В нашем захолустье жизнь течёт, как ручеёк хиленький. Народ тут тихий, не то что столичные горлопаны. Наши не высовываются, не митингуют – замкнулись в себе. Выживают каждый, как может. Оно и понятно: большинство населения посёлка старички-пенсионеры. Возможно и посетуют иногда на тех, за кремлёвскими стенами, – что жизнь дорожает, а пенсия крохотная, что дороги разбиты и улицы тонут в грязи, и надежды на улучшение не видится. Но всё это в мыслях пройдёт и угаснет, наружу не вылезет. Мирные наши пенсионеры. Молодёжи вызревшей в посёлке мало, больше школьников. Молодым тут делать нечего: производств никаких, перспектив – тоже. Существуют два-три ООО, в смысле местных предпринимателей. Работают у них по десятку пожилых мужиков здешних, которым уж и податься-то некуда. Валят лес (благо, что он тут ещё водится), делают пиломатериал, а хозяева гонят эту продукцию бизнесменам и московским, и питерским, и своим костромским. Не отстают от столичных и наши: а как же, мы, мол, тоже не лыком шиты. А «мешки эти денежные» друг друга перещеголять пытаются. Строят особняки, коттеджи, дачи – одни других краше.
Но как бы там ни было в глухомани нашей, где, казалось бы, всё застыло, погрязло в рутине и бедности, живут и здравствуют творческие личности. Пишут назло неустроенности, развалу и безысходности. Большинство из них поэты. Самая юная, Наталья Зарубина, сейчас студентка Костромского пединститута, недавно выпустила небольшую первую книжечку стихов. А вот коллеги её – более солидны по возрасту, но книжек своих не все имеют. Стихи их часто печатаются лишь в нашей районной газете.
Вячеслав Окулов ударяется в любовную лирику.
Ты красива, но ты не колдунья,
И не стоит тебе ворожить.
Корень счастья искать в новолунье,
По лугам иль в полях среди ржи.
А Николай Неганов больше поёт о родной стороне:
Иду просёлком нешироким.
Трава по пояс, вся в росе,
А по бокам щитом высоким
Лес-исполин в своей красе.
Или вот это:
Солнце спряталось вниз,
Небо в россыпи звёзд.
Сонный месяц повис,
На макушках берёз.
Корифеи в поэзии – Николай Востров, Олег Хомяков, Татьяна Дмитриева. Эти литераторы выпустили по 2-3 книги стихов. Все они – члены Союза писателей России. Стихи их серьёзны, объёмны, деловиты.
Много лет, а я всё не спешу,
По-отцовски на плуг налегаю.
И в надежде удел свой пашу
И крылатые песни слагаю.
Речь русская!
Тебе калиток створки,
Всегда тесны, ты ломишь в ворота.
Грамматика – обмолвки, оговорки –
Всё та же наша русская черта.
Такие они, наши местные поэты: спокойны, живут, не высовываются, не метят на Олимп, а мысли и тревоги выражают в стихотворных творениях.
Конечно, и прозаиками наше местечко не обижено. Здесь родился известный писатель Олег Куваев. Татьяна Иноземцева – тоже уроженка нашего района. Они, так сказать, наша гордость и наша прошлая слава. Олег Куваев, к сожалению, уже ушёл из жизни. А Татьяна Иноземцева живёт сейчас далеко, под Костромой.
Теперь у нас из прозаиков – Вячеслав Арсентьев и Сергей Кардаков, оба – писатели со стажем. В большую известность не вышли, в центральной печати не отметились: провинция, а к провинции у столичных издательств отношение плёвое. Арсентьев и Кардаков в местной типографии отпечатали свои книги, и, конечно, за собственный счёт. Сергей Кардаков – большой любитель природы, заядлый охотник и рыболов, поэтому большинство его произведений посвящено этим темам. Как художник пишет пейзаж, кидая кистью нужные мазки, так и Сергей Иванович точными словами передаёт красоту природы. В его произведениях то утро дышит туманом, то снег искрится под солнцем, простроченный лисьей стёжкой, то дрожит поплавок на розовеющей глади воды. Трещат пичуги в прибрежных кустах, а вдали, в бору, считает годы кукушка. Читаешь и чувствуешь любовь писателя к родному краю, и боль его за хищническое истребление, разграбление и захламление окружающей среды.
Вячеслав Арсентьев – писатель иного склада. Он мастер короткого рассказа. В них он показывает простого русского человека, с его слабостями, горестями и радостями:
Вот в некогда большой многолюдной деревне, а теперь опустевшей и умирающей, осталась одна бабка Марья. На уговоры соцработников переехать к родным в город, лукаво отвечает: «Да я уж собралась. Вот жду, к своим поеду.»
«Хорошо», – обрадовались они. «Не в город, а за овраг», – добавила бабка. А за оврагом – деревенское кладбище. Вот она и ждёт, что и её скоро унесут туда.
А этот – мастер на все руки. И дом построить, и мебель красивую резную сварганить, и краны водопроводные исправить, и электроприборы починить. По всему посёлку о нём слава идёт. И чуть где что – его зовут. И, как правило, везде ему подносят. Потому и уходит он регулярно в страшный запой. И тогда жена лупит его, валяющегося пьяным на полу, нещадно и чем попало. А он проспится, отойдёт и опять весь в работе. Но подходит время, и опять тоже самое – беспробудный пьяный угар и сыплющиеся на него удары доведённой до отчаяния супруги. Надолго ли его хватит?
А вот одинокий старый пенсионер, слушает телевизор. Нет, он не смотрит его, он только слушает. Экран у телевизора давно уже не светится. А звук работает. Купить новый телевизор ему не на что.
Все книги наших писателей и поэтов стоят на книжной полке у меня в кабинете. Конечно, там много и других книг, но произведения, рождённые на нашей земле самородными талантами, мне особенно дороги. И я радуюсь, что книги эти настоящие, бумажные, а не электронные версии, которые я терпеть не могу. Хотя сейчас и раздаются часто голоса «за электронку», я – против. Настоящая книга должна быть бумажной, а не светящейся на экране. Пусть столичные графоманы и зазнавалы прилипают к экранам, если им это нравится.
