Дело Зильберберга. В преддверии Большого террора*0

"...и Киров на подходе, и ГПУ в угаре, и пишет Немезида графу "СССР"..." /Евгений Рейн/ I. Генрих Ягода. "...шпионская сетка в количестве 4 человек..." Мой первоначальный интерес к этим документам, случайно попавшим мне на глаза в Интернете, лежит на поверхности: в них упоминается завод "Электроприбор". Я проработал в ЦНИИ "Электроприбор" 37 лет - все же добрый кусок жизни. Особой карьеры я там не сделал: от инженера до научного сотрудника, но не из-за плохого ко мне отношения - это, в основном и по большей части, по своим личным причинам и обстоятельствам. Работа мне, в общем, нравилась, иногда и по-настоящему увлекала (все же несколько десятков публикаций по тематике), так что вспоминаю я институт добрым словом. Начальная история "Электроприбора", к которой и относятся описываемые события такова. В 1925 г. было принято решение построить в Ленинграде завод для выпуска электросчётчиков и электроизмерительных приборов. Для завода было предоставлено недостроенное здание Военно-топографического училища на углу Малой Посадской и Большой Вульфовой улиц. К октябрю 1927 г. завод, организованный Всероссийским электротрестом заводов слабого тока, был готов к работе и начал выпуск счётчиков, амперметров и вольтметров. Официальное открытие завода электроизмерительных приборов и присвоение ему названия "Электроприбор" произошло в ноябре 1927 г. Такой трогательный (хотя, на чей вкус...) штрих: к X годовщине Октября руками работниц завода было изготовлено и вышито первое знамя предприятия, с которым завод вышел на праздничную демонстрацию. В сентябре 1929 г. на заводе была сформирована Военно-морская часть (ВМЧ) для создания и освоения приборов управления стрельбой (ПУС) корабельного оружия и навигационных систем и приборов. В 1928-1930 годах "Электроприбору" было поручено разработать ПУС для береговых батарей, а затем и для новых артиллерийских систем крейсеров и эскадренных миноносцев. В 30-е годы ВМЧ разработала первые отечественные гироскопические приборы для флота и авиации. Институт на базе этой ВМЧ (превратившейся впоследствии в отделы главного конструктора и главного технолога завода) был создан уже после войны, и свое открытое название получил в 1966 г. Я пришел в ЦНИИ в 1970 г., когда завод и институт стали единым предприятием. В это время "Электроприбор" являлся одним из ведущих научно-технических центров CCCР по разработке навигационных комплексов для атомных подводных лодок. Итак, вот эти два документа. СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. Сталину ОГПУ Секретариат коллегии 23 ноября 1933 г. 50822 Резолюция Сталина: Результаты сообщить 13 октября с.г. на заводе "Электроприбор" в г. Ленинграде была обнаружена пропажа секретного чертежа схемы управления артиллерийским огнем береговой обороны. Негласным расследованием этого факта ОГПУ было установлено, что чертеж присвоен заводским инженером Зильберберг Львом Яковлевичем. 1 ноября последний был арестован и на квартире у него обнаружены 3 секретных чертежа военных заказов, находящихся в производстве на заводе "Электроприбор". Следствием установлено: инж. Зильберберг, проживая в 1921-23 гг. в г. Аккермане (Бессарабия), был завербован румынской разведкой (сигуранцей) в лице сотрудника разведки Керлера, при содействии некоего гр. Капелюшника, также тайного агента разведки. В 1923 г. Зильберберг был нелегально переброшен на территорию СССР для ведения по заданию разведки шпионской работы, где выдал себя за политэмигранта. В декабре того же года Зильберберг по заданию разведки вступил добровольно в РККА и был зачислен в 6-й полк связи в г. Киеве. Затем, будучи демобилизованным, пробрался во СТУЗ и по окончании его в 1931 г. переехал в г. Ленинград, где и поступил на завод "Электроприбор" в качестве инженера. В конце 1931 г. Зильберберг установил связь с упомянутым тайным агентом румынской разведки Капелюшником, также перебравшимся в СССР и устроившимся инженером на военный радиозавод им. Коминтерна в Ленинграде. Для проведения разведывательной работы по военным заказам на заводе "Электроприбор" Зильбербергом был завербован инж. Военно-морской части завода Дмитриев В.М., который в течение свыше года снабжал Зильберберга секретными чертежами, схемами и подробными сведениями о количестве и назначении заказов военно-морской части завода "Электроприбор" . Шпионские сведения и материалы Зильбербергом передавались Капелюшнику, который за это платил деньги. Инж. Капелюшник Ю.И. Зав. Спец. Конструкторск. Бюро Радиозавода им. Коминтерна и инж. Дмитриев Б.М. сотрудник Военно-морской части завода "Электроприбор" арестованы. Следствие по делу продолжается. Зам. Председателя ОГПУ Ягода Нач. ЭКУ ОГПУ Миронов (АП РФ. Ф.3. Оп. 58. Д.243. Л.201-202) ТЕЛЕГРАММА 888 СПЕЦСООБЩЕНИЕ из Ленинграда 29 ноября 1933 г. 50855 Москва Зам. Пред. Ягода; Нач. ЭКУ ОГПУ Миронов (Доложено Сталину) В процессе следствия по делу ликвидированный Экономическим Отделом ПП ОГПУ в ЛВО польско-румынской шпионской агентуры на ленинградских военных заводах в дополнение к ранее посланным в ЭКУ ОГПУ показаниям инженера Зильберберга, переброшенного для разведывательных целей румынской разведкой и действовавшего в Ленинграде по указаниям инженера Особого Конструкторского Бюро завода им. Коминтерна Капелюшника, на 27 ноября с.г. добыт ряд новых показаний, устанавливающих, что шпионской сеткой, кроме Военно-морской части завода "Электроприбор" , были охвачены: совершенно секретное производство завода им. Коминтерна и "Электроморстрой" (производящий монтаж подводных лодок). Зильбербергом для разведывательной работы в пользу Польши был завербован инженер-практик Военно-Морской Части завода "Электроприбор" Дмитриев, который показал, что он в свою очередь извлек для разведывательной работы Зав. архивом Военно-морской части Аксенова. Дмитриев показал: ... Начиная с октября 1932 г. до последнего времени я систематически получал от Аксенова И.И. материалы по военным заказам военно-морской части и передавал их Зельбербергу Л. Я. Всего за этот период я передал Л.Я.Зильбербергу сведения и чертежами (синьки) по следующим объектам: 1) Приборы управления огнем зенитной артиллерии. 2) Гиропилот. 3) Гирокомпас. 4) Гирогоризонт. 5) Прибор управления артиллерийским огнем береговой обороны с указанием назначения их по отдельным заказам и 6) комплект чертежей по заказу "Вышка". За все эти материалы я получил от Зильберберга 6000 рублей в разное время, из которых 3000 рублей передал Аксенову И.И., а остальные оставил для себя . Дмитриевым, кроме Аксенова, для сбора сведений о военных заказах были завербованы: механик 2-го сборочного цеха Бодний, исключенный из партии за принадлежность к троцкистской оппозиции, давший сведения о состоянии и количестве заказа особо секретного прибора, и техник Планово-распределительного отдела военно-морской части Константинов, по освещению особо секретных заказов "Вышка". Таким образом, на военно-морской части завода "Электроприбор" имелась шпионская сетка в количестве 4 человек, располагавшая сведениями о состоянии всех военных заказов, возглавляемая и оплачиваемая Зильбербергом. Показаниями Дмитриева устанавливается, что в июле месяце 1933 г. к нему обратился инженер "Электроморстроя" Тимофеев с просьбой дать ему сведения о количестве и состоянии заказов военно-морской части "Электроприбор" . По этому вопросу Дмитриев в своих показаниях пишет: ...В конце июля или начале августа, приготовив в письменном виде сведения о состоянии заказов по военно-морской части и их количестве, я свез их на службу к Тимофееву Е.С. (пр. 25 октября недалеко от улицы Герцена), где и передал ему. Здесь получил от него 2500 рублей. При производстве обыска на квартире Капелюшника был обнаружен ряд чертежей, в том числе детали заказов "Электроморстроя". Кроме того в день ареста Зильберберга у него обнаружены три чертежа приборов электрического управления артиллерийским огнем. Обнаруженные при обыске чертежи приобщены к делу как вещественное доказательство. По делу арестовано 4 человека. Намечены дальнейшие аресты. ПП ОГПУ в ЛВО Медведь Нач. ЭКО ПП Зверев (АП РФ. Ф.3. Оп.58. Д.243. Л.204-206) Взяты эти тексты из Интернета, куда попали из нескольких источников, но первоначально опубликованы в книге О.Б. Мозохина с характерным и вовсе без оттенка иронии названием "Карающий меч диктатуры пролетариата". М., 2004. (с.422-425) со ссылкой на АП РФ (архив президента). В них множество неточностей, ошибок и опечаток, в т.ч. и в фамилиях и инициалах и, вероятнее всего, опечатки эти - из "исходников". К мотивам первоначальной публикации этих документов и их дальнейшей широкой перепечатки вернусь ниже, а сейчас о том, почему мой исходный интерес к этому материалу не угас. Это упоминающаяся в самом начале первого документа "пропажа секретного чертежа", собственно, и послужившая "завязкой" всего дела, и должность одного из главных его фигурантов - И.И. Аксенова. II. Батком Рудаков. "...Всегда был хорошо дисциплинированный боец..." Дело в том, что я знаю, кто ровно через четыре года стал преемником Аксенова на его посту - это был мой отец. И попал он в ситуацию, совершенно сходную с той, что описана в вышеприведенных документах. Но, на его счастье, это были несколько другие времена и чуть разные обстоятельства - иначе я бы не писал сейчас эту статью... собственно, иначе меня и на свете не было бы. Отец умер 9 мая 1971. В "Электроприборе" я с ним одновременно проработал чуть больше восьми месяцев. Когда после его смерти освобождали стол в его кабинете (он тогда работал зам. начальника отдела), мне отдали хранившиеся там копии и черновики всех его личных документов. Оттуда все и почерпнуто. Вводные данные. Мой отец, Самуил Моисеевич Скобло, родился в 1909 г. в Витебске. В 1930 г. вместе со старшими сестрами переехал в Ленинград, где поступил работать слесарем на завод "Электроприбор". В 1931 г. призван в РККА - курсант в танковой школе, затем служил на Дальнем Востоке, в Даурии. Еще на "Электроприборе" начинается его комсомольская карьера: член комитета ВЛКСМ по военной работе, кандидат в члены ВКП(б); в Даурии в 15-м мехполке его избрали отв. секретарем бюро ВЛКСМ полка и членом партбюро полка. Вот отрывок из документа, который привожу не столько потому, что он относится к моему отцу, сколько потому, что это именно что "документ эпохи" - с ее орфографией, пунктуацией, стилем и духом времени: ПАРТИЙНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА на бывшего Отсекра бюро Комсомола части № 201 т. СКОБЛО Самуила Моисеевича. ...Всегда был хорошо дисциплинированный боец, служил примером для других. За свою службу не имеет дисциплинарных взысканий, а имеет за службу ряд поощрений. Чуткий отзывчивый товарищ к своим товарищам. Среди парткомсомольской организации был авторитетный... ...как коммунист был выдержанный большевик, отдавая все свои молодые силы за генеральную линию партии... Шатаний или колебаний в проводимой линии партии... не было. Чистку партии прошел не имея за собой ни каких фактов, компрометирующих коммуниста... Единственный недочет... - это были случаи /редкие/ проявления со старшим начальником излишнего демократизма, но и это, по указанию старшего начальника, устронял быстро... ...Ушел... по болезни в июле 1936 года /прыгнув с вышки в воду разбил себе позвоночник шеи и пошел на лечение. Сначала в Даурском воен.госпитале, а потом г. Ленинград Военно-Медицинская академия/. Теперь уволен по болезни вовсе с военной службы... ...Настоящая характеристика выдана для представления Куйбышевскому Райкому ВКП/б/ в г. Ленинграде... Батальонный Комиссар /РУДАКОВ/. 26.10.36 ГОДА Ст. Даурия, Молот.ж.д. Трудно сказать, как сложилась бы судьба начинающего политработника РККА в надвигающемся 1937-м, если бы не эта трагическая случайность. Как пишет отец в автобиографии 1937 г.: "... В июле 1936 г. демобилизован по болезни (прыгая с водной вышки получил перелом позвоночника, ударившись о дно реки). Лечился в г. Ленинграде в Военно-Медицинской Академии... С июля 1936 г... на пенсии Наркомата обороны..." Смотрю на его фотографии той поры в глухом корсете: совершенный "доходяга"... Но, как-то подлечившись, он возвратился на "Электроприбор". Член партии... за плечами армия... - он уже не слесарь. Это документы конца 1949 или начала 1950 г. (датировка основана на п.27 анкеты (Ваше семейное положение): "Женат. Имею сына 2.5 года". Этот сын - я... и нехитрый расчет... Итак: Из ответов на вопросы "Анкеты 4-го Главного Управления Министерства Судостроительной промышленности СССР" (форма № 1) начальника сектора комплектации технической документации НИИ-303 Скобло Самуила Моисеевича и приложенной к анкете Автобиографии: Из "Автобиографии": ...В декабре 1937 г. поступил работать на з-д 212 в 1-й отдел нач. секретного чертежного архива до 1941 г. В июле 1941 г. добровольцем ушел на фронт... ...Я подвергался в 1940 г. следствию и суду за то, что не мог обнаружить засылку секретного чертежа, который до суда был обнаружен в 4 Гл. Упр. МСП, не арестовывался. Судом мне вынесено "Общественное порицание". С истечением времени судимость снята... Из "Анкеты" (поменял пункты местами, чтобы было понятнее): п.34 (Места службы с начала самостоятельной работы): ...7. З-д 212, г. Ленинград. Нач. секр. архива. XII.37-6/VII.41. (Причины перехода) Уход в РККА. п.15 ( Если Вы... были под судом или следствием, то когда, где, кем и за что были осуждены, на какой срок и где отбывали наказания): В 1940 г. подвергался следствию и суду за то, что не мог обнаружить своевременно засылку секретного чертежа, который до суда был обнаружен в 4 Гл. Упр. МСП. Судом мне вынесено "Общественное порицание". Вообще, эта гоголевская тема "пропавшей грамоты" (чертежей, документов и т.п.) была чрезвычайно популярной в советском искусстве второй половины 30-х годов. Вспомним кинофильм "Ошибка инженера Кочина" 1939 г. с Михаилом Жаровым и Любовью Орловой (по пьесе братьев Тур и Л.Шейнина 1937 г. "Очная ставка"), где главный герой, этот самый инженер-конструктор московского авиационного завода Кочин, взял домой на ночь секретные чертежи, чтобы малость над ними поработать. Надо же - какое совпадение: за этими чертежами давно охотится иностранная разведка, которая в лице агента Тривоша мгновенно воспользовалась преступной "ошибкой": проникла в комнату инженера и сфотографировала чертежи. А "Судьба барабанщика" Гайдара (1939), тоже, кстати, незамедлительно экранизированная. И многие другие произведения тех лет, отмеченные меньшей или большей степенью таланта авторов. Ах, эта тема "военной тайны", за которой охотятся буржуины всего мира, тем же Гайдаром поднятая в 1935 году... забавное - совпадение ли? И совсем не так очевидно, как может показаться на первый взгляд, что здесь первично, а что вторично - искусство или жизнь. Отметим, кстати, что авторы этих произведений были зачастую более гуманны к своим героям, чем жизнь - чаще всего они жертвы обстоятельств, их вина - бестолковость и халатность, а не злой умысел. Но, разумеется, шпион всегда под боком. Возвращаясь к моему отцу - дальше к делу не относится, но вкратце. 7 июля 1941 года, несмотря на инвалидность, он ушел добровольцем на фронт... политрук роты, замполит роты, командир батареи... был контужен, горел в танке, дважды ранен, последний раз тяжело в январе 1945-го, опять долгие скитания по госпиталям, снова инвалидность. На знаменитом сайте "obd-memorial.ru", где Мин.обороны формирует базу данных обо всех погибших в Великой Отечественной, есть запись и об отце: Прибалтийский фронт... ... Капитан батареи СУ-7 Скобло Самуил Моисеевич... слепое осколочное ранение... 4.08.1944... безвозвратные потери... Но вот... выжил... Демобилизовался он в чине капитана, с орденом Великой Отечественной и множеством медалей, снова инвалидность... в 1946-м вернулся на "Электроприбор". В начале 1953 г. отца хотели уволить с работы, т.е. не то, чтобы хотели... к нему относились хорошо, но "так было надо..." - шла компания борьбы с безродными космополитами - ни его фронтовое прошлое, ни партийность в расчет, конечно, не шли, и если бы не заступничество его начальницы, тоже фронтовички и члена партии, грозившей уволиться вслед за ним... это, конечно, не отменило, но как-то затянуло "решение вопроса". А тут как раз и "вождя народов" призвали совсем уж "высшие инстанции" для детального рассмотрения его далеко идущих планов, касающихся, в частности, и моего отца, и всей нашей семьи. Документы - документами, но из того немногого, о чем я удосужился спросить у отца и что я помню из его рассказов - это о том, что после демобилизации в 46-м на "Электроприборе" ему предложили снова возглавить секретный архив... и тот ужас, который он испытал от этого предложения: видимо, пережитое в 1940-м, навсегда в нем засело (об этом я и по другим фактам могу судить). А так-то... по жизни... он был очень смелым человеком, но одно дело - личная смелость, и совсем другое - когда перед тобой этот прожорливый монстр - Государство..., Система... Итак, попал отец в 1940-м году в ситуацию, вполне сходную с началом "дела Зильберберга", но время было другое - "бериевская оттепель", массовые посадки и фабрикация дел в таких масштабах не были нужны, и... эти "жернова" отца не захватили. Повезло... И еще одно, совсем уж пустяковое совпадение. Зильберберг до своего ареста в ноябре 1933 проживал по адресу: Морской пр., д.28. Моя мать, приехав в Ленинград в 1940 г., жила по адресу: Морской пр., д. 37. Теперь все эти корпуса снесены, там стоят элитные дома с совсем другими номерами, но я помню приблизительно ту "топографию", и карта тех времен подтверждает, что я не ошибаюсь: д.37 и д.28 стояли как раз напротив друг друга, через дорогу. Правда встретиться моя мать и Зильберберг никак не могли: когда моя мать там жила, его уже шесть лет, как не было в живых. Работала мать рядом с домом - на строительстве стадиона Кирова. Но началась война, строительство стадиона законсервировали, единственная соседка в квартире умерла, и мать в 1942 г. перебралась из комнаты в отличной двухкомнатной квартире у ЦПКО в комнату в большой коммунальной квартире в доме на Большой Зелениной, где я и родился, - она почувствовала, что не выживет одна в опустевшей квартире, да еще на таком "отшибе". В общем, она пережила всю блокаду - "от звонка до звонка". После войны она встретилась с моим отцом. Теперь ни тех корпусов, ни стадиона Кирова нет. После смерти отца мать не смогла жить в той же комнате на Зелениной и поменяла жилье. Она умерла в 1986. Но - ближе к теме... Тут перед всеми вопросами и "неувязками" дела Зильберберга, к которым я обращусь ниже, сразу возникает вопрос, так сказать, нулевого уровня. В деле моего отца все, вроде, логично и понятно: пропал секретный чертеж, возбуждено уголовное дело... расследование... суд. А в случае Зильберберга: "пропажа секретного чертежа схемы управления артиллерийским огнем береговой обороны" неизбежно и чисто формально должна была повлечь уголовное дело. Нет, всего лишь - "негласное расследование этого факта ОГПУ", в результате которого (еще до всех обысков и арестов) "установлено, что чертеж присвоен... Зильберберг". И слово-то какое: "присвоен". Странно это... III. Игорь Пыхалов. "...Неотъемлемой чертой польского национального характера является разгильдяйство..." Приведенные выше документы 1933 г. использованы их первоначальным публикатором О.Б. Мозохиным (см. его сайт "ВЧК-ОГПУ) и повторно обратившимися к ним И.В. Пыхаловым и Ю.А. Нерсесовым ("Маленькие, но гордые разведки", "Новости Петербурга", 04.02.09; "Реабилитация для шпионов", "Спецназ России, № 7 (118), июль 2006 г. и т.д.) во вполне актуальных и злободневных (во всяком случае, на момент публикации) целях. Служили все эти публикации обоснованием возникавших разно- или одновременно в последние годы следующих "вбросов" в общественное сознание, которые кратко можно сформулировать так: 1) Сталин ‑ "эффективный менеджер"; 2) Сталинские репрессии - миф, созданный врагами России. Все "оттепели", реабилитации и "перестройки" - операции внешних и внутренних врагов России, направленные на ее уничтожение. ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ - карающий меч партии большевиков, ничем себя не запятнавший (как, впрочем, и сама партия); 3) Польша ‑ извечный враг России (точнее, один из многочисленных извечных ее врагов). Ни обсуждать эти три тезиса, ни полемизировать с ними я не буду, замечу только, что оба документа (от 23.11 и 29.11.1933), на первый взгляд, кажутся чрезвычайно удачной иллюстрацией всех трех тезисов. У "эффективного менеджера" Сталина - все под контролем - вплоть до "шпионской сетки в количестве четырех человек", Польша, натурально, как может, "гадит", но в первую очередь, конечно, упор на пункт 2. В книге Мозохина это явно не проговаривается, но делается некий намек на факты, которые, действительно, имеют место - на реабилитацию всех осужденных по "делу Зильберберга". Выходя за хронологические рамки приведенных документов, можно проследить судьбу, по крайней мере, трех главных фигурантов этого дела. По публикациям "Мемориала" (в т.ч. см. "Ленинградский мартиролог: 1937-1938"): Зильберберг Лев Яковлевич. Род. 7.10.1901, г. Аккерман (Бессарабия), еврей, б/п, обр. высшее, инженер проектно-конструкторского сектора з-да "Электроприбор", проживал: г.Ленинград, Морской проспект, 28-96. Арестован 1.11.1933. Капелюшник Юлий Исаакович. Род. 18.10.1901, г. Одесса, еврей, б/п, обр. высшее, нач. проектно-конструкторского бюро з-да им.Коминтерна, проживал: г.Ленинград, М.Посадская ул., 71-А-16. Арестован 25.11.1933. Аксенов Иван Ильич, 1894 г. р., г. Козлов Тамбовской губ. (по др. данным - г. Томск), русский, б. поручик старой армии, беспартийный, нач. сектора по выпуску чертежей технического отдела ВМЧ з-да "Электроприбор", проживал: г. Ленинград, пр. Рошаля, д. 10/2, кв. 11. Арестован 25.11.1933 г. Все трое Коллегией ОГПУ 28.02. 1934 г. приговорены по обвинению в шпионаже по ст. 58-6, 193-24 УК РСФСР к ВМН (высшей мере наказания). Но далее их судьба разнится. Зильберберг и Капелюшник расстреляны 19.04.1934. Аксенову ВМН заменена на 10 лет ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей). Впрочем, нельзя сказать наверняка, что ему повезло: эти двое хотя бы не мучились. Аксенов отбывал наказание в страшном Севвостлаге (Колыма). Тройкой УНКВД по Дальстрою 12 сентября 1937 г. за "контрреволюционную троцкистскую деятельность" приговорен к ВМН. Расстрелян 29 октября 1937 г. Ну да, я так себе и представлял типичного троцкиста: бывшим поручиком царской армии, беспартийным, да еще и шпионом. Но и посмертная их судьба разнится. Зильберберг и Капелюшник реабилитированы 06.03.1957, Аксенов - почти на сорок лет позже: 31.12.1995. Уточним: суда, как такового, над Зильбербергом и "подельниками", по сути, не было. Коллегия ОГПУ - это внесудебный орган, наделенный чрезвычайными полномочиями - вплоть до приговора к "вышке" - ВМН. Вся упомянутая тройка авторов - Мозохин-Пыхалов-Нерсесов, апеллируя к казалось бы очевидным фактам, негодует: вот, три явных вражеских агента, пойманные за руку шпионы - и они реабилитированы... огульно и несправедливо реабилитированы среди прочих реабилитированных сотен тысяч явных и скрытых врагов Советской власти в проклятую хрущевскую "оттепель"... в проклятую горбачевско-ельцинскую "перестройку". Но это именно что апелляция к "первому взгляду". Во-первых, никакой "огульной реабилитации" ни в хрущевские, ни в перестроечные, ни в постперестроечные времена не было. Это касается даже жертв "большого террора" 1937-38 гг., а не то, что "вегетарианских времен" 1933-34 гг., когда, действительно, отмечалось некоторое снижение масштабов репрессий. Тем более, это относится к случаям осуждения по "шпионским" статьям. Обратимся к фактам, относящимся к интересующим нас годам. В 1954-1961 гг. было реабилитировано 737 тысяч человек, отказано в реабилитации 208 тысячам; с 18.10.1991 г. (момента вступления в силу Закона РСФСР 1761-1 "О реабилитации жертв политических репрессий") до 2004 года было реабилитировано свыше 630 тысяч человек, всего было рассмотрено свыше 970 тысяч заявлений о реабилитации (были признаны не подлежащими реабилитации репрессированные руководители НКВД, лица, причастные к террору и совершившие неполитические уголовные преступления). В первый период отказано в реабилитации свыше 28% осужденным, во второй - около 35%. Это никак не походит на огульную реабилитацию, тем более, нужны были достаточно веские причины, чтобы применить ее к "шпионам". Чтобы узнать "чисто конкретно" эти веские причины, нужно обратиться к следственным делам, изучение которых "соответствующими органами" и давало обычно повод для реабилитации. Не имея такой возможности, я попытался взглянуть на два приведенных документа, что называется, с позиции здравого смысла. И чуть более внимательное их изучение показывает, что ни сами "факты", изложенные в этих документах, ни все "дело Зильберберга" в целом, не выдерживают никакой критики. Итак, во-вторых, попытаемся трезво и непредвзято взглянуть на эти два документа - сообщения Сталину из Ленинграда. Возникает впечатление, что они (как и само дело) в такой степени "шиты белыми нитками", что и не предполагали никакого критического к ним отношения у адресата. 1. "...инж. Зильберберг, проживая в 1921-23 гг. в г. Аккермане (Бессарабия), был завербован румынской разведкой (сигуранцей)... при содействии некоего гр. Капелюшника, также тайного агента разведки..." Тут некая неувязка: гр-не Зильберберг (Аккерман) и Капелюшник (Одесса) проживали в это время (во всяком случае, с точки зрения ОГПУ /см. п.2/) в двух разных государствах: Румынии и Советской России. Стоило ли советскому гражданину Капелюшнику (будь он даже трижды румынским тайным агентом) шастать через границу, чтобы вербовать там румынского гражданина Зильберберга шпионить в пользу румынской разведки? Вообще, вся эта линия, когда "вербовавший" Зильберберга в Румынии Капелюшник "случайно" проявится через десять лет его шпионским "резидентом" в Ленинграде кажется заимствованной из самых дурных шпионских детективов (на самом деле, конечно, заимствование шло в обратном направление: из такого рода дел - в детективы). Но это все - так... непонятно, но по сравнению с последующим - пустяки. 2. "...В 1923 г. Зильберберг был нелегально переброшен на территорию СССР для ведения по заданию разведки шпионской работы, где выдал себя за политэмигранта..." Все же тут чекистам стоило настаивать на чем-то одном: либо "нелегально переброшен", либо "выдал себя за политэмигранта" - совместить эти версии трудно... практически невозможно. Ведь если "нелегально переброшен", то не станет потом выдавать себя за политэмигранта, потому что тем самым дезавуирует эту переброску, а если перешел, спасаясь от преследований, то сдастся незамедлительно пограничникам или властям и не станет скрывать перехода - и в этом смысле самого факта "нелегальности" не будет. Впрочем, и границы-то никакой в те времена ни в этих, ни в каких других местах еще фактически не было, а здесь она была и вовсе "прозрачной" - и не столько для гипотетических шпионов, сколько для вполне реальных контрабандистов. Как раз на этот участок границы в конце 1922 г. был назначен Г.И. Котовский, но для борьбы именно с бандитизмом и контрабандой. Ни он, ни его преемники в укреплении границы еще долгое время не преуспели: вспомните того же Остапа Бендера, который был задержан не советскими, а румынскими пограничниками - а ведь дело было почти десяток лет спустя. Это, конечно, шутка, но, похоже, Ильф и Петров описали реальное положение вещей. И совсем непонятно, зачем было "тайному агенту румынской разведки Капелюшнику... также перебираться в СССР..." - он и так был в СССР – в Одессе. Какие шпионские задания выполнял Зильберберг с 1923 по 1931 г., тоже непонятно: служил в армии, потом учился в институте (куда, понятно, "пробрался"), но "вредил" и "шпионил" ли в это время - об этом ни слова. Видимо, этот двадцатилетний юноша был таким сверхценным, глубоко законспирированным агентом, специально нацеленным на проникновение в "Электроприбор", который, впрочем, до 1929 г. не мог представлять интерес для иностранных разведок. Впрочем, и "вербовавший" его матерый агент Капелюшник тоже непонятно, чем в это время занимался, да и был, кстати, точно такого же возраста (даже немножко помладше). 3. Ключевое событие, отправная точка расследования - пропажа чертежа. "...обнаружена пропажа секретного чертежа... установлено, что чертеж присвоен заводским инженером Зильберберг(ом)... на квартире у него обнаружены 3 секретных чертежа военных заказов..." Ну да, как писал И. Пыхалов о "неотъемлемой черте польского национального характера", она - разгильдяйство. Но ведь Зильберберг не был поляком, он даже не был польским евреем, он, собственно, и румынским евреем не был - это был российский еврей "из-под Одессы". При всех многочисленных мнимых и действительных недостатках представителей этой национальности (к которой я и сам принадлежу) как-то не приходилось слышать о такой неотъемлемой их черте, как разгильдяйство. А это было бы со стороны Зильберберга даже не разгильдяйством, а полным безумием - "тырить" с работы секретные чертежи и по три недели (как минимум, с 13.10.33 по 01.11.33) хранить их дома. Секретный чертеж, даже в условиях не польского, а советского разгильдяйства – все же не такая пустяковина, которой не хватятся. Но, главное - это было не только полное безумие, но безумие - совершенно бессмысленное. Ведь, как мы знаем из вышеприведенных документов, Зильберберг завербовал Дмитриева, а тот, в свою очередь, Аксенова. А Аксенов был ни много, ни мало - зав. архивом ВМЧ, нач. сектора по выпуску чертежей технического отдела ВМЧ, т.е. имел полную возможность передавать Зильбербергу через Дмитриева не подлинники чертежей (что неизбежно должно было вскрыться), а их синьки (т.е. "отсиненные" копии... "синька" - это, чтобы было понятно молодежи, нечто вроде ксерокопии... я их еще застал). Ведь Дмитриев в своих показаниях так и говорит: "... я передал Л.Я.Зильбербергу сведения и чертежами (синьки)..." 4. Эти "разгильдяйство и безумие" (если воспринимать изложенные в документах факты как действительные), видимо, были характерными чертами всех причастных к этому делу. Итак: Зильберберг арестован 01.11.1933. Капелюшник арестован 25.11.1933. Вот уж, казалось бы, за без малого месяц Капелюшник мог подготовиться к чрезвычайно реальному провалу. Но - нет: "...при производстве обыска на квартире Капелюшника был обнаружен ряд чертежей..." Да, действительно, кого Бог хочет наказать... Но ведь, вроде, матерые шпионы? Тут возникает дополнительный, на первый взгляд, возможно, наивный вопрос, что вообще эти шпионы - Зильберберг и Капелюшник - делали неделями с этими секретными чертежами дома? 5. Есть в этих документах "линия" настолько удивительная, что так и напрашивается на сакраментальное: "без комментариев". "... к нему обратился инженер "Электроморстроя" Тимофеев с просьбой дать ему сведения о количестве и состоянии заказов ВМЧ "Электроприбор"... Дмитриев в своих показаниях пишет: "...приготовив в письменном виде сведения о состоянии заказов по ВМЧ и их количестве, я свез их на службу к Тимофееву... где и передал ему..." Служебное помещение это, конечно, прекрасное место для обмена секретной информацией между двумя шпионами, но - ладно... разгильдяи и есть разгильдяи. Никак не пояснено: находится ли данное криминальное деяние Дмитриева в какой-либо связи с его шпионской службой на Зильберберга или развращенный Зильбербергом Дмитриев готов передавать секретные документы и сведения направо и налево первому встречному-поперечному? Этот "инженер-практик" то ли Б.М., то ли В.М. Дмитриев, вообще, личность занимательная и в этом деле, возможно, ключевая, но к нему мы вернемся позже. 6. Сразу напрашивающийся и так оставшимся безответным и в этих решениях и впоследствии в приговоре вопрос: а куда вела эта "сетка"? Кому Зильберберг и Капелюшник передавали добытые непосильным шпионским трудом сведения? Откуда брали Зильберберг и Капелюшник деньги, которыми расплачивались с "подельниками"? Все же это были еще несколько другие времена, чем 1937-38 гг., когда уже никого не удивляла имманентно присущая членам троцистко-зиновьевской банды обострившаяся классовая ненависть к первому в мире государству рабочих и крестьян, заставлявшая их "по зову сердца" идти в услужение гестапо, сыпать стекло в масло и рыть туннели от Москвы до Токио. Если чекисты не "прорабатывали" эти совсем уж очевидные вопросы, то они точно знали, что их им никто и не задаст. 7. Самый, можно сказать, "уязвимый", кажущийся, на первый взгляд, совсем нелепым вопрос. "...1) Приборы управления огнем зенитной артиллерии. 2) Гиропилот. 3) Гирокомпас. 4) Гирогоризонт. 5) Прибор управления артиллерийским огнем береговой обороны с указанием назначения их по отдельным заказам и 6) комплект чертежей по заказу "Вышка"..." Вот, все эти "секретные чертежи, схемы и подробные сведения о количестве и назначении заказов" - они, что по отдельности, что вместе – и румынской, и польской разведке, зачем были нужны? ПУС и гироприборы - не атомная бомба, никаких особых принципиальных секретов в них не было, да и не нужно (это, отчасти, и невозможно) было Польше и Румынии воспроизводить на своих заводах еще не очень высокого уровня советские приборы разработки начала 30-х годов. Приведем документы, относящиеся к этим приборам (это из публикации П.И. Качура и А.Б. Морина. "Лидеры эскадренных миноносцев ВМФ СССР" с сайта "ВМФ СССР в ВОВ", материалов "Приборы управления стрельбой" с сайта "Морской флот"/"Оружие флота в ВОВ" и "Проектирование ПУС" с сайта "История мировых войн"/"Проектирование лидеров проектов 1 и 38"). Упоминаемый в них корабли класса "лидер" - это промежуточный (между легкими крейсерами и эсминцами) подкласс быстроходных безбронных артиллерийско-торпедных кораблей. Ему отводилась роль подавления эскадренных миноносцев противника, обеспечения защиты своих кораблей от неприятельских торпедных сил, выведения своих миноносцев в атаки. Кроме того, эти корабли могли принимать участие в тактической разведке и минных постановках, а также использовать торпедное оружие. Предварительная проработка первых советских лидеров началось во второй половине 20-х годов. Первые советские корабли этого класса были заложены в начале 30-х гг. как эсминцы и были переквалифицированы в лидеры во время строительства. Это являлось некой натяжкой, так как по своим тактико-техническим характеристикам они соответствовали новейшим зарубежным эскадренным миноносцам. Итак: "...современная отечественная база для создания ПУС отсутствовала, ...пришлось в 1931 году заказать итальянской фирме "Офичини Галилео" ПУС для лидеров типа "Ленинград", которые были поставлены в СССР в 1933 году. Эти системы и их приборы были внимательно изучены специалистами... Основным элементом схемы являлся центральный автомат стрельбы или, какго называли итальянцы, "централь"... итальянская "централь" послужила основой для начатой в 1934 году специалистами завода "Электроприбор" разработки отечественных автоматов стрельбы для ПУС "Молния" (ЦАС-1) для крейсеров; там же одновременно велась разработка малогабаритных автоматов стрельбы ЦАС-2 для лидеров и эскадренных миноносцев. Массогабаритные ограничения вынудили разработчиков пойти на многие упрощения и сокращения состава систем... Создание отечественных автоматов запаздывало, и они попали только на лидеры второй серии. Головные корабли типа "Ленинград" укомплектовывались ПУС главного калибра на основе системы "Галилео"... Ко времени достройки лидеров из приборов управления торпедной стрельбой (ПУТС) имелись лишь системы Гейслера типа ГАК-1 и ГАК-2 ленинградского завода "Электроприбор". Эти системы не соответствовали современным требованиям. В 1934 году... "Электроприбор" начал разработку более совершенной системы ПУТС, которая была принята на вооружение лишь в 1937 году... Поэтому на лидерах типа "Ленинград" пришлось установить ПУТС итальянской системы "Галилео"...". Надо правильно понимать приведенные документы: ни злого умысла, ни вредительства в этом "запаздывании" и несоответствии "современным требованиям" не было - начинать приходилось с нуля. Тут есть некий "деликатный момент" относительно помощи немецких специалистов, но эту необъятную темы затрагивать не буду. Факт, однако, остается фактом: ничего особо заслуживающего внимания иностранных разведок ВМЧ "Электроприбора" в начале 30-х не разрабатывала, да и не нуждались довольно слабые ВМФ Польши и Румынии в таких приборах и системах. А в случае нужды могли закупить их у той же Италии (вспомним румыно-итальянский договор 1926 г.). Поэтому... А, с другой-то стороны, не уверен я в своих сомнениях по этому поводу. Возможно, разведки пытаются "утянуть" все, что "плохо лежит" и не руководствуются такими уж глубоко рациональными соображениями. Это пока те вопросы, которые лежат на поверхности, но есть там вопросы более глубинного свойства. IV. Генрих Ягода. "...по делу... польско-румынской шпионской агентуры..." 8. Эта удивительная ниточка начинается с самого начала первого документа, но продолжается во втором и становится, как мне кажется, неким "ключиком" ко всему делу. Итак, вернемся к п.1: "...Следствием установлено: инж. Зильберберг... был завербован румынской разведкой (сигуранцей)... был нелегально переброшен на территорию СССР для ведения... шпионской работы". Сигуранца - тайная политическая полиция в королевской Румынии в 1921-44 гг. была, насколько известно, одной из самых страшных подобных организаций Европы, и, хотя шутки здесь и неуместны, все мы даже знаем одного симпатичного литературного персонажа, от нее пострадавшего - это Остап Бендер, лишившийся именно при переходе советско-румынской границы своего миллиона. Но тут есть одна тонкость: это была именно что политическая полиция, боролась она с политическими противниками режима внутри страны и никаких шпионов никуда не засылала. Сменила ее, кстати, в социалистической Румынии не менее страшная тайная полиция Секуритате. Аналогами румынской сигуранцы были польская политическая полиция - дефензива, немецкая тайная полиция - гестапо и т.д. Вопреки расхожему мнению, они тоже не занимались шпионажем. Опять же, чтобы было понятно молодежи, агент сигуранцы, засланный в СССР, - это вроде, как агент ФБР, засланный для шпионажа в Россию. Еще раз обращу внимание: не ЦРУ, а ФБР. Засылали ли Румыния, Польша (и, конечно же, Германия) своих шпионов в СССР, вопроса не вызывает, но в случае Польши (и в гораздо меньших масштабах Румынии) - это были агенты военных разведок, существовавших, как правило, при генштабах (аналоги советского ГРУ - 2-й отдел Ген.штаба ("Двуйка") в Польше, "Абвер" в Германии и т.д.). У меня есть такое подозрение, что пока ОГПУ (а позже НКВД) занимались делами типа Зильберберга (и фабриковало их), эти настоящие шпионы могли чувствовать себя в относительной безопасности. Столь же интересно начинается второй документ: "В процессе следствия по делу ликвидированный Экономическим Отделом ПП ОГПУ в ЛВО польско-румынской шпионской агентуры на ленинградских военных заводах в дополнение к ранее посланным в ЭКУ ОГПУ показаниям инженера Зильберберга, переброшенного для разведывательных целей..." И столь же интересно продолжается: "...Зильбербергом для разведывательной работы в пользу Польши..." Ну, во-первых, отметим, что никаких показаний Зильберберга в первом документе и в помине нет (мы вообще не знаем, давал ли кто-нибудь, кроме Дмитриева, признательные показания) - в обоих документах есть только отрывки из показаний одного человека - Дмитриева, и туманные ссылки на показания Зильберберга (которые, казалось бы, должны представлять несравненно больший интерес). А, во-вторых, откуда взялся этот "польский след", ведь, вроде бы, ни дефензива, ни какая другая польская разведка никого из предполагаемых шпионов не вербовала? Тут обычно ссылаются на польско-румынский договор о взаимопомощи от 3 марта 1921 года, продлевавшийся в 1926, 1931 и 1936 годах. Но этот договор - отнюдь уже не тайна, и предусматривал он четко очерченный круг сотрудничества: взаимную военную поддержку в случае, если бы восточные границы Польши или Румынии подверглись неспровоцированному нападению (ст. 1); взаимные консультации и координацию политики обеих стран в отношении восточных соседей (ст. 2); заключение польско-румынской военной конвенции (ст. 3) и обязательство не заключать мира и не вести сепаратных переговоров в случае войны (ст. 4). Но не единым словом он не упоминал о сотрудничестве разведывательных органов Польши и Румынии, и у нас нет никаких сведений, что такое сотрудничество происходило фактически. В начале 20-х годов в Восточной Европе происходили сложные дипломатические и военные перегруппировки, в том числе мало или сугубо косвенно связанные с образование Советской России. Связаны они были в большой степени с возникновением т.н. Малой Антанты. В рамках этой перегруппировки 23 апреля 1921 г. было заключено румыно-чехословацкое соглашение против Венгрии, а 7 июня 1921 г. - румыно-югославский договор против Венгрии и Болгарии. Можно отметить также, что договор, аналогичный польско-румынскому, Румыния заключила в 1926 г. также с Францией и Италией (1926). В этом смысле Ягода мог с таким же успехом объявить Зильберберга и его "сетку из 4-х человек" чешско-югославско-франко- или итальянско-румынской "шпионской агентурой". Знал ли Ягода обо всех этих дипломатических и геополитических тонкостях? Разумеется, знал. Ягода был проницательным человеком, страшным... пожалуй, в чем-то пострашнее своих несравненно более кровавых (по масштабам репрессий) преемников Ежова и Берии, но очень проницательным. Ему вовсе не нужны были письменные инструкции от Сталина на подготовку убийства Кирова или на предварительную проработку акции типа "вали все на поляков". Здесь было не до деталей и тонкостей - проходила любая "на живую нитку" пошитая поделка, игра на "польском следе" была беспроигрышной - Ягода, если и не был "официально информирован", то прекрасно чувствовал такое. Выше я писал о том, что, пока НКВД занималось и фабриковало дела типа Зильберберга, настоящие польские шпионы (сомневаюсь в существовании сколь-либо разветвленной румынской "сетки" в СССР) могли не беспокоиться. Уже в другие времена, когда Ягоды не было в живых, и скорый конец ожидал Ежова, для наших "органов" послужило очень неприятным сюрпризом содержание захваченных в результате "освободительного похода" советской армии в Польшу в 1939 г. документов польской разведки. Они недвусмысленно свидетельствовали, что обширные и масштабные операции НКВД по "польскому следу", связанные с решением Политбюро ЦК ВКП(б) П51/564 от 9.08.1937 г. и "расшифровывающим" его "Закрытым письмом о фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР" № 59098 от 11.08.1937, подписанным Н.И. Ежовым, привели к нулевому результату: эти гигантские сети не захватили действительных польских шпионов. Разумеется, никаких Зильбербергов и Капелюшников в этих списках бывших и существующих шпионов не числилось. Но вернемся к 1933-34 гг. Это были времена, когда всему советскому народу еще не стало известно, что Троцкий - штатный агент гестапо, никто и помыслить не мог, что Бухарин подсыпал яд в пули Каплан, а Зиновьев с Каменевым уже строят планы убийства Кирова, в каковых зловещих планах Ягоде отведена не последняя роль, а все четверо собираются направо-налево раздать территорию СССР Германии, Японии и всем прочим желающим. Еще никто и представить себе не мог, что в результате "польской операции" НКВД осудят 140 тысяч человек, из которых расстреляют 111 тысяч (собственно поляков - 95 тысяч - из 636 тысяч проживавших в СССР на 1937 г.). Или, что Политбюро ЦК ВКП(б) своим постановление "О перебежчиках" от 31 января 1938 г. пунктом 50 предпишет всех перебежчиков "арестовывать и подвергать тщательному допросу" и тех, относительно которых в результате этого "тщательного допроса" будет "прямо или косвенно" установлено, что они шпионы, диверсанты или имеют "иные антисоветские намерения" - "предавать суду Военного трибунала, с обязательным применением расстрела", а тех, что "перешли на территорию СССР не злонамеренно" - "передавать на рассмотрение Особого Совещания НКВД СССР, с применением меры наказания 10 лет тюремного заключения". А п.49 разрешит продлить "национальные операции" относительно "поляков, латышей, немцев, эстонцев, финн, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын", и распространить ее на другие национальности, как то: "погромить кадры болгар и македонцев". И все это с сохранением "существующего внесудебного порядка рассмотрения дел арестованных по этим операциям людей". (Так что Зильбербергу ничего не "светило", проживи он еще четыре года: и "румын" и перебежчик). Проницательный Ягода был еще чрезвычайно далек и от осознания своей мифической роли пешки в этих зиновьевско-каменевских планах и вполне реальной роли в планах Сталина. И, уж тем более, от своих предсмертных "прозрений", которыми через несколько лет в своей камере делился с зашедшим к нему (по указанию, начальства, разумеется) для "доверительной беседы" тогдашнему начальнику советской разведки (7-го, иностранного отдела (ИНО) ГУГБ НКВД) А.А. Слуцкому (тоже не "своей" смертью и по странной иронии судьбы даже на месяц раньше Ягоды умершему): "...Можешь написать в своем докладе Ежову, что я говорю: "Наверное, бог все-таки существует"... От Сталина я не заслужил ничего, кроме благодарности за верную службу; от бога я должен был заслужить самое суровое наказание за то, что тысячу раз нарушал его заповеди. Теперь погляди, где я нахожусь, и суди сам: есть бог или нет..." (см. например, В.Е.Шамбаров. Государство и революция. М., 2002, но вообще-то впервые эти слова приводит чрезвычайно осведомленный, хотя отнюдь не всегда до конца правдивый высокопоставленный "перебежчик" Александр Орлов в своей "Тайной истории сталинских преступлений". Вот интересно: сохранился ли в архивах ФСБ этот доклад-отчет Слуцкого Ежову?). Эти поздние "прозрения" никак не помогли изворотливому Слуцкому на этом свете, да и Ягоде, думаю, - на том. Но пройдет всего только год, и станут возможными, естественными и массовыми заявления типа... опять на примере "Электроприбора": В Смольный, в областной комитет ВКП(б) Заявление Прошу разрешить мне отомстить за вождя города Ленинграда, тов. Кирова... Мы должны охранять всемирных вождей и если нашего одного вождя убили товарища Кирова, то попавших к нам классовых врагов... прошу дать мне их расстрелять под охраной и я бы стал стрелять не с одной руки, а с двух и сразу же уложил двух как паразитов всемирного пролетариата, и всех бы я их перестрелял... Я лично беспартийный рабочий, бывший член партии и работаю на заводе "Электроприбор"... Рябов (орфография, пунктуация и стиль подлинника сохранены, см. Р.Баландин, С.Миронов. "Клубок" вокруг Сталина. М., 2003.) Рвение "лично беспартийного рабочего", но "бывшего члена партии" могло диктоваться самыми разными причинами, могло оно быть в какой-то степени и искренним, нас оно интересует только в той степени, что абсолютно не является чем-то беспрецедентным для второй половины 30-х и как иллюстрация того, как быстро и безвозвратно изменились времена: еще пару лет назад мало бы нашлось охотников "с двух рук" уложить Зиновьева с Каменевым, во всяком случае, публично об этом заявляющих. Вернемся, однако, в 1933 год. 9. Как следует из двух вышеприведенных документов, все разоблачения основываются, собственно, на показаниях Дмитриева. Его лично сигуранца не вербовала, но роль его весьма значительна. Его первым завербовал для шпионской работы Зильберберг, которого он и снабжал "секретными чертежами, схемами и подробными сведениями о количестве и назначении заказов ВМЧ..." Это Дмитриев завербовал такого сверхценного для разведки зав. архивом ВМЧ Аксенова, получал от него и передавал Зильбербергу "материалы по военным заказам ВМЧ". Это Дмитриевым были завербованы механик Бодний (исключенный из партии троцкист!) и техник Константинов. И, наконец, именно Дмитриев передал уж совсем постороннему в этой истории Тимофееву "сведения о количестве и состоянии заказов ВМЧ". Ключевое, можно сказать, звено в "шпионской сетке". И что же – понес Дмитриев суровое наказание? Похоже, что нет. Его нет в приговоре Коллегии ОГПУ от 28.02.1934, нет его и в списках репрессированных, составленных, например, "Мемориалом". А, повторю, относительно грядущих 1937-38 гг. этих репрессированных в 1933-34 гг. было не так и много, и все они поименно известны (в 1934 г. по официальным данным в СССР было расстреляно 2056 человек против 20201 в 1930-м и 353074 в 1937-м). Не хочется, не имея точных данных, чернить имя человека (а мы, собственно, даже и не знаем - то ли Б.М., то ли В.М. Дмитриева), но невольно приходит на ум подозрение, что тут что-то одно: либо, будучи арестован, он оговорил всех, на кого ему указали, либо (что вернее) исходно был агентом-провокатором. Другие показания в документах не приведены. Почему же так привлекателен для Сталина был этот "польский след"? Почему Ягода, отвлекая Сталина от пятилеток и индустриализации, докладывал ему о шитом белыми нитками "деле" польско-румынской "...шпионской сетки в количестве 4 человек..." - деле, даже исходя из "бумажной реальности" никуда и ни к кому не ведущем, деле - даже на поверхностный взгляд весьма сомнительном? В этом, пожалуй, нет особой загадки. V. Марк Солонин. "...Звонкая оплеуха... и позор бегства Красной Армии... не могли быть забыты..." Сталин был злопамятным, мстительным и жестоким человеком и... политиком. Такие качества, как злопамятность и мстительность, для большого политика непростительны (чему мы видим тьму примеров и в более поздние времена), но у Сталина они в какой-то степени искупались его невероятным, просто нечеловеческим терпением. Он ничего, никогда и никому не прощал, но со своей местью мог ждать годами и десятилетиями. Это относилось к людям, народам и странам. И в этом смысле Польша была наглядным тому примером. Советско-польская война 1920 г. была не таким эпизодом в военной биографии Сталина, который способствовал бы прославлению его полководческого гения. Сталин ничего не простил ни Польше... ни полякам. Мне трудно что-нибудь добавить по этому поводу к тому, что написал в своем "Мозгоимении" замечательный, по моему мнению, современный историк Марк Солонин: "...печальное лидерство по количеству репрессированных бесспорно принадлежало полякам. К "панской Польше" (по-другому эту страну советская пресса и не называла) Сталин, Ворошилов и компания испытывали особо горячие чувства. Звонкая оплеуха, которую новорожденная польская армия отвесила им в 1920 г. на подступах к Варшаве, и позор бегства Красной Армии за сотни километров к востоку от Вислы, не могли быть забыты. И в секретных постановлениях ЦК, и в газетной пропаганде пресловутые "польские агенты" неизменно присутствуют в качестве первоисточника всякого зла... Поляки были виноваты всегда и во всем..." Это не пустые слова. Вся политика Советской России по отношению к Польше между двумя мировыми войнами может быть представлена, как прямая линия между двумя отрывками из статей в газете "Правда" - от 9 мая 1920 г.: "...Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад! К решительным битвам, к громозвучным победам!.." - и от 1 ноября 1939 г.: "... оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем - Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора..." (последний отрывок - из "Доклада о внешней политике Правительства" на Внеочередной пятой сессии Верховного Совета СССР В.М. Молотова 31.10.39). Не нужно думать, что это такие пропагандистские газетные "переборы", к которым не надо относится всерьез. Вот отрывок из сравнительно недавно рассекреченного доклада В.И. Ленина, относящегося ко времени сразу после окончания советско-польской войны (Политический отчет ЦК РКП(б) на IX Всероссийской конференции РКП(б) и заключительное слово по итогам обсуждения отчета. 22 сентября 1920 г.): "...Мы решили использовать наши военные силы, чтобы помочь советизации Польши. Отсюда вытекала и дальнейшая общая политика. Мы формулировали это не в официальной резолюции, записанной в протоколе Центрального к[омитета], и представляющей собой закон для партии и нового съезда, но между собой мы говорили, что мы должны штыками пощупать - не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше?.. ...Я прошу записывать меньше. Это не должно попадать в печать..." Ну да, просто и бесхитростно: чем не "на штыках понесем счастье" посредством "...короткого удара по Польше со стороны... Красной Армии"? Как говорится, "к громозвучным победам!.." Именно по этой причине Ягода и иже с ним "подыгрывали", насколько могли, неприязни Сталина к "этому уродливому детищу Версальского договора", не опасаясь, что Сталин излишне внимательно будет приглядываться к реальным обстоятельствам сфабрикованного дела с торчащими из него "белыми нитками". Именно по этой причине румыно-бессарабские "корни" Зильберберга не представляли для чекистов особого интереса. Ягода в 1933 г. не опасался обвинений в фабрикации дел с "польским следом". И это несмотря на то, что всего два года назад (в 1931 г.) он был понижен в должности (с поста первого зампреда ОГПУ до второго зампреда) именно по причине обвинения его в фабрикации следственных дел на командиров Красной Армии - бывших царских офицеров (операция "Весна"). Причем это было коллективное обвинение со стороны очень значительных чинов НКВД, среди которых был второй зампред ОГПУ и начальник ИНО С.А. Мессинг, начальник Секретно-оперативного управления Е.Г. Евдокимов, начальник Особого отдела Я.К. Ольский и другие. Правда, в результате партийной разборки и решения Политбюро "обвинители" Ягоды в должностном плане пострадали значительно серьезнее его, а сам Ягода после смерти Менжинского и реорганизации ОГПУ в ГУГБ (Главное управление госбезопасности) в июле 1934 г. переместился из вторых зампредов прямо в кресло наркома внутренних дел СССР. Но, как мы знаем, к этому времени Зильберберг и Капелюшник были уже расстреляны. Расстреляли их 19.04.1934. Похоронили на Ваганьковском кладбище Москвы. Когда и почему их перевели в Москву - не знаю. Видимо, вследствие особой важности дела. В этот же день - 19.04.34 - было расстреляно и похоронено в той же безымянной могиле на Ваганьковском 25 человек. Здесь маленький ручеек дела Зильберберга вливается в небольшую еще (по будущим масштабам) речку подобных ему дел. Нехитрая статистика этих расстрелянных такова: 1. Коллегия ОГПУ приговорила к ВМН, которая осуществилась 19.04.34: - 26.02.34 - одного человека; - 28.02.34 - троих; - 03.03.34 - четверых; - 05.03.34 - шестнадцать человек; - 09.03.34 - одного. Это был еще не 1937-38 гг., когда в день необходимо было уничтожить более тысячи человек и поэтому приговор к ВМН приводился в исполнение, как правило, в тот же день. Поэтому с исполнением приговора подождали до той поры, когда осужденных накопилось по понятиям того времени достаточно много. 2. Из этих 25-ти: Из Москвы и Подмосковья - 19 человек; из Ленинграда - двое (Зильберберг и Капелюшник); из Новороссийска - двое. Русских - 16 человек; евреев - четверо; украинцев - двое; немцев - двое; поляков - один. Членов ВКП(б) - двое; беспартийных - 22 человека, партийность одного не указана. С высшим образованием - четверо; со средним - 18 человек; с низшим - трое. Условно говоря, "начальников" среди них было - пятеро (нач. бюро, отдела; зав. конторы, библиотеки); в нашей терминологии ИТР-ов - четверо (двое инженеров, финансист, пом. библиотекаря); всяких малопонятных теперь инструкторов и агентов (не разведок, а контор "по снабжению") - пятеро; пролетариев (т.е. в прямом смысле: кузнец, слесарь, шофер, токарь, механик, рабочий, пожарник, строитель метрополитена и т.д.) - девять; безработных (один из которых БОМЖ) - двое. Проходили по делу о подготовке теракта - один; диверсионно-террористической деятельности - 13 (все по одному делу); шпионаже - 11. Все 25 человек реабилитированы: в 1957 - трое; в 1989-90 - 22 человека. Об "огульности" реабилитации я уже писал выше - это миф. VI. Стишок Я начал это повествование строчкой из стихотворения Евгения Рейна. Стихи обладают тем таинственным свойством, что в них иногда проглядывает слабый оттенок осмысления тех страшных исторических катаклизмов, которые ни на первый, ни на двадцать первый взгляды кажется невозможно ни осознать, ни принять. Стихотворением и закончу, оно родилось у меня в процессе работы над "делом Зильберберга", мало претендует на то, чтобы "копнуть глубже", и все же как-то помогало мне в процессе этой работы избавляться от гнетущей тоски, связанной с обстоятельствами этого дела. ДЕЛО ЗИЛЬБЕРБЕРГА Вот коротко о деле Зильберберга. Такой мужик работал в той конторе, Где я служил (но через сорок лет). Потом его убили - расстреляли: Сказали, что шпион - и пулю в череп. А правых нет... и виноватых нет. Похитил, вроде, он чертеж секретный... И сигуранцей или дефензивой Был завербован, среди прочих лиц. Все это вскрылось: органы не дремлют, Не дремлют, не дремали и не будут... Ежовых не снимают рукавиц! Он был еврей, но вряд ли это важно, В крутой разборке все быстрей крутились Такие жернова... Игра в лото. Кем сам себя он числил, я не знаю, Но, видимо, как все, перед расстрелом Об этом вспомнил. Ну и что?.. И что?.. Все это с ним случилось в 33-м, А приговор... расстрел - в 34-м, Весной, в апреле... Солнце... благодать... Еще до выселений и Ежова... До кировского дела и "потоков"... И лучше бы мне этого не знать. А был бы он немножко поумнее, И выгадал бы лет семь-восемь жизни... И чем ему наскучил Аккерман? А, может, обошлось бы... Все бывает. Глядел бы он на солнышко и море. Я там бывал... О, как хорош лиман! Потом в 40-м и в той же фирме Служил отец мой... Боже! с ним случилась Такая же история... Чертеж! Но суд советский и нарком Лаврентий Его простили... и чертеж нашелся... И скажет кто: Где правда здесь, где ложь? Отец покойный не любил про это:Репрессии, войну, космополитов - Про все эти прошедшие года... А если бы другой достался номер Ему в лото кровавой мясорубки, Кто эти строчки бы писал тогда? А Зильберберг прощен был много позже, В 57-м... Ошибка, значит, вышла... Ягода, Сталин... прочая фигня. Все умерли. Но если бы я думал, Что смерть равняет правых и виновных, Не прожил бы на свете даже дня. Передо мной - сухие документы, Промокшие от слез и чьей-то крови, Их уберу пока что от внучат. И что сказать, по совести - не знаю. Удачливые менеджеры знают. Они об этом знают... Но молчат. Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #11-12(180)ноябрь-декабрь2014 berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=180 Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2014/Zametki/Nomer11-12/Skoblo1.php