* * *
Не преисполнясь восторгом, не вознамерясь
Плавать по чуждым водам, бежать, смеяться,
Плюну дождём ленивым на вашу ересь,
Не попытавшись выглядеть беспристрастной.
Всякое «при», наверное, в чём-то «пере».
Всякая жизнь проходит, не зная [б]рода:
Нечем сказать и нечем себя измерить.
Стой на своём, как знаешь — без перевода.
* * *
То ничего не жаль — то ужасно жалко
Каждой бросовой вещи, линялой тряпки:
Мне эту ткань когда-то дарила бабка
И помогала платье кроить и шить.
Бабку мою хоронили — не отпевали.
«Всех отпустила!» — сказали, не зарыдали;
Плошки, одёжку, прочее — пораздали...
Только совсем не это напоминали
Старый фасон, застиранный крепдешин.
Что есть уход? — когда остаётся рядом
Лишь оболочка над непонятным адом —
С лепетом злым, с непримиримым взглядом...
«Только уход»,— доктор неумолим.
Можно сейчас, не переврав ни слова,
Навспоминать всякого и любого —
И лишь крепдешин в руках неопровержим.
* * *
Отворение слова —
Так кровь отворяли прежде,
Так распахнутой двери
Лязгал засов железный —
Отворение словом;
Зреют сезамы те же,
Назовёт их заново
Знающий: бесполезно
Откровение слова —
Ибо слышно немногим,
Приноси же снова —
Выложи на ладони —
Неразменное слово твоё...
Питер. Проездом (12.09.09)
Впитывать воздух — так, что не упрекнёшь,
Будто бы духом здешним не пропитался;
В Питере сухо нынче — а лучше б дождь
Стуком, шуршаньем, привкусом оставался
В памяти о куске составного дня —
Из ожиданий, спешки и перелётов,—
Чтобы потом, растерянную, меня
Ты по зонту узнал на случайном фото...
* * *
Хорошо быть мальчиком, хорошо!
Презирают мальчики игры «в дом»,
Можно мяч гонять, допоздна гулять.
Рассчитались тут же на «свой-чужой»,
Отложили скучное на потом,
Принялись в войнушку играть-стрелять...
Вот и девочкам дело:
Чёрное примерять.
* * *
Плачь, девочка, плачь!
Пой, малая, пой!
Купят тебе калач,
Съешь — станешь большой.
Станешь варить обед,
Станешь растить детей,
Станешь себя жалеть
И говорить себе:
«Бедная девочка,
как же ты постарела!»
* * *
Круглая подстава —
Зеркало-зеро.
Выпадает справа
Зрелое зерно.
Те, кто понимает,—
Делят мир на три.
Небо раздвигает
Сердце изнутри.
* * *
1.
Будут спущены шкуры, курки, псы с цепи
Будут выданы сучие зрячим в поводыри.
Но ты не плачься — прячься, не майся, не лайся, спи:
До полуночной полыньи, до полынной зари.
2.
Эта река — длинная, как рука,
В вены впадали впалые облака,
К пальцам пристыли выпавшие листы,
Эта река рассыпалась на мосты.
Тянется переходом который год,
Ждёт, кто из нас скорей до неё дойдёт,
На травяные катятся берега
Волны пустые; каменная река.
Если — белее белых, темнее злых —
Ангелы прилетели чинить живых —
Время часы считать и часы читать,
Глядя на лица, чистые, как печать.
* * *
Пересчитай дозволенные речи
И говори по числам наугад.
Бесчеловечность мысли человечьей
Заметней неосмысленных преград.
Но будет день забытости и жути,
Пустынных окон, устремлённых вниз,—
И только тень, без умысла и сути,
И женщина, жестокая, как жизнь.
* * *
1. Крым
Пейзаж глубок и обречён ветрам:
Стволы кривы, и судорожны корни,
Но этих не- и внесезонных драм
Не замечает медленный курортник,
Поскольку совершает променад,
Скользя меж процедурами и пляжем,
А ветки пиний, простираясь над
Его главою, кажутся плюмажем...
Сбивает речь на устарелый штиль,
Сдвигает мысль потоком впечатлений.
И только солнце, море, небо, штиль —
И склоны населяющая зелень:
Упрямая опасливость ветвей,
Живущих здесь от покоренья Крыма,
И узловатых, скрученных корней
Привязанность к обветренным обрывам.
2. Гаспра. Вечер...
Здесь «посумерничать» вряд ли поймут и скажут —
Камнем по склону дни упадали в темень.
Шли кипарисы стройной готичной стражей —
Остановились в приступе летней лени.
Замок диснейный ласточкой угнездился
На продувном высквоженном отроге.
Над головой изредка проискрится
Еле заметный светлый пунктир дороги...
Фон саксофонный, небо оттенка сажи,
Каменный парус — без рыбака и лодки,
А над притихшим морем, пустынным пляжем —
Лунного света полная сковородка.
