1
Ты сядешь – близорук – в углу,
Других мужчин не замечая,
Пока ее ведут к столу
На чашку чая.
Пока она не наугад
Отнимет третьего от тела,
Твой – на асфальте – контур мелом
И зрячие не разглядят.
2
Ты так обманчиво бумагу
В ладонях складываешь вдвое.
Там букв нет, там только знаки,
Какие пишут на вагонах:
Тоннаж,
и мелом: город, дата –
И сколько ждать в дыму вагоны...
Я знахарю дышу в погоны:
Прочти мне эти знаки,
знахарь!
3
Уходим за руку, родная!
Гастелло падает в дыму
В составы станции Родаково...
Мы будем жить.
По одному.
4
Ладонь укладывая ложкой
Под щеку, вспомни обо мне!
Пусть кровь сочится понемножку
В песок и пепел,
Снег и мел.
НОВЫЙ СТАРЫЙ СНЕГ
Заведомо прозрачны небеса
За тридевять от места остановки.
А ты с утра разбужена, пуста,
В ушах звенит фальцет вагонной тетки.
И чай оставлен, пятна на столе,
И на платформу узкие ступени...
В руке зачем-то купленный билет –
Число и смятый город назначения.
Стучит колесико – ступени, переход,
Скамейки желтые забытого вокзала...
А ты ведь знала сказку наперед
И эту немоту пустого зала.
На белой – вспомни! – мраморной стене
Раскинуты табло, как карты Таро:
Число и город, пятна на столе,
И новый снег, как сор у тротуара.
ПЕСНИ ЗИМЫ
1
Ты помнишь прошлогодний возраст,
Когда стояла у окна
И телефона сонный голос
Оповестил: уже зима.
Как сжались легкие! И воздух
Скрипуче форточку качал,
И кто-то комнату вращал,
Вселиться до весны готовясь.
2
И вдруг, с тебя снимая шубку,
С замерзших щек сдувая воду,
Я понял: Бог сменил погоду
Уже не в шутку.
3
Размер зимы уже не важен.
Пусть будет Дед – косая сажень
И внучка с елочной метлой!
Глаза ладошками закрой
И слушай звон пустой посуды,
Потом пустые пересуды
О том, что дал и как ушел,
Спросив с утра на посошок.
Пробудет год еще недолго:
Весна – русалкой у порога,
Там август: гол и абрикосен,
И пауза
размером с осень.
КРЕЩЕНИЕ
Крещение подкралось незаметно.
Стоял хорал, и шли ступени в лед.
Никто не прикрывал глаза монетами –
Шагали вниз ногами в небосвод...
Крестообразно выбросив на берег
Все тело,
брызгами запястья исколов,
Ты поднимался
скользкими
ступенями,
И пар столбом стоял поверх голов.
* * *
...Не небо виновато – птицы
В окне, когда не греют сигареты, кофе.
Раздеться только и в постель валиться,
Скрипеть зубами на своей голгофе.
Ты снова остаешься между прочим.
Ты снова остаешься между чем-то.
Уходят демоны и сны намного проще,
И одеяло на двоих лечебно.
Но... растворяются иллюзии по дому,
И в окнах снова виноваты птицы.
А в городе к какому-то другому
Приходят демоны приподнимать ресницы.
* * *
Мы отрицаемся, любя,
Мы – эхо в солнечной квартире,
В которой шепотом нельзя
И пальцы в отпечатках пыли
Боль в помощь! Только не спеши,
Пусть дрожь в покинутых предметах
Уймется. Эхом этажи,
И дверь – в чужой апрель прореха
ЛУНА
Ты знаешь, как отражается
В стакане луна?
Ты можешь взболтать ее пальцем
И выпить до дна.
Ты можешь и не надеяться
На завтрашнюю луну...
Она никуда не денется,
Она – в плену:
Ей в море плести дорожку
И в городе полупустом –
В стакане твоем порожнем
Прикидываться желтком.
/ Донецк /
