Однажды она рассказала мне сказку, полную тайны, но где-то на самом "дне" её притаилась печаль, раздумья о жизни, о рождении красоты. Она сама написала эту сказку, но её я помню смутно, зато сохранила новеллу, похожую на сказку, которую Ителла Мастбаум посвятила своему поселению Долев. Новелла ли, сказка ли, а может быть маленькая поэма?..
Когда тучи "садятся" на гору Долев, дома, деревья, кусты и цветы погружаются в туман, становятся таинственны и прозрачны. Мерцающие шары огней возникают тут и там, и звуки падающих капель создают ощущение перешептывания и тихого переговаривания. Видно, как тучи бегут сквозь предметы, обнимают, увлекают, и ты чувствуешь себя частью этого таинства, этого действа, этой красоты. Тайны, разлитые вокруг, завораживают. Они приглашают к игре, к чудачествам, и вспоминается "Сон в летнюю ночь" Шекспира, где явь и сказка переплелись в игре и дурачествах, и уже не знаешь, где что. Да и зачем знать? Пусть везде будет сказка.
Можно отдаться ей, забыть обо всем, попасть в мир, где душа легко летает и общается с волшебством. Я растворяюсь в этой сказке, и вот: я уже капля, прыгаю с листка на листок, сверкаю и позваниваю, и стараюсь подольше задержаться на кончике ветки. Зима, тепло, и волнующе хорошо!
Я вспомнила эту новеллу, полную красок и музыки, когда оказалась на выставке картин художницы, выставленных в Иерусалимской русской библиотеке. Быть может, если бы я не знала название выставки, наверное, оно родилось бы во мне тут же, на месте, совпадая с тем, что дала художница: "Причуды мелодий". Вокруг тебя была музыка, ты слышал её и в картинах, посвящённых музыке, и в пейзажах.
Тихо шептались между собой деревья, лукаво пряталась за дымкой тумана птица, жадно тянулись к дождю травы, тихо стонало под ветром дерево… И всё это откликалось в твоей душе, рождая музыку…
Я долго не могла отвести глаза от одной акварели и пыталась понять, почему. Может быть, чем-то напомнила она мне Прибалтику, где прошло моё детство и юность, с её хмурым небом, и частыми дождями… Оранжевый шар солнца наполовину сокрыт тучей. Свет его словно смешался со светом тучи: сине-оранжевые сполохи предупреждают о грозе. Небо совсем близко подступило к воде, взволновало, нахмурило её, передало ей свой неспокойный цвет. И только цапли на сухом светлом островке вглядываются в мир, будто хотят понять, что ждёт их…
Берег Балтийского моря, 1981,
бумага, акварель, карандаш, 52/62
Они часть этого мира, это их море, их туча, их дом, их тихий островок. Трудно представить, как бы выглядела акварель без трёх этих птиц, будто слившихся с взволнованным морем. Они придают ей особую интонацию. Картина живёт, неожиданно напоминая мне акварель Ителлы "Дождь в Иерусалиме". Там очень важная сорока вышагивает под дождём, сопровождая девочку с зонтиком. И, глядя на эту пару, ты не можешь скрыть улыбку, столько тепла и фантазии в этом иерусалимском сюжете.
Туман на реке, 1977,
бумага, акварель, 48/36
Пейзажи Ителлы передают состояние её души, навеянное встречей с природой. Озёрный край. Островки зелени. И вода. Чистая, глубокая. Небо и вода. Впечатление тишины, покоя, которым дышит земля.
Озерный край 1980,
бумага, акварель, 46/35
А вот ещё одна акварель. Розово-серый туман подобно завесе отдалил от тебя деревья. Их силуэты едва различимы. Где-то, почти невидимые, качаются тонкие кусты растений. И в серой густоте тумана – журавли. Ты едва угадываешь их очертания. "Розовый туман"… И отдельная картина – "Голубой туман". Как по-разному реализована фантазия художницы, её тайна.
Розовый туман, 1978,
бумага –torshon, акварель, карандаш, 45/56
Бывает: ты проснулся, и мир видится тебе словно сквозь призму душевной непогоды. Едва различимы очертания всёго, что попадает в поле твоего зрения. Так и в природе, всё словно ушло, спряталось от тебя. Ты видишь и не видишь. Мир сокрыт. Мысли ли это, реальность ли?
Голубой туман, 1972,
японская бумага ручной работы, чернила, 50/55
Мне приходят на память стихи Аллы Айзеншарф, поэтессы, которую я люблю. В них, как и в работах Ителлы Мастбаум, тоже звучит раздумье о жизни, тихая музыка.
Меня об этом не просили:
Петь поутру, как небо сине,
Как растворяются в тумане
Деревьев сонных караваны,
Как тихо прядает листва,
И всплески лепятся в слова.
Но, Боже правый, Боже правый,
Себе ли я пою во славу?!
Но увлёкшись акварелями, я не рассказала о серии, посвящённой музыке.
Серия “Причуды мелодий”
Трио, 2014
холст, масло, 65/80
Может быть, потому что акварели видела впервые, о музыкальной серии писала в эссе, посвящённом творчеству Ителлы Мастбаум. Первые наброски этой серии рождались на фестивале классической музыки в Кфар-Блюме. Ителла рисовала, слушая музыку. Ей хотелось передать чувства, которые пробудили в ней звуки музыки. Она спешила сделать этюды. Было это много лет тому назад, но уже после этого Ителла не раз возвращалась к работе над ними. Они словно бы "дозревали" в её душе.
Серия “Причуды мелодий”
Соло, 2009,
бумага, пастель, 58/53
Появлялись новые детали, что-то иначе осмысливалось. Годы приносили зрелость. Она заканчивала их и давала им имена: "Квартет", "Арфа", "Соло", "Пианистка"… Рождалась серия "Причуды мелодий" из десяти картин.
Серия “Причуды мелодий”
Концерт М.В. Юдиной, 2009,
Бумага, пастель, 70/54
В них – почерк Ителлы Мастбаум: соединение поэзии, музыки, тайны, фантазии. В них – её душа, тонко чувствующая мир, умеющая страдать и радоваться жизни. И когда я пишу эти строки, вспоминаю вновь, как в Кфар-Блюме Ителла собирала перья павлина. Он ронял их, а она, будто вернувшись в детство, тихо шла за ним и поднимала лёгкие, нежные, поражающие своим цветом перья.
Серия “Причуды мелодий”
Концерт, 2009,
бумага, пастель, 56/57
В её картинах линии поют, соединяются, разъединяются, образуя непередаваемый узор, сплетённый из тонких нитей, словно она создавала их вот теми самыми павлиньими перьями, которые передали ей тайну и красоту своего цвета.
Серия “Причуды мелодий”,
Мечтания, 2009,
Бумага, пастель, 59/54
Музыкант слышит звуки, а художник? Его музыка создаётся цветовой гаммой, этим удивительным сплетением линий, нежностью или суровостью красок. Знакомые, но каждый раз по-новому воспринимаемые мной картины…
Серия “Причуды мелодий”
(Скрипачка), 2009,
Бумага, пастель, 48,5/60
Мне кажется, воедино слились капли падающего на иерусалимскую мостовую дождя, голубой туман, обволакивающий собой синий ствол одинокого дерева, чистота воды в краю озёр, и ещё многое другое, что ложится на душу, как мазок кисти художника ложится на чистый холст, чтобы этим выразить своё видение мира и передать другим его красоту…
Напечатано в журнале «Семь искусств» #5(52)май2014
7iskusstv.com/nomer.php?srce=52
Адрес оригинальной публикации — 7iskusstv.com/2014/Nomer5/Alon1.php
