Всю последнюю неделю Сергей Дронов ходил как пришибленный. Даже коллеги заметили в нем перемены: был общительным и жизнерадостным парнем, у которого всегда спорились и слово и дело, а тут вдруг замкнулся в себе, стал задумчивым и раздражительным. О причинах душевного расстройства он нигде не распространялся, варился в собственном соку. Да и кому что скажешь? Что позвонила из родной деревни старшая сестра Вера и попросила принять на постой дочь Галю «хотя бы на время, пока не поступит в университет и не получит место в общежитии»? Скажут: ну, и что тут такого? Обычное дело, стандартная житейская коллизия. Иные сельские племянники месяцами, а то и годами живут у своих городских тетушек и дядюшек и ничего – никто не облысел, не переломился. Но это все очень правильно, когда тебя не касается. А тут коснулось.
Сестра, конечно, молодчина, так бы сразу и сказала, мол, Галя едет поступать в ВУЗ, нужна на время крыша. Так нет же, сначала обстоятельно все выспросила, вынюхала: как поживаете, как здоровье, как дела на работе, как учеба у Коли, погасили ли кредит на квартиру? Вспомнила, видите ли, о братишке, а ведь больше года не звонила! И потом как обухом: приютите ребенка!
Вообще, где-то в глубине души Сергей с пониманием воспринял просьбу сестры. «А к кому ей еще обращаться, – рассуждал он, – если ему единственному из всей родни посчастливилось обосноваться в городе? Да и жилплощадь, слава Богу, позволяет, трехкомнатная все-таки квартира».
Дронов вдруг мысленно представил, как его племянница скитается где-то по подвалам в обществе бомжей, и его передернуло. Он уже все разложил по полочкам, расставил по своим местам. Даже уплотняться не потребуется: спать Галя будет в гостиной на диване, а заниматься на кухне, когда все поужинают и расползутся по своим комнатам и телевизорам. Нерешенным оставался только один вопрос, самый главный: как воспримет свалившееся им на голову «счастье» супруга Антонина? Где-то подспудно Сергей чувствовал: восторга жена не испытает. И поэтому, как мог, тянул время, не решаясь начать трудный для обоих разговор. Заодно подыскивал аргументы для укрепления своей заведомо проигрышной позиции. Неделя истекала, и дальше тянуть было некуда: Вера ждала ответа.
Сергей перебрал в уме десятки вариантов, как половчее «подъехать» к жене с этим не очень-то приятным предложением. «Может, ее как-то ублажить? – размышлял Дронов, – подарить ей, скажем, кольцо или серьги с ее любимым аметистом, ничего ведь стоящего не дарил за шестнадцать лет совместной жизни. Да нет! Сразу насторожится: что-нибудь случилось? Может, ты, братец, гульнул на стороне и теперь откупаешься? И будет права. А если сводить Тоню в театр? Сейчас как раз гастролирует чеховский МХТ, а она страсть как любит театральное действо. И не надейся – пошлет сразу. Скажет, надо с Колей заниматься, мальчик заканчивает восьмой класс, а у тебя на уме одни развлечения. Может, лучше пригласить ее в хороший ресторан, заказать шикарный стол с какими-нибудь там устрицами и заморским вином? Создать атмосферу праздника, чтобы женщина хоть на миг почувствовала себя королевой бала? Опять не прокатит! «Какие рестораны, – окатит холодным взглядом Антонина, – у нас что, некуда тратить деньги?». Словом, все версии «задабривания» жены одна за другой гибли в кипящем котле безнадежных размышлений Сергея.
Кончилось все тем, что он оформил кредит и купил супруге новую стиральную машину, старая-то вот-вот совсем развалится, трясется при отжиме, как лихорадочная. Купил, да не просто, а с доставкой на дом в субботу, подгадал так, чтобы на утро, пока Антонина еще не разобрала белье в стирку. Мысленно Сергей уже проиграл всю эту сладостную картину: утро, неожиданный звонок в квартиру, Антонина открывает дверь. Перед ней два добрых молодца с большой коробкой, опоясанной алой лентой. Сказка о Золушке, да и только! Счастливый муж еле дождался субботы, чтобы, не дай Бог, не проболтаться о сюрпризе. И, правда, в десять утра, когда супруги еще только собрались приступать к генеральной уборке, а сын погрузился в компьютерные «стрелялки», раздался звонок. Супруга вопросительно уставилась на мужа: кто бы это мог быть? Он кивнул на дверь, дескать, открывай, что стоять истуканом! Та пошла, приложилась к дверному глазку и отпрянула: «Сереж, там какие-то мужики, иди сам открывай!» Сергей, чувствуя, что действие пошло не по его сценарию, нервно отвернул защелку замка.
– Добрый день, стиральную машинку заказывали? – вежливо спросил один из двух крепышей, одетых в фирменные спецовки.
– Нет, мы ничего не заказывали, – успела выкрикнуть раньше Сергея из-за его спины Антонина.
– Извините, но у нас бланк заказа и накладная на ваш адрес: улица Черемуховая, дом 5, квартира 48. Распишитесь за доставку.
– Да, да, все в порядке! – наконец вышел из ступора Сергей. – Супруга просто не в курсе. Сюда, пожалуйста, поставьте. Где расписаться?
Когда «добрые молодцы» удалились, Дронов похолодел: его в упор расстреливали два свинцовых глаза супруги.
– Что все это значит? – прокурорским тоном, нараспев начала допрос Антонина.
«Вот это ублажил!» – успел подумать про себя Сергей, а вслух твердым и, насколько было можно, радостным голосом (даже попытался улыбнуться) произнес:
– А то и значит, что теперь у тебя будет новая стиральная машина с программным управлением. Я специально тебя не предупредил – хотел сделать сюрприз. Старую «Вятку» давно уже пора выкинуть, и конец твоим мучениям. Ты что, не рада? Ну, сделай, наконец, лицо добрым!
– Добрым? А ты меня спросил, что нам сегодня нужнее купить, спросил?
– Нет, но могу я сделать тебе подарок?!
– Интересно, за чей счет? Может, ты вырыл клад, или тебе начальство отвалило премию за усердие в работе? Ты же оторвал кусок от зарплаты, а значит от семьи. Посмотри, в чем ходит наш сын! Ему пятнадцать лет, он уже стыдится нашей нищеты. Я тоже, кстати, не помню, когда последний раз покупала себе юбку. А он, видите ли, на дорогущую машину денег не пожалел – спасибо за подарок!
– Между прочим, я приобрел ее с перспективой! – сделал неуклюжую попытку выйти на заданную тему незадачливый муж.
– С какой такой перспективой? – еще больше насторожилась Антонина. – Уж не ждешь ли ты прибавку к жалованию?
– Нет, не жду. Но очень скоро у тебя может прибавиться стирки. – Сестра Вера просит нас принять на постой дочь Галю, пока она поступит в университет и не решится вопрос с жильем.
– Надеюсь, ты ей отказал? – ледяным тоном спросила Антонина.
– Ну, почему я должен был ей сразу отказать? Я сказал, что надо посоветоваться с тобой.
– Считай, что посоветовался. Звони Вере и скажи, что я против, пусть ищут варианты.
– Да не могу я этого сделать! Как я буду выглядеть в глазах родственников?! Они меня не поймут!
– А где были твои родственники, когда мы с тобой пахали, как проклятые, чтобы заработать на приличное жилье? Теперь, выходит, наша квартира – гостевой дом? Надо на учебу – езжай к Сереге, в командировку – к Сереге, в больницу – тоже к Сереге. В конце концов, всех не обогреешь!
– А ты считаешь, что родня должна была скинуться нам на квартиру, чтобы иметь потом моральное право на ночлег?
– Не держи меня за идиотку, я не могу жить как на вокзале и хочу, чтобы мою семью оставили в покое. Тебе не понять, что такое чужой человек в доме: ни слова лишнего не скажи, ни шага лишнего не сделай. Да ты в трусах в собственной квартире и то не походишь!
– Ты хочешь сказать, что Галя чужой нам человек? Да она моя племянница, родная кровь! Воспитанная девочка, умница-отличница, не белоручка, не каприза – сама ведь восторгалась ею, когда мы гостили в отпуске у сестры. Если хочешь знать, она была бы тебе помощницей в домашних делах!
– В каких это делах? Мыть посуду нет нужды – у нас посудомоечная машина. Стирку я ей не доверю – это вещь интимная. С уборкой комнат я как-нибудь сама управлюсь, с твоей помощью, разумеется, а к кастрюлям и сковородкам я ее и вовсе не допущу!
– Но Вера обещала подкинуть нам пару мешков картошки, овощей, солений там всяких, варений, – кинул в горнило бурной полемики последний свой аргумент Сергей.
– Пусть не хлопочут, мы как-то без их подачек обходились до сих пор. А тут, смотрите, расщедрились: нате, ешьте!
Супруги, все больше и больше распаляясь, еще долго спорили, ни на йоту не уступая своих позиций. Он доказывал ей, казалось бы, вполне понятные, прописные истины: что семья – это понятие святое и чем крепче семейные отношения, тем сильнее государство. Что именно семейные ценности всегда определяли нравственное здоровье общества. И что во все времена в русских традициях было сообща рубить дом, помогать ближнему, а то и делить с ним последнюю корку хлеба. Она парировала его постулаты тем, что сейчас и время другое, и люди другие. «Ну, почему я должна устраивать богадельню для родственников? – театрально заламывая руки, вопрошала супруга. – Они что, убогие или у них нет возможностей решать свои проблемы, не перекладывая их на близких людей? Американцы вон даже в гости к родным и друзьям ходят со своей выпивкой и закуской!». И так далее и тому подобное. Дело дошло даже до взаимных обвинений. Сергей обозвал супругу скалой, сфинксом, бездушной чуркой, для которой судьба родных людей – обуза и только. Она в долгу не осталась, высказав, наконец, все, что думает о нем: что его простота хуже воровства, что он неудачник и переломал всю ее жизнь. И даже всплакнула. Перепалку родителей неожиданно прервал высунувшийся из детской комнаты сын Коля:
– Родители, чего вы опять ругаетесь? Да пусть Галка поживет у нас, она классная девчонка, мне с ней интересно!
Возникла долгая немая сцена, как в гоголевском «Ревизоре». Супруги старались не смотреть друг на друга, а в голове Сергея издевательски звучала реплика Фамусова из грибоедовского «Горе от ума»: «Ну, как не порадеть родному человечку!». Первым прервал затянувшееся молчание Дронов.
– Тонь, а и вправду, давай приютим девочку, сделаем доброе дело, глядишь, оно тебе и отзовется.
– Не делай добра, не будет и худа! Слышал такую присказку? Сегодня примем племянницу, завтра еще кто-нибудь свалится на твою голову. Родственники ведь не понимают, что вносят дискомфорт в семейную жизнь, а учить их хорошим манерам у меня нет ни желания, ни сил. Да это и бесполезно. У нас вон сын растет – мне и его хватает. Ладно! – вдруг резко сменила тон Антонина. – Звони своей сестре, скажи, что мы согласны принять Галю, но только на время экзаменов. А то и в самом деле родня съест тебя с потрохами.
Сергей нашел в мобильнике нужный номер и нажал кнопку вызова.
– Вера, привет, это я, Сергей.
– Здравствуй, Сережа. А я как раз сегодня хотела тебе звонить. Ты представляешь, вопрос с жильем для Галочки разрешился самым неожиданным образом. Я вчера разговаривала с подружкой Наташей Трофимовой, ты должен ее помнить – учились вместе – так она предложила просто замечательный вариант: свою гостинку. Сама она живет с каким-то моряком – у них роман – в его однокомнатной квартире. Сказала: пусть дочь живет в ее комнатке, сколько захочет, только платит за «коммуналку». Вот так-то, брат. Ты уж извини, что зря напрягала твою семью, но на тот момент у меня не было выхода.
– Ладно, чего уж извиняться. Я очень рад, что все так устроилось. Если что, мы могли бы тоже принять племянницу, – Сергей выразительно посмотрел на Антонину.
– Да, нет, Сережа! Спасибо, конечно, но теперь уж в этом нет необходимости. Так что все хорошо. Может вам подослать чего-нибудь с огорода?
– Не надо, Вера, не хлопочи, позаботься лучше о дочери.
– Ну, тогда всего вам доброго! Привет Антонине!
Сергей в задум-чи-вости положил на тумбочку трюмо теле-фон и машинально взглянул в зеркало. На него смотрело лицо человека, которому только что плюнули в душу.
