Потомки дракона0

В Китае, как ты, наверное, знаешь, и сам император китаец, и все его подданные китайцы. Ганс-Христиан Андерсен. «Соловей» В Китае столько всего, что буквально глаза разбегаются (не говоря уж о мыслях), и просто не знаешь, с чего начать. Ладно, начнем с очевидного – с программы поездки. Отправились мы, конечно же, в организованный тур, поскольку в одиночку (если ты не синолог) по стране не проехать: главная проблема – языковая. Причем, как выяснилось на практике, существует она не только на территории материкового Китая (тут, впрочем, особых надежд никто и не питал), но даже в Гонконге, бывшем до 1997 года британской колонией, где и по сей день английский формально является вторым официальным языком, да к тому же и движение левостороннее… Мы с женой заблудились в огромном парке, известном своей колонией фламинго, и не менее получаса провели, обращаясь с тривиальным «Ду ю спик?» сначала ко всем встречным и поперечным, а потом уже с разбором, ориентируясь на представителей возрастной группы 20-30 лет, имеющих интеллигентный вид или хотя бы носящих очки. Без пользы дела. Спас положение некий человек с американским акцентом, показавший нам общее направление, хотя точный и полный ответ был получен уже по выходе из парка, от уличного торговца, который оказался – кем бы вы думали? нашим ближневосточным соседом, палестинским арабом (здесь, в Гонконге, – на заработках). Итак, программа поездки. Это была настоящая китайская пытка – но в хорошем смысле слова, обеспечивающая достижение наивысших результатов: ведь надо было увидеть столь многое! Поэтому – буквально не более одной ночи в одной кровати (исключение – Пекин и Шанхай). В гостиницу нас привозили только к вечеру, а весь день (каждый день!) сразу после завтрака программа, программа и еще раз программа. Спасали только автобусные переезды от одного пункта программы к другому, когда можно было забыться коротким сном и чуть-чуть восстановить силы. Отдыху способствовали и гостиницы, о которых нельзя не сказать несколько самых добрых слов. Для начала заметим, что из одного китайского номера на двоих предприимчивый французский hôtelère выкроил бы три, а то и четыре; к тому же утомленного путника везде ждали тапочки и банный халат, чайник и чай (в пакетиках), зубная щетка и паста, шампуни и кремы, расческа и щетка – то есть, то, чего сейчас не предоставляет ни скаредный Париж, ни даже достаточно комфортабельный Стокгольм. И всё это не только в футуристическом Шанхае, но и в скромном Сучжоу (численность населения которого, заметим в скобках, лишь немного не дотягивает до численности населения всего Израиля). Пункт нашего прибытия в страну – Гонконг, пункт отбытия – Пекин; средство передвижения – Боинг 777-300ER («ER» означает Extended Range, то есть, «самолет повышенной дальности»). Летели Турецкими авиалиниями, что и хорошо, потому что у турок отличное обслуживание и кормежка, они даже на коротком плече Иерусалим-Стамбул не оставляют человека голодным, не говоря уж о десятичасовом перелете Стамбул-Гонконг, а воду они предлагают не стаканчиками, а бутылками по 380 миллилитров – пей на здоровье, и сам не беспокойся, да и стюардессу лишний раз не дергай. И еще они дают не только зубную щетку с пастой, но и тапочки, и носки (а вот на подошве носков наклеены елочкой такие пластиковые полосочки – чтобы не соскальзывали тапочки), а сверх того – крем для губ (вспомним, как сохнут губы во время долгого нахождения в замкнутом самолетном пространстве!). У нас имеется опыт трансатлантических и вообще длительных перелетов – и Аэрофлотом (в стародавние времена), и Чешскими авиалиниями (очень хорошо), и Эль-Алем (как говорится, never again!), и Алиталией (вполне сносно) – но турки лучше всех! И, ко всему прочему, ассортимент duty-free аэропорта пересадки – стамбульского «Ататюрка» – способен удовлетворить любые запросы и потребности. За две недели нашего пребывания в Китае мы, помимо традиционных для туризма автобусных переездов, испытали три внутренних перелета (Гуанджоу, он же Кантон–Гуйлинь, Янгшу–Сиань и Сиань–Шанхай, порядка двух часов каждый), паром Гонконг–Макао и знаменитый скоростной поезд «Шанхай-Пекин», летящий со скоростью более 300 км/час. Экспресс «Шанхай-Пекин»; на вагонном табло обозначена скорость: 308 км/час. Итак, что же нам удалось увидеть за эти напряженные две недели? Много всего (точнее: множество всего) и в то же время ничтожно мало – если учитывать историю и масштабы страны. Но все-таки кое-что мы захватили – пусть в отрывках, кусках, фрагментах. Это и Великая Китайская стена, одно из новых семи чудес света. И славный домик в Шанхае – несомненный новодел, но вполне отвечающий представлениям круглоглазых о китайской архитектуре. (Круглоглазые – это мы с вами: прозвище европейцев, популярное, хотя и не вполне благопристойное. А еще нас там зовут длинноносыми – и остается только вспомнить со вздохом тыняновское, из «Подпоручика Киже»: «Курнос, сударики, точно курнос»…) Великая Китайская стена Домик в Шанхае Видели мы и Терракотовую армию – более восьми тысяч статуй китайских воинов (пехотинцев, лучников и конников), причем каждому приданы индивидуальные черты и даже выражение лица; статуи, выполненные из терракоты, в натуральную величину, захоронены рядом с гробницей Первого императора династии Цинь, правителя первого централизованного китайского государства, при котором, кстати, было завершено сооружение Великой Китайской стены (III век до н. э.). Статуи этого некрополя, находящегося неподалеку от древней столицы страны, города Сиань, стоят в параллельных склепах, в боевом построении. От посетителей их отделяет несколько десятков метров, а вот когда часть Терракотовой армии экспонировалась в иерусалимском Музее Израиля, воинов можно было видеть на расстоянии буквально вытянутой руки. Были мы и на площади Тяньаньмэнь, что в центре Пекина, которая согласно многовековой традиции считается сердцем китайской нации. Названа она в честь ворот Тяньаньмэнь (дословно это означает «Врата небесного спокойствия»), которые находятся к северу от площади и отделяют ее от Запретного города. Терракотовая армия Площадь Тяньаньмэнь Эти ворота – главный вход в Запретный город, место обитания китайских императоров с XV по начало XX века. В те времена он был доступен только для императорской семьи и ближайших придворных, а простому человеку вход сюда был безусловно заказан. C Запретным городом народ в основном знаком по фильму Бертолуччи «Последний император». Только на экране он величественно безлюден, а сейчас там снуют толпы туристов – причем в основном это те, кто относятся к категории «внутренний туризм». Китайские туристы в той же мере превосходят по численности интуристов, как полуторамиллиардная Китайская народная республика – любую другую страну мира. Дворцы Запретного города под пристальным наблюдением туристов Небоскребы Шанхая Место современного Китая среди прочих стран мира можно определить и основываясь на таком, казалось бы, неожиданном критерии, как небоскребы. Если относить к этой категории здания высотой более 150 метров, то в Китае (включая, разумеется, Гонконг и Макао) их насчитывается (по состоянию на время написания настоящего текста – конец весны 2014 года) более тысячи. США же идут на втором месте – их там существенно менее семи сотен. Но это – в количественном отношении. Что касается качественных характеристик – судите сами, а я своего мнения скрывать не стану: Шанхай – невообразимо и вызывающе, Пекин – вполне традиционно, чтобы не сказать, тривиально, а вот на зданиях Гонконга – тот неуловимый отпечаток усталости, если не устарелости, который, честно говоря, характеризует и весь этот специальный административный район Китайской Народной Республики в целом. Разумеется, по сравнению с невероятным и фантастическим Шанхаем. (В скобках заметим: все эти и прочие фотографии – моей работы, причем выполнены тривиальной мыльницей). Небоскребы Пекина Небоскребы Гонконга В Шанхае мы провели всего два дня, но все же успели побывать в храме Нефритового Будды, прошли по закоулкам Старого города и вдоль реки Хуанпу, по набережной Вайтань (она же Бунд, она же Банд, она же Шанхайская набережная, она же просто Набережная), с которой открывается (через реку) вид на Пундун, новый деловой район города – тот самый футуристический пейзаж Шанхая. Вечером мы еще раз полюбовались этими местами – на этот раз в полном блеске ночных огней, прокатившись по Хуанпу на кораблике. Нефритовый Будда Набережная Вайтань ночью В Старом городе нас привели на чайную церемонию – точнее говоря, на дегустацию десятка сортов чая. Далее я скажу вещь, возможно, ужасную – но скажу искренне, тем более, что и жена полностью разделяет эти ощущения. Мы с ней, вообще-то, (а) московские застарелые чаехлебы; (б) завариваем этот напиток вроде бы по правилам, с которыми народ ознакомил Вильям Васильевич Похлебкин в своей эпохальной книге «Чай», вышедшей в 1968 году; (в) предпочитаем черный чай, не отказываясь при этом и от зеленого. Так вот, ни один из предложенных нам на дегустации чаев нам не понравился. Не исключаю, что все они были слишком настоящими, слишком подлинными, неподходящими для неизысканного вкуса. А что же мы не видели в Шанхае? Прежде всего, памятник Пушкину, который в 1937 году, когда отмечалось столетие смерти поэта, был сооружен усилиями не только российских эмигрантов (а их в Шанхае тогда насчитывалось до тридцати тысяч человек), но и почитателей великого русского поэта из числа китайской, английской и французской интеллигенции. Потом – Никольский собор, где венчался Александр Вертинский (в Шанхае же родилась и старшая дочь, Марианна – Аня из «Заставы Ильича»). И еще мы не были в шанхайском квартале Хункоу, единственном в годы Второй мировой войны еврейским гетто на Дальнем Востоке, где жили беженцы из Вены, Праги, Варшавы – нельзя забывать, что Китай с 1939 года в числе немногих предоставлял приют европейским евреям, спасавшимся от нацизма. И разве может быть полным и полноценным рассказ о Китае, если не сказать ничего о драконах! Это в европейской мифологии драконы – воплощение зла, о чем свидетельствуют, в частности, Беллини, Карпаччо, Рафаэль, Рубенс, Тинторетто, Уччелло, на чьих полотнах эти монстры изображены не в лучшие моменты своей жизни, а именно, в процессе встречи со Святым Егорием, которая, по определению, заканчивается для дракона справедливой расплатой за все причиненное человечеству зло. В Китае же, напротив, дракон символизирует доброе начало. При этом, будучи царем животного мира, он является символом императорской власти; заметим, что только такой дракон вправе иметь пять когтей (разумеется, на каждой лапе) – все прочие довольствуются четырьмя когтями, дабы гордыней не вызвать гнева императора. Утверждается также, что у настоящего императора должна быть родинка в форме дракона. Как справедливо заметил Хорхе Луис Борхес в «Книге вымышленных существ», дракон «обладает способностью принимать различные облики, которые, однако, для нас непостижимы». Этот же автор утверждает, что «китайский народ верит в драконов больше, чем в другие божества, так как сплошь да рядом видит их в меняющих форму облаках». Китайцы боготворят дракона, и до сих пор называют свою Родину «огромным драконом Востока», а себя – «потомками дракона». С давних времен сохранилось множество легенд о драконе, в том числе и утверждающая, что у него было девять сыновей, которые и по сей день живут среди людей. Первый из сынов дракона зовется Би Си; он является символом упорного труда, столь свойственного китайскому народу. В китайской архитектуре Би Си обычно представлен в виде исполинской ушастой, зубастой или косматой черепахи, несущей на своей спине стелу с важным текстом. Говорят, что прикосновение к нему приносит благополучие и счастье. Императорский дракон Первый сын дракона Би Си ("Каменная черепаха") И, разумеется, ни один храм, дворец, поместье не обходится без каменных львов, верных и могущественных стражников, чья охранная сила неизмеримо велика. Когда эти каменные изваяния, называемые также львами Будды, пришли в Китай вместе с другими традициями буддизма, то в качестве натурщиков скульпторы стали использовать собак чау-чау (чье название в буквальном переводе с китайского означает «косматая львиная собака») – так возник этот образ мифического охранного животного, сочетающего устрашающие черты и льва, и собаки. С ними соседствуют и другие чудища, вид которых призван наводить страх на тех, кому заповедан вход в эти дворцы, кому не место в этих ухоженных садах. Вот пример изображения одного из таких чудовищ – а скульптурная группа в целом, можно сказать, представляет собой вариацию на тему «Надклассового послания» Николая Олейникова (где речь идет, в частности, о блохе по фамилии Петрова): Страшно жить на этом свете, В нем отсутствует уют, - Ветер воет на рассвете, Волки зайчика грызут… Лев-охранитель Волки зайчика грызут… Ну, что ж, теперь настало время поговорить о еде… Да, разумеется, китайцы едят, согласно популярной присказке, всё, что движется, причем как на четырех, так и на шести ногах (скорпионы, в частности), а также и вовсе без ног (змеи). Вот этого мы даже и не попробовали – хотя наблюдали любителей такого дела на специальных рынках (см. соответствующую фотоиллюстрацию). В стране имеется бессчетное множество самых различных общепитовских точек – от изысканных шанхайских ресторанов, где на кухне царят шефы с мировыми именами, до крошечных, на три столика, обжираловок, обслуживающих жителей соседствующих с ними домов. Есть рестораны китайские – либо «вообще китайские», либо специализирующиеся на приготовлении утки по-пекински, либо придерживающиеся какого-либо одного направления: скажем, кухня кантонская (давшая миру слово димсам, означающее множество различных легких закусок, включая приготовленные на пару маленькие пирожки, начиненные мясом и овощами, пельмени из тонкого до прозрачности рисового теста, разнообразные рулеты, а также блюда экзотические – к примеру, «когти феникса» - особым образом приготовленные куриные окорочка), или сычуанская (известная своими острыми и пряными блюдами, в числе которых цыпленок гунбао (кусочки куриного филе, обжаренные с арахисом и красным перцем чили), свинина со вкусом рыбы или кушанье, носящее экзотическое название "муравьи, взбираются на дерево"). Есть в стране рестораны японские, корейские, индийские, тайские, французские, а есть и осененные пресловутой двухарочной буквой М и отравляющие существование немалой части человечества. Вот, к примеру, посмотрите: классический китайский пейзаж (уточним – в Янчжоу): отражение гор в водной глади, мостик, веранда под черепичной кровлей… покой и умиротворение… Но как кость в горле – пробравшийся и сюда Макдональдс. Многоногая еда, готовая к употреблению Биг Мак на фоне китайского пейзажа Итак, попробовать жучков и таракашек мы не рискнули. Так чем же мы питались в Китае? Ну, на завтрак в гостиницах имелась вполне стандартная европейская еда, включая овсянку, ветчину и омлет. Единственное, с чем была напряженка – так это с молочными продуктами: сыра не существовало вовсе, а йогурт, если и подавался, то привозной (по большей части датский, приторный, с фруктовыми добавками), масло же – новозеландское. Кувшины с молоком, впрочем, стояли на столах рядом с кукурузными хлопьями, мюслями и прочей гранолой. Справедливости ради следует заметить, что ведь и некоторые лондонские гостиницы не дают постояльцам йогурт, склоняя завтракающих к молоку. Беда (наша с женой) в том, что молоко мы не признаем, и потому в Лондоне, возвращаясь в свою привычную гостиницу, мы заходили в открытый допоздна магазинчик у метро, где и покупали йогурт на завтрак, а вот в Китае – что поделаешь – пришлось обходиться без него. Как нам объяснили, в стране пока еще не очень развита молочная промышленность. Наш тур был организован на принципе полупансиона – что и разумно, потому что иначе напрыгались бы мы даже в Шанхае и Пекине, уж не считая меньших городов, – а так нас каждодневно привозили в ресторанчики, где уже было все готово к обеду. Столы на десять человек, по стандартной системе китайского общепита, то есть, с вращающимся кругом, на который ставились чайники с чаем, большие миски с супом и вареным рисом и мисочки поменьше, с овощными салатами, тушеными и припущенными овощами, мелко нарезанной говядиной, кусочками курятины и рыбы в кляре, обжаренными грибами, лапшой в мясном соусе, и – на закуску – тоненькими ломтиками арбуза и дыни. Китайская кухня славна разнообразными пельмешками (которых, как утверждают, существует не менее пятидесяти видов), и вот один из наших обедов был поименован «Пельменным банкетом»: подали нам десятка полтора видов – по штучке каждого вида на обедающий нос, с курятиной и иным мясом, с крабами, с бобами, овощами, грибами, с какой-то сладковатой начинкой… В первый день приезда в Пекин дали утку по-пекински. И к каждому обеду стакан светлого китайского пива – вполне приличного, следует признать. Надо сказать, что мы привыкли к «китайской» еде, знакомой нам по чайна-таунам различных европейских столиц, и даже успели полюбить некоторые блюда. Но лишь знакомство с оригиналами этих кушаний дает представление об их истинном вкусе – истинном, я подчеркиваю, а не адаптированном (пусть даже и с самыми наилучшими намерениями) к запросам и предпочтениям европейца. И некоторые оригиналы, так сказать, первоисточники, нам понравились меньше, чем искусно приспособленные к нашему вкусу версии, варианты и разновидности. То же, наверное, произошло и с чаем (о чем шла речь выше), с классическим зеленым чаем, выращенным на этой земле и заваренным здешней водой. Чай в Китае пьют на каждом шагу. Все странствующие и путешествующие имеют при себе термос – на литр, а то и на пол-литра, а также, разумеется, заварку. Пьют из крышки термоса, которая, будучи предусмотрительно снабженной ручкой, представляет собой вполне удобную чашку. А как насчет водички, спросите вы? Насчет кипятка? С этим – никаких проблем. На всех вокзалах, в каждом аэропорту имеются, причем в достаточном (а по израильским меркам – и в избыточном) количестве автоматы с тремя кнопками: вода холодная (утолить жажду), вода теплая (скажем, запить сладкую булочку) и кипяток (заварить чай). Наличие внутриаэропортовского источника воды в наши дни – вещь куда как важная. За время поездки мы пережили три внутренних перелета и вылет из страны – то есть, четырежды проходили через стандартный контроль: колюще-режущие предметы и жидкости. Так вот, в китайских аэропортах, включая и пекинский международный, при входе в предполетную зону стоит – не ящик, куда тебя заставляют выбросить недопитую бутылку, а бочка, куда ты можешь вылить оставшиеся у тебя сто тридцать семь миллилитров воды. При этом тебя не понуждают выкинуть пустую бутылку, отнюдь. Ты проходишь все процедуры контроля, включая сканирование твоего компьютера, фотоаппарата, сумки, снятой куртки, если в ней много карманов, и т.д., и т.п. Потом ты с чистой совестью выходишь на свободу, вдеваешь в брюки ремень, убираешь в сумку электронику и… правильно, и идешь к ближайшему водному автомату, чтобы наполнить свою пустую бутылку. Ведь до вылета еще добрый час, да и в самолете не сразу удастся завладеть вниманием стюардессы и выцыганить полстаканчика водички. Здесь же ты – независимый человек и пьешь по потребности, как при коммунизме. Это – что касается воды. А чай, спросите вы? И чай заваривали – в шанхайско-пекинском экспрессе. Термоса у нас, к сожалению, не было, но возле крана с кипятком стояла стопка стаканчиков для горячих напитков, и вопрос был тем самым решен. Ну, а на прощание – о китайских женщинах. Не будем – ввиду ограниченности места – ни о Си Ши, первой красавице древнего Китая (примерно VI в. до н. э.), которая, однажды, как гласит легенда, пришла полюбоваться золотыми рыбками в пруду, а те, пораженные ее красотой, утратили дар плавания и утонули; ни о Цы Си (1835 -1908), вдовствующей Великой императрице династии Цин (1644-1912), последней из императорских династий, правивших Китаем; ни о Цзян Цин (1949-1976), третьей жене Мао Цзэдуна, принадлежавшей к правящей элите страны и сыгравшей значительную роль в руководстве Культурной революцией (1966-1976). Просто два слова о китаянках, встреченных на улице. Вряд ли среди читателей найдутся такие, кто не знаком с сериалом «Элементарно», повествующем о приключениях Шерлока Холмса в Америке, – где доктор Ватсон, будучи китаянкой, зовется, соответственно, не Джон, а Джоан. Ходит она, как мы помним, в мини-юбках, которые можно назвать запредельными – или беспредельными. Так вот, на мой взгляд, это буквальное и зеркальное отражение современной китайской действительности. Немалое количество китаяночек щеголяет именно в таком виде, и скажу вам прямо: им есть что показать (ну, если не всем, то многим). И ведут они себя раскованно, в полном соответствии с нормами и принципами XXI века. Как, собственно, им и подобает. PS. А уже после всего написанного – два слова о собаках. Они приравниваются в стране к предметам роскоши, и потому даже за маленького псенка взымается серьезный налог – что-то порядка двух или трех тысяч долларов в год – вроде бы в качестве компенсации за ущерб, который тот может причинить окружающей среде. Не знаю, сколько стоит содержание ньюфаундленда или черного терьера, но человек, идущий по улице даже с карликовым или малым пуделем, тем самым как бы заявляет во всеуслышание, что может позволить выложить немалую сумму для удовлетворения своих отнюдь не самых неотложных желаний. Нельзя сказать, что собаки встречаются на каждом шагу, но вместе с тем – их немало. Не стану утверждать, что такого гладкого, ухоженного, выстриженного и начесанного пса, гордо шествующего по улице, можно уподобить шанхайскому небоскребу, гордо возносящемуся в небеса… Хотя, впрочем, если в плане, так сказать, символическом… И – PPS. Перед поездкой в незнакомую страну стараешься предусмотреть всё – ну, по возможности, разумеется… Для этого следует, конечно, ознакомиться с соответствующей литературой, порыскать по сети, посмотреть нужные сайты. Есть и еще один, в высшей степени полезный источник информации: чаты путешественников. Ведь человек знает, о чем пишет: как-никак, побывал в стране и изведал на своем опыте – а бывает, что и на своей шкуре… И вот что меня насторожило: на нескольких ветках я наткнулся на упоминание о – вы будете смеяться – туалетной бумаге. Точнее говоря, о ее дефиците – местами, разумеется, и порой, но всё-таки… На всякий случай записал этот вопрос в список задаваемых гиду перед поездкой. В ответ получил короткий смешок и совет «не во всем доверять интернету». Жена решила отреагировать на сетевую информацию, что называется, пятьдесят на пятьдесят. То есть, сунула в сумку полрулона – пусть будет, места не пролежит, а авось и пригодится. Вот и пригодилось, да где! Не в какой-нибудь захолустной гостинице, а в суперэкспрессе «Шанхай-Пекин». Там в каждом вагоне четыре туалета, два в головной части и два в хвостовой, но нам (уточняю: мне) не повезло с первого же захода. Я не стал искать счастья в остальных трех филиалах заведения, а сразу обратился к внутренним ресурсам – ведь хорошо, что, как говорится, «у нас с собой было». Напечатано в журнале «Семь искусств» #11(57)ноябрь2014 7iskusstv.com/nomer.php?srce=57 Адрес оригинальной публикации — 7iskusstv.com/2014/Nomer11/Gopman1.php