1
Пургу не ждали… Мишка шел впереди, пробивая дорогу усталой Олечке. Снег был сырым и плотным.
— Ну, ты как? — Мишка оглянулся.
— Ничего… — Олечка виновато улыбнулась и всхлипнула носом.
Мишка ободряюще улыбнулся:
— Ладно, не горюй, дойдем.
Горы, еще утром казавшиеся такими прекрасными и величественными, теперь пугали своей неживой, холодной близостью. До лагеря альпинистов с шутливым названием «Лифт не работает» оставалось около двух километров. Но простая альпинистская арифметика — крутой подъем и снег — возводили эти километры едва ли не в четвертую степень.
— Отдохнем немного… Садись, — Мишка показал жене на плоский валун.
Олечка едва не свалилась в сугроб, усаживаясь на камень.
Мишка вытер пот и посмотрел наверх. Высокогорная трасса резко сворачивала влево, к пропасти… Предстоящие пятьсот метров пути по узкому карнизу были самими трудными.
— Олька, скажи честно, ты зачем за мной в горы увязалась?
— Мне просто интересно…
— А если честно?
— Может быть, я тебе немножко завидую, — Олечка затравленно огляделась вокруг и невольно поежилась. — Тут красиво…
— Врешь.
— Не вру! — Олечка покраснела.
У молодой женщины был довольно жалкий вид, но небольшая перепалка с мужем, казалось, предала ей сил.
— Ты просто ревнуешь меня к Наташке Носовой.
— Я?!. — Олечка подпрыгнула. — Придумаешь тоже.
— Не-а… — Мишка внимательно рассматривал дорогу вверх. — Я же вижу все…
— Ты просто дурак! — обиделась Олечка.
— А ты злая и упрямая.
«Дойдет!.. — решил про себя Мишка, взглянув на жену. — Должна дойти».
Перед тем как снова тронуться в путь, Мишка проверил страховочный трос.
— Связал нас Бог одной веревочкой, — пошутил он. — Пошли, что ли?..
…Через триста метров Мишка сорвался вниз. Страховочный трос опрокинул Олю на снег и потащил к пропасти… Она закричала и раскинула руки, пытаясь найти опору. Ее спас огромный, вросший в землю камень. Олечка ударилась о него головой и бездна, но уже другая — темная и беззвучная — распахнулась перед ней…
2
…Мишка отлично понимал, что пути вверх ему нет — его закрывал нависший над пропастью огромный камень. Кроме того, Мишка сломал руку. Каким-то чудом удержавшаяся на карнизе Оля молчала. Но худшим Мишке казалось другое — Оля не знала горной дороги. Она бездумно шла вслед за ним, не обращая внимания на самые простые приметы пути.
Наконец сверху донесся едва слышимый за воем ветра стон.
— Олька, ты жива?!
Стон повторился и стал более отчетливым.
— Олька!!..
Ветер и холод уже делали свое дело — у Мишки немели пальцы рук. Он выругался и сунул нож во внутренний карман куртки. Перерезать страховочный трос было делом всего лишь одной секунды. Но Мишке еще предстояло объяснить жене обратную дорогу…
3
…Она пришла в себя от сильной боли в голове и плече. Первая попытка пошевелиться едва не кончилась катастрофой — страховочный трос потащил Олю к пропасти. Женщина вскрикнула и что было сил вцепилась руками в шершавый камень.
— Олька!..
Голос Мишки доносился оттуда, снизу, и Оля все поняла.
— Сейчас ты пойдешь назад. Там, где мы отдыхали, ты повернешь налево. — Голос Мишки был спокойным и чужим. — Держись гряды камней и тогда ты сможешь дойти до развилки у горной речки… Поняла?
Олечка не понимала… Она взяла страховочный трос и потянула его на себя.
— Брось!.. — голос Мишки стал злым. — Брось, все равно у тебя сил не хватит!
Трос не поддавался. Олечка прикусила нижнюю губу и повторила попытку… А потом еще и еще раз. Она старалась до тех пор, пока не стала задыхаться.
4
Ветер раскачивал трос, и Мишка с трудом мог удержаться на одном месте.
— Олька, пойми, у нас нет другого выхода. Это лавиноопасное место, понимаешь? Даже если ты успеешь за ночь добраться до лагеря, меня вряд ли успеют вытащить.
— А если лавины не будет?
— Снег второй день идет, понимаешь? Это место «стаканом» называют. Лавина будет утром. И ни одна из них не проходит мимо этого места…
Мишка хладнокровно просчитывал ситуацию. Он понимал, что счет не в его пользу и у него есть только один шанс спасти Олю — убедить ее в неизбежности собственной смерти.
— В рюкзаке ты найдешь термосы с кофе. На донышках есть кнопка. Если нажать ее, то срабатывает устройство с сухим топливом.
Трос слабо дернулся вверх.
— Прекрати сейчас же!..
Олечка старалась оползти вокруг камня… Тогда ей удалось бы закрепить трос. Женские руки скользили по ледяным, чуть присыпанным снегом камням.
«Нужно удлинить трос…» — наконец догадалась Олечка.
Она изогнулась всем телом и достала из рюкзака на спине запасной. Потом сорвала перчатки зубами и долго грела руки о горячий термос с кофе. Кофе казался ей слишком крепким и не сладким.
— Олька, сволочь ты такая, не молчи!! — хриплый крик мужа стал злым.
— Не мешай. Через час я вытащу тебя.
— Ты что, дура?!.. Как?!
Олечка молча отпила очередной глоток кофе. Она думала, что когда она отсоединит карабин троса, Мишка обрушится вниз метров на десять… Целых лишних десять метров! И у нее будет пара секунд, чтобы обмотать ослабший трос вокруг камня.
— Если ты не будешь слушать меня, я перережу трос сейчас!
— Дай мне только час!.. — Оля старалась перекричать свой собственный ужас перед неизбежным. — А потом можешь делать все, что хочешь.
— Ладно. Но сначала скажи, что за ерунду ты там придумала?
Кофе стал холодным… В рюкзаке лежали еще два небольших термоса.
«Это для Мишки…» — решила Олечка.
Она ощупала карабин на груди и запасной трос.
«Пора!..»
Мишка вдруг понял, что он падает. Легкость во всем теле была похожа на полет во сне. Падение длилось бесконечно долго, но потом его остановил жесткий, возвращающий жизнь рывок страховочного троса.
5
— Ты — умница, смогла закрепить трос. Повторяю, ты — умница, а теперь уходи!..
Мишке было трудно говорить... Каменная стена перед его лицом плавно раскачивалась из стороны в сторону. Ветер усиливался и Мишка мог только кричать. А еще страшно болела сломанная рука.
Олечка молчала.
Теперешнее положение Мишки стало чуть более удобным — после нескольких попыток он смог хотя бы опереться ногами на небольшой выступ.
— Олька, черт бы тебя побрал!!..
— Что?
— Почему ты молчишь и что ты там делаешь?!
— Ничего.
— Врешь!..
— Правильно.
Безразличный голос Оли прозвучал так, словно она мыла посуду на кухне.
— Дура!..
Олечка резала оставшуюся часть троса на куски и часто дышала на озябшие пальцы. Работа шла медленно: трос был прочным, а руки слишком усталыми.
— Олька, пойми, тебе удалось закрепить трос, но по большому счету это ничего мне не дает.
Мишка снова стал рассказывать о дороге назад.
Олечка наконец закончила свою работу и встала.
— Я жалею, что женился на тебе! — Мишка закашлялся от попавшего в рот снега. — Как правильно обозвать «осла» женским родом: ослиха или ослица?
Олечка ничего не ответила. Она закрыла глаза и шагнула прямо в пропасть…
6
…Она падала вниз и кричала от ужаса. Когда ее рванул страховочный трос, ужас ушел и Олечка была готова рассмеяться от счастья. Она ошиблась только на полметра и теперь видела грудь Мишки.
— Ты как?!.. Ты что?!!.. — на мгновение Мишке показалось, что он сошел с ума. — Зачем ты прыгнула?!
— На… — Олечка протянула мужу куски троса.
— Что это?
— Это для лестницы… — Олечка улыбалась. — Понимаешь?
Мишка смотрел на лицо жены и силился понять смысл ее слов. Этому мешали застывшие ручейки крови на ее щеках. Они начинались от шапочки и текли к подбородку.
— Теперь у нас два троса и можно сделать лестницу… Нужно только закрепить поперечины.
Мишка поднял голову — два страховочных троса уходили наверх и терялись за нависшим камнем.
— Для этого не обязательно было прыгать самой… Можно было привязать к торсу камень.
— Чтобы он свалился тебе на голову? — Олечка снова улыбалась. — Нет уж, лучше это буду я!.. Что у тебя с рукой.
— Через пару месяцев заживет.
— Кофе хочешь?
Мишка пил долго и жадно.
— Крепеж взяла? — глухо спросил он.
— Конечно.
Через пару минут Мишка, с помощью Оли, закрепил три коротких поперечных троса на основных. Здоровой рукой он подтянул к себе Олю. Олечку бил сильный озноб.
Прежде чем вернуться к кропотливой работе, Мишка перецепил страховку с Олей на метровый, короткий трос.
— Теперь не свалишься! — без улыбки пошутил он. — И никогда никуда от меня не денешься.
— А я и не думаю!..
Путь наверх был отчаянно тяжелым… Быстро темнело. Мишка думал только об одном — там, в рюкзаке лежала большая коробка с сухим спиртом, примус и двухместная палатка. В сущности, это был даже не «дом», а сама жизнь…
7
— Раньше, когда под угрозой был ферзь, объявляли «гардэ»! — жаловался Ленька, безнадежно рассматривая шахматную доску. — Ты попросту спер у меня фигуру.
— Не нужно было «зевать»… — Витька широко зевнул и посмотрел в окно.
— Но я же почти выиграл!
— Почти — не считается… — Витька вдруг замер. — Слышь, гроссмейстер, взгляни-ка в окошко.
— А что там?..
Ленька вытянул и без того длинную шею.
К горной речке спускались две далекие фигуры… Они шли рядом, может быть, даже слишком близко друг к другу. Одна из них — судя по всему, женщина — часто спотыкалась и тяжело опиралась на спутника.
— «Чайники»!.. — Ленька только год проработал в спасательной службе и при любом удобном случае любил показывать свое презрение к новичкам. — Ну их, сами дойдут.
— Кто знает… Вставай, гроссмейстер! — Витька снисходительно улыбнулся. — Кстати, ты на страховочный трос этих «чайников» посмотри.
— А что?.. — Ленька снова вытянул шею.
— Он же метровый, балда!.. Идти им мешает, а они его не сняли.
— Почему?
— Может, не в себе люди от усталости. Горы, братан, это тебе не шутки. Ну, вставай, чего расселся?!..
Одеваясь, Ленька бросил еще один взгляд в окно. Две далекие фигурки уже превратились в одну — мужчина нес женщину на руках. Его левую руку, с наложенной на нее самодельной «шиной», поддерживала женщина. Тоненькая, едва заметная нить троса болталась под ногами мужчины и мешала ему идти…
«Как два барана на одной веревке! — Ленька рассмеялся. — Ох, уж эти мне “чайники”!..»
