Проза Владимира Иванова
Давно заметила, что хорошая книга подталкивает к размышлениям: автор как бы ненавязчиво втягивает читателя в «диалог» наблюдений над жизнью и раздумий. Из числа таких изданий оказался сборник прозы Владимира Иванова «Что душу волнует – тем намять живет» (Кемерово, 2014). Это весьма кстати, бурные события на Украине конца 2013–начала 2014 годов никого равнодушными не оставили, каждого заставили напрячь извилины над их осмыслением в отношении к России. Обнаружилась перекличка повестей В. Иванова с публикациями 2-го номера «Огней Кузбасса» (Виктор Астафьев. Повесть «Звездопад» и рассказ Татьяны Грибановой «Смерть Кондрата»), а также со статьёй Сергея Кожемякина «Железо и кровь для Европы. К итогам европейского турне Барака Обамы» (приложение к газете «Советская Россия» «Отечественные записки», № 13 от 11 июня 2014 года.), с другими публикациями прессы.
Есть еще порох в пороховницах
В «Огнях Кузбасса» (№ 2, 2014 г.), посвященных Дню Победы, редакция журнала представила подборку разнообразных, интересных произведений, из которых особенно выделяются повесть Виктора Астафьева «Звездопад» в честь 90-летия Виктора Петровича (1924–2001) и составивший контраст рассказ Татьяны Грибановой «Смерть Кондрата». Музыканты бы сказали – это контрапункт, какой присущ фуге, например, у Баха.
Солдат Михаил пошел в госпитале на поправку, ему и медсестре, студентке института Лиде, по 19 лет, их первая любовь отодвинула все тяготы войны и стала «как свет, как воздух, как утро, как день. Незаметно, само собой это выходило, заняло свое место в душе, жило там». Выздоравливающий солдат пришел в гости. Мать Лиды, отправив дочь за молоком на рынок, решилась откровенно с ним поговорить: «Вы не сердитесь. Я – мать. И дочь – это единственное, что есть у меня. Муж нас оставил, бросил. Он доктор. Сошелся с какой-то во фронтовом госпитале, и вы понимаете… Словом, Михаил, будьте умницей, поберегите Лиду. Душонка у нее – распашонка. Она уж если… все отдаст. А девушке и отдавать-то – всего ничего». Потом они гуляли по Краснодару, по улице Красной, по Чкаловской и еще по каким-то, Лида все допытывалась: о чем с мамой говорили. Михаил отнекивался: «Да так, обо всем. Про мамалыгу больше».
С грустным юмором описывает В. Астафьев их прогулку. Какое-то жалостливое чувство подтачивало солдата. «Ты бы хоть поцеловал меня, медвежатник!..» – чуть слышно прошептала Лида. Он «с торопливым отчаянием обнял Лиду и ткнулся губами во что-то мягкое, и не сразу понял, что поцеловал лису». После выздоровления Михаил долго ждал на пересылке отправки на фронт. И в этом хаосе вдруг появилась Лида, пришла навестить: «Миша, скажи же что-нибудь! Родненький, скажи!» Он не мог говорить, держался из последних сил, чтобы не разрыдаться, потому что ему плохо без Лиды, рана открывается. «Лида, тебе лучше уйти», – сказал он. Она послушно пошла, и все-таки оглянулась. «Своими яркими глазищами, в которых стояла мука, она позвала меня. «Да уходи же ты!», – заорал Миша, оттолкнул постового и вбежал во двор».
Больше они не встретились. Финал повести – светлая ностальгия: «…Тому, кто любил и был любим, счастьем есть и сама память о любви…»
Таков прекрасный портрет фронтового поколения в изображении участника войны Виктора Астафь-ева. Такой же драматический контраст в портрете современного поколения показала Татьяна Грибанова. В селе живых осталось три фронтовика, три друга – Тихон, Микола и Кондрат. Собираясь на митинг в честь Дня Победы, Кондрат достал костюм и удивился, увидев вместо трех орденов Славы только три дырки. Кто взял? Чужих вроде не было. Он разволновался и умер от сердечного приступа. Вместо митинга получились похороны Кондрата. Из города примчался на иномарке внук Витя, душа умершего слышит все разговоры и то, как внук по мобильнику кому-то сказал: «Ордена получил, будут тебе и иконы…»
Внук фронтовика украл у деда ордена и этим уложил его в могилу. Комментарии, как говорится, излишни.
Какой же сейчас молодежи больше? Кто они – современные девушки и ребята? Похожи на молодого фронтовика Михаила из «Звездопада» – доброго, смелого, принимающего ответственность на себя за жизнь и мир? Или они под стать внуку Вите из рассказа «Смерть Кондрата», продавшего Славу (три ордена Славы) и саму жизнь деда Кондрата за иномарку, то есть не имеющего ничего святого за душой? Ответ подсказывает повесть-дилогия «Слабый» Владимира Иванова. Главного персонажа, солдата-срочника тоже зовут Михаил, перекличка имен нынешнего солдата и фронтовика символична. Они похожи, характер того и другого определяет нравственный стержень. Солдат едет из родной деревни Сосновка служить в моторизованных частях Российской армии, дислоцированных в Забайкалье, 1-я часть дилогии так и называется: «Казарма», а 2-я часть – «Побывка». Солдат Михаил Силин отличился на боевых заданиях и в качестве поощрения получил десятидневный отпуск домой. Писатель показывает своего героя с двух сторон – в армейской среде и в привычном деревенском кругу родных, друзей и односельчан.
Конечно, теперь солдату не угрожает смерть от вражеских снарядов, но появилась дедовщина. Вот четверо новичков получили наряд на кухню: начистить картошку на обед для всего полка. Картофелечистка не работает, мелкую картошку приходится чистить ножами – долгая и утомительная -процедура, но этим сложность выполнения наряда не ограничивается.
«Среди ночи посланцы дембелей не весть из каких рот приходили не раз за очищенной картошкой. Ребята не перечили, лишь молча смотрели, как убывает с таким трудом наполняемый бачок… Что оставалось делать? Плетью обуха не перешибешь… «Деды» днями отсыпаются, а ночью режутся в карты, жарят картошку с мясом да жируют. И откуда только взялись такие порядки? Ведь Мишка не припомнит, чтобы мужики в деревне, вспоминая службу в армии, упомянули про такую вот дедовщину…»
Новичками, солдатами-первогодками помыкают не только дембели. История с картошкой имеет выразительную концовку.
«Тут вошел повар:
– Ну и работнички! И картошки ещё не наготовили!
– Да хватит, поди, – возразил Силин.
– Ты знаешь или я знаю? Лёха, салаги опять просачковали!
– Вам бы так просачковать, товарищ младший сержант! – возразил Силин, особенно налегая на слово «младший». Он решительно поднялся, дерзко глянул повару в глаза.
Кто-то дернул его за рукав, чтобы Миша не терял контроль над собой. Повар промолчал, вышел и вернулся уже со своим помощником Лехой и хлеборезом Икрамом, которого все почему-то звали Экран.
– Ну! Дальше будем бузить или как? – спросил повар.
Был он низкорослый, далеко не богатырской комплекции, один на один каждый из них его бы запросто уделал, но у тех, кто пробрался на такое теплое местечко, конечно, масса корешей. Так что ребята правильно поступили, одернув Мишу. Но если сейчас начнется потасовка, придется заваривать кашу. Будь что будет! Все четверо невольно встали – в руках ножи… Те трое повернулись и вышли…
После того, как Силин и его друзья заступили в наряд, полк получил картофельное пюре только на обед следующего дня…
Потом мыли посуду, полы, сдвигали и ставили на прежнее место столы и скамейки… Сдали столовую заступившей в наряд второй роте только в одиннадцатом часу вечера…
В казарме Силин рухнул на кровать и тотчас заснул».
Условия в казарме, как видим, приближены к боевым. Во всяком случае, первогодки быстро набираются опыта – как за себя постоять, обзаводятся преданными друзьями, мужают, осваивают военную специальность.
В подъезде казармы между первым и вторым этажами на Михаила набросились, прижали к стене, ослепили фонариком. Теряя от удара сознание, Силин почувствовал жгучую боль на лице. «Пока лежал в санчасти, все думал – из-за чего, почему?.. Может, пострадал по ошибке, – в темноте приняли за кого-то другого? Ответа так и не нашлось, как и обидчиков. Что бы там ни было, надо будет держаться настороже и быть наготове».
И он, наточив тонкую отвёртку, носил её за голенищем сапога.
Год службы прошел для новобранцев с пользой, на летних учениях ребята показали себя настоящими солдатами. «Подразделение вернулось с учений, отлично выполнив поставленную задачу». Командир роты старший лейтенант Стрельцов снова убедился: «…Какими бы разгильдяями, с какими бы выкрутасами ни были его солдаты, а как доходило до дела, они его еще не подводили. С ними он готов не только на учения».
Менее стойким Михаил оказался в домашних условиях на побывке. Весь год службы, всю дорогу он думал о Маше, мечтал о встрече с ней, но встреча принесла солдату не радость, а сплошное огорчение. Без него Маша уехала в город, неудачно пыталась выйти замуж, родила ребенка и теперь пурхалась под стать всем матерям-одиночкам. Не дождалась! Это выбило Михаила из душевного равновесия, и он с друзьями Сергеем и Федей закружился в поисках куража и приключений. Единственный якорь, удержавший его в равновесии – это любовь к постаревшим матери и отцу, забота о них. Собираясь в обратный путь, солдат с чувством вины думает, что слухи о выкрутасах поддатых дружков на улицах трех соседних деревень дойдут до отца с матерью и причинят им страдания. Михаил уезжает на попутном бензовозе на железнодорожную станцию, мысленно он винит себя и тоже страдает. Читателю верится, что благородство и доброта, проявившиеся в характере Михаила на службе, переборют разгильдяйство и сформируют настоящего русского солдата.
Так что прозаик Владимир Иванов убеждает: современная молодежь близка фронтовому поколению, а вороватый внук Витя – порождение рыночных реформ – в народе явление не типичное.
А Васька слушает да ест
В том, что В. Иванов владеет всеми жанрами, нет ничего удивительного. Ведь он – выпускник Литературного института, ему, как говорится, и карты в руки, значит, – мастерство. В повести-ностальгии «Перевозчик, помедли» продолжается традиция деревенской прозы. В рассказе-фантазии «Эмоция» умелое использование в сюжете фантастики. «Динозавр», рассказ-случай, повествует о широте души и помыслов русского человека, которого волнует – не вымрет ли человечество, как цивилизация, наподобие динозавров. Об этом толкуют два соседа по номеру в гостинице, и казалось бы, дальше юмора и забавных приключений во сне (рассказчик то едет на поезде, то скачет на динозавре и т. п.) эта тема в книге не будет иметь продолжения. Но нет! В рассказе-размышлении «Поезд» о судьбе современной цивилизации задумался уже не персонаж, а сам автор. Прекрасная публицистика! Здесь-то как раз удивительное и проявилось. Размышления, посетившие прозаика до событий кризиса на Украине напрямую перекликаются с описанием современной геополитической ситуации в статье Сергея Кожемякина «Железо и кровь для Европы. К итогам европейского турне Барака Обамы». Если бы такой точный прогноз высказал политолог, это было бы нормально, но Владимир Иванов все же не политик, а писатель. Тем не менее его понимание роли, которую Запад отводит России в геополитической ситуации совпало с фактами, приведенными С. Кожемякиным.
Весь рассказ не процитируешь, его надо читать, то есть проехать на этом «Поезде», но кое-что из финала раздумий В. Иванова приведем.
«Старая, полная иммигрантов Европа.
Кстати, весьма символично. Первым звоночком заката западной цивилизации стало банкротство Греции – этой колыбели нашей белой цивилизации. И не надо иллюзий. В исторической перспективе процесс этот неостановим.
Голодная, томимая жаждой Африка.
Да и Азия тут как тут в нашем подбрюшье.
У всех кровные интересы. Вопрос жизни и смерти. Что же вы, россияне! Треть плодородной земли и пресной воды планеты, а земли – пустуют. Делитесь!
А как делиться, на каких условиях (если до этого – не приведи Господь! – дойдет), может диктовать только сильная Россия. А у слабой России спрашивать не станут…
Делитесь! Люди все равны!
Равны, конечно. Но не до такой же степени, чтоб, войдя в чужую квартиру, вести себя хозяином и более того – считать хозяина за прислугу. А так может и быть, если заранее не упредить, не предусмотреть.
Может, человечество и спасется Россией. Как местом, самым безопасным на планете при катаклизмах, с богатыми ресурсами, с запасами пресной воды, где наш Байкал – НЗ человечества. Не раз предрекали и предрекают: у России есть будущее, великое будущее. Дай Бог!
Но тот ли смысл в этом пророчестве, который мы, россияне, в нем усматриваем? Не обманываемся ли? Для россиян ли это будущее?..
История России не подобна ли возможному варианту заката Европы?..
…Это я, мальчик с адреском в кармане (в начале рассказа семья ехала в Сибирь – Р.Л.), потерянно стою на полустанке… Ехать надо… Но куда?.. Где поезд?..»
Переходим от рассказа В. Иванова к статье С. Кожемякина, статье о визите президента США Барака Обамы в Европу с 3 июня 2014 года, продолжительностью 4 дня. Все пункты визита «так или иначе были посвящены одному вопросу – выстраиванию военного союза против России».
И далее С. Кожемякин, комментируя визит, объясняет, какая планируется «дележка» России.
«Молодые демократии» сегодня послушно пляшут под американскую дудку, и американская дипломатия использует их голоса для давления на не всегда послушную «старою Европу». Но не только на нее. Американские сателлиты превращены в форпост нового Drang nach Osten – натиска на Восток, что особенно ярко проявилось после начала событий на Украине.
Для закрепления этой роли Обама начал свой визит с Польши, выполняющей в украинском кризисе самую грязную дипломатическую работу. Показателен и повод – 75-летие начала «освобождения» страны из-под «коммунистического ига». Связь тех событий с нынешними очевидна, и на Западе ее стараются всячески оттенить: крушением соцлагеря и развалом СССР дело не закончено. И не будет закончено, пока Россия не будет разрезана по живому, пока на её месте не появятся многочисленные «молодые демократии» – татарская, башкирская, рязанская… Подготовка… «уже ведётся».
Поляки, заметим, кстати, от себя, как всегда, «впереди планеты всей». А именно: «В повестке дня европейского визита Обамы Польша сыграла роль смотра сил перед решающим наступлением. Варшава 2014-го сильно напоминает Нюрнберг 1938-го, где на «Съезде Великой Германии» Гитлер провозгласил «крестовый поход» против «большевистско-еврейской заразы». «Более грозной, чем когда-либо нависала над миром большевистская опасность уничтожения народов», – возгласил тогда фюрер, и его слова спустя 76 лет повторил (конечно, с поправками на конкретную ситуацию) Обама: «Соединенные Штаты стоят плечом к плечу с народами Европы перед лицом новой агрессии со стороны России».
А мы, чудаки, и устами дипломатов, и от имени Совета Федерации уговариваем нового президента Украины Петра Порошенко и всю его «королевскую рать» прекратить военную операцию на юго-востоке Украины и перейти к мирному решению, к переговорам с представителями Донецкой и Луганской республик. А «Васька, – вспомним баснописца Крылова, – слушает да ест!»
Кожемякин напоминает: «Время для старта нового мобилизационного рывка стремительно уходит, да и вряд ли нынешняя власть когда-нибудь его вообще объявит. В условиях, когда Запад перешел в открытое наступление и десятки кассиков (лидеров – Р.Л.) готовы сворой броситься на растерзание России, это означает гибель. Избежать ее можно единственным способом – резко и в кратчайшие сроки сменить курс. И вести страну по новому курсу должны не наемные менеджеры, а люди, всем сердцем любящие Россию. А там:
«Единство, –
возвестил оракул наших дней, –
Быть может
спаяно железом лишь и кровью,
Но мы попробуем спаять его любовью, –
А там увидим, что прочней…»
Ф. И. Тютчев.
А вот участники митинга, проходившего в Москве в первой половине июня, высказались за активную поддержку защитников Луганской и Донецкой народных республик, когда скандировали: «Путин, вводи войска!» («Советская Россия», № 64, 17 июня 2014).
Знаменитые слова Пушкина «Старый спор славян между собой» потеряли, похоже, актуальность в современной геополитической ситуации. Как раз славян и натравливают друг на друга, а в конечном счете на Россию. И нам, россиянам, нужна особенно крепкая сплоченность друг с другом внутри страны, чтобы выдержать новый натиск Европы на Россию. И такие книги, как проза Владимира Иванова, укрепляют наш моральный дух. Это настоящая народная литература.
Впервые опубликовано в журнале «МОЛОКО».
