ЙОЦЕК ВАВОЛЕК
Я СТАНУ БАБУШКОЙ
Стихи и переводы
Изморось
до чего причудливы узоры
изморось резная хохлома
исподволь притягивает взоры
будто королевишна сама
из глубин из снежных лес рисует
на вторичном дереве ветвей
вырастает плод без всяких сует
этот плод заснеженная твердь
пусть реминисценцией из фроста
обернется изо льда короста
и автобус кажется лошадкой
что идет ни валко и ни шатко
на вокзале верхнего мамона
лог был начат и закончен этот моно-
Современный Северянин
о безумие бита теснота драмэндбаса
отчужденнейшим оком на клубяк я гляжу
где эксцесс сарабанды где окружности вальса
ананасы все в банках застекленны авто
кто-то здесь обзасошен кто-то там отбойфренжен
набульбенившись вусмерть залезаю в контакт
электронный поклон откровеннейших женщин
принимаю я в душу будто в тело коньяк
* * *
Я стану бабушкой
я стану бабушкой
я стану бабушкой
без лишних глаз.
Я стану бабушкой
я стану бабушкой
я стану бабушкой
увидев Вас.
ВАВОЛЕК Йоцек ‒ аспирант Института мировой литературы (Москва), заведующий отделом переводов журнала «Prosodia». Стихи публиковались в журнале «Ковчег», альманахе «Ростовское время». Статьи, рецензии и переводы ‒ в журналах «Вопросы литературы», «Prosodia», научных сборниках. Дипломант фестивалей «Ростовское время-2012» и «Дон литературный – Ростовское время-2014». Живет в Ростове-на-Дону.
© Ваволек Й., 2015
Подражание Готфриду Бенну 20-х гг.
отвратительны сроки
сроки сроки кошмар
рифма размер строки
раздувая пожар
искрой негодованья
ведь всего не успеть
тут же радость диванья ‒
петь
стали силлабы словами
в слоги буквы вошли
и проходит пред вами
труп что только несли
он встает и шатаясь
зомби литератур
набухает завязь
á son tour
чередом черевички
et tu, хома
пишут неведомым в лички
пальцами в рот фома
сумерки ночь запад
вечный abendland
и в конце не рифмуясь
вечный untergang
* * *
разнообразие маршрутов
источник счастья моего
но это же и правда круто
когда неодинаково
ты возвращаешься до дому
то по садовой и тверской
то по бульварам по-любому
где б ни ходил обычно стой
подумай можно ли иначе
в проулок завернуть какой
ища решенье сей задачи
ты успокоишься друг мой
Гераклит, Парменид, Головин
С возрастом я прихожу к убеждению, что есть всё.
Е. Головин
кто-то скажет что всё здесь течёт
кто-то скажет что всё пребывает
кто-то скажет что просто есть всё
забивая незнания сваи
в мерзлоту заполярных умов
в мерзлоту пожилых поколений
в мерзлоту языков или мов
путь во льдах совершая тюлений
это мудрости мертвых мужей
гераклита меня парменида
и твое изреченье эжен
что достойно питья и пиита
мудрецов ряд сложился один
гераклит парменид головин
Стихотворение, преисполненное алхимической символики
Он огонь сводил на землю,
Он венчал с водою воздух,
Мерзость мира обессмертил
Бессистемный его восклик!
Он с вопросами прощался,
Надкусив буханку духа,
Он с милицией общался
Корнем вырванного дуба.
Бестворожная ватрушка!
Гробик розово-чугунный!
Он, печальная игрушка,
Притворился умным гунном.
Из Ангелуса Силезиуса[1]
1
Что вечность есть? Она – не это и не то,
Ни что-то / ни ничто. Она – не знаю что.
2
Окружность в центре есть / а в семени скрыт плод.
Так в мире БОг сокрыт. Кто мудр / его найдет!
3
Знай / очень любит БОг в тебе самом гостить /
Когда тебя там нет / он любит приходить.
4
Люблю ту простоту / что с шуткою дружна /
Иначе так она и зваться не должна.
[1] Ангелус Силезиус, Силезский Ангел, настоящее имя Иоаганнес Шеффлер (1624‒1677) ‒ немецкий барочный поэт-мистик XVII в. Главное его сочинение «Херувимский странник» (1674) содержит множество двустиший и более длинных стихотворений, представляющих собой как изложение истин Священного Писания, так и оригинальную трактовку христианской догматики. В переводе сохранена оригинальная орфография и пунктуация, в частности написание слова «Бог» с двумя большими буквами в начале слова и отсутствие запятых, замененных знаком «/». Прим. автора.
