– Ныне корнёвка совсем не такая. Если в советское время знал двадцать мест, где корень растёт, то и «харе» – хватало. Никто мой женьшень не трогал – у всех корнёвщиков свои места. Проверял две-три семьи, собирал урожай, норму выполнял для госпромхоза и всё.
Теперь и хуже, и лучше. Хуже то, что корня в двадцать, а то и в тридцать раз меньше стало. За двадцать лет толпы безработных вычесали почти всю тайгу, много повыносили подчистую, даже самую мелочь. Поэтому современный корневщик должен знать гораздо больше ста мест, десять-пятнадцать мест каждый год проверять: глядишь, где и осталось что-нибудь. На другой год другие десять мест проверить, с таким расчётом, чтоб одно место проверялось раз в десять лет. Потому что растёт женьшень очень медленно и за десять лет десять-пятнадцать грамм веса только и набирает, становится товарным.
А лучше, потому что большой и старый корень сейчас стоит очень дорого – тут как сторгуешься. Да и небольшие корни – «танзовые», то есть очень красивые, имеют очень хорошую цену – гораздо больше стоимости золота.
Красота женьшеня это – «голова», «шея», «тело», «мочки», «окольцовка», «цвет». Причём «голова» должна быть большой, вместе с «шеей» длиннее ширины двух пальцев – это трёх сантиметров. Вообще, чем длиннее, тем лучше, тем корень старше, красивее и дороже. «Тело» ценится и не тонкое и не толстое, и не короткое и не длинное – по пропорциям стройного человека. «Мочки», то есть тонкие корешки, ценятся по длине. Тоже – чем длиннее, тем лучше и чтобы их, «мочек», было не много. На «теле», в верхней части, в районе «плеч», должна быть ясно видна «окольцовка» – круговые поперечные морщины. На «окольцовке» не должно быть рубцов и шрамов. А «цвет» корня должен быть тёмно-золотистым…
Старый корневщик увлечённо рассказывал о премудростях корнёвки. О том, в каких местах женьшень растёт, каким бывает, где находили самые крупные корни.
– Корень растёт… везде. И везде его очень мало. Редко бывают такие места, где он растёт на территории в несколько соток, чаще – одиночки, или небольшие семьи в несколько корешков. Он встречается и на вершинах гор, и в поймах рек, и на скалах, и среди горных болот, и на каменистых осыпях, и в непроходимых зарослях. Под кедром, под берёзой, под дубом, под осиной, под елью, под пихтой, под ольхой, под грабом, под тополем, под клёном, под липой и даже под ивой козьей – она у нас в южном Приморье на сырых склонах сопок растёт. В орешнике, траве, крапиве, папоротнике, леспедеции, даже в рододендроне. Почти везде. Но найди попробуй. Можно неделями прочёсывать тайгу и ничего не найти. А можно неделю пьянствовать, потом отойти за ближайший куст и обнаружить там хороший корень, а то и целую семью.
Совершенно непредсказуемое занятие. Можно стать богатым за считанные часы, а можно долгими годами еле-еле на хлеб с маслом зарабатывать. Поэтому такой интерес к этому делу, такой азарт, такой ажиотаж – настоящая корневая лихорадка.
Мечта каждого корневщика – найти Царь-корень. Каковы его приметы? А Бог его знает. Он бывает разным. Главный признак – он большой. По весу больше ста граммов. Танзовый. А стебель его может быть и небольшим, но необычным. У него может быть шесть или даже семь листьев. Он может быть, например, двухъярусным. Или двух, а то и трёхголовым. Главное – он родитель всей богатой плантации, которая непременно растёт вокруг него. Главное – его непременно охраняет тигр, который обычно отпугивает корневщика от Царь-корня. Или перевоплотившись в Баосу – лесного духа, валит деревья в тихую погоду, или швыряет сучья, или сбрасывает с крутых склонов камни…
Я нашёл свой Царь-корень. Правда, это было уже давно. И нашёл, в общем-то, случайно, на охоте. Да…
Корневщик встал на колени перед костром, плеснул в огонь водки из фляжки, собрал и сыпанул горсть таёжной снеди: хлеб, сало, мясо, пару леденцов – всего понемногу из того что было с собой.
– Баосе, – пояснил он. Проследил, как огонь, сыто шипя, смакует подношение, пошевелил палкой обугленную кучку, подождал, пока она не рассыплется пеплом и продолжил. – На охоте я был, на реву. Тогда осень была затяжная и рёв изюбря начался в середине сентября. И что-то потянуло меня залезть на крутую и высокую гору. Подумал: с вершины меня хорошо будет слышно окрест, с другой стороны, если изюбрь отзовётся, то легче будет понять в каком месте он находится, легче будет выбрать удобную позицию для выстрела.
Подманил быка, выстрелил – изюбрь упал. Запомнив, какие рядом с ним деревья, стал спускаться со скалы, на минуту выпустив его из вида. А когда подошёл к месту, быка там не оказалось. Судя по всему, ранение не было смертельным, хотя было очень тяжёлым: кровь довольно обильно лилась из раны при каждом шаге. Я, стараясь идти как можно бесшумнее, стал красться по кровавому следу. Но изюбрь, хорошо меня слыша, находил в себе силы заранее подниматься с окровавленных лёжек и довольно долго шёл вниз с горы, направляясь в узкий и крутой ров, заросший лимонником, актинидией, элеутерококком. Он уже несколько раз подпускал меня совсем близко, я каждый раз стрелял, но… зверь опять уходил. Как заколдованный! Я ругал себя «почём зря», убеждал, что надо остановиться, подождать с полчасика, чтобы бык успокоился и ослабел на лёжке, тогда он или подпустит поближе, или вообще не сможет подняться. Но… не остановился, пока в обойме не закончились патроны. Тогда только сел на валёжину, закурил, снарядил обойму и твёрдо решил ждать полчаса.
Выждав намеченное время, снова попытался подкрасться и действительно, удалось подойти к изюбрю довольно близко и выстрелом завершить его мучения.
Красавец-бык с большими рогами лежал на краю обрыва, я его столкнул вниз, к ручью. Затем вынул нож и стал снимать шкуру.
Погода была тихая и сухая, поэтому я издалека услыхал, что кто-то идёт в мою сторону. Я помыл в ручье нож и руки, взял в руки карабин, присел за дерево и стал ждать. Ожидал увидеть кого угодно: кабана, медведя, другого изюбря, охотника или даже охотинспектора. Но увидел огромного тигра!
Он шёл, наклонив голову, принюхиваясь и разглядывая лесную подстилку, уши его постоянно находились в движении и ловили все лесные шорохи, хвост был выгнут дугой, а тёмный кончик шевелился в такт шагам: вправо-влево, вправо-влево.
Тигр заметил меня издалека. Он сразу остановился, медленно поднял голову и усиленно стал принюхиваться. Но я не шевелился, ствол берёзы скрывал меня наполовину, изюбря он не видел, так как тот лежал за бугорком. И, видимо, приняв меня за причудливый вырост и не уловив никакого запаха, тигр, постоянно оглядываясь, пересёк овраг и взобрался на обрыв.
Но тут он меня почуял, страшно заревел и, пригнувшись, пошёл прямо на меня! Я очень испугался, вскочил, и, что-то лепеча, стал пятится вверх по ручью. А тигр дошёл до изюбря, обнюхал его и заревел пуще прежнего. И ревел до тех пор, пока я не отошёл на значительное расстояние.
Я продирался через заросли вдоль ручья, – так мне казалось безопаснее, потому что продирался с треском и шумом и знал наверняка, что по такой чащобе тигр неожиданно ко мне подобраться не сможет.
Я лез через заросли, не обращая внимания на растения и постоянно оглядывался. И вот, оглянувшись в очередной раз, я неловко упал, зацепившись ногой за лиану и больно ударившись коленом. Выбравшись на чистое место, присел на выступающий замшелый камень и, растирая зашиб-ленное колено, стал оглядываться вокруг и увидел, что сижу возле растения с красноватым стеблем, пожелтевшими, лимонного цвета листьями, похожего на пион, но совсем не пион… Женьшень! Рядом ещё и ещё! Целая поляна!
Про всё забыв, я, зачарованный, ходил от одного растения к другому, пока не увидел большущий жёлтый двухъ-ярусный зонт с толстым стеблем в палец толщиной – Царь-корень…
Да, сейчас бы найти такое – стал бы богатым человеком. А тогда… Ну дом построил, ну машину купил…
Корневщик махнул рукой, глубоко вздохнул и, выхватив из костра головёшку, смешно причмокнув губами, прикурил и задумался. В зрачках его плясали счастливые огоньки и он смотрел, не отрываясь, на огонь, вздыхал и улыбался.
