* * *
Я оставил тебя в тишине неуютного дома,
где не греет камин, лишь дымит, поедая дрова,
где калитка скрипит, и сыреет в овине солома,
да корова мычит, не умея связать свои мысли в слова.
Я оставил тебя перед выбором нового друга
и со шлейфом обид на печально-томительный быт.
В одиночестве страха не выйти из белого круга,
не войти в тишину благодатных молитв.
Я оставил тебя исповедовать боль как причину
неудавшейся жизни, в которой один виноват,
да ещё у крыльца черноплодную нашу рябину,
от которой в настойках чудесный такой аромат.
* * *
Этот колокол звонкий,
словно плач младенца распятого,
разбудил моё сердце
в половине пятого.
Это время страстей Господних
особенно тяжко сегодня.
Почему? Не сказать словами,
лишь душа, наполняясь слезами,
горько плачет перед образами
святых угодников с печальными глазами.
А Господь говорил: радуйтесь.
Отчего же тогда тоска?
Не осталось в реке золотого песка,
Вот и в крестном знаменье застыла рука.
* * *
Снова осень. Терпеть холода
Собирается город. Ненастье
Каждый день. Под ногами вода.
И случайное солнце на счастье.
Кто-то рад, что уходит жара,
Кто-то рад в ожидании снега.
А кому-то по сердцу хандра
И невнятная поступь разбега.
Улететь бы сейчас в облака
И умыться осеннею влагой,
Чтобы строчка на сердце легла
Судьбоносной и редкой наградой.
* * *
Зачем мелодия звучала
И отражаясь от луны
Летела и преображалась
В раскаянье чужой вины
И тихо как снежинок пенье
Входила женщина домой
Любви и сказок вдохновенье
Ведя блаженно за собой
В семь нот мелодия звучала
Потом затихла умерла
Не став рождением начала
Преображённая в слова
А слово не скупясь на звуки
Что у мелодии взяло
Всего достигло только сути
Понять Вселенной не смогло
Луна не помнила обиды
И излучая жёлтый свет
Плыла с улыбкой Афродиты
Средь опечаленных планет
В необъяснимых смыслах тая
Снежинок вихрь обледенел
И только волк к луне взывая
О чём-то вечном миру пел
* * *
Молю тебя, Господи вечный,
Охраняй мою женщину
От соблазнов мирских,
От слов торопливых,
От наветов людских,
От глаз похотливых,
От болезней и скуки,
От печали и лжи,
От душевной муки,
От жалоб на жизнь,
От предательств любимых,
От завистливых слов,
Пусть проходит всё мимо,
Только дай ей Любовь!
Я молю Тебя, Господи!
* * *
Призраки ночи, лунные дети.
Голос их тонок, взгляд их прозрачен,
Смотрят, как звёзды плетут свои сети,
И потихоньку о чём-нибудь плачут.
Тучи метались небом полночным,
Ангелы спали, укрывшись крылами,
Ветер терзался сплошным многоточьем,
И непонятно кого они ждали.
Где-то едва уловимо рыдала
Фея, которую бросил волшебник.
На безутешных перронах вокзала
Так простодушно возник понедельник.
В шёпоте сонных, унылых кварталов
Редкий огонь от блуждающих фар.
А для души ведь действительно мало
Сладко-томительных звуков фанфар.
* * *
Утренняя молитва
необходима, как бритва,
как щётка зубная.
Я знаю.
Но редко молюсь,
потому что ленюсь,
лишь когда приспичит.
У вас нет спичек?
Стою под душем,
отмачиваю душу.
Станет мягче,
вместе поплачем.
Курить хочется
от одиночества
или по привычке.
Так где же спички?
* * *
Торопливо осень отпылала
Красками мятущейся тоски.
Ты давным-давно отгоревала
На чужих пирах, а я раскис,
И доверчиво выслушиваю звуки
Перечёркнутых дождями дней,
И тоскую, что не эти руки
Головы касаются моей.
Я уйду — туда, где одичало
Задувает ветер из щелей,
Брошу всё, но вот начать сначала
Как смогу без нежности твоей?
* * *
Пилигрим, усталый вестник
Тайны первого причастья,
Подарил мне медный крестик,
Пожелал в дорогу счастья...
Солнце нежно грело спину.
Осень тихая, скупая
Под дождём месила глину,
Боль и страхи отпевая...
И невнятным бормотаньем
Из души стремились строки —
Поминальным ожиданьем
Оправдать мои пороки...
И спустилась ночь на город,
И зажглась звезда Святая,
Только двери на запорах,
Ставни свет не пропускают.
Где-то здесь вчера лишь ждали,
А сегодня как мне быть?
Попрощаться ли с грехами,
Или грешным дальше жить?
