Так иногда бывает (а с годами всё чаще и чаще) – вдруг с особенным трепетом забьётся в груди сердце, затосковав по настоящему, искреннему, неподдельному. И ты спешишь позвонить любимому человеку, оказавшемуся в этот вечер хотя бы и на краю вселенной. И ты, отринув суету и важность каждодневных дел, не находишь причин отказать себе в удовольствии укрыться стареньким пледом, пригубить бокал ретины и послушать Прокофьева. И ты, в задумчивости покачиваясь в кресле-качалке, протягиваешь руку к книжному стеллажу, вспоминая, что здесь, на второй полке слева, приютились томики стихов самых дорогих для тебя поэтов.
Мне всегда казалось неверным деление литераторов на художников слова первого ряда, второго, etc. И в самом деле, разве непомерной лестью неквалифицированного читательского большинства определяется глубина (высота) дарования поэта N? Или некто М неповторим как великий прозаик лишь по причине своего горячего желания называться «живым классиком»? А ведь с завидным постоянством на столичных (если верить публикациям в периодических литературных изданиях) и провинциальных (если доверять собственным глазам и ушам) мероприятиях раздаётся: «А ведь я лучший поэт от Владивостока до Урала, а может быть и во всей России» или: «...Да я же член Всемирного союза писателей!». И будто совсем не беда, что «лучший поэт» – обыкновенный графоман, а «член ВСП» приобрёл звёздный статус общим порядком – заплатил 200 долларов за членский билет нелигитимного самодеятельного «союза писателей».
Мне много приятнее говорить о настоящем писателе, о писателе-профессионале (разумеется, тут неуместно твердить о причастности творца к тем или иным писательским сообществам, но не грех иметь в виду одарённость, врождённое трудолюбие и приобретённое мастерство литератора).
Настоящих писателей мало, в этом легко убедиться, если заставить себя в один из дней хотя бы четверть часа потратить на ознакомление с содержимым отдельных авторских интернет-страниц бесплатных псевдолитературных сайтов (а ведь наиболее крупные из таких порталов декларируют до 500 тысяч зарегистрированных «литераторов»!).
И всё же настоящих писателей много – если не забывать о том, что талант и есть талант, живи он хоть в Москве, хоть Норильске, хоть в Приморском селе Анучино.
Настоящий писатель может творить как угодно: для умного читателя (смиряя себя), исключительно для себя (не забывая о читателе), в миллионный раз перепахивая литературное поле в поисках слов-бриллиантов или оживляя до него непригодные для существования пустыни-словоформы. Но такой писатель всегда трудится перед Богом, а значит, высшим смыслом творчества для него является соотношение плодов его труда с горней правдой. Он, писатель, возвращает свой талант Создателю, возвращает в трепете и благоговении – с благодарностью, возвращает, многократно преумножив.
Вячеслав Протасов – писатель настоящий. В минуты хандры я часто беру сборники именно его стихов (и очень жаль, что стихи Протасова читаю и перечитываю всего-то лет 7-8, и что не все книги, вышедшие у Вячеслава Васильевича, имеются в моей библиотеке).
В «Вишнёвой косточке» читаешь (и – естественно – проживаешь эпизод из жизни (целую жизнь!) лирического героя стихотворения):
Короткое, в полспички, пламя.
В четыре стороны – пути.
Неторопливыми шагами
сухой песок прошелестит.
В раздумье глядя на дорогу,
сказать вослед не позабудь:
«Уходит боль – и слава Богу!
Проходит жизнь – счастливый путь!».
У необыкновенно образных стихов (стихов, вобравших в себя бескрайние пространства и необъятные времена) Вячеслава Протасова – главным образом это относится к верлибрам и хайку – есть еще одно замечательное и очень важное лично для меня качество: нередко они становятся источником вдохновения и для моих собственных «творений».
* * *Весна наступила
на старые грабли.
Новая шишка на лбу.
(Вячеслав ПРОТАСОВ. «Шестая стихия»)
Портрет J.M.R.
чёрно-красная бабочка
на вершине бархана
сидит и сочиняет слова
к бесконечной музыке
осыпающегося песка
(Вячеслав ПРОТАСОВ. «Свобода выбора»)
Ну как тут не бросить руки в полёт над письменным столом в поисках бумаги?
