Так получилось, что Анна Ринатовна о своей племяннице Руслане душой болела больше, чем о собственном сыне. Олег с рождения был правильным ребенком. Зря не плакал, зубы резались когда положено, в годик пошел, в два прилично разговаривал. В школе учился без троек, в институте вообще стал отличником. Единственная, да и то временная, случилась загвоздка, когда после второго курса заявил, что раздумал учиться на юриста, а будет заниматься гостинично-ресторанным бизнесом. Она было охнула от полной растерянности, но сын, не дав опомниться, развернул перед ней радужные перспективы будущей жизни, где первым пунктом его продуманного плана значилось получение специального образования не где-нибудь, а в Швейцарии. Пришлось снять со сберкнижки все накопления, оставшиеся после покойного мужа. Сын уехал, успешно сдал экзамены, за два года стал свободно разговаривать на французском и немецком, не считая основного изучаемого там английского языка. На каникулы не приезжал – летом был на практике: после первого курса служил официантом, на второй год осваивал какие-то гостиничные услуги. А нынешней ранней осенью уговорил приехать к нему в Монтрё. Анна Ринатовна целых десять дней наслаждалась красотой этого курортного городка и не могла нарадоваться на сына, который выглядел возмужавшим, довольным учебой и явно гордился, что обеспечил матери поездку на заработанные летом деньги. Только тогда и узнала, что у него, оказывается, был свободный месяц, чтобы съездить на родину, но он продлил рабочую практику и получил приличную сумму франков.
Возвратившись в приподнятом настроении домой и первым делом позвонив Руслане, она услышала охрипший голос и последовавший за приветствием затяжной кашель, мигом забыла про услады своего путешествия и помчалась лечить племянницу.
Руслана осталась на ее попечении после смерти старшей сестры Венеры. Всего их пятеро сестер. Родители были детьми от смешанных браков: мама наполовину полька, наполовину белоруска, дед со стороны отца принадлежал к старинному башкирскому роду, а бабка – из казаков, с турецкой примесью. В общем, дочек своих назвали по принципу соединения в них кровей: Венера – имя, распространенное в Башкирии, где родился и вырос отец, там и обосновалась семья; Божена – оттенок европейско-польский, Олеся – из белорусских лесов; Зарема – нечто башкиро-турецкое, и младшая Анна – вроде сугубо русское имя, хотя таких и в Европе полно. А у Венеры муж тоже полукровка – с татарином-отцом и украинской мамой, так что какой национальности Руслана, вообще понять невозможно. Способностей она нахватала у своих предков немало: школу окончила с золотой медалью, показав блестящие результаты и как физик, и как лирик; получила два высших образования – экономист и юрист, прекрасно рисует, научилась играть на гитаре. Но и характер унаследовала неизвестно, правда, от кого, до того упрямый и решительный, что переубедить даже в самой незначительной мелочи немыслимо.
В пятнадцать лет заявила тете Ане, что ей стыдно сидеть у нее на шее, а потому она перебирается в пустующую родительскую квартиру и попробует самостоятельно жить на пенсию, которая ей приходит за погибших кормильцев. Как ни пыталась уговорить ее Анна Ринатовна подождать хотя бы до совершеннолетия, не помогло. Переехала. Правда, в выходные регулярно появлялась и ластилась, как кошечка, замаливая свое упрямство. Справедливости ради следовало признать, что комнату она содержала в чистоте, обед себе готовила и никаких шумных компаний не водила, иначе соседи бы взбрыкнули, а они, напротив, всегда улыбались и тетке не жаловались.
Руслана работала в крепко стоящем на ногах банке, время от времени повышаясь в должности, купила себе машину в кредит, отдыхает в Турции или в Египте и единственно, чем расстраивала своих родных, – так это отсутствием каких бы то ни было намеков на существование в ее окружении особей мужского пола.
Увидев племянницу с завязанным горлом и ухающую натужным кашлем, Анна Ринатовна чуть не расплакалась и в который раз подумала, что, будь у девочки муж, не выглядела бы она такой заброшенной. Не так обидно было бы, если б внешностью не удалась, так ведь и симпатичная – даже болезнь к лицу: глаза блестят, щеки пламенеют. И умна, а может, потому и остается в девицах до тридцати лет. Анна Ринатовна не удержала вздоха, лишний раз вспомнив про возраст Русланы. Вскипятила ей молоко, что купила по дороге, заставила проглотить таблетки. А мысли лезли в голову все те же. Ведь разница с племянницей менее десяти лет, а меж тем Русланка – как пустоцвет, тогда как она сама сколько уже успела пережить – и радостное, и печальное. С Андрюшей какая любовь была, прямо с первого курса, – он на химфаке, она на филологическом, на вечере посвящения в студенты и познакомились. Какое было счастье, когда Олежек родился! Потом новоселье, кооперативную квартиру заработали. И словно гром среди ясного неба – страшный диагноз Андрея. И этот неотвратимый приговор: поздно, ничем нельзя помочь... И почти сразу автокатастрофа, в которой Венера с мужем получили смертельные травмы. Анна осталась с двумя детьми – поплакать даже было некогда. Металась между работой и домом. Спасало, что корректорская служба в издательстве позволяла уносить гранки на ночь, и она урывала часы, чтобы забрать сына из садика или сходить к племяннице на родительское собрание. Постепенно все улеглось, дети подросли, стало легче...
Анна Ринатовна хотела переночевать у Русланы, но та заартачилась: «Поезжай домой, ты же только с дороги. Ночью со мной ничего не произойдет. Видишь, даже кашлять стала меньше...»
Ехала в троллейбусе и все продолжала размышлять, как бы пристроить Руслану. Однажды пыталась ее познакомить с сыном бывшего однокурсника Андрея. Парень должен был зайти по просьбе отца за их студенческими фотографиями – отмечали какое-то летие окончания института. Анна Ринатовна расстаралась с угощением – как раз выдался День города, так что чаепитие было к месту. Удивилась, услышав, что ее гости сразу заговорили друг с другом «на ты»: видимо, так принято у нынешней молодежи. А оказалось: они учились в одном классе! И не виделись с тех пор, как распрощались на выпускном вечере. Ох и досталось же потом Анне Ринатовне от племянницы: «Ты перестанешь навязывать мне “случайные” встречи? Да еще с кем! С Волькой Султановым! Это же такая размазня, маменькин сынок. Теперь, прежде чем к тебе идти, буду разведчика искать».
– Вот-вот! И отыщи, – не растерялась тетка. – Может, мне тогда не надо будет ни с кем тебя знакомить.
Сказала – и чуть не зажала рот ладошкой. Ведь только что клялась, что Волик этот зашел случайно, за фотографиями.
Мысль еще об одном «случайном» знакомстве явилась совершенно неожиданно. Даже себя поругала: как это раньше не пришло в голову. Ведь совсем рядом жених! Юрий Леонидович заведовал отделом художественной литературы в их издательстве. Женат был, но недолго, в далекие университетские годы, и давно ходил в холостяках. Анна Ринатовна никогда с ним не общалась на посторонние темы – только по делу, как старший корректор. Но на последнем культпоходе в театр их места оказались рядом, и он вдруг проявил внимание, позвал в буфет, потом проводил до дому и, когда по дороге они обсуждали премьеру, открылся как остроумный собеседник. Назавтра подарил ей только что вышедшую свою книжку фантастических рассказов, и, полистав ее без особого интереса, она зачиталась допоздна. Тогда как раз и решила, что такой способный и умный человек может заинтересовать Руслану. Стала внимательнее к нему приглядываться. В свои сорок лет выглядит гораздо моложе, разве что залысины не украшают, но сколько молодых, у которых шевелюра задержалась лишь на затылке. Нормальный рост, широкие плечи, живые глаза. Должен понравиться Русланке. Но может, у него есть невенчанная жена? Как бы это узнать?.. Кажется, получилось естественно, когда, похвалив его книжку, деликатно поинтересовалась, кто прототип Лианы из рассказа «Командировка на Марс». Он как-то замялся, засмущался, но она решила не сдаваться и добавила: «Так нежно можно описать женщину, если она нравится». – «Возможно, – он развел руками и, помолчав, улыбнулся. – Я же фантаст, могу привести в действие воображение».
Как их познакомить, раздумывала недолго. Руслана разделяла ее увлечение театром и с удовольствием составляла любимой тете компанию. Обычно профорг издательства неугомонная Рената Маратовна устраивала массовые выходы в драматический театр, там пересмотрели почти весь репертуар, так что надо было теперь ждать премьеру. Однако провидение улыбнулось гораздо раньше: объявили обменные гастроли с Пермью, правда, почему-то с оперным театром. Оставалось только как-то так подгадать билеты, чтобы сидеть рядом с Юрием Леонидовичем. Протянула деньги за три билета – Рената Маратовна заинтересовалась: «У Русланы, что ли, кавалер объявился?» Пришлось, преодолев смущение, как можно более равнодушно соврать: «Юрий Леонидович попросил, ему некогда». Все равно ведь Рената углядит, что сидят рядом. Теперь предстояло странное объяснение с «женихом». Но тут она быстро нашлась: «Юрий Леонидович, вы собираетесь в театр? Тогда возьмите, пожалуйста, билет у меня. Купила на соседку, а она заболела». Он с готовностью достал бумажник: «Большое спасибо, а то даже подойти купить некогда». Вздохнула с облегчением: выходит, Ренату даже не обманула.
Позвонила вечером Руслане: та первый день вышла на работу после своего бронхита. И тут ждал полный облом, говоря молодежным сленгом: «Ань, ну ты же знаешь, что я не люблю балет. Тем более “Раймонду”. Ты же меня затаскивала уже на эту скукотищу. В нашем театре. Не помнишь? А я помню, я еще тогда на первом курсе училась, и ты возмущалась, что я редко бываю в оперном. Нет, не уговаривай, не пойду! Ищи себе другую напарницу».
Смешно сказать, но было так обидно, что она заплакала. Русланка аж взвилась на другом конце провода: «Анечка, ты с ума сошла! Ты из-за чего слезы льешь? Из-за какой-то заезженной “Раймонды”!» Анна Ринатовна всхлипывала всерьез: ее так удачно складывавшееся сватовство разом потерпело крах.
«Анечка, тетечка, дурочка, – растаяла Руслана. – Да успокойся ты, ради бога. Пойду, побегу, полечу, только не реви. Хочешь, даже на сцену выйду вместо Раймонды». Анна Ринатовна с облегчением рассмеялась: «Ладно, пуанты можешь не надевать».
Знакомство произошло без какой-либо натяжки. Анна Ринатовна о чем-то заговорила с Юрием Леонидовичем, а потом как бы спохватилась: «Извините, не представила вас: это моя племянница, а это мой сослуживец». Они обменялись именами и заштатными любезностями: «Очень приятно». В антракте он остался сидеть, изучая программку, а они с Русланой пошли прогуляться, и противная ее племянница даже не поинтересовалась, кто это такой, а опять заныла, как ей скучно, что дало повод Анне Ринатовне пожаловаться соседу: дескать, как заставить девушку полюбить балет? И она попала в точку: оба как-то вдруг оживились, заговорили, и выяснилось, что Юрий Леонидович тоже считает балет искусством отживающим, по крайней мере по примитивности сюжетов, и выдерживает лишь из-за внешней красоты. В какой-то момент Анна Ринатовна шутливо воскликнула, что слышать не хочет такие возмутительные речи, и заставила Руслану пересесть на свое место: пусть, мол, единомышленники порочат культурное наследие, а ее увольте.
Следующий культпоход прошел более чем гладко. Состоялась долгожданная премьера в драмтеатре, и Юрий Леонидович поверг ее в радостное изумление, когда, стоя в очереди почти возле Ренаты Маратовны, продававшей билеты, помахал рукой: «На вашу долю взять?» Правда, в остальном инициативу приходилось брать на себя: пригласить в буфет, спросить, где он живет, и предложить Руслане подвезти, поскольку им по пути. И она хоть поджала губки от теткиной бесцеремонности, но повезла, и Анна Ринатовна порадовалась, что так все хорошо устроила, потому как она-то жила ближе всех, и оставила их в машине вдвоем.
Вскоре случился юбилей их издательства, его проводили в драмтеатре. Директор предупредил Анну Ринатовну, чтобы непременно была, поскольку ее представили к званию заслуженного работника и награждать будет сам президент. Она немедленно заполучила Руслану: «Как? Ты не хочешь поглядеть на мой триумф?» Юрий Леонидович в перерыве подошел поздравить с наградой, и Анна Ринатовна тут же воспользовалась ситуацией: «Завтра воскресенье, приглашаю ко мне домой обмывать». Он стал искать по карманам, на чем записать адрес. Руслана достала из сумочки какой-то старый билет. Анна Ринатовна в душе торжествовала: ее задуманное намерение медленно, но неуклонно приобретало реальные черты. Назавтра все получилось очень мило и непосредственно. Разговор за столом не замолкал, они даже потанцевали, попеременно принимая приглашения единственного кавалера. Анна Ринатовна под предлогом принести новое блюдо или вскипятить чайник старалась подольше задерживаться на кухне.
Размышляя над дальнейшими действиями, она пришла к выводу, что надо выяснить, нравится ли Руслана «жениху», и если ответ будет положительным, не пора ли его подтолкнуть к встречам «тет на тет». Мысленно она посмеивалась над своими лукавыми уловками, но прекращать их не собиралась. Ближе узнавая Юрия Леонидовича, все больше убеждалась в его интеллигентности, он был ей симпатичен, и она сочла, что во имя счастья Русланы можно поступиться деликатностью, тем более что сам «жених» чересчур скромен и нерешителен. И потому, когда однажды, специально подсмотрев, что он запирает кабинет, она вышла с работы с ним одновременно, вопрос прямо-таки висел у нее на кончике языка. Но сначала просто пошла рядом, зная, что им в одном направлении, и где-то в середине пути решилась их связанный с выпуском очередной книги разговор перевести на менее деловую тематику. Заговорила о прошедшем отпуске, о том, что из Швейцарии ехала через Москву, где живут три ее сестры. «Значит, они попали в Москву? Вопреки Чехову?» – пошутил Юрий Леонидович. «Да, уже давно обосновались там, – ухватилась Анна Ринатовна за тоненькую ниточку, которая должна привести к Руслане, – у меня в Москве пятеро племянников. А племянница только одна, и она, к моей радости, здесь. Как вам моя Руслана?» Он промолчал. «Что, не нравится?» – у нее душа ушла в пятки: вот тебе и на, столько стараний. «Нет, отчего же, – улыбнулся, – весьма симпатичная девушка». Он произнес эту фразу как-то так бесцветно, что Анна Ринатовна не отважилась продолжать свою «разведку» и перевела разговор опять в прежнее русло – к верстке новой книги.
Через месяц снова был общий поход в театр, и опять Русланка их развозила по домам. В общем, в конце концов Анна Ринатовна не выдержала и, уловив размягченное настроение оставшейся у нее на выходные племянницы, спросила «в лоб»: «Ланка, долго ты намерена пребывать в одиночестве?» Та пожала плечами: «А я и не одинока. У меня подруги верные. С сослуживцами неплохая компания». Анна Ринатовна аж задохнулась от возмущения: «Конечно, ты в центре внимания! Только подруги твои все замужем. Да и сослуживцы, небось, при семьях». Руслана усмехнулась: «Увы, обе мои подруги разведенные. А сослуживцы на корпоративах и в загородных поездках появляются без жен и мужей. Так что я со всеми на равных».
О том, что Надя, подруга еще со школьных лет, в разводе, Анна Ринатовна впервые услышала.
– Да, дорогая тетечка. Прожив десять лет с женой, которую выбрал по горячей любви и с которой воспитывал двух замечательных детей, столь любезный тебе Мишенька спокойно бросил Надежду, променяв ее на восемнадцатилетнюю длинноногую телку, которая ему буквально вешалась на шею.
– Когда это случилось?
– Два месяца назад. Уже успел поделить квартиру.
– Но они же дружно и ладно жили.
– Наде тоже так казалось. А вот, оказывается, молоденькая красотка-секретарша победила их семейный лад и уют. И ты хочешь, чтобы я, насмотревшись на своих подруг, стремилась замуж?
– Господи, но есть же нормальные, порядочные мужчины. Мы с Андреем тебе не пример?
– Почему? Конечно, пример. Только таких идеальных пар одна на тысячу.
– Вовсе не идеальных. Просто настроенных на одну волну. Вокруг меня такие пары есть. И в издательстве, и среди однокурсников, – растерявшись от изумившего ее развода Нади с Мишей, не совсем уверенно произнесла Анна Ринатовна и неожиданно для себя выпалила: – Да тот же Юрий Леонидович! Неужели не видишь, какой это порядочный и скромный человек. Я бы на твоем месте...
Руслана не дала договорить:
– Ага, выдала себя с головой! Давно подозреваю, что ты это знакомство подстроила. Ну да ладно, допустим, все вышло случайно. Но ты подумай: зачем он мне? Я человек самостоятельный, зарабатываю больше него, квартиры у него своей нет, живет с мамой.
– Ого, ты все уже вызнала.
– Ничего специально не выведывала, мне это ни к чему. Просто когда его подвозила после театра, в разговоре выяснилось. Да и вообще он квелый какой-то, не в моем вкусе.
– А есть хоть кто-то в твоем? – Анна Ринатовна едва сдержалась, услышав ее отзыв о Юрии Леонидовиче. – Неужели всё у тебя деньгами измеряется? А что он эрудированный, начитанный, театрал, наконец! Да просто симпатичный человек.
– Тетечка, милая! Не будь наивной. Все они симпатичные до поры до времени. Мне одного Миши достаточно, чтобы перестать верить всем. Он тоже и начитанный, и обаятельный, и как Надьку любил! А чем все кончилось?..
– В общем, глупая ты девочка, Ланка. Нельзя оставаться одной. Ты же не вечно будешь молодой. О ребенке хотя бы задумалась.
– Я и думаю. Тут ты права. Детей я люблю, с ними вожусь. Надькины ребятишки мне как свои. Дочку я бы родила. Время еще есть.
– Не так его много. Да и лишь бы от кого – тоже ведь не дело.
– Почему лишь бы от кого? – рассердилась Руслана.
– Присмотрись к Юрию Леонидовичу, – опять принялась за свое Анна Ринатовна. – Может, стерпится – слюбится. Уж как отец он точно годится. Ну, несмелый он, так ты сама куда-то его пригласи.
– С чего это вдруг? Неудобно же.
– Да не вдруг. Он мне сам сказал, что ты симпатичная девушка. Ты ему нравишься, – чуть-чуть слукавила тетя, нащупав какое-то смягчение в этом ее «неудобно же», и опять бросилась «в атаку»: – Хочешь, я дам тебе его телефон? Впрочем, лучше я ему твой дам.
– Ты свои фантазии выдаешь за действительность. И он мне безразличен, и я ему.
– Откуда ты про него знаешь?
– Женская интуиция, – встала с дивана Руслана и включила телевизор.
Тем не менее Анна Ринатовна свое обещание реализовала и телефон Русланы сослуживцу буквально всучила, оказавшись опять попутчицей по дороге домой. На сей раз действительно случайно они столкнулись в дверях. Тихий ноябрьский вечер располагал к неспешной прогулке. Анна Ринатовна мучительно раздумывала, как задать какой-нибудь «наводящий» вопрос. И, чтобы не молчать, спросила о телевизионном сериале. Услышав, что он его не смотрел, похвалила артиста, сыгравшего известного русского писателя, и заключила: «Юрий Леонидович, вам просто необходимо посмотреть». Он произнес с сожалением: «Ну, теперь уже поезд ушел». Тут-то ее осенило: «Знаете что? По-моему, Руслана фильм записала. Я вам дам ее телефон, позвоните». Сама подумала: чего только не сочинишь ради идеи. Ну, скажет ему Руслана, что тетка ошиблась, но разговор-то у них состоится.
Как-то позже спросила, напустив на себя равнодушный вид, не звонил ли Юрий Леонидович. «В честь чего это вдруг?» – пробуравила ее племянница подозрительным взглядом, но, не получив ответа, закрыла тему.
Дни проходили за днями. Анна Ринатовна почти смирилась с тем, что ее сватовство потерпело фиаско. Однако засветившийся впереди новогодний вечер, который у них в издательстве проходил обычно ярко, со всякими выдумками, заставил ее сделать еще одну попытку. Надо было пригласить на праздник Руслану. В прошлом году она ездила в командировку и, наслушавшись от тетки восторженных рассказов об их зимнем маскараде, выразила сожаление, что там не побывала.
Позвонила и вдруг услышала совершенно изумивший ее вопрос:
– А Юрий Леонидович будет?
– Он что, тебе звонил? – спросила с плохо скрываемым волнением.
– Звонил, – необычно весело ответила Руслана.
– Да? И что? – Анна Ринатовна была в растерянности: надо же, оказывается, тихоня проявил инициативу...
– Что, что, – передразнила ее все тем же веселым голоском Руслана. – А вот есть кое-что!
– Так ты придешь? – пребывая в некой оторопи, все же поинтересовалась Анна Ринатовна.
– Возможно... Целую тебя, – проворковала племянница и положила трубку.
Обычно Рената привлекала Анну Ринатовну в «комиссию фантазеров» по подготовке к вечеру, но на этот раз сдавали в производство толстенный том «Анталогия поэзии», и корректорская служба трудилась до последнего часа; чуть не опоздали во дворец, арендованный для новогоднего бала. Анна Ринатовна только заскочила переодеться. Еще на вешалке, сдавая пальто, издали заметила Юрия Леонидовича, который шикарно выглядел в новом синем костюме. Она ему об этом сказала, он зарделся как ребенок, и она про себя подумала, что, может, разоделся ради Русланы. В какой-то момент даже почувствовала сожаление, что закончились ее хлопоты по их объединению, не будет больше хитроумных ее придумок во время разговоров с ним и станут они, возможно, даже родственниками...
Ее пригласил на танец директор, потом она сидела за столиком со своими корректорами, хохотала над комедийным фильмом под названием «ПИЖИ – подробности интимной жизни издательства». Опять были танцы, и, заметив одиноко стоящего у окна Юрия Леонидовича, пригласила его на «белое» танго. Русланки почему-то не было, но она только раз обратила на это внимание, закружившись в ярком разнообразии веселого праздника. Ее наперебой приглашали танцевать, с кем-то она пила шампанское, за каким-то столиком пела «Ой, мороз, мороз». Потом опять заиграли танго, и на сей раз Юрий Леонидович пригласил её. Этот танец оказался последним, и на улицу они вышли вместе.
– Чудесный вечер, правда? – произнесла Анна Ринатовна и залюбовалась снежинками, которые медленно падали, освещенные лучами от фонарей.
Он кивнул:
– Да, прекрасный.
– Жаль, что не пришла Руслана, – сказала как-то по инерции, на самом деле не ощущая ее отсутствия, а пребывая в легком просветленном настроении.
– И совсем не жаль, – вдруг откликнулся Юрий Леонидович. – Она умница, что не пришла.
Анна Ринатовна даже приостановилась от неожиданности.
– Впрочем, если честно, – продолжил он, – то мы с ней так и договорились.
– Зачем? – в недоумении проговорила Анна Ринатовна.
– Вы меня однажды спросили, – он будто не слышал ее вопроса, – с кого я писал Лиану в своем рассказе «Путешествие на Марс». Я тогда не сказал, а вы не догадались. С вас, Анна Ринатовна... Я давно... Знаете, давным-давно... Всё только сказать не решался. И подойти не смел. А когда с Русланой познакомились, мы как-то чаще стали с вами видеться... И вот я... Выходите за меня замуж, Анна Ринатовна... Аня...
Снежинки тихо кружились, сверкая под бликами от фонарей, и ложились на землю пышным белым покровом. Было первое января. Начинался новый год.
