Вce те же мы
Родина – таково первое, записанное в свидетельстве о рождении, имя знаменитого советского и российского актера и режиссера Родиона Нахапетова.
«Родина» - так в годы Великой Отечественной войны назывались криворожская подпольная организация и партизанский отряд, в составе которых сражалась с фашистами мама Родиона - Галина Прокопенко. Она получила задание – перейти линию фронта и передать в штаб 7-й армии сведения о размещении гитлеровских соединений в районе Кривого Рога. Предполагалось, что беременная женщина вызовет меньше подозрений. Но ее перехватили, приговорили к смерти. Она бежала из концлагеря, перешла линию фронта, выполнила задание. 21 января 1944 года под бомбежками родила сына и дала ему имя – Родина.
Издательство «ПрозаиК» готовит к выпуску в свет книгу Родиона Нахапетова «Всё тот же я. Москва – Голливуд». Личный и в то же время общественный документ эпохи. Открывается книга воспоминаниями Галины Антоновны Прокопенко. Затем – послевоенное детство, ВГИК - с легендарными мастерами и теперь уже легендарными студентами, среди которых были Шукшин, Тарковский, Кончаловский… Первые роли, слава, первые фильмы в качестве режиссера, работа в Америке.
Завершается повествование рассказом о встречах и дружбе с титаном фантастики XX века Рэем Брэдбери. В этом году мир отмечает 95-летие со дня его рождения. Великий писатель называл Родиона Нахапетова и его жену – продюсера Наталью Шляпникофф – своими детьми, им он доверил и поручил экранизацию своего сокровенного произведения – повести «Вино из одуванчиков».
Предлагаю вниманию читателей фрагменты из дневников последних лет.
Сергей Баймухаметов
К 95-летию Рэя Брэдбери
Родион Нахапетов
ХРОНИКИ БРЭДБЕРИ
(Из книги «Все тот же я. Москва – Голливуд»), изд-во «ПрозаиК», 2015)
29 ноября 2003 года.
В окне книжного магазина «Барнс энд Нобл» мы увидели обьявление: сегодня в 12.00 - встреча с Рэем Брэдбери.
Зашли в зал. Там было не менее двухсот человек. Публика интеллигентная, в основном молодежь.
Брэдбери поднялся с инвалидной коляски, в которой его привезли на встречу, и пересел в обычное кресло. Большие притемненные очки, седые, длинные, слегка взлохмаченные волосы, хриплый баритон. Легкая, с юмором, речь.
Брэдбери начал с признания, что в школе считался дураком. Он был далек от поэзии, литературы и высоких материй. Никогда не писал сочинений (был беден на слова и мысли), не написал ни одного школьного эссе. Интересовался лишь футболом, да и то потому, что его старший брат увлекался спортом.
И вдруг, окончив школу, разрешился поэтической тирадой по поводу футбола и отослал стихи в известный спортивный журнал. Каково же было его удивление, когда из спортивной редакции пришел чек на триста долларов. Его наивное, детское стихотворение поместили на обложке журнала!
С тех пор Брэдбери начал писать стихи и эссе. Стал печататься в различных журналах, взялся за пьесы (очень плохие, как теперь считает).
Начали подписывать книги. Я подошел к нему:
— Рад встрече с вами, мистер Брэдбери, я мечтал об этой встрече больше тридцати лет. В семьдесят первом году я снял по вашей повести «Вино из одуванчиков» дипломный фильм. Я люблю эту повесть.
— О, я рад! — ответил Брэдбери. — Я тоже ее люблю! Вы откуда?
— Я кинорежиссер из России.
Брэдбери на секунду задумался:
— У меня много русских друзей.
Он протянул мне книгу с автографом и сказал по-русски:
— Спа-си-бо!
Спустя примерно год раздался звонок из Москвы. Звонил Дима Дибров, известный российский телеведущий. Он снимал для телеканала «Россия» беседы с выдающимися деятелями культуры, российскими и американскими. Диброва интересовали писатели Курт Воннегут, Джон Апдайк, Дж. Сэлинджер, актеры Майкл и Кирк Дуглас, композитор Дэвид Фостер и кинопродюсер Джерри Брукхаймер.
Разумеется, организовать съемки с участием таких выдающихся людей не просто. Мы с Наташей обещали помочь со съемочной группой (оператор, звукорежиссер, гример, осветитель, транспорт).
Первым в серии был Рэй Брэдбери. Пока операторы устанавливали камеры и подключали осветительные приборы, Брэдбери рассказал нам, что в этом доме на Шевиот-драйв он прожил почти пятьдесят лет. И, не дожидаясь включения камеры, добавил, что три года назад потерял любимую жену Маргариту (Мэгги). У него есть четыре дочери и более десяти внуков. Младшую из дочерей он назвал Александрой — в честь русской балерины Александры Даниловой, которая была в свое время хорошо известна в Америке.
С особым подъемом Брэдбери рассказывал, как сделал предложение Мэгги.
— Согласна ли ты лететь со мной к звездам? — спросил он ее.
— Да! — не задумываясь, ответила девушка.
По ночам молодожены бродили вдоль океана.
Наблюдая, как ведет себя восьмидесятипятилетний писатель перед камерой, я подумал, что величие Брэдбери заключено не только в его книгах, но и в его персональном, жизненном мужестве. Я знал людей, перенесших инсульт. Они беспомощны, полны горечи.
Рэй Брэдбери — прямая противоположность. Он полон оптимизма. Он не сдается. Чем не наш Николай Островский?
Его пеший путь от дома до лимузина составил не меньше получаса. Я долго наблюдал за Рэем, медленно спускавшимся по лестнице. Каждый шаг давался ему с трудом: он заставил себя выбраться из дома — вопреки физической слабости. Это был тот случай, когда тело валит нас наземь, а душа сопротивляется, командуя «стоять».
С тех пор мы встречались с Рэем часто…
В 2006-м, когда я готовился в Москве к съемкам, Наташа какое-то время оставалась в Лос-Анджелесе. Несмотря на то, что я просил ее не показывать Брэдбери мой дипломный двадцатипятиминутный фильм «Вино из одуванчиков», Наташа все же его показала.
— Брэдбери очень просил! Как я могла отказать?
Почему я возражал?.. Фильм был снят сто лет назад. Я давно вырос из коротких штанишек, сделал более полутора десятков фильмов, более совершенных, на мой взгляд... И вот — звонок от Наташи.
— Брэдбери в восторге. Он плакал во время просмотра. Не веришь? Тут же попросил позвонить тебе, чтобы сказать, что он тебя любит! Что ты понимаешь его, как никто другой! Он убежден, что только ты можешь снять фильм по его повести. «Пусть твой муж немедленно садится писать сценарий!» — сказал он.
Я был вне себя от радости. Но… «Вино из одуванчиков» — повесть фрагментарная, трудная для цельного повествования. Не случайно она ни разу не была экранизирована (в Штатах). Как нанизать разрозненные эпизоды на единый сюжетный стержень?.. Эпизоды связаны единством места действия (городок Грин-Таун) и единством времени (все происходит летом 1928 года). Часы на здании суда отбивают время, и автор переносит нас из одного дома в другой, от одного героя к другому. Но для кинофильма боя часов недостаточно. Нужна какая-то новая идея. Новый подход.
Их у меня пока не было.
26 января 2008 г.
— А как у вас родилась идея повести «451º по Фаренгейту»? — спросил я.
Брэдбери арендовал пишущую машинку в подвале городской библиотеки, платил 10 центов за полчаса. Однажды в подвал заглянула служащая и с тревогой спросила:
— Вы ничего не чувствуете? Почему-то пахнет керосином.
Рэй запаха керосина не уловил. Служащая ушла. А Рэя пронзила идея.
Через девять дней он положил издателю на стол повесть о том, как с помощью огня мир избавлялся от великой литературы, от великих мыслей, от книг. Называлась повесть «Пожарник». Название не удовлетворило издателя, и тогда Брэдбери позвонил в Калифорнийский университет и поинтересовался, при какой температуре загорается бумага.
Никто толком не мог ответить. Тогда он позвонил в пожарную службу. И там получил ответ, определивший название повести: бумага воспламеняется при 451 градусе по Фаренгейту.
Я взялся за сценарий. У меня родилась идея, как связать разрозненные эпизоды. В центр повествования я поместил старика, похожего на самого Рэя.
Старик живет в доме, предназначенном на снос. Вплотную к нему подступает строительная площадка, но старик не торопится уезжать, противится распоряжению властей. Его дом — последнее пристанище его памяти. Да и сама строительная площадка в его сознании живет как бы двойной жизнью. Сегодняшней жизнью — с кранами и строителями, и прошлой — с соседями и друзьями.
Эпизоды восьмидесятилетней давности переплетаются с современными сценами, создавая сложную мозаику и обостряя сюжет.
Не знаю, по какой причине, но Рэй полюбил нас с Наташей. Видимо, в ответ на нашу преданность и любовь.
У Брэдбери великолепная память. Он легко оперирует фамилиями, точными датами, ссылками на различных авторов.
В тот день зашел разговор о кинорежиссере Джоне Хьюстоне («Мальтийский сокол», «Сокровища Сьерра-Мадре», «Ки-Ларго», «Африканская королева» и другие). К нему Брэдбери испытывал сложные чувства. С одной стороны, был признателен за то, что в 1956 году тот предложил ему, малоизвестному тогда писателю, написать сценарий по роману Германа Мелвилла «Моби Дик».
С другой стороны, Рэй был обижен тем, что впоследствии Хьюстон не признавал его драматургом. Писателем — да! Но не драматургом!
Кстати, в Голливуде с давних пор редко пользуются услугами писателей. Для создания кинематографической версии литературного произведения, как правило, приглашают профессиональных сценаристов. Я думаю, что отстранение писателей объясняется не столько отсутствием у них драматургического таланта, сколько их возможной капризностью, их несговорчивостью, непослушанием руководству киностудии. А так: купили у автора права на книгу и — до свиданья! Наемный сценарист выполнит любое указание и напишет все, что ему прикажут.
22 августа 2008 г.
Прошло полгода. Я, наконец, поставил последнюю точку. Для себя я решил: если Брэдбери не примет этот вариант, новый сценарий писать не имеет смысла. Каково же было мое удивление, когда, Брэдбери с восторгом одобрил.
— Родион, у вас получилось! — воскликнул он. — Вы это сделали! Я прослезился, читая...
После этого он стал прилюдно хвалить сценарий… Всюду, где только можно было.
Как все-таки странно. Неужели двадцати пяти минут музыкального фильма на русском языке оказалось для Брэдбери достаточно, чтобы поручить иностранцу написание сценария, основанного на дорогих его сердцу воспоминаниях детства? Почему Брэдбери выбрал именно меня? Похожий вопрос я себе уже задавал. Это было, когда прославленный кинорежиссер Марк Донской утвердил меня на роль молодого Ленина в фильмах «Сердце матери» и «Верность матери». Меня, еще «сырого», незрелого артиста? Без малейшего сходства с вождем? Почему?
14 августа 2009 г.
После разговора об аресте сына Майкла Дугласа, продававшего наркотики, разговор перекинулся на Мэгги, покойную супругу Рэя.
— Когда она меня первый раз поцеловала, — сказал Рэй, — я на радостях перепутал автобус и поехал в противоположную сторону.
Затем Рэй рассказал о своей короткой, но насыщенной дружбе с Сергеем Федоровичем Бондарчуком. После премьеры «Войны и мира» в Лос-Анджелесе в честь прославленного советского кинорежиссера был устроен прием в доме одного из американских мэтров кино. На вечере присутствовали знаменитые режиссеры Голливуда. Бондарчук взял Рэя Брэдбери под руку, отвел в соседнюю комнату.
— Мы с Бондарчуком за вечер выпили две бутылки «Столичной»! — часто вспоминает Рэй. С гордостью, с удовольствием.
Брэдбери голосовал за присуждение «Войне и миру» премии «Оскар» как лучшему иностранному фильму года.
Тогда Рэй был моложе и активнее. С его мнением киноакадемики считались. О дружбе с ним мечтали. Когда Рэй на две недели приезжал в Рим, он останавливался у Федерико Феллини, который называл Рэя своим творческим близнецом. У Брэдбери с Феллини действительно мог бы сложиться великолепный творческий альянс, но до этого дело не дошло.
Разговор, так или иначе, возвращался к «Вину из одуванчиков».
— Я напишу письмо Кирку Дугласу… — сказал Рэй. — Пусть покажет сценарий своему сыну (Майклу Дугласу).
«Кирк, привет! Обращаюсь к тебе с просьбой — передай прилагаемый сценарий Майклу. Твой Рэй Брэдбери».
Чтобы удостовериться, правильный ли адрес он нам дал, Рэй протянул мне записную книжку. Записная книжка была похожа на древний фолиант. Я листал ветхие, пожелтевшие от времени страницы, хранившие сотни адресов и телефонов, принадлежавших некогда великим деятелям кино. Мелькнул номер Хамфри Богарта, умершего полвека назад…
Эх, полистать бы, не торопясь, эту телефонную книгу. И позвонить Кэтрин Хёпберн или Спенсеру Трэйси. Кто знает, может быть, их призраки откликнулись бы.
Дописав записку, Рэй попросил сегодня же отвезти сценарий Кирку Дугласу.
Расставшись с Рэем, мы отправились в Беверли-Хиллз, к Кирку Дугласу. Одноэтажный особняк постройки двадцатых годов показался нам скромным по теперешним меркам.
— Но даже такой «скромный» дом в этом районе стоит несколько миллионов, — заметила Наташа.
Дверь открыла служанка, сказала, что непременно передаст мистеру Дугласу и сценарий, и письмо от мистера Брэдбери. Прекрасно!
В тот же день мы поехали на студию «Юниверсал», в компанию сына Кирка Дугласа, актера и продюсера Майкла Дугласа. (Большие звезды, как правило, имеют собственные кинокомпании, занимающиеся поиском и разработкой новых проектов.) Оставили сценарий и там. Кто знает, может быть, Майкл Дуглас (по просьбе отца) покажет сценарий «Вина…» руководству «Юниверсал»?
Обычно проекты, не обеспеченные деньгами (Не случайно в Голливуде популярна фраза: «Покажите деньги, тогда и поговорим!») возвращаются авторам со словами: «Сценарий великолепный, но в наши планы не вписывается».
Будем ждать.
22 августа 2009 г.
Рэй пригласил нас отпраздновать с ним его 89-летие. Мы приехали в книжный магазин в середине дня. У входа стояла длиннющая очередь, каждый держал в руке листок с номером. У крайнего в очереди был номер 314.
— Сколько, вы думаете, мы будем стоять? — полюбопытствовала Наташа.
— Наверное, пару часов! — жизнерадостно ответил молодой человек.
26 августа 2009 г., 15.00
Вчера нам позвонили из компании Майкла Дугласа («Ферзе Филмс») и назначили встречу с руководством на 10 сентября.
— Дуглас мог бы сыграть Форрестера и одновременно быть продюсером! — сказал я.
— Да, конечно… — задумчиво произнес Рэй и вдруг оживился. — А знаете что? Покажите сценарий Николасу Кейджу
— Может, сначала дождаться ответа от Майкла Дугласа? — спросила Наташа. — А потом идти к Кейджу?
— Одно другому не помешает, — ответил Рэй.
На Рэя нахлынули воспоминания. Он снова рассказал, как когда-то, более тридцати лет назад, на вокзале в Париже к нему подошла изумительной красоты женщина и сказала: «Я вас знаю, вы — Рэй Брэдбери! Не хотите ли поехать со мной в одном купе? Меня зовут Бо Дерек, я член жюри фестиваля, так же, как и вы».
— Как я мог не согласиться? Два дня, которые мы провели на южном побережье Франции, были незабываемы.
Встреча в «Ферзе Филмз» состоялась… Идею приняли с энтузиазмом. Если Роберт Мидас (президент компании) примет новую версию, они покажут сценарий Майклу Дугласу.
10 ноября 2009 г.
У меня есть сценарий о переходе моей матери через линию фронта. Во время очередной поездки в Москву я встретился с Никитой Михалковым и вкратце рассказал ему сюжет.
Михалков подкинул идею — вести повествование от лица ребенка, находящего в утробе матери. Идея эффектная. Но подступиться к ней не так-то просто. Закадровый голос? Голос детский, или взрослый? Что может знать, чувствовать, помнить человеческий зародыш? Чтобы справиться с этой задачей, нужен особый талант.
Поэтому мне понадобился совет такого мастера, как Рэй Брэдбери. Я сделал синопсис «Перехода» на двух страничках, Рэй принялся читать.
— Вот это история! — то и дело вырывалось у него. — Бог мой! Какая история! Единственно правильная подсказка должна идти от сердца. Эта история слишком интимна, чтобы человек со стороны — я или кто-то другой, мог давать советы. Я уже говорил вам, что прекрасно помню момент своего рождения. Я помню себя и до рождения. Помню мягкий розовый свет, обволакивающий меня.
15 декабря 2009 г.
Наташа решила отправить сценарий «Вина из одуванчиков» Джону Траволте. Имя Траволты не вызвало у Брэдбери энтузиазма. Он не может простить актеру, что в «Субботней лихорадке» его герой первый в американском кино произнес знаменитое «мазер факер». Рэй считает, что с этого фильма началось увлечение матерными словами на экране.
Наташа рассказала Рэю о том, что несколько месяцев назад Траволта потерял четырнадцатилетнего сына. Мальчик болел аутизмом, и общение с миром было для него крайне затруднено. Лишь с отцом душа его приоткрывалась. Джон Траволта обожал сына.
Рэй посочувствовал актеру.
— Хорошо, — сказал он. — Я согласен показать ему сценарий. Но только в том случае, если Майкл Дуглас от проекта откажется.
Рэй Брэдбери и семья Дугласов всегда были дружны. Рэй вспомнил, как он гулял на свадьбе у Майкла Дугласа. Много воды с тех пор утекло.
20 января 2010 г.
Наташа уже переговорила с Рэнди Мишелл, агентом Траволты в Нью-Йорке. Мы хотели знать, заинтересуется ли Траволта ролью Билла Форрестера.
4 марта 2010 г.
Рэй выгреб из кучи бумаг свою записную книжку.
— Найдите телефон Джека Николсона! — сказал он. — Мы с ним когда-то дружили. Пусть прочтет сценарий.
На ветхих страницах, среди тысяч имен, нашлось и имя Николсона — с телефоном и адресом.
Признаться, предложение Рэя меня озадачило. Несмотря на то, что Николсон — актер высочайшей пробы, на роль Форрестера он не годится. Билл Форрестер переживает душевный кризис. А Николсон слишком игрив и циничен. Но главное — он стар.
Среди голливудских имен в книжке Рэя значились великие мертвецы — Пол Ньюмен, Грегори Пек, Чарлтон Хестон, Бетти Дейвис.
Наташа в шутку заметила, что сейчас, по завершении губернаторского срока, освободился Арнольд Шварценеггер. Рэй, смеясь, рассказал нам, как когда-то он пробил Арнольду дорогу в Голливуд.
На премию киноакадемии «Оскар» в разделе документальных фильмов был представлен фильм «Качая железо» — о мировом чемпионате по бодибилдингу и о Шварценеггере, удостоенном высшей награды, звания «Мистер Вселенная». Комиссия отклонила его, решив, что тема бодибилдинга недостойна «Оскаров». Рэй Брэдбери, который входил в комиссию, не согласился с академиками.
— Я знаю о бодибилдинге не понаслышке, — заявил он. — Это интересные, целеустремленные люди, я много лет спал с одним из таких!
У академиков вытянулись лица. Из уважения к писателю они согласились рассмотреть фильм с Арнольдом Шварценеггером. Впоследствии академики поочередно подходили к Брэдбери и деликатно интересовались, правда ли, что он «спал» со спортсменом?
Рэй, смеясь, поведал... Семья Брэдбери жила очень бедно, и Рэй долгие годы спал в одной кровати (другой не было) со своим старшим братом, который был спортсменом и ежедневно накачивал мышцы, поднимая гири. Так что никакой «голубой» подоплеки в защите бодибилдинга не было. Но с подачи Брэдбери на накачанного австрийского паренька обратили внимание, и он начал восхождение на голливудский Олимп.
Увы, Майкл Дуглас отказался от проекта. Он готов вернуться к рассмотрению вопроса через некоторое время. Ему сейчас не до «Вина…». Нужно вызволять сына из тюрьмы — это раз. И лечиться (у Майкла обнаружили рак горла) — это два.
23 марта 2010 г.
Мы (и Брэдбери в том числе) прекрасно понимали, что роль молодого Форрестера вряд ли заинтересует 73-летнего Николсона. Но высокая оценка сценария и уважительный тон его менеджера были приятны.
В тот же день Наташе позвонили из компании Джона Траволты. Он путешествует по Европе, поэтому сценарий еще не прочитал.
Неделю назад, поднимаясь по лестнице, Рэй едва не упал. У него появился страх лестницы. Мы предложили Александре пристроить к лестнице специальный подъемник. Но дом у Рэя старый, и ветхая деревянная лестница вряд ли выдержит подъемник.
Разговор перекинулся на политику. 21 марта Обама провел через Конгресс «медицинский закон», против которого большинство американцев возражало.
— Это конец Америки! — вздыхал Рэй. — Качество лечения станет хуже, так как бесплатная медицина должна обслуживать более тридцати миллионов новых пациентов. Откуда возьмутся деньги?
В следующий наш визит Брэдбери снова заявил, что больше из дома не выйдет. Ни Александра, ни Рамона (другая дочь), не смогли уговорить его поехать к доктору. Он боится упасть.
6 апреля 2010 г.
Стивен Кинг: «Без Рэя Брэдбери не было бы и меня. Брэдбери оказал основополагающее влияние на меня и на целый жанр рассказов и фильмов ужасов».
Стивен Спилберг: «Самый существенный вклад Брэдбери заключается в том, что он показал нам — воображение не имеет границ. Сегодня талант Брэдбери востребован как никогда, его рассказы сделали его бессмертным».
Все так! Но почему так неохотно движутся дела с любимым произведением мастера?
Раз уж Стивен Спилберг отметил величие Брэдбери, почему бы не послать ему «Вино из одуванчиков»? Мы позвонили Рэю.
— Стивен режиссер и Родион режиссер, — сказал он. — Я вижу здесь конфликт интересов. Я хочу, чтобы «Вино…» снимал Родион.
Наташа ответила, что Спилберг может быть продюсером, а не режиссером.
— В этом случае — посылайте.
15 апреля 2010 г.
Звонок из компании Джона Траволты.
— Джон чрезвычайно тронут сценарием. Особенно историей Форрестера и престарелой мисс Лумис. Но после смерти сына Траволта никак не может прийти в себя и потому воздерживается от съемок. От любых съемок. Нам очень жаль.
Не успела Наташа повесить трубку, как раздался второй звонок. Сэнди, менеджер Джека Николсона:
— Очень жаль, но роль Форрестера не зажгла Джека, не заискрила в его душе.
Эта новость меня не огорчила. Если бы Николсон согласился, пришлось бы переписывать весь сценарий (Форрестеру должно быть не более сорока лет).
Что ж, будем дожидаться ответа от Стивена Спилберга. Если он откажется, пошлем сценарий (по просьбе Брэдбери) Мэлу Гибсону, а также Джеффу Бриджесу, Роберту Дауни младшему («Железная маска», «Шерлок Холмс»).
Итого, список так или иначе отказавшихся от сценария: Джон Траволта, Николас Кейдж, Майкл Дуглас, Джонни Депп, Джек Николсон.
16 апреля 2010 г.
Встреча с крупнейшим голливудским продюсером Ричардом Зануком.
— Сценарий великолепно написан, — сказал Занук, — он точно передает содержание и дух новелл Брэдбери, но в некоторых случаях я терял фокус, я не понимал, за кем нужно следить…
Обсудили несколько режиссерских кандидатур. Среди них Рон Ховард и Роберт Земекис.
— Если мы сделаем поправки, можно будет снова показать вам сценарий? — спросила Наташа.
— Хорошо, — согласился Занук.
Мы выехали со двора в некотором смятении. Нужно ли переписывать сценарий? Для кого? Зачем? Решили, что возникшие сомнения (у Занука и у меня) должны отлежаться.
В тот же вечер позвонила Шон Янг и спросила у Наташи:
— Ну, как прошла ваша встреча с сатанистом?
Шон убеждена, что Ричард Занук и его любимый Тим Бертон — сатанисты.
Шон знает Тима Бертона. В свое время она начала сниматься в первом «Бэтмене», но сломала ногу, и Тиму Бертону пришлось заменить ее на Ким Бейсингер. Заменил без колебаний.
С тех пор Шон Янг таит обиду на кинематограф, который легко может вознести до небес, но еще легче — сбросить в преисподнюю.
21 апреля 2010 г.
— Рэй, — сказала Наташа. — Я хочу прочитать письмо Линды Флавилы, президента компании Джона Траволты.
Это письмо ждало своего часа сорок пять лет. Когда Линде было десять, она читала вслух рассказы Брэдбери своей пятилетней сестренке. Эти рассказы остались в их памяти на всю жизнь. Сестра Линды стала профессором английского языка и литературы, а она — сценаристкой и продюсером.
Когда несколько лет назад в городе проходила встреча читателей с Брэдбери, Линда добиралась туда три часа.
Брэдбери всегда поднимает ей дух и является великим примером для подражания. Особенно, когда у нее плохое настроение. Именно тогда Брэдбери, его фантазия, его магия слов, совершают чудо, ей хочется парить над землей, оставляя позади переживания и невзгоды.
Слушая письмо, Рэй то и дело восклицал: «О, мой бог!», и в его глазах блестели слезы. Закончив читать, Наташа решила позвонить Линде, чтобы Рэй сказал ей пару слов. Наташа хороша в спонтанных вещах.
— Вы — Линда Флавила?
— Да. А вы кто?
— Я Наташа. Передаю трубку Рэю Брэдбери.
В ответ — обморочная тишина.
— Это Рэй Брэдбери, — громко и внятно начал Рэй, — Наташа только что прочитала мне ваше письмо. Спасибо за любовь ко мне, продержавшуюся сорок пять лет!
На другом конце провода Рэю что-то сказали.
— О, да?! — удивился Рэй. — Что ж, от души поздравляю!
Рэй вернул трубку Наташе. Оказалось, завтра Линда празднует день своего рождения, и неожиданный звонок Брэдбери — лучший подарок, какой она когда-либо получала.
По словам Линды, фильм «Вино из одуванчиков» был бы самым значительным и первоочередным проектом Траволты, если бы он был в рабочей форме. Кстати, Линда — крестная мать его умершего сына.
— Сценарий слишком взволновал Джона, — сказала она Наташе, — чтобы он мог спокойно работать над его реализацией.
Вот Форрестер держит на руках больного мальчика.
— Я не умру?— спрашивает мальчик.
— Ты будешь жить — пока я тебя помню, — отвечает Форрестер.
Этот ответ сражает меня наповал. Каково же Траволте?
30 апреля 2010 г.
Рэй сказал, что мало кто об этом знает, но почти все обложки для своих книг он придумывал и рисовал сам.
17 июня 2010 г.
В связи с приближающимся девяностолетием писателя руководство Лос-Анджелеса приняло решение о праздновании, объявив «Неделю Рэя Брэдбери».
3 июля 2010 г.
На днях вышла в свет книга «Слушай эхо», составленная журналистом Сэмом Уэллером. В ней собраны различные интервью Рэя Брэдбери. В книге много редких фотографий.
Название «Слушай эхо» объясняется одним из высказываний Рэя Брэдбери, касающимся загробной жизни.
«Я не знаю, что будет после смерти, — рассуждал писатель, — Для меня загробная жизнь — это эхо, оставшееся после тебя. У меня четыре дочери, несколько внуков, множество произведений, это и есть моя загробная жизнь. Это эхо моей жизни. О другом продолжении жизни мне ничего не известно».
Мне показалось, что Рэй избегает разговоров о жизни после смерти.
4 августа 2010 г.
У Рэя появилось новое инвалидное кресло, специально оборудованное для спуска и подъема по лестнице. Теперь он может ездить на лекции, в театр, на прием к врачу. Здорово!
— Как прошла ваша поездка в Сан Диего? — спросила Наташа.
— Великолепно!
В Сан Диего проходил ежегодный книжный фестиваль. Рэй был горд, что провел там целых три часа (не считая четырех часов пути).
— Я поставил автографы на сотнях книг!
20 августа 2010 г.
Чествование Рэя Брэдбери проводилось в Сити-Холл (городское управление) за два дня до дня рождения писателя.
Речи городских чиновников в честь Брэдбери были восторженными: «Великий писатель, единственный в своем роде, каждая написанная им фраза прекрасна»…
Начались официальные «подношения»: большая грамота в раме под стеклом, хрустальная доска за выдающиеся заслуги, лист ватмана с тысячью подписей.
Один ученый подарил Рэю диск с аудиозаписью «Марсианских хроник», сказав, что такой же диск отправлен с автоматическим космическим аппаратом на Марс.
10 сентября 2010 г.
Наташа рассказала, какое столпотворение творилось в Театре Писательской гильдии. Желающих попасть на вечер Брэдбери было человек шестьсот, не меньше. В основном молодежь.
Живое описание длинной очереди, дожидавшейся встречи с ним, подействовало благотворно. На лице Брэдбери появилась улыбка.
Перешли на разговор о «Вине…» Рэй старался держаться молодцом и не реагировать на многочисленные отказы. Но в голосе все чаще звучали грустные нотки. Брэдбери без сомнения стал сдавать. Так слабеет свет фонаря, когда разряжается батарейка.
17 сентября 2010 г.
По странному стечению обстоятельств те, кому нравился сценарий, вдруг попадали в кризисную ситуацию и отказывались или откладывали решение на неопределенное время. У Николаса Кейджа возникли серьезные затруднения с оплатой налогов (ему сейчас нужны блокбастеры и многомиллионные контракты), у Майкла Дугласа обнаружили рак горла, Джон Траволта только что похоронил сына...
В настоящее время «Вино…» читают Кевин Костнер, Джош Бролин, Джим Керри.
Я поинтересовался, снятся ли Рэю сны.
— Я думаю, вам снятся герои ваших произведений, — сказала Наташа и улыбнулась. — Они навещают во сне своего создателя.
Рэй оживился. Ему понравилась эта идея. Может быть, он напишет рассказ о визите старых друзей, сошедших со страниц его рассказов. Был бы жив Феллини — лучшего режиссера для подобной истории трудно найти. Ведь «Амаркорд» и «Вино из одуванчиков», при разительной несхожести сюжетов, родственны магическим погружением в прошлое — в отрочество, в детство…
Феллини часто называл Рэя своим братом-близнецом. Как жаль, что он не сделал ни одного фильма в содружестве с Брэдбери!
Дома нас ожидала приятная новость: менеджер Джеффа Бриджеса прочитал сценарий и пришел в восторг. Теперь будем ждать, что скажет сам Бриджес. На следующей неделе он должен вернуться из отпуска. Джефф Бриджес всегда считался хорошим актером, теперь же, удостоившись «Оскара» за фильм «Сумасшедшее сердце», он стал котироваться еще выше.
5 ноября 2010 г.
Сегодня пришел ответ из компании Кевина Костнера. После восторженной оценки сценария следовал отказ по причине занятости Костнера.
Мы решили не огорчать Брэдбери. И Рэя, и Наташу негативные ответы приводят в уныние. Я же переношу отказы спокойно.
16 ноября 2010 г.
— У вас завидная память, Рэй, — сказала Наташа. — А я не могу вспомнить, где вчера обедала.
— Я помню себя в материнской утробе, — сказал Рэй. — Я помню все. Вместо девяти месяцев я находился в материнской утробе целых десять. Перезрел.
— Вот почему вы такой гениальный! — вырвалось у Наташи.
Раздался телефонный звонок. Звонила Александра. Громкая связь позволяла нам слышать обоих.
— Как ты, отец?
— Хорошо.
— Как прошла встреча с Наташей и Родионом?
— Они еще здесь. Сидят напротив.
— Здравствуйте, Александра! — закричали мы. — Привет!
— Здравствуйте, рада вас слышать. Не буду мешать. Я люблю тебя, отец.
— Я тебя тоже люблю.
В Америке принято обмениваться признаниями в любви. Когда-то я считал это пустословием. Сегодня так не считаю. Лучше сказать «люблю», чем просто разойтись, а потом жалеть, что не успел сказать главного. Я никогда не забуду слов прощания американцев с близкими и родными перед обрушением башен-близнецов в Нью-Йорке. Слова «я люблю тебя», сохранившиеся на автоответчиках, потрясли меня. Отсчитывая последние секунды жизни, жертвы одиннадцатого сентября 2001 года торопились сказать главное.
23 ноября 2010 г.
— Джеффу Бриджесу очень понравился сценарий! — сказала Наташа. — От нас лишь требуется дать ему денежный задаток, аванс, который гарантировал бы серьезность намерений.
20 января 2011 г.
— Отец простудился, — сказала Александра. - Не дай бог, кашель перейдет в воспаление легких.
Как всегда, на вопрос о самочувствии Рэй отделался ироничной фразой:
— Я все еще здесь. Какие новости?
Рэй похудел и стал напоминать мумию. Наташа рассказала, что его друг Хью Хеффнер (основатель «Плейбоя») только что женился. Ей — двадцать четыре года, ему восемьдесят три.
— Вот это любовь! — воскликнул Рэй. — До гробовой доски!
— Да! С молодой красавицей так оно и будет.
Рэй закашлялся от смеха. Во взгляде Брэдбери появилось что-то очень странное, необъяснимое, тревожное. Он как будто смотрит на нас издалека. Как будто он уже там, а мы — еще здесь.
Что происходит в сознании писателя, останется тайной. Зачем он смотрит на нас оттуда? Чтобы запомнить? Или пытается сравнить этот суетный мир с тем миром, куда медленно, но верно, перемещается его душа?
26 января 2011 г.
В ночь с 25 на 26 января Наташе приснился странный сон. Рэй быстро бежал по лесной тропинке.
— Потише, Рэй! — кричала Наташа. — Куда вы так быстро?
Утром Наташа получила электронное письмо от Александры:
«Вчера отца отвезли в больницу. У него сильный бронхит. С ним сейчас Сью (старшая дочь Рэя). Если вы с Родионом хотите навестить — пожалуйста, он будет рад. Но никому не говорите, где отец и что с ним. Вы единственные люди вне нашей семьи, кому я сообщила эту новость».
Рэй лежал в кровати, накрытый простыней, не скрывавшей его обнаженных худых плеч. Мы подарили ему иконку святой Матроны.
— Это русская святая! Она вам поможет!
Рэй крепко зажал иконку в руке.
— Она всегда будет со мной.
Мы пришли с хорошими новостями. Знаменитый продюсер Майк Медавой получил сценарий и написал Наташе, что любой проект, предложенный Рэем, вызывает у него глубочайший интерес.
— Он сказал, что готов исполнить любое ваше желание, — сказала Наташа.
— Пусть сделает фильм! — засмеялся Рэй.
У Медавого была компания «Орион», потом «Трай Стар». Он дал «зеленый свет» многим оскароносным фильмам («Амадей», «Танцы с волками», «Молчание ягнят»). Теперь он возглавляет компанию «Феникс Пикчерс».
1 апреля 2011 г.
Я был в Москве. Наташа позвонила со слезами в голосе.
— Ты не представляешь, что творилось с Рэем, когда я ему сказала, что Майк Медавой готов заключить с нами договор. Рэй крикнул: «Свершилось!» Спросил, какое сегодня число. Я ответила: первое апреля. Он сказал, что это символическая дата. Первого апреля 2002 года он получил звезду на Аллее звезд в Голливуде. И вот теперь — эта новость. Он плакал: «Я не помню, когда я был так счастлив, как сегодня!» Потом он принялся петь, придумывая на ходу слова: «Мы сделаем фильм, мы получим «Оскара», мы все выйдем на сцену. Я встану на ноги по такому случаю!»
— Он вел себя, как счастливый ребенок, — продолжала Наташа. — Я его никогда таким не видела! Александра! — кричал он в трубку. — Я сегодня самый счастливый человек в мире. Похоже, «Вино из одуванчиков» будет снято!
Через некоторое время Наташа позвонила Александре, предупредила, что подписание контракта еще не значит, что фильм будет снят. Гарантий в Голливуде никто не дает.
— Все равно! — ответила Александра. — Пусть радуется! Я не видела его таким уже много лет. Он хочет дожить до премьеры.
9 апреля 2011 г.
Ко времени моего возвращения из Москвы проект с «Вином…» стал буксовать. Конфликт заключался в неравных, а потому неприемлемых условиях контракта с «Феникс Пикчерс». Наш адвокат Чейс Мэллон указал нам на подводные рифы.
— Они легко могут отодвинуть вас на задний план. А то и вовсе отказаться от ваших услуг.
29 апреля 2011 г.
Наташе пришлось рассказать Рэю о конфликте.
— Если переговоры зайдут в тупик, мы отправимся в Канаду, с сильно урезанным бюджетом, но с полным творческим контролем над фильмом. В Канаде большой интерес к проекту.
— Я с вами! — поддержал нас Рэй. — Действуйте, как считаете нужным.
4 мая 2011 г.
Рэй снова в больнице. Внутреннее кровотечение и застарелый, мокротный кашель.
15 мая 2011 г.
Рэя выписали из больницы. Он дома. Стали обсуждать дела, связанные с «Вином из одуванчиков».
— Наш адвокат, — сказала Наташа, — еще не сговорился с Майком Медавым. Майк хочет получить права на сценарий на три года! Бесплатно!
Рэй недовольно замотал головой.
— Я полностью на вашей стороне. Мы с вами три мушкетера. И я говорю: «Один за всех и все за одного!»
Сказал и рассмеялся. Сравнение с мушкетерами ему понравилось.
— А вы знаете, что на Луне есть кратер «Одуванчик»?
— Вот как? А кто дал название? Наверняка, тот, кто любит вашу повесть.
— Назвал один из астронавтов «Аполло».
24 июня 2011 г.
Добавился еще один продюсер — Стивен Стейблер. Он разбогател на фильме «Тупой и еще тупее», продюсировал еще несколько комедий, не выделявшихcя художественными достоинствами, но коммерчески успешных.
— Дайте мне шанс, я найду деньги, – сказал он. - Ни с кем не подписывайте контракт. Ни с Канадой, ни с Медавым. Я найду пятнадцать-двадцать миллионов, и вам не нужно будет отказываться от авторских прав! Они останутся за вами!
Наташа перевела дух и закончила:
— Так что, Рэй, у нас теперь три заинтересованных партнера. Может быть, следующим летом начнем снимать.
— Вы придете на сьемку и хлопнете хлопушкой! — предложил я.
— Возьму мегафон и крикну актерам «Экшн!», — подхватил, улыбаясь, Брэдбери.
4 июля 2011 г.
Разговор зашел о премьере «Моби Дика» в театре «Пантейджес». Много-много лет назад…
— Со мной была Маргарита, — сказал Рэй. — Мы шли по красной дорожке, следом за Джоном Хьюстоном и Грегори Пеком, нас ослепляли вспышки фотоаппаратов. Над кинотеатром гуляли лучи прожекторов. А после просмотра вокруг меня образовалось кольцо восторженных зрителей, просивших автограф. У меня!!! А я ведь не Грегори Пек! И не Джон Хьюстон!
Премьера «Моби Дика» стала высшей точкой признания таланта молодого писателя.
— Приехали все: отец, мать, брат, тетя, бабушка — все! Они увидели, кем я стал!
— Годы спустя, — продолжал Рэй, — однажды в ресторане я увидел Хьюстона, сидевшего с друзьями за соседним столом. Я подошел к нему: «Привет, мистер Хьюстон. Я хочу вам сказать, и хочу, чтобы все слышали: я всегда был и буду благодарен вам за счастливую возможность работать с вами. Спасибо!» Сказал, и вернулся на место.
— А что ответил Хьюстон?
— Ответил «спасибо». Через неделю он умер, — закончил Рэй. — Он тяжело болел последнее время. Но я успел сказать… Важно сказать добрые слова при жизни.
15 июля 2011 г.
— Я вчера виделась с Линдой и Энсоном, руководителями компании Траволты, — сказала Наташа.
Линда призналась, что с удовольствием отменила бы все остальные проекты Траволты ради «Вина из одуванчиков». И для нее, и для Энсона, и для самого Траволты — это самый важный проект, проект сердца. Единственное беспокойство у Траволты и его команды вызывает кандидатура продюсера Стива Стейблера, прославившегося довольно примитивными комедиями типа «Тупой и еще тупее».
Линда надеется уговорить Траволту, но должна выждать удобный момент. Сейчас Траволта расстроен: из проекта режиссера Джона Мактирнена неожиданно выпал Николас Кейдж, партнер Траволты, что повлекло за собой срыв съемок и замораживание проекта.
— Получить согласие звезды непростая задача, — предупредила Линда. — Актерам такого класса, как Траволта, нельзя подписываться под проектом, не имеющим денег. За Траволтой гоняются большие студии, а в этом случае может сложиться впечатление, что актер сполз на низкобюджетные фильмы. Если бы продюсером был не Стейблер, а Майк Медавой — вопрос был бы решен: Джон дружен с Майком.
Мы не решались сказать Линде, что Майк Медавой, составляя список кандидатур на роль Форрестера, фамилию своего «друга», не задумываясь, вычеркнул.
20 августа 2011 г.
В кинематографической прессе («Варьете», «Голливуд репортер», «Дедлайн Голливуд» и многих других изданиях) опубликовали информацию о намечающемся производстве фильма «Вино из одуванчиков». Мы сделали для Рэя неcколько копий увеличенного размера.
— Это лучший подарок к моему дню рождения! — воскликнул он.
Подбородок у него дрожал, по щекам текли слезы. Мы с Наташей тоже радовались, но знали, что статьи, даже в солидной прессе, гарантий не дают. Впереди — изнурительный марафон. Некоторые сходят с дистанции…
Для Брэдбери «Вино из одуванчиков» — любимое дитя, выросшее, окрепшее, но почему-то не находящее кинематографического счастья.
27 августа 2011 г.
Дом полон гостей. Рэй взял со стола губную гармошку и начал наигрывать на ней мелодию. Закончив, торжественно заявил:
— Это музыка к нашему фильму.
У Наташи талант быстрого реагирования. Она тут же попросила Рэя сыграть еще раз, чтобы снять на телефоннное видео. Наташа тут же отослала видео Майку Медавому — в Атланту, где снималась комедия с Дженнифер Лопес и Кэмерон Диас. Спустя минуту пришел ответ: «Очень тронут вашим музыкальным приветом. Передайте Рэю мою любовь. Майк Медавой».
Рэй в приподнятом настроении. Сказал, что каждое утро, когда он смотрит в зеркало, видит счастливого человека.
— Знаете, почему? Потому, что я никогда ни на кого не работал и всю жизнь занимался только тем, что дорого моему сердцу.
Рэй спросил, на каких актерских кандидатурах мы остановились.
— Мы по-прежнему за Траволту, — сказала Наташа. — Но последнее слово за Медавым. Медавой хочет начать с Хэнкса. Он котируется выше Траволты.
28 октября 2011 г.
— Медавой пока не нашел режиссера. Поэтому никакие актерские кандидатуры не обсуждаются. Утвердят режиссера — появятся и актеры, — доложила Наташа.
— Что-о-о?! — закричал Рэй. — Медавой ищет режиссера? Какого еще режиссера?! Есть только один режиссер! Родион! Я ему полностью доверяю! Только ему одному!
Возмущение Брэдбери было столь неожиданным и столь сильным, что мы растерялись. Мы попытались оправдать Медавого тем, что, уговаривая студию, ему придется выложить на стол два козыря: звезду-актера и звезду-режиссера. Иначе денег он не получит.
Рэй воздел палец к небу:
— Запрещаю! Пусть Медавой придет ко мне, он получит пинок под зад! Я — босс проекта, и никому, кроме Родиона, снимать не позволю! Родион мне как сын! — распалялся Рэй. — Это моя повесть! Последнее слово за мной!
Будь эти слова сказаны тридцать лет назад, на пике его литературной славы, вопрос моего назначения был бы решен мгновенно. Сегодня Брэдбери любезно выслушают, но поступят, как хотят.
Да, произведения Рэя Брэдбери — классика, но писателей старше шестидесяти лет Голливуд не балует. С мнением «стариков» молодые редакторы считаться не будут.
23 ноября 2011 г.
Я давно хотел спросить — каким строением, созданным по его архитектурной идее, Рэй гордится более всего.
— По моим зарисовкам построили выставочный американский павильон в Нью-Йорке.
23 декабря 2011 г.
Наташа отвезла Рэю DVD с фильмом Вуди Аллена «Полночь в Париже».
Александра сказала, что сюжет и идею «Полночи в Париже» Вуди Аллен «позаимствовал» у Рэя. Она сама посылала Аллену синопсис Рэя, повествующий о молодом авторе, отправившемся в Париж, и чудесным образом оказавшемся в начале двадцатого века. Там он встречается со своими кумирами Скоттом Фитцжеральдом и Эрнестом Хемингуэем.
Идея Рэя оказалась увлекательной, и Вуди Аллен, видимо, забыв, кто ему эту идею подсказал, превратил ее в фильм.
— У меня есть письменное подтверждение, что Вуди Аллен получил синопсис, — сказала Александра. — Можно было бы подать на него в суд, но отец не позволит — он любит Вуди.
Александра поблагодарила Наташу за рождественский подарок (мы подарили ей чашки с изображением очаровательных кошек) и спросила, какой подарок мы приготовили Брэдбери.
— Фильм «Полночь в Париже», — смутившись, ответила Наташа.
Нам этот фильм понравился. Понравится ли он Рэю?
13 февраля 2012 г.
Рэй вспомнил, как однажды держал в объятиях Грету Гарбо.
— Я был школьником, и выходил из городской библиотеки. Напротив находился кинотеатр. Какая-то женщина, перебегая дорогу, угодила прямо в меня. Пока до меня дошло, что это Грета Гарбо, она отстранилась от меня и, извинившись, забежала в кинотеатр.
Да, таков Лос-Анджелес, город снов и иллюзий, город, в котором ты, переходя улицу, мог столкнуться с Гретой Гарбо или с Марлен Дитрих. А сегодня — с кем ты можешь столкнуться? Разве что с автомобилем с затемненными стеклами…
На самом деле иногда в Лос-Анджелесе еще можно увидеть звезду «живьем». Так, Наташа встретилась с Ширли Маклейн во время обычного посещения кинотеатра, они даже обменялись впечатлениями (о фильме «Мулен Руж»). Так же случайно нам довелось увидеть Грегори Пека, Ника Нолти, Джона Траволту, Майкла Дугласа, Питера Броснана, Леонардо Ди Каприо, и не в кинотеатре, во время кинофестиваля, а в обычной обстановке.
16 марта 2012 г.
Мы уезжали в Москву и в Днепропетровск. Вернулись. Пришли к Рэю. Привезли ему хрустальную пластину с ракетой, взмывающей над городом.
— Это вам от губернатора Днепропетровской области.
Рэй был в ударе. Он с энтузиазмом говорил о возникновении жизни на Земле, восторгался мамонтами и динозаврами, жуками и ящерицами.
— Разве их появление не чудо?! Разумеется, чудо! Я не устаю радоваться жизни! За все годы у меня было всего несколько печальных дней. Это день смерти отца, смерть дедушки… и еще — день, когда умерла Мэгги. Все остальные — это дни радости!
8 апреля 2012 г.
Наташа собиралась показать Медавому подготовленное нами деловое предложение — с бюджетом, кандидатурами исполнителей, с фотографиями предполагаемых мест съемок, эскизами костюмов и реквизита.
— На кой мне все это?! — отмахнулся он.
— Майк, — сказала Наташа, — в списке потенциальных режиссеров отсутствует имя Родионa, хотя там названы режиссеры среднего уровня.
— Родиону достаточно того, что он автор сценария и продюсер! — вскричал вдруг Медавой. — Что бы я ни предлагал — вы все отвергаете!
— Не забывай, Майк, чей это проект! Права принадлежат нам с Родионом!
Медавой провел рукой над головой.
— Я во-о-от где. А ты, Наташа… — Медавой опустил руку до пола. — А ты — здесь!
Наташа, хлопнув дверью, ушла. Мы написали Медавому письмо, официально разрывающее наши отношения.
28 апреля 2012 г.
— Я получил от Медавого письмо, — сказал Рэй. — Он пытается нас рассорить. Гоните его в шею! Ищите другого продюсера!
Сказал, как отрезал. Ему хорошо известны голливудские игры и голливудская ложь. О Медавом мы решили больше не говорить.
19 мая 2012 г.
Мы с Наташей съездили в Москву, побывали на фестивале в Харькове, где познакомились с Аленом Делоном и Милен Демонжо.
В эти дни Рэю стало хуже, и его госпитализировали с подозрением на небольшой инсульт. Вскоре его состояние выправилось, и Рэя выписали из больницы.
Эндрю предупредил, чтобы мы не давали ему пить.
— Он будет вас просить, но не давайте. Когда он пьет, вода попадает в легкие.
Брэдбери был подключен к капельнице.
Я достал из пакета медаль с изображением Пушкина (нам прислали пакет из Москвы).
— Академия российской словесности награждает вас юбилейной медалью Пушкина за выдающийся вклад в современную литературу.
Рэй поднес медаль к глазам.
Я протянул Рэю миниатюрную (величиной с почтовую марку) книжку его рассказов, изданную в России. С иллюстрациями! Автор — художник Леонид Козлов.
Рэй был потрясен.
24 мая 2012 г.
Открыв дверь в спальню, Александра крикнула:
— Отец! Смотри, кто пришел!
Меня поразило отсутствие реакции. Даже в тяжелом состоянии, в больнице, Рэй всегда приветствовал нас радостной улыбкой. Сегодня же он отрешенно смотрел перед собой. Рот его был открыт.
— Дайте мне крошку льда… Дайте пить…
Наташа едва сдерживала слезы. Она прижималась к его щеке, поглаживала его руку. В какой-то момент Рэй смог выговорить:
— Кто… новый продюсер?
Речь шла о том, кто сменит Майка Медавого. Наташа назвала имена потенциальных продюсеров. Рэй промолчал. Никакой реакции.
Лишь когда Эндрю принес Рэю очередную крошку льда, Рэй живо зашевелил губами, наслаждаясь таяньем льдышки во рту.
28 мая 2012 г.
Рэя положили в больницу «Сидар Сайнай».
5 июня 2012 г.
В двадцать часов тридцать минут Александра прислала из больницы имейл:
«Папу отключили от аппарата искусственного дыхания. Он дышит теперь самостоятельно. Врач сказал, что через пару часов отец сможет говорить. Но отец заговорил сразу. Попросил увезти его домой. Посмотрим, что будет дальше. Отец уснул».
Как мы потом узнали — через двадцать пять минут сердце Рэя остановилось.
Это случилось 5 июня в 20 часов 47 минут, но узнали мы об этом лишь утром шестого июня. В кино существует такое понятие, как затемнение, когда изображение на экране уходит в темноту. Происходит отбивка во времени. Точка.
За день до смерти Рэя в Лос-Анджелес прилетела балетная труппа Большого театра. Прилетела и Аня (дочь Родиона Нахапетова от брака с актрисой Верой Глаголевой – Ред.). Седьмого июня состоялось первое представление «Лебединого озера».
Накануне мне пришла в голову мысль... Я написал дикторский текст…
И вот гул зала стих. И зазвучал голос женщины-диктора:
— Сегодняшнее представление Большой театр посвящает памяти великого американского писателя Рэя Брэдбери…
Зал разразился овацией, заглушившей окончание текста.
Рэй когда-то сказал, что знает «Лебединое» наизусть.
— Смотри, сверху что-то летит, — шепнула Наташа.
Над сценой, в лучах прожектора, трепетала, падая, крошечная бумажка, похожая на бабочку.
12 июня 2012 г.
Родственники Рэя скрывали от прессы день похорон. Они хотели проститься в узком семейном кругу.
В 11 утра мы зашли в зал прощанья на Вествудском мемориальном кладбище в Лос-Анджелесе. В зале более тридцати человек. У стены — открытый гроб с телом Брэдбери. Рэй одет торжественно: черный пиджак, белая рубашка, галстук с изображением динозавров.
Я жадно всматривался в его лицо. Мертвые часто бывают на себя не похожи. Рэй же оставался самим собой — до конца. Даже всегдашние его очки в черной оправе с него не сняли.
В какую-то секунду мне показалось, что Рэй сейчас осознАет то, что к нему пришли, откроет глаза и улыбнется:
— О, вы здесь? Вы пришли? — скажет он. — Как я рад вас видеть!
Простившись с Рэем, мы вышли наружу. Вествудское кладбище очень старое. На некоторых памятниках даты начала прошлого века. Подошли к стене захоронений. Скромная надпись на одной из цементных плит гласила: «Мерилин Монро».
Гости стали рассаживаться по автомобилям. А как же само захоронение? Погружение в землю? Щепотка земли на гроб?
Оказывается, в Штатах родные покойного не всегда соглашаются смотреть, как закапывают их отца или мать. Этот процесс слишком болезнен, психологически надрывен.
Рэя похоронили без нас.
4 июня, то есть за день до смерти Рэя, в еженедельнике «The New Yorker» вышла статья под названием «Возьми меня домой». В ней Рэй вспоминал о любимом дедушке, с которым они запускали в небо бумажные воздушные шары. Мерцающие шары исчезали в ночном небе, и маленький Рэй (ему было всего пять лет), плакал, глядя во тьму, поглотившую чудесные огни.
Эндрю рассказал, что вечером 5 июня Рэя повторно отключили от аппарата искусственного дыхания. Врачи надеялись, что он сможет дышать самостоятельно. Рэй не смог. Но от нового подключения к аппарату категорически отказался. Рэю дали морфин, и он спокойно уснул.
13 июня 2012 г.
Сегодня, то есть на следующий день после похорон Рэя, мы подписали контракт с Майком Медавым. Выставленные нами условия Медавой безоговорочно принял. Мы с Наташей убеждены, что смерть Рэя подстегнула Медавого. Рэй так мечтал, чтобы «Вино из одуванчиков» было снято.
29 июня 2012 г.
Мы на кладбище. На небольшой мраморной плите, расположенной по соседству с могилой жены, еще не выгравирован год смерти писателя, но внизу уже выбита надпись: «Автор «451º по Фаренгейту».
— Почему только «451º по Фаренгейту»? — вырвалось у меня. — А «Марсианские хроники»? А «Вино из одуванчиков»? А все остальное?
Хотя, что меняет перечисление заслуг?
Сняв обувь, мы присели на небольшую приступку у могилы. Неподалеку тихо журчал фонтан. Я сжимал в руке «Вино из одуванчиков», на первой странице которого стоял автограф Рэя. Он написал это, прочитав мой сценарий: «2009. Rodion! You did it! I love you! RayBradbury» (2009. Родион! Ты сделал это! С любовью! Рэй Брэдбери).
Наташа воткнула в траву букет искусственных цветов. Спросила у садовника, не выбросят ли их.
— Выбросят через два-три дня, — ответил садовник. — Мы чистим кладбище от увядших цветов
— Эти цветы не вянут, — сказала Наташа. — Они искусственные.
— Тогда их не тронут. Я предупрежу.
Когда садовник ушел, мы склонились к могиле. Мы сказали Рэю, что очень скучаем. Что проект движется вперед, и есть надежда, что фильм будет, в конце концов, сделан.
День был солнечный, но нежаркий. От свежей могильной травы по нашим ногам струилась прохлада.
Напечатано: в журнале "Семь искусств" № 8(65) август 2015
Адрес оригинальной публикации: http://7iskusstv.com/2015/Nomer8/Bajmuhametov1.php
