Жизненный путь первого американского миллиардера Ховарда Хьюза всегда был предметом кривотолков и пересудов. Когда 5 апреля 1976 года частный самолет, вылетевший из мексиканского города Акапулько, доставил свой груз в аэропорт Хьюстона, Техас, откуда его тут же переправили в госпиталь, сопровождавшие потребовали не допускать фотографов. А ФБР срочно прислало сотрудника снять отпечатки пальцев у трупа № N 76-92…
1. ИСТОКИ
Ховарда Хьюза Старшего знали как человека веселого и предприимчивого. В науку его не тянуло, зато он был прирожденным механиком. Где бы он ни появлялся, за ним сразу закреплялась кличка “Большой Ховард” – реакция на его рост и вес. Правда, денег это не давало. Между тем, шел 1895 год, в Америке, как грибы после дождя, вырастали состояния. Счастливчикам удавалось достать их буквально из-под земли. Нефтяной бум захлестнул страну.
Большой Ховард мотался по Среднему Западу, то продавая лицензии на “нефтеносные участки”, которых он в глаза не видел, то пытаясь, как тысячи других, наткнуться на золотую жилу. Но каждый раз его бур натыкался на каменные породы, и дальше этого дело не двигалось. Иногда какие-то начинания оборачивались неожиданным доходом, и тогда Большой Ховард шиковал – покупал дорогую одежду, снимал номера в лучших отелях, одаривал себя временной любовью красивых женщин.
Неудивительно поэтому, что когда Ховард, попав в 1902 году в Даллас, появился на рождественском балу, он сразу стал центром внимания. Среди тех, кто выразил свой неподдельный интерес к незнакомцу, была Эллин, дочь техасского судьи. Высокая и стройная, она в свои 19 лет очаровывала элегантностью и умом. В свою очередь, Большой Ховард в 32 несомненно был видным мужчиной. Они поженились в мае 1903-го. Из родственников на свадьбу не приехал только брат жениха Руперт, подвизавшийся в качестве писателя в Нью-Йорке. Он как раз в это время разводился с женой, обвинив ее в том, что за шесть лет совместной жизни она имела шесть любовников. Впрочем, супруга в ответ выдвинула обвинение в таком же количестве любовниц мужа.
Получив от родителей 10 000 долларов, молодожены отправились в свадебное путешествие в Европу, а, вернувшись, поселились в отеле Райса в центре Хьюстона. Этот техасский город, расположенный неподалеку от районов нефтедобычи, мог бы стать для Большого Ховарда стартовой площадкой на новом витке его жизни. Но удача упорно от него отворачивалась. Между тем, Ховард обнаружил, что деньги имеют одно очень странное свойство: они быстро кончаются. Собственно, он догадывался об этом и раньше, но на сей раз получил конкретное тому подтверждение – хозяин отеля выставил его с женой на улицу за неуплату счетов.
Перебираясь с квартиры на квартиру, они обосновались в пригороде, где 24 декабря 1905 года на свет появился Ховард Хьюз Младший, сразу прозванный в семье Sonny – Сынок. Но Фортуна по-прежнему не смотрела в их сторону, и в поисках легких денег Хьюзы переезжают в Луизиану, в городок Шревепорт. Местная публика абсолютно не устраивала по интеллектуальному уровню Эллин, и она всю силу своих чувств направила на сына, как это может сделать любящая мать, не имеющая других занятий. Даже отодвинула в сторону мужа, который всё еще надеялся добиться успеха.
Однажды Ховард Старший зашел в местный бар пропустить кружку пива. Народу было полно, в основном, охотники за нефтью. Какой-то мужчина с горящими глазами усиленно агитировал за придуманный им способ бурения. Старатели отпускали в его адрес шуточки, хохотали – ввиду очевидной нелепости как идеи, так и модели, с помощью которой она демонстрировалась. Хьюз, в отличие от остальных, не только копал иногда землю, он был еще и механиком. Что-то в описании его зацепило. Он купил у мужчины за 150 долларов “модель”, состоявшую из двух конических картонных шпулек для ниток, соединенных одна с другой и вращавшихся в противоположных направлениях.
Заняв денег, Большой Ховард приступил к изготовлению действующего образца бура нового типа. Через несколько недель конструкция была готова. Она содержала 166 режущих краев на трех острых ребристых конусах, заходивших во время вращения друг за друга. Перед началом испытания сердце механика напоминало полковой барабан, выбивающий дробь, – он не был уверен, что его детище будет работать. Наконец, всё настроено, для проверки выбран кусок гранита толщиной в 15 см. И – машина запущена. Бур уверенно прошел гранит, рабочий стол и бетонный пол мастерской, прежде чем удалось его остановить. Это был полный триумф. Итог – два патента в Вашингтоне и долгожданное богатство.
Семейство возвращается в Хьюстон, в тот самый отель, откуда их выгнали, и владелец отдает им лучшие комнаты. Новая буровая установка означала революцию в мировой нефтедобыче. Ховард прикупает чужие патенты и создает компанию по производству, продаже и сдаче в аренду инструметов для нефтяников. Она приносит большие деньги. Будущее его сына обеспечено.
Но заботливая мама уже не могла остановиться. Теперь она боялась за здоровье подросшего Сынка. По маминой вине он почти ежедневно опаздывал в школу. Перед выходом она устраивала ему дотошную проверку. Осмотру подвергалось всё – уши, зубы, горло, ноги, ногти, даже результаты его посещения туалета. После чего она его мыла, одевала, причесывала и приводила ко входу в школу. Иногда Сынка отправляли в летний лагерь, но Эллин быстро забирала его оттуда, боясь, что он простудится или заразится чем-нибудь.
Когда ему было 11, произошло событие, наложившее отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. В город перевели из Сан-Франциско пехотную часть, состоявшую только из черных военнослужащих. В вольнолюбивом и терпимом Сан-Франциско их восхваляли за прекрасную службу. Но Хьюстон – это юг, где правили писаные и неписаные законы расовой сегрегации. Когда в обоюдоостром столкновении белый полицейский ранил солдата-негра, 300 черных пехотинцев, схватив оружие, вышли на улицы вечернего города в поисках обидчика. По дороге они постреливали в любую не понравившуюся им фигуру – на тротуаре, в машине, в окне дома, будь то взрослый или ребенок. Когда через два часа они вернулись в казармы, на улицах осталось лежать 26 белых трупов.
Обезумевшая от страха Эллин спрятала Сынка в стенной шкаф своей спальни и продержала там 4 часа. Затем отвела Ховарда в его комнату, но задернула шторы и запретила зажигать свет. Какое отношение к чернокожим гражданам Америки сложилось после этого у мальчика, можно не объяснять. А замкнутое темное помещение стало символом убежища, надежного укрытия.
В 12 Ховард Младший сделал свое первое изобретение. Из частей папиной паровой машины он собрал моторчик, приспособил его к велосипеду и получилось нечто вроде мотоцикла. Он щедро давал покататься на нём соседским мальчишкам. Правда, за каждую поездку брал по 5 центов.
В 15 отец отправляет сына в престижную частную школу под Бостон. Там, пожалуй, впервые он приступил к систематическому образованию. Забегая вперед, скажем, что папа перепробовал для своего чада разные школы, даже определил его брать классы в Калифорнийском политехническом институте, но Ховард Младший так никогда и не окончил ни средней школы, ни колледжа. Зато во время учебы под Бостоном стал страстным игроком в гольф и мог часами пропадать на поле, отрабатывая приемы.
Тогда же, во время папиного визита, сын уговорил отца принять участие в туристском аттракционе – полете над заливом. После десятиминутного перелета в гидроплане Ховард Старший почувствовал себя плохо, зато Ховард Младший – очень хорошо. Его не только обуял восторг от пребывания в воздухе, он твердо решил, что авиация станет его призванием.
Жизнь под крылышком родителей казалась безоблачной, неприятности в учебе полностью компенсировались подарками и немедленным исполнением всех просьб и желаний. Первый удар грома грянул неожиданно – в марте 1922-го скоропостижно скончалась мать. Безутешный отец поручает сына заботам сестры жены – Аннет. Подключается и дядя Руперт, который уже перебрался с новой женой в Лос Анджелес и работает писателем на студии Самуила Голдвина. Он привозит племянника в Голливуд. Свободно разгуливая по съемочным площадкам, 16-летний Ховард интересуется всеми деталями организации съемок – от грима артистов до работы художников-декораторов и осветителей. Он встречается с Чарли Чаплиным. А один из актеров-дебютантов вводит его в притягательный мир голливудских ночных клубов.
14 января 1924 года, развивая в своем офисе идею о новом варианте бура, Ховард Старший схватился за стол и сполз на пол. Прибывший через несколько минут врач констатировал смерть. Ховард Младший остается один, унаследовав почти 900 тысяч долларов, из них – 75% за счет отцовской Hughes Tool Company.
В Америке совершеннолетие наступает в 21 год. Дядя Руперт решил, что он будет опекуном юного богача до этого возраста. Тетя Аннет собралась направить своего воспитанника учиться. А сам Ховард, как будто ничего не произошло, продолжал отрабатывать технику игры в гольф в матчах с постоянным партнером – судьей. Хьюстонское общество смотрело на это с осуждением. Но оказалось, Ховард не терял времени даром: возвращаясь домой, он изучал законы штата Техас о наследовании. И нашел то, что хотел: пункт о том, что суд может объявить 19-летнего жителя при определенных условиях взрослым. 24 декабря, в день своего рождения, он подал нужное заявление в суд. Судье – партнеру Ховарда по гольфу – понадобилось всего 2 дня на его рассмотрение. 26 декабря 1924 года он объявил 19-летнего Ховарда Робарда Хьюза Младшего свободным от недостатков несовершеннолетия и полностью взрослым.
2. ПОКОРЕНИЕ ГОЛЛИВУДА
Перед молодым человеком, обладавшим деньгами – и немалыми, открывались любые перспективы. Поразмыслив, Ховард на обороте чека из магазина мужской одежды написал крупными буквами: “КЕМ Я ХОЧУ СТАТЬ”. И сделал первую запись: “1. Лучшим игроком в гольф в мире”. После чего добавил: ”2. Самым лучшим пилотом.” И, наконец, завершил свой список: “3. Самым знаменитым продюсером кинофильмов”.
Затем Ховард предпринимает следующий шаг: он решил жениться. И делает предложение бывшей однокласснице Элле Райс. Та встречает его слова смехом, как удачную шутку. Она не испытывает к богатому наследнику никаких чувств, более того, у нее есть жених, которого она любит. Ховард продолжает настаивать. Безрезультатно. Тогда он обращается за помощью к тете Аннет. После долгих уговоров доводы разума (главное – деньги, а не любовь) побеждают. Молодожены уезжают в Голливуд, где селятся в отеле. Ховард снимает каждому отдельную комнату, заводит на каждого отдельный банковский счет, покупает каждому по роллс-ройсу и практически перестает видеться с женой.
Любил ли он Эллу? Разумеется, нет. Тогда зачем же он ее добивался, зачем женился? Ответ прост: чтобы казаться в чужих глазах более мужественным. Жена была ему нужна как атрибут взрослости. Теперь можно было приступать к выполнению намеченных планов. Гольф хорош и по ходу других дел. Авиация пока оставалась мечтой. А Голливуд лежал рядом, у ног, и добиться успеха казалось не так уж и сложно.
Единственное, что выглядело запутанным, это финансовые проблемы шоу-бизнеса. И Ховард нанимает опытного специалиста – помощника, которым стал Ной Дитрих. С большим энтузиазмом юный покоритель Голливуда берется за свой первый фильм. Сценарий написан, режиссер найден. Потрачено 40 000 долларов, потом еще 40 000 – и лента готова. После первого просмотра Ховард велел пленку сжечь. Выяснилось, что желаний и умений – в кинематографе недостаточно. Нужно еще обладать талантом проникновения в специфику этого вида искусства.
В 1927 году начинающий продюсер заключает договор с выходцем из России Льюисом Майлстоуном на съемку комедии из времен Первой мировой войны “Две арабские ночи”. Картина снята быстро, и после выхода ее в прокат Ной Дитрих сообщает Ховарду, что она принесла прибыль в 614 000 долларов. На первом присуждении “Оскаров” Майлстоун становится лучшим режиссером в жанре комедии.
Успех вдохновляет. Хьюз решает приступить к съемкам большого фильма, построенного на материале всё той же Первой мировой. Стержень сюжета примитивно прост: два брата, летчики Британских Королевских военно-воздушных сил, влюбляются в одну и ту же девушку. Но здесь появлялись широкие возможности для показа мощи и красоты авиации. А это для Ховарда было главным. Вместе с режиссером он начинает разрабатывать детальный план картины, где он мог соприкоснуться со своей мечтой – пусть в искусственно созданном мире, пусть пока только на экране. Фильм будет называться “Ангелы ада”.
Во время съемок в студии Ховард бегал по павильону с замечаниями и советами – делать так, как он видел. Режиссеру это быстро надоело – он разорвал контракт и ушел. Тогда Хьюз взялся за дело сам, став и продюсером и постановщиком картины. Для центральной сцены – воздушного боя – он закупил 78 самолетов, - такого большого личного авиапарка не было ни у кого в мире. Приобрел и дирижабль, который должен был сгореть по ходу действия. Кроме того, сделал первый реальный шаг в небо – получил права пилота.
Кадры обещали быть захватывающими. Хьюз придумал то, до чего никто раньше не додумался, – он установил камеры прямо на самолетах. Съемки в воздухе стоили жизни трем летчикам. Сам Ховард, не утерпевший и севший за штурвал небольшого биплана, потерпел аварию и чудом остался жив, со сломанной челюстью. Но, наконец, фильм закончен с немыслимыми затратами в 2 млн долларов. И тут выяснилось, что картина – как все предыдущие, немая – безнадежно устарела. Дело в том, что именно в это время в кино изобрели звук, и в Голливуде уже снимались первые звуковые ленты.
Хьюз принимает неординарное решение – переделать фильм, записав звук. Из-за норвежского акцента актрисы, игравшей главную роль, пришлось заменить ее и переснять все сцены с ее участием. После чего наступил этап монтажа. Из 690 тысяч метров отснятой пленки надо было оставить 4500 м для двухчасового фильма. Эту работу вместе с Хьюзом выполняли 12 монтажниц, трудившихся круглосуточно в 3 смены в течение 6 месяцев. Общая сумма затрат на картину составила уже свыше 3,8 млн долларов.
За 3 года, пока шла работа над самой дорогостоящей картиной тогдашнего американского кино, произошло много событий. Элла Райс, полностью игнорируемая мужем, подала на развод и, по судебному постановлению, Хьюз должен был выплатить ей 1,25 млн долларов пятью годовыми платежами по 250 тысяч. В стране произошел биржевой крах, и началась Великая Депрессия. Но ничто не могло помешать Ховарду Хьюзу организовать такую премьеру своего фильма, какую еще не видывал Голливуд. Десятки тысяч людей и автомобилей запрудили улицы в районе кинотеатра. Перед собравшимися выступали звезды первой величины – Глория Свенсон, Морис Шевалье, Сесиль де Милль, Чарли Чаплин. В фойе симфонический оркестр играл музыку из фильма, включая 6-ю симфонию Чайковского. Эскадрилья истребителей в четком строю проплыла над толпой, оставив полосы разноцветного дыма.
После того, как завершилась демонстрация и на экране возникло слово END, 1024 зрителя, стоя, устроили создателю “Ангелов ада” 20-минутную овацию. Картина триумфально прошла по Америке, побив все рекорды кассовых сборов. В итоге, с учетом затрат, она принесла Хьюзу полтора миллиона долларов убытка.
Следующие два фильма, снятые на деньги Ховарда, - “Первая полоса” и “Человек со шрамом”, получили высокие оценки критики. Правда, второй из них, построенный на свободном изложении истории знаменитого чикагского гангстера Аль Капоне, вызвал на Хьюза огонь с двух сторон. Цензура запретила показ ленты, потребовав убрать сцены насилия. Как ни странно, мафия выразила недовольство тем же самым, предложив смягчить картину и сделать главного героя менее похожим на Аль Капоне. В случае отказа респектабельные джентльмены-мафиози обещали продюсеру смерть по одному из вариантов, показанных в фильме. Хьюз не уступил.
Наступил декабрь 1932 года. Ховард в своем недавно купленном дорогом доме готовился к новым проектам, когда его посетил Ной Дитрих. Привезенная им новость выглядела абсолютно нереальной: Хьюз разорен. Более того, он – в долгах.
Вообще говоря, ничего удивительного в этом не было. Счета за все свои траты Хьюз отправлял в Hughes Tool Company и забывал о них. Он никогда не интересовался бизнесом, не знал, как идут дела у его компании, не слышал о падении нефтяного рынка. И на сообщение о том, что Hughes Tool вынуждена увольнять работников, отреагировал в своем стиле: велел Дитриху поехать в Хьюстон и разобраться там с головотяпами, которые плохо руководят делом.
Но ситуация оказалась куда сложнее: не было денег на оговоренные судом выплаты бывшей жене. Понятно, ни на какие уступки идти она не пожелала. С большим трудом Дитриху удалось достичь соглашения, по которому платежи продлeвались до 1939 года, и до этого срока Хьюзу предписывалось не снимать никаких фильмов.
Итак, на полпути к достижению цели, которую юный Ховард наметил в свое время под номером 3, возникла непредвиденная остановка. Что ж, теперь появилась возможность подняться на строчку выше: стать лучшим пилотом – тоже совсем неплохая задумка.
3. САМОЛЕТЫ И ЖЕНЩИНЫ
Ховард Хьюз продает некоторое количество истребителей из своего в общем-то устаревшего летного арсенала (для “Ангелов ада” использовались модели начала 1910-х гг.) и покупает новый аэроплан-амфибию, с кожаным диваном в салоне. Он основывает Hughes Aircraft Corporation, в которой, кроме амфибии, есть еще один самолет – скоростной Боинг, купленный левым путем у военных. Его-то и намерен использовать Хьюз для своих целей. Он нанимает механика и дает ему “простенькое” задание – сделать из Боинга самый быстрый самолет в мире. Механик приводит своего друга, недавнего выпускника Калифорнийского технологического института – Палмера. Палмер – блестящий инженер, мыслящий нестандартно и глядящий далеко вперед в самолетостроении. Они полностью разбирают Боинг и начинают создавать его заново.
Сам Ховард в это время на амфибии выполняет серию тренировочных полетов над разными штатами Америки. Он изучает условия пилотирования на разных высотах, с учетом ветра и погоды. И всегда на кожаном диване – какая-нибудь старлетка – юная начинающая актриса. Меняются маршруты, меняются пассажирки на диване. Тогда же Ховард знакомится с актером Гэри Грантом, который становится его другом на долгие годы.
В 1933 г., после отмены сухого закона, под эгидой Hughes Tool Company открылось пивоваренное производство и с помощью Ноя Дитриха быстро добилось успеха. А тут и нефтяная промышленность поднялась. Hughes Tool снова стала приносить прибыль. Единственный, кто обо всём этом ничего не знал, был Ховард Хьюз. Он занимался своим самолетом. На нём установили двигатель в 1000 л.с. вместо прежних 580. Полностью обновленную машину, в которой почти ничего не осталось от Боинга, назвали Н-1. В июне 1935 года, когда на самолете монтировали крылья по принципиально новому методу, разработанному Палмером, позвонил Гэри Грант. Он сообщил, что снимается неподалеку, и предложил Ховарду пролететь вдоль побережья, чтобы присоединиться к нему для ланча.
Недолго думая, Хьюз сел в амфибию и через короткое время эффектно приземлил ее буквально в нескольких метрах от режиссера. Тот не обратил на этот трюк никакого внимания. Зато партнерша Гранта по съемкам была поражена и маневром и высоким элегантным пилотом, выбравшимся из кабины. Молодую актрису звали Кэтрин Хепберн. Ланч прошел молча, пилот тоже был поражен. Актриса уже завладела его мыслями. Но следующий шаг он сделал только через год.
А пока в сентябре 1935-го Ховард Хьюз на Н-1 устанавливает мировой рекорд скорости – 352 мили в час (563 км). В 1937-м показывает рекордное время в трансконтинентальном перелете из Лос Анджелеса в Нью-Йорк. Тогда же он посещает родителей Кэтрин. Они без восторга принимают миллионера, который с прошлой осени – друг их дочери, хотя Хьюз всемерно поддерживает ее артистическую карьеру.
В 1938-м они еще наслаждались своей близостью. Ховард готовился обогнуть земной шар. Он получил бесплатно новейший Локхид-14 от этой известной авиафирмы. Его команда, которая в свое время готовила Н-1, полностью переоснастила Локхид для длительного перелета. 10 июля 1938 года перегруженный самолет с трудом поднялся в воздух. Вместо того, чтобы лететь на запад, Ховард повернул на север и “качнул серебряным крылом” над домом Кэтрин в Коннектикуте. И только потом взял курс на Францию.
Через 16 часов 38 минут Локхид приземлился в парижском аэропорту Ле Бурже, затратив вдвое меньше времени, чем Чарльз Линдберг в своем рекордном полете 11 лет назад. Дальнейший путь пролегал над Германией, однако Гитлер отказался пропустить американский самолет, мотивируя это тем, что Хьюз и 4 члена его экипажа могли быть посланы со шпионскими целями. И лишь когда Ховард согласился лететь на высоте 3600 м, полет был продолжен. Утром следующего дня американцев встречала Москва. Встречала очень тепло, напоила и накормила. Команде была вручена банка икры лично от товарища Сталина.
После посадки в Омске на маршруте значился Якутск. Пока всё шло благополучно. Из-за непредвиденных задержек в Европе из Якутска вылетели не ночью, как планировалось ранее, а днем. Это спасло им жизнь. Вскоре после взлета штурман закричал от ужаса. На их навигационной карте, сделанной лучшими картографами США, была указана высота гор: 6500 футов. Они летели на высоте 7000 футов. А перед ними вертикально вверх уходила необъятная гранитная стена. Если бы они летели ночью… Потом, уже дома, разобрались: всё на карте было правильно. Только цифры указывали высоту не в футах, а в метрах.
Последовали еще две промежуточные посадки – в Фейрбэнксе на Аляске и в канадском Виннипеге, – и 14 июля круг замкнулся в Нью-Йорке. За 3 дня, 19 часов, 8 минут и 10 секунд. Обладателей нового мирового рекорда ждала потрясающая встреча. Ховард Хьюз стал национальным героем.
А уже через месяц о романе Ховарда и Кэтрин можно было говорить только в прошедшем времени. На сцене появляется двукратная обладательница Оскара Бетт Дэвис. Потом – другие. А бизнесом по-прежнему занимался опытный Ной Дитрих, который иногда слышал по радио о своем шефе. Hughes Tool к концу десятилетия добилась многомиллионных прибылей, она оставалась монополистом на своем рынке, предлагая свыше 200 различных типов нефтяных буров. Начало войны в Европе, явно перераставшей в мировую, порождало колоссальные потребности в нефти – и, следовательно, предстоял дальнейший гигантский подъем Hughes Tool.
Между тем, Хьюз решил, что неплохо бы иметь свою авиакомпанию. Он покупает 30% акций TWA, которая вскоре станет одной из ведущих международных пассажирских авиалиний. Кроме того, его “карантин” закончился, срок обязательства не снимать фильмы истек. Ховард увлечен давней историей периода покорения Запада – о вооруженном проходимце и разбойнике Билли Козленке. Он дополнит ее придуманной сюжетной линией – о том, что Билли добивается любви красотки, брата которой он убил. Картину надо назвать “The Outlaw” – о человеке, живущем вне закона, и успех у американского зрителя обеспечен. Ховард Хьюз дает объявление, что ему нужна не снимавшаяся раньше в кино молодая женщина для главной роли в новом фильме.
4. ИГРА ПО-КРУПНОМУ
Джейн Рассел работала в приемной врача и получала 10 долларов в неделю. Правда, ее мать была актрисой. Дочь мечтала о такой же карьере и брала частные уроки в одной из театральных студий Лос Анджелеса у педагога Марии Успенской. Разумеется, прочитав объявление, Джейн послала свою фотографию. Почему из нескольких сот претенденток выбор пал именно на нее, она узнала почти сразу. Кофточка на снимке не могла утаить ее природные прелести внушительных размеров. Ховарда такой бюст сразил наповал – большие груди были его маленькой слабостью.
Съемки вестерна начались в 1940 году, и вскоре Хьюз уволил режиссера и взялся за постановку сам, как он это делал уже прежде. Главным он считал как можно выгоднее подать в каждом кадре бюст Джейн. Ее фото стало появляться на рекламных щитах по всей Америке. После завершения работы над картиной, не показав ее цензорам, Хьюз устраивает премьеру “The Outlaw” в Сан-Франциско. 5 февраля 1943 года в кинотеатре на Geary Blvd прошел первый сеанс. Критик из San Francisco Chronicle, ожидавший откровенных постельных сцен, был разочарован. “Ничего особенного не произошло”, написал он в своем отчете. Общенациональная пресса разгромила фильм за безвкусицу. А цензорский комитет, куда Хьюз потом всё же представил ленту, посоветовал сократить сцены, демонстрирующие груди Джейн Рассел, - сначала до 26, а затем вовсе до 10. Ховард отказался.
Война выдвинула проблемы и задачи, которые во многом были в русле авиационных интересов владельца Hughes Aircraft. Он решает создать скоростной бомбардировщик – из дерева, в целях экономии металла. Присваивает ему имя D-2, заявляет, что это – самолет будущего. Строит большой завод, нанимает 200 инженеров и сам включается в работу. В то же время он входит в контакт с одним из лидеров судостроительного бизнеса Генри Кайзером из Окленда. Они вдвоем объявляют о проекте – построить 500 гигантских грузовых аэропланов, и в 1942 году заключают контракт с военным департаментом США на постройку за 18 млн долларов первых трех самолетов этой серии – “летающих кораблей”, или Геркулесов. Хьюзовские инженеры получают задание, но в мире нет аналогов, нет таких мощных двигателей – и никто не знает, что делать.
Ситуация на театре военных действий в эти месяцы складывается неблагоприятно. Немцы и японцы имеют явное преимущество и в воздухе и на воде. Срочно нужен самолет-разведчик. Президент Рузвельт поручает своему сыну Эллиотту, полковнику авиации, возглавить комиссию, которая нашла бы нужную машину среди разрабатываемых ведущими фирмами. В конкурентную борьбу вступают Боинг, Локхид, Дуглас и, конечно, Hughes Aircraft. Когда Эллиотт Рузвельт прилетает к Хьюзу, тот принимает его в Голливуде. Гэри Грант знакомит неженатого сына президента с очаровательной, элегантной и внимательной актрисой Фэй Эмерсон. Эллиотт восхищен ею. Хьюз показывает комиссии свой D-2, который после 4-х лет работы всё еще не завершен. Но внешне со своими изящными обтекаемыми формами он выглядит фантастически.
Рузвельт улетает в Нью-Йорк, а оттуда – как скромный подарок от Hughes Aircraft – на неделю в Рио-де-Жанейро вместе с Фэй Эмерсон. Вернувшись в Вашингтон, он предлагает немедленно закупить D-2 в качестве самолета для фоторазведки, указав, что компания готова заменить дерево на металл. Хьюз получает правительственный заказ на 100 самолетов, переименованных для армии в XF-11.
“Немедленно” не получилось. Инженеры завершили изготовление первого образца самолета только в 1946 году, уже после войны. В июле Ховард сел за штурвал XF-11 для экспериментального полета. Самолет упал на Беверли Хиллз, самый престижный район Лос Анджелеса. Пилота с переломанными ребрами, ожогами, разбитым плечом и сломанным носом в шоковом состоянии доставили в госпиталь. Его шансы остаться на этом свете оценивались как 50 на 50. Хьюз выжил. В 1947-ом он совершил успешный вылет на втором образце XF-11, и самолет был официально передан армии.
2 ноября 1947 года пришел черед наконец-то завершенного Геркулеса. Получилась огромная восьмимоторная махина с размахом крыльев 96 м и весом в 180 т. При огромном стечении зевак Хьюз оторвал “летающий корабль” от воды, поднял на высоту 21 м, пролетел милю и опять посадил его на воду. После чего Геркулес отправили в ангар, а позже – в музей. Ни для чего другого он не был пригоден.
Что касается бизнеса, то мультимиллионер вёл его сумбурно, вмешиваясь в дело в последний момент. С подачи Дитриха, Hughes Aircraft занялась военной электроникой, быстро став ведущей компанией в этой новой отрасли и получив государственное финансирование. Военные потребовали поставить там у руля своих людей. Не желавший этого Хьюз провел комбинацию с основанием медицинского научно-исследовательского института – учреждения, с которого налоги не взимаются. И сразу же передал ему все акции своей авиакомпании, увильнув таким образом от уплаты налогов.
В остальном жизнь образцового техасца катилась по привычным траекториям. Он всё еще тратит деньги на создание фильмов. Одни из них сопровождаются скандалами, другие не вызывают особых эмоций. В 1943-м он начинает долговременный роман с восходящей звездой – Авой Гарднер, одно время женой Фрэнка Синатры. Однажды ночью, когда Хьюз несколько раз подряд ударил Аву, та рассвирепела, схватила тяжелый бронзовый колокол и швырнула его в обидчика, разбив ему голову, выбив два зуба и наградив раной, на которую пришлось наложить 22 шва.
Другие его пассии не обладали таким темпераментом. Оставив в стороне десяток разных имен, остановимся на двух. Джин Питерс. Хьюз встретился с ней в 1947-м, в течение 10 лет она была для него мимолетной любовницей, в 1957-м он на ней женился. Терри Мур. В 1949-м Ховард сделал двадцатилетней актрисе предложение. Произошло это на яхте, во время ужина. Хьюз проследил, чтобы судно находилось в международных водах, когда капитан (!) объявил их мужем и женой. Для Ховарда эта процедура не была каким-то особым, волнующим событием – он делал предложения, обещая жениться, по крайней мере, восьми актрисам, включая Аву Гарднер.
Одним словом, дни текли благополучно, ничто не предвещало плохой погоды. Правда, один раз прозвенел звоночек. Было это еще в 1941-м. Ховард обнаружил сыпь на ладонях и отправился на дом к своему врачу Верне Мейсону. Как обычно, Хьюз полагал, что всё знает. Это от реактивов, заявил он, высыпало во время обработки отснятой пленки картины “The Outlaw”. Доктору достаточно было одного взгляда, чтобы распознать суть.
- Сифилис, - коротко бросил он. И добавил: - Вам повезло. Я только что получил новейший препарат – пенициллин. Сейчас сделаю вам инъекцию, но – никаких сексуальных контактов в течение полутора месяцев и избегайте пожатия рук.
Хьюз выполнил предписания врача. Болезнь прошла. Но заноза в сознании осталась.
5. ПРОБЛЕСКИ ВО ВРЕМЯ ЗАТМЕНИЯ
В конце 1948-го старая заноза дала о себе знать. Вокруг столько этих маленьких паршивых существ – микробов, и каждый их них норовит добраться до него, Хьюза. Надо надежно спрятаться – и натянуть им нос. Он снимает на территории отеля Беверли Хиллз в Лос Анджелесе домик с наименьшим количеством окон. Да и те задраивает наглухо и закрывает черными шторами, чтобы ни свет, ни звук, ни какой-нибудь особо шустрый микроб не могли проникнуть внутрь. Заказывает коробку бумажных салфеток Kleenex для обслуживающего персонала, который обязан использовать их в общении с шефом. И пишет подробную инструкцию – где и как эти салфетки применять.
В новом жилище Хьюз проводит теперь довольно много времени.
В 1954 году трое не очень бедных людей – предприимчивый делец Лоренс Рокфеллер, один из магнатов в области недвижимости Уильям Зекендорф и греческий судовладелец Аристотель Онассис образовали синдикат с целью купить “империю” Ховарда Хьюза за 400 млн долларов. Посредник в переговорах сообщил, что все вопросы согласованы, и подписание документов – “дело нескольких дней”. 11 ноября Рокфеллер и Зекендорф прилетели из Нью-Йорка в Лос Анджелес. На следующий день их пригласили на встречу с Хьюзом. Его шофер посадил вылощенных джентльменов в допотопный “шевроле” и привез в район складов и заброшенных зданий. Они остановились у одного из них, и сопровождающие привели гостей на 4-й этаж в комнату, где, кроме двух стульев и кушетки, ничего не было.
Хьюз был небрит, одет в испачканную белую рубашку, грязные брюки и полотняные туфли, из которых торчали пальцы ног. Сидя среди пыли, паутины и каких-то ржавых обломков, человек, боявшийся микробов, отказался пожать протянутые руки. Он взял предложенный ему текст договора и углубился в чтение. Прошло более часа. Наконец, Зекендорф произнес:
- Я думаю, вы убедились – здесь всё так, как вы хотели.
- Кроме одной вещи, - сказал Ховард.
- Какой?
- Цены. Недостаточно.
- Вы хотите продать?
- Если подойдет цена.
- Какая?
- Та, что вы предложите.
- Я предлагаю 450 млн.
- Нет.
- 500 млн – или вы принимаете, или мы оставим это.
- Оставим, - сказал Ховард и вышел.
Безусловно, это был заранее подготовленный спектакль. Хьюз сыграл в нём роль героя, повергающего своих врагов. Он и не собирался ничего продавать.
1957-ой год ознаменовался вспышкой активности. В январе Ховард, наконец, вступил во второй брак – женился на Джин Питерс. Он поселил ее там же, в Беверли Хиллз, в другом отдельном домике. По вечерам они вместе ужинали и смотрели фильмы. Вскоре, однако, и то, и другое он стал делать один, в своем убежище. Так было спокойнее. И безопаснее.
В марте Хьюз срочно вызвал Дитриха. Дело в том, что пришел срок второго платежа за партию Боингов, которые Хьюз закупил для своей TWA, а денег не было. Из-за рецессии доходы Hughes Tool упали. Хозяин, как всегда, отказался обсуждать проблемы, связанные с кризисом. Он потребовал, чтобы Дитрих вернулся в Хьюстон, немедленно поднял доходы и обеспечил необходимые ему 80 млн. Дитрих счел момент удобным, чтобы попросить шефа оформить письменно соглашение о том, что тот ему давно обещал, – об определенной доле доходов с капитала. Дитрих хорошо знал, что, в основном, благодаря его усилиям и финансовому таланту империя его хозяина превратилась в машину, безотказно делающую деньги. Возможно, Хьюз это тоже понимал – он платил своему помощнику 500 000 в год плюс неограниченный кредит. Но иметь наглость вот так напрямую намекнуть на свою роль… Дитрих был уволен в тот же день, после 32 лет верной службы и всего, что он сделал для Ховарда.
В августе Старик, как его теперь называли все подчиненные, объявился на Багамах – в их столице Нассау. Нассау ему понравился, и он решил его купить. Для чего пригласил Роберта Мехью, бывшего агента ФБР, уже оказавшего ему кое-какие услуги щекотливого характера. В конце телефонного разговора, неожиданно для Мехью, Хьюз предложил ему стать его alter ego, его вторым “Я”, и представлять своего шефа на различных встречах. Для Мехью это был королевский подарок.
Купить город особого труда не представляло. Однако профессиональный агент обнаружил, что именно сейчас такой шаг грозил серьезными неприятностями. На Багамах назревало очередное столкновение между разными группами, и можно было остаться не только без денег, но и без головы. Хьюз возвращается в Лос Анджелес, в свое двухкомнатное убежище.
Теперь Старик общался с внешним миром только по телефону и через своих помощников. К сожалению, вообще без контактов с людьми нельзя было обойтись. Поэтому всю мощь своего мыслительного аппарата Хьюз направил на то, чтобы обеспечить максимум стерильности того, что ему приносят. И тех, кто это приносит. Памятка по доставке газет гласила: служащий должен купить их в аптеке при отеле, поместив затем в стерильный ящик. По просьбе хозяина доставить ящик и, наклонив его под углом в 45 градусов, предложить Хьюзу. Каждое издание должно быть куплено в трех экземплярах, хозяин возьмет только средний из них. После этого Старик тщательно укладывал свежие номера в разные стопки – по названиям. И ни одного из них не читал, опасаясь, что, разворачивая газеты, может наткнуться на затаившийся микроб.
Какие фрукты есть? Конечно, только консервированные. Но банка с ними может оказаться опаснее атомной бомбы. И Старик создает инструкцию: как открывать банку с фруктами. Она содержит 9 операций; из них третья – “предварительное мытье банки” и пятая – “подготовка рук к открытию банки” – занимали больше страницы каждая. Руки следовало мыть 4 раза подряд; пальцы одной по очереди зажимать в ладони другой и там тщательно прокручивать и т. д. Хьюз создал памятки – как открыть дверь, как закрыть дверь, повесить полотенце, поднять крышку унитаза и т. п. – всего 142 шедевра.
Старик сидел в своей законопаченной темной комнате совершенно голый и чаще всего смотрел старые фильмы. Иногда надевал одну и ту же грязную рубашку, не стиранную уже несколько месяцев – чтобы на нее во время стирки не попали микробы. Длинные волосы спадали на его плечи, седая борода – на грудь. Патологическая боязнь заразиться всё больше отрезала его от окружающего мира. Но он еще не потерял способность мыслить и принимать решения, поддерживающие его имидж богача, владеющего целой “империей”.
В 1961-м возникли проблемы с TWA. Хьюз владел 78% акций этой авиакомпании и ее основные беды создал сам. У нее были долги, возникла угроза банкротства. Пришедшие к руководству новые люди сумели исправить положение. Против Хьюза возбудили судебное дело. Его адвокаты тянули процесс сколько могли. В 1966-м, наконец, дело пришло к завершению, но требовалось присутствие самого обвиняемого на судебном заседании. Репортеры толпились возле здания суда – ведь мультимиллионер не появлялся на публике уже 10 лет. И не появился – вылезти из своего убежища было выше его сил.
Решение суда представлялось очевидным – Хьюз в результате дефолта должен был потерять свыше 100 млн и расстаться со своими акциями. И тогда, в мае 1966 года, Старик выбросил на биржу весь пакет своих акций TWA для общественной продажи. Произошло невероятное – за полчаса все 6,6 миллиона акций ушли за рекордную сумму в 566 млн долларов. Потрясающий успех! Но Старик был расстроен: огромную часть этих денег предстояло отдать в виде налога. А отдавать государству он не хотел ничего. Адвокаты посоветовали ему срочно уехать из Калифорнии в какой-нибудь другой штат, где налоговая система значительно мягче. И неподъемный затворник сделал это! Он уехал сначала в Бостон, а затем в Лас Вегас.
Там, заняв верхний этаж отеля Desert Inn, Хьюз устроил себе точно такое же убежище, как в Беверли Хиллз. Перед Рождеством его попросили освободить номера для тех, кто заказал их ранее. Тогда он с помощью Роберта Мехью купил весь отель. А потом Мехью удовлетворял разросшиеся аппетиты своего хозяина, скупив несколько отелей и казино, два аэропорта, телестанцию, земли, даже шахты в горах Сьерра-Невады. Был в этой экспансии и свой плюс – Хьюз значительно потеснил мафию, бывшую до него главным собственником в цветущем оазисе игорного бизнеса.
Через пару лет новый король Лас Вегаса почувствовал себя неуютно – его оазис располагался среди пустыни, а в пустыне проводились ядерные испытания. Он тщетно пытался добиться их прекращения или переноса в Центральную Неваду. Президент Джонсон не отреагировал на его послание. 26 апреля 1968 года США произвели крупнейший подземный ядерный взрыв в 120 милях от Лас Вегаса. Ощутимая вибрация нарушила покой Старика в его убежище. Он решил, что пора завести надежных людей в Вашингтоне, чтобы прекратить это безобразие.
Хьюз не впервые искал пути воздействия на ведущих политиков. Например, в 1956-м одолжил безвозвратно брату Никсона 250 000 долларов. Сейчас Никсон баллотировался в президенты, что было очень кстати. А тут еще убили его главного соперника – Роберта Кеннеди. И Хьюз делает безупречный ход: он покупает всю команду, которая вела клан Кеннеди к успеху. Разумеется, операцию проворачивает Мехью. Ховард хорошо помнил слова своего отца: купить можно всё и всех, вопрос только – за сколько. Ларри О`Брайен, руководитель предвыборного штаба Кеннеди и будущий председатель Демократической партии, обошелся в 15 000 долларов в месяц. Для Хьюза – недорого, а нужная поддержка в Вашингтоне обеспечена.
Все эти игры в бизнес и политику перемежались с длительными периодами погружения сознания во мрак, когда его действиями правила шизофрения. То он семь раз за день крутил на своем персональном проекторе один и тот же фильм. То, прежде чем взять телефонную трубку, принимался за тщательное мытьё телефонного шнура – процедуру, которая могла длиться до двух часов. То под влиянием параноидальной депрессии начинал писать страницу за страницей – записки самому себе.
Его комната выглядела, как ночлежка для бомжа, а не апартаменты миллиардера. Всюду валялись использованные салфетки и шприцы от постоянных инъекций кодеина. Гора полных коробок Kleenex ждала своей очереди. Рядами стояли банки с мочой – одна из его последних странностей. За несколько лет пребывания в лас-вегасском отеле простыни на его кровати меняли пять раз, пыль не вытирали ни разу, туалет не убирали. Он по-прежнему сидел в своем светонепроницаемом убежище – голый, заросший, исхудавший, вместо обуви – коробки Kleenex на ногах.
Его жена Джин Питерс, не видевшая мужа месяцами, не допускавшаяся к нему, после 14 лет такой жизни не выдержала и в 1971 году развелась с Ховардом.
Потом он начал менять места своего обитания: Никарагуа, канадский Ванкувер, Лондон, Багамы. И всюду – верхний этаж отеля и такой же “люкс”, как в Лас Вегасе. Наконец, 10 февраля 1976 года он обосновывается в Мексике, в Акапулько.
А через два месяца, 5 апреля 1976 г., Ховарда Хьюза в бессознательном состоянии погрузили в самолет, взявший курс на Хьюстон. Конечно, в Акапулько был госпиталь, но помощники Старика рассудили, что нельзя допустить смерти такого человека в иностранном государстве – потом хлопот не оберешься. Когда самолет приземлился в Хьюстоне, его главный пассажир был уже мертв. В сообщении для печати, как бы между прочим, говорилось, что Ховард Хьюз скончался в 1 час 27 минут пополудни, когда воздушный лайнер уже пересек границу, т. е. на территории США…
Тело было доставлено в морг Методистского госпиталя Хьюстона, трупу присвоили номер N 76-92. К нему не допускали никого, чтобы избежать огласки о внешнем виде покойника. Лишь специальный агент ФБР снял отпечатки пальцев умершего – необходимо было убедиться, что это действительно Хьюз, ведь последние годы его никто не видел. На кладбище пришли родственники, чтобы проводить в последний путь человека, который был им совершенно чужим, которого они тоже в течение многих десятилетий не видели. Ни слёз, ни выражения скорби. Постояли, и через 15 минут Ховард Хьюз остался один в темном, изолированном убежище, из которого уже никогда и никуда нет выхода.
Состояние, оставшееся после смерти Хьюза, было оценено в 2 миллиарда долларов. И тут началось. Количество внезапно объявившихся претендентов на наследство миллиардера значительно превысило число детей лейтенанта Шмидта, гулявших по городам и весям послереволюционной России. Свыше 400 человек заявили о своих правах на долю при дележе. Среди них были “сыновья” и помощники, “жены” и приближенные, и, конечно, родственники – по материнской и отцовской линиям покойного. Кончилось тем, что двоюродные и троюродные братья и сестры объединились и достигли соглашения о распределении наследства. Что касается конкретного и подписанного завещания, то такого Хьюз не оставил.
А созданная им империя продолжает успешно существовать и сегодня – только с новыми хозяевами.
Вместо послесловия. ПАРАДОКС ХОВАРДА ХЬЮЗА
Америка традиционно считает своего первого миллиардера крупнейшим бизнесменом, по воле случая ставшим к концу дней своих неуравновешенной личностью. Думается, дело обстоит как раз наоборот: Хьюз был неуравновешенным человеком, по воле случая ставшим к концу дней своих крупнейшим бизнесменом.
Вспомним: среди трех желаний юного Хьюза нет ни слова о бизнесе. Отец Ховарда никогда не говорил с сыном о делах. Хьюз-младший не был, как говорят американцы, self-made man – человек, который сделал себя сам; когда он вступил в самостоятельную жизнь, у него в кармане уже был миллион долларов. И он стал его тратить. Не из-за склонности к мотовству, а для того, чтобы показать, на что он способен. Идея самоутверждения, однажды созрев в нём, дала мощные ростки.
Никто не задумался, почему при живых родителях Сынок так и не закончил среднюю школу и не стремился к профессиональному университетскому образованию. Ключ к ответу на этот вопрос один – подросток Ховард не вписывался в коллектив. В школе его дразнили и смеялись над ним из-за вечных опозданий и вылизанности. Попав в лагерь, он увидел, что не умеет делать и десятой доли того, что умели его сверстники. С одной стороны, это порождало обособленность, замкнутость, с другой – желание доказать, что он не хуже других, а, может, и лучше. Отсюда его цели в жизни – быть первым – в гольфе, авиации, в кино.
Переживания и впечатления детских лет оставили слишком глубокий след. В голове уже взрослого Хьюза одновременно сосуществовали три различных сознания – отца, матери и его собственное. На разных жизненных этапах доминировало то или другое, определяя поступки, иногда непредсказуемые или странные для окружающих. Когда он еще только начинал самостоятельный путь, преобладало юношеское желание утвердить свою полноценность – это было его сознание, он еще был сам собой. Он мог трудиться ночами, спать несколько часов в сутки, становиться и продюсером, и режиссером, упорно пробиваться в авиацию. Он шел вперед, щедро оплачивая успехи деньгами, заработанными отцом.
Тогда же он надел маску плейбоя. Причем честолюбие уже терзало его – ему нужны были не просто женщины, а самые красивые актрисы. А во время перелета вокруг света в 1938 году Хьюз ни разу за почти четверо суток полета, несмотря на все просьбы, не дал штурвал второму пилоту – он не хотел ни с кем делить славу.
Ненадолго в нем просыпался его отец – и тогда Ховард что-то придумывал, конструировал, совершенствовал. И легко мог спустить большую сумму денег. А потом им завладела страсть к обладанию – он был готов купить половину континента.
Но всё чаще его поведением непроизвольно управляло сознание матери – ее сверхвнимательная опека, боязнь реальных и мнимых болезней, страх перед микробами, стремление спрятаться от них, укрыться за темными шторами.
Настоящий Ховард – повзрослевший, уже самоуверенный и безапелляционный, безусловно талантливый и внутренне жесткий, прорываясь через все наслоения, умел находить оригинальные решения и предпринимать неординарные шаги. И всё же самым страшным оставалось столкновение в его сознании упомянутых выше трех начал. Бессвязность мышления порождала навязчивые идеи и вела к шизофрении.
Переход Ховарда Хьюза к серьезному бизнесу происходил постепенно, по мере угасания его честолюбивых замыслов, записанных на обороте торгового чека. Может, самым убедительным доказательством его неуравновешенности с младых лет является столь важное вообще, а в бизнесе в особенности, умение строить отношения с людьми, с партнерами и соперниками. Он шел по жизни, оставляя за собой пустыню, в которой не было тепла, нередко предавая даже тех, кто ему верно служил. Ни жены, ни детей, ни близких не осталось после него – не только, чтобы унаследовать его имя, - чтобы сказать о нём доброе слово. Разве не удивительно, что Роберт Мехью – человек, который 17 лет был вторым “Я” Хьюза, представляя его в качестве доверенного лица, осуществляя от его имени сделки и покупки, – разве не странно, что Мехью ни разу не видел своего шефа, ни разу не встречался с ним?!
И последнее. Во многом Хьюза-миллиардера сделали его талантливые помощники, в первую очередь, Ной Дитрих. Без него Ховард мог пропасть еще в 1932-м или потерять тогда свою Hughes Tool Company, которая, между прочим, в последующие годы принесла ему три четверти миллиарда. Но есть еще один нюанс: Хьюзу несказанно везло. Три страшных авиакатастрофы, рядом гибли люди – он оставался в живых. А случай с продажей акций TWA! Когда на рынок выброшено шесть с половиной миллионов акций одной компании, то по всем законам жанра они должны были резко упасть в цене. А они подскочили на 950% - и вместо каких-то жалких пятисот тысяч принесли Хьюзу полмиллиарда. Бывают же такие счастливчики…
Именно поэтому я предпочел назвать этот очерк «Везунчик Хьюз».
Самуил Кур. Родился, жил и работал в Белоруссии. Педагог по образованию. С 1996-го в Сан-Франциско. Поэт, прозаик, эссеист. Книги поэзии и прозы выходили в Минске. Публикации – в журналах, альманахах и других периодических изданиях России, США, Беларуси, Германии.
