1.
кровать качает как лодку и одеяла парус
надут как ветром подушки влага
охлаждает затылок встаю шатаясь
проверяю тело которое мне досталось
в это утро страшное как бумага
оно продолжает свой одинокий танец
начатый ночью зеркало искривившись
улыбается там где улыбкой давно не пахнет
что поделать отвечаю ему лишь бы
продолжая задуманное во сне вирши
выводила рука но в этих листах нет
ни света ни тени ни того что между
2.
отразившись увидел что все сделано без подвоха
обнял себя поцеловал себя в темя
спросил не удержавшись от обоюдного вздоха
ты сам собой или опять ты с теми
что до рассвета играют в жмурки
расправив обиженные тужурки
нет ответил я одинок как око
я как сука что пинали под брюхо
если утро я подхожу к себе сбоку
и говорю в самое ухо
помни ты просто должен быть твердым
придет вечер и дождь упадет мертвым
3.
весна приходит ко мне как чужая
женщина лежу не выпуская ножа я
глухая немота молнию провожая
бросила горсть воды на лицо столицы
впрочем не различаешь лица
встав на колени необходимо молиться
помнишь на вальс настроясь летали пары
столик обслуживал родственник валтасара
я становился необратимо старым
носил усы над презрительною губою
прислушиваясь к прибою
ощущал себя всяким но не самим собою
и тогда открылось окно на излете дома
и глаза роняя обломки дыма
заглянули внутрь только букет коралла
выдержал то что происходило
и от пепла ветви его поседели
остальное в комнате догорало
4.
сижу задыхаясь в шершавой петле глагола
местность обманчива цвета сухого чая
свет умирает сразу если надавишь горло
лампа его в тугой тишине вращая
влажный фитиль падает капельки керосина
оставляют надежду на ангелов на иное
не сомневаюсь что даже написанное курсивом
никогда не станет обратно мною
снова дождь роняя возле себя осколки
разбитого неба он уходит на север
чтобы уснуть в горах на каменистой полке
оставляя воздух таким же серым
5.
машинка для подрезания утреннего тумана
птица в который входит глаза потупив
уплыву и я улыбнувшись печальной сцилле
сопит в предвкушении звука свирелька пана
мальчик почти не касаясь крупа
прислушивается к силе
что рождает озноб выгоревшая туника
прилипла к бокам пена росы рыдая
убегает листьев рассерженные агаты
изучают тропинку в зарослях куманики
и следом бесшумно летит другая
утренняя легата
6.
утро избы в землю ушли по пояс
отсырев верхнею половиной
стрелки часов указывают на полюс
крепкое облако над овином
того гляди расплачется отвернувшись
чтобы не видели трезвеющие сельчане
даже корабль и тот пропадет в минувшем
позабыв о причале
7.
в лесу в сумерках раздвигая траву клюкою
в поисках гриба или другого какого черта
ветви сосен хмурятся словно забыв о чем-то
и туман стелется над рекою
дома разбив на порции найденные останки
сырого леса опускаешь их в соленую воду
и пальца скрипят словно покрыл их содой
и за стеной как танки
бродят жильцы чужие мебель сдвигая
и гитару хватая откашлявшись дрянью полдня
понимаешь что уже поздно
жизнь продолжается но другая
8.
воздух раздвинув устало взлетела птица
развернув перьев истрепанную колоду
последнее время если хочу напиться
осторожно дую на воду
беру ее пальцами бережно и неспешно
поднимаю навстречу раскрыв сухие
в сущности я такая же пашня
только отдался другой стихии
что не любит лишнего многоточья
раздвигая мною то что навстречу льется
освещая медленно и безнадежно точно
жуткий замысел высохшего колодца
9.
я скажу тихо и незаметно
развернув в линейку овал минутный
вглядываясь в профиль мутный
ладонь положив на все такой же медный
я отвечу и день опустив седые
по краям пробитого молний мелом
станет ночью чтобы она сумела
встретить губы мои молодые
я спрошу холодом злобных терций
улыбнется закат воздух местами длится
но уже исчезает там где летела птица
даже не бьется сердце
10.
поднимаю голову и впервые
понимаю что забываю знаки
наших отличий наших слепых звучаний
лампы горят тускло как неживые
тени прогуливаются как кривляки
и в самом начале
темного смысла светится малый пламень
тело свое ловким углом ломая
заглушая рассвет что вползает между столами
и недоступна надежда его хромая
мне почему-то кажется что рябина
это не ягода это висит в чудесном
зимнем морозном междометие счастья
судьба неправильный инструмент в руках господина
мир если и в нем слишком тесно
сам себя разорвет на части
и в самом конце дороги на перепутье
пытался петь я но лютня в руках дрожала
я понимаю что забываю буквы
там где мы раньше жили
11.
на лукоморье было опять пустынно
волны травы жемчуга собачьих улыбок
фасции где земля поднималась
корней деревьев солнечная усталость
на рассвете упоительный воздух
глотаешь глядя в глаза глазами
и дома невероятного роста
поднимаются как из картона сами
утро в шепоте покрывала
день в раскаленном тумане зноя
вечером в алом плаще заката
ночью когда сама себе колдовала
коварная но наивная будет тебе бояться
открывай принимай нового постояльца
12.
все продолжалось медленно и чутко
и солнце не оставив отпечатка
ложилось в пожелтевшую листву
кричал рыбак и это было честно
он отдавался осени как чувству
он оставался верен естеству
так и тебя я назову последней
желанной необузданной прохладной
твой облик летний голос юный
когда зовешь меня в ночную глубину
все продолжалось нежно и смиренно
и был необъяснимо славным
твой тонкий профиль в свете лунном
и я благословил луну
