Русские умеют всё: встречать гостей хлебом-солью, а провожать и званных, и нежданных «по уму»; умеют переживать чужое горе, как своё; веселиться в новогоднюю ночь так, словно утро никогда не наступит. Русские умеют ругать родное государство за действия нерадивого правительства, умеют с пониманием относиться к призывам власть имущих «потерпеть немного». Но когда приходит беда, одна большая, одна на всех беда, русские очень хорошо умеют эту беду обуздывать, не считаясь с личными трудностями и не боясь умирать за Бога, за родину, за семью и дом.
Русские – за правду. За совесть. Русские – за справедливость. Именно об этом – о вселенской тоске по справедливости – вся русская литература, сияющая в Слове от самой азбуки, подаренной восточным славянам святыми Кириллом и Мефодием.
Безусловно, русская литература – литература Фонвизина и Крылова, Тредиаковского и Ломоносова, Пушкина и Жуковского, Гоголя и Достоевского, Тютчева и Толстого, литература Цветаевой, Каверина, Рубцова и Кузнецова, Кожинова и Распутина, Астафьева и Белова – не нуждается ни в каком особом «звёздном бонусе», подобном нашему нынешнему стремлению «обозвать» именем литературы целый год. Именуя календарный отрезок «годом литературы», мы словно декларируем некую червоточину наших душ: вот ведь мы какие тонкие натуры – не успел миновать «год культуры», как мы тут же торопимся не забыть и о художественном слове.
Но правда в том, что литературы без человека и не для человека не бывает. То есть (и если – по совести), чествование литературы не имеет календарных границ.
