Напишу
тебе
на рассвете
(в одну
из своих
бессонниц)
о том,
что
нет
лучших
на свете.
Убегаю
от всех
посторонних.
От цветов
убегаю,
шампанского
и от слов
диферамбных.
Чёрной ночью
твоими
цветными
красками
мир
расцвечен.
От веселия праздного,
от тусовки поэтов
я к столу,
к рукописным наброскам
убегаю.
И пишу.
Пишу до рассвета.
Друг мой,
всё
очень
просто.
Что
не знает
фальшивого,
лжи ,
неподсудно.
Оправдано.
Пролетаю
в ночи
этажи
(не работает лифт).
Охмелевшую
радует:
удалось
сокрыться
от всех.
Отключаю
все средства связи.
Бог!
Прости
мой единственный
грех:
возгордилась!
Но разве
я к себе
благосклонна?
Всё казню себя.
Всё казню.
И при этом
качусь
по наклонной.
"Не судите..."
А я сужу.
Раз-
ме-
таю
кры-
синых
проделок
возню.
Прорываюсь
домой.
Не домой,
а в крепость
слоновой кости.
Приступом
взять
невозможно
эту крепость.
В ней -
"час хоть,
да мой..."
Так
сложилось.
Гордыню
пусть
Бог
мне
простит.
Если
даже
Богу
невыносимо
со мной,
непокорной,
несносной,
не смогу
обеспечить
покой
никому.
Видишь, друг мой,
как просто.
Всё взамен!
За одну только
блажь:
ли-
те-
ра-
тор.
Я
любима ль?
Виденье,
мираж...
Сиротливость -
расплата.
