Город
Среди множества важных и маловажных вопросов, копоша-щихся в моей банке для червей, есть особо шустрые. Нужны ли городу люди? Что есть город: чистая строгость линий или хаотическое копошение насекомых на солнце? О чем думает город, когда много людей собирается в одном месте, щекотно ли ему? Или наоборот, если собрать сумасшедших со всего мира и дать им свободу, построят ли они безумный город? Есть ли у города центр? Что будет, если уничтожить город, но оставить людей? Можно ли объединить два города в один? Вопросы, как видно с подковыркой и даже непонятно к чему мне это вспомнилось. Наверно всё это из-за того, что сегодня в метре от меня упал кирпич. Хотя на самом деле, кирпич не падал, мне просто нечего сказать. Вот.
Комната
Привилегия мертвых – это отсутствие ограничений в небы-тии. Сложно остановить то, чего уже нет. Именно проникновение в закрытые пространства есть работа мертвых.
Вот комната и в ней три человека. Они смотрят телевизор, что там интересного? – ничего. О чем они говорят? – о воде и влиянии музыки на воду. О великом просветлении. Странные люди. Они умны? – неизвестно. Молоды? – не очень. Зачем они говорят? – им это нравится. Долго они будут говорить? – пока не уйдут из комнаты. Во что они одеты? – в одежду. Они любят друг друга? – нет. Что для них главное? – их идеалы. Их идеалы хороши? – нет. Почему они не найдут другие идеалы? – их нет. Куда можно выйти из комнаты? – наружу. Что есть сна-ружи, пространства. Пространства чего, других комнат.
Закат
Джунгли – это влага, зелень, мерзкие насекомые, мерзкие животные и мерзкие повстанцы. Но мне на это наплевать, на высоте трех тысяч метров есть только небо. Поэтому, поставив самолет на автопилот и врубив Моцарта на полную, я наслаж-даюсь моментом. Закат длится уже довольно долго, солнце на-половину ушло за горизонт, нежные, розоватые облака неспеш-но меняют оттенки, становясь то ярче и грубее, то возвращаясь к розоватой прозрачности. Данной картиной я могу наслаждать-ся еще три тысячи километров. Именно на такое расстояние у меня хватит горючего, чтобы преследовать убегающее солнце.
Но, к сожалению, я должен отвлечься и заняться делом. Вы-ключив автопилот, я резко снижаю высоту, две тысячи, полторы, тысяча, пятьсот метров, высота оптимальна, и я начинаю бомбардировку точно над заданной территорией. Напалмовые бомбы взрываются, покрывают огромные объёмы джунглей. Пять, четыре, две, три, две, одна. Боезапас сброшен. Фото со спутников в реальном времени показывает аккуратный прямоугольник, четко укладывающийся в рамки задания. Теперь можно поворачивать на базу. На секунду меня вжимает в кресло, и вот я уже лечу назад, набирая высоту. Внизу бушует пожар, и я спешу выбраться из зоны задымления. Выше к небу, и теперь уже солнце стремится догнать меня своими лучами, поразить в спину, но я быстрее, и вот я лечу в ночи, на автопилоте, и Моцарт вновь заполняет кабину.
Ад
Помните там, на земле.
Ад – это жаровни, сера, медные решетки…
Чепуха всё это, ад – это отсутствие смерти. Серая равнина, одиночество и книга жизни.
Книга со всеми возможностями, книга, созданная завистью, книга, полная возможностей свободы. Книга со всем, что хочет-ся забыть. Это ад. Но и в аду есть свой ад. У некоторых грешников книги нет.
После тебя
Как приятно помнить, что тебя не помнят.
Что твой профиль стёрли.
А монету пропили.
Как приятно знать, что тебя не знают.
И проходят мимо.
Потерявши имя.
Как приятно прыгнуть с небес на землю.
Ведь земля как пух не только в могиле.
И уйти по тропам, пыльным и низким.
Ведь земля спокойней неба и ветра.
И земля одинока в космической пыли.
Как и ты одинок среди мяса и гнили.
Инвайт
– У вас сто двадцать три новых сообщения, пожалуйста, проверьте свой почтовый ящик.
А всего-то на десять минут отошел помыться, Игорь удовле-творенно улыбнулся, сеть любила его и никогда не оставляла одного. Закрывая на секунду глаза, Игорь представлял все эти провода и волны, что запеленали мир, сделав его колыбелью единого Государства.
Это была реальная сила, и он был ее адептом, одним из са-мых верных. Игорь уже давно принёс реальный мир в жертву сети и был вознаграждён трансформацией в высшего человека.
Сеть стала его домом и местом силы.
Сеть позволила Игорю реализоваться.
Сеть дала Игорю тысячи друзей.
Сеть веселила Игоря.
Сеть утешала Игоря.
Сеть любила Игоря.
И Игорь отвечал ей взаимностью, отдавая всего себя без ос-татка. Служение сети было его смыслом жизни. Игорь, как ги-гантский паук, отвечал за порядок.
Модератор на нескольких крупных форумах, редактор в ви-кипедии и просто блогер. Постоянные споры о делах, пустой треп и задушевные беседы с тысячами людей. Это была его жизнь.
Жизнь нового человека.
– Высшего человека.
Как иногда, поборов скромность называл себя Игорь.
Игорь быстро печатал.
Мозг автоматически обрабатывал информацию и, не тратя больше доли секунды, находил оптимальный шаблон для каж-дого письма. Смайлик, ответная ссылка или пара слов. На каж-дый ответ не больше десяти секунд. Все шло гладко до одного письма.
Ни отправителя, ни темы.
Только пара слов выделенных курсивом. Вопрос, на который невозможно ответить в интернете.
–Ты живой?
