И вежливо жалят, как змеи в овсе.
Борис Пастернак
Предисловие к редакции 2012 г.
Редакция портала «Заметки по еврейской истории» любезно предложила подготовить к публикации в одном из своих журналов моё эссе об упомянутой в заглавии книге И.Р. Шафаревича. Работа, написанная по настоятельным просьбам друзей из Москвы (сам бы я предпочёл совсем иные темы), впервые появилась в балтиморском журнале «Вестник» в 2003 г.[2] Должен признаться, что за прошедшие годы обращался к сочинениям этого российского автора ровно один раз, когда рецензировал известную книгу Семёна Резника «Вместе или врозь?»[3]. Фундаментальное исследование Резника занимает центральное, решающее место в обширном обсуждении ещё одного «еврееведческого труда», на сей раз двухтомника Солженицына[4]. Моя рецензия «Больше, чем ответ» опубликована в трёх последовательных выпусках журнала «Заметки по еврейской истории»[5].
Следует сказать, что сочинение Солженицына вытеснило из сферы общественного внимания книгу Шафаревича. При поразительном сходстве концепций Шафаревич вообще не упомянут в солженицынском двухтомнике! В эссе «Больше, чем ответ» я замечал:
«Высокомерное отношение Солженицына к людям ударяет рикошетом и по Шафаревичу. Смешно, но мне в какой-то степени просто обидно за последнего. Я уже отмечал многочисленные пересечения еврееведческих построений двух авторов. Кстати, пассажи о еврейских талантах из «черновиков» Солженицына можно считать эскизом одноимённой главы в книге Шафаревича. С другой стороны, когда во втором томе (гл. 25, «Оборот обвинений на Россию») появляются всё те же еврейские «русофобы»-публицисты (частью давно забытые), кажется, что читаешь незабвенную «Русофобию». Разделяют оба автора и бессмертные мифы о «еврейском капитале», «еврейской прессе» и т.д. По всем подобного рода изданиям странствует еврейско-американский богач Яков Шифф. В этом случае даже обычно непопулярные у патриотов мемуары графа Витте цитируются. Отказывал банкир в займах царской России, не нравилось ему, как обращаются в этой стране с его соплеменниками. И даже организовал заём Японии во время затеянной Россией русско-японской войны. Правда, мне помнится, что Шафаревич в виновниках войны с Японией лондонского Ротшильда держал, но Ротшильд, Шифф – какая разница?»
Не берусь разбираться ни в приоритетах «научных открытий», ни в личных отношениях двух русских теоретиков еврейского вопроса.
В том же моём эссе можно найти и обсуждение статьи И.Р. Шафаревича о вокальном цикле Шостаковича «Из еврейской народной поэзии»[6], выполненной во всё тех же рамках представлений русского автора о евреях.
Обратившись к интернету сегодня, я нашёл несколько относящихся к теме публикаций Шафаревича. Поскольку – слава Б-гу – никаких новых идей в области русского «еврееведения» в этих незначительных по объёму очерках не появилось, остановлюсь кратко только на одном из них. Речь идёт об опубликованном в «Нашем современнике» №11, 2009 г.[7] эссе «Послесловие к трёхтысячелетней загадке» с подзаголовком «написано через много лет после публикации книги».
Работа эта – своеобразная авторецензия. Шафаревич, перечитав свою книгу, выражает неудовлетворение достигнутым, поскольку он «мог бы сделать больше конкретных наблюдений, освещающих современное положение и возможное будущее мира». Упомянутый пробел призвано восполнить небольшое эссе. Как и раньше, удивляюсь почти нескрываемому ужасу Шафаревича перед еврейским народом. В тексте 2009 г. это, пожалуй, чувствуется особенно сильно. Что же, страх – характерная черта фобии. Не могу также не удивиться привязанности академика-математика к примитивной аналогии между плотоядными и травоядными животными с одной стороны и евреями/неевреями с другой. Это блистательное открытие Шафаревич возводит к В. Розанову, почитаемому некоторыми русскими авторами за «гениального мыслителя». Но, пожалуй, абсолютным максимумом интеллектуальных усилий господина Шафаревича является следующий пассаж:
«Для оценки всей ситуации важно заметить, что «еврейский вопрос» существовал, как рассказывается в моей книге, примерно также давно, как это можно проследить по письменным источникам. Точнее в ту эпоху, когда человечество существовало в форме государств. (А на обсуждение более широкой исторической эпохи мы и не замахиваемся). Так, ряд античных авторов называют тот «Исход из Египта», о котором рассказывает Библия, – «Изгнанием». Во всяком случае, ту эпоху можно считать первым, письменно зафиксированным проявлением «еврейского вопроса». Уже на нашей (по крайней мере – на моей) памяти Гитлер не раз говорил об «окончательном решении еврейского вопроса», но в чём заключалась эта «окончательность», как часто бывало с планами Гитлера – было неясно. Ведь большая часть еврейства находилась тогда в Америке, и повлиять на их судьбу Гитлер никак не мог. Таков исторический диапазон, в котором проявляется "еврейский вопрос"».
Нужно ли это комментировать, да и возможно ли удержаться в таком случае в рамках пусть не академической, но хотя бы обыкновенной вежливости?
Заранее благодарю читателей, у которых хватит терпения добраться до конца моего эссе 2003 года. Я обновил некоторые примечания и сделал небольшую стилистическую правку, «авторское» время изложения осталось прежним: 2002-2003 гг.
5 февраля 2012 г., Pittsburgh
***
Российское «еврееведение» пополнилось новым обширным сочинением И.Р. Шафаревича.[8] Мне уже приходилось писать по поводу его прежних работ в этом модном в некоторых российских кругах жанре[9]. В 1987 и в 1993 гг. я избрал форму открытых писем. Но в 2002 г. для меня невозможно рассматривать г-на Шафаревича, как сторону в дискуссии, тем более в диалоге. Причины этого будут проясняться по мере изложения. Соответственно, эти заметки адресованы моим друзьям и более широкой публике.
Разумеется, автор «Загадки» изливает на читателя уже ставшие ритуальными жалобы на «запретность», «табуированность» «еврейской» темы, даже и на опасности, чуть ли не физические, прикосновения к таковой. Каждый, кто просматривает российские газеты, имеет доступ к российскому Интернету, может только улыбнуться в ответ[10]. Сколько злобы, самой чёрной ненависти, непристойностей публично изливается на евреев! Примером, кстати, могут служить интернетовские и печатные издания, в которых помещены труды Шафаревича. Да, в отличие от многих, автор «Загадки» вежлив, но содержание этой вежливости точно передаётся прекрасной строкой Бориса Пастернака, поставленной эпиграфом.
Трактат И.Р. Шафаревича представляет собою огромную компиляцию цитат из самых пёстрых источников, от классических до бульварных, призванную поддержать заранее заданную автором идею зловещей роли еврейского народа в истории вообще и в российской истории в особенности. Уже в Предисловии автор заявляет себя выразителем именно русской точки зрения. Насколько обоснована эта его претензия, не мне судить.
Поразительным образом, нигде на бесконечном протяжении работы, в сущности, не упомянуто, что именно еврейскому народу европейская цивилизация обязана своей христианской религией, определяющей её лицо на протяжении многих веков. Читатель, не знающий об этом неудобном для некоторых российских господ факте, так о нём и не догадался бы, прочитав опус Шафаревича. Одно это обстоятельство полностью уничтожает все претензии на историчность, превращая книгу в карикатуру, пародию на историю, в клевету на еврейский народ.
Нет никакой возможности в рамках разумного пространства обсудить все передержки, искажения, прямые нелепости, которыми изобилует книга. Да и необходимости в этом нет, нескольких примеров будет более чем достаточно, чтобы понять, с чем мы имеем здесь дело.
Г-н Шафаревич делает особенный акцент на точности своего цитирования, он настойчиво заверяет в этом читателя. Дело доходит даже до трагикомических извинений за единственную, за недоступностью источника непроверенную цитату из израильской газеты «Маарив», воспроизведённую… по книге американского экстремиста Дюка (David Duke). Здесь уместно сказать несколько слов о цитировании как таковом, этом неизбежном, но небезопасном орудии любого исследователя.
Можно различить несколько уровней манипулирования с цитатами. Во-первых, возможен прямой подлог, т.е. цитирование несуществующих текстов. Во-вторых, довольно популярным у известного рода авторов является составление цитат из нескольких отдельных, в оригинальном тексте несвязанных кусков. В результате цитируемому автору приписываются мысли, которых он никогда не высказывал. Ещё более «тонким» оказывается вырывание цитат из окружающего контекста (жалобы на это часто приходится встречать в ходе дискуссий). Наконец, можно приводить и вполне точные цитаты, целенаправленно выбирая их из океана доступных источников. Более квалифицированный манипулятор будет время от времени добавлять в приготовляемое зелье одну-две цитаты противоположного толка, как бы заранее отвечая на упрёки в необъективности. При этом воздействие на неискушённого читателя даже усиливается. Каждому, кто хоть немного занимался, скажем, историей, ясно, что подобным образом можно «доказать» всё, что угодно. Например, подбирая цитаты из огромного числа дипломатических и опубликованных архивных документов, можно написать целую книгу о том, как миролюбивая политика Гитлера наталкивалась на отчаянное сопротивление франко-английских поджигателей войны (это, кстати, и утверждалось в своё время советской пропагандой), что, в конце концов, закончилось мировым пожаром. И т.д. и т.п. Разумеется, возможно комбинирование разных уровней манипуляций, имеются и многие их разновидности, нами не описанные. Должен сказать, что читатель, который захотел бы проверить формальную точность цитирования у г-на Шафаревича, оказался бы в затруднительном положении из-за принятой в книге не академической системы ссылок. Цитируемые места не локализуются, иногда даже не соотносятся с соответствующим источником. Использованные источники просто перечисляются в конце каждой главы, и потребуется перерабатывать тонны «словесной руды, единой цитаты ради». Не знаю, насколько плодотворен будет подобный труд. Здесь уместно упомянуть замечательную книгу С. Дудакова[11], изданную в Москве в 1993 г. уважаемым издательством «Наука». Книга посвящена детальному научному исследованию антиеврейской литературы и общественной мысли в России XIX-XX века, в частности, происхождению на этой почве печально известных «Протоколов Сионских мудрецов». На стр. 213-224 приводится анализ прежней работы Шафаревича «Русофобия». Дудаков указывает здесь как на некорректное цитирование Бялика (соединение отрывков из разных произведений), так и на принципиальные, на уровне плагиата (стр. 223) заимствования из «трудов» известного юдофоба, обер-штурмфюрера Г. Бостунича. Нет никаких сомнений, что при начитанности Шафаревича работа Дудакова ему хорошо известна. Можно было бы ожидать ответа на сказанное, но такового не последовало, и этот неудобный источник в «Загадке» не упомянут.
По правде говоря, указанный нюанс мне представляется второстепенным ввиду огромного объёма более изощрённого манипулирования источниками, в духе описанного выше.
Как и в «Русофобии», г-н Шафаревич приводит (на сей раз более длинный) ряд «отрицательных» мест из Ветхого Завета (гл. 2)[12]. Подразумевается, что каким-то непостижимым образом евреи из поколения в поколение вбивали в головы своим детям указанные академиком «избранные места», в результате чего была выработана злокачественная еврейская натура. Недостатком метода, однако, является его универсальность. Попробуем, например, применить его к самому Шафаревичу. Начнём, следуя Дудакову[13], издалека, с русской летописной традиции. Повесть Временных Лет рассказывает о киевском князе Игоре, убитом древлянами и его жене княгине Ольге, отомстившей за мужа[14]:
«Ольга же приказала выкопать на тюремном дворе вне града яму великую и глубокую. На следующее утро, сидя в тереме, послала Ольга за гостями (древляне приехали сватать её за своего князя Мала – Б.К.). И пришли к ним и сказали: «Зовёт вас Ольга для чести великой»… И принесли их (в ладье – Б.К.) на двор к Ольге, и, как несли, так и сбросили их вместе с ладьёй в яму… И повелела засыпать их живыми; и засыпали их».
Далее Ольга направила послов к древлянам и предложила им прислать лучших мужей в качестве сватов. Доверчивые древляне избрали «лучших мужей, управлявших Деревскою землёю» и те приехали к Ольге:
«Ольга приказала приготовить баню, говоря им так: «Вымывшись, придите ко мне». И разожгли баню, и вошли в неё древляне, и стали мыться; и заперли за ними баню, и повелела Ольга зажечь её от двери, и сгорели все».
И этого было мало княгине. Снова послала она людей к древлянам, просила приготовить «мёды многие» у могилы своего мужа, чтобы могла она его помянуть и оплакать. Неосторожные древляне разделили тризну с нею:
«И когда опьянели древляне, велела отрокам своим пить за их честь, а сама пошла прочь и приказала дружине рубить древлян, и иссекли их 5000».
Но и этого было недостаточно изобретательной Ольге. В качестве небольшой дани потребовала она от древлян по три голубя и по три воробья со двора, пообещав за это уйти с миром. Наивные древляне с радостью согласились.
«Ольга же, раздав воинам – кому по голубю, кому по воробью, приказала привязывать каждому голубю и воробью трут, завёртывая его в небольшие платочки и прикрепляя ниткой к каждой птице. И, когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и воробьёв. Голуби же и воробьи полетели в свои гнёзда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи. И так загорелись где голубятни, где клети, где сараи и сеновалы. И не было двора, где не горело. И нельзя было гасить, так как сразу загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. И так взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а других людей убила, третьих отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань».
Случилось всё это в 945-946 гг., до крещения, таким образом, свирепость была в русском характере ещё для знакомства с кровожадными еврейскими Священными Книгами. Тут-то и является русский пророк Шафаревич с его неотразимым для русских детей авторитетом академика и с цитатами (в синодальном переводе). И пали эти цитаты, судя по дальнейшей истории, скажем, по поведению российских вооружённых сил на Кавказе[15], уничтожению Грозного и т. д. на вполне благодатную почву. Кстати сказать, и в Новом Завете вооружённый глаз г-на Шафаревича мог бы что-нибудь отыскать, например, Лука 19:27 вспоминается, а при огромной начитанности вряд ли ему неизвестна и вполне авторитетная интерпретация этого стиха, данная Иоанном Хризостомом (Златоустом):
«Когда животные непригодны для работы, их отправляют на живодёрню и именно это случилось с евреями. Сделав себя непригодными для работы, они приготовили себя для убоя. Именно поэтому сказал Христос: «Врагов же моих, тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте передо мною»[16].
Можно и художественную литературу поцитировать на предмет природной русской свирепости, скажем, из того же Гоголя найдётся, что взять и т.д., и т.п.
Наметил я этот пунктир, и не по себе мне стало. Прошу прощения у русских друзей за прикосновение всуе к дорогим им документам. Но ведь и Танах не менее дорог еврейскому сердцу.
Я бывал за эти годы в очень многих синагогах, везде на самом почётном месте можно было прочесть Десять Заповедей, пять на одном изображении скрижали, пять на другом. Как прекрасны Б-жественные Знаки библейского иврита, как прекрасны эти вечные слова – основа морали цивилизации, в которой мы живём. И Шафаревич, и я.
Что же касается «отрицательных» мест, то тексты такой древности и такого значения всё же не учебники алгебры. Каждый может читать, но не всем дано прочесть, и это не определяется учёными степенями и регалиями. Каждый выбирает по свету или по тьме своей души.
Ветхий Завет – документ огромной сложности, это и история, и религиозная философия, это законодательство, и несравненная поэзия, это и бессмертные послания еврейских Пророков, достигшие нас через тысячелетия. Это и боль, и отчаяние несчастий, военных поражений, слёзы, гнев, неудержимо изливающийся из раненой Души. Вся жизнь и предков наших, и нас самих, и наших потомков в этих Божественных Книгах. Исайя… Великий Пророк-Поэт[17], вдохновлявший поколения проповедников, комментаторов[18], учёных, художников, поэтов, провозвестник Иисуса для христиан. Бессмертны его слова, одни из самых высоких слов, сказанных когда-либо и кем-либо:
«И будет Он судить народы и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои на серпы; не поднимет народ на народ меча и не будут более учиться воевать»
Исайя, 2:4
Люди по-разному распоряжаются своими жизнями и талантами. Вот, безвременно ушедшая от нас филолог Лидия Кнорина в зрелые годы изучила библейский иврит, начала преподавать его в Московском Университете и написала, преодолевая болезнь, статью о библейской метафоре[19]. И тут является г-н Шафаревич со своим «цитатником». Какое убожество, какая низость, прости Г-ди!
Мне уже приходилось отвечать одному православному талмудоведу[20]. Скажу несколько слов и об изысканиях Шафаревича (глава 4 его книги). Современные атаки на Талмуд восходят к немецкому христианскому писателю Иоганну Эйзенменгеру (1654-1704), о подробностях биографии которого известно немногое. Наиболее полные сведения я нашёл в книге выдающегося гебраиста, профессора петербургского Университета, члена-корреспондента российской академии Наук Д.А. Хвольсона (1819-1911)
«О некоторых средневековых обвинениях против евреев»[21].
Ссылаясь на ряд источников, в том числе и первичного характера, Хвольсон сообщает, что Эйзенменгер был профессором восточных языков Гейдельбергского Университета, но, несмотря на это, человеком малообразованным и грубым. Он вошёл в доверие к евреям, уверяя их, что хочет перейти в иудаизм, тем самым, обеспечив себе помощь еврейских учёных. Он также поручил выкрестам (судя по транскрипциям некоторых еврейских слов, из Волыни) сделать для него выписки из еврейских книг.
Итогом двадцатилетних усилий явилась огромная (два тома, более 2000 страниц) обвинительная книга «Разоблачённый Иудаизм», отпечатанная в 1700 г. Содержание книги, однако, стало известным до её выхода в свет. Князь-архиепископ майнцский обратился к германскому (габсбургскому) императору с просьбой запретить книгу ввиду того, что «будучи вызвана злыми побуждениями, книга эта должна иметь гибельные последствия и даже нанесёт вред католической религии». Такого же рода представление сделал и курфюрст ганноверский. Современные Эйзенменгеру евреи тоже употребили все доступные им средства, чтобы предотвратить публикацию этой книги. Слишком хорошо они знали, чем кончаются еврееведческие изыскания христиан. В результате книга была запрещена, тираж уничтожен, за исключением нескольких копий. Эйзенменгер предложил евреям полностью уничтожить книгу за тридцать тысяч талеров, но евреи на это не согласились. Тем временем, Эйзенменгер нашёл поддержку у прусского короля Фридриха I, ходатайства которого сначала перед императором Леопольдом, а потом Иосифом I успеха, однако, не имели. Борьба, продолжавшаяся в течение 10 лет, закончилась тем, чего в средневековом мире и следовало ожидать. Книга была опубликована в 1710 г. в Кёнигсберге, городе, находившемся вне юрисдикции габсбургского императора, таким образом, был обойдён запрет.
Существуют разные мнения о степени владения Эйзенменгером необходимыми для чтения еврейских книг языками, о формальной точности его цитирования. Современный исследователь, выдающийся историк Яков Кац[22] здесь несколько расходится с Хвольсоном, но оба учёных совершенно единодушны в общей оценке «труда» Эйзенменгера, как пародии, клеветы на Талмуд.
Целью Эйзенменгера было обращение евреев в христианство, отсюда вытекал и подбор извлечений из Талмуда и окружающей литературы, подбор который Кац в книге «От предрассудка к уничтожению», характеризует, как тенденциозный[23]. С этой оценкой охотно соглашается г-н Шафаревич, не делая при этом по понятным причинам очевидных выводов. Здесь мы опять приходим к проблеме чтения и интерпретации религиозных документов, особенно такой сложности и древности, как Талмуд. Следует иметь в виду, что талмудическая традиция является результатом тысячелетнего развития – от пятого века до новой эры и до пятого века нашей эры. В Талмуде зафиксировано бесчисленное множество мнений, часто противоречивых, дискуссионных, часто восходящих к древним периодам истории с совершенно иным, чем наше, мировосприятием. Морис Адлер, автор популярной книги о Талмуде[24], сравнивает его с огромным дискуссионным залом. Читатель, вообразивший дискуссию длиною в тысячу лет, легко отдаст себе отчёт в возможностях тенденциозного цитирования. И.Р. Шафаревич, объявляющий (и в данном исключительном случае с полным основанием) мнение Каца авторитетным, не приводит его характеристик «метода» Эйзенменгера. Вот некоторые из них:
«…Изложение Эйзенменгером верований и мнений евреев создаёт образ, не имеющий ничего общего с реальным образом мыслей евреев, учившихся и живших по тем же самым книгам, что он изучал»
«Отправной точкой Эйзенменгера было убеждение, что евреи рутинно грабят и убивают своих христианских соседей. Он верил рассказам о ритуальных убийствах, об осквернении Святых Даров и тому подобному, независимо от того происходили ли они из фольклора или из средневековых хроник, не различавших факта и фантазии. … В попытке обосновать своё мнение Эйзенменгер доводит свою интерпретацию до полного абсурда»
«Для каждого знатока традиционной еврейской литературы интерпретация Эйзенменгера выглядит пародией… Такой знаток распознал бы раствор и кирпичи, из которых было возведено знакомое ему сооружение, но обнаружил бы, что части структуры собраны и соединены таким произвольным образом, что само сооружение уже невозможно узнать»[25].
А вот, что говорит Хвольсон[26]:
«Он (Эйзенменгер – Б.К.) вырывал фразы из их связи с предыдущими и последующими, от чего затемнялся их смысл и значение…О критическом отношении к талмудическому материалу, о том, чтобы углубится в дух талмуда и вообще еврейской литературы, о различении того, что в глазах евреев имеет авторитет и принято ими к руководству, от того, о чём какой-нибудь еврей когда-либо нафантазировал в какой-нибудь еврейскими буквами написанной книжке, – обо всё этом у Эйзенменгера не может быть и речи. Он только искал отрывочные места, которые приурочивал к своим целям».
Читаешь, и видишь перед собою г-на Шафаревича, как будто про него сказано!
Кац указывает на особенность обращения с древними религиозными документами, состоящую в том, что их прочтение в ежедневной религиозной практике отличается от прочтения исторических документов, при котором читатель пытается буквально воссоздать точку зрения автора, жившего много столетий назад. Здесь речь идёт о меняющейся со временем интерпретации, о проповеди. Не этим ли заняты и христианские церкви? Имеется ещё и опасность буквального восприятия метафор, идиоматических оборотов[27].
Кац приводит также мнение христианского теолога XVIII века о том, что по методу Эйзенменгера можно было бы написать и «Разоблачённое Христианство»[28]. И если это не было сделано, то только потому, что христианская религия была господствующей, в отличие от иудаизма. По мере ослабления контроля Церкви над обществом антихристианская литература действительно стала появляться. Значительного расцвета она достигла в Советском Союзе, многие из нас помнят пасквили, скажем, Емельяна Ярославского. В бытность мою студентом мехмата МГУ, в шестидесятых годах мы слушали курс научного атеизма. С кафедры бойко (и формально точно) цитировался и Ветхий и Новый Завет. Приёмы лектора, в общем, мало отличались от манер Шафаревича.
Замечательная книга Хвольсона не слишком доступна, но при таком горячем интересе к предмету, г-н Шафаревич мог бы с нею ознакомиться. Не сомневаюсь, впрочем, что она ему известна. Тем выразительнее её отсутствие в списке использованных им источников. Не упомянута Шафаревичем и другая книга Хвольсона «Употребляют ли евреи христианскую кровь?»[29].
В той же главе 4 примечательна заочная полемика Шафаревича с Владимиром Соловьёвым (1853 – 1900), написавшим в 1886 г. статью в защиту Талмуда[30]. Соловьёв начинает с краткого очерка еврейской религиозной истории в её соотношении с возникновением и развитием христианства. Рассказывает он и о Талмуде. Я не всегда согласен с эсхатологическими воззрениями православного мыслителя, но сколько человечности, тепла в его словах! Какое удовольствие, даже и чисто эстетическое, доставляет каждая встреча с его работами. Воистину, соприкасаешься с Душой, в которой запечатлён Образ Б-жий…
Соловьёв подробно рассматривает клевету на Талмуд (и на его конспективное изложение, известное под названием Шулхан Арух[31]) последователей Эйзенменгера некоего «доктора» Юстуса и доктора Эккера[32]. Шафаревич предъявляет Соловьёву следующий упрёк (стр. 58):
«Самое же, пожалуй, поразительное, что Соловьёв уклоняется от главного вопроса: обсуждения подлинности тех или иных цитат из Талмуда. О нём было известно, что он владеет древнееврейским языком (даже умирая, прочёл молитву на древнееврейском), и он вполне мог высказать по этому поводу своё мнение. Но он этого не делает, ограничиваясь обсуждением не Талмуда, а книг Юстуса и Эккера»
Действительно поразительно. Поразительно это столкновение Духа с ловцом цитат. Во-первых, как раз обсуждению Талмуда, живой религиозной системы, заключённой в нём, и посвящена значительная часть статьи, только душевный и религиозный опыт Соловьёва другого калибра. И разница здесь воистину космическая. С какой же собственно стати должен он смотреть на Талмуд «по цитатам» академика, из (пользуясь стилистической находкой г-на Шафаревича) этой убогой перспективы? Обратившийся к Соловьёву читатель может в данном случае сравнить и перья – вдохновенный слог великого русского религиозного философа, публициста и поэта с вялотекущей в межцитатных пробелах бубнящей прозой академика-алгебраиста[33].
Характерно, что Соловьёв в самом начале статьи упоминает древние книги православной церкви:
«Всякий, кто заглядывал, например, в так называемые «Кормчие», по которым в течение многих веков управлялась наша церковь, знает, какими нелепыми и невежественными вымыслами питалась вражда православных к другим исповеданиям».
Уже не в первый раз аргументы г-на Шафаревича возвращаются рикошетом к нему самому. В таких случаях господа, клевещущие на еврейский народ, говорят: «Не меняйте тему, не об этом мы говорим». Ну, разумеется, этим господам, одержимым ненавистью, только об одном и думается, только об одном и говорится. В «перемене темы» и у Каца, и у Соловьёва, и у Хвольсона, да и у меня самого был вполне великий предшественник. Не Шафаревичу ли сказано: «Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего»[34].
Что касается подробного анализа пресловутых «цитат», разумеется, в подобающем религиозном, историческом и филологическом контексте, то здесь имеется ещё одна великолепная книга «Еврейские законы об иноверцах в антисемитском освещении» другого известного гебраиста, переводчика на русский язык ряда трактатов Талмуда Н. Переферковича (1871-1940)[35]. В этой книге подробно рассмотрены все «сто законов» Юстуса-Эккера-Шмакова.
И эта книга удобным для г-на Шафаревича образом отсутствует в списке источников.
Ещё одним любимым коньком российских «еврееведов» является тезис, что все возвышенные высказывания в еврейской религиозной литературе относятся только к евреям, что евреи ненавидят окружающие их народы и т.д. Собственно, в этом направлении и выискивает свои цитаты г-н Шафаревич.
В реальности любая сложившаяся религиозная общность очерчивает себя некоторым кругом, так что единоверцы оказываются внутри, а прочие снаружи (не отсюда ли и слово «церковь» пошло?). Как относиться к тем, кто «вне», часто совсем непростой вопрос. Христианство возникло с претензией на универсальность, но достаточно вспомнить две главные ветви его, проклявшие друг друга, непримиримую вражду различных христианских церквей, чтобы понять, что в этой земной жизни проблема отношения к иноверцам, даже просто к инославию в христианстве отнюдь не решена. Насколько же труднее эта проблема для народа-изгнанника! Тем не менее, и в Танахе, и в Талмуде чётко прослеживается цепь предписаний доброго отношения к неевреям.
«Когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его. Пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской. Я Г-дь, Б-г ваш».
Левит, 19:33-34.
Предписание это настойчиво повторяется: «пришельца не притесняй и не угнетай, ибо вы сами были пришельцами в земле Египетской. Ни вдовы, ни сироты не притесняйте» (Исход, 22:21-22), можно обратиться далее к Исходу 23:9, Второзаконию 24:17, 19-22, 27:19 («проклят, кто превратно судит пришельца, сироту и вдову») и т.д. Как выразительно слово «пришелец» ставится в ряд с «сиротой» и «вдовой»! О том же говорят и Пророки: Иезекииль 22:7, Иеремия 7:6, 22:3, Захария 7:10 и т.д. Удивляться надо не резким с сегодняшней точки зрения формулам, а настойчивости, с которой в те жестокие времена высказывались моральные максимы, составляющие основу нашей цивилизации, самой человечности. Поразительно, что пастух в пустыне, когда один удар молнии может уничтожить его вместе со стадом, приходит не к Зевсу-громовержцу, не к Гелиосу, не к Гефесту и т.д., а к Единому Б-гу, чья Тайна скрыта в Его Имени, четырёхбуквии (тетраграмматоне), заключающем в себе три времени еврейского глагола «быть»: был, есть, буду. Ничем не причинённое, неограниченное Существование.
Можно ли отнести «только к евреям» бессмертное пророчество Исайи «перекуют мечи на орала», цитированное выше? А к кому обращён этот великолепный псалом царя Давида, сладостного певца Израиля[36]?
«Б-же! будь милостив к нам и благослови нас; освети нас лицом Твоим,
Дабы познали на земле путь Твой, во всех народах спасение Твое».
Псалом 66(65) 2-3.
Соловьёв в упомянутой выше статье приводит, среди прочих, талмудические речения «язычник, занимающийся законом Божиим (Тора) равен первосвященнику», «не должно обманывать и язычника». Известна и талмудическая формула «праведники всех народов имеют свою долю в грядущем мире», которую неплохо сравнить с католическим extra ecclesiam nulla salus (вне церкви нет спасения)[37]. В цитированных книгах Переферковича и Хвольсона приведено множество высоких моральных принципов Талмуда, относящихся к иноверцам.
И не Моисей ли (Левит 19:18) заповедал всем нам любить ближнего своего, как самого себя? Ещё первичнее, пожалуй, библейское речение, составляющее краеугольный камень Иудаизма:
«И сотворил Б-г человека по образу Своему, по образу Б-жию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их».
Бытие 1:27.
Любовь к ближнему лишь необходимое отражение Б-жественной Любви, на которой зиждется мир.
На протяжении веков утверждалось, что Талмуд переполнен высказываниями против христианской веры. Обвинения эти вели к кровавым преследованиям, к сжиганию Талмуда (не отсюда ли заимствовали нацисты свой ритуал сожжения неарийских книг?).
Шафаревич считает возможным повторять эти инвективы в XXI веке. В действительности, христианство отнюдь не является центральной темой еврейской литературы[38], и уж кто-кто, а христиане, веками поливавшие грязью иудаизм (см., например, цитированную выше проповедь Иоанна Хризостома), не имеют никакого морального права ожидать абсолютного молчания с другой стороны[39]. Как говорил один из мудрецов Талмуда Гилель, не делай другому того, что ты не хочешь для себя.
Очевиден и решающий аргумент весьма общего характера. Религиозная концепция, внутренне сосредоточенная только на одной этнической группе, не могла бы стать материнской для двух мировых религий, в сфере которых оказались самые разные народы, неизмеримо превосходящие евреев и численностью и материальной мощью. И это ещё одна сторона особой роли еврейского народа, получившего Слово Б-жье на Синае, если угодно, его «избранности».
Проблема еврейской избранности отравляет жизнь г-на Шафаревича уже десятилетиями. Что же тут сказать? Каждый народ отыскивает в себе нечто особенное, уникальное, «лица не общее выражение». Ощущение избранности отнюдь не чуждо и русским. Это и ощущение богоносности, особенной миссии России, божественной правоты православия, особой ни с чем не сравнимой красоты и силы русского языка. В классической русской литературе можно найти много великолепных выражений этих чувств. Разумеется, и у евреев и у других народов могут встречаться преувеличенные выражения подобных эмоций. В двадцатом веке гипертрофированная идея собственной избранности у одного высококультурного европейского народа едва не погубила нашу цивилизацию.
Отношение Шафаревича к германскому нацизму, прослеживаемое по его книге, трудно назвать отрицательным, а в части касающейся евреев, доминируют оправдательные мотивы. В рассказе о начальном периоде правления Гитлера первым делом упоминается бойкот немецких товаров, объявленный американским еврейским конгрессом. Затем Всемирный еврейский конгресс имел наглость призвать «к сопротивлению Германии всеми средствами, так что американские газеты писали «Иудея объявила войну Германии»» («Загадка», стр. 215). Похоже, что коварные евреи преследуют беззащитных нацистов. Всё тем же приёмом селективного цитирования создаётся впечатление, что с момента прихода Гитлера к власти 30 января 1933 г. и до Хрустальной ночи 9–10 ноября 1938 г. немецкое еврейство жило относительно неплохо. Так и слышатся знакомые советские формулы, вроде «зажиточной жизни колхозников». Между тем, уже 1 апреля 1933 г. был организован общенациональный бойкот еврейских магазинов, аптек и т.д.
За этим последовала серия законодательных актов, исключавших евреев из германской экономической, социальной и культурной жизни[40]. Повсеместно в Германии евреи подвергались изощрённым оскорблениям и унижениям, их превратили в парий. Еврейский юноша Гриншпан, родители которого были депортированы в Польшу, стрелявший и убивший немецкого дипломата в Париже фон Рата[41], рыдал в полиции: «быть евреем не преступление; я не собака; я имею право жить, и еврейский народ имеет право существовать на этой земле; где бы я ни был, меня преследовали, как животное»[42]. Этот трагический инцидент послужил предлогом для так называемой Хрустальной ночи, организованного общегерманского погрома.
Вот как оценивает случившееся г-н Шафаревич:
«Ситуация напоминала современную ситуацию в США после терактов 11 сентября 2001 г.: государство должно было найти ответ на террористический акт, направленный против его граждан. Гитлеровская Германия ответила организацией «Хрустальной Ночи» (стр. 215).
Полагаю, что комментарии здесь излишни.
Соображения г-на Шафаревича о том, что евреи сами ответственны за нацистские изуверства иначе, как бессовестными, не назовёшь. Очевидно, и чехи были в чём-то виноваты перед немецким народом, потом в виновных оказались поляки, потом и до русских дело дошло. Как сказал поэт, «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Вот извлечения из некоторых стенографированных высказываний Гитлера[43]:
«В восточных областях мы устроим великолепные колонии, выселив туда этнические группы (вырождающихся из-за кровосмешения венгерских немцев). Правда, всякое переселение будет совершаться за наш счёт. Но, если я одновременно отниму у другого территорию, то расходы окупятся».
«Прежде всего, не следует отпускать в восточные области немецких школьных учителей. Иначе мы потеряем не только детей, но и родителей. Потеряем весь народ. Ибо то, что мы им вдолбим в голову, не пойдёт им впрок. Идеально было бы научить их понимать лишь язык музыки и сигналов. По радио бы населению преподносилось то, что для него приемлемо: музыка без всяких ограничений. Но ни в коем случае нельзя допускать их к умственной работе. Мы действительно не можем допустить никакой печатной продукции».
«На вопрос, что будет с Ленинградом, шеф ответил: Ленинград должен исчезнуть».
«Если русские, киргизы, украинцы и т.д. научатся читать и писать, то это нам может лишь повредить».
И т.д., и т.п. в этом духе. Невысоко стоял русский народ в расовой шкале нацистского мировоззрения.
После сказанного не может удивить и отношение Шафаревича к геноциду еврейского народа, совершённому нацистским режимом. Его безмерно раздражает особенное, как он считает, внимание к этой трагедии, которую он помещает рядовым событием в цепь кошмаров, переполнявших ушедший век. Противопоставление одних страданий другим – давний демагогический приём этого автора. Его вообще раздражают «жалобы» евреев, умирали бы себе молча, не беспокоили бы порядочных людей. Вот как происходил Кишинёвский погром 1903 г. по Шафаревичу:
«Видимо, такую же "бытовую" основу имел знаменитый (!– Б.К.) Кишинёвский погром 1903 г. Первый день имел характер обычных подобных беспорядков: было разгромлено несколько еврейских лавок и домов. Но полиция произвела много арестов, и к вечеру беспорядки утихли. Однако на следующий день волнения расширились. Начались столкновения между группами евреев и христиан, вооруженных, чем попало. Полиции не удалось ликвидировать беспорядки (хотя попытки были). Волнения приняли более агрессивный характер. Были разгромлены многие сотни еврейских домов. Были человеческие жертвы: чаще всего называется цифра в 45 убитых евреев и 4 христиан. Сейчас это примерно число жертв беспорядков на крупном футбольном матче (! – Б.К.)» (стр. 143)
Оказывается, не было обвинений в ритуальном убийстве, двухмесячной погромной агитации в кишинёвской газете «Бессарабец», издававшейся Крушеваном. Агитации, противоречившей действовавшим российским законам, но, тем не менее, властями не пресечённой, не было многого другого, дающего основания говорить об организованном властями побоище. Всё возникло на «бытовой основе», что-то вроде ссоры на танцплощадке.
Реальное представление об этом преступлении царского режима можно получить из книги Семёна Резника «Кровавая карусель», а также из его большой статьи в журнале «Вестник», к которой более подробно мы вернёмся ниже[44].
Интересное языковое наблюдение: стоит евреям оказать хоть какое-то сопротивление убийцам, как «погром» заменяется нейтральным и двухсторонним словом «беспорядки», говорится о «столкновениях» еврейских групп с «группами христиан». Уже и не поймёшь, кто кого пришёл убивать. Неясно, почему Шафаревич не называет Катастрофу еврейско-немецкими столкновениями: ведь было же вооружённое восстание в Варшавском Гетто!
Г-н Шафаревич жалуется на преувеличения числа жертв с еврейской стороны. Что же тут скажешь, у страха глаза велики, бывают и серьёзные преувеличения и впечатлительные души не всегда точны в своих арифметических выкладках, возможны даже и злоупотребления. Всё это отнюдь не специфично именно для евреев, например, имели хождение значительно завышенные цифры жертв Ходынской Трагедии, назывались преувеличенные данные о жертвах бомбардировок Дрездена и т.д. Вполне понятная человеческая слабость, но фактически одним евреям она только и ставится в вину.
Здесь мы затрагиваем более широкую проблему двойных стандартов, особенного отношения, особенных требований, предъявляемых к еврейскому народу по сравнению со всеми прочими. Как сказал когда-то Жаботинский, каждый народ имеет право на своих негодяев[45]. Имеет такое право и еврейский народ. Евреи бывают разные, в их среде существует множество конфликтующих течений, сталкивающихся мнений и т.д. Были и негодяи, верой-правдой служившие под командой железного Феликса в ЧК, под водительством вождя всех народов в НКВД и т.д. Никто не рисует портрет немецкого народа с Гитлера, русского народа с Ивана Грозного, грузинского народа с тов. Сталина и т.д. Но вот писать евреев «с Троцкого» любимое занятие некоторых русских (и не только) сочинителей. За любым государством, подвергающимся ежедневным террористическим атакам, признавалось бы право на самые жёсткие ответные действия, но не за Израилем. В реакции Европы и «либеральной» общественности как таковой на кровавые арабские преступления на библейской земле ясно проступают черты никогда не исчезавшей многовековой ненависти к еврейскому народу. Об этом же свидетельствует освещение событий основными средствами массовой информации в Европе и в США, что, среди прочего, показывает и настоящую цену стенаний г-на Шафаревича о мировом еврействе, «захватившем» прессу, радио, телевидение и т.д.
Но вернёмся к нашему повествованию. Шафаревичу не нравится, что в отличие от других несчастий слова Холокост, Катастрофа (как синоним Холокоста) пишутся с большой буквы. «Такое выделение страданий, перенесённых именно евреями, как некоторого совершенно особого явления как-то задевает нравственное чувство» (стр. 216). Полагаю, читатель уже смог составить представление о «нравственных чувствах» г-на Шафаревича, и кое-что ещё ожидает нас впереди. Я готов писать с самых больших букв о любых человеческих Трагедиях (и уже сделал это в случае Ходынки). Что же касается природы Холокоста, то я всё же вижу особенность, уникальность в систематическом, где бы они ни находились, выслеживании[46] и уничтожении без различия пола, возраста, гражданства и т.д. людей определённой национальности при помощи всей мощи развитого государственного аппарата. Геноцид, да простит меня русский интеллектуал с обострённым «нравственным чувством», имеет свою специфику. Что абсолютно не умаляет никакое другое страдание. Зло в этом мире многогранно, существует много его градаций, и нет никакого зла в различении одного зла от другого, напротив это необходимо делать.
Несомненно, следует писать, говорить, напоминать гораздо чаще, громче и глубже, чем это делается сегодня, о Катастрофе, геноциде армянского народа. Надо бить в набат. Более полутора миллионов жизней потерял армянский народ в ходе учинённого Турцией в 1915-1916 и в 1920-1923 гг. геноцида. Австро-еврейский писатель Франц Верфель (Franz Werfel, 1890-1945) опубликовал в 1933 г. большой роман «Сорок дней Муса Дага» об этой Трагедии[47]. Насколько мне известно, существует и русский перевод этой книги.
Нельзя, ни в коем случае нельзя забывать о Трагедии польского народа (в том числе и о расстреле польских офицеров в Катыни), русской Трагедии…
Несомненно, также, что неумные, а, порою, и недобросовестные люди часто употребляют слово «Холокост» всуе, как разменную монету в сиюминутных целях, но всё это не имеет никакого отношения к «изложению» проблемы в обсуждаемой нами книге.
Соответственно, весьма доброжелательно упоминаются отрицатели Холокоста, «ревизионисты», как они себя скромно называют. Говорится о внушающем уважение «мужестве этой небольшой группы, преследуемой по всему миру», о том, что «борются они, в любом случае, за освобождение от произвольно накладываемых запретов, за свободу научного исследования и человеческой мысли вообще» (стр. 217). Ну, просто что-то вроде Галилео Галилея в железных руках инквизиции.
В январе-апреле 2000 г. в Лондоне проходил судебный процесс по делу одного из лидеров «небольшой, преследуемой группы». Речь идёт об известном исследователе Третьего Рейха, авторе ряда книг на эту тему Давиде Ирвинге (David Irving). Человек, несомненно, талантливый, неутомимый исследователь архивов, владеющий пером, он был встречен «ревизионистами» с распростёртыми объятьями. Судебное дело было возбуждено не против Ирвинга, а, напротив, им самим. Он обвинял в клевете и в нанесении ущерба своей научной и деловой репутации американского профессора Дебору Липштадт (Deborah Lipstadt), а также издательство Penguin Books, опубликовавшее в Англии её книгу, в которой Ирвинг квалифицировался как «отрицатель Холокоста»[48]. Надо сказать, что в делах о клевете английское законодательство благоприятствует истцу, возлагая всё бремя доказательств на ответчика.
По горячим следам процесса журналист Гуттенплан опубликовал книгу[49], по моему мнению, спокойную и объективную и даже не без симпатии к Ирвингу. На стр. 120 и 249 можно прочесть, что газовые камеры именовались Ирвингом в публичных выступлениях «голливудскими легендами», и что «больше женщин умерло на заднем сиденье машины сенатора Эдварда Кеннеди в Чаппаквидике, чем в газовых камерах Освенцима»[50]. Подобного рода заявления радостно встречались аудиторией. Можно представить себе какого рода публика наслаждалась такими плодами «свободы научного исследования и человеческой мысли вообще»[51].
Давид Ирвинг, представляя себя самого в суде, имел полную возможность изложить и аргументировать свою точку зрения, продемонстрировать свои огромные фактические знания. К делу были привлечены эксперты, виднейшие специалисты по истории третьего Рейха. Некоторые экспертные заключения превышали размером 700 страниц! Разумеется, были скрупулёзно соблюдены все правила английского судопроизводства. Процесс привлёк огромное внимание прессы, был широко представлен и на Интернете. Приговор судьи Грея (Ch. Gray) был изложен на 333 страницах и оказался сокрушительным для Ирвинга, полностью проигравшего дело, в том числе и в отношении его утверждений об «еврейском заговоре» с целью заставить его замолчать. Судом было установлено, что Ирвинг манипулировал документами, намеренно искажал их, не принимал во внимание важные данные, и что эти действия были вызваны его антисемитизмом[52].
В книге Шафаревича неоднократно наблюдается тенденция списывать со счетов страдания как евреев вообще, так и отдельных людей в частности. Совершенно, оказывается, неважно, виновен тот же Бейлис или нет. В конце концов, его ведь оправдали, и даже при «капитале» он остался (стр. 150). Ну, конечно, раз еврей, то и капитал. Что пережил, что перенёс этот человек, обвинённый в ритуальном убийстве, – этим «нравственное чувство» г-на Шафаревича не обеспокоено. Само это дело по оригинальному заключению автора не имеет значения «ни для истории русско-еврейских отношений, ни для истории вообще» (стр. 148). Помимо прочего, эти страницы книги оставляют ощущение, что в соответствии со сказанным, г-н Шафаревич не обеспокоился даже поверхностным знакомством с материалами процесса (о чем свидетельствует и полное отсутствие первичных источников в списке литературы к главе).
Подробный, опирающийся на стенограммы процесса и другие важнейшие источники рассказ о деле Бейлиса, вопиющем примере Кровавого Навета в 20-м веке можно найти в книге Резника «Растление ненавистью»[53]. Удивительно, но специалисту по цитатам, носителю обострённого нравственного чувства, русскому патриоту не приходит в голову, что огромная общественная реакция на дело Бейлиса была вызвана не еврейскими махинациями, а совестью русского народа, русской Души.
То же самое можно сказать и о деле Дрейфуса, упоминаемом вскользь, как ещё один пример злодейских еврейских манипуляций общественным мнением. Ни Золя, ни Короленко не появляются под пером Шафаревича. Личности ему не нужны, только схемы.
В главах, касающихся положения евреев в России, автор «Загадки» ставит слово «угнетённые» в кавычки, тем самым подчёркивая, что общеизвестные исторические факты на сей счёт являются мифом, созданным, очевидно, всё теми же евреями. Нам нет необходимости подробно останавливаться на этой отнюдь не светлой части еврейской истории, поскольку об этом подробно и со ссылками на многие источники рассказывает Семён Резник в большой работе «Вместе или врозь?– Заметки о книге А.И. Солженицына «Двести лет вместе»[54] в балтиморском журнале «Вестник». Больно читать страницы, посвящённые николаевской рекрутчине, пронзительное свидетельство Герцена об участи еврейских детей, отнятых навечно у родителей. Сколько их полегло на этих российских дорогах… Ни слова, ни звука об этом у Шафаревича не нашлось. Зато с какой характерной непринуждённой лёгкостью, мимоходом сказано: «Великий князь Сергей Александрович вновь ввёл некоторые (курсив мой – Б.К.) ограничения, касающиеся евреев, отменённые его предшественником» (стр. 164). Вот перворучное свидетельство этих «некоторых ограничений» из несколько неожиданного источника, биографической книги Евгения Пастернака об его отце:
«Лето (речь идёт о 1891 г. – Б.К.) ознаменовалось социальными потрясениями. Весной началось выселение из Москвы евреев-ремесленников и отставных солдат. Пастернак (Л.О. Пастернак – Б.К.) был ограждён университетским дипломом и соответственно званием почётного гражданина, которое он получил в ту весну. 15 апреля он писал жене: "Просто работать не хочется, когда посмотришь, какая царит паника среди евреев. Каждый наготове завтра подняться с места, где жил десятки лет с семьёй. И куда они денутся, все эти несчастные. Скверно! Вчера, например, я столкнулся с Левитаном у Поленовых, и вот мы полдня почти прошлялись по городу, и всё пели одну и ту же заунывную ноту об исключительном положении евреев и о безнадёжном их в будущем состоянии"»[55].
Надо быть Шафаревичем, чтобы не задумываться о том, что чувствовали два замечательных художника. И ведь как любили они мачеху-Россию… Впрочем, не найдёт ли орлиный глаз эксперта-еврееведа признаков неистребимой, в Ветхий Завет уходящей ненависти в пейзажах Левитана, в иллюстрациях к Толстому Пастернака старшего?
В этом же нравственном ключе можно рассматривать общие замечания о Кровавом Навете. Вроде бы отвергая таковой, Шафаревич в свойственной ему манере тут же оговаривается, оставляя неискушённого читателя при впечатлении, что «что-то всё-таки в этом есть». Так и вспоминается Золя с его знаменитым «Клевещите, клевещите…». Весь народ, – конечно, нет, не виновен, говорит Шафаревич, но вот насчёт еврейской секты, кто знает. Видимо, бесполезно напоминать академику-математику об ответственности публициста, о том, что подобные суждения не находятся в сфере чистой логики, закона исключённого третьего, и что опасно и безответственно предлагать их публике, не имея никаких доказательств[56]. Это безнравственно вообще, безнравственно на фоне кровавой истории Кровавого Навета, а в нынешней накалённой межнациональной обстановке, тем более. Автор «Загадки» не поддерживает концепцию мирового заговора, но высказывает своё мнение по этому поводу своеобразно (стр. 223):
«Но в часто высказываемую концепцию «всемирного заговора», руководимого из единого центра (например, «Сионскими мудрецами») факты не укладываются. Причём, не укладываются столь очевидно, что эта концепция выглядит как ловушка, поставленная на пути тех, кто пытается осмыслить роль еврейства».
Вряд ли стоит говорить, кто поставил эту «ловушку» на пути искателей истины. И вправду, унтер-офицерская вдова бессмертна в русской традиции.
Не воспринимая чужих страданий (а бывают ли страдания «чужими»?), автор «Загадки» создаёт впечатление, что подобной нечувствительностью отличаются именно евреи. Стоит ли говорить, насколько это далеко от действительности? Здесь, в Америке невозможно включить телевизор, чтобы не увидеть соплеменника, призывающего защищать реальных или воображаемых угнетённых всех рас и стран… Раввины выходят на демонстрацию в Нью-Йорке в защиту Ирака[57]! Евреи были в первых рядах защитников прав афроамериканцев во время борьбы за гражданские права, они в массе поддерживают сегодня акцию положительных действий (affirmative action) в США и т.д., и т.п.[58] В Израиле совестливость определённой части общества доходит до самоубийственного клинического идиотизма.
С другой стороны любое движение евреев в поддержку своих прав, в защиту своих соплеменников возмущает Шафаревича. Евреям привычно отказывается в правах, автоматически признаваемых за другими народами. Например, с негодованием приводятся случаи, когда еврейские банкиры ставили условием получения займов улучшение положения еврейского населения России. Стоит ли напоминать, как та же Россия даже и кровопролитные войны начинала в защиту своих славянских братьев? Какие уж тут займы… И не только евреи жалуются на свои невзгоды – Шафаревич на многих страницах сетует на горькие, трагические русские судьбы. Меня это не раздражает, напротив, всем сердцем сочувствую, желаю света и добра великому народу, проходящему через трудный период своей истории. Хочу к этому добавить, какое сочувствие к русским трагедиям я наблюдал здесь, в Америке и со стороны евреев, и со стороны американцев вообще. Каждый теракт отзывался болью в американских сердцах. Такой была интонация средств массовой информации, такой же была интонация простых людей, моих американских друзей и коллег. Они останавливали меня, расспрашивали, сочувствовали… Ведь для них я – «оттуда»… Я своими глазами видел, как переживали американцы за заложников в трагические дни октябрьского (2002 г.) теракта в Театральном Центре на Дубровке (ул. Мельникова) в Москве, какой болью отозвалась гибель людей… А вот реакция на трагедию 11 сентября русского, подчеркиваю русского, не какого-то там русскоязычного поэта, есенинского лауреата, донесённая до публики газетой русских писателей «Московский Литератор»[59]:
«ВОЗМЕЗДИЕ
С каким животным иудейским страхом
С экранов тараторили они!..
Америка, поставленная раком, –
Единственная радость в наши дни.
И не хочу жалеть я этих янки.
В них нет к другим сочувствия ни в ком.
И сам я мог бы, даже не по пьянке,
Направить самолёт на Белый дом…»
Ну, не жаль стихотворцу американцев и прочего сброда, да ведь и российских граждан погибло немало в небоскрёбах… Конечно, конечно не все эти граждане были арийцами, но и вполне доброкачественные русские наверняка там были. В своё время даже г-н Куняев со товарищи не побрезговал американским хлебом-солью… Похоже, и русской кровушки не жаль пролить за святое дело братьев-мусульман…
Вспоминается и сетование г-на Шафаревича (стр. 298-299):
«Явно болезненными для русского сознания были порнографические публикации, заполонившие в тот период (ранние 90-е годы – Б.К.) (да заполняющие и до сих пор) российские СМИ. Болезненными, так как историческое русское сознание эти темы отталкивало. С момента возникновения письменной литературы у нас не было ничего аналогичного ни любовной лирике менестрелей, ни «Тристану и Изольде». Все любовные мотивы сводились, кажется, к «Плачу Ярославны»».
Разумеется, именно евреи, отравляли такими публикациями русское национальное сознание. Я отнюдь не сторонник порнографии, скажу это сразу. Но решительно не понимаю, почему рядом с нею ставится, например, «Тристан и Изольда», знает ли автор, о чём он пишет? Можно также напомнить, что после Плача Ярославны был Барков и куртуазные, если не более того, стихи Пушкина… Но не в этом дело, интереснее спросить, к какому жанру следует отнести цитированные выше строки есенинского лауреата? На Плач Ярославны не слишком похоже…
Как в предыдущих работах нашего автора, так и в работах других публицистов подобного направления поражает полное нежелание признать хоть какую-то ответственность русского народа за собственную историю. Не мне судить, насколько совместимо это с достоинством великой нации. А ведь не только евреям есть, о чём задуматься. Вот у г-на Шафаревича проскакивает формула о «сепаратизмах украинских, прибалтийских, даже сибирских» (стр. 297). Ну, хорошо, украинцы они как бы «меньшие братья» с великодержавной точки зрения, но неужели три прибалтийских народа, совершенно иной, не славянской культуры, с огромной тягой к самостоятельности должны жить под российской оккупацией?
Нетрудно вообразить объёмистые тома на тему «Россия из перспективы поляка», «Россия глазами чеченца», «Россия глазами японца», «Россия глазами румына» и т.д., и т.п. Не евреи ответственны за многовековую русскую экспансию. Не делили бы с другими хищниками Польшу, не было бы значительного еврейского населения под русской юрисдикцией. Не завоёвывали бы в XIX веке Кавказ, не было бы тов. Сталина, чеченского узла. Очевидно, каждый народ имеет определённые пределы своей жизненной мощи, так сказать гравитационного потенциала, в рамках которого может привлекать и удерживать на своих орбитах меньшие нации. Не вышел ли русский народ в своей экспансии за эти границы?
Можно также заметить, что движение к революции в других странах, порыв «землю в Гренаде крестьянам отдать» вполне свойственен и чисто русской традиции. Вагнер, например, красочно описывает восстание 1849 г. в Дрездене и руководящую роль, которую сыграл в этих кровавых беспорядках Бакунин[60]. В числе прочего безжалостно разрушались народные реликвии, было сожжено старинное здание Дрезденской оперы. Немало русских революционеров активно участвовало в Парижской Коммуне, в их числе и Анна Жаклар, сестра Софьи Ковалевской[61]. В советские времена революция экспортировалась по всему миру в огромных количествах, народные деньги шли на поддержку всевозможных освободительных движений (что только не именовалось этими словами!) и т.д., и т.п. Между тем, именно русский народ был державообразующей нацией в этом государстве. Не зря СССР часто именовали просто Россией (особенно в военные годы), а тов. Сталин любил употреблять в общении с западными лидерами формулу «мы, русские». Да и многочисленные публикации «патриотов» (ставлю кавычки, так как употребляю слово терминологически, для обозначения определённых течений на российской политической арене) показывают, что СССР рассматривается ими как российское государство.
Здесь мы прикасаемся к противоречивому и эмоционально заряженному вопросу о национальном характере.
По существу, весь обсуждаемый нами трактат является злобным и пристрастным «изучением» еврейского национального характера, в одном пассаже (стр. 176) это явно прорывается наружу. Но тогда ведь и русский национальный характер можно изучать, осмысливать. Следы таких размышлений отражаются в мифах-предрассудках, вроде «загадочной русской души», «русского медведя» и т.д., и т.п. Я не рискую высказывать здесь свои наблюдения, не по душе мне «русоведение», слишком легко ранить, обидеть хороших людей. Цивилизованное обсуждение, сравнение русского и еврейского национальных характеров можно найти в известной работе Жаботинского[62], при этом, разумеется, надо отдавать себе полный отчёт в условности самого «жанра», в недопустимости применения общих соображений к конкретным людям (типа «Х – русский (еврей, немец и т.д.), следовательно, он такой-то»).
Как я уже отмечал когда-то, г-н Шафаревич, с необычайной лёгкостью оскорбляющий национальные чувства других людей, крайне чувствителен к собственным. Чуть-чуть оступишься и – попадёшь в русофобы. Иногда, правда, и недоразумения случаются, с кем не бывает. Вот, в «Русофобии»[63] длинная цепь разоблачений приходит к кульминации в пересказе анекдота о червях: «...два червя – новорожденный и его мама – вылезли из навозной кучи на белый свет. Новорожденному так понравилась трава, солнце, что он говорит: «Мама, зачем же мы копошимся в навозе? Поползём туда!» – «Тсс, – отвечает мама, – ведь это наша Родина!» Немедленно после этого следует вывод, набранный для пущей убедительности курсивом: «Литературное течение, рассматривавшееся в этой работе («Русофобии» – Б.К.), является проявлением идеологии «Малого Народа» (читай евреев – Б.К.), отражением его войны с «Большим Народом». «Сами такие анекдоты не родятся, кто-то и зачем-то их придумывает!» – восклицает Шафаревич. На вопрос «зачем» я ответить затрудняюсь, зато на вопрос «кто» ответить нетрудно: выдающийся русский писатель М.Е. Салтыков-Щедрин[64].
Читая книгу Шафаревича, постепенно перестаёшь удивляться красотам его «историографии». «Обозревая» путь евреев в истории Европы, он ухитряется практически полностью оставить за бортом христианско-еврейские отношения, оперируя в основном псевдоэкономическими и социальными категориями. В этом отношении он поразительно напоминает официальных советских историков. Заодно, из истории исчезают и личности, за исключением еврейских имён, выбранных для поливания грязью, и, в качестве положительного полюса, – Достоевского.
Между тем именно теологическое, духовное напряжение между иудаизмом и христианством играло определяющую роль в положении евреев среди европейских народов. Как хорошо известно, христианство развилось из мессианского движения в иудаизме. Образовался так называемый Новый Израиль. Оставался, однако, жгучий вопрос, что делать с прежним, лучше сказать настоящим Израилем, упорно не признававшим новую веру. Кстати сказать, именно такому упорству, еврейской преданности вере отцов на протяжении веков античности христианство обязано самим своим существованием[65]. Отвержение христианского Мессии евреями, народом, принявшим Слово Б-жие на Синае, представляло собою очевидный теологический, духовный и практический вызов. Постепенно ранняя Церковь выработала подход, по которому миссия евреев состоит в том, чтобы жалким своим положением свидетельствовать наказание за «богоубийство» и отвержение Иисуса. Избавление, спасение Израиля наступит в конце времён при окончательном торжестве христианства.
Соответственно, евреев не следует истреблять, но положение их должно быть незавидным. Охранительная сторона этой позиции, вероятно, и спасла евреев от полного уничтожения, пенициарная часть создавала моральный базис для ограничений и преследований. Разумеется, сказанное крайне упрощённый эскиз, на эту тему имеется огромная литература, полностью отсутствующая среди источников г-на Шафаревича[66]. По мере ослабления позиций христианства в Европе на поверхность всё более выступала зародившаяся уже в его рамках расовая, заряженная геноцидом ненависть к евреям. Тяжело об этом говорить, но преемственность ненависти от христианской традиции к нацистским преступлениям более чем очевидна.
Рауль Хильберг, автор, пионерского и, пожалуй, самого авторитетного исследования Катастрофы, пишет[67]:
«Христианские миссионеры, в сущности, сказали: вы не имеете права жить среди нас как евреи. Следовавшие за ними светские правители заявили: вы не имеете права жить среди нас. Немецкие нацисты, в конце концов, декретировали: вы не имеете права жить».
Он же приводит таблицу соответствия антиеврейских мер, принятых христианскими институтами и нацистами[68]. Вот один выразительный пример: установленные Четвёртым Латеранским Собором (1215 г.) правила обращения с евреями были вполне сопоставимы с расовым законодательством нацистов (одно из соответствующих постановлений Собора даже предписывало специальные знаки на одежде евреев). Об этом пишет также С. Лёзов в статье-обзоре «Новый Завет и Голокауст»[69], посвящённой христианскому осмыслению уничтожения европейских евреев нацистской Германией. Развитию послевоенного еврейско-христианского диалога в огромной степени способствовал совершенно неординарный человек, выдающийся французский историк, герой Первой мировой войны (Военный Крест Ордена Почётного Легиона за храбрость) Жюль Исаак, в частности, его замечательная монография «Иисус и Израиль»[70]. В Жюле Исааке, помимо огромной эрудиции первоклассного историка, поражает человечность, чуткость, терпимость, сочувствие к чужой боли (а ведь и своей боли выпало на его долю немало: в нацистском концентрационном лагере погибли жена и дочь, книга создавалась, когда автор скрывался от нацистов). Есть и его заметный вклад в эпохальных решениях Второго Ватиканского Собора (1965 г.), важном и трудном шаге в преодолении тяжёлого прошлого. Решения эти вызывают бессильный гнев Шафаревича, почему-то именующего Жюля Исаака «представителем Бней-Брита». Добавлю, что ничего зловещего я в Бней-Брите не вижу… Да в и в масонах тоже… Вот в Пенсильвании есть маленький городок под названием Москва (Moscow), так там на главной улице выставлен знак масонской ложи и ничего, люди живут, и, похоже, неплохо…
Книга Шафаревича вполне укладывается в средневековую линию демонизации евреев[71], чему христианский мир с упоением предавался столетиями.
Психологический механизм подобного извращения вполне понятен: проецирование тёмных сторон собственной души на кого-то иного доставляет комфорт, утешение, снимает чувство вины. Не задерживаясь на том, до какой степени евреи были ограничены в возможных своих занятиях, Шафаревич постоянно обвиняет их в свирепой жадности. Вот, что пишет по этому поводу Вл. Соловьёв[72]:
«Нужно ли припоминать всё, что евреи претерпели от христианских народов в средние века, когда гонения на них доходили до такого неистовства, что даже столь строгий ревнитель воинствующего католицизма, как папа Иннокентий III, должен был издать в защиту евреев особое узаконение (constitutio pro Judaeis), где он, между прочим, запрещает христианам под страхом отлучения от церкви разрушать еврейские кладбища и вырывать погребённые тела с целью вымогательства денег? Нам кажется, что все обвинения евреев в сребролюбии и эксплуатации христиан бледнеют перед таким свидетельством».
Несколько странно на фоне всего уже сказанного обращать внимание на вещи второстепенные, но из простого рассмотрения источников г-на Шафаревича даже и неспециалисту виден любительский уровень его работы. Скажем, Моммзен (1817-1903) – более чем уважаемый автор, но историческая наука не стояла на месте со времени его классических работ. Например, имеется монументальная монография Марселя Симона по истории отношений евреев и христиан в Римской Империи, 135 – 425 н.э.[73]. В рассматривающей античность гл. 2 книги Шафаревича упоминается работа 1928 г. Гарри Леона, посвящённая еврейским именам в Древнем Риме. Между тем, с тех пор Леон опубликовал интереснейшую монографию «Евреи в Древнем Риме», в которой, в частности, впервые систематизировал археологический и эпиграфический материал, собранный в еврейских катакомбах. Из эпиграфических и литературных данных заключает Леон, ясно, что удручающе большая часть еврейской общины Рима жила в бедности, и что прибыльная торговая деятельность, ассоциируемая с евреями позднейших эпох, в Древнем Риме не наблюдалась[74].
Неоднократно и очень сочувственно цитируется Зомбарт (Werner Sombart (1863 – 1941)). Это действительно оригинальный и интересный автор, один из основателей экономической истории. Однако, его концепции (в которых, кстати, находят влияния Маркса) достаточно спорны. Международная Энциклопедия Социальных Наук утверждает, что «трудно описать его (Зомбарта – Б.К.) мировоззрение – его политические взгляды, социальные теории, отношение к религии – поскольку все аспекты его мысли неоднократно менялись». Относительно главной работы учёного «Современный капитализм» этот же авторитетный источник предостерегает: «Это великолепная и сложная книга; достоверные факты и ненадёжная информация приводятся рядом друг с другом, и опасные ассоциации между совершенно различными идеями требуют критического внимания»[75].
История имеет свою собственную динамику, это бесконечная Драма с огромным количеством действующих лиц, непостижимым переплетением нитей-судеб людей, времён, народов, и замысел Режиссёра нам недоступен. Анализ этой Драмы с заранее предвзятой, недоброй идеей – дело опасное.
Евреи принимали участие, и притом немалое, в истории европейских народов, но их роль как катализатора ломки тех же средневековых институтов сильно преувеличена. Реформация XVI века, кромвелевская революция XVII века в Англии произошли без всякого участия евреев (в Англии их попросту не было с момента изгнания в 1290 г.). Не принимали участия евреи и в Великой Французской Революции 1789-94 гг. А ведь эти события радикально изменили лицо Европы. Можно сказать, что весь XIX век прошел в тени французских революционных потрясений конца XVIII века. Радикальную ломку старинных институтов в России произвёл Пётр Первый, крепостное право отменил – Александр Второй. Да и Герцена разбудили декабристы, а не евреи.
Несомненно, евреи много сделали для создания структур современного развитого капитализма. Да так ли уж плох он? При всех недостатках этой системы только в её рамках и появился значительный средний класс, обеспечены достойные условия существования многим миллионам людей. Вполне возможно, что России эта система не подходит, что имеется особенный русский путь, о котором много, хотя и не слишком вразумительно говорят. Не мне судить. Но даже если этот путь и будет найден, подойдёт ли он – особенный, специально к избранному русскому народу приспособленный – кому-либо ещё?
Из всего уже сказанного, очевидно, что книгу Шафаревича никоим образом нельзя использовать как руководство по истории. Здесь можно рекомендовать общие курсы европейской истории, и монографии, специально посвящённые истории еврейского народа. Недавно в русском переводе вышла, например, монография Льва Полякова[76], имеется большое число и других руководств[77].
Остановимся вкратце на использовании еврейских источников. Здесь очевидно намерение автора усилить впечатление, производимое его инвективами, «признаниями с противоположной стороны». С этой целью привлекаются уважаемые еврейские авторы, работы которых тщательно прочёсываются в поисках подходящих цитат. Естественно, в литературе можно найти самые разные точки зрения, мнения, эмоции. Неоднократно упоминается, скажем, ненависть к России Хаима Вейцмана (1874-1952). Вейцман был выдающимся учёным-химиком, виднейшим деятелем сионистского движения, первым президентом Государства Израиль. Сомневаюсь, что у него было время вообще много думать о России, что она его всерьёз волновала. В книге его воспоминаний[78] (почти 500 страниц) я нашёл с помощью предметного указателя два места, где автор прямо выражает свои эмоции по поводу России. На стр. 29 Вейцман пишет, что он «терпеть не мог Россию (disliked Russia intensely)», но тут же добавляет, что речь идёт не о России, как таковой, а о царской России. Во втором случае (стр. 149) Вейцман проявил резкость к России в ходе эмоционального разговора. Вряд ли это можно всерьёз выдавать за его credo. Да и какое значение, в сущности, имеют эмоции Вейцмана, человека, занятого созиданием еврейского государства, по отношению к России?
Мой собственный опыт общения с несколькими поколениями соплеменников, начиная с бабушки и её друзей (а она родилась в 1882 г.), в России, в США и в Израиле никак не подтверждает феномена «ненависти», которым обеспокоен г-н Шафаревич и который он извлекает из литературных источников. Не могу ни про кого всерьёз сказать «да, он/она ненавидит Россию». Более того, в абсолютном большинстве евреи, с которыми я общался, или попросту любили Россию, или относились к ней с симпатией и участием. Вообще россиянам свойственна повышенная чувствительность в этом, по-моему, вполне персональном вопросе «любит/не любит». Если я скажу, например, американцу, что мне не нравится Америка, он заинтересуется – что именно не нравится, будет сочувственно слушать, кивать головой. Русский (а иногда и русско-еврейский!) собеседник в подобной ситуации, как правило, обидится.
Вторая группа еврейских источников представлена авторами, враждебно настроенными либо к своему народу как таковому, либо к определённым направлениям в еврейской жизни. Явление самонеприязни, даже самоненависти хорошо известно на персональном уровне, иногда заканчиваясь трагически, самоубийствами. На уровне общественном эта психологическая черта проявляется в неприязни к своему народу. Болезнь эта особенно характерна для еврейского народа, подвергавшегося в течение поколений огромному внешнему давлению. Несомненно, самоненавидящим евреем был Карл Маркс. Через всю еврейскую историю проходит галерея выкрестов, причинявших страшную боль и вред своему народу. К такого рода авторам принадлежит цитируемый Шафаревичем Яков Брафман, о подлой деятельности которого можно прочесть в уже упоминавшихся книгах Дудакова и Резника[79].
В наше время выкрестов сменили представители разложившегося, декадентского либерализма, высокообразованные люди, которых по инерции называют интеллектуалами[80]. Одним из самых известных примеров здесь может служить выдающийся лингвист и поразительный по убожеству политический демагог-левак Н. Хомский (N. Chomsky)[81]. Особую окраску приобретает этот международный феномен в Израиле. В маленькой стране, находящейся в состоянии нескончаемой войны, принявшей при этом невероятное число эмигрантов из самых разных краёв земли, естественно, можно встретить бесчисленные противоречия, конфликтующие точки зрения. Почти пополам расколота страна между правой и левой частью политического спектра. Особенно велико напряжение между религиозным и светским секторами общества. Хрупок здесь баланс. В этих условиях многие светские люди испытывают неприязнь, чтобы не сказать больше, к религиозным партиям и течениям. В некоторых случаях это с южным темпераментом переносится на иудаизм как таковой. На всё это накладывается особенная еврейская совестливость, при которой и о смертном враге душа болит[82]. Я встречал таких добрых, светлых, по-моему, не вполне от мира сего людей в Израиле. По-видимому, Израиль Шахак, упорно цитируемый Шафаревичем[83], принадлежит именно к таким людям.
Трагична его судьба. Шахак родился в Варшаве в 1933 г. Провёл три года в Варшавском Гетто, был заключён в немецкие концлагеря (отец умер в концлагере). Выжил, в возрасте 12 лет прибыл в 1945 г. в Палестину, в 1961 г. получил докторскую степень по химии и многие годы преподавал эту дисциплину в Еврейском Университете в Иерусалиме. В 1970 г. стал председателем Израильской Лиги Человеческих и Гражданских Прав[84]. Много ездил, выступал с лекциями левого толка. Призывал к оказанию международного давления на Израиль с целью вынудить существенные уступки арабам. Что касается его резко антииудаистской книги, то она не вызвала большого интереса (никоим образом нельзя считать доктора Шахака экспертом по иудаизму или истории), хотя несомненно порадовала г-на Шафаревича. Я нашёл на Интернете две рецензии. Аргументированную и резко отрицательную Вернера Кона[85] и хвалебную Исламского Радио[86]. На сайте последнего непосредственно за рецензией следуют отсылки на Протоколы Сионских Мудрецов и подобную литературу.
Шафаревич неоднократно именует Шахака «патриотом»[87]. В отношении патриотизма Шахака могут быть разные мнения, но вряд ли Шафаревич имеет здесь право голоса. Сказано было Моисею: «И умри на горе, на которую ты взойдёшь, и приложись к народу твоему, как умер Аарон, брат твой, на горе Ор, и приложился к народу своему». (Второзаконие 32:50). Израиль Шахак умер в июле 2001 г. Не знаю, к кому он приложился, надеюсь, всё же не к Исламскому Радио. Б-г судья этой еврейской Душе…
Наконец, имеются и маргинальные источники, на которых мы остановимся ниже.
При переходе к недавней российской истории появляются бесчисленные еврейские имена, и столь же бесчисленные таблицы евреев-участников революционного движения, евреев, занимавших посты в послереволюционных органах власти, в карательных органах. И опять приходят в голову слова Жаботинского о праве каждого народа иметь собственных негодяев. Невозможно поверить, что перечисления еврейских мерзавцев, возможные ответные перечисления негодяев русских (а таковых тоже немало) как-то прояснят страшную трагедию Революции и Гражданской Войны, тем более создадут обстановку для русско-еврейского диалога. Впрочем, я сомневаюсь, что Шафаревич заинтересован в таковом.
Есть ведь и совсем общее соображение. Ну, хорошо, захват власти в Петербурге может осуществить группа опытных демагогов и интриганов. Но каким образом русские офицеры проиграли, нет, не одно какое-то сражение, даже не одну компанию, а большую, стратегического размера войну? Вспоминаются строчки одной из редакций поэмы Маяковского «Владимир Ильич Ленин»: «Чтоб нам, офицерам Голенищева-Кутузова/Благодаря политикам ловким/ Быть под командой Бронштейна бескартузого/Какого-то голоштанного Лёвки?». Цитирую по памяти: у нас дома был очень старенький том Маяковского, выпущенный в те давние годы, когда Министерство Правды ещё не исключило имя Троцкого из любого не слишком бранного обихода (так, что в энциклопедиях можно было найти статью «троцкизм», но не «Троцкий»). Но, говоря серьёзно, миллионы людей были вовлечены в войну, белыми войсками командовали боевые генералы, цвет русского офицерства собрали их знамёна. И – сокрушительное, полное поражение. Одной одарённости того же Троцкого в военных, не банковских операциях здесь не хватило бы... Любая «еврейская сила» не могла бы этого достичь, если бы за победой красных не стояла какая-то исключительная русская реальность. Но в «Загадке» нет и следа анализа этого действительно неординарного феномена.
В обсуждаемой части книги можно увидеть известное сходство с упоминавшимся сочинением Солженицына, в котором тоже приводятся бесчисленные еврейские фамилии. В нашем случае в «научный» обиход вводятся еврейские жёны, а в особо важных ситуациях и еврейские жёны детей руководящих лиц. Тут уж и хороший советский отдел кадров и даже приёмная комиссия мехмата МГУ позавидуют. Трудно удержаться от длинной цитаты (речь идёт о времени сразу после Октябрьского переворота):
«Производит впечатление, что в этот период тот, кто не был евреем, не имел хотя бы некоторых еврейских предков, для того, чтобы войти в высший слой лиц, стоявших у власти, стать там своим человеком, должен был иметь жену-еврейку. Исключение было возможно для грузина, вроде Сталина, для русского оно не допускалось. И ведь так оно продолжалось вплоть до маршала Жукова (1-я жена) и Брежнева» (стр. 175).
В оправдание тов. Сталина заметим, что впоследствии одним из мужей его дочери Светланы (к большому отцовскому неудовольствию) стал еврей.
Развёрнутый ответ на такого рода «методологию» истории в исполнении Солженицына дан в упоминавшейся статье Семёна Резника в «Вестнике», к которой я и отсылаю читателя[88].
Отмечу лишь всё ту же любопытную особенность – отсутствие личностей в истории по Шафаревичу. Читаешь его, и получается, что император Николай Второй как бы и не принимал участия в российских событиях, не оказывал на них никакого влияния. Эта историческая фигура почти не упоминается. Соответственно, оказывается, что русско-японская война результат не дальневосточных авантюр царского правительства, не близорукости самого царя, называвшего японцев «макаками» (или «мартышками»), а происков одного из лондонских Ротшильдов, вовремя соблазнившего японцев подходящим займом. Между тем, роль Николая Второго в разрушении собственного государства трудно переоценить. Мы снова отсылаем здесь читателя к уже неоднократно упоминавшейся работе С. Резника в «Вестнике»[89].
Вообще, история по Шафаревичу состоит из цепи еврейских подкупов: кого только не подкупали. Мирабо подкупали, Лессинга подкупали, похоже, что всю Японию подкупили. Слава Б-гу, г-н Шафаревич устоял, не всё потеряно для России.
Относительно советского времени в «Загадке» развивается не слишком внятная идея любви-ревности между таинственными мировыми еврейскими силами и высшими эшелонами партийной власти, т.е. самой партией. Как сигнал этим «силам» рассматриваются, например, пропагандистские заявления Сталина и Молотова в 1931 и в 1936 гг., резко осуждающие антисемитизм. Вообще, в отношении Сталина проводится оригинальная линия. Если большинство «патриотов» считают Великого Вождя до мозга костей своим, русским из русских, страстным борцом против мирового еврейства[90], то по Шафаревичу Отец Народов был почти что агентом мирового сионизма, а когда стал своевольничать, этот сионизм убрал его руками своего агента полу-еврея Берия.
При этом:
«Только после окончания войны стало понемногу обнаруживаться, что мировое еврейство и коммунистическая власть в СССР – это не одно и то же и в чём-то их интересы могут расходиться. Существование каких-то различий стало проявляться, начиная с 1948 г., когда возникло государство Израиль» (стр. 237).
Одновременно, разумеется, те же еврейские «силы» контролировали и Запад.
Но самый трагический перелом наступил в 80-е годы, когда
«коммунистический режим полностью утратил ту мощную внутреннюю и общемировую еврейскую поддержку, которой он пользовался в течение многих десятилетий» (стр. 262).
Очевидно, с этого и началось неудержимое движение к обрыву…
Трудно комментировать эти лунатические построения. Не хочу никого персонально обижать, но приходят в голову мысли о бреде преследования.
Вдобавок, как всегда, в историографических спекуляциях Шафаревича немедленно обнаруживается зияющая дыра. Ни слова, ни одного слова не сказано о медовых месяцах Гитлера-Сталина, о пакте Молотова-Риббентропа, о секретных протоколах (отнюдь не Мудрецов Сиона), в исполнение которых были оккупированы прибалтийские государства, произошёл очередной раздел Польши (какой удар в спину братьям по крови!), совершено разбойничье нападение на Финляндию. О том, что Вторая Мировая Война началась почти на следующий день после известных тостов за фюрера германского народа в Кремле – тоже ни слова. А ведь на российском государстве лежит здесь тяжёлая историческая ответственность! Вот как развивались события по Шафаревичу (стр. 216):
«В 1939 г. началась (курсив мой – Б.К.) война между Германией и союзом Англии, Франции и Польши, в 1941 г. в неё оказались втянуты (курсив мой – Б.К.) СССР, США и Япония».
Вот так! Не нападал Гитлер на Польшу, потом на СССР, не атаковала Япония Пёрл-Харбор. Всё как-то само собою получилось.
Да и вообще – почти ни слова о страшной войне, через которую прошёл мир. Заодно можно было бы и любимой темой заняться, о еврейском участии поговорить[91], скажем, таблицы Героев Советского Союза привести. Не проникло ли и сюда в неподобающих числах вездесущее племя?
Такой уж историк наш автор.
У меня нет никакого желания обсуждать части книги, относящиеся к современной российской ситуации. Они не слишком отличаются от прочих, в цельности автору не откажешь. Оставлю эту тему самим россиянам, я в России не живу, и она в центре моих интересов не находится.
Нет также смысла обсуждать мнения г-на Шафаревича о США и об Израиле как таковых, или в связи с российскими делами. Здесь автор «Загадки» попросту не владеет материалом даже на любительском уровне, не имеет никакого представления об американских или израильских реалиях, повторяя или переиначенные советские штампы, или зады арабской пропаганды. Отмечу только некоторые нелепости.
Настойчиво, со значением цитируются как бы в качестве «еврейских источников» два маргинальных автора: В. Топоров и Э. Тополь.
В. Топоров, профессиональный литературный переводчик, выпустил книгу мемуаров[92], которую сам же называет «Записками скандалиста». Называет с полным основанием: книга переполнена сочными описаниями пьяных дебошей, драк и т.д. Больно видеть, как опустился талантливый литератор. Среди прочего, Шафаревич сочувственно цитирует Топорова, утверждающего, что нюренбергским законам сейчас в России подлежали бы 10-15 миллионов человек. Могу вообразить, что случилось бы, если бы разные «патриотические» группы стали играть с этим инструментом. Говоря математически, получилось бы покрытие всего населения. Ни русских, ни якутов, ни татар – одни евреи, сам автор «Русофобии» не уцелел бы. «Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно», как сказал поэт[93]…
Э. Тополь известен как плодовитый автор детективов и прочей прозы, на мой вкус, скорее бульварного направления. Скандальная его статья 1998 г. в газете «Аргументы и факты»[94] вызвала практически всеобщее возмущение и сегодня также универсально забыта.
Цитирование «со значением» подобных авторов находится в комическом контрасте с постоянной серьёзностью изложения, наконец, с грандиозностью самого названия «Трёхтысячелетняя загадка» трактата.
Не останавливается наш автор и перед фактическим призывом к крестовому (не в переносном, но в прямом смысле этого слова!) походу на Израиль:
«Иерусалим оккупирован Израилем и объявлен его столицей. Более 1000 лет тому назад тогда нищая Европа выступила против гораздо более богатого Востока и хоть на какое-то время отвоевала свои святыни. А теперь цивилизация, называющая себя христианской и по видимости господствующая над миром, мирится с тем, что Святой для христиан Город захвачен государством, где положение христианства очень близкое к тому, которое было в Советском Союзе…» (стр. 263).
Трудно комментировать этот опасный вздор. Что же, не жаль христианской крови, чтобы «церкви в Гренаде арабам отдать»? Кстати, я не припоминаю, чтобы диссидент Шафаревич призывал богатую Европу к крестовому походу против не слишком богатого, но вполне безбожного Советского Союза… Православный христианин Шафаревич именует холм в Иерусалиме, который Иисус называл Храмовой Горой, арабской (даже не мусульманской, а именно арабской!) святыней Аль-Харам. Пожалуй, пора чалму примерять академику[95]… Слава Б-гу, ещё хоть Иерусалим на арабский лад не переиначил…
И т.д., и т.п.
Остановимся ещё в нескольких словах на колоритной главе 16, названной «Еврейские таланты», хотя цель изысканий заключается как раз в доказательстве еврейской бездарности, так что «таланты» надлежит понимать иронически, даже если они и стоят в заглавии без кавычек.
Трудно квалифицировать эту часть писаний творца «Русофобии» иначе, как бледное (а в отношении стиля, скорее серое) подражание памфлету Рихарда Вагнера «Еврейство в музыке»[96]. Конечно, математик вовлекает в сферу своего анализа и физико-математические науки, но в основном всё то же самое.
Наконец-то, появляются личности. Еврейские личности, которых классификатор-академик расставляет по местам, или, лучше сказать, ставит на место.
Особенное его негодование вызывает Гейне, которому уделяется пристальное внимание даже в двух разделах книги: и в главе 16 и в главе 8, впрочем, изложение «проблемы Гейне» в обоих случаях почти одинаковое.
Для начала признаётся талантливость, даже яркая талантливость Гейне – ведь его переводили Лермонтов и Тютчев! Критерий несколько странный, ну, да каждый смотрит со своего насеста. Но затем на Гейне обрушивается ураганная критика, относящаяся не только к язвительной, сатирической стороне его натуры, но и вообще стихи его объявляются подражательными, лишёнными непосредственности и т.д. «Лорелея», к примеру, почти точная копия стихотворения Брентано… И т.д., и т.п. Возникает очередная Загадка, на сей раз правда не «трёхтысячелетняя», но всё же жгучая, не дающая покоя (стр. 106):
«Какими методами и силами удалось выдать чёрное за белое? Убедить немцев, да и всё человечество, что Гейне, враг всего того, что (правильно или неправильно) было дорого немецкому национальному сознанию, по его собственным словам, ненавидевший всё немецкое, – был величайшим, да ещё именно немецким поэтом»?
Ну, насчёт того, «какая сила и какими методами», уже намекалось не раз: подкупили или запугали евреи Шуберта, Шумана, Листа, Брамса, сочинявших музыку на стихи Гейне, и, вдобавок, того же Лермонтова… Но, может быть, всё же дело в самих стихах? Скажем, «Хотел бы в единое слово/ Я слить свою грусть и печаль/ И бросить то слово на ветер,/Чтоб ветер унёс его вдаль…»[97]
Боюсь, что г-ну Шафаревичу придётся долго биться и над этой загадкой. Гейне уже пытались изгнать из немецкой и мировой литературы и Вагнер (словом)[98] и Гитлер (словом и действием)[99], но не получилось. Наверное, немецкий народ и без подсказок русского математика в своих литературных пристрастиях разберётся. И хуже того, Гейне действительно переводили крупнейшие русские поэты (очевидно, не читавшие «Русофобии»). К Лермонтову и Тютчеву, можно добавить Фета, Майкова, А.К. Толстого, Аполлона Григорьева, Добролюбова, Блока и т.д. Боюсь, что г-ну Шафаревичу даже из русской литературы Гейне не изгнать… Не захотят люди расстаться, скажем, с этими строками Гейне-Лермонтова: «На севере диком/Стоит одиноко/На голой вершине сосна,/ И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим/ Одета, как ризой она»…
От Гейне Шафаревич переходит к другим псевдоталантам. Я терпеть не могу Маркса, и не поклонник Фрейда, но влияние, которое оказали эти две личности на современный мир, на восприятие этого мира, по крайней мере, людьми образованными, отрицать трудно. Особенно ясно это видно при сравнении Маркса с тем же Зомбартом, о котором сегодня знают в основном специалисты. Упоминаются Мендельсон, основавший Консерваторию в Лейпциге, и братья Антон и Николай Рубинштейны, основавшие первые русские консерватории в Петербурге и в Москве и тем самым положившие начало профессиональному музыкальному образованию в России. В сущности, для музыки консерватории то же самое, что университеты, скажем, для математики. Неясно, как можно обходиться без таковых в наше время. Но и в этом «еврейском» деле есть, оказывается, что-то нездоровое… Приводится мнение (действительно высокоталантливого мастера) Г. Свиридова о том, что крупнейшие композиторы на Западе (Шуман, Брамс, Вагнер) и в России («Могучая Кучка») пошли (почти по Ленину) «другим путём». Что тут можно сказать: Чайковский, Прокофьев, Шостакович и, кстати, сам Свиридов окончили Петербургскую (Ленинградскую) Консерваторию, в которой профессорствовал и создал композиторскую школу «кучкист» Римский-Корсаков[100] (у него же учился композиции и Стравинский). Рахманинов и Скрябин окончили Московскую Консерваторию и т.д. Нетрудно привести впечатляющие списки выдающихся исполнителей, питомцев консерваторий. Отдадим должное и более скромным труженикам-музыкантам, если бы не они, кто бы учил музыке наших детей, кто бы сидел за пультами оркестров?
Удивительным образом, критического пера г-на Шафаревича избежал Густав Малер, да и Борис Пастернак отделался каким-то глухим уколом (общался с неназванной поимённо «элитой»).
Но особенного блеска наш «евреевед» достигает, естественно, в физико-математических науках. Массированной атаке подвергается Л.Д. Ландау. Устав от борьбы с «трёхтысячелетними загадками», г-н Шафаревич спускается с разреженных высот ко вполне не джентльменскому пересказу закулисных академических разговоров (а оба участника уже не могут ни вмешаться, ни возразить):
«В связи с избранием Боголюбова академиком, я сам помню, что знаменитый математик Л.С. Понтрягин рассказывал мне позже, что Ландау (с которым они тогда были в приятельских отношениях) говорил ему: «Как жаль, что Вы не баллотируетесь, а то бы мы Вас избрали вместо Боголюбова».
Причём основные достижения Понтрягина относились тогда к топологии, и Ландау никак не мог их оценить» (стр. 327).
Ну, не будем удивляться тому, что академик-алгебраист, только что отказавший академику-физику в возможности разобраться в топологии, сам немедленно принимается экспертно рассуждать о физике. Но ведь выдающийся математик Л.С. Понтрягин оставил воспоминания[101], посмертно опубликованные (Шафаревич написал специальный очерк о Понтрягине для этого издания), и в этой книге он, в частности, с редкостной откровенностью рассказывает о всевозможных академических интригах, на выборах в особенности. В коих сам принимал деятельное участие. Это, увы, в порядке вещей и случается во всех творческих объединениях, членами которых привлекательно быть, и я пишу всё это не в осуждение Понтрягина, значительной и трагической личности. Но вот картина, которую неназойливо рисует Шафаревич – великий русский математик в белых одеждах и пронырливый еврей (и, вдобавок, как далее выясняется плагиатор) – никак не получается. Не следует забывать и того, что в момент «приятельских» отношений с Ландау, Понтрягин, очевидно, ещё не был академиком. Так что кто-то с не менее алгебраическим воображением, чем у автора «Загадки», может, чего доброго, подумать, что Лев Семёнович искал поддержки Льва Давидовича. Отсюда и приятельство… Это уже потом, после заветной черты начинается повесть о том, как поссорился Лев Семёнович со Львом Давидовичем... Вот к какому обрыву может привести выбранная г-ном Шафаревичем кривая тропа…
Случай Эйнштейна представляется «еврееведу» и измерителю алгеброй гармонии «более тонким». Это, оказывается, – «исключительно талантливый физик». Но и здесь, покопавшись, можно нечто вроде плагиата найти, да и икону из него всё те же «силы» сделали. (Уж не они ли, не евреи ли, сделали икону также из Достоевского? Тот же Эйнштейн русским писателем увлекался, мог, кого надо, попросить за него).
Думаю, что и здесь автор «Русофобии» преуспеет не больше, чем с Гейне. Место Эйнштейна и Ландау в физике давно удостоверено временем.
Признаться, после потока всевозможных еврейских таблиц я ожидал и таблицы лауреатов Нобелевских премий, с указанием пятого пункта (возможно, также и пятого пункта лауреатских жён). Разумеется, с соответствующими разъяснениями, как такие премии получаются. Таблицы не появились (видимо, появятся в следующем издании), а вот намёк насчёт «знаменитых» премий сделан (стр. 327).
Разобравшись с личностями[102], наш автор не без логики заявляет, что дело не в этом (а зачем тогда надо было огород городить?). Талантливый народ «опознаётся не по количеству его талантливых представителей, но по способности создавать собственные, только этому народу свойственные ценности – плоды народной души, как греческая драма, итальянская живопись, немецкая музыка, русская литература, персидская поэзия» (стр. 328).
И «в этом смысле евреи как народ оказались лишёнными творческого начала».
Ну, тут можно только руками развести, воистину «слухом услышите и не уразумеете, и глазами смотреть будете и не увидите». Греческая драма… Персидская поэзия… Как тонко, как изыскано… А как насчёт Книги псалмов (ведь не персидскую поэзию в православных церквах испокон веков читают), как насчёт того же Исайи, Иеремии, Екклесиаста, Песни Песней, Песни Моисея? И я сейчас говорю о Книге Книг только, как о художественном произведении, величайшем, несравнимом. А если добавить к этому содержащееся в ней религиозное Откровение, определившее всю европейскую цивилизацию (ведь и Новозаветные документы, сам Иисус – из того же бездарного источника), что тогда? Где бы был сейчас Шафаревич (да и Достоевский тоже), какими буквами писал бы, если бы не еврейские Пророки, да благословит их Г-дь… Христианство развилось из чисто еврейского мессианского движения, одного из многих в те времена. При полном моём уважении к высокоталантливым европейским народам их религиозное творчество все эти две тысячи лет новой эры было по сути вторичным, надстройкой над зданием, возведённым еврейским народом.
Вот ещё один урок Владимира Соловьёва[103] Игорю Шафаревичу:
«И с нашей точки зрения осуществление вселенской идеи ещё в будущем; и в этом будущем исполнении христианства евреям, по слову ап. Павла, будет принадлежать особая, выдающаяся роль. И странно было бы ставить в этом отношении еврейство, из которого, сверх самой Моисеевой религии, вышли христианство и ислам, – странно было бы ставить его наряду с тою или другою отдельной народностью. Сопоставлять еврейство можно только со всем остальным человечеством, к которому оно относится, как ствол к ветвям (разумеется, не с этнографической, а только с духовно-культурной точки зрения).
Проходя через всю историю человечества, от самого ее начала и до наших дней (чего нельзя сказать ни об одной другой нации) еврейство представляет собою как бы ось всемирной истории».
Не похож ли г-н Шафаревич на подростка, кричащего, что его собственные родители бездарны…
Совершенно недостойны нападки на Израиль. Вместо ожидаемого от соединения многих евреев в одном месте «атомного культурного взрыва» получилась пустота. «Например, почти все лучшие скрипачи мира – евреи, но я не слыхал ни об одном, вышедшем из Израиля» (стр. 328). Ну, если такой эксперт «не слыхал», то, вероятно, те же Минц, Перлман и Цукерман играют на трубе[104]… И далее следует приговор: «Израиль, (как признанное государство) существует уже более полувека, а он породил меньше талантов, чем другие маленькие страны: Голландия, Дания, Норвегия» (стр. 328). Сравнения, «подсчёты талантов», предлагаемые Шафаревичем, недостойны сами по себе. Вместе с тем, вздорность его заявления видна хорошему школьнику младших классов. Общеизвестно, что Израиль с самого своего зарождения находится в состоянии непрерывной войны с арабами, стремящимися его уничтожить. На улицах страны постоянно видны молодые люди – парни и девушки, часто с автоматами, возвращающиеся домой к родителям, к семье, или, наоборот, на пути к своей воинской части. Периодические военные сборы совсем не похожи на наши былые развлечения в СССР. Всего этого европейские сверстники израильтян не знают. Малым европейским странам не пришлось принимать многие сотни тысяч беженцев (в том числе сотни тысяч из арабских стран, о чём сейчас не любят вспоминать всевозможные «защитники прав»). Малым странам Европы не пришлось, как израильским пионерам, превращать в сад запущенные, веками находившиеся в пренебрежении земли, малярийные болота. Израильское сельское хозяйство одно из лучших в мире. В Израиле работают мирового уровня университеты, уникальный научный центр – Институт Вейцмана (не могу забыть огромного впечатления от моего визита в это удивительное научное учреждение). Крошечная страна запускает собственные искусственные спутники. Израильский филармонический оркестр один из лучших в мире (не знаю, слышал ли об его существовании наш «израилевед»). В Израиле жили и писали великолепные поэты Бялик, Шлёнский, Черняховский… И т.д., и т.п. Вообще, израильское общество – невероятно живое, во всех своих проявлениях. Что же касается талантов, размера Льва Толстого, то что-то я не припомню, чтобы и в России они часто рождались… Полвека – очень небольшой срок для страны, для народа, которому – тысячелетия. И ещё одно достижение главное, несравненное, неповторимое. Чудо. Возрождение давно умолкнувшего языка, того Б-жественного Языка, на котором обратился Г-дь к Моисею… Боюсь, что человеку, лишённому художественного воображения, этого не понять.
Когда я читал внушительный трактат Шафаревича, продираясь через ряды цитат, меня не покидало чувство, что я как бы нахожусь под увеличительным стеклом (пусть и кривым) энтомолога – приколотым жуком на бумаге.
Наконец, в 13-й главе явно было сказано, кто я и кто мой народ:
«Мы склонны представлять всякое «сообщество», обладающее некоторым органическим единством, по аналогии с человеком, формирующим свои цели, находящим пути их достижения, чьи органы подчинены этим целям и импульсам, поступающим из головного мозга (а может быть из души). Но даже, если ограничиваться биологическими аналогиями, можно указать на примеры других, очень жизнеспособных организмов. Например, гидра не имеет ни головного, ни спинного мозга, и её нервные клетки расположены более или менее равномерно по всему телу. Но она способна выбрасывать яд, парализующий жертву, захватывать её, глотать и переваривать; изгибать своё тело в нужном направлении. И если разрезать её на несколько частей, то каждая из них воссоздаст такой же организм» (стр. 223).
Вот так! Несколько ниже (стр. 338) следует более деликатная аналогия с ульем как сверхорганизмом. Разумеется, отдельные «пчёлы» в рамках этой аналогии теряют всякое значение.
Надеюсь, теперь уж абсолютно ясно, что любой диалог с г-ном Шафаревичем невозможен. Какой может быть разговор между человеком и частью гидры или насекомым?
Хочу со своей стороны добавить, что я и не ищу никакого диалога с российскими еврееведами, моему национальному самочувствию их изыски совершенно не вредят, а если им что-то во мне «не нравится», то это их собственная проблема[105].
Книга завершается лирическими размышлениями о том, что автор так и не приблизился к разгадке Тайны Трёх Тысячелетий. Да и вряд ли Тайну, касающуюся самого промысла Б-жьего, можно одолеть при помощи клея и ножниц. На последних страницах проявляются все стороны фобии Шафаревича – сложная смесь восхищения, ужаса, комплекса национальной неполноценности. Б-г да поможет ему.
Я полностью и безусловно отвергаю любой суд г-на Шафаревича и иже с ним над моим Народом.
Что же касается вреда, то не думаю, что у книги будет много читателей. Двадцать лет назад у её автора был ореол выдающегося математика, стойкого диссидента. Много воды с тех пор утекло, совсем другая репутация у Шафаревича-2002[106].
Еврейский народ переживёт очередную атаку. Думаю, что подобные труды опаснее как раз для русского народа. И не только загрязнением интеллектуальной и моральной среды, стимуляцией разрушительных внутренних сил. Опасны слепые поводыри, в особенности в годы, когда вся наша иудео-христианская цивилизация стоит перед смертельным вызовом. Уже земля дрожит под ногами. Но имеет уши, да не слышит, имеет глаза, да не видит, имеет анатомическое сердце, да не чувствует.
12/24/02, Pittsburgh
Примечания
[1] Основные нематематические труды Шафаревича, включая обсуждаемую книгу, можно найти на сайте http://shafarevich.voskres.ru/ . (Все упоминаемые сайты посещались в феврале 2012 г.). – Прим. 2012 г.
[2] №№ 4–6 (315–317), 2003 г. См. также www.vestnik.com. Эссе неоднократно переопубликовывалось в других бумажных и интернетских изданиях. – Прим. 2012 г.
[3] Семён Резник, Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына. 2-е издание, расширенное и исправленное. Захаров, Москва, 2005. – Прим. 2012 г.
[4] А.И. Солженицын, Двести лет вместе (1795-1995), т.1 (В дореволюционной России), Исследования новейшей русской истории, 7, "Русский путь", Москва, 2001; т.2 (В советское время), Исследования новейшей русской истории, 8, "Русский путь", Москва, 2002. – Прим. 2012 г.
[5] См., http://berkovich-zametki.com/2006/Zametki/Nomer3/Kushner1.htm, http://berkovich-zametki.com/2006/Zametki/Nomer4/Kushner1.htm, http://berkovich-zametki.com/2006/Zametki/Nomer5/Kushner1.htm. – Прим. 2012 г.
[6] Журнал «Москва», № 9 , 2005 г. – Прим. 2012 г.
[7] http://nash-sovremennik.ru/main.php?m=num_i&y=2009&n=11. – Прим. 2012 г.
[8] Ср., И. Р. Шафаревич, Русофобия, Сочинения в трёх томах, т. 2, 86–172, Феникс Москва, 1994, Русофобия: 10 лет спустя, там же 173 – 206. «Русофобия» распространялась в Самиздате во второй половине восьмидесятых годов, впоследствии была опубликована в «Нашем Современнике» (1989 г., №№ 6 и 11) и в других изданиях. Вторая из упомянутых работ была впервые опубликована в «Нашем Современнике», №12, 1991.
[9] Открытое письмо, написанное в 1987 г. и тогда же распространявшееся в Самиздате, позже было опубликовано, как: Б. Кушнер, Не произноси ложного свидетельства, Страна и Мир, т. 2 [50], Munich, Mart-April (1989), 122-126, а также как Открытое письмо И.Р. Шафаревичу, «22», т. 64, Jerusalem, Mart-April (1989), 154-164 и под тем же названием в газете Новое Русское Слово, New York, Август 18, 1989. Второе открытое письмо (ответ на статью Шафаревича «Русофобия 10 лет спустя») было опубликовано в Новом Русском Слове 12 января, 1993. Статья Some Remarks about Shafarevich's Book Russophobia. Notices of the American Mathematical Society, vol. 40, No. 1, (1993). 12-14 была написана мною по просьбе Американского Математического Общества. Дополнение 2012 г.: Открытые письма Шафаревичу были опубликованы в Интернете на портале «Заметки по еврейской истории»: http://berkovich-zametki.com/Nomer44/Kushner1.htm и http://berkovich-zametki.com/2007/Zametki/Nomer1/Kushner1.htm.
[10] В частности, образовалось целое направление псевдоинтеллектуальных евреистов. Хотя их изыски отнюдь нельзя назвать невинными (в нынешней накалённой российской ситуации особенно), трудно не видеть трагикомизма в том, как эти господа серьёзно цитируют друг друга, благодарят за «ценные замечания», авторы одних клинических теорий дискутируют с другими, не менее клиническими построениями, обсуждают нюансы и т.д. Что-то вроде споров знатоков вин о сравнительных достоинствах редких винных марок. Создаётся впечатление, что уже и физические евреи не нужны этим авторам, поскольку господа-сочинители образуют замкнутый, самодостаточный круг.
[11] С. Дудаков, История одного мифа, очерки русской литературы 19-20 века, Москва, Наука, 1993.
[12] Я использую здесь и ниже христианскую терминологию. Православный Ветхий Завет с точностью до некоторых неканонических книг является русским переводом Танаха, Еврейского Священного Писания. Говоря догматически, при этом использовались Септуагинта (греческий перевод) и церковнославянская Библия. Но последние источники сами являются переводами (возможно, немасоретских) списков Танаха. О драматической истории русского перевода Библии можно прочесть в книге М.И. Рижский, История переводов Библии в России, Наука, Новосибирск,1978. Не могу не отметить, что г. Шафаревич с комической настойчивостью продолжает цитировать в своём любимом контексте Третью Книгу Ездры. Ещё в 1987 г. я указывал ему, что в еврейский канон и соответственно в религиозный обиход эта книга не входит, но в качестве неканонической включена в Синодальную Библию. Вот, что сообщает один из христианских комментаторов: «Последняя ВЗ-ная книга слав. Библии и некоторых изданий Вульгаты носит имя великого священника Ездры, но написана не им, а палестинским иудеем – быть может знакомым с зарождавшимся христианством – по-еврейски или арамейски в конце 1 в.н.э. (несомненно после 70 г.)» И далее: «В этой апокрифической книге с большой силой проявляется скорбь и недоумение автора при виде разрушенного Иерусалима и храма». Книга пользовалась уважением Отцов Церкви, а в 19 веке Митр. Филарета Московского. «Ни одна из иудейских апокрифических книг не вызывала в христианском мире такого интереса», Библия, Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета, «Издательство Жизнь с Богом», Брюссель, 1973, стр. 2007-2008, комментарий к Третьей Книге Ездры.
[13] С. Дудаков, цит. соч., стр.221.
[14] Повесть Временных Лет, Часть первая, текст и перевод, Академия Наук СССР, Литературные Памятники, Издательство Академии Наук СССР, Москва–Ленинград, 1950,
стр. 238–240.
[15] См., например, Всеми имеющимися средствами, Операция МВД РФ в селе Самашки, 7-8 апреля 1995 г., Правозащитный Центр «Мемориал», Москва 1995.
[16] Paul W. Harkins, Saint John Chrysostom, Eight discourses against judaizing christians, the Catholic University of America Press, Washington, D.C., 1979, 1–2. Здесь и ниже, если не очевидно противное, цитаты из английских источников даются в моих переводах. См., также мою статью Святой Иоанн Хризостом (Златоуст) и христианский антисемитизм, Вестник, No. 14 (142), Baltimore (1996), 30-33 и Русский Еврей No. 2-3 (15), Лето – Осень 2000, 37-39, Москва. Дополнение 2012 г. Упомянутая работа опубликована также в Интернете: http://berkovich-zametki.com/Nomer40/Kushner1.htm.
[17] В контексте и уровне, навязанном сочинением Шафаревича, мы не можем останавливаться на интереснейшей проблеме генезиса этой несравненной еврейской книги.
[18] Например, в многотомном Международном Критическом Комментарии The International Critical Commentary on the Holy Scriptures of the Old and New Testaments, A critical and Exegetical Commentary on the Book of Isaiah, two volumes, Charles Scribner’s Sons, New York, 1912, книге Исайи посвящено два внушительных тома.
[19] См., Памяти Лидии Владимировны Кнориной, Вестник, №18 (303), Сентябрь 4, 2002, 34-48.
[20] Б. Кушнер, Кошмары православного талмудиста, Новое Русское Слово, New York, January 12, 1993, а также Нева, No.9, Санкт-Петербург (1994), 252-257. Дополнение 2012 г. В Интернете: http://berkovich-zametki.com/Nomer42/Kushner1.htm.
[21] Д.А. Хвольсон, О некоторых средневековых обвинениях против евреев, Историческое исследование по источникам, второе издание, Санкт-Петербург, 1880. (Книга одобрена к печати факультетом восточных языков Санкт-Петербургского Университета).
[22] Выдающемуся историку, профессору Еврейского Университета в Иерусалиме Якову Кацу (1904–1998) посвящена книга The Pride of Jacob: Essays on Jacob Katz and His Work
by Jay M. Harris (Editor), Harvard University Press; 2002.
[23] J. Katz, From Prejudice to Destruction, Anti-Semitism, 1700–1933, Harvard University Press,
Cambridge, Massachusetts, 1980, p.14.
[24] M. Adler, The World of Talmud, Second Edition, Schocken Books, New York, 1963. Имеются и другие популярные книги о Талмуде, например, Э. Урбах, Мудрецы Талмуда, Библиотека –Алия, Иерусалим, 1991, пер. с иврита, A. Steinsaltz, The Essential Talmud, Basic Books, USA, 1976, A. Cohen, Everyman’s Talmud, Schoken Books, New York, 1975.
[25] Кац, цит. соч., гл.1.
[26] Д.А. Хвольсон, цит. соч., стр. 137.
[27] Так изображение Моисея с рогами в известной скульптуре Микеланджело восходит к буквальному переводу еврейской идиомы в ранних версиях латинской Библии (Вульгаты).
[28] Вот, что говорит на эту тему Хвольсон: «Я читал не все, но весьма много творений отцов церкви и нашёл, что в них высказывается о язычниках во сто раз более худого, чем в талмуде. Рим и римское государство называется у них Вавилоном, и этому государству, гражданами которого они были, они желают возможного физического и нравственного зла. Они пророчили этому государству внутренние раздоры, неприятельское нашествие диких варваров с севера, мор, голод, мрак кромешный, землетрясение и наводнение. Они ожидали, что пламень с неба истребит город семи холмов вместе с его дворцами, храмами и триумфальными арками». (Цит. соч., стр. 147).
[29] Д.А. Хвольсон, Употребляют ли евреи христианскую кровь? издание второе, Санкт-Петербург, 1879.
[30] Вл. Соловьёв, Талмуд и новейшая полемическая литература о нём в Австрии и в Германии, Собрание сочинений в десяти томах (1911–1914), 2-е издание, т.6, Санкт-Петербург, 3–32. Существует фототипическое переиздание этого Собрания Сочинений:
«Жизнь с Б-гом», Брюссель, 1966. Дополнение 2012 г. В Интернете: http://khazarzar.skeptik.net/books/jud/thal_sol.htm
[31] Шулхан Арух (в переводе «Накрытый стол») составлен Рабби Иосифом Каро в 16 веке.
[32] Вот вкратце история этой атаки на Талмуд. В 1883 г. в Пруссии вышла очередная клеветническая книга «Еврейское Зерцало» некоего доктора Юстуса, впоследствии выяснилось, что за этим псевдонимом (означавшим «справедливый») скрывался вовсе не «доктор», а выкрест Арон Бирман, человек авантюристического склада. В 1885 г. за мелкое уголовное преступление он был заключён в Вене на два месяца в тюрьму, а затем выслан из Австрии, после чего следы его теряются. Вскоре возникло судебное дело против газеты, опубликовавшей хвалебный отзыв на пасквиль Юстуса. Выражаясь современным языком,
газете вменяли в вину разжигание межнациональной розни. Один из привлечённых экспертов, приват-доцент католической духовной академии в Мюнстере доктор Эккер признал, что Юстус манипулировал цитатами, составляя их из нескольких, не связанных друг с другом отрывков оригинала, произвольно вставлял слова и т.д. Тем не менее, Эккер утверждал, что Юстус прав по существу. Газета была оправдана, а Эккер в следующем году выпустил книгу «Еврейское зерцало в свете истины» в поддержку своей точки зрения. Затем эту книгу перевёл на русский язык известный юдофоб (впоследствии гражданский истец в деле Бейлиса) А.С. Шмаков (А.С. Шмаков, Еврейские речи, Москва 1897). Вл. Соловьёв обсуждает книгу Эккера.
[33] http://khazarzar.skeptik.net/books/jud/thal_sol.htm. – Примечание 2012 г.
[34] Матфей, 7:5.
[35] Н. Переферкович, Еврейские законы об иноверцах в антисемитском освещении. Разбор «Еврейского Зерцала», переведённого А. Шмаковым, издание второе, С. Петербург,1910.
Я изложил выше историю Юстуса-Эккера, следуя этой книге Переферковича.
[36] Если не ошибаюсь, изображение царя Давида было на гербе нюренбергских майстерзингеров.
[37] Ср. Аdler, цит.соч. стр. 128–130.
[38] Интересные материалы, относящиеся к цивилизованному диалогу иудаизма и христианства можно найти в книге T. Weiss-Rosmarin, Ed., Jewish Expressions on Jesus, An Anthology, Ktav Publ. House, Inc., New York, 1977.
[39] Об этом же говорит и Вл. Соловьёв в цитированной выше статье.
[40] В обширной литературе о Катастрофе особое место занимает монография Рауля Хильберга: R. Hilberg, The Destruction of the European Jews, two volumes, Holmes and Meier Publ., New-York, 1985, см. т.1, гл. 5, см. также, D. Goldhagen, Hitler’s Willing Executioners, Ordinary Germans and Holocaust, Alfred A.Knopf, New York, 1998, стр. 90 и далее, J. Toland, Adolf Hitler, v.1, Dobleday & Co, Garden City, New York, 1976, стр. 325 и далее, W. Shirer, The Rise and the Fall of the Third Reich, Fawcett Crest, New York, c.1990, стр. 323, стр. 580 и далее. Сведения о преследованиях евреев в начальный период Третьего Рейха можно найти и во множестве других источников.
[41] Трагическая ирония судьбы: фон Рат был противником антисемитизма и находился под расследованием гестапо. Депортация евреев с польскими паспортами была частью общей антиеврейской кампании, о том, как проводилась эта акция, можно судить из реплики юноши. Много стариков и больных из депортируемых умерли от бесчеловечного обращения, см. об этом G. Reitinger, The Final Solution, The Attempt to Exterminate the Jews of Europe, 1939–1945, 2nd Revised and Augmented Edition, Thomas Yoseloff, South Brunswick–New-York, 1961, стр. 10.
[42] J. Toland, Adolf Hitler, v.2, Dobleday & Co, Garden City, New York, 1976, стр. 588 и далее.
[43] В.И. Дашичев, Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки. Документы и материалы. Т.1, Наука, Москва 1973, стр.63 и далее. В этом же томе, стр. 58–59 приводится весьма выразительная Записка Гиммлера об обращении с местным населением восточных областей (с грифом «совершенно секретно, государственной важности»).
[44] С. Резник, Кровавая карусель, изд-во «Вызов», Вашингтон, 1988. Второе издание, изд-во «ПИК», Москва 1991, С. Резник, Вместе или врозь? – Заметки о книге А.И. Солженицына «Двести лет вместе», Вестник, №13, (298), 16 июня 2002 г., 17–23. Эта статья является частью большой публикации Резника, о которой пойдёт речь ниже. – Дополнение 2012 г. Впоследствии С. Резник опубликовал книгу под тем же названием. См. примечание 3.
[45] «Нам не в чем извиняться. Мы народ, как все народы: не имеем никакого притязания, быть лучше. В качестве одного из первых условий равноправия, требуем признать за нами право иметь своих мерзавцев, точно также, как имеют их и другие народы», Вл. Жаботинский, Вместо апологии, в книге Владимир (Зеев) Жаботинский, Избранное, Библиотека-Алия, Израиль,1978, стр. 123. Работы Жаботинского – прекрасное лекарство для евреев, страдающих расстройством национального самосознания и чувства национального достоинства.
[46] Ради этого нацисты даже шли на ухудшения отношений с союзниками, не желавшими выдавать своих граждан, и на отвлечение материальных ресурсов (например, ресурсов железных дорог, топливных ресурсов и т.д.), жизненно необходимых для их военных усилий.
[47] F. Werfel, Die vierzig Tage des Musa Dagh, Bd. 1-2, Paul Zsolnay Verlag, Berlin, 1933.
[48] D. Lipstadt, Denying the Holocaust, Penguin, London, 1994.
[49] D. Guttenplan, The Holocaust on Trial, W.W. Norton and Co, New York, London, 2001.
[50] Имеется в виду произошедший много лет назад трагический случай, при котором в аварии автомобиля сенатора Э. Кеннеди погибла его секретарша. Ещё более злобную «шутку» Ирвинга о газовых камерах можно найти на стр. 50 книги Гуттенплана. На стр. 267 упоминается выразительная, просто фрейдистская оговорка Ирвинга. В своём заключительном слове он однажды обратился к судье «Mein Führer»…
[51] Вот извлечение из Статьи 130 Германского Уголовного Кодекса: «Публичное отрицание историчности, одобрение или принижение значения расовых убийств, совершенных Национал социалистическим режимом, содеянное способом, угрожающим общественному спокойствию, карается тюремным заключением до пяти лет или штрафом» (Гуттенплан, цит. соч., стр. 124). Подобное законодательство существует также и в некоторых других странах. Ряд общественных деятелей, включая и еврейских интеллектуалов, выступают против такого рода законов, как противоречащих принципам свободы слова. Очевидно, здесь речь идёт об угрызениях совести некоторых народов перед лицом Катастрофы. Из сказанного выше видно, что эти угрызения сейчас вполне успешно преодолеваются…
[52] Два эксперта защиты опубликовали книги по материалам процесса: R. J. Evans, Lying about Hitler. History, Holocaust, and the David Irving Trial, Basic Books, New York, 2001 и R.J. van Pelt, The case for Auschwitz: Evidence from the Irving Trial, Indiana University Press, 2002.
[53] С. Резник, Растление ненавистью. Кровавый навет в России, изд-во «Даат/Знание», Москва–Иерусалим, 2001. Характерно, что и здесь г-н Шафаревич использует всё тот же приём противопоставления одного страдания другому. Погибшего мальчика Андрюшу жалели все, да ведь его не вернёшь, а на скамье подсудимых – живой человек, и, более того, целый народ. В ходе процесса выяснилось с ясностью, кто именно убил ребёнка, это хорошо знали правоохранительные органы, выгораживавшие убийц. Но виноваты по Шафаревичу все равно евреи.
[54] А.И. Солженицын, Двести лет вместе (1795 – 1995), Часть 1, Москва, Русский Путь, 2001. С. Резник, Вместе или врозь? – Заметки о книге А.И. Солженицына «Двести лет вместе», Вестник №8 (293) – №3 (314), апрель 2002 г. – февраль 2003 г.
В самом конце 2002 г. вышел в свет второй том книги Солженицына, отмеченный, по-моему, всё той же антиеврейской тенденциозностью. С. Резник пишет о втором томе в последних двух выпусках свое статьи. – Дополнение 2012 г. Мы уже говорили о книге Резника, выросшей из упомянутых только что статей. Ср. примечание 3.
[55] Е. Пастернак, Борис Пастернак, Материалы для биографии, Москва, Советский Писатель, 1989, стр. 20.
[56] Клевета Кровавого Навета подробно рассмотрена в цитированных книгах Хвольсона и Резника, 2001.
[57] Rabbis protest against war with Iraq, The Jewish Chronicle, Pittsburgh, Dec. 12, 2002.
[58] Об особенной еврейской чуткости говорит и Солженицын в интервью Московским Новостям 24 декабря 2002 г.
[59] Московский Литератор, №20, октябрь, 2001. Нельзя не отметить элегантную рифму янки/пьянки, обнаруживающую два эмоциональных полюса (любви и ненависти) автора, есенинского лауреата Валерия Хатюшина. См. также статью Хатюшина в этой же газете, №20, октябрь, 2002.
[60] R. Wagner, My Life, De Capo Press, New York, пер. с нем., 1992.
[61] С. Резник, Вл. Ковалевский, Молодая Гвардия, Москва, 1978, И.С. Книжник-Ветров,
Русские деятельницы Первого Интернационала и Парижской Коммуны. Е.Д. Дмитриева, А.В. Жаклар, Е.Г. Бартенева, Наука, Москва–Ленинград, 1964.
[62] Вл. Жаботинский, Обмен комплиментов, в книге Владимир (Зеев) Жаботинский, Избранное, Библиотека-Алия, Израиль,1978, стр.104–115.
[63] И.Р. Шафаревич, цит. соч. 1994, т.2, стр. 125.
[64] Ср., М.Е. Салтыков-Щедрин, «Испорченные дети», Собрание Сочинений
в 10 томах, т.3, стр. 63-64, Издательство «Правда», Москва 1988 (с заменой червей кротами).
[65] Не могу вспомнить, кто из еврейских публицистов сказал про христиан: «они сначала похитили у нас Б-га, а потом обвинили наш народ том, что у него Б-га нет».
[66] Приведем только несколько названий. James Parkes, The Conflict of the Church and the Synagogue, A Study in the Origins of the Antisemitism, Atheneum, New York, No Date, Introduction is dated, May 1934, James Parkes, End of the Exile, Israel, the Jews and the Gentile World, Micah Publications, Marblehead USA, 1982, R. Ruether, Faith and Fratricide. The Theological Roots of Anti-Semitism, The Seabury Press, Minneapolis, 1974, C. Roth, Ed., The Dark Ages : Jews in Christian Europe, 711-1096, Jewish History Publications Ltd. : Massada Pub., Tel-Aviv, 1966, John G. Gager, The origins of Anti-Semitism, Attitudes Towards Judaism in Pagan and Christian Antiquity, Oxford University Press, New York, Oxford, 1985, M. Hay, Europe and the Jews. The pressure of Christendom on the People of Israel for 1900 years, Beacon Press, Boston, 1961, E.H. Flannery, An Anguish of the Jews. Twenty three Centuries of anti-Semitism. A stimulus book, Paulist Press, New York, 1985, J. Caroll, Constantine’s sword: the Church and the Jews: A History, Houghton Mifflin Co., 2001, Fred Gladstone Bratton, The Crime of Christendom, The Theological Sources of Christian Anti-Semitism, Fithian Press, Santa Barbara 1994, Dan Cohn-Sherbok, The Crucified Jew, Twenty Centuries of Christian Anti-Semitism, William B. Eerdman Publishing Company, Grand Rapids, Michigan, 1992, John Rousmaniere, A Bridge to Dialogue, The Story of Jewish-Christian Relations, Paulist Press, 1991, Bernard Lazare, anti-Semitism, Its History and Causes, University of Nebraska Press, Lincoln and London,1995, John Y. B. Hood, Aquinas and the Jews, University of Pennsylvania Press, Philadelphia, 1995. Много исследователей занималось также сложными проблемами отношений между Папским Престолом и евреями. Приведём несколько относящихся сюда названий книг, представляющих различные точки зрения. John Cornwell, Hitler's Pope, The secret History of Pius XII, Penguin Book, New York, 2000, David I. Kertzer, The Popes against the Jews, The Vatican’s Role in the Rise of Modern Anti-Semitism, Alfred A. Knopf, New York, 2001, David I. Kertzer, The Kidnapping of Edgaro Mortara, Vintage Books, New York, 1997, Susan Zuccotti, Under his very Windows, The Vatican and the Holocaust in Italy, Yale University Press, New Haven, London, 2002, R. J. Rychlak, Hitler, the War, and the Pope, Our Sunday Visitor, 2000, J. M. Sanchez, Pius XII and the Holocaust: Understanding the Controversy, Catholic University of America Press, 2002.
[67] R. Hilberg, цит. соч., т.1, стр. 9.
[68] R. Hilberg, цит. соч., т.1, стр. 11–12.
[69] С. Лёзов, Новый Завет и Голокауст (Обзор), в сб. Актуальные проблемы современной политической науки, вып. 3 (христианство и политика), Академия Наук СССР, Институт Научной Информации по общественным наукам, Москва, 1991, 141–183.
[70] J. Isaac, Jesus and Israel, Holt, Rinehart and Winston, New York, 1971, пер. с франц. Отметим также вторую, на сей раз небольшую книгу Исаака на эту же тему The Teaching of Contempt, Christian Roots of Anti-Semitism. McGraw-Hill Book Company, New York, 1964, пер. с франц.
[71] См., например, J. Trachtenberg, The Devil and the Jews, The medieval Conception of the Jew and its Relation to Modern Anti-Semitism, The Jewish Publication Society, Philadelphia and Jerusalem, 1993. Очень интересна своей оригинальной концепцией книга H. Maccoby, Judas Iscariot and the Myth of Jewish Evil. The Free Press, New York, 1992. Работы этого известного исследователя, относящиеся к Новому Завету и истории того времени, вызывают большой интерес и дискуссии своей неожиданной трактовкой новозаветной истории.
[72] Вл. Соловьёв, цит. соч. стр. 20. Весьма интересна также работа другого выдающегося русского религиозного философа Н.А. Бердяева (1874–1948), Христианство и антисемитизм, религиозная судьба еврейства, Путь, Париж, 1938, Май–Июль, www.vehi.net/berdyaev/ant2.html.
[73] Marcel Simon, Verus Israel, A Study of the Relations between Christians and Jews in the Roman Empire AD 135-425, The Littman Library of Jewish Civilization, 1996, Translated from French.
[74] H.J. Leon, The Jews of Ancient Rome, Hendrickson Publishers, Updated Edition, Peabody, Massachusetts, 1995, стр. 258.
[75] J. Kuczynski, Sombart, International Encyclopedia of the Social Sciences, v.15, The Mascmillan Co&the Free Press, New-York, 1968, 57–59. Энциклопедия «Британика» относится к Зомбарту ещё скептичнее, утверждая, что он «был широко признан в его дни, несмотря на симпатии к нацистам. После смерти его имя впало в забвение» – The New Encyclopedia Britanica, vol. 11, Micropedia, 15th Ed., 1994.
[76] Л. Поляков, История антисемитизма, в двух томах, Лехаим, Москва 1997, 1998, Гешарим Иерусалим, 5757, 5758, пер. с франц.
[77] На русском языке, например, Ш. Эттингер, Очерк Истории еврейского народа, в двух томах, Алия, Израиль, 1990, пер. с иврита, И. Кауфман, Л. Финкелстайн, Ш. Эттингер, Еврейская история и религия, Алия, Израиль, 1990, пер. с англ. Имеются старые книги Гессена и Дубнова (насколько мне известно, Дубнов был недавно переиздан). Шафаревич довольно часто цитирует Греца. Генрих Грец (Hainrich Graetz, 1817–1891) опубликовал в 1856–1876 гг. монументальную 11-томную «Историю Евреев». Эта классическая работа в тех или иных формах переводилась с немецкого на другие языки, мне известны два английских перевода, в шести томах 1892–1898 гг., и в пяти томах 1919 г. Существуют и различной полноты русские переводы и переложения, например, Г. Грец, Популярная история евреев, тт.1–3, Киев, 1888–1895, История евреев от древнейших времён до настоящего, тт. 1–9, Одесса, 1904–1908. Следует сказать, что религиозно-философские концепции Греца вызвали в своё время горячие споры. Очевидно, в силу самого возраста впечатляющий труд Греца должен скорее рассматриваться как замечательный литературно-исторический памятник. Имеется много книг на английском языке (сюда можно отнести и упомянутые выше источники по еврейско-христианским отношениям), например, S. Grayzel, A History of the Jews, The Jewish Publication Society of America, Philadelphia, 1948, M.L. Margolis, A. Marx, A History of the Jewish People, Harper&Row, Publ. New York, 1965; Ben Sasson, Ed., A History of the Jewish People, Harvard University Press, Cambridge, Mass. 1976, P.Johnson, A History of Jews, Harper&Row, Publ.,New York, 1987, А. Eban, My people: the story of the Jews, Behrman House, New York, 1968, C. Roth, A history of the Jews; from earliest times through the six day war, revised edition, Schocken Books, New York, 1970, C. Roth, A History of the Marranos, S. Dubnov, History of the Jews: From the Beginning to Early Christianity, Cornwall Books, 1980, trans. From Russian.
[78] Сh. Weizmann, Trial and Error, the Autobiography, Harper Brothers Publishers, New York, 1949.
[79] Дудаков, цит. соч., Резник, цит. соч., 2001.
[80] Я уже кратко писал об этом феномене в статье «Под знаменем либерализма (ответ профессору Ямпольскому)», Вестник, №13 (296), 26 июня 2002 г., 12–14.
[81] Невозможно без улыбки читать заявление Шафаревича (стр. 280) о погубленной из-за «невинных» критических высказываний в адрес Израиля карьере Хомского.
[82] Шафаревич упоминает вскользь Сабру и Шатилу, трагическое событие Ливанской войны 1982 г. Следует ясно сказать, что речь идёт об арабах, убивавших арабов. Ни один израильский солдат в этом не участвовал. Израильское общественное мнение возмутилось бездействием армии, не остановившей резню. По оценкам, около трехсот тысяч израильтян приняло участие в демонстрации протеста. Сколько миллионов русских должно было бы собраться на Манежной площади в Москве, протестуя, скажем, против разрушения Грозного русской армией, чтобы г-н Шафаревич получил хоть какое-то вразумительное право морализировать в наш адрес?
[83] I. Shahak, Jewish Religion, Jewish History, The Weight of 3,000 Years, Pluto Press, London, 1994.
[84] В мире много подобного толка организаций. Основаны они, безусловно, на самых высоких идеях, но как часто вырождаются в своей деятельности, защищая не жертв, но убийц, подрывая псевдолиберальной демагогией моральный фундамент общества.
[85] http://www.wernercohn.com/Shahak.html.
[86] Страница Интернета, на которую я ссылался в 2002 году уже не существует – Прим. 2012 г.
[87] В гл. 17 (стр. 350) Шафаревич характеризует как «чрезвычайно национально-ориентированного еврея» неназванное лицо, целью которого было… обратить в христианство как можно больше израильтян. Наверно, самый большой еврейский патриот в этой системе понятий – мёртвый еврей.
[88] См., книгу Резника, упомянутую в прим. 3. – Прим. 2012 г.
[89] Резник, цит. соч. «Вместе или врозь?» – Заметки о книге А.И. Солженицына «Двести лет вместе», Вестник. Роли Николая Второго в крушении Российской монархии специально посвящена часть этой большой работы, начинающаяся с номера 16 (301), 2002 г. журнала. Характерно, что Николай Второй почти не упоминается и в книге Солженицына (цит. сочинение). Дополнение 2012 г. См., книгу Резника, упомянутую в прим. 3.
[90] Например, цитированный выше лауреат Хатюшин рядом с «Возмездием» помещает боевое стихотворение «За Родину, за Сталина», в котором Родина, т.е. Россия фактически отождествляется со Сталиным.
[91] Впрочем, кое-что об этом сказано во всё том же неподражаемом духе: «С началом войны интересы мирового еврейства и коммунистической власти в СССР настолько совпали, что невозможно было сказать, кто кому служит» (стр. 236). Страна находится на грани национальной гибели, а г-н Шафаревич и здесь от евреев отвлечься не может.
[92] В. Топоров, Двойное дно. Записки скандалиста, Захаров-Аст, Москва, 1996.
[93] В последней главе «Загадки» автор выдвигает отнюдь не новый тезис пропорционального этнического представительства в органах власти и во всех сферах общественной жизни, как таковых. Особенный упор делается, разумеется, на евреев и лиц, с ними тем или иным образом связанных. Во что могут вылиться практические попытки реализации такой политики в многонациональной стране, нетрудно догадаться.
[94] Э. Тополь, Возлюбите Россию, Борис Абрамович!, Аргументы и факты №38, 1998.
[95] Впрочем, и арабов автор «Загадки» ухитрился задеть. Вряд ли им придётся по душе фантастически нелепая идея Шафаревича (стр. 112) о том, что одной из существенных причин войны за независимость и последовавшего отделения Алжира послужило… предоставление в 19-м веке министром-евреем французского гражданства алжирским евреям, но не арабам. Получили бы арабы тогда гражданство, – и сегодня был бы Алжир заморской провинцией Франции!
[96] Р. Вагнер, Еврейство в музыке, Издание С.Е. Грозмани, С.-Петербург, 1908, перепечатка «Русская правда», Москва 1997. Удивительным образом, этот источник вдохновения не упомянут г. Шафаревичем в списке литературы.
[97] Г. Гейне, Стихотворения и поэмы, Издательство Правда, Москва, 1984, стр. 83, пер. Л. Мея.
[98] Нелишне заметить, что произведения Гейне оказали влияние на вагнеровские либретто опер «Летучий Голландец» и «Тангейзер».
[99] К запрету и уничтожению книг можно добавить разрушение по приказу Гитлера могилы поэта в Париже (март 1941 г.). И при всём этом нацистам приходилось включать в антологии «Лорелею», приписывая это произведение неизвестному автору.
[100] Несколько отклоняясь от главной темы, замечу, что высказывания Шафаревича о музыке особенно неряшливы. Например, совершенно неверно заявление (стр. 314), что Мендельсон создал «первую в мире консерваторию». Общеизвестно, что консерватории существовали в Италии уже в 17-м веке. Парижская Консерватория, с которой связаны имена крупнейших мастеров французской музыки, была основана в 1795 г. (слиянием двух ранее существовавших учебных заведений). Мендельсон основал Лейпцигскую Консерваторию в 1843 г. (в 1858–1862 гг. в ней учился Э. Григ). Замечательный композитор не обязательно является замечательным историком музыки. Так Роберт Шуман, пошедший согласно Свиридову «другим путём», в действительности был среди первых профессоров Лейпцигской Консерватории. Брамс и Вагнер вообще не проявляли склонности к преподаванию. Чего не скажешь, например, о Шостаковиче, учеником которого был и сам Свиридов. Вообще, автор «Загадки» склонен злокачественно мифологизировать напряжения и трения в творческой среде. Известно, что Вагнер презирал Брамса, Чайковский не любил и Брамса и Вагнера, Стравинский, похоже, скептически относился почти ко всем другим композиторам и т.д., и т.п. Все эти конфликты уходят вместе со своим временем, – остаётся музыка, научные теории, книги…
[101] Л.С. Понтрягин, Жизнеописание Льва Семёновича Понтрягина, математика, составленное им самим, Прима В, Москва, 1998.
[102] Что касается личностей, то пафос здесь состоит в том, что «евреев действительно очень много среди «талантов второго и третьего уровня», «ремесленников культуры»» (стр. 322), а вот первоклассными дарованиями их Б-г обидел. Пристрастность «еврееведа» и здесь очевидна. Скажем, Г. Малера, А. Эйнштейна, Б. Пастернака никак нельзя назвать талантами второго уровня. А уж Библейские фигуры – дарования высшего уровня, вообще вне всяких шкал. Боюсь, что здесь даже Аристотель и Гомер бледнеют. Для небольшого народа совсем неплохо. Не стану сравнивать с другими народами сходной численности, гадкое это дело. Не люблю пословицу «с волками жить, по-волчьи выть».
[103] Вл. Соловьёв, цит. соч., стр. 18.
[104] Неясно, какое отношение имеет сравнительное число скрипачей в Израиле или, скажем, в той же Норвегии к еврейско-русским отношениям. Видимо, само желание оскорбить неудержимо…
[105] Ср., В. Шульгин, «Что нам в них не нравится…», Об антисемитизме в России, 2-е изд., Славия, Париж, 1930.
[106] С 2002 г. репутация Шафаревича, мягко говоря, не улучшилась. – Прим. 2012 г.
