Тревожат памяти приливы,
в покрытый снегом дом зовут.
Еще все в этом доме живы,
хотя и нелегко живут.
Еще вся жизнь как путь бескрайний.
И с нетерпеньем ждешь рассвет,
и новый день окутан тайной...
А ныне тайны больше нет.
И всё, что есть - как Божья милость,
к судьбе недоуменный зов.
Куда-то время испарилось,
И катится без тормозов.
Но дом стоит молодцевато.
В снегу и крыша, и забор.
Шел снег в столетии двадцатом
и не растаял до сих пор.
НА СТЫКЕ ДНЯ И НОЧИ
На стыке дня и ночи, в разливе света и мрака
что-то еще происходит в жизни нашей нелепой.
Качели похожи на крышу, на которую лает собака,
а два соседних дома - на грузовик с прицепом.
Смотрю из окна в безлюдье. Стоянка, помойка, угол.
Все тот же фонарь, дорога, а за нею – аптека.
Отхожу от окна бездумно, сажусь и ныряю в гугл.
Хочу найти… всего-навсего, хорошего человека.
Но это совсем не просто, нас сейчас миллионы,
блуждающих друг за другом по фальшивому следу.
Душа погружается в бездну, просыпается мир бездонный,
и в голову не приходит на огонек заглянуть к соседу.
И это какая-то пропасть, когда зажигается ящик
и ворожат шаблоны виртуальных сюжетов,
уже непонятно, что горше или, допустим, слаще,
на стыке дня и ночи, в разливе мрака и света…
СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ
Дождь хмельной ностальгией меня сводит с ума.
Я полжизни в рюкзак перепрятал заплечный.
Я пишу вам в письме: у нас тоже зима,
ветер с моря гудит не попутный, а встречный...
У нас в целом нормально, как у белых людей.
Я пишу вам письмо, между строк спотыкаясь.
Помню вас молодой, помню море огней,
и ваш шарф ниспадает, словно пена морская.
Дождь идет третий день, я изрядно продрог…
Это сон или явь? Как размыты границы…
Словно замкнутый круг перепутья дорог,
и исправить нельзя, объяснить, возвратиться…
Вновь дорога измятой свернулась тесьмой.
И уходит не вдаль, а куда-то в трясину.
Я не знаю, зачем я пишу вам письмо.
Может, только затем, чтоб прожить эту зиму.
ГДЕ-ТО ПЛЫЛИ, ЧТО-ТО ПИЛИ…
Где-то плыли, что-то пили
и пытались угадать,
сколько метров в каждой миле,
до чего рукой подать.
Бились о борта в тумане
волны пенным молоком.
И качались в ресторане
три звезды под потолком.
...То ли солнце, то ли тучи.
Ни заката, ни зари...
Полюбил я дом плавучий,
что ты мне ни говори.
Я теперь стихи мараю
на привинченных столах.
Жизнь теперь я измеряю
в кабельтовых и узлах.
И хочу неосторожно
скомкать времени печать.
Верю - всё исправить можно
и по-новому начать.
Поперхнусь корявым словом,
память изотру до дыр.
Буду жить на всём готовом.
Буду просто пассажир.
Буду думать виновато
про друзей и про врагов...
Как приятно, плыть куда-то
и не видеть берегов.
ПУСТЬ НИЧЕГО НЕ БУДЕТ БОЛЬШЕ
Пусть ничего не будет больше.
Ведь больше ничего не надо.
Как ложка дегтя метка боли,
но - милосердие в награду.
Ты любишь мрак, ты словно профи
существования ночного.
В окне размыт твой рыхлый профиль,
уткнулась стрелка в полвторого.
Предощущение рассвета
уже предугадать не трудно.
Попросишь у Творца совета.
И заскулишь, как пес приблудный.
