Политические структуры государства Израиль. Фрагменты новой книги0

(продолжение. Начало в №10/2013 и сл.)

III.5.3. Либералы

Ещё до того, как ревизионизм приобрёл организационные рамки, в сионистском движении существовала большая группа лидеров, не принимавших ни социалистическую, ни религиозную модели сионизма. Впоследствии можно было бы сказать, что истоки своей модели они видели в европейском либерализме, однако в 20-е годы либеральные сионисты выбрали для себя другое название - Ционим клалиим, то есть «Общие сионисты»; партия под таким названием впервые - но ненадолго - появилась ещё в 1922 г.

Для этой большой группы трудно было найти достаточно общую платформу, которая смогла бы объединить всех «общих сионистов». Достаточно сказать, что на выборах в Асефат а-Нивхарим 1925 г. участвовали и прошли электоральный барьер 8 либерально-сионистских списков. Многочисленные попытки объединить всех (или хотя бы большинство) их в формальные рамки привели в 1929 г. к совместной позиции общих сионистов из 30 стран в ВСО, а 1931 г. к созданию Гистадрут ционим клалиим («Организация общих сионистов», поначалу добившейся успехов как в Асефат а-Нивхарим, так и в ВСО. Программа организации базировалась на следующих принципах:

• Приоритет сионизма над классовыми, партийными, религиозными и социальными интересами;

• Поддержка частной инициативы в поселенческой деятельности и торговле;

• Свободная экономика;

• Передача контроля за приобретением и распределением земли, медицинского страхования и служб трудоустройства из партийных структур в общенациональные.

Через некоторое время, однако, стало очевидно, что среди «общих сионистов» существуют, по существу, две принципиально различные группы:

1) Левые либералы, называемые также «Ционим клалиим алеф», во главе которых стоял Хаим Вайцман, выступали за умеренную позицию по отношению к Британии и считали необходимым союз с социалистическим крылом в сионистском движении - не разделяя, правда, марксистских воззрений на общество и экономику, но отдавая должное достижениям той практической работы, которую вели МАПАЙ и Ахдут а-Авода.

2) Правые либералы, «Ционим клалиим бет», под руководством Менахема Усышкина и Хаима Буграшова, испытывали по крайней мере недоверие к социалистическому руководству, требовали большей либерализации экономической и социальной жизни ишува и более активной позиции по отношению к британскому мандату. Легко увидеть здесь родство с ревизионистским движением; можно даже сказать, что в известном смысле ревизионистское движение вышло из правого либерализма (чтобы соединиться с ним сначала политически в 60-х, а затем и организационно - в 80-х гг.) - во всяком случае, часть правых либералов даже участвовала в создании ЭЦЕЛ.

Возможно, здесь и начинаются корни проблем либерального сионизма, оба направления которого не столько претендовали на руководство ишувом (а затем и Государством), сколько видели себя в качестве союзника другой большой силы. Однако не менее верно будет заметить и другое.

В 20-е и 30-е гг. реальная борьба в сионистском движении велась не только и не столько на идеологическом уровне, сколько на практическом: рабочие места, сертификаты на въезд в Палестину, больничные кассы, силы самообороны, земельные участки - всё распределялось согласно реальной силе той или иной группы. В этой протекционистской войне Ционим Клалиим по самой своей внутренней логике не могли участвовать на равных, скажем, с социалистами - не только потому, что у общих сионистов не было «своих» киббуцев и «своих» предприятий, но и потому что у либералов их просто не могло быть.

Вся дальнейшая история либерального сионизма до середины 60-х гг. XX-го века - это история попыток слияния двух противоположных тенденций - и последующих расколов. В 1936 г. Гистадрут ционим клалиим распался на две организации, соответственно духу двух составлявших его течений: «Ционим клалиим алеф» создали Брит ционим клалиим («Союз общих сионистов»), а «Ционим клалиим бет» - Итъахдут ционим клалиим («Объединение общих сионистов»).

В начале 40-х гг. появились и другие либеральные партии и списки, принявшие участие в выборах 1944 г. в Асефат а-Нивхарим. Отметим две наиболее существенные из них:

• в 1942 г. - Алия Хадаша, партия выходцев из германоязычных стран (см. параграф «Йеким» в главе «Запад-Восток»);

• в 1941 г. - а-Ихуд а-Эзрахи («Гражданское единство»), объединившее группу либеральных мэров еврейских городов, промышленников, ремесленников, представителей частного сельского хозяйства (ранее представленного в Итъахдут а-икарим – «Объединении сельских труженников») и несколько известных имён из старого ишува.

Особняком стояла ещё одно движение, выполнявшее функцию левого крыла несоциалистического лагеря:

• а-Овед а-Циони («Сионистский труженик») берёт своё начало от одноимённой организации, основанной ещё в 1922 г. в Румынии и призывавшей к активной поселенческой и другой практической деятельности (например, созданию киббуцев) - по существу, близкой к рабочему движению, но не разделявшей такие социалистические лозунги последнего, как принцип классовой борьбы. В 1935 г. фракция под таким названием появилась в Гистадруте, объединив как участвовавших в её деятельности активистов из старого а-Овед а-Циони, так и примкнувших к нему рабочих, солидаризировавшихся с общими сионистами.

Несмотря на такую пестроту спектра, перед провозглашением Государства все пять вышеупомянутых групп (Брит ционим клалиим, Итъахдут ционим клалиим, а-Ихуд а-Эзрахи, Алия Хадаша и а-Овед а-Циони) объединились в 1948 г. в единую партию Гистадрут а-Ционим а-клалиим - Мифлегет мерказ («Объединение общих сионистов - Партия центра») под председательством бывшего начальника штаба Хагана (военная система ишува) Моше Снэ (вошедшего как министра во Временное правительство), но не сумели продержаться вместе даже до выборов в первый Кнессет 1949 г.: через несколько месяцев после провозглашения партии из неё вышли те три группы, которые идентифицировались с Ционим клалиим алеф (Брит ционим клалиим, Алия Хадаша и а-Овед а-Циони) и создали леволиберальную Прогрессивную партию (Мифлага Прогрессивит); сам М. Снэ ушёл в МАПАМ (о его дальнейшей судьбе см. в параграфе «Коммунисты на Святой Земле» этой главы).

Итак, на политической арене Израиля образовались две либеральные партии: «Общие сионисты» справа и «Прогрессивная» - слева. Они различались не только стратегически, но и тактически: в то время как «Прогрессивные» всегда автоматически поддерживали социалистическое правительство МАПАЙ, - «Общие сионисты» входили в правительственную коалицию только один раз: в 1952-55 гг. (поскольку на выборах 1951 г. они получили 20 мандатов и стали второй по численности фракцией в Кнессете). Несмотря на общую умеренность обеих партий в вопросах внешней политики, в платформе «Общих сионистов» (1955 г.) можно было найти, что «в случае, если арабские страны навяжут нам войну, мы будем рассматривать нынешние границы как временные». Различие партий можно увидеть и в вопросах взаимоотношения государства и религии - если «Прогрессивные» яростно атаковали «религиозное засилье» по любому поводу, «Общие сионисты» были более сдержаны: в той же программе говорилось, что «демократия может позволить развитие религии так, чтобы она внесла позитивный вклад в национальное сознание», что «надо найти самый подходящий путь для включения ценностей еврейской традиции в израильскую школу» и даже «традиция должна влиять на законы Государства». «Общие сионисты» были в 50-х и 60-х гг. самыми последовательными и непримиримыми борцами с секториальностью (т. е. партийной принадлежностью - см. параграф «Школьное образование» в главе «Институты гражданского общества» раздела «Группы и политические интересы») школьного образования, против монополии государственного сектора и в поддержку частной инициативы - в области экономики, за изменение системы выборов и системы здравоохранения - в общесоциальной сфере.

В этот период среди «Общих сионистов» наметились 2 течения к объединению - слева, с «Прогрессивной партией» (чьи электоральные успехи были скромнее - в частности, потому, что её неизменное беспрекословное следование в фарватере правительства лишало партию возможности проявления собственной индивидуальности) и справа - с партией Херут. В 1961 г. победила было первая из тенденций, и произошло третье объединение общих сионистов - была создана Мифлага Либералит ("Либеральная партия"), получившая 17 мандатов на ближайших выборах в Кнессет. Ради этого объединения «Общие сионисты» первоначально пошли на большие идеологические уступки «Прогрессивному» меньшинству, и партия в этот период выглядела в некоторых вопросах даже левее, чем МАПАЙ. Однако постепенно принадлежащее «Общим» большинство стало брать верх, и навстречу выборам 1965 г. был образован правый парламентский блок ГАХАЛ (аббревиатура «Гуш Херут – Либералим», то есть «блок Херут и либералов»), вследствие чего от Либеральной партии откололась группа бывших «Прогрессивных», пересоздавших свою партию под названием Либералим Ацмаим («Независимые либералы»). В 1973 г. «Независимые», они же бывшие «Прогрессивные», включились в блок МААРАХ и постепенно растворились в партии Авода.

Внутри ГАХАЛа, а с 1973 г. - Ликуда, Либеральная партия поначалу существовала как независимая и даже почти равноправная единица. Она оказала существенное влияние на общественно-экономические взгляды ревизионистов, и в основном экономическая программа Ликуда стала тождественной платформе Либеральной партии; лидер либералов Симха Эрлих стал министром финансов после победы Ликуда в 1977 г. С другой стороны, и либералы испытали сильное влияние Херут в вопросах внешней политик и безопасности: уже в 1971 г. Либеральная партия приняла резолюцию, согласно которой «Эрец-Исраэль не подлежит новому разделу». Избранный в 1980 г. новый председатель партии Ицхак Модаи придерживался ещё более жёсткой позиции.

Постепенно организационная слабость либералов по сравнению с Херут стала сказываться, и их участие в общем списке Ликуда сократилось до 30% (12 из 41 членов Кнессета после выборов 1984 г.) Когда в августе 1988 г. Херут и Либеральная партия объединились в единую партию «Ликуд - национально-либеральное движение», среди её лидеров было 4 либерала: И. Модаи, Моше Нисим, Гидеон Пат и Авраам Шарир. В 1990 г. группа из трёх членов Кнессета под руководством И. Модаи в результате личных разногласий и общего ощущения игнорирования старого либерального руководства вышла из Ликуда и образовала «Фракцию за продвижение сионистской идеи». Под названием Мифлага Либералит Хадаша («Новая либеральная партия») группа баллотировалась в Кнессет в 1992 г., но не прошла электорального барьера.

В 1996-99 гг. представитель либералов Дан Тихон был председателем Кнессета от Ликуда. Последней среди ликудников - депутатов Кнессета, которые в прошлом состояли в Либеральной Партии, была Наоми Блюменталь (до 2006 г.).

Партия Шинуй, иногда также включаемая в список либеральных партий, будет рассмотрена нами в контексте партий, претендовавших на понятие центристских.

III.5.4. В центре поля

В течение долгого периода израильской политический истории две крупнейшие партии (или блоки), в основном, апеллировали не только к своим традиционным сторонникам, но и к тому трудноопределяемому электорату, который соблазнительно было бы назвать «Центр». Естественным образом часто появлялись политики, которые задавались вопросом: «А почему бы не оформить этот центр» как независимую политическую силу?»

Таких попыток было множество, некоторые из них мы уже упоминали – например, «Мерказ Хофши», РАФИ, «Новая либеральная партия». Укажем кратко (подробнее см. в Приложении») еще несколько, оказавших влияние на израильскую политическую систему:

· ДАШ – возникла в середине 70-х гг. на волне недовольства правящим блоком Маарах. Несмотря на явно левый характер большинства руководства – вошла в правительство М. Бегина после выборов 1977 г., где получила 15 мандатов. Распалась в течение одной каденции Кнессета.

· «Яхад» («вместе») под руководством Э. Вайцмана появилась навстречу выборам 1984 г. как действительно центристская (до этого Вайцман был одним из лидеров Ликуда), но вскорости после выборов (получив 3 мандата) влилась в Аводу.

· «а-Дерех а-Шлишит» (Третий Путь) была создана в середине 90-х гг., в основном - выходцами из Аводы по причине несогласия с «левыми перегибами» процесса Осло. На выборах 1996 г. получила 4 мандата, на 1999 г. – не прошла электорального барьера.

· «Мифлегет а-Мерказ» (Партия Центра) на выборах 1999 г. собрала «принцев» из правого и левого лагерей. Рассчитывала на победу (4 лидера партии долго выясняли, кто будет кандидатом на пост премьер-министра), получила 6 мандатов, вошла в правительство Э. Барака с левой программой и растворилась в течение одной каденции.

· Шинуй (Изменение), воссозданная журналистом Й. Лапидом перед выборами 1999 г., неожиданно получила 6 мандатов на платформе «борьбы с религиозным засилием». Декларировала себя как центристская, но по всем принципиальным вопросам голосовала «влево». На выборах 2003 г. повторила успех ДАШ (15 мандатов), незадолго до конца каденции раскололась, обе половинки раскола не прошли в Кнессет.

· ГИЛ («Возраст», Партия пенсионеров) – по-видимому, также имеет право быть отнесенной к понятию «центристской». На выборах 2006 г. неожиданно получила 7 мандатов, на следующих – не прошла электорального барьера. Её политическая платформа так и осталась неизвестной.

Сходство между биографиями этих партий достаточно очевидно. Неожиданным исключением из этого ряда стала партия Кадима (см. «Ревизионисты»), созданная А. Шароном в 2005 г., выигравшая выборы 2006 г. и ставшая главной оппозиционной (и самой большой в Кнессете) фракцией по результатам выборов 2009 г. Однако только на момент своего создания партия могла называться центристской. В дальнейшем она полностью заняла традиционную нишу партии Авода, превратившись в ведущую силу левого лагеря. Более подробно эту метаморфозу мы рассмотрим далее – см. «В поисках утраченного центра» последнего раздела.

III.5.5. Религиозный сионизм

В главе «Государство и религия» мы уже достаточно много говорили о делении религиозных политических движений в Израиле на сионистов (МИЗРАХИ) и харедим (Агудат Исраэль), поэтому настоящий параграф только вкратце опишет основные события их политической истории.

«Федерация МИЗРАХИ» была фактически самой старой еврейской партией: она была основана в 1902 г. на съезде в Вильнюсе, и через год насчитывала уже около 200 отделений в Восточной Европе (после Первой мировой войны МИЗРАХИ расширила свою деятельность на Западную Европу и Северную Америку). Первыми её руководителями были р. Могилевер, р. Й. Райнес, р. Й.-Л. Фишман-Маймон. В основу деятельности движения легли три принципа:

• Полное Освобождение еврейского народа будет невозможно, если сами евреи не сделают практических шагов в этом направлении;

• В процессе освобождения должен участвовать весь еврейский народ; поэтому необходимо сотрудничать с нерелигиозными сионистами;

• Весь еврейский народ имеет право на своё духовное наследие; поэтому следует вести активную работу среди нерелигиозного еврейства.

В 1907 г. МИЗРАХИ вступила в ВСО, где в 1911 г. вела ожесточённый спор, целью которого было поставить под контроль МИЗРАХИ всю культурную работу, проводимую ВСО, - или добиться, чтобы ВСО вовсе не проводила таковой. С 1918 г. центр МИЗРАХИ перешёл в Эрец-Исраэль, где его лидером стал р. Меир Бар-Илан. На первых выборах в Асефат а-Нивхарим МИЗРАХИ чуть было не отказалось от участия ввиду предоставления избирательного права женщинам.

В недрах МИЗРАХИ зародилась, а в 1922 г. в Иерусалиме была формально создана «практическая ветвь» движения - а-Поэль а-Мизрахи («Рабочий движения МИЗРАХИ»), ставившая целью «возобновить жизнь в еврейском государстве по слову Торы и на основе труда» и объединить тех евреев ишува, кто хотел зарабатывать на жизнь своим трудом, не нарушая при этом законов галахи (см. параграф «Что такое галаха?» главы «Государство и религия» этого раздела). Отметим основные практические достижения а-Поэль а-Мизрахи в период ишува:

• массовое детское движение Бней-Акива (сегодня - самое большое детское движение в Израиле);

• собственная больничная касса и фонды взаимопомощи;

• сеть религиозных киббуцев и мошавов;

• школы, профессиональные училища, детские сады;

• спортивное обществе Элицур

и многое другое. В свете этого выглядит неудивительным, что уже с выборов 1925 г. в Асефат а-Нивхарим «ветвь» обогнала «дерево»: а-Поэль а-Мизрахи намного опережала МИЗРАХИ.

Та же картина наблюдалась и после создания Государства: в 1-ом и во 2-ом Кнессете, например, число парламентариев от двух этих групп было соответственно 8 и 2. В 1956 г. обе партии объединились в МАФДАЛ - Мифлага Датит Леумит («Национальная Религиозная партия»), выступавшую на выборах в Кнессет до 1981 г. списком под названием «Национально-религиозный фронт».

а-Поэль а-Мизрахи, а вслед за ним МАФДАЛ, входили во все правительства Израиля (кроме правительства И. Рабина - Ш. Переса в 1992-96 гг.).

До 70-х гг. МАФДАЛ считалась умеренной партией, поддерживающей «исторический союз» с рабочим движением. Однако с разворачиванием поселенческого движения и роли Гуш-Эмуним в нём молодое поколение МАФДАЛ всё меньше чувствовало себя обязанным следовать «историческому союзу», и в правительстве И. Рабина 1974-77 гг. партия вела себя куда менее послушно, пока в 1976 г. не вышла из правительственной коалиции. Поправевшая МАФДАЛ получила 12 мест (рекордное число) на выборах в Кнессет в 1977 г. и активно поддержала правительство М. Бегина, в котором впервые религиозный министр (Звулун Хаммер) получил пост министра просвещения. За всем этим стоял серьёзный поворот в мышлении МАФДАЛ: из партии секториальных интересов она превращалась в партию с общеизраильскими интересами. Однако в этом была и опасность - так как при этом голосование традиционного электората выглядело уже не столь автоматическим.

В дальнейшем, ввиду неопределённой позиции МАФДАЛ во время Кэмп-дэвидских соглашений, партия начала «терять высоту» - уже на выборах 1981 г. она недосчиталась половины мандатов (часть из которых ушла в Тхия, а часть - в ТАМИ). В 1983 г. из партии вышла группа под руководством р. Хаима Друкмана и основала МАЦАД (Мифлага Ционит Датит, Религиозная Сионистская Партия), и МАФДАЛ получила на выборах 1984 г. только 4 мандата (МАЦАД получила 1 мандат в рамках списка Мораша). В этот момент молодое поколение МАФДАЛ произвело переворот: в 1986 г. вместо бессменного ветерана Йосефа Бурга лидером партии стал З. Хаммер, и МАЦАД вернулась в МАФДАЛ; вслед за этим начался осторожный рост: 5 мандатов в 1988, 6 - в 1992 и 9 - в 1996 гг. Однако на выборах 1999 г. под руководством р. Ицхака Леви, сменившего умершего Хаммера, и после откола радикально правого крыла партии, создавшего движение Ткума, МАФДАЛ снова получила сокрушительный удар: 5 мандатов (от Ткума в рамках списка «Национальное единство» был избран один бывший член МАФДАЛ - Ханан Порат, после отставки которого его место занял Цви Гендель).

В отличие от Тхия, МАЦАД и Ткума, ушедших из МАФДАЛ вправо, создавшие в 1988 г. партию Меймад («Измерение») р. Йегуда Амиталь и Йегуда Бен-Меир ушли «влево». «Меймад» представила на выборах в Кнессет 1988 г. компромиссную программу как в вопросах мира и безопасности, так и в отношениях религии и государства. Этого не хватило для того, чтобы пройти в Кнессет, однако партия не распалась, хотя и продолжала скорее «латентное» существование, нежели активное; в 1995 г. р. Й. Амиталь вошёл в правительство Ш. Переса как министр без портфеля. В 1999 г. Меймад поддержала кандидатуру Э. Барака на пост премьер-министра и вошла в возглавленный им список Исраэль Ахат. Представитель партии р. Михаэль Мельхиор вошёл в Кнессет от этого списка и стал в правительстве Э. Барака министром без портфеля, отвечающим за связь с еврейством диаспоры.

Однако вернёмся к «центральной линии» политической жизни религиозного сионизма. Первое десятилетие XXI-го века – это непрерывные попытки МАФДАЛ «вернуть блудших сыновей домой». Сыновья же уходили как в «Национальное Единство», так и в Ликуд. Последний раз более-менее объединенный список (МАФДАЛ и «Национальное Единство»), где большинство принадлежало «вязаным», участвовал на выборах 2006 г. под руководством Э. Эйтама и получил 9 мандатов. Несмотря на намерение окончательно объединиться в единую партию, перед выборами 2009 произошел новый раскол – на этот раз, на личной почве – «Еврейский Дом» (в сущности, МАФДАЛ) удовольствовался 3-мя мандатами, а «Национальное Единство» получило на 1 мандат больше...

III.5.6. Харедимные партии

Процессы, происходившие поначалу в харедимном лагере, обнаруживают известный параллелизм по отношению к описанным в предыдущем параграфе.

Партия «Агудат-Исраэль» была основана (как всемирная организация) на всемирном съезде в Катовице (Польша) в 1912 г. после того как в 1911 г., несмотря на сопротивление МИЗРАХИ, Всемирный Сионистский Конгресс принял решение о ведении самостоятельной культурной работы, и вследствие этого часть МИЗРАХИ оставила ВСО. В течение долгого времени партия отрицала какую-либо форму сотрудничества с сионистами, однако в 1929-30 гг. началось осторожное сотрудничество с большинством ишува - в основном в вопросах защиты от арабского террора. Это сотрудничество привело в 1931 г. к подписанию специального договора о сотрудничестве с Сохнутом, по которому Агудат-Исраэль получала квоту в 6.5% от общего числа сертификатов на въезд в подмандатную территорию.

Тем временем в руководстве Агудат-Исраэль разгорелся политический спор по вопросу о роли ишува: р. Я. Бройер считал, что Агудат-Исраэль должна ориентироваться на Эрец-Исраэль и на еврейский ишув в ней, в то время как р. Я. Розенцвайг отрицал необходимость выделить ишув как идеологически особую группу в еврейском народе. Процессы, начавшиеся в 1933 г. победой нацистов в Германии, привели к победе линии «израильской ориентации» р. Я. Бройера.

В 1922 г., одновременно с появлением «а-Поэль а-Мизрахи», в Агудат-Исраэль появилась параллельная группа – «Поалей Агудат-Исраэль» («Рабочие Агудат-Исраэль»). Начиная с 1923 г. «Поалей Агудат-Исраэль» начала действовать в Эрец-Исраэль как политическая партия (и часть Всемирной Агудат-Исраэль), по собственному определению «религиозная социалистическая», чей социализм, впрочем, «основан не на марксизме, а на вечных еврейских ценностях». Эта партия также занималась практической деятельностью - хотя и более скромной по результатам, чем «а-Поэль а-Мизрахи». В 1944 г. «Поалей Агудат-Исраэль», впервые проявила политическую самостоятельность: в отличие от Агудат-Исраэль, партия официально подержала требование о создании в Эрец-Исраэль еврейского государства.

На выборах в 1-ый Кнессет все 4 религиозные партии (МИЗРАХИ, «а-Поэль а-Мизрахи», Агудат-Исраэль и «Поалей Агудат-Исраэль») первый и единственный раз выступили единым списком – «Объединённый Религиозный Фронт». Но далее параллелизм кончается: если МИЗРАХИ и «а-Поэль а-Мизрахи» объединились в единую партию в 1956 г., - харедимные партии долго вели раздельное существование, изредка (в 1955, 1959 и 1973 гг.) выходя на выборы в Кнессет единым списком – «Фронт Торы». Постепенно партия «Поалей Агудат-Исраэль» становилась всё менее значимой электорально (её голоса уходили в основном в МАФДАЛ, а частично - в Агудат-Исраэль) и всё более правой во внешнеполитическом аспекте. Это привело в 1984 г. к совместному выступлению на выборах в Кнессет «Поалей Агудат-Исраэль» и МАЦАД в рамках списка Мораша («Наследие»).

Тем временем партию Агудат-Исраэль ожидал новый раскол - с неожиданной стороны. В 1984 г. партию покинула группа сефардов (поддержанная ашкеназским авторитетом р. Элиэзером Шахом), чтобы организовать свою собственную сефардскую харедимную партию ШАС, а в 1988 г. - недовольные засильем хасидского руководства «литваки», создавшие свою партию «Дегель а-Тора» («Знамя Торы», под духовным руководством того же р. Э. Шаха). Несмотря на это, Агудат-Исраэль на выборах в Кнессет 1988 г. выставила единый список с активистами «Поалей Агудат-Исраэль» и получила 5 парламентских мандатов - в значительной степени ввиду неожиданной поддержке со стороны движения ХАБАД, прежде организованно в выборах не участвовавшего. В дальнейшем Агудат-Исраэль, «Дегель а-Тора» и «Поалей Агудат-Исраэль» выступают на выборах в Кнессет в рамках списка «Ягадут а-Тора» («Еврейство Торы»), регулярно получая на выборах 5-6 мандатов.

Дальнейшая судьба ШАС до превращения её в крупнейшую религиозную силу в стране (в Кнессете 15-го созыва во фракции ШАС состояло 17 парламентариев, что составляло больше половины ортодоксальных членов Кнессета) и «стабилизацией» на уровне 11-12 мандатов прослежена в главе «Государство и религия» данного раздела.

Ни одна харедимная партия не имеет (и никогда не имела) своей экономической программы. Во внешнеполитическом ракурсе и ШАС, и «Ягадут а-Тора» занимают центристские позиции, в целом склоняясь вправо - в основном, из-за своих избирателей. Партию ШАС сегодня можно, наряду с Аводой, назвать наиболее социальной партией Израиля.

И ШАС, и «Ягадут а-Тора» в политическом смысле напоминают айсберг: их депутаты в Кнессете являются именно представителями, но не руководителями. Руководство («духовное руководство», как обычно подчёркивается) принадлежит наиболее авторитетным раввинам соответствующего лагеря. Для Дегель а-Тора главный авторитет - р. Йосеф-Шолом Эльяшив. Айсбергом Агудат-Исраэль руководит совет из 6 хасидских адморов, чей формальный председатель - вижницкий Ребе Моше-Йегошуа Хагер.

III.5.7. Коммунисты на Святой Земле

Можно разве только удивиться тому, что в обстановке господства социалистической идеологии и преклонения перед Советским Союзом, царившими в ишуве и в Государстве Израиль периода становления, коммунисты не пользовались симпатией хоть сколько-нибудь численно значимой части населения.

Начало коммунизма на Святой Земле датируется 1919 г., когда группа наиболее ортодоксальных марксистов из Поалей-Цион отказалась участвовать в объединении социалистических партий Ахдут а-Авода (см. параграф «Социалисты и рабочее движение» в начале этой главы), и основала МПС - Мифлегет Поалим Социалистиим («Партию Социалистических Рабочих»), членов которой презрительно называли, пародируя аббревиатуру названия, «мопсами». В 1921-22 г. МПС развалилась на две составляющие: ПКП и КПП; эти аббревиатуры расшифровывались на идише соответственно как «Палестинише Коммунистише Партай» и «Коммунистише Партай фун Палестина»; идишистские (а не ивритские!) названия должны были подчеркнуть отрицательное отношение основателей к сионизму. Из двух партий только ПКП заслужила доверие Коминтерна, так что КПП скоро исчезла из поля зрения.

Как стоящая вне сионистского консенсуса ПКП не пользовалась популярностью среди еврейского ишува (во время арабских погромов ПКП, действуя по пропагандистским указаниям Коминтерна, квалифицировала террор как народную борьбу против британского империализма и его сионистских приспешников). Английские власти видели в ней вездесущую «руку Москвы» и, соответственно, преследовали. Как относились к коммунистам арабские шейхи, а равно феллахи, легко представить. Невзирая на последнее обстоятельство, в 1929 г. из Москвы поступило указание: арабизировать партию. Во главе её стал арабский коммунист по кличке Муса, сменивший основателя партии Иосифа Бергера (партийная кличка Ицхак Барзилай от ивритского барзель – «сталь»), возглавившего ближневосточный отдел Коминтерна[1].

Среди других замечательных фигур в коммунистическом движении того периода укажем на имя Лепольда Трепплера - легендарного руководителя знаменитой «Красной Капеллы», системы советской разведки в Западной Европе во время 2-ой мировой войны[2]. Наконец, упомянем наиболее последовательных коммунистов ишува, эмигрировавших в СССР, начиная с конца 20-х гг., чтобы участвовать в создании еврейских колхозов в Крыму, становлении Еврейской автономной области вокруг Биробиджана и просто в строительстве подлинного социализма. Независимо от политических взглядов трудно не посочувствовать неизбежно трагической судьбе этих идеалистов на советской родине.

Однако вернёмся к повествованию. После подписания пакта Молотова-Риббентропа и начала Второй мировой войны коммунисты Палестины развернули яростную анти-британскую пропаганду - в частности, они призывали не вступать в английскую армию, комментировали военные события в прогерманском духе и высмеивали как «провокационные слухи» сведения об антисемитской политике нацистов. Они зашли в этом направлении так далеко, что даже когда в 1941 г. в войну вступил СССР, - коммунисты долгое время не могли перестроить свою пропагандистскую линию. Когда же, наконец, ПКП объявила, что идёт освободительная война против немецкого империализма, и что долг всех честных людей - помочь этой войне, - арабские коммунисты покинули партию и создали «Лигу арабского освобождения».

Трудно перечислить все расколы и объединения в немногочисленной среде коммунистов. Однако после того как СССР поддержал раздел Палестины и создание еврейского государства, все оставшиеся коммунистические группы и ячейки объединились в единую МАКИ - Мифлага Коммунистит Исраэлит («Коммунистическая партия Израиля»). В 1948 г. представитель коммунистов Меир Вильнер был среди подписавших Декларацию Независимости. Партия заняла довольно агрессивную позицию (совпадавшую с позицией СССР, поддержавшего Израиль) во время Войны за Независимость и требовала бескомпромиссной борьбы с британским империализмом и его приспешниками из числа арабских феодалов. Однако ни эта временная «солидарность» с сионизмом, ни несколько неожиданных «приобретений» компартии - таких, как небольшая группа бывших бойцов ЛЕХИ (см. параграф «Ревизионисты» этой главы) и вышедшая из МАПАМ фракцию М. Снэ (в 1941-46 гг. начальника штаба Хаганы - военной системы ишува) - не ослабили того общего политического отчуждения, в котором находились коммунисты в Израиле. Несмотря на формальный арабско-еврейский характер партии, арабское большинство в ней - и, соответственно, её арабская электоральная направленность - выглядели достаточно однозначно.

В дальнейшем в МАКИ, как и в других партиях, происходили расколы и объединения. Но не этого было главной проблемой коммунистов: МАКИ должна была постоянно балансировать между верностью Москве (своему главному спонсору) и необходимостью учитывать израильскую реальность (как партия, ведущая исключительно легальную деятельность в рамках израильской демократии). В этих условиях кризис был делом времени. Он обострился с дискуссии по отношению к панарабистским планам Насера (напомним, что поначалу эти планы вызвали резкое недовольство СССР), а формальным поводом для пика явилось награждение в 1964 г. алжирского диктатора Ахмеда Бен-Белы советским орденом Ленина «за вклад в борьбу за мир». Лидер МАКИ Шмуэль Микунис в ивритской партийной газете «Коль а-Ам» («Глас народа») резко критиковал награждение советскими наградами человека, открыто заявляющего, что он обязан уничтожить Израиль. «Аль-Иттихад», партийный орган на арабском языке, отказался напечатать эту статью. В результате в 1965 г. партия раскололась: в 1965 г. прошли две отдельные партийные конференции, на одной из которых арабские коммунисты объявили о создании РАКАХ (Решима Коммунистит Хадаша, «Новый Коммунистический список»). После войны 1967 г., когда РАКАХ продолжила абсолютно просоветскую линию, в то время как МАКИ позволила себе не во всём соглашаться с ней (например, в вопросе о возвращении к границам 1967 г.) и, можно сказать, прошла некоторую «сионизацию» (через несколько лет М. Снэ даже поддержал с трибуны Кнессета требование о предоставлении евреям СССР права свободной репатриации в Израиль), - Москва, до этого сохранявшая некую видимость нейтралитета, однозначно поддержала РАКАХ и прервала отношения с МАКИ.

Потеряв исторического патрона, МАКИ некоторое время пыталась маневрировать между идеологической преданностью и необходимостью кооперироваться с другими левоэкстремистскими движениями, участвовала в левофланговых списках Мокед (1973 г.) и ШЕЛИ (1977), где полностью и растворилась. Последние из коммунистов, не поддерживавших РАКАХ, перешли в РАЦ или МАПАМ[3] – две главные образующие существующей и поныне партии Мерец.

В 1989 г., через 10 лет после исчезновения сестринской партии, РАКАХ вернула себе старое название - МАКИ. На выборах эта практически полностью арабская партия выступала под именем ХАДАШ (Хазит ле-Демократия ве-Шивйон, «Фронт за демократию и равенство») – по имени блока, возникшим во время её временного союза с «Чёрными пантерами» (см. главу «Запад-Восток» данного раздела). Несмотря на название и традиционную фразеологию, РАКАХ-МАКИ постепенно почти полностью утратила свою связь с классическим марксизмом, превратившись в одну из партий арабского сектора (отличаясь традиционным повышенным влиянием арабов-христиан), с незначительным еврейским меньшинством, за которым старались сохранить право представительства. Эта деидеологизация привела к взрыву в 1997 г., когда последние ортодоксальные марксисты были практически выдавлены из партии[4].

Впрочем, в последние годы группа относительно молодых членов МАКИ пытается оживить её партийную жизнь в рамках неомарксистких и неокоммунистических европейских веяний. Заметным среди них является член Кнессета Дов Ханин, баллотировавшийся в 2008 г. на пост мэра Тель-Авива.

III.6. Арабы Израиля

Согласно ЦБС Израиля, на 1.4.2011 примерно полтора миллионов (т.е. около 20%) граждан Израиля определяют себя как арабы или принадлежат к другим арабоязычным нациям.

Осторожность последней формулировки связана как с тем фактом, что понятие «арабский» является более языковым, чем этническим, так и с отсутствием в израильских официальных документах графы «национальность»: МВД регистрирует только религиозную принадлежность граждан. В основном в Израиле, когда говорят об «израильских арабах»,- имеются в виду арабы-мусульмане (хотя и здесь не все так просто ввиду особой позиции бедуинов), практически все - сунниты. Таковые составляют 83% названного количества, т.е. около миллиона с четвертью человек.

Как индивидуумы – израильские арабы обладают такими же формальными правами и обязанности, как и остальные граждане Израиля, однако как группа они находятся в особой ситуации по достаточно очевидным причинам:

· Израиль – государство еврейское (не только по большинству населения, но и по декларативному определению), в котором арабы являются единственным значительным меньшинством;

· само понятие «арабского меньшинства» является уникальным: на карте Ближнего Востока – более 20 арабских стран[5], в каждом из которых арабы – не просто большинство, а абсолютно доминирующее и правящее большинство;

· отношение этих стран к Израилю колеблется от холодного признания до отрицания легитимности существования; со многими из них Израиль находится в состоянии войны, при этом у арабов – израильских граждан – есть родственники в этих странах (а иногда и гражданство этих стран).

Эти обстоятельства являются фоном к резкой, хотя и несимметричной, черте размежевания в израильской политике. Проявлением такого размежевания является наличие «арабских партий», или «партий арабского сектора». Это понятие нельзя смешивать с арабскими членами Кнессета от общеизраильских партий, как правило – от партии Авода в ее разных исторических ипостасях.

III.6.1. Период «военной администрации»

После провозглашения Государства Израиль и Войны за Независимость арабское население страны оказалось перед хорошо знакомой евреям в других странах проблемой «двойной лояльности». Причем решать эту проблему они должны были немедленно – в буквальном смысле в военной обстановке, в которой находилось тогда Государство Израиль.

Выборы в Кнессет 1-го созыва состоялись 1.1.1949 г. – посреди Войны за Независимость. Как арабы, так и евреи оказались перед дилеммой: как строить отношения внутри одной страны, которая ведет борьбу за существование с ближайшими родственниками части населения? Впрочем, дилемма была несимметрична:

Арабы, оказавшиеся неожиданно для себя гражданами еврейского государства, менее всего помышляли о демократии, парламенте и т.п.[6] Они боялись и вызвать гнев новой власти старых соседей, и выглядеть предателями в глазах остального арабского мира, особенно если евреи проиграют войну. Поводом для обвинения в предательстве был уже сам факт, что они остались среди евреев во время войны, но если они еще примут участие в жизни этого Государства...

Евреи были заинтересованы в «мирном врастании» местных арабов в еврейское Государство хотя бы для подтверждения общедемократических принципов, провозглашенных в Декларации Независимости. Кроме того, полагалось, что подъем демократизация и подъем уровня жизни (а также образования, медицины и т.д.) израильских арабов изменит предвзятое отношение арабских лидеров к Израилю и приведет к миру. С другой стороны – речь шла о людях, чьи лидеры еще недавно сотрудничали с нацистами[7], а в дни Войны за Независимость (продолжавшейся, как было упомянуто, и во время выборов в 1-й Кнессет) воевавших против еврейского Государства! Так что в арабах видели «пятую колонну», от которой невозможно и даже неестественно ожидать не патриотизма, но можно добиться на первых порах некоторой лояльности.

«Первая пора» затянулась на полтора десятилетия. Суть «временного» компромисса состояла в следующем:

1. Все граждане Израиле получили равные политические права. Арабский язык объявляется государственным языком Израиля наряду с ивритом.

2. Арабское население освобождено от обязанности проходить военную службу (или альтернативную гражданскую[8]) – в отличие от других этнических групп[9].

3. В трех районах со значительным арабским населением (в Негеве, Галилее и «малом треугольнике» вокруг город Лод и Рамле) было введено правление «Мемшал Цваи» (военной администрации)[10].

Юридическим основанием последнего решение были сохранившие свое действие британские мандатные законы 1945 г. о чрезвычайном положении, включавшие 5 поправок, дававших силам безопасности (армии и полиции) особые права для сохранения порядка: превентивные и домашние аресты, объявления о закрытии района по военным соображениям, ограничения свободы передвижения частных лиц и т.п. На практике это означало, например, жесткую систему «прописки» по месту жительства и ограниченные права на земельные приобретения. При этом, впрочем, «Мемшал Цваи» не вмешивался в политическую, а также во внутреннюю муниципальную, экономическую, религиозную, общинную и культурную жизнь арабского сектора, однако был весьма унизителен. Борьба за его отмену увенчалась полным упразднением «Военной администрации» только в 1966 г.[11]

Отметим также, что в те же годы (до Шестидневной войны 1967 г.) на территории Газы действовала другая военная администрация – египетская, не предоставившая арабам Газы никаких гражданских прав.

III.6.2. Арабские партии первых 30 лет

Как уже отмечалась, «Военная администрация» не распространялась на политику и не ограничивала политические права населения. Первая арабская партия заседала уже в Кнессете 1-го созыва – это был «Демократический список Нацерета», получивший 2 мандата и название «партия-спутник», так как находился в фарватере правящей партии МАПАЙ и поддерживался ею. Помимо этих парламентариев, еще один арабский представитель заседал в этом же Кнессете от Компартии.

Эта картина сохранялась до начала 80-х гг. – в Кнессете заседали постепенно арабизирующаяся Компартия (см. предыдущую главу) и одна-две-три арабские «партии-спутники» (разница между которыми отражала, в основном, социальные и племенные различия), получавшие вместе, как правило, от трех до пяти мандатов под пасторальными названиями «Прогресс и работа», «Сельское хозяйство и развитие», «Демократический список арабов Израиля», «Сотрудничество и братство», «Список бедуинов и сельских арабов». При этом большинство израильских арабов голосовало за коммунистов или за общеизраильские партии (в основном сначала за МАПАЙ, а затем – за его реинкарнации: Авода и Маарах). Последний из таких списков, по иронии называвшийся «Объединённый арабский список», получил 1 (один) мандат на выборах 1977 г. – через год после событий «Дня Земли» (см. в Приложении «События, повлиявшие на политическую историю Израиля»).

III.6.3. Радикализация

Шестидневная война 1967 г. вновь поставила израильских арабов перед дилеммой выбора симпатий в арабо-израильском конфликте – как арабов и как израильтян. Тем самым вектор общественно-политической активности арабского сектора стал определяться как результирующая двух усилий: в сторону достижения равноправия в Израиле и в сторону поисков самоидентификации. Поэтому парадоксальным образом именно достижение равноправия ослабляло значимость первой компоненты – и, соответственно, усиливало значимость второй, повышая роль националистических тенденций среди арабских политиков в Израиле.

В 70-е гг. казалось, история арабских партий в Израиле закончилась, так как и попытки создания субэтниченских списков. Однако в 1984 г. на выборах в Кнессет 11-го созыва был избран Мухаммад Миари, стоявший во главе списка «Решима Миткадемет ле-Шалом» («Прогрессивное движение за мир»). Появление последней партии ознаменовало изменение и внутренней политической ситуации на арабской улице, так как прервало на ней вялотекущую гегемонию компартии. В эту борьбу через 4 года вступила и третья сила – МАДА («Мифлага Демократит Аравит» – «Арабская демократическая партия») под руководством Абд Эль-Вахаба Дарауше, избранного в Кнессет в 1984 г. от Аводы, но демонстративно вышедшего из нее в начале интифады, а через год на муниципальных выборах обозначилась четвертая сила, уже не пользующаяся европейскими ярлыками «прогрессивный», «демократический», «социалистический» и т. д., а назвавшая себя предельно ясно: «Исламское движение». Движение это «с первого захода» победило и привело своих кандидатов в мэры 5 городов, в том числе в крупнейшем арабском городе Ум-Эль-Фахм.

Параллельно с этим и большинство коммунистов (РАКАХ) постепенно оставили марксистскую риторику и сосредоточили усилия на фронте арабского национализма (см. «Коммунисты на Святой Земле» предыдущей главы).

На выборах 1992 г. в Кнессет 52% арабских избирателей еще голосовало за «сионистские партии» и списки: Авода, Ликуд, Мерец, МАФДАЛ. Однако начиная с 1996 г. «Исламское движение» вступило в большую игру, образовав вместе с МАДА «Объединенный арабский список» (РАМ), получивший на выборах 1996 и 1999 гг. соответственно 4 и 5 мандатов (впрочем, частично за счет снижения представительства коммунистов до 3 мандатов в 1999 г.) В довершение к этому на выборы 1999 г. вышел и получил 2 мандата новый список – БАЛАД («Брит Леумит Демократит» – «Демократический национальный союз»), по сравнению с которым претензии «Исламского движения», не говоря уж о коммунистах, выглядели умеренными. В интервью газете «Га-Арец» лидер списка Азми Бшара сказал, что «еврейского народа вообще не существует», так что «существование Израиля как еврейского государства недопустимо», а поэтому следует «изменить гимн, флаг и герб страны так, чтобы они представляли всех жителей», предварительно «разрешив возвращение в страну всех палестинских арабов». Все это говорилось без тени улыбки, с четким пониманием того, что демократия обязана и не такое стерпеть и что чем более резкими будут высказывания, тем больше голосов они принесут (на тех же выборах А. Бшара выставил свою кандидатуру на пост премьер-министра, но за день до выборов снял ее в пользу Э. Барака). Вторым номером его списка был Ахмед Тиби (впоследствии вышел из БАЛАД и создавший собственную «Партию Арабского возрождения» - ТААЛ) , с 1984 г. – официальный советник Я. Арафата (напомним, что в те годы контакты с ООП были запрещены израильским законом). Во главе Объединенного арабского списка (РААМ), самого большого из участвовавших в выборах, стоял Абд-Альмалек Дахамше, ранее осужденный за участие в террористическом акте. В этой обстановке, почти мгновенно, и другие депутаты-арабы стали бороться за голоса избирателей в том же русле: например, Хашем Махмид (Компартия, впоследствии РААМ) на митинге в Газе призвал «бороться с оккупацией всеми средствами, а средства борьбы – это не только камень, но и винтовка», Мухаммад Бараке (Компартия) заявил, что «поддерживает интифаду всеми средствами», а Талеб а-Сана (РААМ) предложил присудить Премию Израиля лидерам «Хизбаллы».

Все рекорды, впрочем, побили (пока) Азми Бшара (см. его биографию в приложении «Политические деятели») и Ханин Зуаби[12] (БАЛАД), активный участник Флотилии в Газу 2010 г. (см. «Рухот Шамайим 7» в Приложении «События, повлиявшие на политическую историю Израиля»).

В этот период (продолжающийся и сегодня) арабские партии, представленные в Кнессете (включая коммунистов), воспринимаются окружением как один блок и определяются как лево-экстремистские, находящиеся в резкой оппозиции не только к любому правительству Израиля, но фактически и к Государству вообще; сотрудничество с ними внутри Кнессета, безусловно, существует, однако сводится в основном к технически-процедуральному (так, например, Ахмед Тиби является заместителем председателя Кнессета на 1.4.2011) – крайне редки, например, случаи совместных законопроектов и т. п.

III.6.4. Арабы и евреи

Сказанное выше не отменяет простого электорального факта, что около половины арабов Израиля голосуют не за арабские экстремистские, а общеизраильские партии; наибольшими симпатиями среди них пользуется партия Авода. Среди «секториальных» достижений в политике выделяется Ралеб Маджадла (Авода), министр науки в 2007-09 гг. – первый арабский министр в Израиле. Абд-эль-Азиз а-Зуаби (Авода) был заместителем министра здравоохранения, Валид Хадж-Йехи Садык (Мерец) – заместителем министра сельского хозяйства.

Однако было бы ошибкой при описании конфликта остановиться только на партийном уровне.

Кроме уже упоминавшихся исторических причин, между еврейским большинством и арабским меньшинством в Израиле существуют взаимные претензии, служащие серьезным катализатором сохранения политической напряженности.

С арабской стороны – утверждается, например, что:

1. Еврейское большинство заражено расизмом и негативно относится к арабам независимо от поведения последних.

2. Полиция в арабском секторе позволяет себе брутальное поведение, несравнимое с тем, которое позволительно по отношению к евреям. В частности, 11 израильских арабов были убиты в Галилее в октябре 2000 г. во время демонстраций солидарности со «Второй интифадой» - событие немыслимое при еврейской демонстрации.

3. Арабы дискриминируются при приеме на государственную службу.

4. Школьное образование арабов Израиля проводит политику израилизации и лишения национальной идентификации.

5. Арабские молодые семьи не имеют возможность взять льготные ипотечные ссуды на приобретение жилья – в отличие от их еврейских сверстников[13].

6. Арабские муниципалитеты получают меньше земли для развития, чем еврейские[14].

7. Израильская символика - гимн, флаг, герб – является чисто еврейской и не позволяет арабскому меньшинству солидаризироваться с ним[15].

8. Закон о возвращении предоставляет эмигрантам[16], не имеющим никакой связи с этой Землей, немедленное гражданство, в то время как арабам, заключившим брак с израильскими подданными (арабами), крайне сложно получить гражданство (Израиля).

Вкратце эти претензии можно сформулировать так: «это не наша страна, нас здесь не любят, к нам относятся предвзято и несправедливо». После них можно спросить: «Почему же, в таком случае, так много арабов пытаются попасть в Израиль[17] и получить его гражданство, а не наоборот?» - однако сухой вопрос малоэффективен при дискуссии с эмоциями. Типичный эмоциональный «еврейский ответ» на эти претензии выглядит примерно так:

«Арабы не смогли построить демократического общества нигде – достаточно посмотреть на групповой портрет Лиги арабских государств. Единственная демократия на Ближнем Востоке и единственная страна, где они получили полные гражданские права – это Израиль. При этом арабское меньшинство, умело используя «слабость» чуждой им демократии, отказывается разделить бремя равных гражданских обязанностей, открыто выражает враждебность Государству и солидарность с его врагами, демагогически обвиняя в расизме и притеснении меньшинств (обвинения, к которым демократия по понятным причинам весьма чувствительна) каждого, кто пытается как-то отстаивать государственные интересы». Эта формулировка, разумеется, не проходит «тест политической корректности», однако нет сомнения, что очень многие на «еврейской улице» разделяют ее если не полностью, то по крайней мере с оговоркой о значительной части или даже «большинстве» израильских арабов. В более развернутом виде эти претензии звучат так:

1. Арабское население сознательно выбрало не только отказ от участия в обороне страны[18] - депутаты Кнессета от арабских партий призывают ни в коем случае не участвовать и в альтернативной гражданской службе (даже внутри арабского сектора). Арабские юноши и девушки могут учиться в университете в то время, когда их еврейские сверстники проходят военную службу (а затем ежегодно участвуют в сборах резервистов).

2. В арабском секторе царят коррупция и пренебрежение к закону. Арабские муниципалитеты не взимают положенного муниципального налога, при этом неоправданно раздувают штаты на клановой основе, вследствие чего они находятся в перманентных долгах, покрываемых израильским налогоплательщиком. Обычной практикой является также захват государственной земли и незаконное строительство, размер которого оценивается примерно в 100 тысяч (!) незаконных строений.

3. Это пренебрежение сопровождается попустительством: полиция, боясь обвинений в расизме, практически не входит в арабские «районы преступности»; полный подоходный налог снимается примерно у 7% арабских граждан; процветает «черный рынок»; почти ничего не предпринимается против незаконного строительства[19] и т.п.

4. Израильский закон запрещает многоженство. Однако некоторые арабы заводят целый гарем (не регистрируя заключение брака в МВД), который содержат за счет... социальных пособий, выплачиваемых Государством на детей[20].

5. Нередки случаи публичного выражения радости после теракта с человеческими жертвами. Во время Второй Ливанской войны открыто выражалась солидарность с Хизбаллой – а когда в результате обстрела севера Страны погибли жители арабских населенных пунктов, последовавшая реакция была в духе «А нас за что?»

6. Под той же аргументацией, апеллирующей к свободе слова и правам меньшинств, ведется постоянная атака на государственную символику и все «чувствительные точки» Израиля: от празднования «Дня Накба»[21] в День Независимости Израиля до отрицания Катастрофы[22].

Среди социологов нет единодушия в вопросе о том, какова тенденция анти-израильских и анти-еврейских настроений на арабской улице. Так, профессор Сами Самоха из Хайфского университета, опубликовавший в 2007 г. сенсационный отчет о таких настроениях и о прямом расизме среди израильских арабов[23], указывает также на то, что экстремистские настроения ни по одному из вопросов не пересекают грань в 50%, и утверждает, что на оси времени изменения не столь значительны (по его мнению, в 1976 г. экстремистские точки зрения среди израильских арабов были еще более популярны) и связаны с общим улучшением или ухудшений арабо-израильских отношений. Напротив, д-р Дан Шифтан из того же университета полагает эту тенденцию необратимой именно ввиду полного провала, по его мнению арабского национализма; он также полагает, что именно арабские партии Кнессета являются проводником и катализатором экстремизма в среде израильских арабов.

Вопрос об отношении к арабскому меньшинству и особенно - к экстремистским тенденциям внутри этого меньшинства – является предметом дискуссии и внутри спектра общеизраильских партий. На выборах 2009 в Кнессет г. НДИ построила свою избирательную кампанию на лозунге «Нет гражданства без ответственности», прямо апеллируя к обвинениям в адрес арабского меньшинства. Еще более жесткой линии придерживается большинство парламентариев от блока «Национальное единство». Вместе с некоторыми членами Кнессета от Ликуда, «Еврейского Дома» и даже Кадима они утверждают, что проблема обострилась из-за ее многолетнего замалчивания и потакания экстремистам. На другом полюсе Мерец и частично Авода утверждают, что проблема является надуманной, что нельзя огульно обвинять всех и что по мере решения социальных и политических проблем Страны арабские граждане будут все более врастать в израильское общество.

Мы вернемся к теме национальных меньшинств Израиля в разделе «Гражданское общество» (см. «Группы и политические интересы»).

III.7. А также…

III.7.1. Отношения с внешним миром

Отношения с другими странами никогда не выносились как тема для предвыборных кампаний в Израиле. В отличие от вопросов безопасности, границ, экономики, статуса религии и т.д. – разница во взглядах по этим вопросам мало афишировалась. Однако это не означает, что разницы не было.

III.7.1.1. США и Европа

Государство Израиль – часть Западного мира. Если сразу после провозглашения Независимости в Израиле[24] было еще непонятно, в какой степени будущее государства связано с «Изумрудным Городом» мечты израильских социалистов – СССР – и в какой – с западной демократией, то к середине 50-х гг. после антисемитской кампании в СССР[25], в т.ч. разгрома ЕАК и уничтожения идишистских писателей[26] и «дела врачей»[27], а также, например, процесса Сланского[28] – просоветские настроения, хотя и продолжали быть актуальными в левосоциалистической среде, стали непопулярными в центре израильской политической карты. Разоблачение культа личности Сталина[29] и советская позиция в Синайскую войну[30] довершило процесс однозначного базирования Израиля в .западном лагере.

Однако «Запад» - понятие неоднородное.

Вплоть до середины 60-х гг. Европа – прежде всего, Франция и Великобритания – рассматривалась значительной частью израильского истеблишмента как более естественный партнёр, чем США. Это диктовалось как социалистическими взглядами (все-таки США традиционно воспринималось как символ капитализма, а не только Запада), так и просто географической близостью, не говоря уж о европейском происхождении большинства лидеров. Определенное влияние, возможно, имела и Синайская война, во время которой военный союз с двумя крупнейшими европейскими державами оказался вполне успешным. Однако начиная с Шестидневной войны 1967 г. американский приоритет во внешней политике Израиля однозначен. Последним всплеском про-европейской активности стал, по мнению некоторых обозревателей... процесс Осло, в котором точка зрения Ш. Переса (традиционно считающегося про-европейцем) победила позицию И. Рабина (считающегося про-американским).

Отметим еще моменты, по отношению к которым в израильской политике существуют существенные внутренние разногласия:

1. Экономическая помощь США (см. главу «Экономика» этого раздела) подвергается ожесточенной критике справа. Некоторые правые экономисты утверждают также, что эта помощь, будучи не столь значительной по размерам, существенно сковывает экономическую (и, следовательно, политическую) свободу Израиля. По их мнению, Израилю уже давно следует найдите ресурсы, которые позволят отказаться от американской помощи и окончательно отменить эту зависимость. Наиболее высокий уровень, на котором были «озвучена» эта точка зрения,- министр финансов Я. Неэман в 1998 г.

2. Правые обычно чувствуют себя гораздо комфортнее в контактах с США, когда в Белом Доме находится президент-республиканец. Левые предпочитают президента-демократа, способного, по их мнению и в согласии с их пожеланиями, больше давить на Израиль. Аналогичные предпочтения существуют и в Европе, однако там не стол ярко выражены.

3. Евросоюз: левые политики, не довольствуясь экономическими позициями Израиля в Европе, хотели бы сблизиться с Объединенной Европой и политически (вплоть до присоединения к Евросоюзу, если это станет возможным). У большинства израильских правых эти идеи вызывают резко негативную реакцию.

III.7.1.2. Россия

Сегодня уже трудно поверить, но большую часть того времени, когда советская пропаганда изображала Израиль и сионизм как злейших врагов мира социализма (а заодно и всего прогрессивного человечества), ядро израильской политической элиты пылало страстной любовью к СССР, а слова «анти-социалист» и «анти-советский» были эквиваленты обвинению в фашизме.

Как и в случае с левыми интеллектуалами и коммунистическими движениями в других странах Запада, ничего не могло помешать этой платонической любви: ни уничтожение сионистов СССР в 20-е гг., ни горькая судьба идеалистов, отправившихся строить Биробиджан, ни пакт Молотова-Риббентропа и прогерманская советская политика до июня 1941 г., ни проарабская (почти сразу после окончания Войны за Независимость) позиция СССР, ни антисемитская политика Сталина в послевоенные годы – «дело врачей», «борьба с космополитами», - ни закрытие советского еврейства за «железным занавесом», ни дело Сланского - ничто не поколебало царившую идиллию. В столовой каждого киббуца висел портрет «отца народов», а на 1-ое Мая по числу красных флагов на душу населения Хайфа опережала Москву и Ленинград. Левые (и, следовательно, принадлежавшие к правящему лагерю) политические деятели буквально соревновались в демонстрации приоритета просоветских чувств над израильским патриотизмом - не говоря уже о коммунистах, упомянем Моше Снэ, бывшего начальника штаба Хаганы, регулярно, раз в неделю докладывавшего обо всех оперативных новостях в советское посольство; члена Комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне Я. Рифтина, конспектировавшего содержание заседаний этой Комиссии для советской разведки; духовного лидера партии МАПАМ Якова Хазана, провозгласившего: «у меня две Родины - Израиль и Советский Союз» - и вплоть до заявлений (опять же открытых, с трибуны Кнессета), что «если Советский Союз нападёт на Израиль, я не буду воевать против Красной Армии».

Даже когда СССР однозначно поддержал арабов в 1967 г. и разорвал дипломатические отношения с Израилем после Шестидневной войны, - многие (кто про себя, а кто и вслух) надеялись, что произошло трагическое недоразумение, которое вот-вот будет разъяснено. Только с середины 70-х гг. такие взгляды стали выглядели окончательно мастодонтскими.

Потепление наступило в конце 80-х, в связи с началом перестройки в СССР и открытием ворот, через которые хлынула в Израиль массовая алия. После восстановления отношений между СССР и Израилем в 1991 г.[31] Россия некоторое время демонстративно занимала на международных форумах более дружественную позицию по отношению к Израилю, чем большинство стран Европы. В Израиле, в свою очередь, также подчеркивали понимание «специфических проблем» России – так, например, в 2002 г. Кнессет принял резолюцию по Чечне, поддерживающую право России, «как и любого государства, защищать своих граждан терроризма».

Однако за последнее десятилетие отношения России и Израиля не то чтобы охладились – скорее успокоились. Декларированная особая близость России с исламским миром позиционировала её в израильском политическом сознании где-то около главных европейских стран, но без той размеров экономической составляющей, которая присуща отношениям с Францией или Великобританией.

В целом можно сказать, что практически у всех главных партий Израиля нет разногласий по отношению к России. По понятным причинам больший интерес к израильско-российским связи испытывают во фракции НДИ. Некоторые правые всерьёз интересуются возможностью независимо разыграть «русскую карту» в случае охлаждения отношений со США.

Особые личные сантименты у трёх последних премьеров Израиля к этому вопросу связаны, возможно, с «частично русским» происхождением Ариэля Шарона (хорошо владевшего русским языком), Эхуда Ольмерта и Биньямина Нетаньягу[32].

III.7.1.3. Мусульманский мир

Окружающий Израиль арабский и вообще мусульманский мир – источник и надежд, и опасений еврейского Государства. Какие отношения с ним желательны в будущем и какие - возможны? Существует несколько возможных моделей:

· Модель «вилла в джунглях»: Израиль не имеет и не должен иметь ничего общего с окружающими арабскими странами. Желательно отдать им то, что возможно, построить высокую стену и забыть об их существовании.

· Недалек тот час, когда Израиль установит мирные отношения со всем арабским миром, и «мы сможем ездить в Дамаск, чтобы отведать местного хумуса».

Обе эти модели поддерживаются сторонниками максимальных территориальных уступок – хотя и по противоположным причинам. Отдельно упомянем, скорее в качестве курьеза, точку зрения левых экстремистов, согласно которой Израиль должен учиться подлинной демократии у соседей. Большинство же в израильской политике разделяет следующие принципы:

1. В обозримом будущем Израиль остается частью западного мира.

2. В обозримом будущем арабские страны не станут демократическими.

3. Для каждой арабской страны (и особенно для соседних) надо понять, в чем состоят ее специфические интересы, и постараться достичь с ней взаимопонимания – не такого, как США, но достаточного для устойчивости.

Традиционный подход большинства левого (но не левоэкстремистского), левоцентристского и части правоцентристского лагерей состоял в том, что, исходя из принципа 2, Израиль должен выстраивать отношения с правителями арабских стран, ибо у общественного мнения там нет и не может быть никакого значения. До сих пор опыт отношений с двумя арабскими странами и мусульманской Турцией, установившими дипломатические отношения с Израилем, выглядел доказательством правильности такого подхода.

Некоторые же правые утверждали, что такие отношения рано или поздно взорвутся, ибо построены, с внешней стороны, на интересах конкретного правителя. В качестве примера приводились отношения с Ираном в эпоху правления шаха, а также несбывшиеся надежды на особые отношения с Ливией[33], Эритреей, Ливаном и т.д., а в последние годы – и ухудшение отношений с Турцией.

И для тех, и для других (как, впрочем, и для всего мира) полной неожиданностью явилась серия потрясений в арабском мире в 2011 г. Прогнозы колеблются от светлых надежд на полную демократизацию до мрачных сценариев воцарения исламистских режимов. Возможно, именно развитие ситуации в Египте определит позицию мэйнстрима израильской политики на возможное развитие отношений с окружающим страну мусульманским миром.

III.7.2. Разделение власти

Принцип разделения власти является, как известно, одним из базисных постулатов демократического общества. Он реализован и в Израиле, однако на практике все обстоит не столь гладко.

Прежде всего – государственный аппарат, как часть исполнительной власти, имеет в Израиле непропорционально большую силу (см. «Высшее звено госаппарата»). Разнообразные службы – прежде всего, в Министерстве финансов и Министерстве юстиции – зачастую ведут себя как почти независимая сила, задерживая решения Кнессета в соответствии с собственным графиком или даже с собственными представлениями о правильности таковых решений.

Однако наибольшую тревогу вызывает у некоторых израильских законодателей взаимоотношения Кнессета и судебной системы. Если изначально принцип разделения должен был обеспечить по этой оси независимость суда от давления политиков – сегодня у части израильского называют опасным движение прямо в противоположном направлении.

Судебная система и особенно Верховный Суд Израиля приобрели за последние годы огромную силу. Суд принимает к рассмотрению иски против решения правительства и против принятых Кнессетом законов, рассматривает чуть ли не каждое правительственное назначение и каждую операцию ЦАХАЛа. «Все подсудно», - провозгласил предыдущий председатель БАГАЦа Аарон Барак, и иногда создается впечатление, что азарт судебного разбирательства превратился у некоторых судей в аналог охотничьего. Если же добавить к этому, например, возможность Суда назначать адвоката при расформирования фирм-банкротов (услуги такого адвоката стоят миллионы шекелей) – мы получим представление и об экономической силе судебной системы.

Что же в этом проблемного? В ответ указываются два момента:

· В отличие от большинства других стран – система верховной судебной власти в Израиле в каком-то смысле переизбирает саму себя (см. «А судьи кто?» в главе «Суд» раздела «Институты и инструменты власти»). В отсутствии суда присяжных это приводит к ситуации, когда судебная система превращается в судебную аристократию (или в местный аналог иранских аятолл, также стоящих фактически над вроде бы демократически избранной власти). Можно, конечно, верить в то, что достигшее высшей судебной власти – это люди, которыми руководят только интересы общества и ничего другого, но... изредка просачивающиеся из-за Высоких Стен сведения рисуют Верховных Судей, как и министров или членов Кнессета, удивительно похожими на обычных людей с их интересами, предубеждениями, страстями.

· В эти условиях состав Верховного Суда также гомогенизируется. Тот же А. Барак ссылался в своих решениях на интерес «просветленной части общества» («цибур наор»). Судя по его же высказываниям после ухода с высоко поста, просветленность, в его представлении, происходит откуда-то слева. Опять-таки можно было бы, в принципе, поверить, что израильские судьи суть существа столь возвышенные, что их личные политические взгляды не влияют на собственные решения, однако такая вера разделяется не всеми[34].

В последнее десятилетие появились политические силы, вслух считающие сложившееся положение ненормальным и противоречащее принципу разделения власти. Слово «вслух» подчеркнуто здесь, так как подвергающие сомнению непогрешимость судей БАГАЦа немедленно аттестуются как «враги демократии». Среди тех, кто вступал в борьбу со сложившейся практикой, отметим, прежде всего, министров юстиции Йосефа (Томми) Лапида (Шинуй), Хаима Рамона (Кадима) и особенно Даниэля Фридмана (беспартийного министра юстиции в правительстве Э. Ольмерта в 2007-09 гг.); это можно сказать, хотя и в меньшей степени, о нынешнем министре юстиции Якове Неэмане (беспартийный). Среди членов Кнессета особенно заметен последовательной анти-БАДАЦной позицией Михаэль («Мики») Эйтан (Ликуд).

Министр Авигдор Либерман (НДИ) выдвинул предложение о решении проблемы путём создании, по образцу США, отдельного Конституционного Суда Израиля для разрешения вопросов, связанных с функционированием органов власти. Это предложение было встречено в штыки судебной элитой, особенно Аароном Бараком[35].

III.7.3. Коррупция

Слово «коррупция» употребляется в израильской политической лексике в двух не вполне идентичных смыслах:

1. Противозаконное использование политиками и высшими чиновниками властных прав, полномочий и служебного положения для личной (как правило, материальной) выгоды.

2. Использование политическими партиями государственных средств в политических интересах.

Еще в 90-х гг. под «коррупцией» больше понимали именно второе ее значение. В 1990 г. Израиль был полон демонстрациями под лозунгом «Мушхатим, нимъастем!» («Коррупционеры, вы нам надоели!»), направленным к членам Кнессета. Первопричиной лозунга был Таргил масриах (см. Приложение «Основные события»), когда сложная политическая комбинация позволила было Ш. Пересу перекроить фракционную карту Кнессета, а затем привела к почти трехмесячным перетасовкам. Во время этих «перетасовок» мелкие партии и отдельные члены Кнессета выторговывали себе особые условия вхождения в одну из двух возможных коалиций. При этом авторы лозунга и организаторы демонстраций явно или неявно полагали, что:

1. уже неважно, кто начал процесс – сама политическая система провоцирует на политический шантаж и неприглядный торг, содержание и результаты которых не имеют ничего общего с волеизъявлением народа;

2. хотя неприглядно выглядят и Ш. Перес, и И. Шамир,- главными персональными виновниками являются в основном харедим (в первую очередь – ШАС) и некоторые либералы (И. Модаи, А. Шарир) и вообще мелкие фракции, получающие в околопатовой ситуации непропорционально большую силу, которую необходимо ограничить;

3. ситуация, близкая к ничьей, сохранится еще долгое время, и тем самым соблазн для «политической проституции» будет высок.

В значительной степени под давлением этих демонстраций были предложены (и частично приняты) некоторые законодательные изменения, на первый взгляд уменьшившие возможность такой коррупции – запрет на единоличный переход из фракции во фракцию (и ограничение снизу на численность «раскольнических фракций» - см. «Фракции» в разделе «Институты и инструменты власти»), обязательность публикации коалиционных соглашений и др. – и, наконец, прямые выборы премьер-министра (впоследствии отмененные). По-видимому, они произвели некоторый эффект, однако трудно оценить – какой именно (столь ничейная ситуация в Кнессете больше не возникала). В дальнейшем о «политической коррупции» говорили в связи со следующими событиями:

· В том же 1990 г. член Кнессета от Маараха Эфраим Гур перешел в Ликуд, получил пост заместителя министра транспорта; кроме того, ему было гарантировано место в списке Ликуда на выборах 1992 г.

· В 1995 г. премьер-министр Ицхак Рабин (Авода), стремясь обрести потерянное большинство в Кнессете для утверждения соглашений «Осло-2», ввел в правительство бывших членов Цомет – Гонена Сегева (получил пост министра) и Алека «Мицубиши»[36] Гольдфарба.

· В 1997 г. премьер-министр Биньямин Нетаньягу (Ликуд) назначил на пост юридического советника правительства Рони Бар-Она[37] - как утверждалось, по требованию находившегося под следствием Арье Деръи.

· В 1999 г. Эхуд Барак (Авода), формируя правительственную коалицию, включил в нее ШАС вопреки почти полуявному предвыборному обещанию и явному желанию большинства его избирателей.

· В 2004-05 гг. премьер-министр Ариэль Шарон обеспечил себе поддержку плана Итнаткут большинством фракции Ликуда, предоставив некоторым потенциальным «колеблющимся» посты министров и заместителей министров.

· В 2009 г. партия Авода под руководством Э. Барака вошла в правительство Б. Нетаньягу. В 2011 г. сторонники Э. Барака вышли из Аводы и создали фракцию Ацмаут – не имеющие, по мнению их противников, электоральной базы. По мнению тех же противников и большинства СМИ – оба эти шага были продиктованы «шкурными интересами».

Однако слово «коррупция», как мы помним, употребляется в Израиле и в более прозаическом смысле. В те времена, когда еще никто не изобрел такой индекс, на роль коррупционного скандала среди израильских политиков могли претендовать следующие события:

· самоубийство министра финансов Авраама Офера в 1977 г.[38];

· 15.03.1977 журналист Дан Марголит опубликовал в газете «Гаарец» данные о существовании счета супругов Ицхак и Леа Рабин в американском банке, что противоречило тогдашним законам[39]. По требованию юридического советника Аарона Барака премьер-министр ушел в бессрочный отпуск[40]; Рабин также ушел с поста председателя партии Авода и блока Маарах. Впоследствии суд присудил Л. Рабин к выплате штрафа в 250 тысяч лир (около 25 тысяч долларов).

· В 1976 г. обвинил член Кнессета Эхуд Ольмерт генерала в отставке Рехавъама «Ганди» Зеэви (бывшего советника премьер-министра по борьбе с террором и разведке, впоследствии министра) в связях с организованной мафией. Речь шла о связях личных, однако тон намекал на нечто более серьезное. Ольмерт подал иск о клевете, который был впоследствии снят в результате примирения при участии Менахема Бегина.

Все эти события относятся к середине 70-х гг. в последние 15 лет «обычную» коррупцию оценивать «Индексом коррупционной нетерпимости»[41]. Как же выглядит динамика Израиля по этому индексу?



Как мы видим - общее впечатление таково, что уровень коррупции повысился. Впрочем, рядовые израильские граждане вряд ли интересуются значением уважаемого индекса: им достаточно, например, следующих имен:

· Бывший министр внутренних дел Арье Деръи (ШАС) – см. «Суд на Арье Деръи»[42] - в 1999 г. за взятки и другие преступления осужден на четыре года заключения плюс 450 тысяч шекелей штраф;

· Бывший министр финансов Авраам Гиршзон (Кадима) осужден в 2009 г. за многочисленные финансовые преступление, квалифицируемые как «кража, отмывание денег, фальсификация документов» и др.; приговор – 65 месяцев тюремного заключения плюс год условно и 450 тысяч шекелей штраф.

· Бывший министр связи Рафаэль Пинхаси (ШАС) – в 1997 г. за незаконное использование государственных средств осужден на год тюремного заключения плюс штраф;

· Действующий министр социального обеспечения, алии и абсорбции Аарон Абухацира (ТАМИ) – в 1982 г. приговорен к трем месяцам принудительных работ за финансовые преступления;

· Бывшая заместительница министра инфраструктур Наоми Блюменталь (Ликуд) за действия, расцененные как «подкуп избирателей на праймериз», осуждена в 2006 г. на 8 месяцев тюремного заключения плюс 10 – условно; после обращения к Президенту страны тюремное заключение заменено общественными работами[43].

· Бывший министр без портфеля и заместитель министра внутренних дел Салах Тариф (Авода) приговорен к шести месяцам плюс штраф 25 тысяч шекелей за должностную взятку.

· Член Кнессета и мэр Реховота Шмуэль Рехтман (Ликуд) в 1979 г. приговорен к 6 месяцам тюремного заключения за взятку.

· Член Кнессета Шмуэль Флатто-Шарон (список «Развитие и мир») – в 1979 г. признан виновным в подкупе избирателей, после продолжительных апелляций приговорен к трем месяцам принудительных работ и 15 месяцев – условного заключения;

· Член Кнессета Яир Леви (ШАС) – в 1994 г. признан виновным в незаконном использовании 300 тысяч шекелей из бюджета школьной системы «Эль а-Мааян», которой ранее руководил, и приговорен к четырем годам тюремного заключения, трем условно плюс штраф;

· Член Кнессета Омри Шарон (Кадима), сын бывшего премьера, в 2006 г. обвинен в фальсификации финансовых документов и лжесвидетельстве; в 2007 г. приговорен к 7 месяцам обвинительного заключения.

Даже если принять все оговорки о возможности судебной неточности - список внушителен как длиной, так и партийной представительностью. В список также не включены следующие «случаи»:

· В 1999 г. появились серьезные финансовые обвинения против действующего Президента страны Эзер Вайцмана[44]. После относительно непродолжительного расследования был достигнут компромисс: Э. Вайцман получил обещание, что обвинения не будут передано в суд и ушел в досрочную отставку.

· В 1999 г. началось расследование по делу «Амутот Барак»[45]. Одним из центральных подозреваемых (в использовании для предвыборной компании общественных фондов) был Ицхак «Бужи» Герцог, занимавший в то время должность секретаря правительства. На следствии он использовал «право на молчание», и в результате дело было закрыто за недостатком улик. Впоследствии И. Герцог[46] занимал министерские посты, сегодня (1.4.2011) – один из претендентов на лидерство в Аводе.

· В 2010 г. председатель Комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне Цахи а-Негби (Кадима), занимавший ранее также министерские посты (в т.ч. министра юстиции), после 6-летнего слушания, был признан виновным в лжесвидетельстве по поводу распределения государственных должностей среди его политических приближенных. Он был также обвинен во взятке, но здесь мнения судей разделились, и обвинение было снято.

· Осуждение О. Шарона произошло на фоне еще более серьезных обвинений против всего семейства Шаронов, особенно – против самого премьер-министра Ариэля Шарона. Не был ли Омри тем, кто «лег на амбразуру»? В любом случае, допрос А. Шарона представляется невозможным ввиду болезни последнего, а основной свидетель (и возможный обвиняемый) по некоторым подозрениям, австрийский миллиардер еврейского происхождения Мартин Шлафф, отказывается появляться в Израиле – даже на похоронах отца – без обещания израильской полиции, что не будет допрошен.

· Наконец, в настоящее время (1.4.2011) проходят слушания по многочисленным финансовым обвинениям против бывшего премьер-министра Эхуда Ольмерта[47]...

III.7.4. Евреи и израильтяне

Эта «координата» политической дисперсии в израильской политике возникла практически сразу же после создания Государства, а точнее, – после победы в Войне за Независимость и осознания факта, что еврейское Государство существует. В том или ином виде можно было услышать примерно следующее:

«Сионизм победил. Теперь (или через 10, 20, 100 лет – с исторической точки зрения несущественно) можно считать, что Израиль – это такое же государство, как и Франция, Япония и Венесуэла. Оно должно решать свои задачи, а не задачи всех евреев, живущих во всем мире от Бруклина до Мариуполя и обратно. И первая из них – это создание новой «израильской» нации»[48].

Первыми, кто объявил о «деевреизации» Израиля как государственной цели в национальном плане, были члены небольшой группы «кнааним» («ханаанейцы») под руководством поэта Йонатана Ратоша[49], берущие свое название от общего имени Кнаан (Ханаан в русских переводах), которым именуются в ТАНАХе народы, населявшие Эрец-Исраэль в период египетского плена – до XIII в. до н.э. (см. главу «Древняя история» раздела «Краткий исторический очерк»). Этим названием «ханаанейцы» хотели подчеркнуть, что для них гораздо более важно общее происхождение с арабскими соседями от древних народов, населявших Ханаан (утверждение более чем спорное с исторической точки зрения), чем родство с евреями диаспоры (хотя последние, вообще говоря, имеют то же самое происхождение). С 1948 г. «кнааним» выпускали журнал «Алеф», в котором призывали к созданию (воссозданию?) «ивритской нации» на основе населения страны и иммигрантов, которые пожелают участвовать в этом историческом процессе, независимо от расы и вероисповедания. Что касается места для расселения будущей нации, то поначалу речь шла о всей подмандатной территории в ее естественных границах (то есть включая и Трансиорданию), при этом некоторые члены группы говорили о границах «от Нила до Евфрата»; после Шестидневной войны говорили о включении в будущую нацию населения Израиля, ЙЕША, Голан, друзов и ливанских маронитов.

Было бы неверно считать, что речь шла о сугубо левой группе: напротив, некоторые ее участники (в частности, сам Й. Ратош) были в ЛЕХИ. Вопрос о «национальном предназначении государства» не служил тогда лакмусовой бумажкой для проверки «правизны» или «левизны». Однако первая же группа, попытавшаяся вынести этот вопрос на политический уровень, стремительна ушло к левому горизонту и за него. Речь идет о «Пеула Шемит» («Семитское действие»), основанной в 1956 г. бывшим членом ЭЦЕЛ Ури Авнери, редактором яростного антиправительственного (при любом правительстве) журнала «а-Олам а-Зе» («Этот мир»). «Пеула Шемит» также говорила о родстве семитских народов, призывая к созданию конфедерации с Иорданией, которая будет частью общей Федерации Ближнего Востока. Созданный У. Авнери список «Коах Хадаш» («Новая сила») участвовал в выборах 1965 и 1969 гг., получив соответственно 1 и 2 места, но затем распался, а Авнери стал одним из наиболее левоэкстремистских общественных деятелей в Израиле.

За этими и другими инициативами вполголоса звучало старое, еще со времен начала ишува, страстное стремление многих из руководителей и деятелей сионизма превратить местечковых евреев в новую ближневосточную и даже просто восточную нацию, вернувшись тем самым к историческим корням еврейского народа Израиля. Не модой, а демонстрацией солидарности с Востоком была, скажем, турецкая феска Д. Бен-Гуриона и многих его друзей. Более того, с началом Первой мировой войны многие из них полагали, что интересы еврейского народа требуют помочь именно Оттоманской империи. Особняком стояло мнение З. Жаботинского, крайне противившегося «ориенталистской ориентации» в сионизме: так, в знаменитой своей статье «<<Восток>>» (кавычки – часть названия!) он резко издевался над «востоколюбительством» и утверждал: «... мы, евреи, принадлежим «Западу» и ничего общего не имеем с «Востоком»... Отказаться от «западничества», сродниться с чем-либо из того, чем характерен «Восток», значило бы для нас отречься от самих себя» (речь шла, разумеется, о «Западе» и «Востоке» как культурных понятиях: Жаботинский полагал, что сионизм «раздвинет пределы Европы до Евфрата»; и желал того же «нашим соседям по Азии», т.е. арабам). Создание З. Жаботинским еврейских воинских частей, сражавшихся на стороне Англии (а не Турции), поначалу было воспринято многими сионистскими деятелями в штыки.

Как известно, Англия и страны Антанты победили Оттоманскую империю, но отзвуки старого желания врасти в географически и культурно окружающий страну мир можно услышать и сегодня, когда Ш. Перес говорит о «Новом Ближнем Востоке» (в 1996 г. он даже предлагал вступление Израиля в Лигу арабских государств).

Но не только ветер с Востока пытался разрушить хрупкую постройку национального государства. У большинства сторонников «постсионизма» нет никаких восточных симпатий, напротив, они в основном видят себя как часть западного мира[50].

Концепция «постсионизма», появившаяся в конце 70-х гг. и активизировавшаяся в середине 90-х, утверждает следующее:

«Сионизм выполнил поставленную перед ним историческую задачу – независимо от того, была ли последняя «разумной», «хорошей», «правильной», «справедливой», «исторически обоснованной» – или нет. Сегодня Израиль – это обыкновенная более-менее западная страна, которая должна заниматься обеспечением собственной безопасности и уровня жизни населения, но не собиранием евреев со всего мира, возрождением родной земли и т. д. Сионизм кончился – начался новый, постсионистский период».

Постсионизм моден в левых и особенно экстремистско-левых кругах (хотя подавляющее большинство даже очень левых политиков предпочитает не говорить об этом вслух); наиболее последовательные его поборники говорят о необходимости отмены «расистского анахронизма – Закона о Возвращении» (что, разумеется, не прибавляет им популярности среди его потенциальных сторонников – репатриантов из СССР). Приверженцами этого течения считаются экстремистско-левые политики, значительная часть активистов «Мерец» и некоторые экстравагантные фигуры из гуманитарно-академических кругов.

Идеи постсионизма зачастую служат пристойным заменителем слишком одиозно звучащего оборота «деевреизация Израиля» и, несомненно, существенно питают левые идеологии в Израиле, хотя и трудно сказать точно – насколько. В качестве наиболее заметного примера такого влияния можно упомянуть, что официальный лозунг партии «Мерец» на выборах 1999 г. звучал так: «Быть свободным в своей стране», – что почти идентично словам из государственного гимна Израиля «Быть свободным НАРОДОМ в своей стране», только вот для слова «народ» места не осталось...

В правых, центристских и национально-религиозных кругах к постсионизму относятся, как правило, крайне отрицательно и считают его выражением морального разложения части народа. Однако и тут есть разночтения.

Большинство светской части правого лагеря и светских центристов явно или неявно придерживается концепции национализма в его европейском понимании (и в изложении Зеэва Жаботинского); согласно этому подходу, Израиль может существовать (по крайней мере в ближайшем будущем) только как национальное государство (при этом, разумеется, предоставляющее равные гражданские права и нееврейскому меньшинству). Эти взгляды, в частности, приняты как внутренний консенсус в Ликуде.

С этим подходом согласна в принципе и значительная часть левоцентристского лагеря, идентифицирующегося с партиями Авода и Кадима), включая всех его лидеров.

Внутри светского правого лагеря и центра существует меньшинство (значимость которого оценить затруднительно), полагающее, что проблемы Израиля сродни проблемам других стран, появившихся и развивавшихся (или развивающихся) в условиях враждебного окружения. Представители этого подхода полагают, что описание арабо-израильского конфликта исключительно в терминах межнациональной проблемы является анахронизмом. В качестве примера приводится мнение: «Друзы или бедуины, проходящие службу в израильской армии, разделяют общие проблемы страны и поэтому для израильских евреев они куда ближе, чем евреи Лос-Анджелеса, Марселя, Буэнос-Айреса, Сиднея и Одессы». Отличие же таких правых от большинства левых состоит в том, что первые все же неявно предполагают, что «еврей – свой, пока не доказано обратное». Ранее эти взгляды в значительной степени представляла партия Цомет; сегодня голоса представителей такого подхода распылились между Ликудом, Кадима, Ацмаут, НДИ.

Наиболее эмоционально и последовательно критикуют постсионизм и другие попытки «деевреизации» Израиля религиозные сионисты («Мизрахи») – как голосовавшие за МАФДАЛ («а-Байит а-Йегуди»), так и выбравшие другое решение при голосовании. Практически идентичные им позиции выражают сторонники блока «а-Ихуд а-Леуми», независимо от степени и вида религиозности.

Харедимные круги (особенно партия «Агудат-Исраэль») не признают концепции еврейского национализма (и, в частности, сионизма), а следовательно, относятся к постсионизму индифферентно. Позиция ШАС в этом вопросе меняется в зависимости от постановки вопроса.

Арабские и коммунистические партии не признали победы сионизма и относятся к постсионизму как к запоздалому прозрению и недостаточному самобичеванию Государства Израиль. Впрочем, они остерегаются выступать вслух с заявлениями типа «мы против еврейского характера Израиля», так как в принципе израильский закон 1985 г. запрещает участвовать в выборах в Кнессет партиям, чья программа «содержит отрицание Государства Израиль как государства евреев»[51], и разрешает лишать парламентской неприкосновенности депутатов, призывающих к отмене еврейского характера государства (эта часть закона не использовалась ни разу). К позиции «арабской улицы» в этом вопросе мы вернемся в главе «Национальные меньшинства» раздела «Группы и политические интересы».

Следует отметить, что на сегодняшний день спор вокруг постсионизма и еврейского характера Израиля носит пока преимущественно академический характер. И все-таки в этом споре обозначились узловые точки (частично освещенные нами ранее) далеко не теоретического характера:

• «Закон о возвращении» (без которого почти миллион бывших советских граждан просто не получил бы израильского гражданства в 90-е гг.);

• служба в израильской армии: арабские граждане Израиля, в отличие от евреев (а также друзов и представителей других национальных меньшинств), освобождены от таковой (хотя, впрочем, могут вступать в ЦАХАЛ и проходить военную службу добровольно);

• гимн, герб и флаг Израиля соответствуют национальной еврейской символике.

III.7.5. Экология

В отличие от многих западных стран, экологическая тема в Израиле пока не приводила к серьезным политическим явлениям – несколько «зеленых» (во всех смыслах) списков периодически пытались попасть в Кнессет[52], но всегда оставались далеко от электорального барьера.

III.7. Сегодня: виртуальная анкета для Кнессета

Подводя итоги, можно сказать, что сегодня, для определения позиции фракции или парламентария в Кнессете, желательно заполнить за них следующую анкету:

1. Решение территориального конфликта:

– распространение израильского суверенитета на всю Эрец-Исраэль

– сохранение статус-кво с упорядочиванием статуса Палестинской автономии

– аннексия всех или большинства поселений (с подъездными путями и зоной для естественного прироста вокруг них), если необходимо – с обменом территорий; а что будет вокруг – посмотрим

– образование демилитаризованного полунезависимого арабского Государства в ЙЕША примерно в границах Зеленой черты или несколько меньше

Немедленный уход из Иудеи и Шомрона

Не знаю

Нужное подчеркнуть.

2. Кто виновен в конфликте?

Арабы

Евреи

Давно здесь сидим...

Нужное подчеркнуть.

3. Государство и религия: надо

Повысить роль еврейский религии в Израиле и роль израильских институций – в жизни религиозного сектора

Сохранить статус-кво

Полностью отделить религию от государства

Я - хареди

Нужное подчеркнуть.

4. Правильная экономика – это

Капитализм

Социализм

Вообще-то капитализм, но с чувством социальной справедливости

Надо посоветоваться...

Нужное подчеркнуть.

5. Государство Израиль должно быть

Еврейским демократическим государством

Еврейским – и, насколько это возможно, демократическим

Демократическим – и, насколько это возможно, еврейским

Государством всех граждан

ü Не должно быть

Нужное подчеркнуть.

6. Самые правильные граждане страны – это

Выходцы из восточных общин

Выходцы из СССР-СНГ

Арабы

Все понемножку

Правильных нет.

Нужное подчеркнуть.

Тот, кто может составить такую анкету за парламентариев (или хотя бы за фракции) – хорошо представляет себе расстановку сил в Кнессете 18-го созыва.

IV. Гражданское общество

Предыдущий раздел был посвящен анализу тех разногласий, которые формируют израильский политический спектр. Теперь мы рассмотрим некоторые элементы гражданского общества Израиля, существенные для понимания политических процессов в стране.

IV.1. Группы и политические интересы

Как и в других странах Запада, израильская политическая система испытывает влияние многочисленных факторов, формально не принадлежащих к политическому миру. Некоторые из них представлены общественными структурами, некоторые – сложившимися в обществе группами.

Об общинном факторе мы уже говорили в главе «Запад-Восток» раздела «Координаты политической дисперсии в Израиле». Рассмотрим другие, в той или иной степени существенные.

IV.1.1. Национально-религиозные меньшинства

Согласно отчету статистического бюро Израиля, от 20% до 25% израильтян не являются евреями и не относят себя к таковым. При этом израильская статистика не знает понятия «национальное меньшинство», оперируя только религиозной принадлежностью. Начиная с 2003 г., графа «национальность» не заполняется в израильских удостоверениях личности[53][54]. Тем не менее формула «в Израиле, кроме евреев, есть еще арабы», ни в коей степени не отражает реальную мозаику не-еврейского населения Израиля. Мозаика эта, даже если зачастую продиктована религиозными различиями, в реальности порождает существование практически не смешивающихся общин, которые трудно классифицировать иначе как «общины национальные». В свете этого представляется уместным использовать здесь по отношению к меньшинствам смешанный термин.

IV.1.1.1. Арабы-мусульмане

Из израильтян-неевреев примерно три четверти являются арабами-мусульманами, в основном суннитами. На 1.4.2011 10 мусульман являются членами Кнессета, в том числе одна депутатка: Хусния Джабара («Мерец»). На муниципальном уровне борьба в основном ведется между Компартией и Исламским движением, причем последнее постепенно превращается в доминирующее. Представители мусульман заседают в муниципалитетах всех городов со смешанным населением. Из внепарламентских (и внемуниципальных) общественно-политических достижений следует отметить избрание судьи Абдуррахмана Аз-Зуаби в члены Верховного Суда Израиля.

Поскольку мы посвятили в основной этой группе главу «Арабы Израиля» (в разделе «Координаты политической дисперсии») и подробно говорили о ее политическом лице – не «повторяя пройденного», рассмотрим арабские общественные организации в Израиле.

Наиболее важная из них имеет довольно сложное название «Ваадат а-Маакав а-Эльона шел а-Цибур а-Арави бе-Исраэль», что можно перевести как «Верховная Комиссия по Наблюдению со стороны арабской общественности в Израиле»[55]. Организация была создана в 1982 г., ей предшествовал созданный за год до этого «Комитет по арабскому согласованию», а еще ранее – «Общегосударственный комитет по охране арабских земель».

«Комиссия по Наблюдению» является организацией общественно-политической, претендующей на статус «парламента арабов Израиля»: в нее входят главы муниципалитетов и арабские члены муниципалитетов городов со смешанным населением, арабские члены Кнессета (но не женщины[56]) и руководства Гистадрута, представители Исламского Движения, Объединения арабских студентов и некоторых других внепарламентских организаций. Однако ее собрания носят спонтанный характер, так что реально руководит Комиссией группа из примерно 20 человек. Решения принимаются только в случае полного согласия (консенсуса). Председатель Комиссии с 2009 г. – Мухаммад Зидан, секретарь – Абд Инбатауи.

Задачи Комиссии можно узнать из ее программного манифеста «Перспектива палестинских арабов в Израиле»[57], опубликованного в 2006 г. Документ этот достаточно обширен, поэтому отметим только основные положения:

• Израиль – колониалистское образование.

• «Израильские арабы» – понятие искусственная, призванное насильственно оторвать арабов, проживающих в Израиле, от их братьев в арабском мире.

• Арабы – изначальные и подлинные хозяева этой Земли. Они были лишены ее в результате незаконных действий.

• Израиль – не демократия, а этнократия. Арабы подвергаются здесь дискриминации во всех областях.

Выводы и требования:

• Отмена определения Израиля как «еврейского государства» и всех еврейских символов Государства, в т.ч. Закона о возвращении.

• Признание Арабской Катастрофы 1948 г. (т.е. образования Израиля).

• Признание Израилем исключительного права Вакфа на контроль за святыми для ислама местами[58].

• Признание арабов Израиля этническим меньшинством, являющегося частью арабской нации и осуществляющего с ней свободный (неподконтрольный Государству) диалог.

• Создание автономных арабских органов самоуправления и предоставление им права вето на общегосударственные решения, имеющие специфическое значение для арабов.

• Создание независимой системы образования, в т.ч. университета, с преподаванием на арабском языке.

• Постепенное прекращение участия арабов в ивритской культурной жизни и направление национальных ресурсов на развитие собственной национальной арабской палестинской культуры, направление и содержание которой будут определены соответствующими комиссиями.

• «Обратная дискриминация» при приеме арабов на работу в государственные учреждения.

• Отмена всех постановлений о государственной собственности на землю, передача земли на муниципальные нужды арабского сектора в соответствии с его «естественными требованиями»[59]

и т.п.

Израильское правительство официально не признает за «Комиссией по Наблюдению» какого-либо особого статуса – тем более как представителя израильских арабов (напомним, что Комиссия не является избираемой), хотя в прошлом премьер-министры дважды (И. Рабин в 1994 г. и Э. Барак в 2000 г.) встречались с ее руководством по собственной инициативе. В 1988 г. министр Моше Аренс предложил поставить «Комиссию по наблюдению» вне закона. Лидеры же Комиссии утверждают, что ее деятельность абсолютно законна и позитивна для свободного диалога в обществе.

Отметим еще две организации в арабском секторе, считающиеся правозащитными:

«Адалла»[60] - организация юридическая, созданная в 1996 г. и возглавляемая стипендиатом «Фонда за Новый Израиль» (см. далее) Хасаном Джабарином под неофициальной «крышей» партии БАЛАД. Официально занимается защитой арабских интересов (частных и коллективных) в израильских судебных инстанциях, однако публикует и заявления политического характера: например, против «Закона о возвращении».

«Моссауа»[61], также поддерживаемый «Фондом за Новый Израиль» и созданный в 1997 г., носит более «образовательный» характер: организация проводит семинары для арабской молодежи на тему СМИ, судопроизводства, образования, культуры и т.д. Цель семинаров – разработка документов, содержащих «новую платформу для достижения равноправия в Израиле». Платформа эта призывает к отмене еврейского характера Государства, его еврейской символики и Закона о возвращении.

IV.1.1.2. Другие

Практически все прочие израильские меньшинства (около четверти всего нееврейского населения страны) так или иначе связаны с арабами как нацией: или религиозно, или этнически, или по языку. Тем не менее их положение в обществе существенно отличается от арабов-мусульман – прежде всего ввиду того, что последние практически поголовно не служат в ЦАХАЛе. Несмотря на относительную немногочисленность этих групп, отметим среди них следующие:

Бедуины – общее название кочевых племен саудовского происхождения. Бедуины говорят по-арабски и являются мусульманами (хотя и не обременяют себя скрупулезным выполнением требований ислама), однако рассматривают себя как отдельную национальную общину, полагая только бедуинов «настоящими арабами», потомками Ишмаэля[62]. Численность бедуинов в Израиле – 230 тысяч (данные на 2004 г.), т.е. чуть более трех процентов населения страны. Примерно три четверти израильских бедуинов проживает в Негеве (в т.ч. в городе Рахат – почти 50 тысяч), остальные – на севере страны, где практически прекратили вести кочевой образ жизни. Во время Войны за Независимость бедуины-южане поддерживали арабов, северяне – евреев (хотя, разумеется, были исключения в обе стороны).

На бедуинов не распространяется обязательная военная служба, однако около 10% бедуинов-мужчин[63] проходят ее по добровольному выбору.

В последние годы активную работу среди южных бедуинов развернуло Исламское Движение. Наряду с борьбой за сохранение традиционного образа жизни основой этой деятельности служит основная проблема в отношениях израильских бедуинов с Государством – территориальная: при строительстве шоссе, домов и т. п. бедуины придерживаются практики, трудносовместимой с нуждами государственного планирования. На 1.4.2011 около 70 тысяч бедуинов проживает на захваченных государственных землях (в Негеве). Это дополняется также постоянными жалобами окружающего населения (прежде – фермеров) на возрастание криминальной активности бедуинской молодежи. Проблема другого рода: вопреки запрету на полигамию, около 6 тысяч (на 1.4.2011) бедуинских женщин, будучи зарегистрированы как «незамужние», в реальности являются членами большой бедуинской семьи и многодетными матерями.

На выборах в Кнессет 1973 г. бедуинский список (связанный с партией Авода) неожиданно прошел электоральный барьер и получил 1 мандат (за список голосовали также некоторые арабские крестьяне, не являющиеся бедуинами). В Кнессете 18-го созыва (1.4.2011) есть один бедуин – Талеб а-Сана (РААМ), один из самых левоэкстремистских депутатов.

Арабоязычные христиане Израиля составляют около 120 тысяч населения[64], то есть менее двух процентов всего населения Израиля и 12% – арабского. Главные центры их проживания сегодня – Нацерет[65], Хайфа, Шфаръам и некоторые деревни в Галилее, а также Яфо и Лод в центре страны. Их происхождение неоднородно: среди прихожан самой крупной христианской конфессии – греко-православной – очень много этнических греков, значительная часть приверженцев римско-католической церкви – потомки крестоносцев, марониты утверждают, что происходят от древнего арамейско[66]-язычного населения Святой Земли, и т.д. Во избежание упоминания об этих тонкостях мы будем говорить об «арабах-христианах».

Несмотря на свою малочисленность («меньшинство в меньшинстве», т.е. христианское меньшинство внутри арабского меньшинства в Израиле), арабы-христиане изначально рассматривали себя как отдельную политическую силу в стране, не идентифицируя себя с арабами-мусульманами. Собственно, численность эта выглядела не столь уж и малой, так как на момент создания Израиля соотношение христиан и мусульман было примерно 1:3. Однако со временем демографические процессы сделали свое, и сейчас эта пропорция среди арабского населения достигла примерно 1:7. Определенные надежды появились у арабов-христиан после Шестидневной войны, так как два ближайших к Иерусалиму города (Рамалла и Бейт-Лехем), а также их окрестности были почти целиком христианскими, что в случае присоединения этих районов к Израилю изменило бы демографическую ситуацию на арабской улице. Однако, как известно, Израиль не распространил свою юрисдикцию ни на Бейт-Лехем, ни на Рамаллу, а со временем демографическая динамика и здесь сделала свое: сегодня мусульмане составляют большинство не только в Нацерете, но и в Бейт-Лехеме, а Рамалла превратилась в почти полностью мусульманский город.

В начале и особенно во второй четверти ХХ-го века среди элиты арабов-христиан (значительно более образованных, чем их мусульманские собратья), понизилась религиозная самоидентификация. Поиски другой идентификации привели часть из них к эмиграции в страны Запада и ассимиляции, часть – к арабскому национализму и панарабизму, часть – к некоторому синтезу. Соответственно и в Израиля среди арабов-христиан наблюдаются разные тенденции.

На выборах в Кнессет 1-го созыва многие из них поддержали «свою» партию – «Демократический список Нацерета»[67], связанную с МАПАЙ (2 мандата), но в дальнейшем их голоса были рассеяны. В 1951 г. впервые в Кнессет был избран араб-христианин от общеизраильской партии – Рустам Бастуни (МАПАМ), но в дальнейшем этот прецедент надолго не получил развития.

Сегодня в трех крупных партиях – Ликуд, Кадима и Авода – существуют компактные группы «своих» арабов-христиан (в несколько сот или тысяч членов партии). Парадоксальным образом наибольшее влияние оказали арабы-христиане в... Коммунистической партии (такое странное сочетание объясняется, по-видимому, тем, что многие из образованных христиан учились в ВУЗах СССР[68]), в рамках списка которой им было в течение длительного периода обеспечено постоянное представительство в Кнессете. Из христианских семей происходят также некоторые лево-экстремистские лидеры – например, Азми Бшара (атеист и бывший коммунист). Наивысшим политическим достижением арабов-христиан в Израиле стал Ноаф Масалха (Авода) - заместитель министра иностранных дел в правительстве Э. Барака 1999-2001 гг. Первой христианкой в Кнессете стала Надя Хилу (Авода) в 2006-09 гг. Первый христианин в Верховном Суде Израиля – Салим Джубрани (маронит) с 2003 г.

В местах совместного мусульманско-христианского проживания возникают и конфликты на религиозной основе. Наиболее серьезный из них, грозивший перерасти в кровопролитный, разразился в Нацерете, где мусульманская община вознамерилась строить мечеть напротив Базилики Благовещения, причем – большей высоты. Израильское правительство в 2002 г. отменило разрешение на возведение мечети и выделило для нее другой участок, однако напряженность сохраняется до сих пор. Несмотря на мусульманское большинство в городе, его муниципалитет с 1994 г. возглавляет христианин Рамиз Джарайси (Компартия), одновременно – председатель «Комитета глав арабских муниципалитетов в Израиле».

Арабы-христиане освобождены от обязательной службы в ЦАХАЛе. Около 2% мобилизуются добровольно, принимая присягу на Евангелии.

Друзы – древний народ, исповедующий свою монотеистическую веру, подробности которой окутаны тайной и не открываются чужим (известно лишь, что главным пророком друзской религии считается появляющийся в Библии Итро, тесть Моисея, и что эта религия близка к другим монотеистическим). В Израиле находится третья по численности друзская община (поле Сирии и Ливана).

Численность израильских друзов по переписи 2008 г. – 122 тыс. человек. Еще около 20 тысяч друзов с сирийским гражданство проживают на Голландском плато; все они имеют право на получение израильского гражданства, но на 1.4.2011 только несколько сотен воспользовались этим правом.

Поскольку друзы говорят по-арабски и называют себя арабскими именами, со стороны арабских националистических кругов неоднократно предпринимались попытки пробудить в них чувство арабской солидарности, включая создание про-арабской «Инициативной друзской комиссии», однако особых успехов эти попытки не принесли. Одним из принципов религии друзов является верность стране проживания, так что израильские друзы, как правило, являются патриотами Израиля (как сирийские – Сирии). С1957 г. обязательная служба в армии распространяется на них так же, как и на евреев; процент мобилизации юношей[69] в армию среди друзов выше, чем среди других этнических и религиозных групп (включая евреев), и многие из них достигли высоких чинов в ЦАХАЛе[70]. В 1987 г. все друзские деревни получили статус, эквивалентный статусу «города развития» (подробнее о «городах развития» будет говориться в параграфе «Социально слабое население» следующей главы).

Крупнейшей общественной организацией израильских друзов является «Федерация друзов-сионистов», основанная в 1975 г.; в ее конгрессе 2009 г. участвовало около 1700 человек, в основном – молодежи.

До 70-х гг. друзы, ввиду своей малочисленности, не предпринимали независимых политических инициатив, участвуя в общих списках национальных меньшинств, поддерживающих МАПАЙ (по этим спискам за четверть века в общей сложности были избраны в Кнессет трое друзов). Первым друзскими депутатами от общеизраильских партий стали Амаль Наср-эд-Дин (Ликуд, 1977-88 гг.), Зейдан Аташи и Шафик Асад (оба – ДАШ, 1977-81 гг.). Высшим политическим достижением друзской общины стал Салах Тариф (Авода), министр без портфеля в правительстве А. Шарона в 2003-04 гг.

Всего в Кнессете (всех созывов) заседали 13 парламентариев друзского происхождения. В Кнессет 18-го созыва на 1.4.2011 – три друзских парламентария – соответственно от Ликуда, Кадима и Авода. Один из них, Аюб Кара (Ликуд), является также заместителем министра иностранных дел.

Черкесы – раньше в Израиле так называли тех, кто «мусульмане, но не арабы». Сегодня этот термин относится к 4000 потомкам адыгов, переселившихся в Эрец-Исраэль в 70-х гг. XIX-го века и основавших, в частности, две деревни на севере Израиля – Рейхания и Кфар-Кама, в которых и сегодня проживает большинство черкесов (часть перебралась в города). Несмотря на немногочисленность, они сохраняют национальную самоидентификацию.

Еще в конце того же века у черкесов установились хорошие отношения с еврейскими соседями (возможно, помогало обоюдное знание русского языка). Черкесы поддержали евреев во время Войны за Независимость, а впоследствии стали фактическими основателями особых отрядов пограничной службы Израиля. После Войны израильские черкесы оказались отрезанными от своих теперь уже «зарубежных» собратьев – что, впрочем, привело к их ускоренной культурной и гражданской акклиматизацией в Израиле. С 1958 г., после обращения руководителей общины к Д. Бен-Гуриону, на них распространяется воинская обязанность (как и бедуины, черкесы принимают присягу на Коране).

Единственным «проблемным случаем» в их истории является арест лейтенанта Изата Нафсу, арестованного в 1980 г. по обвинению в измене и других тяжелых преступлениях и приговоренного к 18 годам тюремного заключения. В 1987 г. апелляционный суд счел большинство пунктов обвинения недоказанными и освободил Нафсу из заключения (так как срок заключения по остальным пунктам истек).

Данные об электоральных предпочтениях черкесов отсутствуют.

Шомроним (самаритяне) – этот некогда многомиллионный народ насчитывает сегодня около 700 человек, считающих себя потомками древних еврейских племен[71], носящих ивритские (библейские) имена и исповедующих религию, близкую к еврейской. На самаритян распространяется Закон о возвращении. Ивритоязычные самаритяне (примерно половина) живут в г. Холон, арабоязычные - в Шомроне, вокруг священной для них горе Гризим.

С началом процесса Осло «шомронским шомроним», которым ранее принадлежал собственный квартал Кирьят-Луза арабского города Шхем, потребовали, чтобы на Кирьят-Луза распространился статус израильского поселения в ЙЕША, однако израильское правительство посчитало, что такой шаг породит дополнительный ненужный конфликт и ограничилось предоставлением израильского гражданства всем самаритянам, пожелавшим этого. Впоследствии они были переселены в новый квартал на горе Гризим около еврейского поселения Гар-Браха. Руководитель общины с 4.2.2010 – Аарон Бен Ав-Хисда. На выборах традиционно поддерживают Ликуд.

(продолжение следует)

Примечания

[1] Интересна, кстати, дальнейшая судьба И. Бергера: с 1931 г. он работал от Коминтерна в Европе и был основателем (и председателем) просоветской «Антиимпериалистической Лиги», в 1934 г. был арестован в Германии и сидел в тюрьме Моабит, откуда был освобождён и в 1935 г. вернулся в СССР, где спустя всего 21 год вышел из концлагеря и был реабилитирован. Не испытывая более судьбу, И. Бергер как польский уроженец в том же 1956 г. выехал в Польшу, а оттуда - в Израиль (несмотря на уговоры израильских коммунистов не играть на руку международной реакции), вернулся к сионизму, жил в религиозном киббуце Эйн-Цурим, преподавал в Университете Бар-Илан и написал несколько интереснейших книг.

[2] также впоследствии реабилитированного после 8 лет советских концлагерей и в конце концов прибывшего в Израиль.

[3] Яир Цабан, в прошлом – руководитель комсомольской организации МАКИ, а затем и её председатель, стал в 1984 г. лидером МАПАМ, а в 1992-96 гг. был министром абсорбции в правительствах И. Рабина и Ш. Переса, и был первым (и пока единственным) коммунистом (хотя и бывшим) в правительствах Израиля.

[4] Дело дошло до обвинений в подтасовке результатов внутренних выборов и решалось в суде. М. Вильнер отказался добровольно покинуть партийные ряды, и оставался членом МАКИ до своей смерти в 2003 г.

[5] Этот факт – более 20 государств, представляющих одну нацию,- тоже является уникальным.

[6] За исключением некоторой части интеллектуальной элиты

[7] Речь идет не только о таких лидерах, как хадж Амин эль-Хусейни, но и о многочисленных мусульманских офицерах германской армии, воевавших против евреев в дни Войны за Независимость.

[8] Напомним, что речь идет о возможности замены военной службы добровольной работой в школах, больницах и т.п., называемой «Шерут леуми».

[9] Помимо евреев, обязательная военная служба распространяется на друзов, черкесов и несколько бедуинских племен (по их выбору вот уже более чем 60-летней давности).

[10] Формально юрисдикция «Военной администрации» носила географический характер, однако реально применялась только по отношению к арабам. Ее полномочия не распространялись на города со смешанным населением - Хайфа, Яфо и др. Одновременно проводилась политика поощрения переселения арабов из деревень в города.

[11] В 1963 г. по инициативе М. Бегина в результате объединения усилий разных партий – от Херут справа до МАПАМ слева – Кнессет провел бурное голосование по законопроектам об отмене Мемшал Цваи. Предложение было отвергнуто перевесом в один голос, который принадлежал (при всей спекулятивности выбора, чей именно голос следует считать решающим) депутату-друзу от МАПАЙ.

[12] Семейство Зуаби имеет давнюю политическую историю, включавшую, с одной стороны, членов Кнессета, мэров, кади – а также советников Хашимитской династии. В частности, в некоторый момент два ее дяди заседали в двух правительствах по обе стороны от Иордана: Абд эль-Азиз а-Зуаби был заместителем министра здравоохранения Израиля, а Хатам а-Зуаби – министром развития Трансиордании. Можно упомянуть также Абд эль-Рахмана а-Зуаби – члена Верховного Суда Израиля,

[13] Одним из критериев для выдачи таких ссуд на льготных условиях является прохождение военной службы или альтернативной службы, бойкотируемыми большинством арабского населения – см. далее.

[14] Для оценки справедливости этой претензии стоит учитывать, что плотность населения в арабских городах исключительно низка ввиду практического отсутствия высотных домов и соблюдения норм планирования.

Для сравнения: рассмотрим типичный город в центре Израиля – Рамат-Ган. Его население – 145 тысяч население, муниципальная площадь – 13229 дунамов, из которой около четверти составляют «общеизраильские» парки (в т.ч. сафари). Площадь же арабского города Сахнин – 9816 дунам (т.е. примерно та же, что у Рамат-Гана за вычетом парков) при населении... 25,9 тысяч. Операции деления каждый может выполнить сам.

Плотность населения Рамат-Гана – не рекордная: Бат-Ям, Бней-Брак, Гивъатаим населены еще более плотно. В целом же по стране в большинстве арабских городов плотность населения около 2 человек на дунам – против обычных 5-6 – в израильских (не считая курортных городов).

[15] Не вдаваясь в дискуссию – заметим, что никто не обвиняет, например, Швецию в расизме по той причине, что на ее флаге изображен крест, чуждый для нехристианских подданных шведского короля. Израиль же – страна еврейская, имеющая право на свою символику.

[16] То есть евреям, а также их детям и внукам, и членам семей.

[17] Ежегодно около 10 тысяч из одной Иордании.

[18] в какой-то степени понятный в связи с национальной и религиозной идентичностью возможного врага.

[19] Другой, почти экзотический пример попустительства: во время футбольных матч на стадионе в арабском городе считается нормальным, если болельщики для выражения эмоций периодически палят в воздух из огнестрельного оружия – после забитого матча или просто так. Полиция снисходительно взирает на эти залпы – вещь немыслимая в таком матче, но «в обычном месте».

[20] Такие случаи случаются и в «еврейском секторе». Так, например, в 2009 г. Израиль был потрясен репортажем о «семье» Гоэля Рацона, включавшей 32 женщины и 89 детей. Разница, однако, состоит в том, что Г. Рацон был арестован – ему предъявлены обвинения в полигамии и других сексуальных преступлениях.

В арабском же секторе такая ситуация типична в основном для бедуинов (см. далее).

[21] См. в Приложении «События, повлиявшие на политическую историю Израиля».

[22] Согласно опросу Израильского Института демократии 2007 г., 41% израильских арабов уверены, что Катастрофа – выдумка

[23] Так, например, согласно его опросам 47% израильских арабов не хотят, чтобы у них был еврейский сосед.

[24] Во время Войны за Независимость СССР поддерживал Израиль. Арабские армии представлялись в советских СМИ «марионетками британского империализма».

[25] Получившей название «кампания против космополитов».

[26] Еврейский Антифашистский Комитет был создан в 1942 г. при Совинформе. Председатель ЕАК стал знаменитый режиссёр и актёр Соломон Михоэлс. ЕАК собрал для Красной армии около 40 миллионов долларов в США и других странах, а также большое количество машин, медикаментов, оборудования и т.д. Полагают, что деятельность ЕВАК способствовала открытию Второго Фронта.

В 1948 г. С. Михоэлс был убит, МГБ инсценировал убийство как автомобильную катастрофу. После смерти он был объявлен «еврейским буржуазным националистом». ЕАК был распущен как «центр антисоветской пропаганды», в течение последующих месяцев были арестованы и осуждены большинство его руководителей и «сочувствующих» – всего 110 человек. В ночь на 12.08.1952 («Ночь казнённых поэтов») были казнены 13 человек, в основном – известных литераторов на идише. Все осужденные были впоследствии реабилитированы.

[27] В 1953 г. группа ведущих советских врачей, в основном – евреев, была обвинена в том, что они являются часть, террористического заговора, направленного на физическое уничтожение руководителей КПСС и советского государства по заданию международного империализма, сионизма и т.п. Их арест сопровождался разнузданной антисемитской кампанией в прессе, вызвавшей большой резонанс как в СССР, так и за рубежом. Дело было прекращено после смерти Сталина.

[28] В 1951 г. Генеральный секретарь Коммунистической Партии Чехословакии Рудольф Сланский (Зальцман) – еврей, в прошлом редактор партийного органа «Руде Право», герой партизанской борьбы и один из руководителей Словацкого восстания против нацистов, был снят со своего поста, а затем арестован и предстал перед судом, характерным для того периода в странах коммунистического блока. Всего на процессе, названном его именем (и ставшем началом т.н. «Пражских процессов»), было 14 обвиняемых – все, кроме 3-х, евреи. Многие обвинения имели столь же отчётливо антисемитский привкус, что и аналогичные обвинения тех лет в Москве. 11 обвиняемых (в т.ч. Сланский) были казнены.

На процессе в качестве «свидетелей» были выставлены двое израильтян, прибывших для участия в профсоюзной конференции. Один из них был Михаил Орен, генеральный секретарь лево-социалистической партии МАПАМ, один из наиболее просоветских израильских политиков. Тем не менее он был обвинен в том, что является агентом сионизма и империализма. На суде Орен признал свою вину и был приговорен к 15 годам заключения. Освобожден после смерти Сталина в 1956 г. Вернувшись в Израиль, он рассказал о пытках в тюрьме, однако сказал, что остается верен социализму и Советскому Союзу. Его история легла в основу израильского фильма «Дети Сталина».

Все осужденные по этим процессам были впоследствии реабилитированы.

[29] По иронии судьбы именно израильская разведка Мосад смогла найти и передать на Запад копию закрытого доклада Н. Хрущева на XX-м съезде КПСС о преступлениях Сталина.

[30] СССР угрожал ракетным ударом по территории Израиля, если ЦАХАЛ не покинет Синайского полуострова.

[31] По иронии судьбы именно Израиль стал страной, где в последний раз была вручена верительная грамота посла СССР – это сделал Александр Бовин. Здесь же последний раз прозвучал гимн СССР как государственный – по просьбе игроков советской сборной по футболу, прибывших в Израиль на товарищеский матч.

[32] Семья А. Шарона происходит из Бобруйска и Кавказа, Э. Ольмерта – из Перми и Самары, Б. Нетаньягу – из Литвы.

[33] В 1951 г. именно Израиль был тем членом ООН, который принес ливийцам желанное большинство в две трети голосов для провозглашения Независимости.

[34] Например, это можно видеть на использование принципа «субъюдице», т.е. возможности судебного рассмотрения исков. Этот принцип требует, чтобы истец (человек или организация) мог доказать, что именно он несет конкретный ущерб в результате действий ответчика). С 90-х гг. XX-го века БАДАЦ стал все чаще принимать к рассмотрению иски левых организаций против действий правительства, армии, поселенцев и еврейских организаций, претендующих на собственность в ЙЕША. Излишне объяснять, что организации, подававшие иски, не могли даже в принципе указать на понесенный ими ущерб (разве что моральный), что не мешало БАДАЦу с энтузиазмом рассматривать эти дела. Подавляющее большинство таких исков заканчивались ничем, однако приносили ответчикам реальный ущерб.

[35] А. Барак даже встречался с членами Кнессета, чтобы отговорить их от поддержки «антиконституционного», по его мнению, шага. Непонятно, как такое поведение согласуется с принципом разделения власти.

[36] См. Приложение «Израильский политический сленг».

[37] См. «Дело Бар-Она» в Приложении «События, повлиявшие на политическую историю Израиля».

[38] См. в Приложении «События, повлиявшие на политическую историю Израиля».

[39] Супруги Рабин утверждали, что речь шла о забытом счете, на котором находились незначительные суммы. Впоследствии оказалось, что счет не был забыт (ему был назначен доверенный – американский гражданин) и на нем находились не столь уж незначительная сумма – 90 тысяч долларов. Деньги эти были получены И. Рабиным за лекции, данные в бытность его на посту посла Израиля в США – поступок также сомнительный со всех точек зрения. По мнению критиков – Рабин был обязан вернуть эти деньги. Насколько известно, Рабин никогда не вернул эти деньги и не заплатил за них подоходный налог.

[40] Формально он не мог подать в отставку, т.к. был главой переходного правительства в ожидании досрочных выборов.

[41] Corruption Perceptions Index, оцениваемый и публикуемый Transparency International с 2005 г. Как и все такие показатели, этот индекс, возможно, спорен, однако мы пользуемся им за неимением лучшего.

[42] См. в Приложении «События, повлиявшие на политическую историю Израиля».

[43] Решение Президента (Ш. Переса) было принято после обращения к нему парламентариев со всех сторон политического спектра, включая бывшего президента Ицхака Навона (Авода) и председателя Кнессет Далии Ицик (Кадима).

Принято считать, что на его решение, кроме возраста Н. Блюменталь и смерти ее мужа, повлияла некоторая атмосфера недоумения среди ее коллег, можно ли считать взяткой то, что считалось «общей практикой» (Н. Блюменталь организовала в 2002 г. для членов Ликуда прием в роскошной гостинице Тель-Авива).

[44] См. его биографию в Приложении «Президенты страны».

[45] См. в Приложении «События, повлиявшие на политическую историю Израиля».

[46] См. его биографию в Приложении «Политические деятели».

[47] См. в приложениях.

[48] Трудно, конечно, не увидеть здесь некоторой параллели с планами создания «новой исторической общности – единого советского народа»; если же говорить, скажем, об американской нации - ее образование шло естественным, а не декларативным путем.

[49] См. его биографию в Приложении «Общественные деятели».

[50] Существует и ориенталистский пост-сионизм. Согласно ему, для евреев естественна принадлежность к Ближнему Востоку, к Азии, в этом смысле сионизм выполнил свою задачу – и может исчезнуть со спокойной совестью. Теперь задача евреев – раствориться политически в «естественном» окружении, сохранив некоторую национально-религиозную специфику вроде маронитов, друзов, коптов, бедуинов, аллавитов…

[51] в 1988 г. была предпринята попытка использовать этот закон против «Прогрессивного Списка за мир», но Верховный суд отменил постановление Избирательной комиссии.

[52] На выборах в Кнессет 18-го созыва (2009 г.) 4 (!) списка пытались представлять «зелёных».

[53] Особенно настырный гражданин может получить в МВД официальную копию своего «непечатного» удостоверения, где, в частности, указана его национальность, однако примечание маленькими буквами на том же листе разъясняет, что «данные о национальности, личном статусе и имени супруга не имеют юридической силы», т. к. заполнены исключительно в соответствии с декларацией самого гражданина.

[54] Существует, впрочем, способ «распознать» еврея по удостоверению личности: дата рождения последнего (во всяком случае, если он родился в Израиле) указывается как по григорианскому, так и еврейскому календарю...

[55] Любители творчества Ф. Дюрренматта могу заподозрить создателей организации в плагиате...

[56] За исключением секретаря компартии Аиды Тома-Сулейман: она была включена в Комиссию в 2007 г. по ультимативному требованию коммунистов, угрожавших, в случае отказа, прекратить сотрудничество с Комиссией.

[57] The Future Vision of the Palestinian Arabs in Israel

[58] В документе нет упоминания о местах, святых для обеих религий (а также для других). Из практики создается твердое впечатление, что в этих случаев права мусульман рассматриваются как единственные.

[59] Т.е. продиктованным демографией.

[60] «Справедливость» по-арабски.

[61] «Равенство» по-арабски.

[62] Впрочем, некоторые бедуинские племена возводят свою родословную к упоминаемому в Библии Иктану, праправнуку Шема и прапраправнуку Ноя.

[63] С 2003 г. в ЦАХАЛе появились и бедуинские девушки – «северянки».

[64] Кроме них, около 30 тысяч граждан Израиля – христиане различных конфессий. В основном это члены семей, репатриировавшихся в соответствии с Законом о возвращении, или заключившие брак с гражданами Израиля. Социально и политически они мало отличаются от окружающего их еврейского населения, и их трудно объединить в какую-либо группу.

Существуют также немногочисленные общины, концентрирующиеся вокруг старых и новых церквей - например, армяне (2500 человек), иностранные рабочие и иммигранты (см. далее), протестантские колонисты, преподаватели и студенты христианских учебных заведений на Святой Земле и др.

[65] Назарет в традиционной русской транслитерации.

[66] Арамейский язык – семитский язык, очень близкий к ивриту, некогда главный разговорный язык Ближнего и Среднего Востока, ныне почти вышедший из употребления. На арамейском языке, в частности, написана главная часть Талмуда – Гемара. Арамейские слова сохранились в иврите и некоторых других семитских языках.

[67] Одним из двух выбранных в Кнессет был христианин из Нацерета (впоследствии мэр города) Амин-Салим Джарджура, поддержанный, в частности, Русской Православной Церковью.

[68] Возможны, впрочем, и другие объяснения. Например, нельзя забывать популярность коммунистических и про-советских идей среди левой интеллигенции (частью которой видели себя образованные христиане) в начале и середине ХХ-го века. Впоследствии же оказалось, что из всех существующих в стране политических сил только в Компартии христиане могут претендовать на лидерство. Существовали также и симпатии к России, распространенные в православной среде. Так или иначе – Израиль, похоже, является единственной страной в мире, где выражение «христианин-коммунист» не вызывает удивления.

[69] Друзские девушки освобождены от службы в армии, как и религиозные еврейки.

[70] Включая генеральские погоны: в 2001 г. Юсеф Мишлеб получил звание генерал-майора ЦАХАЛа.

[71] Согласно еврейской традиции, после разгрома Северного Царства (Израиля) ассирийцами в VIII в. до н.э. еврейское население было угнано, а вместо него завезены колонисты из Месопотамии. Последние ассимилировали внутри себя случайно оставшихся «северных» евреев и ознакомились через них с еврейской религией, которую переиначили на собственный лад.

Самаритяне воспринимают эту версию крайне болезненно. Согласно их собственной традиции, большая группа евреев не была угнана, а осталась в Стране и сохранила древний, «истинный» вариант еврейской религии – от них и происходят сегодняшние шомроним, братья «южан»-иудеев. Генетические исследования вроде бы подтверждают их точку зрения.

Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #5-6(175)май-июнь 2014 berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=175

Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2014/Zametki/Nomer5-6/Gejzel1.php