Очередное заседание общества анонимных алкоголиков и наркоманов проходило вяло и неинтересно. Традиционная чайная церемония не состоялась, ибо электрочайник «Тефаль», который «всегда думает о нас», напрочь забыл о страждущих и при включении в сеть замкнул накоротко с характерным треском, выпустив на прощанье из своего чрева сизую струйку дыма. Одновременно выбило предохранители в щитке, и небольшой класс воскресной школы при церкви иконы Казанской Божьей Матери погрузился в сумрак. За три года работы общества ничего подобного не происходило. С тех пор как настоятель прихода отец Савватий по благословению архиерея Даниила милостиво приютил желающих избавиться от пагубных страстей, свет выключали всего один раз и то из-за аварии на городской подстанции.
Алкоголик со стажем Венедикт Семёнович, невысокий мужчина лет пятидесяти, прервал свою исповедь и многозначительно заметил, что это знамение не к добру: во-первых, на заседание не явилась всеми уважаемая Виолетта Аркадьевна Дробышевская, староста общества, во‑вторых, долго возились с замком входной двери воскресной школы, и уж совсем неожиданно перегорел почти новый чайник.
Миловидная блондинка Олеся протестующе махнула рукой в сторону Венедикта Семёновича и низким, чуть охрипшим голосом от частого употреб-ления в прошлом крепких напитков и табака, сказала: «Вы уже всех достали со своей мистикой! Как можно такое говорить в стенах воскресной школы? Услышал бы вас сейчас отец Савватий. Впрочем, Бог не мякишка, у Него своя книжка. Он всё слышит. Я тоже не верю в случайности и совпадения, но не надо “искать в тёмной комнате чёрную кошку, которой там нет”».
– Помилуйте, голубушка! Это, если я не ошибаюсь, Конфуций, – откликнулся из полумрака Фёдор, долговязый студент с рыжей бородкой и в очках, бывший любитель курительных смесей. – вы-то каким боком к Православию относитесь? Что-то я вас на богослужении ни разу не видел. Одно дело принять Крещение, другое воцерковляться.
Все зашумели. Общество разбилось на два лагеря. Сторонники гипотезы Венедикта Семёновича ратовали за свободу выбора, говорили о всепрощении и вполне оправдывали атеизм, считая его полезным для Православия в виде цемента, скрепляющего веру истинную. Противоположная сторона приводила примеры из жития святых, цитировала святоотеческую литературу, а потом вдруг стала сыпать восточными афоризмами, путая Конфуция с Лао Цзы.
Сумерки сгущались. Затеплили лампаду перед образом Спаса Нерукотворного. В наступившей тишине послышался храп. В мерцающем свете лампады на придвинутом к старенькому пианино стуле мирно дремал Петрович, о котором ничего не знали, поскольку он вёл себя крайне скромно и еще не рассказывал истории своего падения. И только его сизый нос говорил о многом. Зато всем было известно, что Петрович работал электриком в соседнем ЖЭКе. Его растолкали и отправили в сторожку за ключом от распределительного щитка, который находился в полуподвале здания. Недовольно бурча спросонья, Петрович перекрестился на образ Спасителя и, разминая затёкшие ноги, проковылял к выходу.
Разговор вернулся в прежнее русло, но страсти заметно поутихли.
Виолетте Аркадьевне неоднократно звонили с самого начала заседания, но она находилась вне зоны доступа. Надо сказать, что староста общества анонимных алкоголиков и наркоманов В. А. Дробышевская, элегантная особа неопределённого возраста, филолог по образованию, долгое время работала в толстом литературном журнале «Северный ветер» зав.отделом поэзии. Но страсть к горячительным напиткам, которая началась с невинного увлечения (фужерчик-другой за ужином) довела Виолетту Аркадьевну до корректора журнала «-Популярная психология». Тем не менее с литературой она не расставалась и время от времени издавала поэтические сборники, растиражированные в основном на принтере редакции. В литературной периодике печаталась под псевдонимом Снежана Дробыш. «Талант не пропьешь», – любила повторять Виолетта Аркадьевна.
Бурно проведённые молодые годы, естественно, оставили свой отпечаток на её лице, но как это ни странно, в целом не портили былого очарования, а как бы придавали внешности некий шарм.
За годы существования общества Дробышевская зарекомендовала себя как ответственный, устремлённый к цели человек с огромным желанием помочь себе и людям обрести трезвый образ жизни. Конечно же, в её поведении были некоторые странности, впрочем, присущие всем творческим людям. А ещё Виолетта Аркадьевна всегда приносила с собой ароматный цейлонский чай, которым согревали души члены общества.
...Стрелки больших настенных часов показывали без четверти девять. Петрович как сквозь землю провалился. Все решили, что пора расходиться. И здесь вспыхнул свет! В ярких его лучах распахнулась дверь и на пороге появилась сама Виолетта Аркадьевна в небрежно наброшенном шикарном манто из крашеной кошки, юбка «в пол» великолепно смотрелась на её статной фигуре, гардероб дополняла маленькая бархатная шапочка-таблетка с вуалью. Аудитория обомлела. Через минуту участники обрели дар речи. Задохнувшись от счастья, Олеся воскликнула:
– Виолетта Аркадьевна, дорогая! Где вы пропадали? Мы весь вечер звонили вам, но ваш телефон был недоступен. Мы ужасно переволновались.
– Ну что вы, мои хорошие. Во-первых, здравствуйте! Не надо лишних волнений. Мне срочно нужно было побывать в Москве. Я только что из Первопрестольной. Прекрасная московская осень благотворно влияет на моё самочувствие. О, как было чудесно и чуточку грустно на Патриарших прудах! Золото листвы с торжественной печалью шуршало под ногами…
– Позвольте, Виолетта Аркадь-евна, мы вчера с вами созванивались. Ни о какой вашей поездке в Москву не было речи! И сегодня после обеда вы мне звонили и просили не опаздывать на заседание нашего общества. Разве есть такой скоростной рейс от Камчатки до Москвы и обратно?
- Какой рейс, милочка? Да и откуда у меня деньги на самолёт при нынешних-то ценах? Я после обеда отпросилась на работе и мысленно слетала в Москву. Ну, немного задержалась на Патриарших прудах. Что может быть быстрее скорости мысли?
