* * *
Любовь возносит человека
над самим собой.
Оскар Уайльд
Когда прочёл я эту фразу,
Застыл с прикушенной губой.
За жизнь свою, увы, ни разу
Я не вознёсся над собой.
Как страшно, признаваясь в этом,
К тому же быть ещё поэтом!
* * *
А я на ум не претендую,
Когда гляжу, разинув рот,
Как и глухую, и слепую
Бабулю внук во храм ведёт.
Хоть каждый день я вижу это,
Но строчка русского поэта
Опять приходит и опять:
«Умом Россию не понять».
Ситуация
Уже не страна. Территория.
Народ, превращённый в толпу.
Глядит на всё это История
Со складкой печальной на лбу.
Но больше волнует вопрос:
Как смотрит на это Христос?
Его пути неисследимы,
Так что не рви свои седины
В глухом отчаянье, поэт:
Для пессимизма нет причины.
Для оптимизма – тоже нет.
Весна
Пьянят цветущие акации,
Пьянит небес голубизна.
Да будь мы хоть
и в оккупации,
Весна по-прежнему – весна.
На миг забудешь
о печальном,
На миг души утихнут стоны,
И смотришь,
как на чашке чайной
Раскрылись дружно все бутоны.
История вниз по спирали
1
Кричали вороны
огромной страны,
И билась в истерике Муза,
И было паденье
Берлинской стены –
Предтеча паденья Союза.
2
Какая печальная встреча
Бредущих по миру с сумой.
Паденье Союза – предтеча
Паденья России самой.
3
Не жалует нас Провиденье.
Крепись, мой страдающий брат.
Осталось одно лишь паденье,
Но самое страшное – в ад.
Собрату по перу
Пиши о поле и о лесе,
Где тени друг о друга трутся.
О демократии, прогрессе
Давно и всем пора заткнуться.
* * *
Джоны, Гансы с Мишелями,
Ты, Иван, и ты, Ли,
Нас назвали мишенями
Олигархи Земли.
Чтоб снега порыжели,
Снег не стаял с лица...
Дайте слово мишени
До начала конца.
* * *
Красной нитью сшивая
Этот мир и тот свет,
Кровь людская, живая
Льётся тысячи лет.
Если вдруг оборвётся
Эта нить – неспроста:
Этот мир обернётся
Светлым Царством Христа.
В ожидании этом
Чтобы жил мой народ,
Может быть, я поэтом
И родился в свой год?
Живая вера
До какого ж дошли мы предела?
Бог забыт. Идол – деньги и тело,
Целиком погружённое в блуд,
Слеп и глух обезумевший люд.
Где же ныне ты, вера живая?
«На погосте», – услышал я глас.
Что за шутки? Но всё же трамвая
Я дождался. Доехал до края,
И меня тихий ужас потряс:
Кости рук из могил воздевая,
Наши предки молились за нас!
Старушка
Старушка многого не знает,
Но верит в главное она
И потому сказать дерзает:
«Уйди, изыди, сатана!»
И он послушно исчезает
Со свитой сумрачных теней.
Старушка многого не знает,
Но как завидую я ей.
* * *
Выпал снег, а где же радость?
Нету даже и следа.
Растерял я детства святость
За прошедшие года.
И с души, я это чую,
Столько надо соскрести,
Чтобы радость ту святую
В полной мере обрести,
Что желанье моё это
Вызывает горький смех,
Смех до слёз... Где сигарета?
Ну зачем ты выпал, снег?
* * *
Не переделывай эпоху,
Оставь работу эту Богу.
Но человек своим умишком
Самонадеян, даже слишком.
Решил он новый мир творить,
Не принимая Божью милость.
А что в итоге получилось –
Об этом страшно говорить.
Русофобам
Вам бы нас всех порвать по кускам,
Эта мысль даже ночью вас будит.
Но всё это решается там,
Где вас не было, нет и не будет.
На охоте
Я с рассвета в засаде.
Да когда ж это было,
Чтоб одна только за день
В небе стая проплыла?!
Ветер мостится в озимь.
Налицо все приметы:
Наступившая осень –
Осень жизни планеты.
* * *
Дым от Отечества идёт.
Горит, горит Отечество!
Поджёг какой-то идиот
Иль новое купечество?
Иль это дело иноверца?
Нет-нет, я сиднем не сижу,
Слезами я пожар тушу
И кровью. Кровью сердца.
* * *
Остальные – обман и подделка.
Ю.П. Кузнецов
Я не обман и не подделка.
Да, пусть не знамя я,
Пусть древко.
Но можно каждому понять:
Без древка знамя не поднять.
* * *
Свят мой народ, и святей не бывает.
Ты приглядись к его горькой судьбе:
В поте лица он всё хлеб добывает,
Но добывает его не себе.
