От редакции. В февральском номере «Литературного меридиана» мы публикуем вторую главу из книги Александра Михайлова «Личное дело». Полностью книга будет напечатана в дальневосточном литературном журнале «Сихотэ-Алинь».
Четыре напутствия
Если говорить о своих корнях, они у меня очень своеобразные. Мои предки по линии отца – из донских казаков. Были высланы в своё время в Забайкалье. Мой дед из Белой гвардии, в Семёновском полку служил. Он и воспитывал меня до шести лет. Перед смертью подозвал меня к себе. Взял за руку и стал говорить: «Запомни, Шурка. Запомни четыре напутствия, и ты выживешь – они помогут тебе в этой жизни. Люби Россию, и если понадобится, отдай за неё жизнь. Сердце отдай людям. Душу – Господу Богу. А честь сохрани себе и никому её не отдавай!».
Надо сказать, всегда я его побаивался – был он суровый мужик двухметрового роста. А тут, перед самой его смертью, я как-то с перепугу вообще ничего не понял. Вырвался и убежал… Но прошли многие годы, и я вспомнил эту заповедь. Со временем только я осознал великую значимость её. Кто знает, может быть, она всегда так и передавалась – от уходящего из жизни к тому, кому жить на этой земле.
Вся жизнь строится по кирпичику, как здание. И такой мощный, такой крепкий фундамент был заложен той заповедью моего деда, что сегодня ни одна тварь меня с этого фундамента не собьёт. Что бы против меня не вытворяли, как бы меня не разрушали, а я стою твёрдо на своей земле. И с годами чувствую это только сильнее. Дай-то Бог всем нам помнить, что наша Родина – это великая страна. Это великая Россия. Кто говорит «эта Россия, эта страна», он мне никогда не будет другом. Это – моя Россия. Это – моя страна…
А по линии матери дед воевал в Красной армии. Тоже странный народ был. Странный народ России, перемоловший страшную коммунистическую идею… И ведь в самом начале Манифеста написано: «Призрак бродит по Европе. Призрак коммунизма». Уже можно было напрячься от слова «призрак» – оно же дьявольское. Сатанинское… Сколько замечательных людей было уничтожено этой идеей! Не все слепо подчинялись ей. Но кучка мерзавцев убедила – и народ восстал против Евангелия. Предал сын отца своего, пошёл брат на брата. И всегда были, и всегда будут такие мерзавцы, которым выгодно разъединить, столкнуть нас лбами ещё и ещё раз. Ослабить, одним словом…
Вот так получилось, что происхождение у меня – двойное. И тот, и другой дед мне дороги равно. Но больше приложил руку к воспитанию моему белогвардейский дед. Из казаков. Многие семьи что-то подобное пережили. Поэтому я принимаю прошлое таким, какое оно есть. И мне в одинаковой степени дороги и белые, и красные.
Наша история, особенно – начиная с 1917 года, искажена настолько, что мы до сих пор, по прошествии стольких лет, прийти в себя не можем. Медленно, постепенно уничтожалось и осквернялось наше прошлое. Я уж не говорю о древней нашей истории, о средних веках. О чём нам рассказывали в школе? О святом дедушке Ленине. А сколько крови на его руках? Сколько крови на руках Свердлова и Троцкого? Одних только казаков сметено ими с русской земли около миллиона… К счастью, никогда у меня не было привычки принимать всё сразу за чистую монету, мне было необходимо самому разобраться, что к чему.
Революционные идеи – та ложка дёгтя, которая была вброшена в бочку мёда. Мёд – это и есть Россия. Но Россия – настолько энергетически мощное государство, само по себе и по всем делам, что оно в величайших муках перемололо дёготь, претворив его снова в более или менее чистый мёд…
Я ненавижу баррикады, разделяющие единый народ. Я ненавижу тех, кто создаёт эти баррикады. Я хочу, чтобы не было вражды между белыми и красными, синими и зелёными. Вот эти цветовые разделения по сегодняшний день – самое страшное для России, что может быть.
Есть люди, всегда будут на земле люди, которые провидят, предчувствуют, предощущают ход истории. Живут они и в современности, рядом. И то, что мы в ослеплении были несколько десятилетий, и шли на заклание целой нацией, целым народом – это уже ни для кого не секрет. Решал же за нас Троцкий: пусть девяносто процентов русских погибнет для того, чтобы разжечь пламя мировой революции. И наибольшая, наилучшая часть русских людей была израсходована на сырьё для мирового эксперимента. Наш народ был брошен, как хворост, в пламя этого огромного мирового революционного костра.
Но и по нынешний день существуют те, которые стремятся утвердить себя в жизни через уничтожение другого народа, через власть человеческую над другими людьми. Это, правда, плохой знак… Мне страшны люди, которые считают себя избранными: вот – я избран, я имею право царствовать над той нацией, над этой, над другим человеком. Это своеобразная болезнь – царить над себе подобными. Паранойя.
Ещё худший знак, когда брат проливает кровь брата своего. Не важно, во имя какой идеи, из-за какого политического разногласия. Это деление, замешанное на крови. Было же всё и в 1991-м, и в1993-м – отдавался приказ: и русские его выполняли – стреляли в русских. Поддались на какие-то мутные доводы, что так жертв будет меньше, обагрили руки братской кровью…
Вот где мне становится страшно за свой народ. Только в состоянии полного душевного ослепления единоверный народ, убивая друг друга, становится в итоге народом-самоубийцей. Мне жутко становится от мысли, что, не приведи Господи, опять кровь прольётся, что опять нас стравят, опять покрасят… Кому-то этого очень хочется.
Менделеев, который занимался не только своей таблицей, но, в частности, написал трактат о народонаселении России, подсчитал: в перспективе, к 2000 году, у нас должно жить 470 миллионов человек. То есть, где-то полмиллиарда. Он сделал этот вывод, исходя из темпов роста населения при Николае II. Но не мог же Менделеев в то время знать, что сядет на Российский престол дьявол с синими ногтями. (Есть такие свидетельства в истории – у Ленина были синие ногти.) И что сначала он будет уничтожать наш народ, потом другой явится дьявол – Сталин, со сросшимися пальцами на ноге. И будет продолжать дело Ленина – и снова будут литься реки русской крови. И что явятся другие правители, которым не нужна Россия, а нужна власть над ней, каждый – со своим клеймом: и меченый, и трёхпалый… И вот, мы на сегодняшний день имеем 140 миллионов. Значит, сколько народа потеряно? Сколько в жертву принесено? С точки зрения геометрической прогресии, триста с лишним миллионов уже потеряно. И какого народа!.. А потомство, не рождённое теми, кто уничтожен, – это уже потери будущих веков.
Вот какая беда пришла с революцией: люмпены Шариковы – и активисты Швондеры. Их руками уничтожался великий народ. Колоссальный слой русской интеллигенции, лучших земледельцев, духовенства просто вырезан ими, истреблён под корень. И нам трудно, нам невозможно почти восполнить эту зияющую пустоту – эту генетическую нашу потерю. И по сей день разбогатевшие Шариковы – это вечные слуги разбогатевших своих покровителей Швондеров. Они всегда находили и найдут между собой общий язык. Друг без друга они бессильны. Самое же опасное заключается в том, что и поныне мы идём всё тем же самым путём – путём потерь. На нашей памяти Советский Союз стал называться бывшим Советским Союзом. Сейчас мы уже привыкаем к фразе «бывшая Югославия». И сегодня я боюсь появления третьей страшной фразы – «бывшая» Россия. Вот я чего боюсь.
Нет, не должно быть «бывшей» России! Россия должна выжить. И Россия должна жить, жить во благо всего человечества. Ведь наши сибирские леса – это лёгкие мира, а не только России. Нашими сибирскими лесами дышит вся планета. Уничтожая Россию, человечество уничтожает своё будущее.
И сейчас, если бы я встал на какое-то время у власти, на несколько часов, на несколько дней, не больше, хоть и не в моём это характере властвовать, если бы мне это было всё же дозволено, я сделал бы всё, чтобы не унижали достоинства России, достоинства русского человека в той степени, в которой его унижают сегодня. И я сделал бы всё, чтобы собрать русских со всего мира воедино. Все наши изгои разных смутных времён и их потомки, все те русские, кто не по своей воле остался при развале Союза в национальных республиках, должны обязательно вернуться в Россию. Земли здесь много, а население с каждым годом только убывает…
То, что происходит сейчас, я воспринимаю как дальнейшее поэтапное истребление народа посредством его окончательного обнищания. Да, нас хотят превратить в манкуртов – в людей, лишённых памяти, а значит – лишённых воли к сопротивлению. В духовных уродов, в людей без истории, без прошлого, без памяти, без чувства меры, без чувства стыда. Превратить в людей без чести. В людей, сохранивших, от нищеты своей, только животные, хватательные инстинкты – и больше ничего. В безгласных рабов нового порядка. Голодный не смотрит, откуда, с какого барского стола упала к нему корка хлеба, и чиста ли та рука, что бросила ему жалкий объедок. Гусинские и березовские, ограбившие Россию, присвоившие себе народные богатства, сегодня кидают подачки из этих средств – в виде премий за высшие достижения в искусстве, когда само русское национальное исскусство отброшено в нищету…
Не случайно мечтают бзежинские-олбрайты оставить в России пятьдесят миллионов рабов и люмпенов уже не на одной шестой, а на одной восьмой территории суши, превратив нашу страну в сырьевой и биологический придаток мирового капитала. Мы уже являемся свидетелями реализации этой программы. Безработица, духовное обнищание, проституция, наркомания, алкоголизм – вот её плоды. И что такое – наш рост преступности? Часто это бунт человека против униженного своего состояния.
Я довольно часто выступаю в тюрьмах. Однажды ко мне подошёл уголовник и спросил: «Вам не страшно, Александр Яковлевич, что нас скоро будет больше, чем вас?» Жуткая фраза, от которой я покрылся холодным потом. Те, которые миллионами, миллиардами воруют, они только должности меняют. Такие над судом стоят – они неподсудны. Бесятся от жира и грабят беспрепятственно: нет на них закона. А за мелкое воровство, когда безработный парень украл три буханки хлеба, потому что он хочет есть и хочет накормить голодную мать, даётся судом три-четыре года заключения. На кого работает такая судейская машина?!.
Огромное количество работоспособных людей оставили без работы, без возможности выжить нормальным путём, и вот такими мужиками забивают тюрьмы. Так ломают судьбы миллионов наших ребят: отправляют их туда, за колючую проволоку. Изолируют от жизни. Уничтожают парней войной в Чечне, убирают их с глаз долой в тюрьмы, потому что боятся их. Возмущения голодного народа боятся. Что это, как не политика, настроенная на беспрепятственный грабёж России?
И ведь как они начинали, все эти грабители, которые шли к абсолютной власти? Прикрывшись лозунгами о демократических свободах, обобрали народ так, как никаким коммунистам не снилось. А ведь нового демократы ничего не придумали – под этими же лозунгами всё разорили, под которыми разоряли Россию большевики в семнадцатом, в восемнадцатом годах: всё те самые «свобода, равенство, братство» были в ход пущены: лозунги Французской революции. И снова эти новые, демократические, революционеры много беды нам принесли. Очень много. И ещё не один десяток лет этих дел нам не расхлебать… Можно ведь было спокойно всё переводить на другие рельсы, эволюционным путём. Разные формы хозяйствования ужились бы и не помешали друг другу. В 1991-м году трёх человек убили – принесли в жертву бескровной, в общем-то, революции. А большую кровь пролили – в 1993-м году… Перед расстрелом Белого Дома и квартиры были вокруг здания к этому предстоящему событию скуплены, и камеры в них для съёмок были установлены заранее, чтобы весь мир в полном объёме мог созерцать, как русские расстреливают русских. Вот как тщательно и заблаговременно был проработан этот сценарий. Всё по программе шло.
«…А в небе кружат вороны.
И вся в узлах верста.
И мы по обе стороны
Распятого Христа».
Поэт Алексей Алексейченко, который живёт в Белгородском селе, написал это. Короткое у него ещё есть стихотворение – «У Белого Дома»:
«Постреляли. Пострелялись.
Что народу от того?
Кроме крови, не досталось,
Не досталось ничего.
Кроме пьянства по России,
Кроме Бога одного…
А у матери – Марии
Сын убит. Да и всего».
Западному капиталу, нашим приватизационным олигархам нужна Россия. Чтобы беспрепятственно её дробить и обирать дальше. Потому что здесь корень наш, препятствующий распространению мирового зла. Им нужно уничтожение России – потому что она их не принимает! И русский человек будет препятствовать её дроблению и разрушению лишь до тех пор, пока он помнит, что он – русский. Им надо, чтобы мы забыли всё своё и чтобы усваивали ту пошлость, которую нам дадут.
Хотели в наших паспортах отчества нас лишить, обкорнать наше происхождение. Хотели, чтобы за мной имени отца моего не стояло больше: стереть намеревались моё прошлое. А моё отчество – это мое Отечество! У православных, сохранивших старообрядчество, до сих пор живо в памяти то время, когда борода называлась словом отечество. И не случайно реформатор Пётр I начал реформу с того, что сбривал бороды – лишал Отечества…
Сегодня, взамен нашей родной и чистой культуры, с эстрадных площадок, с экранов телевизоров льётся откровенное бесовство. Оно не несёт ни красоты, ни гармонии. Оно несёт чудовищные вибрации, вбивание примитивного ритма. И миллионы наших детей вбирают их в себя. Но чем больше будут люди поглощать этой музыкальной грязи, бесстыдства, крови, тем быстрее наступит отторжение. И это будет Великое Отторжение, после которого захочется вернуться к своим истокам, к тому же самому ручью животворящему – к чистоте, потому что Господь не дал дьяволу двух вещей: чувства меры – и чувства стыда.
Но чем больше будет проявляться это их безобразие… (Слово-то какое без образие, отсутствие образа, искажение образа, исчезновение первоначального образа. Человек сотворён по образу и подобию Бога. А тут потеря этого образа во всём, потеря этой Божественной своей субстанции, которая даётся каждому человеку от рожденья!) …Так вот, чем больше будет этого безобразия, чем больше оно будет распоясываться и царить на нашей земле, тем сильнее человек будет тянуться к Настоящему, к чистому, родному. Тем скорее он прикоснётся к образному. К Божественному.
Ведь человек в основе своей – существо гармоничное. Именно потому он всё это видит, и начинает в конце-концов искать эту гармонию в себе – и в мире. Всё равно: Божественное в нём – говорит, оживает, пробивается сквозь всё наносное… Даже преступник, если он не больной психически, подсознательно стремится к очищению. И в нём тяга к своей первосущности, не искажённой пороком, – она живёт вечно. Да, бывает, что это – совершенно потерявший себя человек. Но, всё равно, он мучается и страдает. Человек, пусть подсознательно, стремится к этой дороге Божественной, и он – идёт. И даже если в этом не признаётся, и вроде всё это отрицает – гордыня его заедает, а всё равно: всякий в душе своей стремится приблизиться к Божественному. Особенно к концу жизни.
Конечно, любой человек переживает периоды обострения всяких нравственных болезней. «Война убивает тело, мирное время убивает душу, и неизвестно, где больше жертв», – так говорили Оптинские старцы. И я приветствую такой принцип: делай во благо ближнего – и во благо самого себя. Отдав – приобретёшь, и взяв – потеряешь.
Строительство церквей идёт вокруг. Но это же происходит и внутри души отдельного человека – строительство храма души. Происходит, именно наперекор всему безобразию, оживление духовной сути в людях. И в храмах наших душ начинается служение душевное. Служение Богу и России.
Может быть, сегодня мы не прячем глаза от стыда, глядя на главу нашего государства, потому что он – первый верующий правитель за последние восемьдесят лет. Именно это внушает надежду на то, что вот ещё немного, и начнёт очищаться Россия от маститых грабителей народа.
Говорят, нацию можно считать умершей, когда в ней не остаётся человека, способного отстаивать свой народ всегда и везде ценою собственной жизни. Нет такого человека в народе – всё, нет народа… Но не велика сейчас премудрость – потерять жизнь. А смело, бесстрашно побеждать, сохраняя себя как можно дольше, – вот умное искусство, которому надо учиться всем нам. Всем, любящим нашу обездоленную, обираемую до нитки Россию.
На детей и внуков очень надеюсь. Они ещё скажут своё!
