litbook

Поэзия


Хвойная азбука+1

 

***

 

А воздух мурлычет, лучится,

Нечаянно мартом согрет.

Все то, что имеет границы,

Отколется все же,

но свет

Капризный, упрямый и властный,

Давно не нуждаясь ни в чем,

Сшивает лохмотья пространства

Весеннего солнца смычком.

 

 

***

 

Светятся в форточке птицы,

Дремлют в земле семена.

Молодость не возвратится,

Но возвратится весна.

 

Полон до самого верха

Неба хрустальный сосуд.

Светится каждая ветка

В утреннем тихом лесу.

 

Так успокойся же и не

Думай о прошлом с тоской.

Больше любовь не нахлынет.

Музыка будет с тобой.

 

Что же ты, глупая, плачешь,

Девочка? Плавится лед,

Солнце — резиновый мячик —

В речке воздушной плывет...

 

 

***

 

В темную воду вхожу, ощущая

Радость и легкость неюного тела.

Эта вода цвета крепкого чая,

Как же я к ней прикоснуться хотела.

Здравствуй, заманчивый берег песчаный,

Здравствуй, июль — золотое мгновение!

Воздух, проколотый криками чаек,

Слово прохладное «уединение».

Здравствуй, ленивая древняя сила,

Как же тебя понимаю теперь я.

В небо вцепившись на кромке обрыва,

Ивы топорщат зеленые перья.

 

 

ВРЕМЯ ПЕСКА

 

Это время песка, изумрудных больших стрекоз,

время нежного ветра и лютиков золотых.

С вечернего неба белый капает воск —

или просто бабочки у воды?

Голос кукушки — четко, издалека,

спокойный, сладкий, словно небытие.

Слишком быстро мелеет эта река,

а с нею — сердце твое.

Все громче стрекочут в полдень цветы,

вышивают ромашки скромный узор.

Здесь страдали предки, но хочешь ты

быть счастливой — наперекор.

И, пока заката горит стрела,

идешь по песку в купальнике чуть сыром.

Зеленоглазый овод вьется вокруг бедра,

опьяненный твоим теплом...

 

 

ДЕРЕВЕНСКОМУ ДОМУ

 

Прошепчу тихонько «до свиданья!»

И бревно матерое поглажу.

Старый дом, живущий ожиданьем,

Бесконечным, преданным, дворняжьим...

Ждет-пождет — в июле на мгновенье

Звякнет ключ, заохает крылечко,

Нежно половиц коснется веник.

Добрый дух проснется в русской печке.

Выпорхнут подушки стаей пыльной,

На забор усядутся горбатый.

Заурчит довольный холодильник,

Допотопный дедушкин «Саратов».

Разговор простой и задушевный,

Сердцу жарко, весело и тесно.

Детский смех в умолкнувшей деревне

Засияет радугой небесной.

Все вернется! Нитки станут тканью.

А пока... влачит печальный век свой

Старый дом, живущий ожиданьем,

Чутко стерегущий наше детство.

 

 

ЗА ЧЕРНИКОЙ

 

Голову поднимешь — бурелом.

Сосны шелестят зеленым стягом.

Только ты с корзинкой-якорьком

Ничего не видишь, кроме ягод.

Ветка — хрусть, и снова тишина.

Сладко ноет скрюченное тело.

Выкрашены пальцы докрасна

Мягким виноградом изабелла.

Ветерка блаженно-легкий вздох

Слабо долетает от реки, и

Падаешь ничком на мягкий мох,

Впитываешь запахи лесные.

Щедрая черничная пора!

И не замечаешь (до того ли?),

Что с утра над буйной головою

Комары гудят, как «мессера».

 

 

ПОЛНОЛУНИЕ

 

Этот юный и древний мучительный зов...

Только небо не знает стыда.

Раскрываются белые лилии снов,

Под луною мерцает вода.

 

Заблудившийся путник, угрюмый и злой,

Позабывший давно о любви,

Этой ночью я буду июльской рекой,

Заходи же и смело плыви.

 

И прохладное пламя, и соль на губах

(Или слезы?)… Спадет пелена,

Будет мертвое русло, пустыня и прах

Там, где страстная билась волна.

 

И тогда ты без сил упадешь на песок,

Бесконечно усталый старик,

Ощущая, как яростно был одинок

Даже в самый пронзительный миг.

 

 

О ЧУДИКАХ И ЧУДИ

 

Мы, потерявшие древнюю суть,

Памятью живы единой.

Предки мои — белоглазая чудь,

Чудики (или чудины?).

Тайна таежная, смуглая кровь,

Чуткая мира основа —

Хвойная азбука хмурых лесов,

Речек певучее слово.

Предки мои не боялись ступить

Шаг над зыбучим покоем.

Я и сама-то могу отчудить —

Вам и не снилось такое!

Кто повторяет, что нынче нельзя

Жить, подчиняясь причудам?

Ночью тревожной смыкаешь глаза —

И наплывает... откуда?

Бьет новгородская злая стрела

Дикую вольность двинскую...

Чудь непокорная в землю ушла.

...А чудаки — существуют!

 

 

МАЛЬЧИКИ

 

Сидят они, прижавшись скромно к стене,

планшетики, джинсы, китайские свитерки,

по-щенячьи тычутся в кабинет,

спрашивают: «Надо снимать носки?»

А в перекур гогочут дружной толпой,

трясется деревянный военкомат...

Год рождения — 97-ой,

эти цифры что-нибудь говорят?

Статистика — куда уж там веселей,

из черепков не сложишь новой страны,

единственные дети из неполных семей,

мама с папой давно уж разведены.

«Отношение к спиртному?» — «Нормально!» (такая жизнь), —

«Куришь?» — «Хватает на день...» — «А наркота?»

Но на вопрос «хотите ли вы служить?»

большинство отвечает «да».

Старый психиатр, служака, исподтишка

в седые усы усмехается всякий раз,

когда на вопрос «в какие хочешь войска?»

какой-нибудь тощий очкарик твердит «в спецназ»;

мол, лопату — в зубы, на шкуре своей сполна

прочувствуешь армейское бытие...

Гопники, отчаянная шпана,

надежда России, будущее ее,

слава и гордость... Так что же не по себе,

смотрю им в глаза — а в горле стоит комок?

Едва темнеет пух на верхней губе,

мальчики, дорогие… Храни вас Бог!

 

 

***

Памяти моей бабушки Щербининой (Колодешниковой) Марфы Гавриловны

 

Заосенние годы — не тяжкая ноша

Для того, кто не копит обид за плечами.

«Нарожаешь-то всяких — плохих и хороших», —

Говоришь ты негромко, почти без печали,

Свет мой бабушка Шуня! Огромный столетник

На окне, на подушечке алой — медали.

Ты из прошлого века уходишь последней,

Обнимая глазами нездешние дали,

И улыбка — морщинками — милым узором.

Не понять нам, теперешним, как это было:

Пятерых поднимала в нелегкую пору,

В перестройку двоих сыновей хоронила.

На коленях — усталые, умные руки

(От любой-то беды ты спасалась работой).

Где-то в Хьюстоне — там забубенные внуки.

Смотрит дед с довоенного строгого фото.

Вот и встретились...

 

 

***

 

Когда взбирается в зенит

звезда отверженных поэтов

и воздух осени пьянит

прохладой позднего рассвета,

я ухожу в сентябрьский сад, —

в аллее сумрачной и дальней

пусть листья мне прошелестят

о чем-то давнем и печальном,

о чем-то призрачном уже,

о том, что больше не вернется,

но так пронзительно в душе

прощальной песней отзовется.

Рейтинг:

+1
Отдав голос за данное произведение, Вы оказываете влияние на его общий рейтинг, а также на рейтинг автора и журнала опубликовавшего этот текст.
Только зарегистрированные пользователи могут голосовать
Зарегистрируйтесь или войдите
для того чтобы оставлять комментарии
Лучшее в разделе:
Регистрация для авторов
В сообществе уже 1132 автора
Войти
Регистрация
О проекте
Правила
Все авторские права на произведения
сохранены за авторами и издателями.
По вопросам: support@litbook.ru
Разработка: goldapp.ru