Доклад, прочитанный на Второй Международной конференции: «Наследие Ю.И. Селезнева и актуальные проблемы журналистики, критики, литературоведения, истории»
В 1911 году в «Русском знамени» с сентября до декабря выходила большая подборка материалов о судебном процессе по делу о погроме в Армавире в 1905 году. Первая обнаруженная нами публикация на эту тему — небольшое сообщение в разделе «Телеграммы» с названием «Конец армавирского дела» [10]. Краткое сообщение о завершении судебного процесса (открывающее весь отдел внутренних телеграмм) сопровождалось занимающим главное место в заметке известием о решении суда: «Приговорены: 3 на полтора года в арестантские отделения, один на 1 год, один на 8 месяцев, два на 2 месяца в тюрьму; 66 оправданы. В гражданском иске отказано» [10].
Верхнее расположение материала об Армавире в хронике телеграмм свидетельствует о его значимости для редакции. Сам характер составления информации проявляет заинтересованность руководства газеты в оглашении именно результатов судебного процесса: названо и количество осужденных (со сроками заключения), и значительно превышающее число осужденных количество оправданных обвиняемых на этом процессе. Обозначен и финансовый аспект процесса: в гражданских исках (о взыскании с подсудимых средств за материальный ущерб во время погрома) отказано. Форма заметки свидетельствует и о том, что читатели газеты должны быть в курсе происходивших в Армавире событий и «дополнить» своими знаниями скупые сведения телеграммы.
Для нас очевидно: газета была заинтересована в оправдании как можно большего числа подсудимых и в мягком приговоре обвиняемым. Причина этого — членство ряда подсудимых и их защитников в «Союзе русского народа».
С 20 октября 1911 года (№ 223) в «Русском знамени» начинают печататься полемические заметки о судебном процессе одного из защитников подсудимых — Михаила Аркадьевича Сырокомли-Сопоцько (1869–1938).
Скажем несколько слов об этой интереснейшей личности. Он в зрелые годы был активным членом Дубровинского «Союза русского народа». В молодости, ещё будучи студентом, Сопоцько участвовал в демонстрациях по поводу смерти Н.Г. Чернышевского. За это был исключен из Московского университета и отправлен в ссылку в Вологду на два года. В ссылке Сырокомля-Сопоцько стал толстовцем, начал переписываться с яснополянским старцем. Во время крестьянского голода в 1892–1893 годах как последователь Толстого он участвует в организации столовых для голодающих. До 1895 года Сопоцько был последовательным толстовцем. Летом этого года по подозрению в революционной деятельности он был арестован и вскоре опять отправлен в ссылку на три года в северный русский город Пудож. В первые месяцы ссылки Сопоцько пережил духовные потрясения и стал православным, отказавшись от толстовства и разорвав отношения с писателем. С этого времени он становится ярым противником толстовства и православным миссионером. После 1905 года примкнул к «Союзу русского народа». К 1911 году получил медицинское образование. Издавал журналы «Студент-христианин», «Академист», «Врач-христианин», выступал как автор публикаций в «Русском знамени». В годы Первой Мировой войны М.А. Сырокомля-Сопоцько был военным врачом. После 1917 года эмигрировал в Югославию. Жил в Белграде, издавал книги и печатал статьи в эмигрантской прессе. Скончался и похоронен там же.
М.А. Сырокомля-Сопоцько был активным членом дубровинского «Союза русского народа». В Армавире союз открыл свое отделение весной 1908 года и активно включился в дело благоустройства жизни селян. О деятельности этой организации в кубанском селении есть несколько печатных свидетельств. Так, в заметке «Школа союза русского народа», опубликованной в «Кубанских областных ведомостях» 11 июня 1908 года, сообщалось, что армавирский отдел союза обратился к начальнику и наказному атаману Кубанской области с «ходатайством об оказании помощи открытой союзом бесплатной школе для бедных детей» [11]. В мае 1909 года в газете «Кубанские областные ведомости» была помещена подписанная псевдонимом «Пятый» статья «Церковное празднество и народное торжество в Армавире». Главное событие, которому посвящен материал, — прибытие в Армавир православного миссионера О. Симеона Никольского, приуроченное к годовщине открытия в селе отделения «Союза русского народа». Об атмосфере этого события свидетельствует цитата из публикации: «…при колокольном звоне вынесли из храма знамя “Союза русского народа”, которое при пении “Спаси, Господи, люди твоя”, крестным ходом, сопровождаемое отцом Симеоном с местным духовенством, было перенесено в здание отдела союза, где был соборно совершен благодарственный молебен с многолетием Царствующему дому» [1].
Среди семидесяти участников беспорядков в октябре 1905 года, попавших на скамью подсудимых по делу армавирского погрома, было несколько членов «Союза русского народа». Именно поэтому защитниками обвиняемых выступили сторонники и активные члены этой монархической организации — присяжные поверенные Сырокомля-Сопоцько, Бажанов и Чуев.
Как мы уже отметили, корреспонденции о судебном процессе в Армавире присылал в редакцию М.А. Сырокомля-Сопоцько. Его повествовательная манера близка к журнальной. Весь материал, растянувшийся на десять номеров, — это одна большая статья из десяти частей, в которой в хронологическом порядке эпизодически пересказаны основные события, выступления участников суда и впечатления автора от них.
Журналист «Русского знамени» помещает перед некоторыми частями материала эпиграфы из Священного Писания, кратко и аллегорически выражающие основную мысль той или иной части повествования. Используются отрывки из посланий апостола Павла Ефесянам (3, 8; 4, 20), предваряющие первую и третью части, цитата из Евангелия от Матфея (26, 52) — находится перед четвертой, Колоссянам (4, 6) — в начале шестой части статьи, фраза из первого послания апостола Павла к Тимофею (1, 17) — перед седьмой частью, послания к Галатам (3, 24) — в начале восьмой, первого послания Коринфянам (6, 1–2) — перед девятой частью и первого послания к Тимофею (6, 3–4) — открывает финальную часть.
Приведем пример смыслового соотношения эпиграфа и части публикации. Перед первой частью стоит фраза из послания святого апостола Павла ефесянам: «Мне меньшему всех дана бысть Благодать Сия». Что в контексте статьи значит: малые силы адвокатской защиты смогли много сделать, многое преодолеть во время судебного процесса. Эта же мысль, несколько измененная и с непрямой цитацией Священного Писания, есть и в первой части материала: «…сила Божия — в немощи нашей совершилась…» [2]. Третью часть предваряет фраза из того же послания апостола Павла ефесянам: «Гневайтеся и не согрешайте. Ниже дадите места дьяволу» [3]. Эта фраза должна, по мысли автора, содержательно подчеркивать противопоставленность Лунина и его революционного окружения всей «русской партии», присутствовавшей на судебном заседании. Цитата из послания апостола Павла колоссянам начинает четвертую часть публикации: «Слово ваше да бывает всегда во благодати, солию растворено, ведети, како подобает вам единому комуждо отвещевати» [6]. Эта мысль отражает полемику между сторонами во время судебных разбирательств. Последняя цитация из первого апостольского послания Тимофею должна свидетельствовать об истинности суждений тех, кто выступает в жизни с верою во Христа: «Аще ли кто инако учит и не приступает ко здравым словесам Господа Нашего Иисуса Христа и учению, еже по благоверию, разгордевся, ничтоже ведай, но недугуяй о словопрениих».
Начинает Сырокомля-Сопоцько свой рассказ о процессе с провозглашения блестящей победы стороны защиты: «Шестьдесят человек совершенно оправданных судом (только восемь осужденных), более 200 тысяч <рублей> отвергнутых судом гражданских исков» [2]. Далее следует описание особых трудностей, с которыми столкнулась защита: невозможность полноценного знакомства с делом из-за противной стороны, негативная информация от местной газеты «Отклики Кавказа» и либерального «Русского слова», история с отводом защитника обвиняемых Сырокомли-Сопоцько, потому что он, якобы, студент, перепалка с помощником прокурора и требование пригласить больше сторонников подсудимых в зал. Большое место в третьей части статьи отведено теме свидетелей. Ведь «при 200 свидетелях обвинения было только несколько человек свидетелей защиты» [3].
Особое раздражение вызывают у журналиста публикации о процессе в газетах «Отклики Кавказа» и «Русское слово». Для защитника местная газета — это «известная жидовская газетина», которая «начала обливать меня грязью» [2]. «Русское слово», как выразился Сырокомля-Сопоцько, одна из «поганых» «жидовских» газет. «Левые» издания, по его мнению, выдумывают «небылицы» о поведении и внешнем виде защитников подсудимых.
Судебное следствие описывается в статье крайне скупо. Затрагиваются только выступления главных свидетелей. Среди прочих особое место отведено В.И. Лунину, выступавшему и в качестве истца, и в качестве свидетеля. Племенное неприятие — фраза, которой можно охарактеризовать внутренний мир защитника подсудимых в отношении к представителям других народов. Оно особенно ощутимо в авторском описании внешности Лунина: «заматеревший в нечестии седой старец с длинной козлиной белой бородой и горбатым носом, заставившим меня поверить тем армавирцам, которые утверждали, что Лунин по происхождению принадлежит к племени Мордки Богрова» [3]. Деталь «козлиная борода» еще несколько раз упоминается в других частях статьи.
По мысли Сырокомли-Сопоцько, не лишенной логической и фактической обоснованности, именно революционная деятельность Лунина и его сподвижников привела к погрому в Армавире. Адвокат использует для подтверждения этого тезиса биографические данные Лунина: был участником 1-й Государственной Думы, подписывал революционное выборгское воззвание, является «трудовиком». Еще одним важным фактом для защитника, подтолкнувшим, по его мнению, консервативно и промонархически настроенных митингующих армавирцев совершить погром домов активистов местной революционной интеллигенции, было поведение самообороны. Об этом говорится в четвертой части статьи, которая имеет эпиграф из Евангелия от Матфея: «Глагола ему Иисус: возврати нож твой в место его; вси бо приемшие нож ножем и погибнут» (Мф. 26, 52). Здесь явный намек автора, во-первых, на общую революционную деятельность армавирской интеллигенции во главе с Луниным, получившую отпор от монархически настроенной части селян, и, во-вторых, отсылка к фактам, которые сам Сопоцько считал неоспоримыми: первое применение силы во время погрома было со стороны революционной самообороны, засевшей в доме Лунина; вся ответственность за последующий погром озверевшей толпой жилищ революционеров ложится на «самооборону».
Для Сырокомли-Сопоцько, как, впрочем, и для всех его подзащитных, принципиально важно было установить причины буйства толпы. Во время судебных слушаний Лунин стремился доказать, что «агрессивные действия начала толпа погромщиков», а «самооборона стреляла только в воздух, но не в толпу» [4]. На вопрос защитника подсудимых о том, были ли раненые и убитые в результате выстрелов самообороны, Лунин ответил отрицательно. Хотя в первом томе судебного дела сам Сырокомля-Сопоцько обнаружил совершенно противоположные показания Лунина: «…самооборона убила одного, двух ранила» [4]. Об этом заявили также несколько свидетелей. А некоторые сообщили, что стрельба со стороны самообороны началась, когда окна дома Лунина были целы. Значимо для защиты подсудимых оказалось и признание Лунина на предварительном следствии, записанное в первом томе на 19 странице: «Я был участником освободительного движения, попавшим в первые его ряды» [4].
Думается, что защите в целом удалось показать неблаговидную роль В.И. Лунина, одного из значительных просветителей и благотворителей Армавира, в нагнетании противостояния между «прогрессивно» настроенной революционной общественностью и монархическими консервативными силами. Поэтому Сырокомля-Сопоцько с удовлетворением констатирует: «Судебное следствие установило, что самооборона стреляла со двора г. Лунина и не в воздух, а в толпу» [4].
Ведущий защитник подсудимых еще во время процесса достаточно верно сформулировал главную, идеологическую причину процесса. По его мнению, в основе столкновения лежит конфликт между двумя общественными группами, имевшими различное отношение к монархии и главным культурным ценностям. Основа столкновения в Армавире — конфликт в политической и ценностной плоскостях: «Погром разыгрался на почве борьбы правых и левых, верноподданных и изменников. В самом обвинительном акте говорится о вражде политической» [4]. Таким образом, одним была дорога монархия, православная вера, традиции. Другие стремились свергнуть ненавистный строй, утвердить новое, понимаемое по-своему политическое устройство и, как правило, внерелигиозное миропонимание. Именно «различие культурных установок»: «В то время, как часть журналистов и интеллигенции в чаяниях и идеалах приближалась к понятиям гражданских свобод, конституции, ограничения или упразднения самодержавия, большинство крестьян и горожан стремилось к сохранению традиционного порядка и, следовательно, абсолютной власти правящего дома, ратовало за сильное государство, желало видеть все общество монолитным и уберечь в качестве господствующей религии православие» [12, с. 24].
Еще одним свидетельством этого становятся показания полицейского Евлашкова, который, по словам журналиста «Русского знамени», «прекрасно изобразил картину безобразнейших возмутительных революционных митингов, которые задолго до погрома оскорбляли лучшие чувства верноподданной части армавирского населения» [5].
Защитник Сырокомля-Сопоцько в пятой части своей статьи достаточно откровенно обозначает особенности работы юристов с обеих сторон. Защита подсудимых стремилась доказать, что «нравственными виновниками происшедших в Армавире печальных междоусобных событий были г.г. Лунины и ему подобные прогрессивные освободители» [5]. Присяжные поверенные истцов «добивались убедить суд, что виновником погрома был атаман отдела генерал-майор Воронянский, его помощник Раздольский, войска и полиция» [5]. Обращаясь к анализу статей в «Русском слове», мы уже указывали, что именно желание очернить власть и доказать её причастность к организации и поддержке погромов, сделать виновной было характерно для информационной политики этой либеральной газеты при освещении армавирского погромного процесса. Таким образом, становится видна идеологическая «связка» присяжных поверенных со стороны истцов и журналистов газеты, везде заявлявших о своей нейтральной позиции по отношению к политическим событиям.
С пятой по десятую части публикации «Русского знамени» об армавирском погроме Сырокомля-Сопоцько передает речи присяжных поверенных обеих сторон судебного дела. Значительное место (с седьмой по девятую части) он отводит изложению своей речи.
Речь защитника начинается со сравнения провокатора попа Гапона и Лунина. Армавирский общественный деятель показан «поджигателем» конфликта, а выстрелы в толпу со стороны самообороны названы реальной причиной случившегося погрома. Среди фактов, свидетельствующих о политическом противоборстве в России, Сырокомля-Сопоцько упоминал об убийствах Андрея Ющинского и Петра Столыпина. Эти факты нужны были для того, чтобы подчеркнуть мысль: «…погрома в Армавире не было бы, если бы существовал тогда “Союз Русского Народа”» [7]. Еще одну противоречивую, но интересную мысль приводил в своем выступлении защитник. По его мнению, «погромы сыграли свою полезную историческую роль: ту самую, какую сыграли, например, смертные казни, избавившие Россию от многих извергов» [7]. В итоге защитник призывал судей екатеринодарского окружного суда быть объективными, не терять совести и проявить милосердие к подсудимым, а сам уповал на высшую милость: «Мы, правые, благоговейно относимся к земному суду, потому что человеческое правосудие — суд правый, скорый и милостивый — является отблеском Правосудия Небесного. Через живую чуткую совесть судей земных Сам Бог может творить Свое Правосудие» [8]. Заключительная, десятая часть публикации посвящена окончанию прений сторон, в которых выступили защитник подсудимых Чуев, истец Лунин, присяжный поверенный истцов Хоментовский и сам Сырокомля-Сопоцько. Последний отметил, что не является личным врагом Лунина, а ненавидит «бредовые идеи революции, мерзейшего освободительного движения» [9]. Главными своими идеалами выступавший назвал «Православие, Самодержавие, Народность» [9], на пути исповедания которых можно достичь вечной жизни.
Слог автора десяти частей публикации «Русского знамени» «Армавирский погромный процесс» крайне противоречив. В нем можно обнаружить возвышенные, патетические обороты речи, развернутые сравнения, образные выражения, обращения к библейской цитации — в общем, то, что говорит об образованности и развитом интеллекте. И, одновременно с этим, в тексте есть площадные выражения, личные оскорбления, уничижительные фразы («жидовские», «поганые» газеты — о «Русском слове» и «Откликах Кавказа», «сытинская богомерзкая газета», «полусахалинский» Витте, «козлище г. Лунин», «козлобородый Лунин», «Хоментовский пустился цицеронить и демосфенить», «мерзейшего освободительного движения»). Адвокат подсудимых крайне некорректно выражается в статье и в адрес погибшей во время погрома женщины — «жидовка Гаркаве», «когда добивали эту мерзкую жидовку» [5] и проч.
Интересно, что итоговое выступление Сырокомли-Сопоцько в суде почти не содержит грубых оскорбительных выражений (фраза «110 вооруженных браунингами подлых трусов, думавших только о спасении своих шкур, начиненных освободительными идеями» [7] — эмоционально резкая, но не оскорбительная, образная) и в целом литературно выдержано.
***
Если сравнить особенности освещения суда над погромщиками в двух газетах — «Русском слове» и «Русском знамени», то получится интересная картина. По такому важному показателю журналистской деятельности, как оперативность доставки информации, ультраконсервативное «Русское знамя» значительно проигрывало и армавирскому либеральному изданию «Отклики Кавказа», и сытинскому «Русскому слову». Корреспонденции в «Русском слове» появлялись через день-два после заседания суда, содержали в себе интригу скорого завершения дела, а статьи «Русского знамени» были опубликованы в лучшем случае через неделю после окончания процесса, а были и материалы, вышедшие в свет через два месяца.
Журналисты идеологически противостоящих газет подают информацию принципиально по-разному. В публикациях газеты «Русское слово» автор оперирует фактами и экспрессией, упирая на большую информативность (в ущерб аналитичности). Так, на страницах «Русского слова» появляются колоритные и даже сатирические портретные зарисовки защитников обвиняемых и самих подсудимых, в репортажной форме обрисовываются подробности процесса, отображаются (порой с искажением фактов) скандальные выходки со стороны защиты обвиняемых и неожиданные факты работы судей, но делается это внешне максимально корректно, так, чтобы читатель не увидел явной симпатии журналиста. Информационно-оперативная основа публикаций «Русского слова» видна и в их внешнем оформлении. Каждая статья содержит несколько отделенных друг от друга эпизодов, которые порой имеют свои названия. Это помогает более быстрому читательскому усвоению фактической основы материала статей и позволяет автору создать более объемную и как бы более объективную картину судебного процесса.
Автор газеты «Русское знамя», напротив, создает материал, близкий по жанру к аналитической статье и судебному очерку, написанному сквозь призму сугубо личного восприятия. Именно личность журналиста — М.А. Сырокомли-Сопоцько — поставлена в текстах публикаций на первый план. При чтении возникает даже ощущение «яканья» журналиста. Форма публикаций — личный, субъективированный, внешне не разделенный на эпизоды рассказ об одном большом событии, публиковавшийся в 10 частях на протяжении почти двух месяцев, — не располагала массового читателя к активному усвоению материала. При этом очевидна полемичность материала, стремление показать свое превосходство, даже некоторое показное резонерство. Не красит издание и использование бранных слов в адрес идейного противника.
Учитывая перечисленные нами факторы, а также небольшой, в сравнении с «Русским словом», тираж газеты «Русское знамя» (по нашим данным, тиражи газет отличались более чем в 10 раз), следует признать, что в противостоянии в отечественном информационном пространстве начала ХХ века в отношении к отображению процесса в Армавире «победила» либеральная газета, а консерваторы потерпели сокрушительное поражение.
Думается, именно подобная недальновидная политика «правых» СМИ перед революцией во многом предопределила исторических ход событий: массовые газеты практически все были «левыми». Они направляли массовое сознание, формировали общественное мнение.
Библиографический список
-
Пятый. Церковное празднество и народное торжество в Армавире // Кубанские областные ведомости. 1909. № 116. 3 июня.
Сырокомля-Сопоцько М.А. Армавирский погромный процесс // Русское знамя. 1911. № 223. 7 октября. С. 4.
Сырокомля-Сопоцько М.А. Армавирский погромный процесс // Русское знамя. 1911. № 241. 28 октября. С. 4.
Сырокомля-Сопоцько М.А. Армавирский погромный процесс // Русское знамя. 1911. № 250. 8 ноября. С. 4.
Сырокомля-Сопоцько М.А. Армавирский погромный процесс // Русское знамя. 1911. № 267. 27 ноября. С. 4.
Сырокомля-Сопоцько М.А. Армавирский погромный процесс // Русское знамя. 1911. № 268. 30 ноября. С. 4.
Сырокомля-Сопоцько М.А. Армавирский погромный процесс // Русское знамя. 1911. № 270. 2 декабря. С. 4.
Сырокомля-Сопоцько М.А. Армавирский погромный процесс // Русское знамя. 1911. № 271. 3 декабря. С. 4.
Сырокомля-Сопоцько М.А. Армавирский погромный процесс // Русское знамя. 1911. № 272. 4 декабря. С. 4.
Телеграммы. Конец армавирского дела // Русское знамя. 1911. № 213. 24 сентября. С. 2.
Школа союза русского народа // Кубанские областные ведомости. 1908. № 126. 11 июня.
Шукшина Т.А. «Черносотенные» погромы октября 1905 года в России: культурный конфликт в российском обществе начала ХХ века. Автореф. дис. … канд. истор. наук по специальности 07.00.02 — Отечественная история. — Челябинск, 2010. — 25 с. — С. 24.
