Игорь МЕЛЬНИКОВ
г. Тольятти
Игорь Глебович МЕЛЬНИКОВ родился в 1961 году в городе Уфе.
В 1968 году вместе с семьей переехал в Тольятти, где начиналось строительство Волжского автозавода.
После окончания средней школы работал в технической библиотеке Проектного управления АВТОВАЗа.
Публиковался в альманахах и коллективных сборниках.
Автор трех поэтических книг: «Лица огней» (1996), «Звездолет для одуванчиков» (2002), «Забытый секрет мирозданья» (2011, посмертно).
Член Союза российских писателей.
13 января 2011 года умер после тяжёлой болезни.
«Здесь проскакал по дороге Пегас…»
* * *
…Там, за углом, была еще аптека,
Колонны дома, берег и река.
И у воды фигурка человека.
И светлые большие облака.
И грязные тяжелые буксиры
Тянули мимо баржи и плоты.
И запах кухни из чужой квартиры.
И на газоне редкие цветы.
Минувший век, недавний и старинный,
Стал памятью среди других веков.
Он превратился в шелест тополиный,
В спокойное движенье облаков.
А вслед за ним сбежала стерва юность
В рассветный час по лужам от дождя,
И подчеркнула улицы сутулость,
По влажным стеклам пальцем проведя.
Пойду туда, чтоб заглянуть в аптеку,
Купить лекарство от прошедших лет.
Увижу ту же улицу и реку
В стекле витрины. Но… аптеки нет.
САЛЮТ
…И все же бывает минута
Среди незаметных минут, –
Когда городского салюта
Над крышами рощи цветут.
Тогда, ускользая от взгляда
В летучий светящийся дым,
Аллеи небесного сада
Сливаются с парком земным.
Там кто-то смеется и даже
Торгуют мороженым там.
И даль за плакатами та же.
И тени скользят по зонтам.
Там соки и сладкая вата,
Воздушных шаров пузыри.
И все, кто ушли без возврата,
Гуляют всю ночь до зари.
Там музыка кружится где-то
И слышится вечное в ней…
Как жаль, что сгорает все это
И падает ливнем огней.
ВЕЧЕРНИЙ ЧАС
За лесом солнце гасло тяжело,
Растрескавшись от собственного веса.
Оно вершины темные зажгло
В последний раз совсем без интереса.
Ему давно наскучила игра
Нам не доступных красок и созвучий.
И над землей застыли до утра
Высокие безжизненные тучи.
Но в них еще лежал далекий свет
Задумчиво, спокойно, без движенья, –
Как будто отблеск всех безвестных лет
И мыслей, не нашедших выраженья.
И поднимался невесомый звон,
Настоянный на тишине и хвое,
Храня в себе печаль былых времен,
И мир, и утешение живое.
Он над дорогой плыл среди ветвей,
Расстраиваясь и прощаясь с нами.
И что-то меркло медленно за ней
И, уходя, сливалось со стволами.
* * *
Когда, бумагу размывая,
В тетрадь струится лунный свет,
Там, как тропинка полевая,
Темнеет строчка лунных лет.
Остановившись перед Летой,
Я оглянусь в конце пути:
Мне удалось по строчке этой
Все поле жизни перейти.
* * *
В след от копыта, залитый водой,
Смотрит, склонясь, одуванчик седой.
И на ребенка прикрикнула мать:
«Что ты такой непослушный опять!
Дома напьешься! Пристал как репей!
Грязную воду из лужи не пей.
Если попьешь хоть с ладони: беда –
Станешь… ну, может, козленком тогда».
Только ромашки молчали в тени.
И никому не сказали они,
Что, за туманом, в предутренний час
Здесь проскакал по дороге Пегас.
* * *
На закатные окна квартала
Посмотрю от опушки лесной,
Где бетон и обломки металла
Под кустами в тени за сосной.
Я прижму к ней ладонь, чтобы жилы
И сосуды срослись со стволом,
Разбудив позабытые силы
Древней родины в теле моем.
Пусть мне будет нисколько не больно,
Что сгорают дома и года,
Даже если представишь невольно, –
Будто это уже навсегда.
Чтобы горечь ушла без возврата
И текло со смолой сквозь меня
Беспредельное пламя заката
Как сияние вечного дня.
БАБОЧКА
Бабочка танцует над травой
Легкий танец
радости живой.
Ты совсем не знаешь прошлых лет.
Для тебя –
и будущего нет.
Ты бессмертна, как бессмертен миг,
Как улыбка,
как слова из книг.
Поделись бессмертием своим.
Мы с тобой
беспечно полетим
В ощущенье свежести и сил,
Над землей
тропинок и могил,
Над асфальтом городских дорог,
Бабочка –
счастливый летний бог!
* * *
Высоко в облаках догорела заря.
У подъезда зеленая ртуть фонаря.
Крутит время галактики в мертвой дали
И стеклянные звезды уставшей земли.
И плывут по орбите огни городов,
Огоньки деревень и случайных костров.
А в старинных усадьбах, в забытых домах
Пляшет ветер на всех комариных балах.
И по рытвинам, кочкам и топям Руси
Едет скука со скрипом колес на оси.
Есть заброшенный центр у этой страны,
Где как души витают бесплотные сны.
Там в кладбищенских травах стоит тишина.
Над могилой Обломова светит Луна.
* * *
Над спящим городом, от звездного тумана,
Неуловимый свет, неуловимый зов, –
Как будто брызги волн и пена океана,
И шум его далеких голосов.
Открыты настежь полночи ворота.
Но знанья нет, и веры нет давно.
Привычный мир… Возможная свобода…
Что выбирать? Не все ли нам равно.
Мы не свободны, даже выбирая…
И в бледной дымке, льющейся к ногам,
Блестит дорога зыбкая, сырая,
Ведущая к летучим берегам.
* * *
Дым заката стоит у ограды
Опустевшего парка. На ней
Снова листья лежат, как награды
За количество прожитых дней.
Пусть не важная это причина,
Осень всех наградит просто так.
И какое ей дело до чина,
Для нее все заслуги – пустяк.
Ей не жалко медалей блестящих,
Орденов и значков золотых.
Осыпает она проходящих,
А потом забывает о них
Под текущей легко и незримо
В красном дыме небесной рекой…
Обо всех, торопящихся мимо,
Орден клена смахнувших рукой.
