «Очень», ставшей уже раритетом, учился с тобой, мой новгородский скромник, в одной группе. О чём и поведал, едва мы с ним познакомились. А когда я ему (естественно, без сокровенных подробностей!) сообщила о твоём февральском путешествии на брега Невы, Андрей свет Михайлович очень удивился. И очень обиделся! Тем паче что я вспомнила и о твоей осенней (накануне нашего бурного виртуального романа!) поездке в Град Петров.
Впрочем, новостью для него стал и твой рывок на север, я имею в виду нынешнее твоё житьё-бытьё в Новгороде. Однако – цени друга! – Зинчук передал тебе вгиковский привет, сопроводив его сказкой. Почитай! Очень и очень впечатляет. Знаковая и приметная штуковина!
Ну, а я бегу сдавать огромный материал в номер. Беседу с Андреем я назвала так: «Наука встреч и расставаний». Не слишком литературно, надеюсь?! Свои извинения передашь АЗ лично – этот, по мнению людей из театральной тусовки, бука и затворник с мальчишеской лихостью принял приглашение на мой очень камерный, но особый День рождения.

Андрей Зинчук
Встреча

Я смотрюсь в прошлое: там по разбитым тротуарам поселка Вырица бегает худой кривоногий мальчуган. У него большие уши, чем-то перепачканный рот и лохматая голова, в которой тысячи идей и ни одного сдерживающего центра. В результате он, как мешок, валится с дерева и даже не может заплакать, так перехватило дыхание. А вот он, цепляясь за куст, тонет в реке и силится, чтобы не закричать и не позвать на помощь взрослых. Вот какой-то взрыв, он стоит с обгорелым лицом. Опять слёзы. Но кругом столько соблазнов, мир прекрасен! – Драки, яблоки за чужим забором, ссоры с прабабкой, тёмный колодец, дальний угол сада, сырой и таинственный... Что там случается ночью? Тысяча дел!..
Беседка, увитая плющом, винное дерево коринка. Рядом штабель дров. И игра в прятки, чтобы подглядеть в беседке за целующейся парочкой. Они тоже дачники. А вот конфеты в мутной вазе на верху буфета. Прабабкина Библия. Деревянная игольница в виде кукиша. Второй этаж и библиотека двоюродного деда. Наутро – рыбалка, потом обед, потом – за молоком к соседям. Потом – встречать поезд. Сходить ещё раз посмотреть на строительство нового клуба взамен сгоревшего. Говорят, на этом заборе во время пожара висел, зацепившись за него штанами, пожарник. Смешно!
Ещё нужно потопить комаров в бочке с дождевой водой, поковыряться рядом с навозной кучей и добраться до червяков. И покормить уставшую за день лошадь ассенизатора, и посмотреть из-за забора. Потом спрятаться и устроить большой переполох. Высморкаться в чей-то (неважно в чей) передник. Вечером послушать страшную историю про мизинец в буханке хлеба. В воскресенье сходить с прабабкой в церковь и подышать чем-то сладким, что дымит в металлической чашке у дьякона. После обеда покрутить точило и найти удочку на чердаке… Очередным вечером прокрасться в дальний угол сада, где всегда сыро и таинственно, и вдруг увидеть себя взрослым: разочарованным, страшным – ДРАМАТИЧЕСКИМ МАТУРГОМ. Испугаться и спрятаться у прабабки в переднике.
А больше в жизни не бывает ничего интересного!

Старая Русса – Санкт-Петербург, 24 февраля
АВ! Милая!
Твоя чрезмерная эмоциональность и этакая театральная, извини, экзальтированность тебя и погубит. (Лишь бы не нас, лишь бы не нас, лишь бы не нашу любовь… Эх-ма! Отсюда и до новой лирической баллады рукой подать!)
Андрей Зинчук, бесспорно, талантлив – его новелла «Встреча» созидает новую реальность, он мастерски управляет пространством и временем, но, прости меня, дурака провинциального, с чего это Андрей Михайлович заявил, что мы знакомы, более того – вместе учились во ВГИКе?!
Тут какая-то аберрация памяти. Кроме Рудика я могу тебе назвать – вот так, навскидку! – с десяток имён и фамилий моих однокашников, но нет и не было средь них Андрея Зинчука из Питера. Спроси, если не веришь, у того же Розенштайна…
А по вопросу, приглашать или не приглашать АМ на юбилей АВ, я тебе, солнышко, не советчик. Твой праздник – ты хозяйка надвигающегося бала. Уж коль Зинчук зван, то, видимо, придётся выпить с ним на брудершафт – ведь я ничуть не сомневаюсь, что он – из ВГИКа!

Санкт-Петербург – Старая Русса, 24 февраля
Рудик говорит, что об Андрее Зинчуке наслышан, но не имеет чести быть ему представленным…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 24  февраля
Вот видишь, Ида, как всё просто – один звонок, и туман развеялся…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 24 февраля
Ох, и задал ты мне задачку, Андре-Сергий!
Я ведь сделала и второй звонок – самому драматургу, набравшись наглости. Повод был – сообщила, что завизированная им беседа попала в журнальный набор, что называется, с пылу с жару…
По ходу пьесы постаралась (деликатно, заметь!) выведать у него год окончания ВГИКа…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 24 февраля
И когда твой герой (али кумир?!) диплом заполучил?

Санкт-Петербург – Старая Русса, 24 февраля
В 1986-м… А ты?

Старая Русса – Санкт-Петербург, 24 февраля
Да он – старик дремучий по сравнению со мной или Рудиком!
Мы поплавки обмывали в 91-м, накануне того самого августовского путча…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 24 февраля
Андрей обещал отыскать какой-то поэтический текст, который он с осени прошлого года сохранил, но не помнит, в какую из многочисленных папок с немереным количеством файлов упаковал его…
Ты меня на рассвете разбудишь?!
Твоя сумасбродная А-Д-Е-Л-А…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 24 февраля
АВ!
А Вы без АВ плохо засыпаете?!
Прости за грубоватую шутку! Она, конечно, уже знакомой литературной реминисценцией навеяна.
Спокойной ночи…
Твой понтифик, опасающийся Вечности…

Часть VI. Прогулки с Ангелом

Санкт-Петербург – Старая Русса, 25 февраля
Чертовски неловко перед тобой за эту бабскую проверку на дорогах. Андрей Михайлович – с его-то рассеянностью и полной погружённостью в свои сказочные миры! – чегой-то напутал. А я вскинулась аки Маринина и Дашкова – из-под одной обложки. Да-а-а… Неловко… Ой, как стыдно! Прости мне мой ревнивый детектив! Вгиковцев – пруд-пруди, а ты у меня – единственный.

Старая Русса – Санкт-Петербург, 25 февраля
Ида!
Театр – твой дом родной?!
Согласись, что, спустившись с небес на землю, ты из одного замкнутого самолётного пространства окунулась в другое, ограниченное сценической рампой, – театральное… Десять лет хождения (чуть не сказал – шатания) по премьерам привели тебя, Аду… –  нет, не в Ад, а в Зазеркалье. Эмоциональные критики (а ты – из их роду-племени) живут чужими страстями. Они ничуть не лучше и не хуже актёров, обитающих в мирах ДРАМАТИЧЕСКИХ МАТУРГОВ.
Впрочем, и спутник твой замечательный (без кавычек или в оных?!) творит живописный мир – пусть прекрасный, пусть возвышенный, пусть интеллектуально-неповторимый, но всё равно: вымышленный!
И тебе, милая, и мне ещё предстоит ответить на мучительный вопрос:
что важнее – вся наша электронная, даже бумагой не венчанная переписка, или один Петербургский Миг, невольным свидетелем которого стал вечный Пушкин?!

Санкт-Петербург – Старая Русса, 26 февраля
Сутки думала… Хотя интуитивно-импульсивно тут же была готова воскликнуть: МИГ!
Реальные ссоры, обиды, проклятия, клятвы, объятия, поцелуи, обещания, расставания, надежды, встречи, стихи, фотографии, снежинки, картины, медальоны, кольца, дети, родители, братья, сёстры, жёны, мужья, любовники, любовницы наверняка стократ важнее виртуальных слов…
Подскажи, пожалуйста, некогда рыться в библиотеке (а Интернет может соврать, не покраснев), чьи это строчки:

Я, как поезд,
что мечется столько уж лет
между городом Да
и  городом Нет.
Мои нервы натянуты,
как провода,
между городом Нет
и городом Да!

Мне кажется, они принадлежат Евтушенко…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 27 февраля
Евгению Александровичу – ему самому! Такая уверенность (не путать с излишней самоуверенностью!) опирается на знание всей баллады наизусть, с юных лет, с младых, как говорится, ногтей…
А твоя протяжённая фраза о реальных чувствах, побеждающих ирреальные словеса, привела меня – транзитом, через стихотворение Евтушенко, – к размышлениям о Любви и Нелюбви. Точнее, к пониманию энергетики отрицания и энергетики утверждения. Чтобы не растекаться мыслью по древу, не философствовать всуе и не стараться изобразить из себя интеллектуального пижона, приведу два ярких (опять-таки стихотворных!) примера. Они – как два полюса… между городом Нет и городом Да!

Владимир Высоцкий
Я не люблю

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда весёлых песен не пою.

Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и ещё –
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда – наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или – когда всё время против шерсти,
Или – когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой, 
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово «честь» забыто
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилье и бессилье, 
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более – когда в неё плюют.

Я не люблю манежи и арены:
На них мильон меняют по рублю.
Пусть впереди большие перемены –
Я это никогда не полюблю!

Борис Полоскин
Я люблю

Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю –
Иных слов сказать не могу.
Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю –
Досада в углах твоих губ.
Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю –
Твои пальцы играют мотив:
«Не люблю, не люблю, не люблю, не люблю,
Ждут, надо идти».

Проходит жизнь, проходит жизнь,
Как ветерок по полю ржи.
Проходит явь, проходит сон,
Любовь проходит, проходит всё.
Любовь придёт – мелькнёт мечта,
Как белый парус вдалеке,
И – пустота, и – пустота
В твоём зажатом кулаке...

Но я люблю, я люблю, я люблю, я люблю –
Не проходит любовь у меня.
Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю –
Твои пальцы браслет теребят.
Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю –
Вот сейчас, вот сейчас ты уйдёшь.
Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю...
Он действительно очень хорош?

Но я люблю...
У него – ни долгов, ни детей,
Но я люблю...
И красивее он, и умней,
Но я люблю...
Руки – сильные, брови – вразлёт,
Но я люблю, я люблю, я люблю, я люблю.
Молод – но это пройдёт.

Проходит жизнь, проходит жизнь,
Как ветерок по полю ржи.
Проходит явь, проходит сон,
Любовь проходит, проходит всё.
И жизнь – прошла, и жизнь – прошла,
И ничего нет впереди,
Лишь – пустота, лишь – пустота...
Не уходи! Не уходи. Не уходи.

Как признавался автор, Борис Полоскин, это – «моя наиболее популярная песня. Благодарен Евгению Клячкину, Сергею Никитину, Юрию Кукину, которые разнесли её по белому свету. Стилизация под французский шансон…»

Санкт-Петербург – Старая Русса, 27 февраля
Друг мой тайный!
В твоих раздумьях (чую: мне открылась только видимая часть айсберга) и текстах двух великих песен опять обнажилась тема чужих писем. (Скорее всего, вопреки твоей воле.) Не бесись! Ту историю я переосмыслила, иначе бы у Русского музея не появилась. Но, не дай Бог, какой-нибудь очередной казусный сценарий спроворишь – по образцу и подобию тех, что столь смешно обставляют талантливые мужики из «Маски-шоу», я тебя, пиита, своими руками удушу! Поскольку терпеть не могу ни розыгрышей, ни подстав, ни карточных шулеров, ни киношных шутов.
Как видишь, по большому счёту, я согласна и с Владимиром Высоцким, и с Борисом Полоскиным. Вся наша жизнь делится на две (подчас неравные!) части: не люблю и люблю!
В данный момент пути земного я люблю маму, детей и тебя, новгородский повеса…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 28 февраля
Аделаида!
На излёте зимы решился:
Разрешите сделать Вам предложение руки и сердца!
Именно так – на вот такое «Вы», дабы подчеркнуть серьёзность момента…
Подробности готов обсудить при встрече: два неизбежных развода и нам, и им придётся пережить. А в ЗАГС и во Храм предлагаю отправиться летом: после 15 марта – до Пасхи! – мы вряд ли успеем… Вам вести нелёгкие разговоры с Андреем, мне – с Вероникой. В мае не стоит маяться, а вот июнь… И далее – в законную любовь!
Таков мой ответ на два слова, подвешенных на крюк вопросительного знака. Что делать? – жениться и венчаться! До моего золотого юбилея – это уж точно! – можно успеть…

Санкт-Петербург – Старая Русса, 1 марта
Предложение столь неожиданно, что…
Я подумаю… подумаю… Ты хочешь услышать «да»? И ты его услышишь… Я шепну тебе его на ушко – в таком близком уже марте…

Старая Русса – Санкт-Петербург, 2 марта
Но до пятнадцатого – как пешком до Пекина! От телефонных разговоров мы отказались, дабы не нервировать супругов… Остаются наши письма!

Санкт-Петербург – Старая Русса, 3 марта
Вчера получила файл, буквально выбивший почву из-под ног! В теме письма значилось: Сергей – посвящение Андрею. Никаких комментариев, кроме глагола «Нашёл!» мой новый знакомец не оставил. Сначала – прочти, а потом изволь объясниться: кто из вас лжёт?!

Сергей Сутулов-Катеринич
Прогулки с Ангелом
     
Андрею Зинчуку

Сакральный символ: город S.
Сумбурный сумрак.
И ля-бемоль, и до-диез
Надежд безумных.
На Чёрном море – полный штиль,
Штормит – на Белом...
Шипит, шаманя, нашатырь
На звуке беглом.

Замшелый замок: щит и меч,
Дракон и лебедь.
Венчальный вензель прячет речь
На левой вербе.
За правой – дверь. Проём кровав:
Кирпич-невольник.
Который век крылатый граф
На башне воет.

Сезам, откройся! Я – Адам,
Со мною – Ангел.
Рождён бродить по городам
По воле Ванги.
Над Мёртвым морем – чёрный снег,
Туман – над Красным...
Прочистит глотку печенег
Славянским гласным.

Старинный символ: город N.
Рассвет рифлёный.
Любить мадам устал студент,
Почти ребёнок.
Певице – сорок. С небольшим?!
Ему – семнадцать.
– Последний раз, школяр, грешим.
Поклон Сенатской!

Крещёный Демон. Мастер M?
Музейный призрак.
Изгой навязчивых поэм
Прощён и признан.
Свечи огарок проживёт
Семьсот мгновений –
Успеет выстрадать полёт
Кавказский пленник.

Байкал, баюкая закат,
Разбудит Каспий...
Взорвёт зубастый азиат
Английский casting.
Фрахтует Ангела – фьюить! –
Рублёвый Рузвельт.
Останусь «Приму» докурить
У Старой Руссы.

2004, 23–31 августа
Ставрополь – Москва – Милан – Аккра – Dixcove (Гана)

От твоего ответа, как ты понимаешь, зависит не только цвет голубиного помёта или полёт орла, но и моё окончательное «да» или «нет».

Старая Русса – Санкт-Петербург, 3 марта
Ида-а-а! Милая! Терявшаяся и обретённая!
Бойся демиургов (и драматургов!), дары приносящих!
Андрей Зинчук – сужу по его новелле «Встреча», по сказкам из книги «Очень», читанным с твоей подачи! – одарённейший человек. У него – буйное воображение. Так что: всё возможно – напридумывал с три короба или забыл, кто ему сей стих посвятил.
Но – спасибо АЗ! Теперь, кроме довода, что я с ним незнаком (ВГИК – разные годы выпуска!), появляется новый весомый аргумент: я никогда не был в Африке!
Полюбуйся на снимки, где твой покорный слуга запечатлён на фоне Новгородского собора! Очень даже кстати, что на фотках сохранились красненькие титры: 30.08.04, 16.53, 17.12 – ну и так далее.
Вопросов нет? И быть отныне не должно!

Санкт-Петербург – Старая Русса, 6 марта
Эй, послушайте, Сергей, Андрей или как вас там?! Уже, собственно говоря, неважно – хоть Серафим, хоть Агасфер… Будь ты проклят, виртуальный монстр!
Вчера твой эфэсбешный ящик полдня барахлил, выплёвывая мой файл, раз за разом отвергая (вот он, перст судьбы!) текст, лейтмотивом которого значилось выстраданное «да». И тут я сообразила: нужно воспользоваться командой «Написать письмо», на которую я прежде не обращала особого внимания: мол, есть личный адрес, а Книгу отзывов сама попросила отложить в сторонку. Зашла на заглавную страницу Сергея Сутулова-Катеринича, сотни раз виденную мной, и отправила заветное послание. Его ты через минутку-другую прочтёшь, равно как и ответ поэта. У этих вестей (из Питера в Ставрополь и обратно!) одна и та же дата – 5 марта…
Ни объяснений, ни оправданий не требую. Я их и не приму: обрыдло! Учти: встреч, писем, телефонных разговоров не будет. Имей в виду, что номер мобильника сменила, домашний отключён – завтра, заплатив энную сумму, получу новый кошелёк цифр, а рабочий, слава Богу, у Вольной Птицы отсутствует! И, наконец, едва этот файл понесётся по волнам эфира, твой е-майл окажется в чёрном списке.
А стихотворение Ильи Сельвинского, состоящее из восьми строк, полностью выглядит так:

Из поэта ИКС

Ангел мой... Любовь моя тайная...
Снова слышу твои шаги.
Не ходи ко мне,
           золотая моя,
Сохрани себя, сбереги.

Для тебя я – бог Микеланджело,
Но во мне сатаны стрела,
Когда демон целует ангела,
Он сжигает его дотла.

ПРОЩАЙ!

Санкт-Петербург – Ставрополь, 5 марта
Мой загадочный Сутулов!
1. Я люблю! А это означает, что я, опережая мною же назначенный срок, говорю: ДА. И повторяю: Ида согласна стать твоей законной женой.
(После бурного объяснения с Андреем – не выдержала-таки! – мы договорились, что расстанемся цивилизованно, но уже после встречи и проводов моего меченного датой Дня рождения: ресторан заказан, гости приглашены, родителей безумно жалко… Глупости, конечно! Условности… Я думаю только о старых и малых: каково им? как перенесут жалящее известие мама и отец? что скажут Борис и Глеб – не сейчас, а когда чуть подрастут? Хотя и в пять, и в семь им ни за что не привыкнуть к новому папе – так и останешься ты для них (учти, на всю жизнь!) дядей…
2. Но: я люблю! И прошу – нет, требую! – чтобы ты ещё до приезда в Питер объяснился с Вероникой. Ей, предвижу, будет ОЧЕНЬ больно, но лучше сразу, чем лгать женщине Бог знает сколько месяцев.
(Андрей утром признался, что у него есть на стороне юная пассия, но сам он ни за что бы не посмел наш семейный очаг разрушить – ну и так далее. И ещё назвал меня удивительной. Мужественной и честной женщиной.)
3. Я люблю! И назначаю встречу, мой самый главный Сутулов, у памятника Пушкину – в то же самое, наше время, 14 марта. Рудик – в курсе, подъедет и… Ну конечно же, рванём на дачу!
(В Санкт-Петербурге – ты, полагаю, в курсе! – несколько изваяний АС. Не спутаешь, АС рассеянный? Русский музей, четырнадцатое, семнадцать нуль в нуль! Попробуй только опоздать, новгородский скорый!)
ЖДУ! ЛЮБЛЮ! ЦЕЛУЮ!
Твоя Мартовская Ида
P. S. Учитывая полуофициальный статус моего письма, считаю должным поставить вторую подпись:
Аделаида

Ставрополь – Санкт-Петербург, 5 марта
Здравствуйте, Ида!
(Полное имя, красующееся под посланием, меня шокирует, поэтому извините за сокращение.)
Ваше обращение ко мне – вопиющая бестактность. Что означает это интимное (в одном контексте) или – безапелляционно-барское (в другом!) – местоимение мой? С какой стати публичного автора публичного журнала вы называете загадочным?! Речь идёт о моей биографии? поэзии? внешности? Окститесь! Да будет вам известно, что с детства терпеть не могу обращения Сутулов, к тому же и фамилия у меня (аж с 98-го!) – иная, о чём внятно сказано на сайте.
Предложений руки и сердца вам, совершенно незнакомой даме, я не мог делать по определению! Естественно, не имею ни малейшего понятия (извините, и не хочу иметь!) о вашем меченом дне рождения, равно как и о муже, детях, родителях… Мою жену зовут Наталья, а с женщиной по имени Аделаида я бы никогда в ЗАГС не пошёл!
Да, а в Петербурге (тогда, впрочем, ещё Ленинграде!) я последний раз был лет этак двадцать назад – в гостях у моего славного однокурсника Андрюхи Зинчука… Хотя, конечно же, не мешало бы выбраться из Ставрополя в Питер: Андрей тысячу раз в письмах в гости зазывал, чертовски хочется пообщаться и с редактором «Сетевой» Георгием Жердевым… Но это – уже мои мечты-идеи, вас никоим боком не касающиеся!
Под занавес два риторических вопроса: вы – сумасшедшая? Или адресом ошиблись? На всякий случай поясняю, поскольку мне ваш IQ неведом: риторические вопросы ответов не требуют!
Сергей Сутулов-Катеринич

Старая Русса, 9 марта – Ставрополь, 9 марта – Санкт-Петербург, 15 марта 
Ангел мой!
Если ты читаешь это послание, значит, Сергей выполнил просьбу! Который, спросишь?! Да, тот самый Сутулов-Катеринич! Я уговорил его переслать тебе файл «ANGEL», приуроченный к особому дню.
Никакие чёрные списки, удалённые пользователи и отключённые телефоны не защитят тебя от правды. А она – страшна и прекрасна! Ты влюбилась не в человека, а стихи, им написанные. Но я сумел доказать, что реальный мужчина сильнее виртуальной литературы. Если ты до сих пор не знаешь, с кем провела три счастливых дня и три дивных ночи в Санкт-Петербурге, разреши представиться:
Андрей Сутулов из Старой Руссы!
Я действительно родился 13 ноября 1955 года и на самом деле окончил ВГИК в девяносто первом – только не сценарный факультет, как Сергей, а – операторский. С ним, Сутуловым-Катериничем, я познакомился с помощью журнала «Сетевая Словесность», но никогда лично не общался. Соответственно, и не переезжал из Ставрополя в Новгород, ну и – не сочинял те стихи, которые, похоже, столь очаровали тебя.
Мои тексты, удалённые из Интернета, к счастью ли, к несчастью, Вам, сударыня, неведомы… Зато фотографии, которые Вы с таким неподдельным интересом рассматривали, сделаны Вашим покорным слугой Андреем Сутуловым, точнее – Сутуловым-Северным, чьи выставки полстраны объехали! Да-да: все дипломы, медали, регалии, призы, премии и прочая мишура имеет непосредственное отношение к субъекту, вас обнимавшему, целовавшему и звавшему под венец! (А уж сколько прозрачных намёков на истину я сделал, – не счесть…) 
Ты окрестила, милая, мужчину, которому клялась в чистой любви, виртуальным монстром. Да для тебя, Ида, я реальнее Сутулова, Катеринича и Зинчука, вместе взятых! У них, как говорится, своя компания, у нас с тобой и Рудиком Розенштайном – своя. Ты видала кого-нибудь реальнее Рудика?! То-то… Гаргантюа и Дон-Кихот – в одном лице! И не в обожаемых тобой театрах, не в пропылённых библиотеках он обитает, а в том же городе, что и ты. Адресок, телефончик подсказать? Сам знаю: не надо! Уже, почитай, десяток дней ему в жилетку плачешь: не мужу законному, а другу толоконному! Который только тем и виноват, что иногда погонял меня именем, родителями даденным... А в наши мгновения заветные и ты, дьяволом дотла сожжённая, шептала: Андрю-Андрюшенька-Андрейка… Опомнившись, смущённо исправлялась: Серёжка-Серёга-Сержик… Сии ошибки, тебе вдвойне простительные, комментировать не стану.
Реальная жизнь, реальная любовь, реальная ненависть в конце концов – мои раритеты! А тебе, театральная Рада, виртуальные страсти важнее…
Заполучи простецкую мысль: я готовил АВторский сюрприз к весеннему и слегка АВантюрному юбилею АВ! В самом деле! Поскольку всерьёз предлагал отправиться и в ЗАГС, и под венец – ну не паспорт же виртуального поэта Катеринича у меня в кармане лежит! Ещё бы чуть-чуть погодила, усмирив свой детективный раж, и услышала от меня, Андрея Сутулова: возьми двойную фамилию. А что? Звучит: Сутулова-Виноградова! Можно и – наоборот…
А теперь, именинница, разрешите поздравить вас – день в день! Безумно жаль, что вы отлучили меня от возможности прошептать оду мартовской Иде (только что сожжённую!) ночь в ночь…
Помимо прозы, в этом слоёном файле есть копия картины и песня. Читай и слушай!

Ада! Ида! Лада! Гелла! Адель!

Часть первая. Праздничная
В мартовских букетах традиционных пожеланий, которые Вы наверняка получите в День рождения, не будет одного дивного и редкого соцветия-словосочетания…
Попробую восполнить пробел.
Потеряв своё лицо однажды, Вы его до сих пор не нашли. Так что моим главным пожеланием – вместо виртуальных нарциссов, роз, тюльпанов, гортензий, ирисов – станет именно это предложение:

Берегите имя своё, не укрываясь за чужими!

Попытавшись стать настоящей в нескольких очень искренних письмах, а главное – в течение нескольких сумасшедших дней и ночей в нашем (и только нашем!) Питере –  Вы попросту испугались реальных, а не театральных отношений и подняли на щит трюизм о чужих письмах, стихах, фантазиях etc…
Вот тут-то Вас и загипнотизировали привходящие имена, стихи, сказки, лица, судьбы… И в полный рост встало подсознательное (инстинктивное!) желание защитить соплеменниц из рода Евы.
Пожалуйста, не подумайте, что моё поздравление продиктовано чувством реванша, ведь теперь оно – из разряда вечных.
Ибо:
Ничто на земле не проходит бесследно,
потому что:
мы в ответе за тех, кого приручили.
А ведь меня, язвительного и непобедимого, до сих пор приручить невозможно было – Вам это удалось! Копирую пять фрагментов из Ваших писем, о которых Мартовская Ида уже, возможно, забыла:

«16 ноября
Меня всегда окружали талантливые творческие люди. Я выбирала их или они выбирали меня – трудно сказать. Может быть, роль Музы в том и состоит, чтобы, вдохновляя, оттенять талант…»

«21 ноября
Андрей, мой будущий муж, в течение семи (!) лет находил-разыскивал-преследовал меня повсюду, прощая мне и романы на небесах, и северные повести…»

«15 декабря
Для меня называться постоянным собеседником поэта, чьи стихи  (в «Сетевой», батенька, в «Сетевой») «кушаю» гораздо медленнее, чем когда бы то ни было ранее читанные, – это, скажу по большому секрету, сударь любезный, знак особого доверия…
Чертовски интересно, почему вы не остались в кино?! Меня одно слово ВГИК завораживает! Это – Ваш выбор или в кино, как и в изобразительном искусстве, невозможно выжить, так как отсутствует и рынок искусства, и поддержка творческого союза? Спрашиваю потому, что люблю хорошее кино не меньше, чем Ваши стихи».

«19 декабря
Композиции действительно удивляют: причудливая (а на поверку –  тонко продуманная!) игра светотеней, насыщенные (но – не пресыщенные!) краски, графическая завершённость чёрно-белых фотографий…
Показала ваши работы своему Андрею. Он пришёл в радостный восторг. А потом вперился взглядом, не предвещавшим ничего хорошего: “Чьи штуковины, Гелечка? Признавайся!”»

«26 февраля
Реальные ссоры, обиды, проклятия, клятвы, объятия, поцелуи, обещания, расставания, надежды, встречи, стихи, фотографии, снежинки, картины, медальоны, кольца, дети, родители, братья, сёстры, жёны, мужья, любовники, любовницы наверняка стократ важнее виртуальных слов…»

А визуальный подарок (вы уже догадываетесь, моя вечно юная любовница?) выглядит так:
репродукция картины Валентина Серова «Потрет балерины Иды Рубинштейн».
(И пусть говорят, что та Ида мужиков не любила…)

Часть вторая. Возможно, поминальная
Я всё-таки решился отправиться в очень интересное путешествие, не взяв обратного билета…
Клофелин, дигоксин, феназепам… на последнем и остановимся… если один надёжный кореш до утра не принесёт диэтиламид лизергиновой кислоты, более известной под псевдонимом ЛСД…
Дюжины таблеток (али ленточек) хватит для того, чтобы пообщаться с Идой Рубинштейн, Анной Ахматовой, Мариной Цветаевой, Валентином Серовым, Осипом Мандельштамом, Борисом Пастернаком, Ильёй Сельвинским и… Словом, с теми, кто обрёл своё лицо – и до, и после.
Поэтому вслед за героем Андрея Вознесенского прошепчу Вам, АВ:

…И качнётся бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:
«Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу».

Хотя там слово никогда, пожалуй, не имеет никакого смысла!

Часть третья. Вне пространства и времени

Вячеслав Бутусов

* * *
Когда умолкнут все слова
и нескончаемые звуки,
Когда останусь в тишине –
со всеми звуками в разлуке,
Когда угаснут все цвета
и по углам исчезнут тени,
Я вдруг останусь в пустоте
и я умру без сожаленья –
И в тот же миг твоя рука
раздвинет огненные шторы,
И мы увидим за окном
моря и голубые горы,
И мы увидим за окном
уже расправленные крылья,
Неуязвимые стрелой,
тобой оставленные утром…
Когда умолкнут все слова…
…………………………………………………………………

Часть VII. Гийом, ноябрь, «Лукоморье»…

Санкт-Петербург – Ставрополь, 13 ноября
Здравствуйте, Сергей!
Вчера я стал свидетелем события, соавтором которого его главные участники считают Вас. Соглашаясь с ними, спешу извиниться за долгое молчание, хотя адрес Ваш утратил не по своей вине!
Я – тот самый Филипп Беленький, друг Андрея Сутулова, отправлявший вам достаточно пространное письмо. Надеюсь, помните? Я просил, если сможете, оказать помощь в поисках Андрея... Вопрос тогда стоял ребром: АС исчез из Старой Руссы или из жизни вообще?! Мне, знающему одноклассника, казалось бы, от и до, и в самом страшном бредовом сне не могло привидеться, что Сутулый (это – его школьная кличка!) способен вытворить такое!
За один вечер я проглотил бурную переписку Андрея с Аделаидой, которую Вы мне переслали. И, выхлопотав отпуск за свой счёт, ринулся в Питер. Там без особого труда разыскал героиню романа. Ведь Рудик Розенштайн – наш общий с Андрюхой друг-приятель-знакомец! Ида старалась (но, по-моему, безуспешно!) выкарабкаться из жуткой депрессии – о том, какие чувства терзали её, остаётся только догадываться! Сразу выяснилось: сведений относительно местопребывания АС (ежели просчитывать оптимистичный вариант) у АВ нет. Она сообщила мне новый номер мобильника, разрешив звонить в любое время суток. Заодно я узнал, что со своим благоверным Ида рассталась буквально на следующий день после памятного, но скомканного юбилея. Кроме того, АВ сообщила, что восстановила е-майл Андрея в белом списке...
В Старую Руссу я возвратился в конце марта. Вероника по-прежнему пребывала в объятиях Бахуса. Она умудрилась спустить каким-то ханыгам всю навороченную фотоаппаратуру Андрея, его новёхонький «Pentium» и массу авторских снимков, украшавших стены их уютного дома. Вместе с техникой уплыли стихи Сутулова-Катеринича, а также ваш е-майл, который я, бестолковый, не сохранил – для дубля! – в своей Адресной книге. Каюсь, винюсь, прошу помиловать, а не казнить: дал маху, как говорится, понадеявшись на память жёсткого диска в компьютере Андрея. (Не думаю, что вирши ваши кто-то из забулдыг присвоит, но, ежли что, обещаю плагиатору лично, вот этими самыми ручками, башку свинтить!)
Ну, а Веронику пришлось выручать с помощью десанта из Новгорода. Катеринка и Маринка перевезли болезную в областной наркологический диспансер. С финансами помог и старший, приёмный сын Ильюха, и я, чего уж там кокетничать, не раз свою сберкнижку бомбил. Сейчас, тьфу-тьфу, бывшая жена Андрея вновь похожа на человека...
Вот и произнесено это слово: бывшая. 31 марта, как сейчас помню, ожил ящик... Сутулова-Северного – именно тот адресок, с прозрачным намёком на ФСБ. Хотя (как на духу!) сей намёк не имеет ни малейшего отношения к суровому прототипу. Набрав в очередной (сороковой? пятидесятый? сотый?) раз логин AS_FSB и соответствующий пароль, я обнаружил записку... Эмоции – в сторону! Сначала прочтите, а потом попробуйте представить моё состояние. Итак:

31.03.05.
Добрый день, Филипп!
Почти две недели пытаюсь вернуть на этот свет Вашего друга-товарища Андрея. Сутулов-Северный появился на пороге моей квартиры в ужасающем виде: безумный взгляд, какая-то вонючая телогрейка, калоши на босу ногу. В первые мгновения я даже не узнала его, всегда такого элегантного и обаятельного... Ну не выгонять же человека в дикую слякоть и стынь! Впустила; постаралась кое-как обмыть, накормить... Он заснул было, а потом всю ночь бессвязно выкрикивал: «Ида!.. Ада!.. Геля!.. Вика!.. Жанна!..»
Три первых имени мне ни о чём не говорили... Вика, насколько знаю, его жена... Ну, а Жанна – это я! Журналистка Письменная, помогавшая Андрею с организацией и презентацией выставки его произведений у нас, в Старом Осколе... А потом, после банкета, мы отправились ко мне... Никаких пикантных подробностей не ждите... Живописание эротических сцен – не мой профиль... Да и воспитана я на Тургеневе, а «Лолиту» Набокова так и не смогла дочитать!.. Мы расстались с АС, заглянувшим к одинокой журналисточке «на чашку кофию», через три дня... Скажу только, что обещала ждать Андрея... Несмотря ни на что...
Вот и дождалась! Но, кажется, выходила. Благо, профессия свела в своё время с замечательным врачом Виталием Басманным. По всем признакам, у Андрея была сильнейшая наркотическая интоксикация, отягощённая напитками типа агдам, брынцаловка, шипр...
Вчера старорусский гость вымолвил первую, почти осмысленную фразу: «Напиши мне, что я жив!» И нацарапал на бумаге: Филе, AS_FSB... На расшифровку е-майла у него явно не хватило сил. Но я догадалась, что он пытался изобразить свой электронный адрес, прекрасно, кстати, мне знакомый. Ну, а о его закадычном друге Филе-Филиппушке, то бишь о вас, Семёныч, я была наслышана в период наших доверительных бесед...
Приезжайте, если сможете! Дайте знать! Мои подруги из редакции (сама я привязана к полубезумному созданию!) встретят на вокзале и доставят прямёхонько к подъезду.
С уважением и надеждой, – 
Жанна Письменная

Я, Сергей Батькович, конечно, крепкий орешек. Но пришёл в себя только на следующий день. И начал действовать (надо ли говорить, что без опохмелки?!) Позвонил детям Андрея – в Москву и Новгород, связался с Идой. Она мгновенно вызвалась отправиться в Старый Оскол. Я, старый чёрт, не стал её отговаривать, памятуя и о файле «IDA_ALL», и о файле «ANGEL». Встретились мы с ней на вокзале 3 апреля. Жанна не подвела, прислала за нами машину. Хотя была несказанно удивлена появлению питерской соперницы...
О чём уж там женщины битых три часа толковали, уединившись на кухне, мне неведомо. Но расстались мирно. И мы втроём, если считать тело Андрея за полноценную человеческую единицу, отправились в Санкт-Петербург... На перроне тотчас попали в объятия неугомонного Рудика, который уже проплатил особый курс лечения АС в частной клинике...
К июню Андрюха выглядел как новенький. И оба этих несладких месяца Ида была рядом с ним. Вместе они отправились в Новгород – навестить Веронику, которая, надо сказать, не столь успешно шла на поправку...
К середине лета АС и АВ получили в паспортах штампики о разводах и тут же сообщили мне и Рудику о помолвке. А в ЗАГС и церковь они отправились 12 ноября – то бишь вчера, в канун золотого юбилея Старорусского Сутулова. Торжество было скромным: в свидетелях я – со стороны жениха и Рудик – со стороны невесты. Фамилию молодожёны взяли общую, двойную: теперь они Сутуловы-Виноградовы.
За столиками в знаковом кафе «Лукоморье», принадлежащем, как Вы, наверное, помните, суперфорварду «Зенита» Александру Кержакову, собралось человек пятьдесят – в основном, художники, фотографы, поэты, музыканты, актёры (и актрисы, между прочим!) Старинные приятели Андрея, милые подруги Аделаиды... Конечно, далеко не всех я знал. Постепенно – рюмочка за рюмочкой! – перезнакомились: потолковали, пошутили, погрустили.
Появились и гости, особо званные невестой. Вечный холостяк Андрей Зинчук исповедует близкую мне философию: я ведь, как и он, ни разу не был женат! И уже никто под венец не заманит. (Почему, спросите? Поясню в своём постскриптуме. А сейчас – продолжу). Веб-мастер Георгий Жердев подарил Андрею коллаж, в который вмонтированы строчки из стихов Сутулова-Северного и фрагменты его снимков. Очаровательно-загадочная супруга Георгия, Женя Голосова, прочла несколько миниатюр Гийома Аполлинера.
Я буквально обалдел, узнав, что она – автор переводов. Удачных, и весьма! Их оцениваю не только на свой сугубо офицерский прищур. Угол измерения и точнее, и шире: народ намедни собрался грамотный, слово любящий и чувствующий. Я упросил Евгению продиктовать в блокнот пять строк, изумивших и бывшего эфэсбэшника, и почтенную публику:

И наша история тоже казалась трагической,
И в нашей истории тоже была благородность,
Как в маске тирана. Без риска, без драмы магической.
Теперь ни одна – лаконичная даже – подробность
Не сможет уже передать той любви патетической...

А потом, в разгар торжества, Аделаида подняла тост за Ваши, Катеринич, стихи. Она сокрушалась, что не надоумила меня раньше послать приглашение на свадьбу – проверенным способом! – через «Сетевую словесность»...
Андрей, улучив минутку, отвёл меня в сторонку: «Передай полуфамильцу, что я счастлив! Каюсь перед ним, каюсь! Но не сожалею...»
У ЗАГСа, вспомнил, случился милый казус: жених, большой мастак на розыгрыши, явился без усов. Сбрил их, не предупредив невесту. Ида не сразу Андрея узнала. Но уж хохотала потом, как девчонка: вот он, ключик от тайной дверцы в каморке папы Карла! Вот как надобно отличать сутулых фотографов от сутулых поэтов...
Сегодня мы малой компанией едем на дачу к Рудику. По всему выходит – там и заночуем. А с двойными поздравлениями, Сергей, вы можете ещё успеть. В пенатах Розенштайна чего только нет! Компьютер с подключением к Сети – само собой...
Всех благ!
Благодарю за честную помощь!
Честь имею, – 
Филипп Беленький, подполковник, понапрасну в отставку ушедший

Контрабасный постскриптум

В марте-2004 в нашей Новгородской областной библиотеке проходила презентация фотовыставки Андрея Сутулова «Элегия Старой Руссы». Эта экспозиция, кстати, легла в основу его нашумевшего проекта «Ритмы и рифмы Северного края». А проект сей, о чём Вы наверняка помните, свёл Андрюху с Жанной Письменной...
Так вот: тогда, аккурат за год до великого исхода, герой дня свои стихи читать начал. Разошёлся друг любезный! Тут к нему подошла барышня, мило представившаяся: «Евгения, можно просто – Женя, а для близких друзей – Жекочка. Работаю в филармонии, но ещё и для муниципального театра “Ренессанс” программы готовлю».
Я, естественно, рядом с Андрюхой в гордой офицерской позе стоял. Разговорились. Оказалось, дама служит музыкальным администратором. А в театре частенько ведёт тематические вечера, рассказывая о творчестве Чайковского, Стравинского, Рахманинова, Шостаковича, Свиридова… Образование консерваторское – на фортепиано, по её словам, виртуозно лабает. У нашей новой знакомицы и фамилия оказалась говорящей (музыкальной – по-иному!) – Прокофьева. На тот момент я не мог судить, насколько классно она профильным инструментом владеет, но про себя отметил: фигуриста Женечка, ох, и фигуриста – аки контрабас!
Беседа, понятное дело, мирно текла при мне и бутылочке коньяка, которую мы втроем дружески распивали, спустившись в кафушку, прижившуюся на первом этаже библиотеки... Минут через тридцать Жекочка выпалила: «Знаете, Андрюша, хочу в Союз композиторов вступить! Напишу-ка я цикл на Ваши стихи». Подвыпивший Сутулов сразу и согласился...
А месяца через полтора разыскал он меня в госпитале, где я своё сердчишко чинил: «Фил! Ну их, эти капельницы, к чертям собачьим! Поезжай, брат, проведай Женечку оглашенную – вчера звонила: мол, пять номеров из семиступенчатого цикла “Сиреневые всполохи” готовы. Мне – недосуг. А ежли действительно интересно, то я как-нибудь сам заявлюсь к ней».
И слуга Ваш покорный сбежал из госпиталя – под честное слово, данное главврачу: «Я – ФСБ! Насчёт рюмочки-другой – ни-ни-ни!!!» До Новгорода – недалеко. Разыскал квартирку Прокофьевой... Она уже знала, что пиита не будет, однако расстаралась: грибочки, селёдочка, водочка...
Заседали мы на уютной кухоньке... В башке назойливо крутилась фраза – то ли моя, то ли вычитанная неведомо где: ажурный абажур множил божественно живописную гжель... (Видать, буковка, живущая в имени хозяйки, жалила: Женечка – пожарец, однако!) А в параллели вилась приятная мыслишка: веточка жасмина, мною сорванная, в жилу пришлась! После первой бутылки кристалловской «Ржаной» ЖП, из которой всё больше выпирала Женюрка желанная, несколько композиций а'ля Таривердиев на опусы АС исполнила. Ну так: вроде ничего... музычка. Хотя какой из меня знаток ноктюрнов и рапсодий? А романсы под водочку всегда катят! Тем паче, что слова знакомые, другом моим закадычным писанные…
Ещё по паре стопок рванули. Вспотел я, извините, похлеще бурлака на Волге. В душ, спрашиваю, можно?! Женщина – жаркая и жеманная! – не возразила и, лихо захихикав, посоветовала после ванной не одеваться. Пока не... Я – мужик сообразительный. Из-под кранов, стыдливо полотенчиком укрывшись, в залу направился. А там постелька, гляжу, расстелена.
Возлёг, полностью обнажившись, в предвкушении. Таращусь в зеркальный потолок, в котором мои телеса отражаются. Татушку над личным причинным местом разглядываю. Там, чуть ниже пупка и чуть выше лобка, у меня замечательная фраза выколота: ЖЕЛАЮ ВАС! Восклик, конечно, впереди всех бежит, а буковки, чуть слипшиеся под грузом жиреющего живота моего, на потолке, само-собой, шиворот-навыворот пляшут...

 

Переводи как хошь! Но ощущения, доложу Вам, боевые!
Слышу: Женька в туалете воду шумно спустила. Ага, думаю, сейчас в душ направится. Ни фига подобного! Мурлыча нечто прокофьевское, дама прямиком ко мне подкрадывается – кружевные трусики, бедняжки, едва-едва, нижний контур контрабаса укрощают, а обнажённые верхние овалы так и колышутся.
Смутила сия торопливость Фила Бывалого. Ох, смутила! А музыкантша – плюх на софу! – и с места в карьер: «Люблю я французский поцелуйчик, ох, люблю! Давай, подполковник, расстарайся! Русские варианты на потом оставим...»
Жуть, доложу вам, желудочная, не говоря о сердечной, тут же меня и жахнула!.. И оставил я на простынке, естественно, к действу не приступив, все грибы-огурчики-помидорчики... И водочка-селёдочка не замедлили повторно на свет божий явиться... А поверх всего – севрюжинка желанная...
По-быстрому манатки собрав и даже не попрощавшись, рванул я из Новгорода. И по трассе, фиксирую ваше внимание, преспокойно катил, поскольку протрезвел мгновенно!
А контрабасная дама так ничего и не поняла – не раз звонила потом, в гости зазывала: у меня-де, весь цикл сутуловско-прокофьевский готов, и «Ржаная», в холодильнике млея, Фила желает...
Я туп, но не настолько, чтобы не уразуметь: новгородская муза – исключение из правил, но, как представлю, что моя возможная жена – Женечка, Жанночка или даже Жоржета – из туалета прямиком в постель последует, так весь потом и покрываюсь...
Извините, Сергей, за физиологические изыски энд жестокие невозможности, но ведь и эфэсбэшники – люди. И кожа у нас отнюдь не в три пальца!
Андрей долго-долго надо мной куражился, но сам на вояж к Женечке, конечно, так и не отважился...
Ф. С. Б.

Ставрополь – Санкт-Петербург, 13 ноября
Приветствую Вас, Филипп!
Высоко ценю Ваши героические (без кавычек!) усилия на маршруте Старая Русса – Санкт-Петербург – Старый Оскол – Санкт-Петербург – Старая Русса. Полагаю, в сей траверс и Новгород нужно включить! Искренне рад тому факту, что Андрей выжил. Благодаря Жанне, Иде... И Вам, конечно же! (Контрабасный постскриптум меня повеселил, но – дело прошлое: есть веский ноябрьский повод, породивший неожиданные мысли и чувства).
Прекрасно понимаю: вы все сейчас пребываете в эйфории. А у меня на душе кошки скребут: казалось бы, счастье. Но счастье двоих, замешанное на трагедии многих. Я имею в виду Вику, Маринку, Катю, Илью Сутуловых, Жанну Письменную и даже Андрея Виноградова. Виртуальный роман перепахал реальные судьбы этих незнакомых, но ставших близкими мне людей.
Нет-нет: на свадьбу я, услышав полную версию событий, ей предшествовавших, не заявился бы ни под каким соусом! Счастливица возглашает, что стихи Сутулова-Катеринича стали главным поводом для знакомства? Да Бог с ними, балладами, поэмами и поэлладами, если такой ценой!
Мой покойный друг, блестящий писатель и замечательный собеседник Женя Панаско любил говаривать: «Жизнь, Серёжа, на каждом шагу подтверждает литературу! А литература то и дело порождает жизнь...»
Задумайтесь, Филипп, задумайтесь над этим парадоксом! Ведь и стихи Аполлинера, прозвучавшие на свадьбе, становятся гармоничным доказательством правоты поэта – через век!..
Я, утверждаете, сотворил новую семью? Но чувство человеческой горечи сильнее авторской гордости! Поэтому адресую Иде и Андрею осторожные поздравления...
Зла на полуфамильца не держу. Пусть хоть по этому поводу рыцарь чужого образа не комплексует. А через год – так и передайте! – готов приехать на ситцевую свадьбу Сутуловых-Виноградовых. Если они, конечно, не расстанутся не разбегутся...
Парадокс Евгения Панаско готов подкрепить собственным опусом, который, между прочим, ни Андрей, ни, тем паче, Ида не читали. Он появился на белый свет три года назад. И, что удивительно, в ноябре! Я тогда и знать не знал о Сутулове-Северном. Однако, как мне кажется, предвосхитил его историю... Вот и подарок виртуальный придуман – полдня в голову ничего не шло, а тут – пожалуйте!
Распечатайте, Филипп, распечатайте! Кому как не свидетелю такой презент доверить? Вместе с фамилией, разумеется. И пусть за эту шутку мою стихами крещённые отдельный тост поднимут.

Сергей Сутулов-Катеринич
Райскiй адъ
                                                 NN

Ты – не ангел. А я – не дьявол. Заруби на смешном носу.
Семь румяных, но кислых яблок я из рая в ад унесу.
Вензеля (втихаря!) корябал. Блефовал. Бзыковал. Робел.
Шлифовал силуэты парабол, исправляя пробелы в судьбе.
Семь недель немоты – без ямба. А хорей, как хорёк, юлит…
Ты – змея!.. Африканская мамба – на жаровне чужой земли.
Плачет ангел. Смеётся дьявол... Рассуди: кому вопреки
Оживает орёл двуглавый, оглашая твои грехи?!
Каламбуры менял на кораллы, а мимозы – на блики луны...
И орава кривляк орала: «Пригласи, милок, на блины!»
Семь часов тоски и халявы: коронуют тебя, а мне
Ради нескольких строк корявых отменять хоровод комет.
Я не ангел. А ты не дьявол... Объясни: из каких стихий
Прилетает дракон трёхглавый, извергая мои стихи?!
Эфиоп, остуди канделябры!.. Надоели тупые пиры.
Бестолковый, трусливый, храбрый, выхожу из слепой игры.
Семь минут до рассвета. Зяблик зачастил невпопад… Заря
Умывает дворцы и базары, стадионы и лагеря.
Сущий дьявол и мнимый ангел – настороженно дышим в тени.
Фотовспышки весёлый магний на секунду подарит нимб...

Плотоядно зевнёт наяда: «Райскiй адъ легко отрицать…»
Приглядись: наши лица рядом – в золотом пожаре кольца.