Это была пуля со смещенным центром тяжести. Она вошла в бедро и, перевернувшись в мягких тканях, вышла в районе брюшной полости. И тьма окутала все пропахшее войной пространство. Сергея вынесли из-под огня и отправили в госпиталь.
Занавесь раздвинулась. В нос ударило запахом карболки. Перед глазами стояла серая, как мышь, пелена и заборы...деревянные облупившиеся заборы...много заборов, уходящих в далекую перспективу...
--Смотрите, мой юный друг, и не говорите никогда, что не видели,--посыпался голос сверху.--Да-да, взгляните на снимок. Видите, какие кульбиты она проделала в мягких тканях. Смотрите и не говорите потом, что не видели. Пуля со смещенным центром тяжести—это не миф. Кому-то очень хотелось, чтобы она была мифом. В учебнике вы это не прочтете.
--Как вы думаете, профессор, он будет жить?
--Дурацкий вопрос для будущего хирурга. Но я отвечу. Мы за Бога работу не делаем. Но мы должны сделать все, чтобы оттянуть его встречу с Богом. Душу пуля не задела.
--Душу? Семен Борисович, вы шутите? Где ж она находится, эта душа?
--В «венериных железах», болван! Ну-ка, найди, где у этого красавца «венерины железы»? Не найдешь, к зачету не допущу.
--Вы шутите, Семен Борисович? Какие же у него могут быть «венерины железы»?
--Мда,--упал голос сверху.--До чего же современные студенты измельчали. Где у тебя, болван, «железа Сатира» расположена? Отвечай, иначе до резекции не допущу.
Сверху посыпался смех, тяжелый и желтый смех, от которого затошнило и задрожал серый забор, уходящий в далекую перспективу.
Сергея держали на сильных обезболивающих. Сколько он находился в бреду на койке в состоянии странного полубодрствования-полусна, он бы не смог ответить. Когда он просыпался, была ночь, когда засыпал тоже ночь. Таблетки и уколы плохо действовали. Боль захватывала в плен тело и душу. Его видения и галлюцинации были уже не только порождением сильных лекарств, но еще и нестерпимой боли, которая способна свести с ума даже самых стойких оловянных солдатиков. В бреду проплыло его детство, озарившееся лишь короткими всполохами ясных ощущений. Почему-то припомнилось то, как однажды его несправедливо наказали за что-то родители—за чужой проступок,--и он молчаливо снес наказание, не уронив за день из гордости ни единой слезинки, а ночью, уткнувшись в подушку, дал, наконец, волю молчаливым слезам. Вспомнил, как немного спустя, стал живо представлять себе собственные похороны: вот он лежит в гробу, маленький трехлетний Сережа, симпатичный малыш, убранный живыми цветами. За гробиком идут его родители; отец, кадровый военный, и мать, учительница литературы, убиваются от горя, ломают руки, рыдают, просят прощения у неживого Сергея за несправедливое наказание. Выплакавшись в подушку и насладившись раскаянием родителей, Сергей, конечно, прощает их и...с улыбкой встает из гроба. Он воскрес! О, счастье! «Мы прощены!»--ликуют родители. Сергей бросается к ним и тонет в слезах.
В бреду проплыла юность, взрослая жизнь...Теперь он умирает по-настоящему—он, переживший три военные кампании, кадровый офицер, счастливчик, которого за пятнадцать лет службы не оцарапала ни единая пуля. И вот одна попала—коварная пуля со смещенным центром тяжести. Он узнал про нее все из бесед, сыпавшихся на него сверху, когда глаза ничего не видели, а кругом была грязно-серая пелена. Теперь он видел и чувствовал—чувствовал, что умирает. Разве это возможно?
Сергей вздрогнул и открыл глаза. Рядом с ним на кровати сидела женщина в белом халате и ласково гладила его по волосам.
--Ты кто?--спросил Сергей, недоуменно разглядывая незнакомку воспаленными слезящимися глазами.
--Я твоя жена Таня,--ответила женщина.--Тебе нужно меньше говорить и больше спать.
Татьяна склонилась к его пылающему лбу и нежно прикоснулась холодными губами.
--У тебя жар,--сказала она.--Эта пуля...она прошла сквозь тебя...эта гадина чуть тебя не убила. Сейчас у тебя небольшой абсцесс, но это не страшно. Пуля вышла из брюшной полости.
--Я знаю,--ответил он.--Я про нее знаю все. Голос сверху.
--Какой голос?--с тревогой спросила Татьяна.
--Не знаю. Мужской. К нему обращались «профессор». Он об этой пуле знает все.
--Это Семен Борисович, твой лечащий врач.
--Мне нужно встать. Хочу пойти на улицу. Ко мне должны прийти.
--Кто?--едва удерживая слезы, спросила женщина.
--Мои друзья,--ответил Сергей.
--Они...они...не смогут сегодня прийти к тебе,--отвернулась Татьяна с тем, чтобы он не заметил ее слез.--Они придут позже.
--Я знаю, что с ними,--сказал Сергей.--Они ко мне уже приходили. Во сне. Сегодня ночью они придут ко мне снова.
Занавес задернулся. Сергей очнулся ночью. Рядом с ним сидела уже другая женщина, бледная, красивая, спокойная, похожая на девушку из его юношеских снов.
--Ты кто?--спросил он.
--Я —воплощенная женственность,--ответила красавица.--Я--произведение твоей страдающей души.
--Сегодня ночью произойдет встреча,--прошептал Сергей, беспокойно поглядывая на кроваво-красную луну, обильно изливающую свет на землю.--Я это чувствую,--сказал он, пытаясь подняться.--Помоги мне, пожалуйста, встать. Я должен встретить своих друзей сам. Помоги мне, Воплощенная Женственность.
--Кто они?--тихо спросила женщина.
--Они мои друзья. Храбрые сердца, оловянные солдатики...Пойдем, ты увидишь их!
Женщина помогла Сергею подняться, и они пошли по лесной тропинке, осиянной мягким светом луны. Женщина покорно шла рядом, готовая в любой миг подхватить слабеющего с каждой минутой мужчину. Сергей нагнулся и подхватил березовую палку, чтобы идти, опираясь на нее. Его левое плечо вдруг подалось назад, словно кто-то невидимый положил на нее тяжелую руку. Сергей так и передвигался с откинутым назад левым плечом, как передвигаются люди с серьезными нарушениями мозговой деятельности. Впрочем, мужчина, конечно же, догадался, кто положил ему на левое плечо свою холодную костлявую руку. Это была она—белая, похожая на ледяное облако женщина в подвенечном платье. Сергей заметил ее еще раньше, когда он только поднялся с постели. Позади правого плеча, поддерживая мужчину, шел светлоликий юноша, похожий на веселого мальчика-пажа. Это был Ангел-хранитель, от которого веяло свежим дыханием жизни.
--Я не боюсь тебя,--хладнокровно заметил Сергей женщине в подвенечном платье.--Ты всего-навсего избавишь меня от боли. Прошу тебя, не цепляйся. У меня не так много сил, чтобы тащить на себе тебя и свое тело. А эту дорогу жизни мне нужно пройти до конца.
Холодная женщина-невеста улыбнулась бездушной улыбкой и не отпустила мужчину.
Сергей остановился и вдруг закричал на весь лес, замахнувшись палкой на ведьму.
--А ну-ка пошла прочь, костлявая!--Он с размаху ударил ледяное облако, но оказалось, что палка со свистом рассекла туманный воздух и с силой ударила по ноге Сергея. Он покачнулся...и открыл глаза.
В больничной палате было тихо. Лунный свет проникал сквозь занавеску. Положив голову на тумбочку, сидя, спала его жена Татьяна. На тумбочке лежала записка и какой-то предмет, похожий на смятую пулю. Сергей взял записку и прочитал: «Когда очнется от наркоза, покажите ему эту «красавицу», которая чуть не повенчала его со смертью. Вчера приезжали его сослуживцы, привезли пулю со смещенным центром тяжести, которая ранила нашего героя.» Внизу стояла подпись: « Зав. Отделением экстренной хирургии Кочин Семен Борисович.»
